В село Нетоскуй прибыл знаменитый, с двадцатью тремя медалями, фокусник. А село большое, на четыре улицы, и в каждой улице по настоящему кулаку сидело, богатею.
В самой же маленькой избенке, на краю села, Мишка Корень жил, парень головастый, хотя и рябой весь, но очень грамотный: чуть что, вроде кулацкого засилья, например, так в газете и прохватит, потому -- селькор, а подпись -- "Шило". Кулакам Мишка Корень -- как чирий на сиденье, кулаки искали случая стереть его с лица земли. Вот тут-то фокусник и пригодился, Объявил фокусник, что желающему из публики он будет топором голову срубать, потом опять приставит, человек снова оживет. Неужто верно? Да, да, да, милости просим убедиться. Посоветовались кулаки между собою, и лавочник Влас Львов пригласил фокусника к себе на угощенье. Вдвоем пили, взаперти. -- Да, гражданин фокусник, туго нашему брату и с богатством теперича, -- печально помотал бородой Влас Львов. -- И вот в чем суть... Ежели, допустим, коснувшись вашего рукомесла, вы оттяпали человеку голову, что же, неужели он умирает тут? -- Без сомненья, умирает, -- ответил фокусник, бритенький и юркий, во рту золотой зуб и важнецкая сигарочка торчит. -- Так, так... Кушайте во славу. Пожалуйте уточку... Ах, какая утка примечательная... Просим коньячку... По личности сразу видать, что вы очень умный, просто полюбил я вас совсем. Ну, так. А потом, ежели голову приставить, опять срастется? Ока-а-азия... До чего наука достигает... Страсть... Милай! Друг! А позволь тебя, андель, спросить... Например, ежели оттяпаешь, а тут в тебе головокружение, захвораешь нечаянно и на пол, вроде обморока? Тогда как? Ведь не станет же человек без башки полчаса дышать, умрет. Правильно иль нет? -- Без сомнения, правильно, -- фокусник потянул из стакана коньячок. -- Тогда, без сомнения, умрет так ловко, что, хоть пять голов приставь, не воскреснет. Но я в обморок никогда не падаю. -- Жаль, -- мрачно вздохнул хозяин. -- Шибко жаль. Только со всяким несчастья бывают. И по суду, ежели коснется, тебя завсегда оправдать должны... Ну что ж. Голову отрубил, скажем, парню, да и сам в обморок ляпнулся. Несчастный случай -- да и все. А мы тебе... хе-хе-хе... сотняшку рубликов пожертвовали бы. Чуешь? Ну это -- между прочим, к слову. С глаз на глаз мы. Великая тайна, значит. Фокусник допил коньяк, ухмыльнулся и по-дьявольски хитро подмигнул хозяину: -- Понимаю... Идет. Какого цвета волосы? 4 -- Хых ты, андель, херувим! -- схватил хозяин гостя в охапку, целовал его в уши, в лоб, в глаза. -- Ах, до чего догадлив ты! Лохмы светлые у паршивца, как лен. Такая гадюка, страсть... То есть ах... Одно слово, ухорез, пагуба для всего правильного хрестьянства. Вот тебе в задаток два червончика. Ну только чтобы верно. Понял? Вот, вот. Достальные -- после окончанья. Прибавка будет. Озолотим. А вечером кулацкий элемент предупреждал крестьян на сходе: -- Смотрите, братцы, своих парнишек не пущать башки оттяпывать. Боже упаси. Заезжему прощелыге с пьяных глаз -- фокус, а человеку может приключиться смерть с непривычки.
