| все об авторе | парнок.поэзия :: по году :: по названию/первой строке |  |
стихия |
|
София Парнок | |||
| ||||
| ||||
|
* * * Строфы века. Антология русской поэзии.Да, я одна. В час расставанья Сиротство ты душе предрек. Одна, как в первый день созданья Во всей вселенной человек! Но, что сулил ты в гневе суетном, То суждено не мне одной,- Не о сиротстве ль повествует нам Признанья тех, кто чист душой. И в том нет высшего, нет лучшего, Кто раз, хотя бы раз, скорбя, Не вздрогнул бы от строчки Тютчева*: "Другому как понять тебя?" * См. Ф.Тютчев.
Сост. Е.Евтушенко.
Минск, Москва: Полифакт, 1995.
* * * Об одной лошаденке чалой С выпяченными ребрами, С подтянутым, точно у гончей, Вогнутым животом. О душе ее одичалой, О глазах ее слишком добрых, И о том, что жизнь ее кончена, И о том, как хлещут кнутом. О том, как седеют за ночь От смертельного одиночества. И еще - о великой жалости К казнимому и палачу... А ты, Иван Иваныч, - Или как тебя по имени, по отчеству Ты уж стерпи, пожалуйста: И о тебе хлопочу. 4-6 октября 1927? Строфы века. Антология русской поэзии.
Сост. Е.Евтушенко.
Минск, Москва: Полифакт, 1995.
* * * Строфы века. Антология русской поэзии.Не хочу тебя сегодня. Пусть язык твой будет нем. Память, суетная сводня, Не своди меня ни с кем. Не мани по темным тропкам, По оставленным местам К этим дерзким, этим робким Зацелованным устам. С вдохновеньем святотатцев Сердце взрыла я до дна. Из моих любовных святцев Вырываю имена.
Сост. Е.Евтушенко.
Минск, Москва: Полифакт, 1995.
* * * Забились мы в кресло в сумерки - я и тоска, сам-друг. Все мы давно б умерли, да умереть недосуг. И жаловаться некому и не на кого пенять, что жить - некогда, и бунтовать - некогда, и некогда - умирать, что человек отчаялся воду в ступе толочь, и маятник умаялся качаться день и ночь. 25 апреля 1927, второй день Пасхи София Парнок. Собрание стихотворений.
Анн Арбор: Ардис, 1979.
* * * Прекрасная пора была! Мне шел двадцатый год. Алмазною параболой взвивался водомет. Пушок валился с тополя, и с самого утра вокруг фонтана топала в аллее детвора, и мир был необъятнее, и небо голубей, и в небо голубятники пускали голубей... И жизнь не больше весила, чем тополевый пух,- и страшно так и весело захватывало дух! 4 октября 1927 София Парнок. Собрание стихотворений.
Анн Арбор: Ардис, 1979.
* * * От смерти спешить некуда, а все-таки - спешат. "Некогда, некогда, некогда" стучит ошалелый шаг. Горланят песню рекруты, шагая по мостовой, и некогда, некогда, некогда, мой друг, и нам с тобой. Бежим к трамваю на площади и ловим воздух ртом, как загнанные лошади, которых бьют кнутом. Бежим мы, одержимые, не спрашивая, не скорбя, мимо людей - и мимо, мимо самих себя. А голод словоохотлив, и канючит куча лохмотьев нам, молчаливым, вслед. Что тело к старости немощно, что хлеба купить не на что и пропаду на горе нет. 21 сентября 1927 София Парнок. Собрание стихотворений.
Анн Арбор: Ардис, 1979.
* * * Ю.Л. Римской-Корсаковой Тихо плачу и пою, отпеваю жизнь мою. В комнате полутемно, тускло светится окно, и выходит из угла старым оборотнем мгла. Скучно шаркает туфлями и опять, Бог весть о чем, все упрямей и упрямей шамкает беззубым ртом. Тенью длинной и сутулой распласталась на стене, и становится за стулом, и нашептывает мне, и шушукает мне в ухо, и хихикает старуха: "Помереть - не померла, только время провела!" 11 апреля 1927 София Парнок. Собрание стихотворений.
Анн Арбор: Ардис, 1979.
