Беседы об этимологии
 

Л.Введенская, Н.Колесников
 

Людмила Введенская,
доктор филологических наук, профессор
Николай Колесников,
доктор филологических наук, профессор
 

Людмила Алексеевна Введенская - заслуженный профессор Ростовского университета, доктор филологических наук, автор около 200 публикаций, известных в России и в других странах. Многие ее исследования посвящены проблемам семасиологии, лексикологии, лексикографии, культуре речи, ораторскому искусству. Она автор нескольких учебных пособий для школ и вузов ("Современный русский литературный язык", "Лексика и фразеология", "Русское слово", "Орфография и пунктуация", "Теория и практика русской речи", "Культура и искусство речи", которые переиздавались неоднократно. Ее статьи по проблемам лингвистики опубликованы в Германии, Польше, Румынии. Она автор первого в русской лексикографии "Словаря антонимов русского языка", выдержавшего несколько изданий. Особое признание у читателей получили ее научно-популярные книги.
 

Николай Павлович Колесников - доктор филологических наук,
профессор Ростовского госуниверситета, известный ученый в области лексикологии. Автор словарей паронимов, антонимов, омонимов, неологизмов В.В. Маяковского, а также, в соавторстве, - русско-грузинского и грузино-русского (Тбилиси), русско-киргизского и киргизско-русского (Фрунзе, ныне Бишкек). В 1990 г. в Москве, в издательстве "Русский язык" вышел его словарь-справочник "Слова с двойними согласными". Автор учебных пособий для студентов-журналистов "Литературное редактирование" и "Культура письменной речи". В Ростове - с 1978 года.  

Когда легко быть этимологом
 

Известно ли вам, почему красивый осенний цветок, имеющий разнообразную окраску от снежно-белой до иссиня черной, назвали гладиолусом? Слово гладиолус греческое, и для нас оно не мотивировано, т.е. непонятно, почему цветок так назван. Есть у цветка и народное название - шпажник. Теперь догадываетесь, почему он получил такое имя? Да, листья у него длинные, узкие, торчат, как острые шпаги. Мы легко угадали происхождение этого названия, потому что оно русское, производное. И неважно в данном случае, что корень иностранный. Слово шпага было заимствовано в XVII в. через посредство польского языка из итальянского, а восходит к греческому spathe в значении "бедро", "меч".

Если в греческом языке меч называли spathe, то в латинском его название - gladius. От этого корня образовано гладиатор (gladiator) и гладиолус (gladiolus буквально означает "небольшой меч").

Вспомним названия других цветов: астра, хризантема, флокс. Те, кто знает греческий язык или соотнесет слово астра со словами астроном, астрономия, астральный, то скажут, что оно означает "звезда". Цветок со своими острыми лепестками-лучиками как бы похож на звезду. Вот что пишет об этом цветке поэт Вс. Рождественский:

Осень над парком тенистым...Ложится
Золото кленов на воды пруда.
Кружатся листья... Умолкнули птицы...
В похолодевшее небо глядится
Астра - лучистая астра - звезда.
Астру с прямыми ее лепестками
С древних времен называли "звездой".
Так бы ее вы назвали и сами.
В ней лепестки разбежались лучами
От сердцевинки совсем золотой.
Близятся сумерки. Тонкий и острый
В небе созвездий колышется свет.
Астра на клумбе, душистой и пестрой,
Смотрит, как светят далекие сестры,
И посылает с земли им привет.

Хризантема - греческое слово chrysanthemon, состоящее из chrysos - "золото" и anthemion - "цветок", т.е. "золотой цветок". По окраске, по цвету лепестков назвали и флоксы. Флокс (греч. рhloх) в переводе означает "пламя". В народе этот цветок называют пламенник.

При сравнении названий гладиолус и шпажник, флокс и пламенник может возникнуть мысль, что этимология нерусских, заимствованных из других языков слов для нас непонятна, а вот этимология русских слов прозрачна, легко объяснима. В действительности это не так. Зачастую трудно бывает объяснить этимологию не только заимствованных слов, но и исконно русских, особенно, если они непроизводные.

Сравнительно с общим количеством слов в русском языке непроизводных слов немного. Большинство из них было создано очень давно, примерно до VI в. н.э., когда славянские племена еще не делились на южнославянские, западно-славянские и восточнославянские. Средством общения для них был так называемый общеславянский язык.

Ученые подсчитали, что в 17-томном "Словаре современного русского литературного языка", который содержит 120 тысяч слов, непроизводных существительных исконно русского происхождения всего 544. Из них общеславянских - 450, восточнославянских (на восточнославянском языке говорили восточные славяне с VI по XIV в., когда произошел распад Киевской Руси и образовались три народности: русские, украинцы, белорусы) - 45, собственно русских - 49. К общеславянским, например, относятся слова: бак, бедро, бобр, верба, верста, внук, груда, десна, ель, клей, клен, клещ, колос, лебедь, лещ, лось, овод, окунь, ольха, осока, осот, сом; к восточнославянским: багор, клёст, крыса, куст, млеть; к собственно русским: кремль, мусор.

Конечно, чтобы определить происхождение таких слов, необходимы этимологические разыскания. Не всегда и этимологи могут дать точный ответ, как образовалось слово, каков его этимон, по какому признаку назван предмет. Вот, например, что сообщается в "Кратком этимологическом словаре русского языка" о словах соболь, сом:

Соболь. Общеславянское, точных параллелей в других индо-европейских языках не имеющее.

Сом. Общеславянское, имеющее точные соответствия лишь в балтийских языках (ср., например, латышск., sams - "сом"). Как видим, указывается, в какой период слово появилось и в каких языках обнаруживаются сходные слова. И все.

В других словарных статьях приводятся более подробные сведения об этимологии заглавных слов. Так, оказывается, общеславянское название бобр корнями уходит в индоевропейский язык (ср. лит. bebrus, латышск. bebris, др.-прусск. bebrus, лат. fiber, др.-инд. babhrus и др.).

Индоевропейское bhebhru образовано неполным удвоением названия коричневого цвета. Как примеры приводятся древневерхненемецкое baero - "медведь", греческое phryne - "жаба". В русском языке корень без удвоения обнаруживается в слове бурый. Название бобру дано по цвету шерсти.

Любопытна этимология названий многолетней болотной травы с упругими длинными и узкими листьями - осока и крупного сорного травянистого растения осот. Оказывается, первое слово восточнославянское, образовано оно от глагола осени - "обрезать" и буквально означает "растение, которым можно обрезаться". Второе слово осот более древнее, существовало уже в общеславянском языке. Его словообразовательная основа имеет индоевропейский характер (ос-), как и латинское acus - "игла", греческое akaina - "острие, шип". Образовано с помощью суффикса -ъть. Растение названо так из-за своих листьев, покрытых острыми колючками.

Из этимологического словаря мы узнаем, что совершенно разные, ничего общего, казалось бы, между собой не имеющие слова объединяются как родственные, поскольку у них один и тот же корень. Ну кто бы подумал, что слова ольха и олово или верба, верста, ворот и вертеть - однокоренные?

Однако это так. Познакомьтесь с их словарными статьями и вы в этом убедитесь.

Ольха. Общеслав., имеющее соответствия в балт. яз. Является суффиксальным производным от того же корня, что и олово (лат. alnus, др.-в.-нем. elina). Дерево названо по цвету.

Олово. Общеслав., имеющее соответствия в балт. яз. (ср., например, лит. alvas - "цинк", прусск. alwis - "свинец").

Является суффиксальным образованием от корня ol- (ср. др.-в.-нем. ё1о - "желтый", лат. albus - "белый" и пр.).

Металл назван по цвету.

Верба. Общеслав., индоевр. характера. Является суффиксальным производным от того же корня (со значением "гнуть, вить"), что и вертеть, ворот (см.). Первичное значение - "прутья" (ср. лат. verbena- "прутья").

Верста. Общеслав. Образовано с помощью суф. -та от той же основы, что и вертеть (см.); тт>ст. Первичное значение - "поворот плуга", затем "ряд, расстояние от одного до другого поворота плуга во время пахоты" и "мера длины".

Ворот. Общеслав. индоевр. характера. Содержит, правда, с перегласовкой, ту же основу, что и вертеть.

Буквально значит, "то, что вертится, поворачивается, вращается".

Старое значение "шея" (ср. др.-русск. воротъ - "шея").

Вертеть. Общеслав. индоевр. характера (ср. лит. verciu - "верчу", лат. verbere - "вертеть", др.-инд. vartate - "поворачиваться"). Основа верт- содержит суффикс -t- и ту же основу (*uer/*uor), что и ворота.

Непроизводные слова, если задуматься над их происхождением, для нас представляются такими же загадочными, как и многие иностранные. Они - загадка и для этимологов, материал для их научных разысканий.

Лексическое (вещественное) значение таких слов остается немотивированным до тех пор, пока этимологи не определят их истинное происхождение.

Если же слово имеет мотивированное значение, то мы понимаем, почему именно так назвали предмет, явление, действие. Например, можете ли вы сказать, какие из слов: дом, спальня, гостиная, детская, кухня имеют мотивированное значение, а какие нет? Конечно, каждый из вас скажет, что спальню так называют потому, что в ней спят, в гостиной принимают гостей, в детской находятся дети. Следовательно, слова: спальня, гостиная, детская имеют мотивированное значение. Все они производные. А вот почему жилое здание называют домом, а комнату, в которой готовят завтрак, обед и ужин - кухней, вряд ли сумеет объяснить кто-либо из вас, не обращаясь к специальным словарям. У этих слов значение немотивированное. Придется за разъяснением обратиться к этимологическим словарям, в которых отмечено, что слово дом общеславянское, индоевропейского характера, поскольку в древнеиндийском языке встречается слово "damas", в греческом domos - "строение", в латинском domus - "дом". Вот и все, что мы можем сказать о происхождении слова дом.

О слове кухня сведения богаче. Оно заимствовано из польского языка. В памятниках отмечается с XVIII в. Польское kuchnia - "кухня" через посредство древневерхненемецкого kochon восходит к латинскому coquina, производному от coquо - "варить, печь, жарить".

Да, этимологом легко быть только тогда, когда имеешь дело с производными словами, поскольку называющие прежде всего ищут признак предмета, нечто особенное, бросающееся в глаза, и по этому признаку дают название. Подумайте, например, над названиями птиц: белобрюшка, галстучник, бородач, конек, пискулька, травник, ореховка, стенолазка, змееед, зеленушка, осоед, белобровик, буревестник, синехвостка, орлан, тайфунник, говорушка, нырок, короткохвостка, лысуха, широконоска, горянка, сипуха, дубровник, грязовик, рябчик, зарянка, белоглаз/от, белоножка, белошейка, желтозобик, горихвостка, пестрогрудка, чернозобик.

Можно не только угадать, по какому признаку птица названа, но и объединить их названия в группы, учитывая мотивацию.

То же самое можно сказать и о литературном названии цветка одуванчик и его диалектных вариантах пухлянка, летучки, молочник, молочай, теремок, подорожник, о названиях грибов подберезовик, рыжик, сыроежка, лисичка, масленок, горькуша, моховик, дождевик, чернушка. Но вот если вы заинтересуетесь названием таких птиц, как лебедь, ласточка, коршун, ястреб, или названием гриба груздь, то и этимологи некоторые из них объяснят различно. Например, одни считают, что слово груздь вначале имело значение "горьковатый", а гриб называли по горькому привкусу. Другие устанавливают его родство со словом груда, поэтому груздь означает "растущий на груде, куче".

Третьи усматривают родство слова груздь с литовским gruzdus - "ломкий, хрупкий", поскольку шляпка у этого гриба действительно очень ломкая. Вот и определите, кто прав, с кем согласиться.

Нет, не так просто и легко быть этимологом!

Ищите и обрящете
 

Заголовок статьи - выражение из церковно-славянского текста евангелия - означает "ищите и найдете". Это выражение как бы создано для этимологов, находящихся всегда в поиске и верящих, что истина будет установлена, поиск увенчается успехом. Но чтобы это было так, этимолог должен обладать глубокими знаниями в области языкознания, разбираться в особенностях словообразования, знать фонетические процессы, происходящие в языке на разных этапах его развития, обладать повышенным чутьем к языку. Этимологический анализ невозможен без сравнения материала разных языков, в том числе и древних, поэтому этимолог должен быть полиглотом, знать много языков. Но и этого мало. От этимолога требуется знание и других наук, особенно истории, литературы, географии.

Предположим, исследователя заинтересовало происхождение названий двух небольших речек: Поникля (Смоленская область) и Худолейка (Среднее Поволжье). С чего начинать? Прежде всего, следует определить: русские это названия или заимствованные. На первый взгляд кажется, что слово Поникля имеет иноязычное происхождение, а Худолейка - русское. Именно так думал автор книги "Географические названия" А.И. Попов. Столкнувшись впервые в 1928 г. с речным названием Поникля, он долгое время никак не мог решиться на точное определение того языка, которому должно принадлежать это имя. Сколько различных географических атласов было просмотрено, сколько толковых словарей было перелистано, но ответа не находилось. Конечно, можно было сразу предположить, что Поник ля - слово русское и соотносится с глаголом поникать. В таком случае следует доказать их семантическую близость, т.е. найти нечто общее в их значении, в их семантике. Толковые словари современного русского языка у глагола поникать отмечают два значения: 1. Склоняться, опускаться, пригибаться. 2. Перен. Приходить в плохое настроение, в подавленное, угнетенное состояние; быть сломленным нрав-ственно. Но есть ли какая-то связь между действиями, выраженными глаголом, и речкой с таким названием? Если ее нет, то слова поникать и Поникля между собой не связаны. Исследование зашло в тупик. Но вот однажды А. И. Попов просматривал "Толковый словарь живого великорусского языка" В.И. Даля (1863 - 1866) и к своему удивлению и радости прочитал: Поникать, поникнуть, црк. понипати, никнуть, понижаться, наклоняться, опускаться верхом; // изникать и умаляться // пропадать, гибнуть, увядать, исчезать. Поникнуть головою, повесить голову. Он ушел с поникшими очами, опустив глаза. Хлеб поник, приклонился, упал, полег, слег. Вода поникает, падает, убывает. Ключи, колодези поникли, истощились, иссякли, усохли; [сделались мельче, кур.]. Лед поник, изник, порыхлел, тает. От засухи все в поле, в огороде поникло, сохнет, вянет. Ручей этот поникает тут, выныривая под горой ключом, уходит в землю, таится под землей. Вот оно что! Значит, диалектное слово поникать имеет значение "иссякнуть", "исчезнуть под землей", "уйти в землю". И это относится к источнику, ручью, речке. Значит, Поникля - речка, которая в каком-то месте исчезает под землей. Для большей достоверности (исследователи это знают) необходимы показания других словарей. Такой нашелся. Это "Материалы для Словаря древнерусского языка" И.И. Срезневского. Он свидетельствует, что древнерусский глагол поникати означал "опускаться, скрываться". Значение иллюстрируется цитатой на древнерусском языке, в которой говорится, что многие и великие реки или в море вливаются, или в землю "поничуть", т.е. уходят. Теперь остается узнать, что представляет собой река Поникля. Как она себя ведет? Действительно ли уходит в землю и исчезает или появляется вновь в другом месте? "Надо было, - пишет А.И. Попов, - удостовериться в том, что река Поникля действительно "поникает" в землю, оправдывая этим свое имя. Оказалось, что так оно и есть". Исследователь проделал огромную работу и убедился в том, что и другие речки, которые уходят в землю, исчезают в болотах, называются Поникша, Пониква, Поника, а ключи и колодцы, обладающие свойством "уходить" ("поникать"), усыхать, носят название пониковец. Теперь все встало на свои места. Этимология названия речки Поникля научно доказана. Она бесспорна.

Чтобы ответить на второй вопрос - какова этимология слова Худолейка - потребовалось обратиться к истории заселения Среднего Поволжья, где эта речка протекает. Русские начали заселять средневолжский край еще в 20-х годах XIII в. До этого здесь жили мордовцы. Они и назвали речку Кудолей, по-мордовски кудо - "изба, дом", а лей - "речка", "овраг". "Русские, восприняв в основном в целости древнюю мордовскую топонимику, - пишет А.И. Попов, - с течением времени некоторые названия переделали в духе своего языка, приспособив их к различным, внешне созвучным словам. Так, из мордовского Ку'долей образовалось Худолейка, т.е. как бы русское название, сложенное из худо и лить; это явление называется "народной этимологией" или "народным осмыслением" и представляет весьма частое и распространенное в различных языках явление".

История определения этимологии двух топонимов подтверждает, как важно использовать не только лингвистические, но и экстралингвистические (внеязыковые, внелингвистические, внешние) данные, обращаться к истории, географии. Без учета заселения той или иной местности, установления языковых контактов между разными народами иногда невозможно решить вопрос о происхождении слова..

О том, с какими трудностями сталкиваются ученые в работе над установлением происхождения слова, о приемах исследования интересно и убедительно рассказывает Ю.В. Откупщиков в книге для учащихся "К истокам слова. Рассказы о науке этимологии" (2-е изд. - М., 1973). Автор делится с читателями и результатами собственных этимологических исследований, изложенных в рассказах о словах волк, каравай, колода, мочало, невеста, площадь и др.

Поистине, ищите и найдете, найдете - станете богаче.
 

Письмо в куверте?
 

Прочитав заглавие, самые любознательные сразу откроют словарь, чтобы определить значение слова куверт. Сделаем это и мы. В "Словаре русского языка" С.И. Ожегова (15-е изд. - 1984) читаем: Куверт (книжн. устар.). Прибор за обеденным столом в ресторане, на банкете и т.п. Стол на двадцать кувертов. Если таково значение слова куверт, то причем же здесь письмо?

Нелепость какая-то! Не торопитесь. Вспомните произведение И.С. Тургенева "Дым". Там есть такие строки:
[Литвинов] разорвал куверт. На небольшом листике почтовой бумаги стояли следующие слова: "Простите меня, Григорий Михалыч. Все кончено между нами". А вот и другая цитата из "Сатиры в прозе" М.Е. Салтыкова-Щедрина: Сперва штемпелевые куверты, а потом и этого мало показалось - марки выдумали!

Значит, можно было сказать письмо в куверте? Тогда возникает ряд вопросов. Как соотносятся слова конверт и куверт. Это разные слова или варианты одного и того же слова? Какое из них появилось в русском языке раньше? Какова их этимология?

Прежде чем ответить на возникшие вопросы, уточним одно немаловажное обстоятельство.

