Познакомился я с Вячеславом Яковлевичем Шишковым в 1907 году в городе Томске.
Окончив теоретический курс в Вышневолоцком техническом училище, я приехал в Томск на обязательную строительную практику.
Вячеслав Яковлевич раньше окончил это же училище. Он был старше меня почти на пятнадцать лет. Следовательно, Вячеславу Яковлевичу при нашем знакомстве было около тридцати пяти лет, а мне -- около двадцати.
И, несмотря на такую разницу в возрасте, мы скоро подружились.
Эта дружба с годами росла и крепла и продолжалась до последних дней жизни Вячеслава Яковлевича.
Бывая в разных концах Советского Союза, я писал В. Я. Шишкову. Он не оставлял без дружеского ответа ни одно мое письмо.
Я полюбил В. Я. Шишкова за его выдающийся ум, приветливость и отеческое ко мне отношение. Он как бы заменил мне родного отца, которого я лишился очень рано в детстве.
Совместная с В. Я. Шишковым работа на инженерном поприще была интересна, приятна и полезна.
В 1910, 1913 и 1914 годах я работал под начальством В. Я. Шишкова как его первый помощник в экспедициях по изысканиям рек Бии и Катуни и Чуйского тракта в горах Алтая.
Почти три года я провел вместе с Вячеславом Яковлевичем на изысканиях. Это время было лучшими годами моей молодости.
Вячеслав Яковлевич был менее всего моим начальником. Он прежде всего был для меня учителем, другом. товарищем.
В Томске я любил запросто заходить к Вячеславу Яковлевичу.
В квартире Шишкова собирались его друзья, приятели, сослуживцы. Часто бывали у него известные сибирские общественные деятели - Потанин и другие. Любила бывать у Вячеслава Яковлевича и молодежь. Вячеслав Яковлевич всегда был душою этого общества. После тяжелого трудового дня здесь каждый находил подлинно культурный отдых. За скромным ужином все с большим интересом слушали рассказы Вячеслава Яковлевича о его странствиях и приключениях. В его речах сквозил тонкий юмор, возбуждавший веселый смех. Однако не раз этот юмор сменялся негодованием на царивший тогда жандармский и полицейский произвол и административный гнет.
Когда дело доходило до песен, то Вячеслав Яковлевич запевал первый. Его красивый баритональный бас многим правился.
Начинались танцы, и подчас Вячеслав Яковлевич пускался в пляс, хоть и довольно неуклюже.
Прошло много десятков лет с тех пор, но эти беседы и вечера я помню и теперь.
Работали мы с Вячеславом Яковлевичем в горах Ал- тая в тяжелых условиях. Временами у нас в экспедиции не было даже хлеба. Покупали живых баранов и свежевали их, а туши вешали на деревья, чтобы мясо дольше не портилось. На кострах варили для всех пшенную ка- шу, иногда я пек пирожки на этих кострах, приспособив для этого железные листы.
Жили мы в палатках. Днем жара доходила до тридцати градусов по Реомюру, а ночью вода замерзала в ведрах.
От ночного холода спасались в спальных мешках, предусмотрительно закупленных по поручению Вячеслава Яковлевича.
Но даже в этих условиях Вячеслав Яковлевич выкраивал время для прогулок участников экспедиции в деревни и на заимки крестьян-сибиряков и коренных алтайцев.
Мне хорошо запомнилась прогулка на заимку Глаголева-за первыми, редкостными в те времена сибирскими яблоками, за вкусным сибирским медом. Эта прогулка ярко описана Вячеславом Яковлевичем в правдивом, но очень сжатом рассказе "На Бие". В нем, в частности, не было подробно описано наше возвращение в палатки, на плот экспедиции. Я хорошо помню, как я тащил на себe через плечо два ящика с вкуснейшим сотовым медом. Соты местами от тряски вскрылись и потекли. Мед струйками тек по моему костюму.
Вячеслав Яковлевич и другие участники прогулки дружески смеялись надо мною. Этот мед я все-таки привез в Томск, где и угощал им Вячеслава Яковлевича и других товарищей.
Вячеслав Яковлевич учил нас, молодых, культурному отношению к окружающим нас людям. Он не выносил вульгарного отношения к женщинам. С ними был всегда внимателен, любезен.
Вячеслав Яковлевич учил также бережному обращению с народным имуществом - геодезическим инструментом, палатками, таборным снаряжением.
Вячеслав Яковлевич был требовательный, строгий, но справедливый начальник. Пьяниц он не выносил и быстро с ними расставался. Техники и рабочие любили Вячеслава Яковлевича, верили ему и охотно работали с ним весь сезон.
Много времени и сил уделял наш начальник повышению квалификации своих сотрудников, он охотно делился с нами своим опытом, учил технике дорожных и речных изысканий. Говоря об организаторской стороне дела, он не щадил плохих и зазнавшихся администраторов, и мы загорались к ним ненавистью.
Вячеслав Яковлевич любил заходить в избы крестьян, в юрты алтайцев, где подолгу беседовал с их обитателями. Во время этих бесед Вячеслав Яковлевич ничего не записывал, но зато вечерами в его палатке долго горела свечка, -- он сидел над своей заветной тетрадью. В это время мы не беспокоили его.
Даже при переездах, во время смены лошадей, Вячеслав Яковлевич ходил по деревне и беседовал с местными крестьянами. На земской квартире за сибирскими пельменями и чаем мы оживленно беседовали о виденном и по-молодому весело отдыхали.
Один из таких вечеров на земской квартире был описан Вячеславом Яковлевичем в рассказе "Краля". В нем фигурирую и я. Мои переживания в тот вечер и в ту ночь были верно подмечены и переданы автором.
1954
Русская литература Алтая
| Алтайские страницы | Издательская
деятельность АГУ