|
1. М.И. ЦВЕТАЕВА — М.А. ВОЛОШИНУ
(В Москву)
Москва, 23-го декабря 1910 г.
Многоуважаемый Максимилиан Александрович,
Примите мою искреннюю
благодарность за Ваши искренние
слова о моей книге.1
Вы подошли к ней как
к жизни, и простили
жизни то, чего не прощают литературе.
Благодарю за стихи.
2
Если не боитесь замерзнуть, приходите в старый дом со ставнями.
3
Только
предупредите, пожалуйста, заранее.
Привет.
Марина Цветаева
2. М.И. ЦВЕТАЕВА — М.А. ВОЛОШИНУ
(В Москву)
Москва, 27-го декабря 1910 г.
Многоуважаемый Максимилиан Александрович,
Благодарю Вас за письма.
В пятницу вечером я не свободна.
Будьте добры, выберите из остальных дней наиболее для Вас
удобный и при-
ходите, пожалуйста, часам к пяти, предупредив заранее о дне Вашего прихода.
Привет.
Марина Цветаева
Москва, 27-го декабря 1910 г.
Безнадежно-взрослый Вы? О, нет!
Вы дитя и Вам нужны игрушки,
Потому я и боюсь ловушки,
Потому и сдержан мой привет.
Безнадежно-взрослый Вы? О, нет!
Вы дитя, а дети так жестоки:
С бедной куклы рвут, шутя, парик,
Вечно лгут и дразнят каждый миг,
В детях рай, но в детях все пороки, —
Потому надменны эти строки.
Кто из них доволен дележом?
Кто из них не плачет после елки?
Их слова неумолимо-колки,
В них огонь, зажженный мятежом.
Кто из них доволен дележом?
Есть, о да, иные дети — тайны,
Темный мир глядит из темных глаз.
Но они отшельники меж нас,
Их шаги по улицам случайны.
Вы — дитя. Но все ли дети — тайны?!
Марина Цветаева
3. М.И. ЦВЕТАЕВА — М.А. ВОЛОШИНУ
(В Москву)
Многоуважаемый
Максимилиан Александрович,
Приходите, пожалуйста, в пятницу, часам к пяти.
Марина Цветаева
Москва, 29-го декабря 1910 г.
4. М.И. ЦВЕТАЕВА — М.А. ВОЛОШИНУ
(В Москву)
(30 декабря 1910 г., Москва)
Многоуважаемый Максимилиан Александрович,
Я в настоящее время так занята своим новым граммофоном,
(которого у меня
еще нет) что путаю все дни и числа.
4
Если Ваша взрослость действительно не безнадежна. Вы простите мне мою
рассеянность и придете 4-го января 1911 г., в 5 час.,
как назначили.
Так говорит — вежливо, длинно и прозой — мое великодушие.
А так скажет — менее вежливо, короче и стихами — моя
справедливость:
Кто виноват? Ошиблись оба...
Прости и ты, как я простила!
Марина Цветаева
5. Л.А. ТАМБУРЕР — М.А. ВОЛОШИНУ
(В Москву)
5 января 1911 г. (Москва)
В Вашей рецензии о книге Марины Цветаевой я нашла
столько
чуткого вни-
мания, редкого у мущин, что позволяю себе сказать Вам
эти несколько слов. Вы
написали то, что мог написать только человек, близко знающий и любящий
автора. Примите мою сердечную
(и удивленную!) признательность.
Лидия Тамбурер
6. М.И. ЦВЕТАЕВА —
М.А. ВОЛОШИНУ
(В Москву)
Москва, 5-го января 1911 г.
Я только что начала разрезать «La Canne de Jaspe»,
5 когда мне передали Ваше
письмо. Ваша книга — всё, что мы любим, наше — очаровательна. Я
буду читать
ее сегодня целую ночь. Ни у Готье, ни у Вольфа
6 не оказалось Швоба 7 Я даже
рада этому: любить двух писателей
зараз — невозможно. Будьте хорошим —
достаньте Генриха Манна 8 Если
хотите блестящего, фантастического,
волшеб-
ного Манна, — читайте
«Богини», интимного и страшно мне близкого — «Голос
крови», «Актриса», «Чудесное», «В погоне за любовью», «Флейты и кинжалы».
