живое слово
от живого автора к живому читателю
"Вне текста
ничего нет" Жак Деррида
|
Александр Володин, "Петрополь" ╧7, Скт. Петербург 1997 Первый раз в жизни я увидел его среди нескольких московских поэтов, которые приехали в Ленинград на поэтический вечер. Это было, кажется, в конце 50-х годов. После вечера мы поехали в гостиницу ╚Октябрьская╩, выпили. Невысокий, смуглый молодой поэт с усиками взял гитару, поставил ногу на стул и запел. По мере того, как он пел. у меня росло ощущение, что он был ниспослан нам откуда-то свыше. Слезы покатились но щекам... Катились и катились... А на другой день - поэт еще был здесь, в Ленинграде ≈ я снова пошел в ╚Октябрьскую╩, нашел того, кто пел. Оказалось, что его зовут Булат, а фамилия Окуджава. Я взмолился, чтобы он пришел в Дом кино, а я соберу хоть немного людей, киношников, чтобы послушали это необыкновенное. А Окуджава говорит: ╚Да у меня и песен-то всего семь-восемь╩. Но, смущаясь, согласился. Дом кино тогда был еще маленький, на Невском. И собралось человек пятнадцать. И он спел свои восемь песен. Но его уговаривали еще раз спеть эти восемь песен. И он, все больше смущаясь, спел их во второй раз. На другой день директор более парадного Дворца искусств позвонил: ╚А кто такой этот Окуджава? Что-нибудь антисоветское?╩ Я говорю, что это не очень советское, но и не антисоветское, это выше того и другого. Его решили все же пригласить. Я позвонил ему в Москву, он был взволнован приглашением. Зал был набит до предела. Многих я уговорил по телефону. ≈ А что, хороший голос? ≈ спрашивали. ≈ Не в этом дело! - отвечал я. ≈ А что, хорошие стихи? ≈ Не в этом дело! - отвечал. ≈ Хорошо играет на гитаре? ≈ Не в этом дело! И вот перед Дворцом искусств ≈ толпа. Спрашивают: ╚Кто приехал?╩ ≈ ╚Аджубей приехал!╩ Когда я, как мог, его представлял, он робко стоял за занавесом. Тревожился, не скажу ли я, что он композитор. (╚Я знаю всего три аккорда на гитаре, я просто начинающий поэт.╩) А через день начались оголтелые поношения в газетах. Первое поношение у нас, в Ленинграде. ╚За такими, как Окуджава, девушки не пойдут. Они пойдут за Софроновым и Грибачевым...╩ В этих песнях звучала невероятная его душа. И тем самым он пронзал души многих и многих,≈ и нонконформистов, и коммунистов, мешан и поэтов, даже номенклатурных миллионеров. Да и теперь души некоторых ╚новых русских╩. Чем пронзал? Болью своей души и в то же время ≈ ощущением счастья единственной жизни, подаренной нам. Почти каждого в самой глубине души эти чувства нет-нет, а посещают. Своим существованием он объединил, сроднил друг с другом самых разных людей, то есть сделал то, чего никак не могут нынешние президенты. До войны девушкам внушали девиз: ╚Берегите девичью честь╩. И они берегли. Во фронтовом госпитале, когда я дышал на ладан, медсестра спросила: ╚Сладкого, небось, так и не знал?╩ Не знал. Как многие городские мальчики. У Булата в песнях женщины были прекрасны, совершенны, идеальны. Мне они представлялись в белом одеянии. ╚Ты появишься у двери, в чем-то белом, без причуд. В чем-то впрямь из тех материй, из которых хлопья шьют...╩ Это Пастернак. А у Булата ≈ ╚Ваше величество женщина...╩ Были у него тяжелые состояния, были. Звонил по телефону: ╚Шура (так меня звали в детстве, откуда он мог знать?), я к тебе приду? Только гитары у тебя нет?╩ Разлюбил петь!.. Но и тогда, на одном из его концертов, после песен его, я сказал тем, кто сидел в зале: ╚Какие у вас стали глаза. Носите их подольше!╩ Годы, годы... Встречи в Москве, встречи в Ленинграде, но мне казалось, что это вся жизнь наша прошла рядом. Писать обо всем, что роднило нас, и трудно, и нескромно. И вот половины моей души без него не стало. Как буду жить с оставшейся? В последнее время он болел. Но совсем недавно позвонил: ╚Когда сможешь ≈ приезжай. Я выздоравливаю. Снова начинаю писать, хоть несколько строчек в день, о себе. Да и все мы, в конце концов, пишем о себе...╩ Я приехал. Он дал почитать небольшую новеллу о том, как он в какой-то маленькой стране стоял на улице, и вдруг мимо проезжает машина, в которой ≈ королева этой страны. Он узнает ее по фотографиям. Королева оглянулась на него. Потом еще раз оглянулась. Булат написал ей письмо с вопросом, почему она на него оглядывалась. Она сразу же ответила: ╚Потому что вы не сняли шляпу╩. Мы знаем, что есть две сверхдержавы: Россия и Америка. А не вернее было бы считать, что есть, скажем, одна сверхдержава, например, Швейцария. Люди там живут хорошо и ни с кем не воюют. Простите, это к слову. А про шляпу ≈ это юмор снова пробуждался у выздоравливающего Булата. Светлым
он ушел от нас, оставив многим частицу своего света.
|
| Ознакомьтесь
также со следующими статьями:
А. Степанов
"Куда мы, может быть, идем?"
|