В русском языке существует значительное количество имен нарицательных, образованных от собственных. Может быть, вы читали нашу книжку "0т собственных имен к нарицательным" (2-е изд. - М., 1989). В ней об этом и рассказывается. Так, к собственным именам восходят, например, названия цветов гиацинта и адониса, которые по преданию, выросли на крови юношей Гиацинта и Адониса, камелии (по имени миссионера Камелли); названия птиц канарейки (от Канарские острова), фазана (от Фазис - река); собак болонки (город Болонья), меделянки (по латинскому названию города Милана - Медиоланум), сенбернара (по Сенбернарскому монастырю, расположенному на перевале Большой Сен-Бернар). Из 107 названий химических элементов таблицы Менделеева больше трети (43) образовано или непосредственно от собственного имени, или от таких имен нарицательных, которые сами образованы от собственных имен. Вот некоторые из них, не требующие пояснений: европий, Франции, нептуний, палладий, плутоний, кюрий, эйнштейний, менделевий, нобелий, курчатовий, нильсборий.

Естественно, когда речь идет об этимологии слов, образованных от собственных имен, среди ученых редко возникают разногласия. Этимология таких слов бесспорна.

Бесспорной, истинной может быть и этимология слов, не связанных с собственными именами. Например, все этимологи считают, что слово картофель в русский язык попало из немецкого, предварительно фонетически изменившись, Tartuffel - kartoffel. Немецкий язык, в свою очередь, заимствовал это слово из итальянского - tartufo, tartufolo - "трюфель", а восходит оно к латинскому terratubel - буквально "земляная шишка". Латинское слово образовано сложением terra - земля" и tubel - "шишка, нарост". Картофель получил название по сходству клубней с одним из видов подземных грибов (см.: Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. - М., 1964. Т. 2). Однако чаще всего этимология слов бывает предположительной, гипотетической. Вот теперь и вернемся к словам конверт и куверт. Посмотрим, что говорят ученые об их этимологии. Бесспорна ли она?

В современном русском языке бумажный пакет для письма, сложенный с четырех сторон углами, называется конвертом. Во французском языке такой же пакет теперь называется enveloppe, в английском - envelope, в немец-ком - Briefumschlag, в итальянском - busta, в испанском - sobre, в турецком - zar. Что касается славянских языков, то для названий конверта в них используются: плик (в болгарском), obalka (в чешском), koperta (в польском), коверта, коверат, куверат (в сербохорватском). Только последние три названия в звуковом отношении близки к русскому слову. Различие между ними заключается в том, что в русском слове содержится звук [н], а в сербохорватском названии он отсутствует.

ССлово конверт в состав русской лексики вошло еще при Петре I. До нас дошел указ Петра I "О воспрещении жителям княжества Лифляндского и Эстляндского, а также шведским военнопленным непозволительной переписки со Шведами", датированный 1 января 1716 г. В последнем пункте его упоминается слово конверт: "5. Каждый должен есть за письма под конвертом его идущим отповедствовать..."

В "Новом словотолкователе, расположенном по алфавиту" (1804) Н. Яновский отмечает: "Конверт - то же, что куверт во втором значении. Зри сие слово". Найдя это слово, читаем:

Куверт, фр. 1. Прибор столовый, заключающийся в тарелке, салфетке, ложке, ноже с вилкою и проч., приготовленный для каждой особы. Стол, накрытый на сто кувертов. 2. Обверт, обвертка бумажная на письме, на которой пишется обыкновенная надпись, кому оно принадлежит, и кладется печать. Письма получены, отправлены под кувертом Почт-Директора. В середине XIX в. слово конверт употребляется наравне с куверт, что и отмечает В. Даль:

Конверт, куверт, франц. [couvert] об(в)ертка, оболочка, сорочка письма; бумажная сумка, сумка на письмо вообще. Почтовый клейменый конверт. / / Куверт, прибор столовый [в этом втором значении теперь редко употребляемое]. "Словарь современного русского литературного языка" (1956) свидетельствует, что в современном русском языке слово куверт в значении "конверт" уже не употребляется, как не употребляется и в значении "столовый прибор".

По единодушному мнению этимологов, слово конверт заимствовано из французского языка и восходит к француз-скому couvert. С этим согласиться можно. Однако остается невыясненным, как couvert (в произношении французов кувер) изменилось в конверт? Каким образом в рассматриваемом слове появился носовой согласный [н]? Как это явление объясняется этимологами? Вот тут-то и возникают различные предположения. М. Фасмер об этимологии слова конверт сообщает, что появилось оно в эпоху Петра I. В русский язык могло попасть или через посредство немецкого языка (kuvert или непосредственно из французского couvert от couvrir - "покрывать"). Появление носового согласного в слове для М. Фасмера остается неясным, поскольку источником является среднелатинское copertum от copertus - "покрытый", в котором звука [н] нет. Автор этимологического словаря сомневается в правильности предположения, что носовой возник в результате неправильного чтения французского couvert или под влиянием латинского convertere - "оборачивать".

Попытку объяснить происхождение звука [н] в слове конверт предприняли авторы-составители "Краткого этимологического словаря русского языка" - Н.М. Шанский, В. В. Иванов и Т. В. Шанская:

Конверт. Заимствовано из франц. яз. в XVIII в. Франц. couvert "покрытый" образовано от couvrir - "покрывать" (ср. стар. куверт - "стол на четырех человек") и восходит к ср.-лат. copertum - тж. Изменение куверт > конверт, возможно, связано с пониманием слова как сложного: конверт, где вторая часть сближена с вертеть, а первая - с конец, по которому конверт - "нечто окончательно завернутое, закрытое".

Принять эту гипотезу мешает следующее немаловажное обстоятельство. В тот период, когда было заимствовано слово, в русском языке не существовало такой модели, по которой оно могло бы быть преобразовано в конверт, да и само слово конверт не послужило образцом для создания сложносокращенных слов типа "существительное + инфинитив". Вот почему конверт не могло возникнуть на базе объединения слов конец и вертеть.

О.Н. Трубачев - современный ученый-лингвист, известный своими этимологическими исследованиями в области славянских языков, в рецензии на первое издание "Краткого этимологического словаря", возражая против приведенной этимологии, посоветовал: "Лучше было бы сослаться на известные объяснения: от неправильного чтения фр. couvert как conv... или как результат влияния лат. convertere". Несмотря на то, что подобное объяснение было поставлено под сомнение М. Фасмером, авторы-составители "Краткого этимологического словаря" приняли предложение О.Н. Трубачева, и в последующих изданиях словарная статья стала выглядеть так:

Конверт. Заимств. из франц. яз. в Петровскую эпоху.

Франц. couvert - "покрытый" образовано от couvrir - "покрывать" (ср. старое куверт - "стол на четырех человек") и восходит к лат. copertum - тж. Изменение куверт > конверт связано или с неправильным прочтением франц. слова, или с влиянием лат. converto - "поворачиваю, повертываю, оборачиваю".

Это объяснение также вызывает возражение: во-первых, вряд ли можно прочитать u как n в печатном тексте. Во-вторых, непонятно, почему на чтение французского слова couvert должно было повлиять именно латинское converto, a не французское же convertir, английское convert или какое-нибудь другое сходно звучащее слово. Дать научно обоснованные ответы на поставленные вопросы не только сложно, но, пожалуй, и невозможно. Поэтому вопрос остается открытым.

Возможны и другие объяснения, поэтому ученые-этимологи всегда в поиске. Вот и нам представляется, что приведенные гипотезы о происхождении слова конверт можно пополнить еще одной. Разве нельзя предположить, что н в слове конверт появилось не в результате неправильного чтения, а в результате типографской ошибки? Третья буква во французском слове couvert в свое время (если бы книгу с такой опечаткой найти!) была набрана в перевернутом виде, в результате чего и появилось слово convert, которое и было прочитано как конверт. Печатная буква и в перевернутом виде полностью совпадает с буквой n. Чтение convert вместо couvert не вызвало никаких затруднений у переписчиков или переводчиков, и рожденное в России слово конверт стало постепенно теснить французское куверт, имевшее два значения, и к началу XX в. окончательно утвердилось в русском языке.

Встречаются ли еще подобные случаи? Да. Благодаря аналогичной типографской ошибке в итальянском языке появилось слово monsone (в испанском - monzone). Этим словом итальянцы называют ветер, который постоянно дважды в год меняет свое направление: летом дует с океана, а зимой - с суши.

По-французски он называется mousson (муссон). Название этого ветра восходит к арабскому mausim (время года). Ни в арабском, ни во французском названии ветра нет буквы n. В итальянском она появилась по вине невнимательного наборщика, перевернувшего литеру u, и рассеянного корректора, не заметившего опечатки. Читатели же прочитали слово так, как было оно напечатано (см.: Одинцов В.В. Лингвистические парадоксы. - М., 1976). Почему же не допустить, что аналогичная история произошла и со словом конверт? Вы согласны?

Поговорим о ляпах
 

В языке существует много слов, этимология которых имеет гипотетическое (предположительное) объяснение, но, пожалуй, большее количество слов ждет своих толкователей.

К таким словам принадлежит и просторечное словечко ляп, которое журналисты употребляют для обозначения фактической, логической, лексической или какой-либо иной ошибки, допущенной автором текста. Слово ляп в таком значении стало употребляться только в последние десятилетия. Это значение не отмечается ни одним из толковых словарей русского языка. Его впервые фиксирует словарь-справочник "Новые слова и значения" (М., 1971), составленный по материалам прессы и литературы 60-х годов коллективом авторов под редакцией Н.З. Котеловой и Ю.С. Сорокина:

Ляп,-а, м. Ошибка, промах (в разг. речи). - Ты не знаешь последнего ляпа? Тут было такое? Митька Рузаев прислал информашку - "Повышает надои... В письме триста литров, а напечатали - три тыщи литров. Марк Иваныч нули перепутал.

Блеск! (Лит. Россия. - 1965, № 49).

Как возникло это слово? С какими другими словами оно связано родством? Какова его этимология? Не думайте, что это простые вопросы и решение сразу будет однозначным.

Начнем о построении словообразовательного гнезда.

Для этого обратимся к "Словообразовательному словарю русского языка" А.Н. Тихонова. Интересующее нас слово находим в гнезде с заглавным словом ляпать. В нем среди приставочных глаголов вляпать, заляпать, наляпать, обляпать, приляпать, разляпать, сляпать и их пар несовершенного вида заляпывать, обляпывать, приляпывать, разляпывать, а также возвратных глаголов ляпнуться, вляпаться, заляпаться, заляпываться, обляпаться, обляпываться, приляпываться, разляпаться, разляпываться находим отглагольные существительные заляпывание, обляпывание и слово ляп. Но то ли это слово, о котором мы говорим? Или это омоним, слово, давно существующее и совпадающее со вновь образованным по написанию и звучанию?

Начнем поиск.

Слово ляп встречается в "Толковом словаре живого великорусского языка" В. И. Даля:

Ляп, м. арж. деревянная колотушка для глушения рыбы, особ. трески, которую и вытаскивают крюком, приданным у другого конца ляпа; чекуша, чекмарь. // ляп, как шлеп, буж, означает действие ляпающего. Будто тяп да ляп, вот-те и корабль!

Конечно, это другое слово ляп с конкретным значением, имеет синонимы чекуша, чекмарь. Но вот что любопытно. В. Даль располагал слова в словаре по гнездовому принципу, т.е. слова одного корня объединялись в одной словарной статье, поэтому он поместил интересующее нас слово в словарную статью с заглавным словом ляпать. Одно из значений этого глагола - "говорить что-либо глупо, грубо, некстати". В этой же словарной статье отмечено и слово ляпа. Слышали его? Что оно означает? В.И. Даль поясняет:
ляпа - "шлепок, оплеуха, удар ладонью". Интересно и выражение, приведенное в словаре: Кто ляпнул словцо, то есть сказал его некстати, невпопад.

В нормативных словарях слово ляп отсутствует, дается только глагол ляпать в трех значениях: 1) с силой ударять; хлопать, 2) делать что-либо наспех, небрежно, как попало, 3) говорить что-либо необдуманно, бестактно.

Теперь обратимся к этимологическим словарям. Начнем со словаря А. Г. Преображенского:

Ляпать, ляпаю, ляпаешь, ударять, бухать, бросать, хлопать, делать кое-как, грубо, без отделки (напр., вырубить, лепить, рисовать и проч.), наляпать, заляпать, ляпнуть, -ся, ударить, -ся; оляповатый грубый, неискусный; оляпистый; мждм. ляп! тяп-ляп! [тяп да ляп - вот и корабль!"

Отсюда знаменитая гогол. фамилия Ляпкин-Тяпкин"]...

Звукоподража-тельное, от мждм. ляп.

Как видим, А. Г. Преображенский возводит глагол ляпать к междометию ляп.

У М. Фасмера слова ляп и ляпа даются в разных словарных статьях:

Ляп - "железный крюк с короткой деревянной рукояткой для извлечения больших рыб, пойманных на удочку", арханг. Из саам. n. lieppe - то же.

Таким образом, по Фасмеру, ляп - это заимствованное слово из саамского языка, где оно имеет то же значение, что и в русском ("приспособление для извлечения рыбы"), и не связано с глаголом ляпать.

Ляпа - "пощечина, затрещина", арханг. ляп / ляпать, ляпаю, укр. Jisuianiu "шлепать, пачкать", ляпка - "пятно", блр. ляпаць - "стучать, говорить резко". Вероятно, звукоподражательного происхождения.

Из "Краткого этимологического словаря" узнаем, что глагол ляпать был уже в восточнославянском языке и образован от звукоподражательного ляп с помощью суффикса -ать.

А что же можно сказать о слове ляп в значении "грубая, нелепая ошибка"? Каково его происхождение? Если у глагола ляпнуть одно из значений "говорить что-либо глупо, некстати, необдуманно", то от глагола в этом значении путем сокращения могло образоваться производное ляп. Один из авторов этой книги так и считает.

Соавтор же, не соглашаясь с точкой зрения своего коллеги, выдвигает иную гипотезу о происхождении слова ляп. Его этимология такова. В русском языке существует несколько основных способов словообразования, среди которых выделяется аббревиация, заключающаяся в том, что у существующего слова, входящего в словарный состав языка, отсекается правая часть, в результате чего появляется сокращенный вариант известного слова: зав (заведующий), зам (заместитель), нач (начальник), коп (копейка) и др. Такие сокращения возможны и среди слов иноязычного происхождения: универ (университет), маг (магнитофон), бутер (бутерброд), псих (психопат) и некоторые другие. Ученые считают, что этот способ словообразования не является продуктивным и встречается лишь среди существительных.

Путем подобной аббревиации, по предположению соавтора, возникло и слово ляп, образовавшееся в результате сокращения правой части (второй половины) слова ляпсус, которое имеет значение "ошибка, промах, непроизвольное упущение, главным образом в устной или письменной речи; грубая, часто нелепая ошибка, обмолвка". Слово ляпсус заимствовано из латинского языка, где lapsus - "ошибка, ошибочный шаг", "падение, ложный шаг" является суффиксальным производным от labor - "ошибаюсь" < "отступаюсь, падаю".

Какая из этих гипотетических этимологии истинная, покажет время. Возможно, будет предложена и иная этимология. Как видим, научный анализ не исключает того, что в процессе установления этимологии какого-либо конкретного слова ученые могут выдвинуть разные, противоречивые гипотезы о происхождении одного и того же слова - объекта исследования нескольких этимологов. Вполне возможно, что спустя некоторое время одна из гипотез или же обе окажутся несостоятельными и будут заменены третьей, более доказательной этимологией.

Предположительные этимологии проводятся в этимологических словарях обычно в сопровождении предупредительных помет: вероятно, вероятнее всею, очевидно, может быть, по-видимому и других, а также замечаний вроде: менее вероятно, предположение..., трудное слово, едва ли родственно..., неприемлемы попытки произвести слово из... и подобных. Такие пометы свидетельствуют о том, что приводимая этимология слова столь же верна, сколь и ошибочна. Учитывая это, можно говорить о "равноценных этимологиях" только в отношении гипотетических этимологии. Что касается бесспорной этимологии, то она должна быть единственной.

В результате таких рассуждений приходим к выводу:

существуют две разновидности научной этимологии: 1) истинная, окончательная, бесспорная, абсолютно надежная и 2) гипотетическая, условная, предположительная, проблематичная. Если первая разновидность не допускает и не должна допускать двояких толкований, разных объяснений одного и того же языкового факта, то вторая, гипотетическая, выдвигает ряд предположений, гипотез о происхождении данного слова и связи его с аналогичными, как внутри языковой семьи, так и в родственных языковых семьях.

Баклуши не в своей тарелке
 

Выражения бить баклуши, филькина грамота, ты не в своей тарелке хорошо известны и понятны, хотя слова или словосочетания в них нам могут быть незнакомы. Действительно, что такое баклуша? О каком Фильке идет речь? Почему не в своей тарелке, а не в своем доме, городе или в каком-то другом подходящем месте? Эти и подобные вопросы также интересуют этимологов, только речь в данном случае идет о слове, словосочетании в составе фразеологизмов, т.е. устойчивых словосочетаний. И ответы могут быть как бесспорными, ни у кого из ученых не вызывающими возражений, так и гипотетическими. Чтобы убедиться в этом, посмотрим, что говорят этимологи о выражении бить баклуши. Толкование слова баклуши дал В. И. Даль в статье с заглавным словом баклан:

Баклан м. сиб. смб. болван, чурбан, чурка, отрубок, баклуша. Бакланить, баклушничать, бить баклуши, шататься, слоняться. Баклуша, баклушка ж. кстр. ниж. заболонь, блонь у дерева; // чурка, болван, приготовленный для токарной выделки щепеной посуды, чашки, стояка, ложки. Бить баклуши, готовить болваны эти, скалывая негодную в дело блонь; скалывать горбыльки, притесывать баклуши вчерне. Этим занимаются лесники, а выделкой посуды — токари и ложкари; у первых из баклуши ничего не выходит, почему бить баклуши — шататься без дела, повесничать, заниматься шалью.

У вас может возникнуть вопрос: "А что такое блонь, заболонь, щепеная поcyда?" По свидетельству В.И. Даля, в русских народных говорах слова блона, блоно, болона вообще обозначают оболочку, все, что одевает, облегает. Когда будете в лесу, саду, парке, присмотритесь к стволам деревьев.

Некоторые из них покрыты причудливыми наростами, наплывами. Иногда кажется, что это какой-то зверь, чудовище сидит на дереве, обхватив его лапами. Такие наросты и называются блона, болона. Есть даже пословица “Худое дерево растет в сук да в болону, а худой человек в брюхо да в бороду”.

Имеют эти слова и другое значение — “голова палицы, набалдашник, шишковый конец дубинки”. Слова же блонь, болонь, блонка — наименования молодых, внешних, не вполне еще одеревеневших слоев всякого дерева, а также рыхлых наружных слоев бревна. Заболонью, заболонком называют молодые слои дерева. В современном русском литературном языке вместо устаревшего слова щепеной употребляется щепной и означает “изготовленный из древесины” (посуда, корзинки и т.п.).

Данные словаря В. И. Даля позволили его современнику писателю этнографу С. В. Максимову (1831-1901) сочинить целый рассказ о происхождении выражения бить баклуши. Начинается он примечательно:

Баклуши бить — промысел легкий, особого искусства не требует, но зато и не кормит, если принимать его в том общем смысле, как понимают все, и особенно здесь, в Петербурге, где на всякие пустяки мастеров не перечтешь, а по театрам, островам и по Летнему саду их — невыгребная яма. Собственно, незачем и ходить далеко, но за объяснением коренного слова надобно потрудиться.