Народный дом густо набит зеваками. Фокусы были замечательные. Вырастали цветы в плошках на глазах у всех, исчезал из-под шляпы стакан с водой, фокусник изрыгал фонтаны пламени и дыма, в гроб клали девушку -- помощницу, закрывали, открывали при свидетелях и -- вместо девушки лежал скелет. Зрители пыхтели, впадая в обалдение, старики и бабы отплевывались, крестились, призывая всех святых. Ребята широко открывали рты и не дышали. После перерыва фокусник проделал много разных штук и в конце заявил ошалевшей толпе, что он хворает и поэтому отрубание головы отменяется. Народ вдруг взбунтовался, зашумел. Громче всех, подзуживая зрителей, буянил кулацкий элемент: -- Ага, ишь ты! Руби, руби! -- шумел народ., Толпа была возбуждена, раздувались ноздри. -- Идя навстречу желанию публики, -- начал фокусник, -- и благодаря угрозам, я, конечно, как будучи беззащитен против сотен зрителей, соглашаюсь. Но предупреждаю: операция может закончиться печально, потому что я утомлен и близок к обмороку. Кулацкий элемент многозначительно переглянулся: "Клюнуло. Все как по маслу... Так". -- Согласны на таких условиях? Я всю ответственность переношу на вас. -- Жалаим!.. Просим! Сыпь!! Кулацкий элемент радостно заерзал на скамейках. -- Желающие, пожалуйте на плаху! -- озлобленно крикнул фокусник и покачал широким топором. Никто не шел. Все оглядывались по сторонам, шептались, подбивая один другого. В углу уговаривали древнего старца -- ведь это ж не взаправду, а ежели выйдет грех, деду все равно недолго жить. Старец тряс головой, плевался, а когда его подхватили под руки, эагайкал на весь зал: -- Караул! Грабят! И вот раздался голос, очень похожий на голос торгаша Власа Львова: -- Пускай Мишка Корень выступает! Он -- комсомол, не боится ничего. Минуту было тихо. Потом, рассекая полумрак, взвились насмешливые крики, как бичи: -- Ага, Миша! Боишься?! Вот тебе и нету бога! Тут тебе, видно, не митинги твои... Ха-ха!.. Попался?! Селькор Мишка Корень, сидевший на первой скамье, вдруг встал, весело швырнул слова, как горсть звонких бубенцов: -- Сделайте ваше одолжение, сейчас! -- и быстро заскочил на эстраду. -- Не боитесь? -- спросил фокусник громко, чтоб все слышали, и, скосив глаза, строго осмотрел жизнерадостного, в белых вихрах, юношу. -- А чего бояться? -- так же громко ответил тот. -- Без головы не уйду. -- Ну, смотрите... Чур, после не пенять. Давайте завяжу вам глаза, а то страшно будет. В задних рядах девчонка, сестра Мишки, с ревом сорвалась с места и кинулась домой, предупредить отца: -- Мишку резать повели! Фокусник завязал лицо юноши белым платком по самый рот и усадил его возле стола с плахой. Юноша не знал, что заговорщики, затаив дыхание, ждут его конца, ему и в ум не приходило, что фокусник -- продажная тварь, предатель, он не чувствовал сердцем, что его сейчас убьют, поэтому так доверчиво, с улыбкой он положил на плаху свою голову. На сцене -- полумрак. Фокусник засучил рукава и ухватился за топор. Весь зал с шумом поднялся на ноги, вытянул шеи, замер. Зал верил и не верил. Сверкнул топор, зал ахнул, голова с хрястом отделилась от туловища, тело Мишки сползло со стула на пол. Фокусник взял в руки белокурую, с завязанным лицом, голову и показал народу. Из горла свисали жилы, струилась кровь. С визгливым криком несколько женщин лишились чувств. Зал оцепенел. Мертвящей волной пронесся мгновенный холод. Зал копил взрыв гнева и тяжко, в сто грудей, передохнул. Фокусника охватила жуть, он увидел звериные глаза толпы, побелел и зашатался. "Сейчас упадет", -- мелькнуло в сознании торгаша Власа Львова. Толпа враз пришла в себя и с гвалтом, опрокидывая скамьи, топча упавших, зверем бросилась вперед: -- Убивец!! Подай Мишку! Толпу охватило яростное пламя мести, крови: -- Ребята, бей!! Души!! Но вдруг толпа с налету -- стоп! -- как в стену: из-под стола с хохотом поднялся казненный Мишка Корень и в гущу взъерошенных бород, перехваченных ревом глоток звонко закричал: -- Товарищи! Я жив и невридим!! Да здравствует советская власть! Урра! Весь зал взорвался радостными криками: "Ура, браво, биц-биц-биц!" -- Товарищи! -- надрывался фокусник -- Это же в моих руках голова куклы. Это же ловкость рук! Прошу занять места... Сейчас будут объяснены все фокусы! Тут вздыбил на скамьи весь кулацкий элемент. Очнувшийся Влас Львов громкогласно заорал: -- Жулик ты! Обманщик!.. Тьфу твои паршивые фокусы!! -- И озверевшим медведем стал продираться к выходу. -- Хорошенькие времена пришли! Ни в ком правды нет... Ни в ком!! Фокусник, юркий, бритенький, улыбнулся ему вслед. Во рту фокусника золотой зуб и важнецкая сигарочка торчит... |
Назад к домашней странице В. Я. Шишкова
Русская литература Алтая | Алтайские страницы | Издательская деятельность АГУ