* * * И отшумит тот шум и отгрохочет грохот, которым бредишь ты во сне и наяву, и бредовые выкрики заглохнут,- и ты почувствуешь, что я тебя зову. И будет тишина и сумрак синий... И встрепенешься ты, тоскуя и скорбя, и вдруг поймешь, поймешь, что ты блуждал в пустыне за сотни верст от самого себя! 13 апреля 1927 София Парнок. Собрание стихотворений.
Анн Арбор: Ардис, 1979.
* * * С. И. Чацкиной И всем-то нам врозь идти: этим - на люди, тем - в безлюдье. Но будет нам по пути, когда умирать будем. Взойдет над пустыней звезда, и небо подымется выше,- и сколько песен тогда мы словно впервые услышим! 27 октября 1926 София Парнок. Собрание стихотворений.
Анн Арбор: Ардис, 1979.
* * * Е. Я. Тараховской Мне снилось: я бреду впотьмах, и к тьме глаза мои привыкли. И вдруг - огонь. Духан в горах. Гортанный говор. Пьяный выкрик. Вхожу. Сажусь. И ни один не обернулся из соседей. Из бурдюка старик-лезгин вино неторопливо цедит. Он на меня наводит взор (Зрачок его кошачий сужен). Я говорю ему в упор: "Хозяин! Что у вас на ужин?" Мой голос переходит в крик, но, видно, он совсем не слышен: и бровью не повел старик,- зевнул в ответ, и за дверь вышел. И страшно мне. И не пойму: а те, что тут, со мною, возле, те - молодые - почему не слышали мой громкий возглас? И почему на ту скамью, где я сижу, как на пустую, никто не смотрит?.. Я встаю, машу руками, протестую - И тотчас думаю: "Ну что ж! Итак, я невидимкой стала? Куда теперь такой пойдешь?" - И подхожу к окну устало... В горах, перед началом дня, такая тишина святая! И пьяный смотрит сквозь меня в окно - и говорит: "Светает..." 12 мая 1927 София Парнок. Собрание стихотворений.
Анн Арбор: Ардис, 1979.
* * * Унылый друг, вспомни и ты меня раз в году, в канун Иванова дня, когда разрыв-трава, разрыв-трава, разрыв-трава цветет! 26 января 1926 София Парнок. Собрание стихотворений.
Анн Арбор: Ардис, 1979.
* * * Старая под старым вязом, старая под старым небом, старая над болью старой призадумалася я. А луна сверлит алмазом, заметает лунным снегом, застилает лунным паром полуночные поля. Ледяным сияньем облит, выступает шаткий призрак, в тишине непостижимой сам непостижимо тих,- И лучится светлый облик, и плывет в жемчужных ризах, мимо, мимо, мимо, рук протянутых моих. 21-24 сентября 1927 София Парнок. Собрание стихотворений.
Анн Арбор: Ардис, 1979.
* * * Из последнего одиночества прощальной мольбой,- не пророчеством окликаю вас, отроки-други: одна лишь для поэта заповедь на востоке и на западе, на севере и на юге - не бить челом веку своему, Но быть челом века своего,- быть человеком. 8 февраля 1927 София Парнок. Собрание стихотворений.
Анн Арбор: Ардис, 1979.
* * * Я гляжу на ворох желтых листьев... Вот и вся тут, золота казна! На богатство глаз мой не завистлив,- богатей, кто не боится зла. Я последнюю игру играю, я не знаю, что во сне, что наяву, и в шестнадцатиаршинном рае на большом привольи я живу. Где еще закат так безнадежен? Где еще так упоителен закат?.. Я счастливей, брат мой зарубежный, я тебя счастливей, блудный брат! Я не верю, что за той межою вольный воздух, райское житье: за морем веселье, да чужое, а у нас и горе, да свое. 27 октября 1927 София Парнок. Собрание стихотворений.
Анн Арбор: Ардис, 1979.