Чтобы понять, откуда возникло интересующее нас выражение, автор предлагает поехать в Нижний Новгород середины прошлого века, вокруг которого в то время раскинулись лесные дебри, особенно дремучие еловые леса, которые в народе называют рамень или раменье. В этих местах процветает “щепеной” промысел: делают лопаты, лодки, дуги, оглобли, совки, обручи, ложки, чашки, жбаны, корыта. ведра, ковши, блюда, миски.
С чего же все начинается? С поиска в лесу подходящего дерева. Вот как об этом повествует С. Максимов.

Ходит семеновский мужик по раменьям и ищет самого крупного узорочного осинового пня. То дерево, которое приглянется, мужик валит, а затем отрубает сучья и вершину. Осина легко раскалывается топором вдоль ствола крупными плахами... Наколотые плахи лесник складывает тут же в клетки, чтобы продувало их: просушит и затем по санному пути свезет их домой. Эти плашки зовут “шабалой” и ими же ругаются, говорят:

"Без ума голова — шабала".

... Шабалы семеновский мужик привез в деревню “оболванивать”: для этого насадит он не вдоль, как у топора, а поперек длинного топорища полукруглое лёзо и начнет этим “теслом”, как бы долотом, выдалбливать внутренность и округлять плаху. Сталась теперь из шабалы “баклуша”, та самая, которую опять надо просушивать и которую опять-таки пускают в бранное и насмешливое слово за всякое пустое дело, за всякое шатанье без работы с обычными пустяковыми разговорами. Ходит глупая шабала из угла в угол и ищет, кого бы схватить за шиворот или за пуговицу и поставить своему безделью в помощники, заставить себя слушать.

Насколько нехорошо в общежитии “бить баклуши” — всякий знает без дальних объяснений; насколько не хитро сколоть горбыльки, оттесать негодную в дело болонь, если тесло само хорошо тешет — сами видим теперь. Таких же пустяков и ничтожных трудов стоило это праховое дело и в промысле и в общежитии.
Далее С. Максимов рассказывает, как баклуши обрабатывают мастера-ложкари. Этот рассказ очень любопытен и познавателен.

Стоит у ложкаря его мастерская в лесу: это — целая избушка на курьих ножках, без крыши, только под потолочным накатом и немшоная: лишь бы не попадал и не очень бил косой дробный дождик в лицо и спину. В избе дверь одна, наподобие звериного лаза, и окно одно подымное, да другая дыра большая. В эту дыру просунул хохломской токарь толстое бревно, насадил на том его конце, который вывел в избу, баклушу и приладился к ней точильным инструментом. К другому концу бревна, что вышел на улицу, прицепил ложкарь колесо, а к нему привязал приученную лошадь: на нее если свистнуть, она остановится, если крикнуть или нукнуть, она опять начнет медленно переставлять разбитые ноги. Ей все равно: она знает, что надо слушаться и ходить, надо хвостом вертеть, а иногда и сфыркнуть в полное наслаждение и для развлечения. Тпру! — значит десять чашек прорезал резец. Теперь другую баклушу следует насаживать на бревно, а готовые чашки с того бревна-баклуши будут откалывать другие. В третьих руках ложечная баклуша так отделается, что станет видно, что это будет ложка, а не уполовник. Четвертый ее выглаживает, пятый завивает ручку; у шестых она подкрашенною сушится в печах и разводит в избе такую духоту и смрад, что хоть беги отсюда назад и прямо в лес.

Покупать у ложкарей готовый щепеной товар станут “ложкарники”, кто этим товаром торгует. Они умеют доставлять и продавать эти дешевые, но непрочные изделия туда, где их успевают скоро изгрызать малые ребята, делая молочные зубы, и ломают сами матери, стукая больно по лбу шаловливых и балованных деток, привыкших дома бить баклуши (Максимов С. Крылатые слова. — М., 1955. — С. 23-29).

Как удивительно ярко написано! Бери кисть и рисуй: лес, избушку на курьих ножках, конягу с разбитыми ногами и мужика-ложкаря. Но... мы ищем объяснение происхождения выражения бить баклуши. И вот тут возникает вопрос: прав ли автор, считая, что не требующая особой квалификации работа по заготовке баклуш была пустяковой, “праховой”? Мы, например, с этим не можем согласиться. А если у кого-то возникает сомнение, то тогда следует искать другое объяснение. Ученые так и поступили, предложив новую гипотезу.

Дело в том, что слово баклуша имеет омонимы. В.И. Даль и С. В. Максимов для объяснения выражения бить баклуши выбрали, вероятно, не самое удачное из них. В словарях и энциклопедиях XVIII и XIX вв. приводятся слова-омонимы с такими значениями:

Баклуша — бок у дерева; заболонка. Баклуши бить — значит с здоровых дерев скалывать заболонки или бока для делания из оных мелкой деревянной посуды, напр., ложек.

Баклуша — музыкальный инструмент в виде металлической тарелки.

Баклуша — бакалдина, вымоина.

Баклуша — временная стойка для укрепления разрабатываемого пласта каменного угля.

Баклуша — чугунное колесо, находящееся в вододействуюших машинах.

Баклуша — шутка.

Баклуша — местное название (Пермская губ.) чайки сизой.

Во втором выпуске “Словаря русских народных говоров” (М.-Л., 1966) слово баклуша толкуется в трех словарных статьях. Значит, его составители считают, что в языке существуют три омонима, причем два из них к тому же многозначны.

Вот сколько значений они имеют:

Баклуша: 1. Молодой, неотвердевший слой древесины под корой дерева, заболонка. Бить баклуши — скалывать с дерева верхний слой древесины для изготовления из него деревянной посуды. 2. Чурка, болванка, обрубок дерева, приготовленный вчерне для выделки из него токарных изделий. 3. Круглая, толщиной в вершок осиновая палочка длиной в 6-7 вершков для игры в бабки на льду. Баклушей бьют бабку так, что она летит по воздуху или катится по льду. 4. Шестерня в молотилке. 5. Составная часть деревянной мельницы. 6. Большой деревянный молоток для забивания кольев. 7. Деревянная подошва, подвязываемая добывальщиком золота к обуви. 8. Бьющая часть цепа; било. 9. Бочонок, баклажка. 10. Удар кулаком. 11. Обычн. мн. Кисти на поясе. 12. Переносно. Толстый неуклюжий человек. 13. Переносно. Шутка, острота. Бить баклуши — шутить, острить, вести пустые разговоры, врать. 14. Переносно. Праздный человек, бездельник.

Баклуша: 1. Вымоина, лужа; яма с водой. 2. Небольшое луговое болото. 3. Мелкое озеро в займище.

В третьей словарной статье дается только одно значение слова баклуша — “чайка сизая”.

Обратим внимание на то, что в переносном употреблении выражение бить баклуши в этом словаре означает не “бездельничать”, а “шутить, острить, вести пустые разговоры” и возникло оно, как и выражение точить лясы {балясы} (в значении “заниматься пустой болтовней, пустословить”), в процессе несложного труда, когда руки заняты делом, а язык свободен. Однако в современном русском литературном языке выражение бить баклуши не употребляется в значении “шутить, острить, вести пустые разговоры”. Оно означает “слоняться без дела” или даже “сидеть без дела”. Если не считать работу по битью баклушных чурок пустым препровождением времени, то выражение бить баклуши в смысле “бездельничать” не может восходить к выражению бить баклуши в смысле “очищать дерево от болони” или “разбивать дерево на чурки”. Это понимали и составители “Толкового словаря русского языка" под ред. Проф. Д.Н.Ушакова, которые к объяснению происхождения данного выражения подошли осторожно: Бить баклуши {разг.} — бездельничать (первонач., как предполагают (разрядка наша Л. В. и Н.П.), делать очень несложное дело — раскалывать полено на баклуши).

Такому “лесному” происхождению фразеологизма бить баклуши противопоставляется его “степное” происхождение.

Утверждается, что в выражении бить баклуши омонимичное слово баклуша употребляется не в значении “чурка”, а в значении “вымоина, лужа, небольшое луговое болото”. Такое значение у рассматриваемого омонима отмечают географы Э. и В. Мурзаевы в своем “Словаре местных географических терминов”:
Баклуша — блюдце, углубление среди ровной степи, где застаивается вода. Небольшая округлой формы котловина в поймах, наполненная водой и заросшая. Это не старица, а котловина вымывания, позднее заилившаяся.

В связи с этим значением выражение бить баклуши в значении “бездельничать” могло возникнуть в следующей типичной ситуации.

Поздней осенью, когда наступают первые морозы, но солнышко еще пригревает, детям, стайками бегающими по деревенским улицам или за околицей, часто попадаются баклуши (лужи), покрытые первым тонким льдом. Каждый мальчишка считает своим долгом ударить ногой по упругому льду и пробить его. Если лед крепкий, легко не пробивается, то в дело идет камень. От его удара лед обязательно треснет, а из образовавшегося отверстия зафонтанирует вода. Интересное занятие для детей, не правда ли?

Так пробивается одна баклуша, другая, третья... А там, глядишь, и мать зовет сына-озорника: “Хватит тебе баклуши бить, пострел! Ступай домой, делом займись!” Такое битье баклуши, конечно, дело легкое, пустячное.

Вот почему бить баклуши означает “праздно проводить время”. Это битье нельзя смешивать с тем битьем баклуш, которым как промыслом занимались жители лесных губерний, чтобы прокормить себя и свои семьи.
Поэтому происхождение выражения бить баклуши (в значении “бездельничать”) следует связывать, по мнению авторов книги, не с битьем баклушных чурок, а с битьем баклушного льда. Только в этом случае будет оправдано употребление рассматриваемого выражения в контекстах, например: Вот рыскают по свету, бьют баклуши, воротятся — от них порядка жди! (А. С. Грибоедов); Баклуши ты, что ль, бить сюда приехал! Дармоед! (А.Н. Островский).

Происхождение выражения филькина грамота кажется прозрачным. Рассмотрим составляющие его части. Семантика многозначного слова грамота легко определяется: “официальный документ”. Вспомним словосочетания верительная грамота, ратификационная грамота, жалованная грамота, почетная грамота. Это все термины. Есть еще устойчивое сочетание китайская грамота. Так говорят о чем-либо написанном на непонятном языке или не понятными чтецу знаками. Надо ли объяснять, почему это сочетание имеет такое значение? Конечно, китайское иероглифическое письмо для незнакомых с ним — темный лес.

Но нас интересует филькина грамота. Как объяснить первое слово, что оно значит? Думаем, что это также затруднений не вызывает. Притяжательное прилагательное филькина восходит к собственному имени Филька. В русском языке очень распространено образование уменьшительных, ласкательных, пренебрежительных вариантов собственных имен: Иван, Ваня, Ванечка, Ванюша, Ванюшка, Ванька, Ивашка и др. По модели Петр — Петя — Петька, Анатолий — Толя — Только, Николай — Коля — Колька, от имени Филипп образованы Филя — Филька.

И фразеологизмов, построенных по модели “притяжательное прилагательное на -ов, -ин от собственного имени + существительное”, немало в русском языке. Так, в книге Н.С. Ашукина, М.Г. Ашукиной “Крылатые слова” (М., 1955) приводятся выражения: авгиевы конюшни, ариаднина нить, Буриданов осел, геркулесов подвиг, тришкин кафтан, Шемякин суд и др. В эту группу вписывается и выражение филькина грамота. Различие только в том, что приведенные собственные имена, от которых образованы прилагательные, общеизвестны: Авгий — царь Элиды, Ариадна — дочь критского царя, Буридан — французский филосов-схоласт XIV в., Геркулес — герой греческой мифологии, Тришка — герой басни И.А. Крылова, Шемякин — русский князь, умерший в 1453 г. А кто такой Филька? Н.М. Шанский, В.И. Зимин, А.В. Филиппов (Опыт этимологического словаря русской фразеологии. — М., 1987) объясняют:

Филькина грамота. Прост. Фальшивый или не имеющий силы документ.

Собст. русск. Филька — глупый, недалекий человек.

Время возникновения относят иногда к царствованию Ивана Грозного, который преследовал московского митрополита Филиппа, выступавшего против бесчинств царя: царь презрительно называл разоблачительные послания митрополита Филькиными грамотами. Это одна гипотеза. Но можно построить и другую.
Слово филька как нарицательное встречается в 17-томном словаре русского языка. В нем отмечено два значения у этого слова: 1) просторечно-шутливое название филёра и 2) род карточной игры. Последнее нам не подходит. Обратимся к первому. Французское слово филёр П1еиг — “полицейский агент, сыщик”) на русской почве при помощи суффикса к преобразовалось в фильку подобно словам фаска (от франц. facette), этажерка (от франц. etagere), салфетка (от итал. salvietta), стамеска (от немец. Stemmeisen). Фильками в старой России называли сыщиков, ведущих негласное наблюдение за лицами, которые подозревались в каких-либо неблаговидных деяниях. Эти фильки по окончании слежки обязаны были представлять своему непосредственному начальнику донесения (“грамоты”, “грамотки”) о результатах слежки. Многие донесения таких филек были безграмотно написанными. Их-то и стали называть филькиными грамотами. Это словосочетание постепенно перешло в язык работников различных канцелярий, управлений, учреждений, контор и с течением времени стало фразеологизмом, вошло в словарный состав русского языка. Теперь оно имеет не шутливую, как отмечается в 17-томном словаре, а пренебрежительную окраску.

Устойчивое сочетание не в своей тарелке вошло в русскую фразеологию из французского языка. Вот как объясняет его происхождение современный лингвист А.Т. Липатов в очень интересной и насыщенной фактами книге “За гранью слова — даль. Этюды о красоте, силе и мудрости слова”, в которой научность сочетается с занимательностью изложения материала.

Есть в нашем языке фразеологизмы со “странностями”.

Разве не удивится, например, иностранец, услышав, как грибоедовский Фамусов говорит со сцены без какой-либо тени иронии:

“Любезнейший! Ты не в своей тарелке. С дороги нужен сон. Дай пульс. Ты не здоров”. Прошло уже полтора столетия, а “странный” фразеологизм по-прежнему здравствует... Нетрудно установить, что это выражение перепоено и означает такое состояние человека, когда тот чувствует себя не так, как всегда, а стесненно, неловко, неудобно, что называется “не по себе”.

А виною всей этой странности французское выражение не pas etre dans son assiette, что по-русски должно звучать примерно так: “быть в незавидном положении”. Но при чем же здесь тарелка? Дело в том, что в речи французов слово assiette двузначно — это и “положение” и “тарелка”. Иначе говоря, здесь мы имеем дело со словами-омонимами: звучат они одинаково, а смысловое наполнение их различно. Этимологи утверждают, что между этими омонимами существует историческая связь, теперь уже утраченная.

Попробуем восстановить эти давние родственные связи.

Сначала, не позднее чем в XIV столетии, assiette значило “посадка гостей, их расположение за столом, то есть возле тарелок”. Потом, с расширением круга связей, assiette стало "местом расположения военного лагеря, а затем и города". В XVII в. слово вобрало в себя все "конкретности" и стало обозначать вообще “любое положение”... В том же XVII в. у assiette появился и переносный смысл — “состояние духа”, столь близкое к его “конкретному” значению — “положение”. А ныне значения assiette — “положение” и “тарелка”, одно из которых весьма широкое, а другое столь же узкое, настолько далеко отошли друг от друга, что между ними уже не ощущается былых родственных связей...

Русские баре, говорившие и даже думавшие на “благородном” французском языке и чуравшиеся “подлого” мужика, не особо заботились о точности языка русского, который был для них Золушкой, и еще в XVIII в. по-своему перевели французский оборот: в русский фразеологизм из языка-оригинала вместо “положения” попала... “не своя тарелка”. Но, оказавшись искаженным, выражение тем не менее как раз из-за этого быстро вошло в обиход — в язык широкой публики. Уж очень яркой в этой ошибке оказалась образность!

Представьте себе: сидит человек не в своей тарелке, потому и чувствует себя в самом деле не по себе...

Об этом же пишет и А.Н. Попов, профессор МГУ, в заметке “Любезнейший, ты не в своей тарелке” (Русская речь. — 1969 — № 3). Указывая на неправильный перевод с французского etre dans son assiette (“.быть в своем обычном положении”), он поясняет:

Этимологически слово assiette связано с глаголом s'asseoir садиться и воспринимается как “посадка”, “положение” (нередко по отношению к всаднику, сидящему верхом на лошади). Выражение n'etre pas dans assiette значит “чувствовать себя неловко, неудобно”. Но слово assiette имеет и другое, более распространенное значение — “тарелка”. Поэтому, когда француз говорит своему собеседнику: Tu n'es pas dans ton assiette, это вполне можно понимать как шутливое Ты не в своей тарелке. В обыденной разговорной речи, конечно, это так и воспринимается.

Это распространенное объяснение происхождения фразеологизма не в своей тарелке нам хотелось бы несколько уточнить. Дело в том, что словесный знак assiette во французском языке, если судить по старым словарям, имел, как и баклуши, более десятка значений, среди которых находятся и приводимые А.Т. Липатовым. Все эти значения отмечены в “Полном французско-российском словаре...” И. Татищева (1824).

Одно из приводимых там значений слова assiette переводится как “сидение на лошади”. Есть и такое, которое переводится, как “тарелка”. Можно предположить, что переводчик-лексикограф, пользовавшийся словарем Академии французской, должен был бы французское выражение, интересующее нас, перевести так: “не в своем сидении на лошади” (то есть не в своем седле), а он перевел “не в своей тарелке”. И в такой форме бессмысленное с точки зрения логики выражение широко распространилось, стало крылатым.

Это объяснение представляется авторам более логичным (поскольку сидеть в седле — в своем или не в своем — дело обычное), более близким к истине, чем предыдущее.

Приведенные примеры показывают, как рождаются гипотетические этимологии, как постепенно ученые, обнаруживая в этимологии того или иного слова неточности, натяжки, противоречия, стремятся уточнить ее, исправить, а иногда выдвигают новую гипотезу. Так в борьбе мнений ученых бесспорной, общепринятой, единственной. Однако количество предположительных этимологии намного превышает количество бесспорных. По мнению некоторых исследователей, 90 из 100 находящихся в обращении этимологии требуют дополнительных доказательств, научной аргументации, могут оспариваться. Вот так-то!

Гадание на кофейной гуще
 

Фразеологический словарь русского языка (М., 1967) поясняет: гадать на кофейной гуще означает "строить беспочвенные, ни на чем не основанные предположения, догадки". Если так поступать при научных изысканиях, то результаты исследования будут антинаучными. Из всех разделов языкознания, пожалуй, только в этимологии встречается такое явление. Это происходит в тех случаях, когда исследователь недостаточно компетентен в вопросах и методах научной этимологии или исходит из предвзятых положений и установок, из ложных теорий, а не из объективных языковых, исторических, этнографических и других факторов.