У Генриха Манна есть одна удивительно скучная вещь: я два
раза читала ее и
оба раза откладывала на грядущие времена. Это
«Маленький город».
Вся эта книга — насмешка над прежними, она даже скучнее
Чехова. 9
Менее скучны, но так же не характерны для Манна «Страна
лентяев» и
«Смерть тирана».
Я в настоящую минуту перечитываю «В погоне за любовью».
Она у меня есть
по-русски, т.е. я могу ее достать.
В ней Вас должен заинтересовать образ Уты, героини.
Но если у Вас мало времени, читайте только Герцогиню и маленькие вещи:
«Флейты и кинжалы», «Актрису», «Чудесное». Очень
я Вам надоела со своим
Манном?
У Бодлера есть строка, написанная о Вас, для Вас: «L´univers
est égal ègal à son
vadte appétit » 10 Вы — воплощенная жадность жизни.
Вы должны понять Герцо-
гиню: она жадно жила. Но ее жадность была богаче жизни. Нельзя было
начи-
нать с Венеры!
До Венеры — Минерва, до Минервы — Диана! 11
У Манна так: едет автомобиль, через дорогу бежит фавн. Всё
невозможное —
возможно, просто и должно. Ничему не удивляешься: только люди проводят
черту между мечтой и действительностью.
Для Манна же (разве он человек?) всё
в мечте — действительность,
всё в действительности — мечта. Если фавн жив,
отчего ему не перебежать дороги, когда едет автомобиль?
А если фавн только воображение, если фавна нет, то нет и автомобиля, нет и
разряженных людей, нет дороги, ничего нет. Всё —
мечта и всё возможно!
Герцогиня это знает. В ней всё, кроме веры. Она не мистик, она
слишком
жадно дышит апрельским и сентябрьским воздухом, слишком жадно любит
черную землю. Небо для нее — звездная сетка или
сеть со звездами. В таком
небе разве есть место Богу?
Ее вера, беспредельная и непоколебимая, в герцогиню Виоланту
фон Асси.
Себе она молится, себе она служит, она одновременно и жертвенник, и огонь,
и жрица, и жертва.
Обратите внимание на мальчика Нине, единственного молившегося той же
силе, как Герцогиня. Он понимал, он принимал ее всю,
не смущался никакими
ее поступками, зная, что всё, что она делает,
нужно и должно для нее.
Общая вера в Герцогиню связала их до гроба, быть может и после гроба, если
Христос позволил им жить еще и остаться теми же.
Как смотрит Христос на
Герцогиню? Она молилась себе
в лицах Дианы, Минервы и Венеры. Она не
знала Его, не понимала
(не любила, значит — не понимала), не искала.
Что ей делать в Раю? За что ей Ад? Она грешница перед чеховскими людьми,
перед социал-демократами, земскими врачами, — и святая перед собой и всеми,
ее любящими.
Неужели Вы дочитали до сих пор?
Если бы кто-нибудь так много говорил мне о любимом
им и нелюбимом мной
писателе, я бы... нарочно прочла его, чтобы
так же длинно разбить по всем
пунктам.
Один мой знакомый семинарист (Вы чуть-чуть знаете его)
12 шлет Вам привет
и просит Вас извинить его неумение вести себя повзрослому во время разговора.
Он не привык говорить с людьми, он
слишком долго надеялся совсем не гово-
рить с ними, он слишком
дерзко смеялся над Реальностью.
Теперь Реальность смеется над ним! Его раздражают вечный
шум за дверью,
звуки шагов, невозможность видеть сердце собеседника, собственное
раздра-
жение — и собственное сердце.
Простите бедному семинаристу!