* * * Я думаю: Господи, сколько я лет проспала и как стосковалась по этому грешному раю! Цветут тополя. За бульваром горят купола. Сажусь на скамью. И дышу. И глаза протираю. Стекольщик проходит. И зайчик бежит по песку, по мне, по траве, по младенцу в плетеной коляске, по старой соседке моей - и сгоняет тоску с морщинистой этой, окаменевающей маски. Повыползла старость в своем допотопном пальто, идет комсомол со своей молодою спесью, но знаю: в Москве - и в России - и в мире - никто весну не встречает такой благодарною песней. Какая прозрачность в широком дыхании дня... И каждый листочек - для глаза сладчайшее яство. Какая большая волна подымает меня! Живи, непостижная жизнь, расцветай, своевольничай, властвуй! 16 мая 1927 София Парнок. Собрание стихотворений.
Анн Арбор: Ардис, 1979.
* * * На Арину осеннюю - в журавлиный лёт - собиралась я в странствие, только не в теплые страны, а подалее, друг мой, подалее. И дождь хлестал всю ночь напролет, и ветер всю ночь упрямствовал, дергал оконные рамы, и листья в саду опадали. А в комнате тускло горел ночник, колыхалась ночная темень, белели саваном простыни, потрескивало в старой мебели... И все, и все собирались они,- возлюбленные мои тени пировать со мной на росстани... Только тебя не было! 17-30 сентября 1927 София Парнок. Собрание стихотворений.
Анн Арбор: Ардис, 1979.
* * * Что ж, опять бунтовать? Едва ли,- барабанщик бьет отбой. Отчудили, откочевали, отстранствовали мы с тобой. Нога не стремится в стремя. Даль пустынна. Ночь темна. Отлетело для нас время, наступают для нас времена. Если страшно, так только немножко, только легкий озноб, не дрожь. К заплаканному окошку подойдешь, стекло протрешь - И не переулок соседний увидишь, о смерти скорбя, не старуху, что к ранней обедне спозаранку волочит себя. Не замызганную стену увидишь в окне своем, не чахлый рассвет, не антенну с задремавшим на ней воробьем, а такое увидишь, такое, чего и сказать не могу,- ликование световое, пронизывающее мглу!.. И женский голос, ликуя, - один в светлом клире - поет и поет: Аллилуйя, аллилуйя миру в мире!.. 12 ноября 1926 София Парнок. Собрание стихотворений.
Анн Арбор: Ардис, 1979.
* * * Кончается мой день земной. Встречаю вечер без смятенья, И прошлое передо мной Уж не отбрасывает тени - Той длинной тени, что в своем Беспомощном косноязычьи, От всех других теней в отличье, мы будущим своим зовем. 9 января 1927 София Парнок. Собрание стихотворений.
Анн Арбор: Ардис, 1979.
* * * Памяти А. К. Герцык Играй, Адель, Не знай печали. Пушкин И голос окликнул тебя среди ночи, и кто-то, как в детстве, качнул колыбель. Закрылись глаза. Распахнулись очи. Играй, Адель! Играй, Адель! Играй, Адель! Не знай печали, играй, Адель,- ты видишь сны, какими грезила в начале своей младенческой весны. Ты видишь, как луна по волнам мерцающий волочит шарф, ты слышишь, как вздыхает полночь, касаясь струн воздушных арф. И небо - словно полный невод, где блещет рыбья чешуя, и на жемчужных талях с неба к тебе спускается ладья... И ты на корму, как лунатик, проходишь, и тихо ладьи накреняется край, и медленно взором пустынным обводишь во всю ширину развернувшийся рай... Играй, Адель! Играй, играй... 21 ноября 1927? София Парнок. Собрание стихотворений.
Анн Арбор: Ардис, 1979.
* * * Дай руку, и пойдем в наш грешный рай!.. Наперекор небесным промфинпланам, Для нас среди зимы вернулся май И зацвела зеленая поляна, Где яблоня над нами вся в цвету Душистые клонила опахала, И где земля, как ты, благоухала, И бабочки любились налету... Мы на год старше, но не все ль равно,— Старее на год старое вино, Еще вкусней познаний зрелых яства... Любовь моя! Седая Ева! Здравствуй! Ноябрь 1932 София Парнок. Собрание стихотворений.
Санкт-Петербург: Инапресс, 1998.
