Ранние произведения Джейн Остен («Ювенилии»)

Джейн Остен начала писать очень рано. Самые первые, детские пробы ее пера, написанные ради забавы и развлечения и предназначавшиеся не более чем для чтения вслух в узком домашнем кругу, вряд ли имели шанс сохраниться для потомков; но, к счастью, до нас дошли три рукописные тетради с ее подростковыми опытами, с насмешливой серьезностью озаглавленные автором «Том первый», «Том второй» и «Том третий». В этот трехтомный манускрипт вошли ранние произведения Джейн, созданные ею с 1787 по 1793 год, то есть в возрасте от 11 до 17 лет. По жанрам эти опусы весьма разнообразны: здесь встречаются и стихи, и миниатюрные драматические сценки («Тайна», «Визит» и др.), и совсем короткие рассказики («Генри и Элайза», «Прелестная Кассандра» и др.), и «романы» подлиннее («Джек и Элис»), и эпистолярные романы («Замок Лесли», «Собрание писем», «Любовь и дружба» и др.), и небольшие эссе, и даже исторический очерк; некоторые из них не закончены и представлены в виде фрагментов или набросков (в их числе и самое начало «настоящего» большого романа, так и оставшегося неоконченным, под названием «Кэтрин»). Объединяют же все три тома общий тон и настрой: это собрание комичных, остроумных и искрометных бурлесков, в которых задорно и беспощадно высмеиваются многие расхожие штампы тогдашних популярных литературных жанров и даже – глубже – сама система ценностей, ими пропагандируемая.

По этим страницам заметно, что юная Джейн Остен была не только одаренной писательницей, обладающей быстрым и легким пером, но и на редкость наблюдательным читателем, зорко ухватывающим самую суть тех художественных средств и приемов, которыми активно пользовались, подчас злоупотребляя, авторы популярных и модных в конце XVIII столетия произведений. Так, в то время как многие ее сверстницы, да и дамы куда более почтенного возраста с упоением зачитывались сентиментальными любовными романами, 15-летняя Джейн, ловко и изящно жонглируя основными клише, коими изобиловали эти романы, пишет свою «Любовь и дружбу» – уморительно смешную, злую и хлесткую сатиру на сентиментальную «чувствительность», – демонстрируя при этом отнюдь не подростковую зрелость ума и трезвость критического восприятия. Да и голосу «пристрастного, предубежденного и малосведущего историка» в пародийной реплике на «Историю Англии» О. Голдсмита с трудом можно дать лишь 16 лет. А стихия абсурда и веселого нонсенса, царящая в ее коротеньких рассказиках и скетчах, невольно заставляет вспомнить не столько о маститых предшественниках-сатириках, сколько о гораздо более поздних и знаментиых образчиках этого излюбленного англичанами жанра. И хочется верить, что полный перевод «Ювенилий» на русский язык – всего лишь вопрос времени, поскольку русскоязычным поклонникам творчества писательницы наверняка интересно будет ознакомиться с ее первыми работами, часть которых мы предлагаем здесь вашему вниманию. Ибо, по словам Г.К. Честертона, "когда изучаешь ее еще самые ранние, неприхотливые опыты, видно, что заглянуть она стремится в душу, а не в зеркало. Она, быть, еще в полной мере не ощущает самое себя, зато уже, в отличие от многих куда более изощренных стилизаторов, ощущает свое отличие от остальных. Свои силы, еще непрочные, не софрмировавшиеся, она черпает изнутри, а не только извне. (...) Теперь, когда мы знаем, с чего ее творчество начиналось, мы понимаем: изучение ее ранних книг - нечто большее, чем поиск документа; это поиск вдохновения. Вдохновения сродни вдохновению Гаргантюа и Пиквика, могучего вдохновения смеха."