Наиболее показательны противоречащие науке этимологии в трудах русского поэта, переводчика, академика В. К. Тредиаковского, в сочинениях известного русского писателя, члена общества любителей российского слова А. Шишкова.

Возьмем для иллюстрации слово карий. В древнерусском языке оно имело форму карый и означало "черный". Этимологи считают, что слово карий восходит к турецкому, татарскому kara - "черный". По мнению В. Тредиаковского, слово карий "есть вместо гарий, как несколько обгорелый, или как цвета гаряго". В каких памятниках, в каких словарях зафиксировано слово гарий? Или в каких диалектах русского языка оно встречается? Почему произошло изменение гарий в карий? Эти вопросы остаются пока без ответа.
В.К. Тредиаковский винит греков в том, что они исказили своим правописанием как собственные имена амазонок, живших на Дону, так и само слово амазонка, которое по-славянски будто бы должно было произноситься так: омужоны, поскольку "были они жены мужественные, и омужонами как себя сами, так и другие равно их называли". И вновь нет никаких научных доказательств. Дается как авторская гипотеза.
В таком же духе устанавливаются звучание и значение названий Британия, Германия, Дания, Норвегия, Сицилия, Дон, Нева и других топонимов. Чтобы нагляднее было видно, что эти толкования устарели, не точны, приведем научную этимологию наименований по "Краткому топонимическому словарю" В.А. Никонова (М., 1966).

Британия. Это древнеримское название современной Англии, оно образовано из наименования кельтского племени бритты, населявшего в античную эпоху юго-западную часть острова. Этноним объясняли различно: из кельтского brith - "пестрый", индоевропейского brit - "болотистое место", финикийского Baratanak - "земля олова".

Германия. У этого названия много этимологий: german - "жадные руки", ermana - "большие (сильные) руки", ger - "болото" и пр.

Дания (датское Danmark). Название произошло из этнонима германского племени даны и германского mark - "край, пограничная область". Форма Дания употреблена с латинским суффиксом -ia, ставшим интернациональным для обозначения стран и государств.

Норвегия (норвежское Norge), первоначально Norreweg.

В средние века у норманнов были морские пути: Аустрвейг - "восточная дорога" (по Балтике), Вестрвег - "западная дорога" (через Северное море в Англию), Норвег - "северная дорога" (вдоль побережья Скандинавии на север). Из этого ряда сохранилось одно, став затем обозначением побережья, а в IX в. - названием государства.

Сицилия. Произошло из этнонима сикулы - племя, обитавшее на острове до нашей эры (предполагаемое значение этого этнонима - "жнецы").

Дон. Почти все исследователи признают иноязычное происхождение этого этнонима. Предполагаемое значение "вода, река"; в современном осетинском языке слово дон и сейчас существует в этом значении, образуя гидронимы, например, авестийское дану - "река, поток".

Нева. Возникло из финских языков: neva - "болото", "трясина". Однако это предположение о связи названия с болотистой дельтой не учитывает, что Нево - старое название Ладожского озера, по которому и могла быть названа река.

Основа продолжает жить в диалектах: слово Невь записано в Ленинградской и Новгородских областях, есть название болота Невий мох.

По В.К. Тредиаковскому же, слово Британия должно произноситься как Бродания (люди носят там большие бороды). Впрочем, она могла называться и Пристания (так ее называли первые приставшие к берегу мореходы). Германия - это Ярмания (от ярма) или Кормания (по обилию корма). Дания есть Дения (от слова день), Норвегия есть Навержия, то есть страна, лежащая наверху, ближе к северу. Сицилия есть Сечелия, равно как отсеченная от Италии. Дон от Тона, то есть от глубины и тишины: ибо и поныне тихие и воднистые места называются на низу затоны. Нева - это Нова (новая река), в чем, как утверждал В.К. Тредиаковский, "нет ни малейшего сомнения". Приведем еще одну любопытную этимологию. Пытаясь доказать первородство славянского языка, В.К. Тредиаковский в "Рассуждении первом о первенстве словенского языка пред тевтоническим" (Три рассуждения о трех главнейших древностях российских... Спб., 1773) приводит, опираясь на собственные домыслы, следующие этимологические аргументы: "Скифы суть скиты от скитания, т.е. от свободного прохождения с места на место: а слова скитание и скитаться суть точные словенские". И говорили скиты на словенском языке! - утверждал Тредиаковский.

Крупнейший русский историограф прошлого века академик В. О. Ключевский, ознакомившись с этими "Рассуждениями" В. Тредиаковского, отметил, что их автор в своих этимологиях "дает полную волю воображению" и что его "исследования не могли оставить заметного следа в русской историографии" (Ключевский В.О. Лекции по русской историографии. - М., 1959).

Фантастические этимологии и разъяснения семантики некоторых слов находим и у А. Шишкова. В "Опыте словопроизводного словаря, содержащего в себе дерево, стоящее на корне" (1833 г.) слово берег производится от глагола беречь (берегу): "Берега реки или моря берегут, хранят в себе воду, а блюдо подобным же образом блюдет или хранит накладенную в него пищу".

Там же приводится рассуждение о происхождении слова море: человек, "взирая на морские бездны, на сию беспредельную пучину, потому ли, что столько же удивлен был ею, сколько и образом смерти, или потому, что не полагал на сем пространстве вод никакого обитания и жизни, назвал оное морем, от понятия, заключающегося в корне мор, мру, умирают. О слове морж говорится: "Морж. Без сомнения от того, что морской зверь". В "Руководстве к сочинению Словопроизводного словаря", изданном несколько ранее "Опыта", А. Шишков о происхождении слова плесень пишет: "Хотя слово сие не показывает очевидности происхождения своего, однако ж легко может быть ветвию от глагола плеснуть, потому что заплесневелое место, отличаясь цветом от окружающего оное пространство, действительно походит на то, как бы на него чем-нибудь жидким плеснуто было".

Для истории этимологии как науки и такие изыскания любопытны. Ведь они были предложены тогда, когда собственно наука о происхождении слов делала первые шаги, когда отсутствовали не только этимологические словари, но и словари народных говоров, да и толковые словари различных славянских языков, когда еще не были разработаны методы этимологического анализа.

Можно и ошибиться...
 

Ошибиться, ошибаться, ошибка, ошибочный, ошибочно, ошибочность, ошибаемость - слова одного словообразовательного гнезда.

Добавим еще безошибочный, безошибочно, безошибочность и все, других слов этого гнезда, сколько ни ищи, - не найдешь. Их объединяет общий корень. Какой? Ошиб- или шиб-? В современном русском языке, конечно, ошиб-. А раньше? В давние времена? Любопытно, что В.И. Даль в словарной статье к заглавному слову ошибаться дает отсылку "см.об". Это значит, надо найти словарную статью на слово обшибать и в ней искать.

Но разве ошибаться и обшибать можно объединять в одну словарную статью, учитывая различие в их значении? Если нет, то В.И. Даль допустил ошибку? Чтобы ответить на вопрос, проведем небольшое исследование. Возьмем для сравнения третье издание его "Словаря живого великорусского языка", которое после смерти автора редактировал известный лингвист И.А. Бодуэн-де-Куртенэ. Вот эта статья:

ОБШИБАТЬ, обшибить что-л., обить, околотить, отломать ударом, колотя. У всех чашек ручки обшибены. Обшиби ледяные сосульки, чтобы кому на голову не попадали. -ся быть обшибаему; // обшибить себя. Я обшиб руку, ссадил.

Далее в статье идут производные: об(о)шибанье, обш(ош)ибенье, обш(ош)иб. Обшибатель, обшибитель, обшибающий что-либо. Обшибок [-бка] обломок.

В словарной статье, как видим, отсутствуют слова ошибиться, ошибка и др., зато некоторые из приведенных представлены в вариантах: обшибанье и ошибанье, обшиб и ошиб и др. Где же искать интересующее нас слово? В.И. Даль построил словарь по гнездовому принципу, т.е. в одной словарной статье к слову он поместил все его производные. "Гнезда", созданные В.И. Далем, не всегда были точны, иногда в них включались слова, которые словообразовательно не соотносились с заглавным словом, поэтому Бодуэн-де-Куртенэ внес ряд поправок, изменений.

Вот что написано об этом в предисловии: "Иногда редакции приходилось выделять из гнезда целиком и безусловно отдельные слова, попавшие туда только по смешению понятий или же по недоразумению. Но редакция не ограничивалась выделением отдельных слов, а то и дело просто разбивала гнезда и из одного делала два или даже более".

Так появилась новая словарная статья с заглавным словом ошибать в квадратных скобках (знак того, что оно введено редактором). В этой словарной статье и находим искомое нами слово:

[Ошибать]. Хмель его ошибает, он попивает. Его ошиб обморок, ошибло обмороком. Тут ошибает смородом, нестерпимая вонь, разит запахом. Ошибаться, ошибиться, погрешить в чем-либо; что-либо ошибочно, не так, как есть, как должно, неверно, неправильно.

Далее идут слова ошибка, ошибинка, ошибочка, ошибочный, ошибочность. Завершает статью слово ошиб в значении "удар, ушиб".

Что же получается? Бодуэн-де-Куртенэ разъединил слова шибать и ошибаться, создав для них две словарные статьи, но учел при этом не их значение, а наличие у одного приставки об-, у другого о-. Правомерно ли это?
Откроем "Этимологический словарь русского языка" А.Г. Преображенского:

ОШИБИТЬСЯ, ошибка и проч. см. - шибить, шибок.

Последуем совету автора. Найдем указанную словарную пью и посмотрим, какие слова в ней приводятся.

ШИБИТЬ, шибу, шибешь (мало употреб.), бросать, бить; обыкн. в сложи.: отшибить, расшибить, прошибить, зашибить, причинить боль ударом; приобрести (напр. "зашибить деньгу"); ушибить, ушиб действие от ушибить; место ушибленное; диал. арх. прошибка распусканье листьев; кое-где ошибка; пошиб стиль, манера; сшибок пир; ошибиться, ошибусь, ошибешься промахнуться; ошибка промах, погрешность; ошибочный, шибать, шибаю, шибаешь бросать (мало употреб.), обыкн. прошибать, зашибать, отшибать, шибнуть бросить; шибок, шибка, шибко быстр; шибкий; нарч. шибко, шибком быстро, бегом; диал. кур., вор. шибай барышник, скупщик, прасол; ниж. рассыльный при суде. Сюда же пск. юж. зап. шибеница (и шибелица) виселица, собств. место, где бьют, секут, а потом уже виселица.

Какую богатую информацию несет словарная статья! Не будем спешить с ней расставаться. Надо вчитаться, вдуматься, помня, что словарь отражает богатство языка, его историю. В нем кратко, компактно сказано многое, но это многое следует увидеть, понять. Попытаемся это сделать. Прежде всего обратим внимание на то, что бесприставочный глагол шибить, гибать уступает место в литературном языке приставочным. В современных толковых словарях он, действительно, имеет пометы прост. (просторечное), фам. (фамильярное).

Это не единственный случай, когда в литературном языке не используется бесприставочный глагол. Такая судьба постигла и глагол ложить, употребление которого в речи по нормам современного литературного языка запрещается. Нельзя сказать "ложи книги в портфель", "ложи белье в шкаф". Следует в таких случаях употребить или приставочный глагол положи или глагол клади.

В "Словаре живого великорусского языка" В. И. Даля одна из словарных статей озаглавлена глаголом бавить.
Встречалось вам такое слово? Каково его значение? Уверены, что многие из читателей ответят отрицательно. Что же пишет о нем В. И. Даль? Оказывается бавить означает "продолжать, длить, увеличивать, прибавлять" и "медлить, мешкать, откладывать, задерживать". Есть пословица "Все бавил, да бавил, да так лето и пробавил", то есть дела, работу все откладывал, а лето и прошло, остался ни с чем. Как видим, утрачен и этот бесприставочный глагол, но остались производные, хорошо нам известные: избавить, прибавить, убавить, подбавить, набавить, надбавить, сбавить, разбавить, забавлять. В.И. Даль приводит существительное бава в значении "игрушка" или "довольство", "достаток", "обилие". "То не слава, что бава", - говорит народ.

Отсюда и слово забава.

Утраченный в современном русском литературном языке бесприставочный глагол бавить восходит к быть и встречается в других славянских языках, но с разным значением. В украинском - бавити, белорусском - бавiць - "развлекать, забавлять", в болгарском - бавя - "развлекаю", сербохорватском - бавити се - "задерживаться", словенском - baviti se - "заниматься", польском - bawie - "пребывать, оставаться".

Однако мы отвлеклись. Вернемся к "Этимологическому словарю" А.Г. Преображенского. В статье с заглавным словом шибитъ встречается слово пошиб. Часто ли оно звучит в нашей речи? Какова его судьба?

Уже "Толковый словарь русского языка" под. ред. Д.Н. Ушакова характеризует его так:

ПОШИБ, а, мн. нет, м. 1. (преимущ. пошиб). Стиль, художественная манера (спец. устар.). Икона греческого пошиба. 2. Манера чего-н., совокупность характерных свойств, особенностей чего-н., (разг.). Отставной армейский капитан нахального пошиба. Достоевский. Они оба... - одних убеждений, одного пошиба. Тургенев.

Значит, и это слово теряем постепенно, лишаем его прав на существование, ограничив сферу употребления, разговорной речью.

Забыты сейчас и краткие прилагательные шибок, шибка, наречие шибком в значении "бегом". А жаль!

В словарной статье представлены и диалектные слова прошибка, шибай, шибеница. Обратим внимание на архангельское слово прошибка, которым называют распускание листьев на деревьях. Понаблюдайте ранней весной за почками на ветках, когда они лопаются и появляются зеленые крохотные листочки. Они как бы прошибают себе выход на волю. Происходит прошибка. Хорошее, точное, образное слово!

Самое же главное то, что в словаре приводится первоначальное значение глагола ошибаться. Оно, оказывается, было связано с бросанием чего-либо. Ошибиться значило "промахнуться", и только потом у слова возникло более отвлеченное значение - "поступить неправильно". Однако характеристика слов с корнем шиб- будет неполной, если не обратиться еще и к "Этимологическому словарю русского языка" М. Фасмера. В нем читаем:

ошибиться, ошибаться, ошибка цслав. ошибати, собственно "промахнуться, ударить мимо цели". От шибать.

И далее:

шибать, шибитъ "бросать, бить", ушибить, шибкий, ошибиться, ошибка, укр. шибати "метать", блр. шыбаць, др.-русск. шибати "бить, греметь, поражать", ст.-слав. шибати, болг. шибам "бью, хлещу", сербохорв. шибати, шибам "пороть", словен. sibati, sibam - то же, чеш. sibati, слвц. sibat', польск. szyb "предмет, со свистом летящий по воздуху", szubem "стрелой", в.-луж. sibaty "резвый, плутоватый", н.-луж. syba "помело, розга". Едва ли можно отделять друг от друга значения "бросать" и "бить". Считают родственными др.-инд. ksipati "бросать, метать", ksipras "скорый", ksepas "бросок", ksepayati "заставляет бросить", авест. xsviwra, xsoiwra "быстрый". Далее сближали с д.-в.-н. sweifan "блуждать, махать", др.-исл. svepa "бросать".

Вот каким непростым оказалось слово ошибиться, как глубоко ушли его корни. Этимологи находят ему соответствия в древнеисландском, древневерхненемецком, авестийском, древнеиндийском, в древних и современных родственных языках: нижнелужицком, верхнелужицком, в польском, словацком, чешском, словенском, сербохорватском, старославянском, древнерусском, белорусском, украинском. Глагол шибать оказался общеславянским.

Получается, что В.И. Даль не ошибся, объединив слова обшибать и ошибаться в одной словарной статье. Но это будет правильно только исторически, а в современном русском языке выстраиваются два словообразовательных гнезда, один с корнем шиб-, другой - с ошиб-. Так они даны в "Словообразовательном словаре русского языка" А.Н.Тихонова. Словообразовательное гнездо слова ошибиться насчитывает 10 слов, а шибать - 75! Русский народ создал немало пословиц, поговорок об ошибках. Они очень поучительны: Ошибся, что ушибся: впредь наука. Ошибайся, да сознавайся. Умел ошибиться, умей и поправиться. Тот не ошибается, кто ничего не делает.

Каждый что-то создающий, совершающий может ошибиться. Ошибаются и ученые, поскольку естественное развитие науки всегда связано с поиском истины, с догадками и предположениями. Этимология - одна из самых гипотетических наук. В ней чаще, чем в любой другой отрасли языкознания, высказываются догадки, предположения, которые при тщательной проверке могут оказаться ошибочными. И вот тут руководствуются пословицей "Умел ошибиться, умей и поправиться".

Рассмотрим для примера, как ученые объясняют этимологию одного, хорошо вам знакомого слова. Возникло оно сравнительно недавно и относится к группе названий летательных аппаратов. А их становится все больше и больше. Вспомним фантастику. Каких только самолетов не отправляют писатели-фантасты в космические дали! И каждый имеет свое название: астролет, атомолет, аэролет, вихрелет, гравитолет, дисколет, звездолет, ионолет, космолет, мыслелет, нейтронолет, орбитолет, планетолет, пульсолет, спиролет, фотонолет, аэранолет и др. Созданы эти названия по образцу давно существующего и появившегося вначале в русских народных сказках слова самолет (ковер-самолет). Вторая часть у всех слов одинаковая -лет, а первая указывает на какой-то отличительный признак: форму (дисколет), то, с помощью чего или как совершается полет (атомолет, гравитолет, ионолет, мыслелет, нейтронолет, фотонолет, винтолет, вихрелет), куда или где летит аппарат (астролет, звездолет, планетолет, космолет, орбитолет, аквалет, водолет, терралет).

Во всех словах первую их часть составляет существительное (диск, атом, мысль, нейтрон и др.), а вторую - усеченный глагол летать, лететь. И нет ни одного слова, в котором бы объединялись корни двух глаголов.

Соединение основ существительного и глагола в одно сложное слово характерно для русского словообразования.

Но нас интересует слово, которого в приведенном списке нет. Это слово - вертолет. Чем же оно примечательно? Первая попытка дать этимологию этого слова принадлежит "Этимологическому словарю русского языка" под редакцией Н.М. Шанского:

ВЕРТОЛЕТ. Собственно русское. Впервые фиксируется в словаре Ушакова 1935 г. Возникло по аналогии со словом самолет на базе глаголов вертеть и летать, поскольку основной несущей поверхностью данного летательного аппарата является вращающийся воздушный винт. Слово вертолет вытеснило синонимичные с ним автожир и геликоптер, которые сохранились только в специальной лексике. Ср. аналогичные взаимоотношения у слов самолет и аэроплан.

В других яз. данное слово из русск. яз. - Укр. вертолiт, бел. верталёт, болг. въртолет.

Эта этимология приводится и в "Кратком этимологическом словаре русского языка".