* * * Нет мне пути обратно! Накрик кричу от тоски! Бегаю по квадратам Шахматной доски. Через один ступаю: Прочие — не мои. О, моя радость скупая, Ты и меня раздвои,— Чтоб мне вполмеры мерить, Чтобы вполверы верить, Чтобы вполголоса выть, Чтобы собой не быть! 27 сентября 1932 София Парнок. Собрание стихотворений.
Санкт-Петербург: Инапресс, 1998.
* * * Прямо в губы я тебе шепчу — газэлы, Я дыханьем перелить в тебя хочу — газэлы. Ах, созвучны одержимости моей — газэлы! Ты смотри же, разлюблять не смей — газэлы. Расцветает средь зимы весна — газэлой, Пробудят и мертвого от сна — газэлы, Бродит, колобродит старый хмель — газэлы, - И пою тебя, моя газель,— газэлой! Октябрь 1932 София Парнок. Собрание стихотворений.
Санкт-Петербург: Инапресс, 1998.
* * * Без оговорок, без условий Принять свой жребий до конца, Не обрывать на полуслове Самодовольного лжеца. И самому играть во что-то — В борьбу, в любовь — во что горазд, Покуда к играм есть охота, Покуда ты еще зубаст. Покуда правит миром шалый, Какой-то озорной азарт, И смерть навеки не смешала Твоих безвыигрышных карт. Нет! К черту! Я сыта по горло Игрой — Демьяновой ухой. Мозоли в сердце я натерла И засорила дух трухой,— Вот что оставила на память Мне жизнь,— упрямая игра, Но я смогу переупрямить Ее, проклятую! ...Пора! 2 ноября 1932 София Парнок. Собрание стихотворений.
Санкт-Петербург: Инапресс, 1998.
СЕДАЯ РОЗА Ночь. И снег валится. Спит Москва... А я... Ох, как мне не спится, Любовь моя! Ох, как ночью душно Запевает кровь... Слушай, слушай, слушай! Моя любовь: Серебро мороза В лепестках твоих. О, седая роза, Тебе — мой стих! Дышишь из-под снега, Роза декабря, Неутешной негой Меня даря. Я пою и плачу, Плачу и пою, Плачу, что утрачу Розу мою! 16-17 июня 1932 София Парнок. Собрание стихотворений.
Санкт-Петербург: Инапресс, 1998.
* * * Она беззаботна еще, она молода, Еще не прорезались зубы у Страсти,— Не водка, не спирт, но уже не вода, А пенистое, озорное, певучее Асти. Еще не умеешь бледнеть, когда подхожу, Еще во весь глаз твой зрачок не расширен, Но знаю, я в мыслях твоих ворожу Сильнее, чем в ласковом Кашине или Кашире. О, где же затерянный этот в садах городок (Быть может, совсем не указан на карте?), Куда убегает мечта со всех ног В каком-то шестнадцатилетнем азарте? Где домик с жасмином, и гостеприимная ночь, И хмеля над нами кудрявые арки, И жажда, которой уж нечем помочь, И небо, и небо страстнее, чем небо Петрарки! В канун последней иль предпоследней весны — О, как запоздала она, наша встреча!— Я вижу с тобой сумасшедшие сны, В свирепом, в прекрасном пожаре сжигаю свой вечер! 26 декабря 1932 София Парнок. Собрание стихотворений.
Санкт-Петербург: Инапресс, 1998.
* * * Тоскую, как тоскуют звери, Тоскует каждый позвонок, И сердце — как звонок у двери, И кто-то дернул за звонок. Дрожи, пустая дребезжалка, Звони тревогу, дребезжи... Пора на свалку! И не жалко При жизни бросить эту жизнь... Прощай и ты, Седая Муза, Огонь моих прощальных дней, Была ты музыкою музык Душе измученной моей! Уж не склоняюсь к изголовью, Твоих я вздохов не ловлю,— И страшно молвить: ни любовью, Ни ненавистью не люблю! 26 января 1933 София Парнок. Собрание стихотворений.
Санкт-Петербург: Инапресс, 1998.