Марина Цветаева
7. М.И. ЦВЕТАЕВА — М.А. ВОЛОШИНУ
(В Москву)
Какая бесконечная прелесть в словах:
«Помяни.. .того, кто, уходя, унес свой черный посох и оставил
тебе эти золо-
тистые листья»13 Разве не вся мудрость в этом: уносить
черное и оставлять
золотое?
И никто этого не понимает, и все, знающие, забывают это! Ведь
вся горечь в
остающемся черном посохе!
Не надо забвения, надо золотое воспоминание, золотые листья,
которые
можно, разжав руку, развеять по ветру!
Но их не развеешь, их будешь хранить: в них будешь лелеять
тоску о страннике
с черным посохом. А черный посох, оставленный
им, нельзя развеять по ветру,
его сожжешь, и останется пепел — горечь, смерть!
Может быть, Ренье и не думал об этих словах, не подозревал
всю их бездон-
ную глубину, — не всё ли равно!
Я очень благодарна Вам за эти стихи.
Марина Цветаева
Москва, 7-г о января 1911 г.
8. М.И. ЦВЕТАЕВА — М.А. ВОЛОШИНУ
(В Москву)
Благодарю Вас за книги, картинку. Ваши терпеливые ответы
и жалею, что Вы
так скоро ушли.
Благодарю еще за кусочек мирры
14 — буду жечь его, несмотря
на упрямство
спички: у меня внизу топят печку.
Сейчас Вы идете по морозной улице, видите людей и совсем
другой.
А я еще в прошлом мгновении.
Может быть и прав Вячеслав Иванов?
15
Привет и благодарность.
Марина Цветаева
Москва, 10-го января 1911 г.
9. М.И. ЦВЕТАЕВА — М.А. ВОЛОШИНУ
(В Москву)
После чтения «Les rencontres de M. de Bréot» Régnier
16
Облачко бело и мне в облака
Стыдно глядеть вечерами.
О, почему за дарами
К Вам потянулась рука?
Не выдает заколдованный лес
Ласковой тайны мне снова.
О, почему у земного
Я попросила чудес?
Чьи-то обиженно-строги черты
И укоряют в измене.
О, почему не у тени 17
Я попросила мечты?
Вижу, опять улыбнулось слегка
Нежное личико в раме.
О, почему за дарами
К Вам потянулась рука?
М.Ц.
Москва, 14-го января 1911 г.
10. М.И. ЦВЕТАЕВА — М.А. ВОЛОШИНУ
(В Москву)
Москва, 28 января 1911 г.
Благодарю Вас, Максимилиан Александрович, за письмо и книги. Приходите.
Марина Цветаева
11. М.И. ЦВЕТАЕВА — М.А. ВОЛОШИНУ
(В Москву)
(Конец января 1911 г., Москва)
Милый Максимилиан Александрович,
Лидия Александровна 18
и мы все страшно огорчены происшедшим
недора-
зумением. 19
Все это произошло без меня, я только что об этом узнала.
Шутливая форма обращения к Вам доказывает только ее хорошее отношение к
Вам.
Я сама ничего не понимаю.
М.Ц.
12. М.И. ЦВЕТАЕВА — М.А. ВОЛОШИНУ
(В Москву)
( Середина март а 1911 г.. Москва
)
Одному из кошачьей породы
Они приходят к нам, когда
У нас в глазах не видно боли,
Но боль пришла, — их нету боле, —
В кошачьем сердце нет стыда!
Смешно, не правда ли, поэт,
Их обучать домашней роли.
Они бегут от рабской доли, —
В кошачьем сердце рабства нет!
Как ни мани, как ни зови,
Как ни балуй в уютной холе,
Единый миг, — они на воле,
В кошачьем сердце нет любви! 20
М.Ц.
13. М.И. ЦВЕТАЕВА — М.А. ВОЛОШИНУ
(В Москву)
Многоуважаемый
Максимилиан Александрович,
Только что получила от Л.А. 21
извещение, что она больна. Мне
очень неловко
перед Вами. Она просит Вас извиниться. Привет.
