---

Высказанная вслух мысль сразу же и окончательно теряет значение; записанная, она тоже всегда его теряет, зато иной раз обретает новый смысл. - Франц Кафка

---

       Л.  Ш А М И С С О

        SALAS Y GOMEZ

               Diro, come colui che piange e dice.
                                   Dante. "Inferno"1

           ПРОЛОГ

Рассказ есть об одном несчастном;
Передо мной, как грустный сон,
Тому давно, в сияньи ясном
Моей зари, пронесся он.

Но солнце яркое всходило,
Виднелся дивный мне предел,
И в блеске пышного светила
Зловещий призрак побледнел.

Раз - это было в час угрозы,
В час непогоды роковой -
Опять увидела сквозь слезы
Я этот образ пред собой;

Но было в этот срок тяжелый
Мне, побеждающей недуг
И бравшей верх над дум крамолой,
Им заниматься недосуг.

Под тихим сумрака покровом
Теперь, когда мой гаснет день,
Стоит тот лик, в венце терновом,
Как будто мне родная тень.

Казненного судьбой когда-то
Мне помянуть пришла пора,
Как поминает грустно брата
Обрядом набожным сестра.
       _______
       
Salas у Gomez, тихим океаном
    Облитый, высится, утес пустой,
    Средь вод безбрежных сумрачным курганом,
Ни мохом не покрытый, ни травой,
    Риф, раскаленный жгучими лучами,
    Где птиц морских гнездится шумный рой.
Так он, поднявшись темный над волнами,
    Стал нам вдали виднеться с корабля,
    Когда послышался нежданный нами
Вдруг с мачты крик на "Рюрике": "Земля!"
    Мы поровнялись с мрачною скалою;
    Тогда, две шлюпки снарядить веля,
Отправил несколько людей со мною
    В них капитан к тем диким берегам,
    В надежде свежей запастись водою.
Какое горестное там
    Открытие мне душу взволновало,
    Простыми я словами передам.
Мы поплыли, противясь буйству вала,
    И мимо рифов в бухту повернуть
    Старания нам стоило не мало.
На берег вышли мы, и в розный путь
    Рассыпалась ватага удалая;
    Я стал всходить на каменную круть.
Толпилась птиц бесчисленная стая,
    Которой неизвестен был испуг,
    У ног моих, едва проход давая.
И с высоты взор бросил я вокруг
    На голые ущелия, и снова
    Его склонил,- и содрогнулся вдруг.
Видна, среди безлюдия немого,
    Тут мысли человеческой печать:
    На этом камне буквы - два-три слова
Полуистертые - нельзя читать;
    И врезаны кресты здесь - десять сряду;
    Вот ряд такой же: вырыто их пять.
Вот след шагов... там показались взгляду
    Наваленные скорлупы яиц:
    Туда, взбираяся на скал громаду,
За пищей приходил он к гнездам птиц.
    Кто гость глуши? Свершилася какая
   Здесь быль, невероятней небылиц?
Я шел вперед, окрестность озирая:
    Все пусто, видно все издалека:
    И так дошел я до утеса края,
Где снова путь спускается слегка;
    И вдруг на аспидном сланце теснины
    Простертого увидел старика
Лет до ста: весь нагой, во сне кончины,
    Казалося, лежал он, бородой
    И волосом до тела половины
Облитый, как серебряной струей,
    На камни, раскаленные от зноя,
    Тяжелой опираясь головой.
Недвижимостью смертного покоя
    Сиял как будто этот бледный лик.
    Стоял, остолбенев, пред ним давно я,
Когда раздался наконец мой клик
    И с высоты стремнины до залива
    К блуждающим товарищам проник.
На громкий зов они ко мне шумливо
    Сбежались,- и замолкли, как и я,
    Смотря на это горестное диво.
И вздрогнул он. Дыханье притая,
    Мы ждали. Тихо приподнял он руки,
    От тяжкого очнулся забытья,
Взглянул,- и трепетом внезапной муки
    Исполнилось лицо; вперяет в нас
    Глаза он,- хочет вымолвить,- но звуки
Затихли - грудь вздохнула - взор погас.
    Наш врач промолвил: "Умер". Мы стояли,
    Молитвою безгласною молясь.
Тут аспидные три плиты лежали,
    Все раковин прибрежных острием
    Исписанные, грустные скрижали.
Всмотрелся я: испанским языком
    Рассказывал жилец пустыни дикой
    О бедствии неслыханном своем.
Пред этой скорбною судьбе уликой
    В глубокой думе долго я стоял,
    И грудь наполнилась тоской великой.
И выстрела вдруг прогремел сигнал,
    Вернуться принося нам повеленье.
    Остался он на месте, где лежал.
Скала, где кончилось его мученье,-
    И тихий одр, и памятник ему.
    Покой тебе, кому здесь провиденье
Ужасную назначило тюрьму.
    Твой час пришел,- теперь ты
                               на свободе,
    Измученный! мир духу твоему!
Свой легкий прах ты отдаешь природе.
    Над плотью безмогильною стоя,
    Небесный крест блестит в эфирном своде;
А что терпел ты, скажет песнь моя.

            *  *  *
__________
1 Говорю, как тот, кто говорит плача. Данте "Ад" 
(итал.).

[Следующие главы] [Основное оглавление]