ВЕРТОЛЕТ. Собст. русск. Возникло в советскую эпоху на базе вертеть и летать по модели самолет. Вертолет был назван по вращающемуся при полете винту.

Авторы этимологии, давая свое толкование, опирались, по-видимому, на помету "ср.: вертеть", которой снабжено это слово в "Словаре современного русского литературного языка". Приведенная помета помешала авторам дать правильную этимологию, направив их рассуждения по неверному пути.

В действительности первая часть слова вертолет не связана с глаголом вертеть. Не этой особенностью отличаются вертолет от самолета. Принципиальная разница между ними заключается в том, что вертолет может подниматься в воздух и опускаться на землю вертикально, чего обычный самолет сделать пока не в состоянии. Этот основной отличительный признак указывается в определении вертолета в "Большой советской энциклопедии": "Летательный аппарат тяжелее воздуха с вертикальным взлетом и посадкой".

Характерная особенность летательного аппарата отражена в его названии: верт(икально) + о + лет(еть) = вертолет. Следовательно, первая часть слова вертолет является произвольным сокращением слова вертикально (вертикальный), а вторая представляет собой то же самое образование, что и в словах самолет, звездолет и др. По такому же образцу, т.е. с произвольным сокращением первой производящей основы, позже были созданы слова гравилет (от гравитация), реалет (от реактивный), вибролет (от вибрация) и др.

С течением времени благодаря новым разысканиям ошибочной может стать даже этимология, которая долгое время считалась бесспорной среди ученых. Таков закон диалектики. Показательна в этом отношении этимология слова карандаш.

Первое описание карандаша, состоявшего из графита, вставленного в тростник, или из графита, покрытого, подобно современным карандашам, двумя деревянными пластинками, образующими трубочку, относится к XIV в. ("Энциклопедический словарь" Брокгауза и Эфрона).

В ряде славянских языков сохранилось такое название карандаша, которое он получил в то время, когда эта принадлежность для письма представляла собой свинцовую палочку: olowek (польск.), оловка (сербск.), ошвець (украинск.). То же наблюдается и в других языках: новогреческом (molibi), немецком (Bleistift), турецком (kursunkalem). В испанском, итальянском и португальском языках название карандаша по значению связано с понятием "камень": lapez, lapis. В ряде языков в силу исторически сложившихся условий существует несколько названий для карандаша: lapes, moliv, kalem (в албанском), калем, молив (в болгарском), аловак, карандаш (в белорусском).

В русском, а также в тюркских (и некоторых других) языках палочка с графитным сердечником для письма, черчения и рисования носит название карандаш (азербайджанский, калмыцкий, киргизский, лезгинский, таджикский, татарский, тувинский, удмуртский, хакасский и другие языки).

Во второй половине прошлого столетия русский языковед и литературовед академик Я. Грот (1812-1893) попытался дать этимологию этого слова: карандаш (тюркск. кара - "черный", таш - "камень").

Эту этимологию повторил в своем "Опыте сравнительного этимологического словаря литературного русского языка" русский лингвист XIX в. Н.В. Горяев: "Карандаш-ъ, -икъ, турецк. karatas". Во втором издании этой книги читаем:

"Карандаш-ъ, -ик; тюркск. караташ (таш, даш - камень)". Однако в турецком языке словом karatas ("черный камень") называется не орудие письма, а минерал аспид, идущий на изготовление грифельных досок. Это подчеркивается в последующих этимологических словарях.

Так, в словаре А.Г. Преображенского сказано: "Из тюрк. караташ: кара черный, таш, даш шифера. У М. Фасмера: "карандаш. Из тюрк. "черный камень", тур. karatas "черный сланец". В "Кратком этимологическом словаре русского языка" эта этимология повторяется:

КАРАНДАШ. Займете, в XVIII в. из тюркск. Тюркск. карандаш образовано путем сращения двух слов: кара - "черный" и даш - "камень, шифер".

Гротовская этимология повторяется не только в этимологических словарях, но и в работах по лексикографии, лексикологии, палеографии, в научно-популярной литературе. Можно было бы сказать, что такая этимология, предложенная более ста лет тому назад, выдержала испытание временем и стала общепризнанной. Однако этому мешают два обстоятельства, на которые до последнего времени не обращалось внимание. Каковы же они?

Во-первых, в названиях, данных различными народами предмету карандаш, содержатся такие понятия, как "камень" (lapez, lapis, lapes), "свинец" (olowek, оловка, олiвець, аловак, Bleistiff, kursunkalem, moliv, молив, plombagina, "тростник" kalem, колем). Но ни в одном из языков в названии карандаша нет понятия "черный". Во-вторых, никто из этимологов не указывает на происхождение звука [н], находящегося между кара ("черный") и даш ("камень").

Только тридцать с лишним лет назад в статье известного исследователя тюркских языков проф. Н.К. Дмитриева "О тюркских элементах русского словаря" слово карандаш было выделено в разряд "тюркизмов, требующих дополнительной документации". Автор указал, что "с фонетической стороны трудно объяснить звук [н] в середине слова". Это обстоятельство заставило исследователей обратиться к поискам иной этимологии.

В Древней Греции и в Древнем Риме для письма потребляли остро очиненные тростниковые палочки, которые у греков назывались kalamos, а у римлян kalamus. Письмо тростниковыми палочками распространилось по всему Востоку. Вместе с тростниковыми палочками распространилось и их название.

В настоящее время слово calamus, являясь названием тростника, писчего пера, ручки, карандаша, бытует в том или ином звучании в ряде языков: в азербайджанском (гэлэм - "перо", "ручка", "тростник"), болгарском (калем - "карандаш", "перо", "трость", "трубка"), грузинском (kalami - "перо"), киргизском (калам - "перо"), татарском (kалэм - "перо"), турецком (kalem - "перо").

Когда вместо свинцовых стержней в тростниковые трубки стали вставлять стерженьки из графита (чтобы при письме не пачкались руки и не ломались стержни), возникло новое сложное слово *kalamdas (kalam - тростник, das - камень), которое в форме карандаш вошло в русский язык.

Но позвольте, возразит внимательный читатель, слова *kalamdas и карандаш имеют различное звучание!

Правильно.

Поэтому задача этимолога доказать, что карандаш - это изменившее свой фонетический облик слово *kalamdas. Для этого поищем в словарном составе русского языка слова, в которых в устной или письменной форме встречается мена [м] на [н] и [л] на [р].

Явление мены м на н в русском языке не необычно: оно наблюдается в словах домкрат - донкрат, жемчуг - женчуг, имбирь - инбирь, камфора - канфора. Что же касается замены звука [л] звуком [р] в русском языке, то она тоже не представляется невозможной. Вот примеры: мусульманин - басурманин, обмишулить - обмишурить. Отсюда с полным основанием можно утверждать, что в слове *kalamdas произошла замена [л] > [р], [м] > [н]: *kalamdas > karandas.

Примеры говорят о том, что первый компонент сложного слова карандаш никакого отношения к кара - "черный" не имеет, он является фонетически измененной формой слова kalam - "тростник", чем и объясняется наличие звука [н] в рассматриваемом слове.

Из тюркоязычных народов только азербайджанцы сохранили первоначальную форму *kalamdas - гэлэм-даш, которая до недавнего времени употреблялась наравне с заимствованной из русского языка формой карандаш, но была вытеснена последней. Считавшаяся долгое время бесспорной этимология слова карандаш стала ошибочной. Теперь словарная статья, посвященная этому слову, в этимологическом словаре может выглядеть так: КАРАНДАШ - тонкая палочка графита, вделанная в деревянную оболочку и употребляемая для письма, черчения и рисования. Восходит к тюркскому *kalamdas - "тростник-камень" (тростниковая трубочка с вставленным в нее стержнем из графита). Ср. азерб. гэлзмдаш (гулэм - "перо", "ручка", "тростник", даш - "камень") - карандаш. При заимствовании слово *kalamdas претерпело фонетические изменения: в нем звук [м] изменился в [н], а [л] в [р] (как в словах канфора вм. камфора, басурманин вм. Мусульманин).

Подобная история произошла и с определением этимологии слова каракатица в значении "вид морского моллюска со щупальцами в виде коротких ножек". Об этом моллюске известно, что он, спасаясь от преследователя, выбрасывает из чернильных желез темную жидкость и становится для своего врага невидимым. Отсюда возникло предположение, что слово каракатица образовано, как и карандаш, от тюркского кара - "черный" и греческого kama -"взрыв". Ю.В. Откупщиков в книге "К истокам слова" по этому поводу пишет:

Но вся беда в том, что слова kama - "взрыв" в греческом языке вообще нет. Тюркизмы, начинающиеся на кара - "черный", как правило, не дают в русском языке коро-, а в слове корокатица первоначально писали о и только позднее изменили написание под влиянием аканья. Кроме того, в диалектах русского языка есть слово каракатица в значениях "большая лягушка" и "большая козявка". Ни одна из них, как известно, никаких "дымовых завес" не выпускает, а названы они так по своим большим ногам ("большеножка" - как морская каракатица - "многоножка").

Показав ошибочность, несостоятельность приведенной этимологии, Ю.В. Откупщиков дает истинную, бесспорную этимологию слова каракатица. Ход рассуждений исследователя таков: корень корок (позже карак) соотносится с болгарским крак - "нога". Корок + ат дает краткое прилагательное женского рода, к которому для образования существительного корокатица прибавляется уменьшительный суффикс -иц- и окончание женского рода -а. "Таким образом, - пишет Ю.В. Откупщиков, - если слово короката должно было означать "имеющая много ног", то прибавление к нему уменьшительного суффикса -иц(а) дает нам возможность этимологически истолковать слово корокатица (каракатица) как "многоножка".

Теперь можно со всей определенностью сказать, что всякая новая этимология любого слова может быть или истинной или предположительной. Как только одна из гипотетических этимологий переходит в разряд бесспорных, все остальные этимологии этого слова, сколько бы их ни было, признаются ошибочными.

Да, можно и ошибиться, но... надо стараться исправить ошибку, постоянно искать истину, этого требует наука, это и делают ученые.

Удивительные лексиконы
 

Bы любите читать словари? Часто ли обращаетесь к ним? Уверены, что многие из вас дадут отрицательные ответы или зададут встречный вопрос: "А что может быть интересного в словарях, чтобы их читать?"

Французский писатель А. Франс назвал словарь "вселенной, расположенной в алфавитном порядке". Характеризуя словарь французского языка, он писал: "Подумайте, что на этой тысяче или тысяче двухстах страницах запечатлен гений народа, его мысли, радости, труды и страдания наших предков и наши собственные, памятники общественной и частной жизни...

Подумайте, что каждому слову лексикона соответствует мысль или чувство, которые были мыслью или чувством бесчисленного множества существ. Подумайте, что все эти слова, собранные вместе, есть творение души, плоти и крови нашей родины и всего человечества".

Такое же понимание назначения словаря выразил С. Я. Маршак в стихотворении "Словарь":

Усердней с каждым днем смотрю в словарь.
В его столбцах мерцают искры чувства.
В подвалы слов не раз сойдет искусство,
Держа в руке свой потайной фонарь.
На всех словах - события печать.
Они дались недаром человеку.
Читаю: Век. От века. Вековать.
Век доживать. Бог сыну не дал веку.
Век заедать, век заживать чужой...
В словах звучат укор, и гнев, и совесть.
Нет, не словарь лежит передо мной,
А древняя рассыпанная повесть.

Действительно, словарь - это историческая повесть о жизни людей, их думах, чаяниях, бедах и радостях, каждое слово, помещенное в словаре, связано с жизнью, деятельностью народа - творца языка.

Из биографий ученых, общественных деятелей, писателей, поэтов известно, что многие из них высоко ценили энциклопедические и филологические словари, обращались к ним за справками, читали словари как увлекательную литературу. Н.В. Гоголь писал С.Т. Аксакову, автору книги "Детские годы Багрова внука": "Перед вами громада - русский язык. Наслажденье глубокое зовет вас, наслажденье погрузиться во всю неизмеримость его и изловить чудные законы его...

Прочтите внимательно... академический словарь". Сам Н.В. Гоголь часто обращался к словарям, из которых узнавал происхождение слова, его историю, значение, написание. Вот как об этом рассказывает личный секретарь Н.В. Гоголя П.В. Анненков: "Помню, например, что, передавая ему написанную фразу, я вместо продиктованного им слова щекатурка употребил штукатурка. Гоголь остановился и спросил: "Отчего так?" - "Да правильнее, кажется". Гоголь побежал к книжным шкафам своим, вынул оттуда какой-то лексикон, приискал немецкий корень слова, русскую его передачу и, тщательно обследовав все доводы, закрыл книгу и поставил опять на место, сказав: "А за науку спасибо".

Один из читателей Н.А. Некрасова упрекнул поэта в неправильном использовании слова станица в стихотворении "Несжатая полоса":

Нас, что ни ночь, разоряют станицы
Всякой пролетной, прожорливой птицы.

Н.А. Некрасов в доказательство своей правоты сослался на Словарь В. И. Даля: "Я не справлялся с "Толковым словарем", когда писал "Несжатую полосу", а употребил слово станица потому, что с детства слышал его в народе, между прочим, в этом смысле: птицы летают станицами, воробьев страничка перелетела и т.п. Заглянув ныне в словарь Даля, я увидел, что и там слову этому придается, между прочим, и то значение, в котором я его употребил... Что слово употребляется и в других смыслах, из этого не следует, чтобы в данном случае оно было употреблено неточно. Слова группа, партия, даже стая... кроме своей прозаичности, были бы менее точны".

О слове станица в словаре В. Даля сказано, что это "стая или стадо, табун, гурт, вереница" и приведены примеры: "Волки зимой станицами бродят, гуси станицами летают".

Значение словарей в жизни каждого человека трудно переоценить. Чтение словарей, постоянное обращение к ними повышает культуру речи. Словари обогащают индивидуальный словарный и фразеологический запас, знакомят с нормами русского языка, предостерегают от неправильного употребления слов, их грамматических форм, произношения. Словари расширяют наше познание языка, углубляют понимание слова, способствуют развитию логического мышления.

Богатейший материал для познания, размышления содержат этимологические словари. Из них мы узнаем, как образовалось слово, каков его морфемный состав, с какими другими словами русского и иных языков оно связано. А если слово заимствовано, то когда и из какого языка оно пришло к нам.

Ну кто бы мог подумать, что слово беседа (украинское бесiда - "беседа", болгарское беседа, сербохорватское бeсiеда, словенское beseda - "слово, речь", чешское beseda, польское biesiada - "пир") образовано путем слияния слова без (в старом значении "вне, снаружи") и седа - "сидение", что его исходное значение "сидение снаружи, перед домом", а современное значение возникло в результате переноса по смежности (отдыхая у дома, вели разговоры).

Или слово неделя. Оказывается, оно образовано на базе словосочетания не делати - первоначально "день отдыха". Это значение слово имеет и сейчас во всех славянских языках, кроме русского. Современное значение слова - "единица счета времени от понедельника до воскресенья включительно" вторично. Теперь понятно образование слова понедельник, в котором выделяется суффикс -ник и предложно-падежная форма по недели - "после воскресенья".

В 1835-1836 гг. был опубликован "Русско-французский словарь, в котором русские слова расположены по происхождению; или этимологический лексикон русского языка". Его составил Ф.И. Рейф (1792-1872). Это не был собственно этимологический словарь, но в русской его части во многих случаях слова имели этимологические справки. Кроме того, при славянских словах давались слова "коренные" и "однозначащие" - санскритские, персидские, греческие, латинские, немецкие, арабские и еврейские.

Первым этимологическим словарем русского языка является "Корнеслов русского языка, сравненного со всеми главнейшими славянскими наречиями и с двадцатью четырьмя иностранными языками" Ф.С. Шимкевича (1802-1843). Словарь издали в Петербурге в 1842 г. В нем (в отличие от словаря Ф.И. Рейфа, где наряду с исконно русскими приводятся и иноязычные слова) помещены только коренные слова русского языка. Их в словаре 1378. Наряду с правильными этимологиями автор дает и наивные, лингвистически неправомерные объяснения происхождения слов.

Говоря о первых этимологических словарях, нельзя не вспомнить А.Х. Востокова. К сожалению, его большая рукопись (по подсчетам И. И. Срезневского, приблизительно на 40 листов мелкого набора) с громадным количеством слов, результат многолетних исследований, так и осталась неопубликованной. Востоков был очень скромным и предельно требовательным к себе. Он не считал возможным публиковать то, что требует доработки, проверки, уточнений. Сделать же это зачастую он не мог из-за отсутствия соответствующей литературы. По мнению историков русской лексикографии, неопубликованный этимологический словарь Востокова представляет большую научную ценность, чем популярные в то время этимологические лексиконы Рейфа и Шимкевича.

Следующим по времени выхода в свет этимологическим словарем русского языка является книга русского этимолога Н.В. Горяева, жившего в Тифлисе, "Опыт сравнительного этимологического словаря литературного русского языка" (Тифлис, 1892). В значительно исправленном и дополненном виде она была издана вторично под названием "Сравнительный этимологический словарь русского языка" (Тифлис, 1896). Затем Н.В. Горяев издает еще одну книгу - "Этимологические объяснения наиболее трудных и загадочных слов в русском языке. К сравнительному этимологическому словарю русского языка. Тифлис, 1896 г. Новые дополнения и поправки" (Тифлис, 1905). Давая ту или иную этимологию слова, Н.В. Горяев привлекает слова из различных древних и современных языков: санскрита, латинского, древнегреческого, старославянского, романских, германских, тюркских и других языков.

Табак-ер-к-а (серб. табакерка, чеш. tabaterka, польск. tabakierka): фр. tabatier - древн. tabaquire от табак табак-ъ: фр. tabak, нем. Tabak с итал. tabaссо, испан. tabaco из Табако на Сан-Доминго, в начале XVII в.

Несмотря на то, что труд Н.В. Горяева содержит немало сомнительных этимологий, принадлежащих самому автору, его словарь сыграл положительную роль при создании позднейших этимологических словарей русского языка.

Крупным по значению и объему научным словарем является "Этимологический словарь русского языка", составленный заслуженным преподавателем 4-й Московской гимназии А.Г. Преображенским (1850-1918). Вначале он выходил отдельными выпусками в течение 1910-1914 гг. В последнем выпуске представлены слова на с, до слова сулея ("сосуд для вина, масла и т.п.", "бутыль, особенно с широким горлом; плоская фляга"). Началась мировая война, издание словарных выпусков прекратилось, а в 1918 г. их автор умер. Но результаты его труда не исчезли, сохранились рукописи. После большого перерыва в 1949 г. в "Трудах" Института русского языка АН СССР (М.-Л., 1949) был опубликован конец словаря (от т до я). Вновь прошло десять лет. Только в 1959 г. весь изданный ранее материал был объединен и издан в двух вариантах (однотомном и двухтомном). К сожалению, словарь неполный. В нем нет слов на буквы ф и х, отсутствуют словарные статьи на букву с, после слова сулея и первые словарные статьи на букву т (начинается со слова тело). Возможно, что эти статьи автор не успел написать, или они были утеряны после его смерти.