* * * Ты помнишь коридорчик узенький В кустах смородинных?.. С тех пор мечте ты стала музыкой, Чудесной родиной. Ты жизнию и смертью стала мне — Такая хрупкая — И ты истаяла, усталая, Моя голубка!.. Прости, что я, как гость непрошеный, Тебя не радую, Что я сама под страстной ношею Под этой падаю. О, эта грусть неутолимая! Ей нету имени... Прости, что я люблю, любимая, Прости, прости меня! 5 февраля 1933 София Парнок. Собрание стихотворений.
Санкт-Петербург: Инапресс, 1998.
* * * "Будем счастливы во что бы то ни стало..." Да, мой друг, мне счастье стало в жизнь! Вот уже смертельная усталость И глаза, и душу мне смежит. Вот уж, не бунтуя, не противясь, Слышу я, как сердце бьет отбой, Я слабею, и слабеет привязь, Крепко нас вязавшая с тобой. Вот уж ветер вольно веет выше, выше, Все в цвету, и тихо все вокруг,— До свиданья, друг мой! Ты не слышишь? Я с тобой прощаюсь, дальний друг. 31 июля 1933, Каринское София Парнок. Собрание стихотворений.
Санкт-Петербург: Инапресс, 1998.
* * * В земле бесплодной не взойти зерну, Но кто не верил чуду в час жестокий?— Что возвестят мне пушкинские строки? Страницы милые я разверну. Опять, опять "Ненастный день потух", Оборванный пронзительным "но если"! Не вся ль душа моя, мой мир не весь ли В словах теперь трепещет этих двух? Чем жарче кровь, тем сердце холодней, Не сердцем любишь ты,— горячей кровью. Я в вечности, обещанной любовью, Не досчитаю слишком многих дней. В глазах моих веселья не лови: Та, третья, уж стоит меж нами тенью. В душе твоей не вспыхнуть умиленью, Залогу неизменному любви,— В земле бесплодной не взойти зерну, Но кто не верил чуду в час жестокий?— Что возвестят мне пушкинские строки? Страницы милые я разверну. * См. А.Пушкин. 1915 София Парнок. Собрание стихотворений.
Санкт-Петербург: Инапресс, 1998.
* * * Он ходит с женщиной в светлом, — Мне рассказали.— Дом мой открыт всем ветрам, Всем ветрам. Они — любители музык — В девять в курзале. Стан ее плавный узок, Так узок... Я вижу: туманный берег, В час повечерья, Берег, холмы и вереск, И вереск. И рядом с широким фетром Белые перья... Сердце открыто ветрам, Всем ветрам! 17 июня 1915 София Парнок. Собрание стихотворений.
Санкт-Петербург: Инапресс, 1998.
АЛКЕЕВЫ СТРОФЫ И впрямь прекрасен, юноша стройный, ты: Два синих солнца под бахромой ресниц, И кудри темноструйным вихрем, Лавра славней, нежный лик венчают. Адонис сам предшественник юный мой! Ты начал кубок, ныне врученный мне,— К устам любимой приникая, Мыслью себя веселю печальной: Не ты, о юный, расколдовал ее. Дивясь на пламень этих любовных уст, О, первый, не твое ревниво,— Имя мое помянет любовник. 3 октября 1915 София Парнок. Собрание стихотворений.
Санкт-Петербург: Инапресс, 1998.
* * * Окиньте беглым, мимолетным взглядом Мою ладонь: Здесь две судьбы, одна с другою рядом, Двойной огонь. Двух жизней линии проходят остро, Здесь "да" и "нет",— Вот мой ответ, прелестный Калиостро, Вот мой ответ. Блеснут ли мне спасительные дали, Пойду ль ко дну,— Одну судьбу мою вы разгадали, Но лишь одну. 1915 София Парнок. Собрание стихотворений.
Санкт-Петербург: Инапресс, 1998.
* * * Скажу ли вам: я вас люблю? Нет, ваше сердце слишком зорко. Ужель его я утолю Любовною скороговоркой? Не слово,— то, что перед ним: Молчание минуты каждой, Томи томленьем нас одним, Единой нас измучай жаждой. Увы, как сладостные "да", Как все "люблю вас" будут слабы, Мой несравненный друг, когда Скажу я, что сказать могла бы. 1915 София Парнок. Собрание стихотворений.
Санкт-Петербург: Инапресс, 1998.