Марина Цветаева
Москва, 21-го март а 1911 г.
14. М.И. ЦВЕТАЕВА — М.А. ВОЛОШИНУ
(В Москву)
Москва, 23-го марта 1911 г.
Многоуважаемый Максимилиан Александрович,
Вчера кончила Consuelo и Comtesse de Rudolsadt — какая прелесть! Сейчас
читаю Jacques 22
Приходите, есть новости!
Завтра уезжаю за город, вернусь в пятницу.
Дракконочка 23
всё хворает, она шлет Вам свой привет.
У нас теперь телефон (181—08), позвоните, если Вам хочется
прийти, и
вызовите Асю 24
или меня.
Лучше всего звонить от 3—4.
Всего лучшего.
За чудную Consuelo я готова простить Вам гнусного М.
de Bréot.
Привет Вам и Елене Оттобальдовне. 25
Марина Цветаева
Р.S. Можно ли утешаться фразой Бальмонта: «Дороги жизни
богаты»?
Можно ли верить ей?
Должно ли?
15. М.И. ЦВЕТАЕВА — М.А. ВОЛОШИНУ
(В Москву)
Многоуважаемый Максимилиан Александрович,
Я очень виновата перед Вами за телефон. Третьего дня и вчера
я была дома от
3 до 4, сегодня не могла. Почему Вы не вызвали Асю?
Это она с Вами говорила.
Напишите мне, пожалуйста, когда придете. Приходите, если
хотите и можете,
завтра или в среду или четверг, — только сообщите заранее, когда. Вызовите...
Впрочем лучше напишите.
Если же Вы эти вечера и сумерки заняты, мне остается только
пожелать Вам
доброй весны.
Привет.
Марина Цветаева
Москва, 28-го марта 1911 г.
16. М.И. ЦВЕТАЕВА — М.А. ВОЛОШИНУ
(В Москву)
Многоуважаемый Максимилиан Александрович,
Посылаю Вам Ваши книги. Travailleurs de la mer 26
и Dumas 27 куплю
завтра же,
как обещала. Исполнится ли Ваше предсказание
насчет благословения Вас за эти
книги в течение целой жизни, — не
знаю. Это можно будет проверить на моем
смертном одре. Поклон
Елене Оттобальдовне, руку подкинутым
младенцем —
Вам. До свидания (с граммофоном!) в Коктебеле.
Марина Цветаева
Москва, 1-го апреля 1911 г.
Комментарии
к письмам.
Волошин Максимилиан Александрович ( 1877—1932) — поэт, историк
искусства, художник, антропософ.
1
Первая книга Цветаевой «Вечерний альбом» (М..1910) была подарена ею
Волошину 1 декабря 1910 г. с надписью: «Максимилиану Александровичу
Волошину с благодарностью за прекрасное чтение о
Villiers de L´Isle-Adam.
Марина Цветаева» (Библиотека Дома-музея М.А. Волошина
в Коктебеле,
№ 205). Волошин первым отметил явление в поэзии Марины
Цветаевой.
11
декабря 1910 г. в газете «Утро России» (№ 323, с. 6) была
напечатана его
статья «Женская поэзия», в которой о книге стихов Марины Цветаевой он
отзывался так: «Она вся на грани последних лет детства
и первой юности.
Если же прибавить, что ее автор владеет не только стихом, но и четкой
внешностью внутреннего наблюдения, импрессионистической способностью
закреплять текущий миг, то это укажет, какую документальную важность
представляет эта книга, принесенная из тех лет, когда
обычно слово еще
недостаточно послушно, чтобы верно передать наблюдение и чувство».
2
Стихотворение Волошина, обращенное к Цветаевой: «К Вам душа
так радостно
влекома...», написано 2 декабря 1910 г., т.е. на следующий
день после получе-
ния от нее «Вечернего альбома».
3
Дом отца Цветаевой — Трехпрудный переулок, 8.
4
В предыдущем письме, назначая Волошину встречу в пятницу вечером,
Цветаева, по-видимому, упустила из виду, что этот вечер был кануном
Нового года и поэтому для встречи неудобен.