Словарь А.Г. Преображенского, изданный более 70 лет тому назад, до сих пор не потерял своего научного значения: это один из важных справочников по происхождению многих слов русского языка. Ценность его в том, что автор приводит в словарной статье различные точки зрения на этимологию заглавного слова, если таковые существуют. Например: Газета, газетный, газетчик, разносчик, продавец газет. Заимств., из фр. gazette [фр. из ит. gazetta]. Вначале (первая газета появилась в Венеции в 1563 г.) слово это означало мелкую монету (вероятно, от gaza сокровище), за которую покупалась газета, или точнее - право прочитать ее, ибо газеты были писаные и предлагались для прочтения за известную плату; затем и самую газету. Такое объяснение предложили Меnage Ferrari (XVII в.) и Gozzi (XVIII в.).

Другие (Шелер) считают gazetta уменьш. от gaza сорока; первые газеты имели эмблемой сороку, как птицу болтливую по преимуществу. Ман придерживается первого объяснения, Диц - второго.

Слово газета ставит современных исследователей перед дилеммой: или придерживаться точки зрения Мана, или согласиться с Дицем.

Иначе обстоит дело с таким "темным" словом, как гидроним Москва. В небольшой словарной статье, посвященной этимологии слова, А.Г. Преображенский сообщает: Москва, Р. Москвы, город по имени Москвы-реки; московский, москвитянин; москвич; москаль; подмосковный. др. (до XIV ст.) Москы, Р Mоскъве.

Бесспорного объяснения нет. Вероятно, мерянское слово, ибо Влад., Яросл. и вся Моск. губ. составляли область Мери. Мерян. моска ава медведица, из моска медведь и ава мать, жена; отсюда слито рус. Москва. Производят еще из фин. musta черный, грязный и уа вода. Наконец, объясняют из вотск. и зырян, маска телка, корова и ва вода (след. значение: коровья лужа или что-либо подобное); но ни вотяцкие, ни зырянские поселения не заходили в эту область.

Отсутствие бесспорной этимологии слова Москва заставило ученых продолжать свои изыскания. Литература, посвященная этимологии названия реки Москва, очень велика. Предлагаются самые невероятные гипотезы. Вот некоторые из них: слово пришло из скифского, где оно означало "сильная гонщица, охотница", что указывает на относительно быстрое течение реки; считают, что название Москва возникло из соединения слов моск - "кремень" и хов - "укрытие". Слово Москва связывали со словом москы - "болотистая местность", с немецким Моst - "сусло, сок", с чешским и словацким moskva - "сырой хлеб (в зерне)", с названием народа мосхи в древней Колхиде, с финским топонимом Мasku, литовским Мazgoti - "мыть, полоскать", латинским mergo - "нырять" и другими словами.

Хотя этимологический словарь А.Г. Преображенского во многом устарел, однако к нему неизбежно приходится обращаться для проверки этимологии многих слов, так как в нем приводятся различные точки зрения и указывается соответствующая литература.

Наука не знает границ. Для нее совсем не важно, в какой стране живет ученый и какой он национальности, важны результаты его труда, тот вклад в науку, который он внес.

Макс Фасмер, немецкий ученый, всю жизнь посвятил составлению этимологического словаря русского языка. Многое пришлось ему перенести при выполнении поставленной задачи, но упорство и целеустремленность помогли преодолеть все трудности. Не один год М. Фасмер собирал материалы для задуманного словаря, делал многочисленные выписки из всевозможных публикаций, сверял результаты исследований различных ученых, сам проводил сравнения, сопоставления, предлагал свою этимологию отдельных слов.

С каждым годом, с каждым месяцем картотека пополнялась новыми и новыми находками. Наконец в 1938 г. М. Фасмер приступил к написанию словарных статей. Работа кропотливая, сложная, ответственная, длилась несколько лет. Уже была готова значительная часть словаря. И вдруг... В январе 1944 г., когда еще шла вторая мировая война и снаряды рвались уже на территории Германии, во время одной из бомбежек погибли все рукописи ученого и его библиотека.

Казалось бы, все кончено. Но упорство и труд совершают чудеса. М. Фасмер не опустил руки. В голодные послевоенные годы он по крупицам восстанавливает потерянное. В предисловии к "Этимологическому словарю" автор пишет: "Составлением настоящего словаря я был поглощен целиком с начала сентября 1945 г. До июня 1949 г. я занимался только сбором материала. Затем я взялся за обработку рукописи, которая продолжалась до конца 1956 г.". Публикация словаря на немецком языке началась в 1950 г., а закончилась в 1958 г. выходом в свет третьего тома. Это крупнейший из законченных современных этимологических словарей.

На русский язык словарь М. Фасмера перевел русский языковед, известный своими фундаментальными работами, многочисленными статьями по этимологии, О.Н. Трубачев. Он подошел к переводу творчески. Во многих статьях дал свои дополнения, уточнения. Они заключены в квадратные скобки и заканчиваются первой буквой фамилии переводчика. О.Н. Трубачев значительно повысил ценность словаря, сделав во многих словарных статьях ссылки на литературу, которая появилась после опубликования словаря на немецком языке в Германии или была недоступна его автору (особенно редкие, преимущественно русские издания).

Важно еще то, что словарь расширен, в него введены новые словарные статьи. Так, в первом томе (буквы а-д) добавлено 39 статей. Например:

[басмач, из узб. басмачи от басма "налет" -+- суф. -чи; заимств. в эпоху гражданской войны в Средней Азии. Суф. -чи воспринят русскими как показатель мн. ч., откуда новая форма ед. ч. басмач. - Супрун, Уч. зап. Кирг. университета, 3, 1957, стр. 91; Дмитриев, Лексикогр. сб., 3, 1958, стр. 19-Г.]

[дикобраз, - животное "Histrix", по-видимому, из дико - образ или, судя по ударению, обратное образование от прилаг. дикообразный, т.е. "(зверь) дикого образа, вида". Прочие этимологии неверны. - Т.]

Всего в "Этимологическом словаре русского языка" М. Фасмера содержится более 18 тысяч словарных статей. Вот какое богатство собрал один человек!

Чтобы вы имели представление о структуре словарных статей, приведем образцы:

Адмирал, со времени Петра I. Вероятно, через голл. Admiraal или нем. Admiral из ст.-фран. A(d)miral, которое восходит к араб. Emir al bahr "князь моря".

Атлас - "гладкая шелковая ткань", ранее отласъ. Из польск. atlas - то же или нем. Atlas, которое восходит к араб. atlas "гладкий"; Атлас - "географический атлас, собрание географических карт", вероятно, из нем. Atlas - то же. Это название восходит к труду Г. Меркатора "Atlas", названному по имени мифического великана Атласа, удерживающего на своих плечах небесный свод.

Вам известно, кто такой Г. Меркатор (лат. MerKator)?

Это латинизированная фамилия Герарда Кремера (van Kremer) (1512-1594), фламандского картографа.

Основная его работа - сборник карт европейских стран, названная "Атласом" и изданная посмертно в 1595 г. В предисловии к "Атласу" излагались предмет и задачи географии.

Лазарет, впервые в 1714 г., у Петра 1. Заимств. через стар. и нов.-в.-н. Дфяфкуе (XVI - ХVII вв.) или из франц. lazaret от ит. lazzaretto - "больница для прокаженных" - к Lazzarro "Лазарь".

Для современного читателя, не знакомого с христианским вероучением, непонятно, почему слово лазарет возводится к собственному имени Лазарь. Дело в том, что евангельский святой Лазарь считался покровителем больных проказой. По его имени и была названа больница для прокаженных.

Немало в словаре М. Фасмера слов с гипотетической этимологией, например, бумага, книга, лоза, пистолет, пустельга, шпана.

Бумага: 1. "собственно бумага", 2. "хлопчатобумажная ткань"; народи, гумага, тамб., перм., вятск., казанск., сиб., (Даль). Др.-русск. бумажник "хлопчатобумажный войлок".

Впервые бумага Сборн. 1414 г., бумага, хлопчатая 1551 г.

Бумага была ввезена в Россию в XIV в. из Византии и Италии и в основной своей массе ит. происхождения. С середины XVI в. можно констатировать отечественное производство бумаги.

По-видимому, слово бумага произошло из *бубага, а не из *бабага, как считают Корш и Бернекер, потому что носовые гласные были заменены уже в Х веке звуками у, 'а. Представляется наиболее вероятным заимствование из ит. Корш исходит в своей этимологии из ит. bombagio, из которого можно объяснить др.-русск. бумажный, бумажник "вид матраца". Отсюда могло быть образовано бумага совершенно аналогично тому, как образовано фляга из фляжка. В высшей степени невероятно, чтобы тюрк. народы сыграли роль распространителей бумаги на Руси. Возможно вместе с тем заимствование формы бумажный из ит. bombagino "бумазея", bombacium "хлопок", откуда франц. bombasin "бумазея", нем. Bombasin "легкая хлопчатобумажная ткань". Первоисточником всех этих слов считается иранский. Мнение, что русское слово пришло непосредственно с Востока, я считаю ошибочным по культурно-историческим соображениям.

Интересен также "Этимологический словарь славянских языков", в котором реконструируется праславянский лексический фонд. Он издается под редакцией О.Н. Трубачева.

Проспект и пробные статьи этого словаря были опубликованы в 1963 г. В проспекте было дано определение этимологического словаря славянских языков: "Это справочник, преследующий цели объединения исчерпывающей информации о составе, словообразовании, этимологии и этимологической литературе праславянского лексического фонда".

Поставив перед собой задачу - реконструировать словарь и слова мертвого (праславянского) языка, составители в качестве источников словника использовали толковые, двуязычные, диалектные, так называемые исторические словари и списки слов в различных изданиях. Этимологические же словари служили вспомогательным средством проверки. Авторы составили картотеку для каждого из 15 языков (старославянский, болгарский, македонский, сербохорватский, словенский, чешский, словацкий, верхнелужицкий, нижнелужицкий, полабский, польский, кашубско-словинский, русский, украинский, белорусский). В каждой картотеке содержится по 5-6 тысяч предполагаемых праславянских слов. Словарная статья начинается с заглавного слова под звездочкой. Праславянское заглавное слово не имеет ни ударения, ни толкования. За ним следует обзор всех слов, соотносимых с данным, взятых из славянских языков с указанием их ударения и значения (в случае необходимости слова документируются). Затем с абзаца дается общая характеристика праславянского слова. Словарная статья заканчивается этимологическим анализом. Это - собственно этимологическая часть словарной статьи. В статье приводится литература по этимологии, словообразованию, сравнительно-исторической характеристике слова.

Самый распространенный современный этимологический словарь - это "Краткий этимологический словарь русского языка" Н.М. Шанского, В. В. Иванова, Т. В. Шанской, изданный в 1961 г. и переизданный в 1975 г. (3-е издание). Словарь адресован в основном учителям-словесникам. В нем объясняется происхождение свыше шести тысяч наиболее употребительных слов (в первом издании было пять тысяч). Это первый научно-популярный этимологический справочник в русской лексикографии. Приведем примеры некоторых словарных статей.

Диван (предмет мебели). Заимст., из франц. яз. в XIX в.

Фран. (divan - "диван, софа" имеет своим первоисточником Иран. (divan - "возвышенный пол, покрытый ковром".

Кикимора (нечистая сила). Собств. русск. Происхождение не выяснено. Возможно, по своему образованию является сложным. Первая часть неясного происхождения, может быть, связана с диал. кикать - "кричать, издавать звук ки-ки" (звукоподражательное); вторая же - общеслав. (ср. ст.-cл. мора - "ведьма", сербохорв. мора - "домовой", чешcк. moras - "угрюмый", польск. mora - "кошмар", русск. диал. мора - "мрак, потемки", мара - "род домового"), имеющая соответствия в герм. яз. (ср. др.-сканд. mara - "домовой", н.-нем. mahr - тж. и т.д.).

Павлин. Заимств. не позднее XVIII в. из нем. яз., в котором оно восходит к франц. pavillon - "палатка, шатер" (от лат. papilio - "бабочка"). Птица названа так потому, что ее распущенный хвост напоминает шатер.

Из слов, недавно вошедших в словарный состав русского языка, приводится этимология слова джинсы:

Джинсы. Заимств. из англ. яз. (американского варианта) в XX в. Англ. jeans - "штаны" - форма мн. ч. от jean - в русск. яз. оформилось с окончанием -ы по типу штаны, брюки.

Более подробно об этимологии этого слова пишет современный ученый-лингвист О. В. Вишнякова в одной из своих статей: "Слово джинсы представляет собой русское образование на базе американизма jeans. Еще в XVI в. в Европе была известна хлопчатая саржа диагонального переплетения jean, особый вид генуэзской бумазеи. Из итальянского Gene очень скоро в старофранцузском появилось слово Janne и оттуда перекочевало в английский язык. Название рассматриваемого материала образовалось от топонима Генуя (Genua по-латински). Впервые джинсы стали выпускаться в Сан-Франциско в 1850 году".

С 1963 г. стал выходить в свет "Этимологический словарь русского языка". Работала над ним группа филологов МГУ под руководством Н.М. Шанского. Словарь должен был состоять из 8-ми томов, а каждый том иметь несколько выпусков.

"Этимологический словарь русского языка" интересен тем, что в нем объясняется этимология многих слов, не представленных в ранее опубликованных словарях. Так, например, в первом выпуске словаря толкуется 718 слов, из которых только 231 встречается в словаре М. Фасмера. Составители словаря широко использовали новейшую литературу по этимологии, что позволило им уточнить и расширить этимологию некоторых слов. Кроме того, в словаре указывается, когда появилось слово в русском языке и в каком словаре оно впервые фиксируется. Например:

Абзац. Заимствовано из нем. яз. в 60-х годах XIX в. Впервые фиксируется в Словаре Михельсона 1861 г. Нем. Abzatz - безаффиксное образование от abzetzen "отставлять". Абзац - буквально "отступ". Укр. абзац, бел. абзац, каш. avzec, болт. абзац, с.-х. абзац.

Абитуриент. Заимствовано из нем. яз., вероятно, в середине XIX в. Впервые фиксируется в Словаре Михельсона 1861 г. Нем. Abiturient "сдающий выпускные экзамены" восходит к ср.-лат. abituriens, --ntis "собирающийся уходить" (от abire "уходить"). Укр. абiтурiент, бел. абiтурыент, польск. abiturient, чешек. abiturient, словацк. abiturient, в.-луж. abiturient, болг. абитуриент, с.-х. абитуриент, абитуриjент, словенск. abiturient, аbiturijent.

Авось. Собственно русское. В памятниках встречается с XVI в. в форме авосе. Старое авосе (> авось в результате отпадения конечного безударного гласного; ср. там, долой и т.д.) возникло, очевидно, с помощью лексико-синтаксического способа словообразования в результате сращения в одно слово союза а и указательной частицы осе "вот" (между а и о появилось затем интервокальное в). Такое объяснение высказывал еще Буслаев, а затем Соболевский, недавно Фасмер.

Менее вероятным по словообразовательно-семантическим причинам кажется объяснение слова, авось как сокращение союза о с указательными местоимениями ово "то" и се "это". Совершенно неправильно объяснение авось как производного типа вечорось от ово "то" (Шимкевич) и как сращение союза а и "указательных местоимений" места и времени во "вот" и се "сейчас".

Авоська. Собственно русское. В рус. литер, яз. появилось в 30-х годах XX в. Образовано с помощью суффикса -ка от авось. Буквально авоська "хозяйственная сумка, которая берется с собой в расчете "авось что-нибудь да купишь". Ср. диал. авоська "счастье, удача"; "кто делает все на авось".

Материал этимологических словарей не только дает представление о том, когда, как, в каком языке возникло то или иное слово, какой путь оно прошло в своем развитии, в каких языках зафиксировано, в какой форме и с каким. значением, но и позволяет определить, какие слова чаще всего имеют бесспорную, единственно верную этимологию, а какие предположительную, гипотетическую.

Оказывается, что в группу слов, этимология которых всеми признается бесспорной, входят слова, у которых словообразовательная и смысловая связь с производящей основой очевидна, например, нарицательные слова, образованные от собственных имен. Так, если известны фамилии Гагарин, Курчатов, то легко догадаться об этимологии названий минерала гагаринит, химического элемента курчатовий. Не вызывает затруднений этимология звукоподражательных слов кукушка, чибис, цаца, трах, дзинь, а также слов, словообразовательная структура которых ясна и не допускает вариантов в своем членении (азбука, белок, наперсток, подоконник).

Гипотетическую этимологию имеют в основном непроизводные слова (ель, жало, зима, пес, пила), производные слова, которые могут по-разному члениться на морфемы и соотноситься с различными производящими основами. Так, название душистого цветка ландыш одни исследователи делят на корень ланд- и суффикс -ыш. Они считают, что это собственно русское слово, которое образовано от корня ладьнъ "ладан" и первоначально оно имело форму ладьныш, затем в нем произошли фонетические преобразования: краткий звук [ъ] выпал, а [д] и [н] поменялись местами. Другие ученые относят ландыш к заимствованиям из польского языка, в котором lanycz возводится к старопольскому выражению lanie uszko - "ушко лани". Тогда слово делится на лан- (лань) и -ыш (ушко).

Этимологические словари - особые и отличаются не только целями, задачами, не только словником. Ни об одном из лингвистических словарей нельзя сказать, что в него вложен труд нескольких десятков, сотен ученых. В этимологическом словаре почти каждая статья - результат мучительных поисков, догадок, озарений, результат нередко многолетней, кропотливой исследовательской работы многих этимологов. Вспомним, что в "Этимологическом словаре русского языка" М. Фасмера около 18 тысяч словарных статей. Авторы этимологических словарей проделывают титаническую работу, собирая материал, напечатанный в различных сборниках, трудах, монографиях в разные годы, в разных странах. Из этого разнородного материала, иногда довольно пространно изложенного, с приведением фактов, сравнений, научной аргументацией, они должны выбрать самое главное и изложить кратко и четко, высказав при этом свое отношение к предложенным этимологиям, чтобы принять их или поставить под сомнение.

Так давайте же мысленно поклонимся ученым-подвижникам, создателям этих удивительных лексиконов.

По "гульвару" в "полуклинику"  

Ученые-лингвисты давно обратили внимание на то, что малограмотные люди нередко говорят “спинжак” вместо пиджак, “киноскоп” вместо кинескоп, невроз изменяют на “нервоз”, а високосный на “высокосный”. Случайна такая замена или нет? Можно ли объяснить, чем она вызвана? Вероятнее всего, это объясняется тем, что говорящий стремится немотивированное для него слово сделать мотивированным и создает близкое по звучанию слово, которое ему понятно. Почему пиджак так назвали — непонятно, но если сказать “спинжак”, то становится яснее ясного, эта одежда надевается на спину, прикрывает ее. Слово “киноскоп” сближается с кино, “нервоз” с нервом, “высокосный” с высокий. Слова становятся понятными, объяснимыми.