* * * Узорами заволокло Мое окно.— О, день разлуки!— Я на шершавое стекло Кладу тоскующие руки. Гляжу на первый стужи дар Опустошенными глазами, Как тает ледяной муар И расползается слезами. Ограду, перерос сугроб, Махровей иней и пушистей, И садик — как парчевый гроб, Под серебром бахром и кистей... Никто не едет, не идет, И телефон молчит жестоко. Гадаю — нечет или чет? — По буквам вывески Жорж Блока. 1915 София Парнок. Собрание стихотворений.
Санкт-Петербург: Инапресс, 1998.
* * * В этот вечер нам было лет по сто. Темно и не видно, что плачу. Нас везли по Кузнецкому мосту, И чмокал извозчик на клячу. Было все так убийственно просто: Истерика автомобилей; Вдоль домов непомерного роста На вывесках глупость фамилий; В вашем сердце пустынность погоста; Рука на моей, но чужая, И извозчик, кричащий на остов, Уныло кнутом угрожая. 1915 София Парнок. Собрание стихотворений.
Санкт-Петербург: Инапресс, 1998.
ГАЗЭЛЫ Утишительница боли — твоя рука, Белотелый цвет магнолий — твоя рука. Зимним полднем постучалась ко мне любовь, И держала мех соболий твоя рука. Ах, как бабочка, на стебле руки моей Погостила миг — не боле — твоя рука! Но зажгла, что притушили враги и я, И чего не побороли, твоя рука: Всю неистовую нежность зажгла во мне, О, царица своеволий, твоя рука! Прямо на сердце легла мне (я не ропщу: Сердце это не твое ли!) — твоя рука. 1915 София Парнок. Собрание стихотворений.
Санкт-Петербург: Инапресс, 1998.
* * * Девочкой маленькой ты мне предстала неловкою. Сафо "Девочкой маленькой ты мне предстала неловкою" — Ах, одностишья стрелой Сафо пронзила меня! Ночью задумалась я над курчавой головкою, Нежностью матери страсть в бешеном сердце сменя,— "Девочкой маленькой ты мне предстала неловкою". Вспомнилось, как поцелуй отстранила уловкою, Вспомнились эти глаза с невероятным зрачком... В дом мой вступила ты, счастлива мной, как обновкою: Поясом, пригоршней бус или цветным башмачком,— "Девочкой маленькой ты мне предстала неловкою". Но под ударом любви ты — что золото ковкое! Я наклонилась к лицу, бледному в страстной тени, Где словно смерть провела снеговою пуховкою... Благодарю и за то, сладостная, что в те дни "Девочкой маленькой ты мне предстала неловкою". Февраль 1915 (?) София Парнок. Собрание стихотворений.
Санкт-Петербург: Инапресс, 1998.
* * * Снова знак к отплытию нам дан! Дикой полночью из пристани мы выбыли. Снова сердце — сумасшедший капитан — Правит парус к неотвратной гибели. Вихри шар луны пустили в пляс И тяжелые валы окрест взлохматили... — Помолись о нераскаянных, о нас, О поэт, о спутник всех искателей! 7 февраля 1915 София Парнок. Собрание стихотворений.
Санкт-Петербург: Инапресс, 1998.
* * * Этот вечер был тускло-палевый,— Для меня был огненный он. Этим вечером, как пожелали Вы, Мы вошли в театр "Унион". Помню руки, от счастья слабые, Жилки — веточки синевы. Чтоб коснуться руки не могла бы я, Натянули перчатки Вы. Ах, опять подошли так близко Вы, И опять свернули с пути! Стало ясно мне: как ни подыскивай, Слова верного не найти. Я сказала: "Во мраке карие И чужие Ваши глаза..." Вальс тянулся и виды Швейцарии, На горах турист и коза. Улыбнулась,— Вы не ответили... Человек не во всем ли прав! И тихонько, чтоб Вы не заметили, Я погладила Ваш рукав. 1935 (?) София Парнок. Собрание стихотворений.
Санкт-Петербург: Инапресс, 1998.
| |
СТИХИЯ: Лучшая поэзия © 1996-2003
Вопросы и комментарии? Пишите