5 «Яшмовая трость» — книга рассказов французского писателя Анри
де Ренье
(1864—1935), которого Волошин очень ценил, переводил и которому посвятил
ряд статей. Следующие две фразы письма Цветаевой относятся, видимо,
имен-
но к «Яшмовой трости», подаренной ей Волошиным накануне, во время их
встречи 4 января 1911 г..
6 Книжные магазины издательских фирм В.Г. Готье и М.О. Вольфа.
7
Марсель Швов (1871—1905) — французский писатель. Волошин ценил его
книгу «Вымышленные жизни» (1896, русский перевод Л. Рындиной; М.,
«Гриф», 1909), которую в статье «Ответ Валерию Брюсову»
(«Русь», 1908, 4
января) приводил как образец «субъективных и лирических характеристик»
современников. Возможно, что именно ее он рекомендовал Цветаевой.
8
Далее Цветаева перечисляет следующие произведения немецкого
писателя
Генриха Манна (1871—1950): трилогию «Богини, или Три романа герцогини
Асси» (1903), роман «Голос крови» (русский перевод: М.:
«Польза», 1909),
повесть «Актриса» (русский перевод: ж. «Театр и искусство», 1907), роман
«Погоня за любовью» ( 1904), сборники рассказов «Чудесное» (1903), «Флейты
и кинжалы» (русский перевод: М.: «Польза»,
1908), романы «Маленький город»
(1908), «Страна лентяев» (1910), «Учитель Гнус, или Конец одного тирана»
(1905).
9 Отношение Цветаевой к Чехову осталось неизменным в течение всей
жизни.
10 Вторая строка стихотворения Ш. Бодлера «Le
Voyagе» («Плаванье», 1859).
Букв.: «Вселенная равна его громадному аппетиту».
В 1940 г. в своем переводе
«Плаванья» Цветаева следующим образом передала безграничность восприятия
Вселенной: «За каждым валом — даль, за каждой далью — вал» (см.: Бодлер Ш.
Цветы зла. М.: Наука, 1970. С. 211).
11 Цветаева имеет в виду трилогию Г. Манна «Богини», героиня которой
после-
довательно служит трем богиням, отдавая дань политической
борьбе («Диа-
на»), искусству («Минерва») и любви («Венера»).
12 Цветаева напоминает Волошину его слова при их первом знакомстве:
«Вы удивительно похожи на римского семинариста. Вам, наверно, это часто
говорят?» (см. очерк Цветаевой «Живое о живом»).
13 Строки ст-ния А. де Ренье «Je
n´ai rien...» («Нет у меня ничего...» 1908). В «Апо-
ллоне», 1910, №4 был напечатан перевод Волошина:
Нет у меня ничего,
Кроме трех золотых листьев и посоха
Из ясеня,
Да немного земли на подошвах ног,
Да немного ветра в моих волосах,
Да бликов моря в зрачках...
Потому что я долго шел по дорогам
Лесным и прибрежным
И срезал ветвь ясеня
И у спящей осени взял мимоходом
Три золотых листа...
Прими их. Они желты и нежны
И пронизаны
Алыми жилками,
В них запах славы и смерти.
Они трепетали под темным ветром судьбы.
Подержи их немного в своих нежных руках —
Они так легки, и помяни
Того, кто постучался в твою дверь вечером,
Того, кто сидел молча,
Того, кто, уходя, унес
Свой черный посох
И оставил тебе эти золотые листья
Цвета смерти и солнца...
Разожми руку, прикрой за собой дверь,
И пусть ветер подхватит их
И унесет...
(Волошин М. Стихотворения и поэмы. СПб., 1995. С. 486—487.
Б-ка поэта.
Большая серия).
14 По свидетельству вдовы поэта — М.С. Волошиной — Волошин любил
арома-
тические вещества: зимой в его кабинете в курильнице часто
дымился ладан и
разные ароматические смолки, приобретенные им в Париже (архив Дома-музея
М.А. Волошина в Коктебеле. А. 777).