Такое явление ученые назвали народной этимологией.

Этот термин ввел немецкий лингвист Фёрссман в середине прошлого века. В России о народной этимологии писали такие крупные ученые, как Н.В. Крушевский, И.А. Бодуэн де Куртенэ, А.И. Томсон, Н.С. Державин, современные языковеды Р. Р. Гельгардт, Л.Ю. Максимов, Ю.В. Откупщиков и др.

В науке, когда исследуется какое-либо явление, важно правильно его назвать. Термин должен раскрывать суть явления, указывать на его основной отличительный признак.

Если явление называется народная этимология, то это означает, что этимологией в данном случае занимается народ, он определяет происхождение того или иного слова, находит его этимон. Но разве превращение слова пиджак в “спинжак” или невроз в “нервоз” — поиск этимона? Конечно, нет. Вот почему Н.В. Крушевский, А.И. Томсон, И.А. Бодуэн де Куртенэ использовали термин народное словопроизводство. Он верно отражает суть интересующего нас явления. Однако этот термин в дальнейшем не получил распространения.

В научной литературе встречается еще одно наименование. Отождествляя понятия “народная этимология” и “ложная этимология”, исследователи отдают предпочтение термину ложная этимология. Например, Р.Р. Гельгардт считает, что термин народная этимология неудачен прежде всего потому, что народными здесь в сущности называются явления ошибочные, ложные, поэтому правильнее называть ложная этимология.
В чем же отличие народной этимологии от научной? На этот вопрос находим ответ в книге Ю.В. Откупщикова “К истокам слова”. Ученые, как справедливо считает автор, восстанавливают, реконструируют утраченные этимологические связи, а народ пытается для себя объяснить происхождение слова, исходя из современного для создателя этимологии состояния языка. Никакой научной аргументации при этом не дается, все строится на случайном совпадении или даже на весьма отдаленном сходстве в звучании слов.

Рассмотрим на конкретных примерах, как это происходит. Важно понять одно: все фонетические изменения в слове при народной этимологии обязательно должны приводить к появлению в нем какого-то значения, отсутствовавшего до преобразования. Без этого условия, без появления в слове смысла, понятности для говорящего, фонетические изменения в слове не являются народно-этимологическими. Переделка исходного слова, слова-прототипа производится так: изменяются только непонятные звукосочетания, которые “затемняют” понимание всего слова. Замена приводит к последующему осмыслению слова, делает его в какой-то мере понятным, легким для восприятия и передачи другим носителям языка. Что значит слово поликлиника или бульвар? Для малограмотных людей эти слова немотивированы. Но заменив часть слова поли- на полу-, а буль- на гуль-{гулять}, они образовали более или менее понятные слова полуклиника и гульвар. Вот и получилось “Идем по гульвару в полуклинику”.

Такая замена незначимых, непонятных звукосочетаний в слове значимыми происходит и в наши дни: невро- {невропатолог}, пали- (палисадник), спеку- {спекулянт},  замененные звукосочетаниями нерво- (“нервопатолог”), полу-(“полусадик”), скуп- (“скупулянт”), сделали слова понятными, соотнесли их с знакомыми, привычными словами.

При народной этимологии возможны два вида изменений в слове. В одних случаях народно-этимологическому осмыслению подвергается все слово, в нем как бы не остается неясных, не осмысленных звуковых комплексов, все его части становятся “значимыми”, мотивированными: “пере-труба-ция” вместо пер-тур-бация (пере- воспринимается как приставка, -ция как суффикс), “киров-о-газ” вместо керогаз, “боле-удаляющие” (средства) вместо болеутоляющие.

В других случаях после изменения слова объясненным оказывается только один из его компонентов, а остальные, находящиеся как в начале, так и после относительно “ясного” компонента, остаются нетронутыми и, следовательно, не “объясненными”: “брудер (?)-штраф”, “фрика(?)-долька”, “гувер(?)-нянька”, “шланг-баум(?)”. Подобные комплексы известный французский лингвист Ф. де Соссюр назвал “народными этимологиями, застрявшими на полпути” (Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики. — М., 1977). Ф. де Соссюр справедливо заметил, что “народная этимология представляет собой в языке явление патологическое; она выступает лишь в исключительных случаях и затрагивает лишь редкие слова, технические термины или заимствования из других языков, с трудом осваиваемые говорящими”.

Действительно, при описании народной этимологии современные авторы статей, учебных пособий, словарей в основном используют примеры из фонда, созданного русскими лингвистами на рубеже XIX—XX вв. и пополняющегося крайне скупо. Это говорит о том, что народно-этимологические слова возникают, во-первых, в устной речи, во-вторых, в среде неграмотных или лиц, не получивших достаточного образования, и не записываются, не фиксируются. С ростом научных знаний и языковой культуры это явление вообще может исчезнуть.

Как бы там ни было, но некоторые из народно-этимологических слов вошли в словарный состав языка как равноправные словесные единицы, вытеснив своего законного двойника. Так, например, случилось с древнерусским словом моровии — названием всем хорошо известного трудолюбивого насекомого, санитара леса (время от времени появляющегося теперь и в наших городских квартирах), муравья. Что же произошло с древнерусским словом моровии? Как оно преобразовалось в муравей? Слово моровии образовалось от общеславянского morvъ посредством суффикса -uj-. В других славянских языках первоначальное название, восходящее к общеславянскому, сохранилось до настоящих дней: болгарское мравка — “муравей”, сербохорватское мрав — “муравей”, польское mrowka — “муравей”. В русском языке по принципу народной этимологии название моровии сблизили с названием мурава и появилось слово муравей. Мурава тоже древнее, общеславянское слово. В давние времена трава называлась мур, отсюда в архангельских диалектах луговая трава имела название мурок, а в тобольских — низкая трава именовалась мурак. Существовал глагол с этим корнем замурётъ — “зазеленеть”. От слова мур и образовано название мурава — “сочная луговая трава, дерн”, которое соответствует украинскому мурава, белорусскому мурова, болгарскому мурава, сербохорватскому мурава — “вид водоросли”, словенскому murava — “мягкая трава, газон”.

Не существовало в древнерусском языке и слова смиренный. В нем было слово съмьрень, от съмърити — “умереть, смягчить, подавить” (от мъра}. Впоследствии оно по народной этимологии преобразовалось в более понятное смиренный (от мир). В древнерусском языке было слово крило. В таком виде оно сохранилось в украинском, болгарском, сербохорватском, словенском языках. Однако в русском языке, попав в сферу влияния понятного слова крыть, оно стало осознаваться как происшедшее от этого слова — крыло. В этой огласовке оно и вошло в словарный состав русского языка.

Подобно этим словам в русский язык вошли и такие, как близорукость (из близозоркий), сближаемое с близкий и рука, верстак (из нем. Werkstatt), сближаемое с верстать, изъян (из тюркск. зиян), сближаемое с изъять.

Так народ корректирует слова русского языка, переводя их из разряда немотивированных в мотивированные. Принцип сближения разных, но несколько созвучных слов, характерный для народной этимологии, используют некоторые учащиеся, когда пишут диктанты. Конечно, такая “народная этимология” не спасает их, наоборот, приводит к орфографическим ошибкам. Вы удивлены? Не догадываетесь, что имеется в виду? Это происходит тогда, когда в слове (да еще иностранном) встречается непроверяемый ударением гласный [а] или [о], [е]. Вот пишущий и ищет объяснение, сближая нужное ему слово со схожим по звучанию и не учитывает, что они этимологически совершенно не связаны. Например, как написать слово ваниль (франц. vanille) и мораль (франц. mогаlе)?

Недостаточно грамотный может написать “вониль” и “мараль”, возведя ваниль к слову вонь, а мораль к глаголу марать. О таких фактах свидетельствуют учителя, озабоченные орфографической неграмотностью своих подопечных, которые пишут “громофон” (вм. граммофон), сближая с гром, громкий, “копитал” (вм. капитал), сближая с копить, “костет” (вм. кастет), “костаньеты” (вм. кастаньеты), сближая оба слова с кость, “спортакиада” (вм. спартакиада), соотнося не со Спартой, а со словом спорт, “датация” (вм. дотация), сближая с дать, “винтилятор” (вм. вентилятор), сближая с винт, винтить.

Если же учащийся знает, из какого языка слово пришло в русский язык, как оно образовано, какова его этимология, то он никогда не допустит орфографической ошибки. Давайте заглянем в этимологический словарь. Из него узнаем, что слово граммофон заимствовано в конце XIX в. из немецкого языка.

Немецкое Grammophon как название аппарата для воспроизведения записанных на пластинках звуков появилось в 1887 г. и было образовано путем сложения греч. gramma — “буква, запись” и phone — “звук, голос”.

Любопытно, что в “Этимологическом словаре русского языка” М. Фасмер в словарной статье с заглавным словом капитал приводит как народное “копитал” от копить. Слово капитал заимствовано из итальянского сарitаle или французского capital, первоначально означавшего “главное имущество, главная сумма”, латинское capitalis — “главный”.

Не имеют ничего общего между собой названия холодного оружия кастет и ударного музыкального инструмента кастаньеты. Первое слово французское, оно состоит из двух корней casse из casser — “разбивать” и tetе — “голова”: casse-tete. Второе по происхождению испанское castaneta, первоначальное значение “маленький каштан”. Кастаньеты назвали так потому, что они по форме были похожи на каштаны. Слова дотация и вентилятор латинские: dotation — “дар, пожертвование”, ventilare — “веять, махать”.
В рассказе современного детского писателя В. Губарева “Путешествие на Утреннюю звезду” один из персонажей говорит: “А ведь вы, доктор, кажется, уже оклиматизировались на Утренней звезде”. В живой (устной) речи литературное слово акклиматизировались и народно-этимологическое “оклиматизировались”, созданное по образцу облагородиться, обогатиться, опроститься, освоиться, произносятся одинаково (или почти одинаково), поэтому сами собеседники не видят (точнее — не слышат) разницы между словами (если, конечно, персонаж не произносит слово “оклиматизироваться”, подчеркивая звук [о] в начале слова). Разницу замечает только читатель, на что и рассчитывал автор рассказа.

Сходное явление наблюдается в паре аннулировать (лат. annulare — “уничтожать”) и образованном по принципу народной этимологии “онулировать”, которое имеет значение “превратить в нуль, в ничто”, близкое к значению слова аннулировать. В произношении между ними нет разницы. Она будет видна только в том случае, если последнее слово произносить, выделяя первый слог и делая упор на [о] (окая).

В приведенных примерах сравнительно легко отделяется слово-прототип от его народно-этимологического варианта. Но есть прелюбопытный, один-единственный случай. Плавает в наших речках небольшая, не золотая, но и не простая рыбка. Давно уже она получила свое название, только вот от чего оно происходит и как его правильно писать, до сих пор ученые решить не могут, как не могут и определить, какое из названий — прототип, а какое — народно-этимологический вариант. Речь идет о рыбке... Тут мы и задумались, как же написать ее название? Если оно, как утверждает автор этимологического словаря М. Фасмер, происходит от слова писк (говорят, что эта рыбешка пищит, когда ее берут в руки), то должно писать через и — пискарь. В таком случае второе объяснение {пескарь происходит от песок} должно быть признано народной этимологией. Однако в современном “Орфографическом словаре” это слово пишется через е! В словарях же XVIII в. оно приводится только в форме пискарь. Разнобой в написании отмечается лишь начиная со “Словаря Академии Российской”, в котором даются оба написания — пискарь и пескарь. Вот тебе и рыбка! То ли она действительно пищит, то ли в песок зарывается или песок любит? Проверьте!

Cлово под мелкоскопом
 

Писатель Н.С. Лесков, известный знаток русского языка и народного быта, нередко использует в авторском повествовании или в речи своих героев такие слова, как мелкоскоп (вм. микроскоп), нимфозория (вм. инфузория), верояции (вм. вариации, тугамент (вм. документ), долбица (вм. таблица) умножения и другие.

В отличие от слов "спинжак", "перетрубация", употреблявшихся малограмотными (или недостаточно грамотными) людьми, слова, подобные мелкоскопу, клеветону и публицейскому участку, в живом употреблении не встречаются. Они создаются и используются писателями и часто носят шутливый, иронический или резко сатирический характер, вызывая заданную реакцию у читателя, прекрасно понимающего старания автора и так или иначе реагирующего на его языковую изобретательность и оценивающего ее. Если такое псевдонародное словечко (поскольку образовал его не народ, а автор) понравилось, оно получает некоторое распространение и употребляется другими литераторами. Например, слово клеветон, созданное Н.С. Лесковым на базе слов фельетон и клевета, оказалось настолько удачным, что его стали употреблять в значении "клеветническое произведение" (а не в значении "фельетон"). Получило распространение и слово физиомордия, впервые включенное И.А. Бодуэном де Куртенэ в 3-е издание "Толкового словаря" В. И. Даля. Кем оно создано - пока не выяснено. Но уже А.П. Чехов употребил его в рассказе "Живой товар": Я слушал пение, глядел на сытую физиомордию Бугрова и думал: "Паскудная рожа!"

Используется это слово и в рассказе "Зиночка". Из современных словарей физиомордию отмечают "Толковый словарь русского языка" в 4-х томах и "Словарь современного русского литературного языка" в 17-ти томах, сопровождая это слово пометами просторечное, шутливое, хотя на самом деле в настоящее время оно является не столько шутливым, сколько грубо просторечным словом, стоящим вне норм литературного языка.

Различие между народной и псевдонародной этимологией заключается в том, что в первом случае изменение слова происходит без особого усилия со стороны носителя языка, чаще всего бессознательно, естественно, в процессе вспоминания и неточного воспроизведения правильно или неправильно услышанного слова, а при псевдонародной этимологии (которой занимаются не только литераторы) слово изменяется преднамеренно для того, чтобы автор произведения, вложив такое слово в уста своих персонажей, добился соответствующего художественно-стилистического эффекта, придать речи экспрессивность.

Конечно, четких критериев, позволяющих разграничить явления народной и псевдонародной этимологии, нет. Можно только предполагать, кто преобразовал слово - народ или автор. Вот почему некоторые литераторы, вводя народно-этимологическое слово, указывают, кому оно принадлежит или от кого они его услышали. Например: Как выразился один старый жестянщик, в этих делах они не сильно "юридированы" (Аграновский И.А. Пустырь).

Прототип - эрудированы.

Я резервирую за собой право в ближайшее время вернуться с тем, чтобы своим творчеством доказать, кто истинный автор романа века, или, как говорят в народе, бюстселлера. К сему Евг. Сазонов (Литературная газета).

Прототип - бестселлер (англ. bestseller от best - "лучший, большой, больше всего" + selle - "продавать", то есть наиболее ходкая книга, изданная большим тиражом). Как видим, авторы подчеркивают, что слово произнес жестянщик, что так якобы говорит народ. В других случаях заинтересовавшее нас слово находится в тексте, не принадлежащем автору, он текст только цитирует или воспроизводит:

Редакция получила анонимное письмо, подписанное сардоническим псевдонимом "Лихонравов". Вот что там написано: "Крытика, а тем более травля всегда вызывает резкое противодействие" (Лиходеев Л. Фельетоны).
Сноха наша училась три года на хворьмацепта... И язык-то не выговорит (Исангулов Ф. Добрая бабушка).
Прототип - фармацевт (греч. pharmakea от pharmakon - "лекарство").

Иногда автор, чтобы добиться большей достоверности, переспрашивает, уточняет этимологию измененного слова у самого носителя языка:

Одна женщина в жиздринской деревне сказала мне: Ушли, теперь уж больше не вернуться, чай, окопанты.
- Окопанты? - спросил я. - Ну да, окопанты. Пришли, окопались на земле нашей... (Федин К. Павшая крепость).
Прототип - оккупанты. Словом окопались мотивируется преобразование слова окопант, точно так же, как глаголом блюсти мотивируется преобразование существительного блюстиция в пьесе "Московский характер" А. Сафронова:

Гринев. Все ждалки отсидел. Надоело. В Министерство блюстиции пойду.

Гринева. Куда? Куда?

Гринев. Сказал: блюстиции - значит, так оно и есть. Блюсти советские законы надо.

Прототип - юстиция (лат. justitia - "справедливость, законность").

Поверим авторам, что слова юридированы, бюстселлер, критика, хворьмацепт, окопанты, блюстиция они слышали от народа, что это примеры народной этимологии? Поверим! Пусть это останется на их совести. Ведь у нас нет никаких доказательств обратного.

А вот как быть, когда в тексте нет прямых или косвенных указаний, что слово преобразовал именно народ, чтобы сделать его для себя понятным, мотивированным? Например:

А внук-то уж шестые сутки как в контору уехал, в громовскую разведенцию, чтоб ей провалиться (Шишков В. Угрюм-река).

Недавно я приобрела замечательный ноктюрнморт (Наука и жизнь).

Как дома, в киноателье
С названьем пышным "Лига наций",
Бесстыжий Чемберлен гуляет в безбелье,
Не пробуя скрывать коварных махинаций. (Бедный Д.)

Производственный план за два миллиона рублей перевалил, а могли бы выполнить на все пять. Конъюнктура хороша. Вот отдельные ловкачи и пользуются. Разумеется, этого нельзя сказать о настоящих служителях искусства.

- Какие слова-то, - терзался на мольберте Домушников, - коньяктура, служители, план... (Крокодил).

Так, как же быть со словами разведенция (вм. резиденция, лат. residens - residentis "пребывающий"), ноктюрнморт (вм. натюрморт, фр. nature morte в буквальном смысле - "мертвая природа"), безбелье (вм. дезабилье, фр. deshabille- "домашнее утреннее платье"), коньяктура (вм. конъюнктура, позднелат. conjunctura от лат. conjungere - "связывать, соединять")? Можно для размышления привести и другие слова, встречающиеся в произведениях современных писателей-юмористов: ветропрах (вм. вертопрах,), дрематург (вм. драматург), уморист (вм. юморист), юристконсул (вм. юристконсульт), блудуар (вм. будуар), бутыльброд (вм. бутерброд), трубогенератор (вм. турбогенератор), шпицпрутья (вм. шпицрутены), интертрепация (вм. интерпретация), стипенсия (вм. стипендия,), хитростанция (вм. гидростанция), вместоимение (вм. местоимение). Кто изменил приведенные выше слова? Малограмотные люди? Или их сочинили сами авторы? А может быть, какие-то из слов следует отнести к народной этимологии, а какие-то - к псевдонародной? Как бы вы ответили? Убедились, что не так просто решить вопрос, а тем более научно квалифицировать каждое слово. Согласны?

