Джейн
Остен начала писать очень рано. Самые
первые, детские пробы ее пера, написанные
ради забавы и развлечения и
предназначавшиеся не более чем для чтения
вслух в узком домашнем кругу, вряд ли имели
шанс сохраниться для потомков; но, к счастью,
до нас дошли три рукописные тетради с ее
подростковыми опытами, с насмешливой
серьезностью озаглавленные автором «Том
первый», «Том второй» и «Том третий». В этот
трехтомный манускрипт вошли ранние
произведения Джейн, созданные ею с 1787 по 1793
год, то есть в возрасте от 11 до 17 лет. По
жанрам эти опусы весьма разнообразны: здесь
встречаются и стихи, и миниатюрные
драматические сценки («Тайна», «Визит» и др.),
и совсем короткие рассказики («Генри и
Элайза», «Прелестная Кассандра» и др.), и «романы»
подлиннее («Джек и Элис»), и эпистолярные
романы («Замок Лесли», «Собрание писем», «Любовь
и дружба» и др.), и небольшие эссе, и даже
исторический очерк; некоторые из них не
закончены и представлены в виде фрагментов
или набросков (в их числе и самое начало «настоящего»
большого романа, так и оставшегося
неоконченным, под названием «Кэтрин»).
Объединяют же все три тома общий тон и
настрой: это собрание комичных, остроумных
и искрометных бурлесков, в которых задорно
и беспощадно высмеиваются многие расхожие
штампы тогдашних популярных литературных
жанров и даже – глубже – сама система
ценностей, ими пропагандируемая.
По этим страницам заметно,
что юная Джейн Остен была не только
одаренной писательницей, обладающей
быстрым и легким пером, но и на редкость
наблюдательным читателем, зорко
ухватывающим самую суть тех художественных
средств и приемов, которыми активно
пользовались, подчас злоупотребляя, авторы
популярных и модных в конце XVIII столетия
произведений. Так, в то время как многие ее
сверстницы, да и дамы куда более почтенного
возраста с упоением зачитывались
сентиментальными любовными романами, 15-летняя
Джейн, ловко и изящно жонглируя основными
клише, коими изобиловали эти романы, пишет
свою «Любовь и дружбу» – уморительно
смешную, злую и хлесткую сатиру на
сентиментальную «чувствительность», –
демонстрируя при этом отнюдь не
подростковую зрелость ума и трезвость
критического восприятия. Да и голосу «пристрастного,
предубежденного и малосведущего историка»
в пародийной реплике на «Историю Англии» О.
Голдсмита с трудом можно дать лишь 16 лет. А
стихия абсурда и веселого нонсенса, царящая
в ее коротеньких рассказиках и скетчах,
невольно заставляет вспомнить не столько о
маститых предшественниках-сатириках,
сколько о гораздо более поздних и
знаментиых образчиках этого излюбленного
англичанами жанра. И хочется верить, что
полный перевод «Ювенилий» на русский язык
– всего лишь вопрос времени, поскольку
русскоязычным поклонникам творчества
писательницы наверняка интересно будет
ознакомиться с ее первыми работами, часть
которых мы предлагаем здесь вашему
вниманию. Ибо, по словам Г.К.
Честертона, "когда изучаешь ее еще
самые ранние, неприхотливые опыты, видно,
что заглянуть она стремится в душу, а не в
зеркало. Она, быть, еще в полной мере не
ощущает самое себя, зато уже, в отличие от
многих куда более изощренных стилизаторов,
ощущает свое отличие от остальных. Свои
силы, еще непрочные, не софрмировавшиеся,
она черпает изнутри, а не только извне. (...)
Теперь, когда мы знаем, с чего ее творчество
начиналось, мы понимаем: изучение ее ранних
книг - нечто большее, чем поиск документа;
это поиск вдохновения. Вдохновения сродни
вдохновению Гаргантюа и Пиквика, могучего
вдохновения смеха."
август, 2008 г.
Copyright © 2008 Все права принадлежат Элайзe