15
Возможно, Цветаева имеет в виду ст-ние Вячеслава Ивановича Иванова
(1866—1949) «Вечность и миг» (или «На миг») из сб. «Кормчие звезды»
(М.: СПб., 1901).
16
«Встречи господина де Брео»
Ренье (фр.)
Продолжая открывать Цветаевой писателя, которым был в то время
увлечен,
Волошин подарил ей и этот роман А. де Ренье. Позднее, в очерке
«Живое о
живом», Цветаева так вспоминала о своем первом впечатлении
от «Встреч
господина де Брео»: «Восемнадцатый век. Приличный господин, но
превраща-
ющийся временами в фавна. Праздник в его замке. Две
дамы — маркизы,
конечно, — гуляющие по многолюдному саду и ищущие
уединения. Грот. Тут
выясняется, что маркизы искали уединения вовсе не
для души, а потому, что с
утра не переставая пьют лимонад. Стало быть —
уединяются. Подымают глаза:
у входа в грот, заслоняя солнце и выход, огромный фавн, то есть тот самый
Monsier de Breot. В негодовании захлопываю книгу. Эту — дрянь, эту —
мерзость — мне?»
17
Один из разделов «Вечернего альбома» озаглавлен «Только тени».
18
Лидия Александровна Тамбурер (урожд. Гаврина; 1870—1931 ) — друг семьи
И.В. Цветаева, матерински опекавшая его младших дочерей, по профессии
зубной врач. Ей посвящены ст-ния Цветаевой «Последнее слово», «Эпитафия»
(ВА), «Жажда» (ВФ) и др., она упоминается в очерке Цветаевой «Лавровый
венок» (1933).
19
О каком недоразумении идет речь, установить не удалось. Однако
поскольку в
переписке Цветаевой и Волошина наступает длительный перерыв, в качестве
предположения о причине размолвки напомним следующую сцену, описанную
в очерке «Живое о живом» и связанную всё с тем же романом А. де Ренье: «С
книгой в руках и с неизъяснимым чувством брезгливости к этим рукам за то,
что такую дрянь держат, иду к своей приятельнице и ввожу ее непосредствен-
но в грот. Вскакивает, верней, выскакивает, как ожженная.
— Милый друг, это просто — порнография! (Пауза.) За это, собственно, следо-
вало бы ссылать в Сибирь, а этого ... поэта, во всяком случае, ни в коем случае,
не пускайте через порог! (Пауза.) Нечего сказать — маркизы! (...) Тотчас же
садитесь и пишите: «Милостивый государь» — нет, какой же он государь! —
просто без обращения: Москва, число. — После происшедшего между нами —
нет, не надо между нами, а то он еще будет хвастаться — тогда так: «Ставлю
вас в известность, что после нанесенного мне оскорбления в виде присланного
мне порнографического французского романа вы навсегда лишились права
преступить порог моего дома. Подпись». Всё».
20
Стихотворение было впоследствии включено Цветаевой в ее второй сбор-
ник «Волшебный фонарь» (М., 1912) под заглавием «Кошки» и с посвяще-
нием «Максу Волошину».
21
Л.А. Тамбурер.
22
Романы французской писательницы Жорж Санд (1804—1876): «Консуэло»
(1842—1843), «Графиня Рудольштадт» (1843—1844), «Жак» (1834).
23
Прозвище Л.А. Тамбурер.
24
Анастасия Ивановна Цветаева (1894—1993) — младшая сестра Цветаевой.
25
Елена Оттобальдовна Кириенко-Волошина (1850—1923) — мать М.А. Воло-
шина.
26
«
Труженики моря» (1866) — роман французского писателя Виктора Гюго
(1808—1885).
27
Французский писатель Александр Дюма-отец (1802—1870); Волошин подарил
Цветаевой его пятитомный роман «Жозеф Бальзамо (Записки врача)» (1846),
который стал ее любимой книгой.
|