Несомненно одно, что слово, созданное писателем в духе народной этимологии и вложенное в уста его литературного героя, независимо от того, реальное ли это лицо или вымышленное, в какой-то мере характеризует его. Мы не знаем, например, как Григорий Распутин произносил слово псевдоним, как понимал его и произносил ли вообще. Читая же хронику В. Пикуля "У последней черты", как бы слышим речь Распутина: Но он же, анахтема, за псинаним спрятался. И далее: Ежели б этот псинаним мне попался, я бы ему рожу расковырял. Очевидно, Распутин воспринимает слово псевдоним, за которым прятался журналист (и его поступок), как нечто, связанное с псиной. О малограмотности Распутина известно, и читатель должным образом воспринимает вложенное в уста персонажа слово псинаним. Это переделка услышанного, но непонятного и не понятого мудреного слова на свой, распутинский лад и его уяснение.

Говоря о псевдоэтимологии, следует предупредить любознательного читателя, что в ряде случаев могут возникнуть трудности и колебания в отнесении рассматриваемого слова к тому или иному виду языковых явлений. Как квалифицировать, например, слово оптянизм в четверостишии из стихотворения Евг. Евтушенко "Старуха":
Завклубом продолжать ему советовал,
Сказал, что все по форме ничего,
Но как его - ну, оптямизма этого -
В картинах не хватает у него.

Отнести ли его к псевдонародной этимологии (оно как будто мотивировано глаголом обтянуть) или это - порча, неправильное воспроизведение слова оптимизм малограмотным человеком, потому что обтянуть по своему значению никак не связывается, не соотносится с понятием "оптимизм", оптимистическим настроением. Мы склонны полагать, что здесь простое искажение слова, как и в следующем примере: Давай будушар выпьем да подружимся, и с сегодня обещай, что меня трепать в газетах не будешь (Пикуль В. У последней черты). Значение слова будушар, произнесенное Распутиным, автор разъясняет тут же: Выпи ли на брудершафт. Энергично закусывали. Попытка осмыслить будушар как буду и шар бессмысленна и бесполезна, так как ничего разъясняющего в слово не вносит.

От псевдонародной этимологии следует отличать еще одно явление - создание нового слова с новым значением, слова, в какой-то мере сходного по звучанию с другим, как в следующем случае:

Крики по поводу демократии в Португалии столь фальшивы и лицемерны, что не приходится сомневаться: это дымовая завеса, под прикрытием ее внутренняя и внешняя реакция пытается повернуть ход истории вспять. Вот и получается: речь идет не о демократии, а о дымократии. Чем больше дыму, тем сподручнее орудовать (Маевский В. Кое-что о дымократии). Здесь нет отождествления демократии и дымократии. Это различные понятия, тогда как, например, псинаним - это тот же псевдоним и имеет то же значение, что и слово-прототип.

Дети поправляют взрослых
 

- Мама, - предлагает четырехлетняя Галка Григорьева, - давай договоримся. Ты будешь по-своему говорить "полозья", а я буду по-своему "повозья". Ведь они не "лозят", а возят.

- Почему ты говоришь - "колоть дрова"? Ведь дрова не колют, а топорят.

- И почему перчатки? Надо пальчатки.

- Почему ты называешь их баранками? Они не из барана, а из булки.

- Корова не бодается, а рогается.

Вы слышали когда-нибудь такие лингвистические рассуждения детей? Думаем, что слышали и неоднократно, а может быть, когда были маленькими, то и сами задавали подобные вопросы. Сколько забавных и поучительных вопросов о словах, их значениях собрал К. И. Чуковский в своей увлекательно написанной книге "От двух до пяти". "Мы так давно орудуем со словами, - пишет он, - что наше словоощущение притупилось. Мы пользуемся речью, не замечая ее. А ребенок вследствие свежести своих восприятий есть требовательный контролер нашей речи". Когда он слышит слово "близорукий", он спрашивает,при чем же тут руки, и доказывает, что нужно говорить близоглазый.

Не удивительно ли, что уже в самом раннем возрасте дети, овладевая языком, познавая его законы, проделывают этимологические разыскания, стараются найти этимон, осмыслить происхождение слова, а если надо, с их точки зрения, то и исправить. Поэтому есть все основания говорить о существовании "детской этимологии". Она близка к народной и псевдонародной этимологии. Постараемся в этом разобраться.

Как и при народной этимологии ребенок старается немотивированное для него слово сделать мотивированным, для чего производит в слове замену какой-то части на другую, понятную ему. Он рассуждает примерно так: то, что кладут на больное место, должно называться пластырь, а не пластырь, как говорят взрослые. Слово термометр непонятно, но если заменить терм- на тепло-, получается теплометр и все становится ясным. Трехлетняя Мура, - рассказывает К.И. Чуковский, - вбежала ко мне и сказала:

- Мама просит мазелин!

- Какой мазелин?

Оказалось, что ее послали принести вазелин. Но вазелин для нее мертвое слово, и вот по дороге из комнаты в комнату она незаметно для себя оживила и осмыслила его, так как в том и заключается для нее существо вазелина, что это мазь, которой можно мазать.

Столь же удачно оживил и осмыслил непонятное слово другой ребенок, двух с половиной лет. Когда он был болен, он все время твердил:

- Положите мне на голову холодный мокресс. Он смутно слыхал непонятное слово "компресс" и, думая, что повторяет его, нисколько не желая новаторствовать, создал новое, вполне соответствующее его разумению. Он как бы сказал себе: это мокрая тряпка, почему же она не мокресс? Ведь не знает младенец латинского слова "компрессио" (сжатие), от которого происходит "компресс".

Таким же образом переделываются непонятные ребенку слова: кузов в пузов, вентилятор в вертилятор, милиционер в улиционер, экскаватор в песковатор (потому что выгребает песок), рецепт в прицепт (потому что прицепляется к аптечному пузырьку), травоядные в травоедные, ватрушка в творушку, а нафталин в муфталин, поскольку его насыпают в мамину муфту. Детскую этимологию с народной объединяет еще и то, что одно и то же слово этимологизируется одинаково несколькими детьми, о чем свидетельствует и К.И. Чуковский.

Т. Анциферова из г. Пушкина сообщает: "Мазелин", очевидно общедетское слово... Все мои дети в известном возрасте называли так вазелин - и без всякой преемственности.

То же произошло и со словом "рогаться". Судя по письмам, получаемым мною, дети в огромном своем большинстве не понимают чуждого им слова "бодаться" и всякий раз "изобретают" заново более наглядное слово.

Вообще оказывается, что существует обширная группа слов, которые всякий раз сочиняются сызнова всяким новым поколением русских детей.

К таким словам, по свидетельству К.И. Чуковского, относятся: больмашина вместо бормашина, плюнки вместо слюнки. Любопытно, что в болгарском языке слюна именно так и называется - плюнка.

Детская этимология близка и к псевдонародной, однако отличается от нее. Это отличие состоит в том, что псевдонародной этимологией занимаются в основном писатели, публицисты с определенной целью, обусловленной их писательским ремеслом. Преобразуя слово в духе народной этимологии, они стремятся привлечь внимание читателя, заставить несколько иначе осмыслить слово, почувствовать авторскую иронию. Дети, изменяя слова, стремятся привести их в соответствие с существующими у них представлениями о мире вещей и явлений, окружающих их. Для некоторых детей молоток это не молоток (потому что им не молотят), а колоток (потому что им колотят). По такому же принципу вместо рубанок дети говорят струганок, вместо лопатка - копатка, вместо сухарики - кусарики, вместо толкучка - толпучка.

Примеры детской этимологии встречаются в художественной литературе, в научно-популярных журналах:

- Боря, надень колготки!

- Неправильно говоришь, надо полготки.

- Почему?

- Потому что ношу полгода, а потом они дырятся.

("Семья и школа")

Детский юмористический журнал "Веселые картинки" приводит на своих страницах следующие слова: варюля (вм. кастрюля), уколка (вм. иголка), относимые к детской этимологии. Но вот такие слова, как зубохват (вм. крокодил), дилибомчик (вм. звоночек), приведенные там же, нельзя отнести к детской этимологии, поскольку они не переделаны, а созданы заново.

Детская этимология - это такая переделка общеупотребительных слов, которая, по мнению детей, вносит ясность в содержание исправляемого слова, соотнося последнее с другим словом, хорошо им известным.

На свете существует немало различных игр. Играют в шахматы и домино, в теннис и баскетбол, футбол и хоккей, в “классики” и казаков-разбойников. Играют и в слова. Разгадывают кроссворды, из букв одного слова составляют как можно большее количество слов или, прибавляя по одной букве к слову, образуют все новые и новые слова. Эти игры многим известны. Думаем, что и вы в них играли. А вот можно ли играть в этимологию? Оказывается, можно. Такую игру придумали ученые-лингвисты. Собрались как-то языковеды, и кто-то предложил составить необычный, оригинальный “Энтимологический словарик”.

Какие же слова в него включаются? Возьмем для примера слово левша. Оно образовано от прилагательного лев(ый) + ша и означает “человек, который все делает левой рукой”. Но можно дать и шутливое толкование: к существительному лев прибавили суффикс -ш-, образовалось слово левша в значении “самка льва” по аналогии профессор + ша = профессорша, доктор + ша = докторша. Профессорша — “жена профессора”, докторша — “жена доктора”, “женщина-доктор”.

Это уже игра в этимологию. Ученые, составляя такой словарик, преследовали развлекательную, юмористическую цель, поскольку давали заведомо искусственное, ложно-этимологическое (по выражению авторов) толкование слов русского языка, отсюда и необычное название “Энтимологический словарь”. Попробуй догадайся, сообрази, что слово аппетит можно толковать как технический термин со значением “отсутствие петита в типографии”, астрология — как научный термин, означающий раздел ботаники (“разведение астр”). Разве можно не улыбнуться, читая такие объяснения: бегония (спорт.) — “беговая дорожка”, жалить — “сочувствовать”, завтракать — “мечтать о будущем”, малярия — “побелочно-покрасочная работа”, обескровленный — “лишившийся крова, бездомный, бомж”, ручаться — “здороваться за руку”, соплеменник — “большой насморк”, швейцар — “выходец из Швейцарии”. Забавная игра!

В 1970 г. в Минске проходила Всесоюзная научная конференция. Маститые ученые обсуждали актуальные проблемы лексикологии. Когда же объявили перерыв, то внимание участников конференции привлекла стенная газета “Лексиколог”. Желающих прочитать ее было так много, что приходилось ждать, когда можно будет подойти поближе. Что же так заинтересовало ученых? Сенсационное открытие в лингвистике? Сообщение о том, что нашли древнейшую рукопись? Расшифровали непонятный доселе текст? Нет! Что-то другое. Ведь те, кому удалось прочитать, отходили с улыбкой, вслух повторяли какие-то слова, стараясь их запомнить, чтобы потом рассказать другим и вместе посмеяться. Так что же было напечатано в стенгазете “Лексиколог”? Оказывается в ней поместили первый выпуск “Энтимологического словаря”.

Вскоре после конференции Б.Ю. Норман, принимавший непосредственное участие в составлении словаря, в сборнике “Вопросы языка и литературы” (г. Новосибирск) опубликовал материал под названием “Всерьез о шутке”. Он состоял из “Энтимологического словаря”, включавшего 204 слова, и комментария к нему. Об игре в этимологию узнали после публикации многие лингвисты в стране.

У родившегося птенца вырастают крылья. Он отправляется в полет. Игра в этимологию вышла на страницы центральной печати. Из 204 слов, опубликованных Б. Норманом, 13 слов составили первую “порцию” слов для “Толкового этимологического словаря”, преподнесенную читателям “Литературной газеты” 1 мая 1972 г. В лингвистическую игру заиграли люди разных профессий. Администрация “Клуба ДС” (рубрика “Двенадцать стульев” в “Литературной газете”) назвала фамилии не только тех, кто первым придумал такой словарь, но и тех, кто продолжил “игру” на 16-й странице газеты. Игра понравилась.

В разное время “Литературная газета”, а за нею и другие публиковали на своих страницах “Спортивный этимологический словарь”, “Толковый энциклопедический словарь”, “ТЭС иностранных слов”, “Толковый фразеологический словарь”. Вот некоторые примеры из этих словарей: беспечность (техн.) — “отсутствие в квартире печки”, временщик — “часовой мастер”, гравитация (дворниц.) — “посыпание дорожек гравием”, жрец (неодобр.) — “чревоугодник”, застрахованный — “запуганный”, интервент (журн.) — “лицо, у которого берут интервью”, колики — “шприцы”, прелюдия — “первая человекообразная обезьяна”.

В таком внешнем, порою остроумном сближении разных этимонов, их частей содержатся элементы комического. Вызвать улыбку, рассмешить — вот цель, которой руководствуются создатели “энтомологических” словарей, публикуемых в различных газетах.

Игра игрой, шутка шуткой, но можно посмотреть на это и серьезно.

О шутке всерьез

Игра в этимологию неожиданно для самих игравших поставила вопросы, требующие серьезного осмысления. И назвать данное явление? Как его определить? Какие слова поддаются шутливой этимологизации? Можно ли их классифицировать и что может служить основой так классификации? Этимологизируются ли подобным образ собственные имена: географические названия, назван звезд, планет, личные имена? На чем основан юмористический эффект словарных статей? И это еще не все.

Могут возникнуть и другие вопросы. Великий английский писатель Бернард Шоу как-то сказал, что наука никогда не бывает права, так как решив один вопрос, она ставит перед учеными десять новых.

Лингвисты начали искать ответы на поставленные вопросы. Л.Ю. Максимов, занимавшийся этимологией, в одной своих статей, приведя примеры из словесных запасов мифического писателя Евгения Сазонова, автора “романа века” “Бурный поток” (наложница — “сборщица налогов”, волочиться — “идти за волами”, супермен — “любитель супов считал, что в этих словах, “внешне похожих на собственно семантическую, без изменения формы, народную этимологию, на самом деле представлена пародия на нее”. Так ли это? Для подтверждения или отрицания высказанной мысли попробуем разобраться в сути самого явления.

Когда говорится, что тюлька — “небольшая занавеска из тюля”, а завербовать — “засадить участок вербами”, то преднамеренно или непреднамеренно допускается связь между словами тюль — “материал” и тюлька — “рыбка верба — “растение” и вербовать — “привлекать чему-либо”. На чем основана связь? На внешнем звуковом сходстве слов, имеющих разное значение, на неверном (это самое главное!) морфологическом членении этимологизируемого слова, на семантическом его переосмыслении. Все это дает основание назвать такое явление псевдоэтимологией. При псевдоэтимологическом толковании слова учитывается в основном звуковой состав, исходя из которого и определяется значение “слова”.

Какие же слова поддаются псевдоэтимологизации?

Среди псевдоэтимологизированных слов имеются и такие, в которых обыгрывается один и тот же корень, а не разные, например: ручаться, швейцар, завтракать, астрология. В этом случае этимологизируемому слову опять-таки произвольно придается (приписывается) другое значение, отличное от общепринятого (грамотей — “обладатель почетной грамоты”, горбушка — “горбатая женщина”, возница — “место стоянки возов”, крепостник — “защитник крепости”, язычник — “лингвист”).

Обратим внимание на слово язычник. Его первоначальное значение — “последователь язычества; идолопоклонник”. В просторечии язычником называют дерзкого человека, острого на язык, или болтуна, сплетника, а в последнее время — человека, знающего много языков. Когда лингвистов в шутку назвали язычниками, это вызывало улыбку, но затем такое наименование настолько распространилось среди филологов, что уже давно не производит комического эффекта, став почти общепризнанным, но нелитературным (можно даже сказать жаргонным) синонимом слова лингвист, противопоставленным слову литератор. Так, на третьем курсе филологических факультетов вузов происходит разделение студентов: одни специализируются в области литературы (литераторы), другие — в области русского языка (язычники). М. Фасмер в “Этимологическом словаре русского языка” в статье с заглавным словом язычник фиксирует как шутливое новообразование язычник в значении “языковед”.

Псевдоэтимологизируемые слова поддаются классификации. Их можно объединять по частям речи.
Оказывается, большую часть из них составляют имена существительные (гусляр — гусь + ляр — “тот, кто пасет гусей”, стенографист — стен (а) + граф + ист — “тот, кто пишет на стенах”, болванка — болван + ка — “глупая женщина”, стрижка — стриж + ка — “самка стрижа” и др.).

Значительно реже этимологизируются прилагательные.

Они в основном указывают на какое-либо качество человека или живого существа (хвастливый — хвост + ливый — “имеющий большой хвост”, презрительный — пре + зр(ение) + ительный — “имеющий хорошее зрение”, беспутный — без + пут (евка) + ный — “отдыхающий на курорте без путевки”, единокровные — един(ый) + о + кров + ные — “живущие под одной крышей).

Глаголы этимологизируются еще реже: шествовать — шест + вовать — “идти с шестом”, изводить — из + вод (а) + ить — “вытаскивать из воды”.

Можно объединить этимологизированные слова в тематические группы, учитывая их значение. Самую большую образуют названия лиц по их специальности и роду деятельности: банкир — банк (а) + ир — “приемщик стеклотары”, привратник — приврать + ник — “мелкий лгун”, застрельщик — застрел (ить) + шик — “охотник, браконьер”, банкомет — банк + о + (под)мет(ать) — “подметающий банк”, стрижка — стриж (ет) + ка — “парикмахерша”.

В другую группу входят названия различных живых существ: оселок — осел + ок — “небольшой осел”, козявка — коз (а) + явка — “небольшая коза”, барсук — барс + ук — “детенеш барса”, баранка — баран + ка — “самка барана”, щеголиха — щегол + иха — “самка щегла”.

Отдельную группу составляют названия конкретных предметов и отвлеченных понятий: бивак — би(ть) + вак — “молоток”, битюг — бить + уг — “отцовский ремень, употребляемый не по назначению”, солярий — соль + ярий — “место добычи соли”, крематорий — крем + аторий — “косметический кабинет”, кремация — крем + ация — “нанесение крема на лицо”, морфология — морф(ий) + о + логия — “наука о морфии”, беседка — бесед (а) + ка — “короткая беседа”, речка — речь + ка — “краткое выступление на собрании”, спичка — спич + ка — “небольшая застольная речь”, ложка — ложь + ка — “невинная ложь”.

Вы обратили внимание на то, что слова при псевдоэтимологическом анализе могут члениться на составные части (морфемы) не только по правилам морфемного деления (пилот + ка, бесед + на), но и вопреки им (вино + вница, сол + ярий}.

Псевдоэтимолог не ограничивается сближением нарицательных имен с нарицательными же, он обращается и к сходно звучащим именам собственным, в частности к топонимам (географическим наименованиям) и антропонимам (именам людей), вовлекая их в сферу своих псевдоэтимологических сопоставлений. Так, курильщик соотносится с топонимом Курилы (Курильские острова) и толкуется как “житель Курил”.

Соответственно: швец — “житель Швеции”, монгольфьер — “житель Монголии”, критик — “житель острова Крит”. Слова толстяк, толстуха, скототорговец, языковедение соотносят с антропонимами и приписывают им
значения: “последователи учения Л.Н. Толстого”, “продавец романов Вальтера Скотта”, “изучение творчества поэта Н.М. Языкова”.

Возможны и такие случаи, когда слова, образованные от имен собственных, псевдоэтимологически сближаются с именами нарицательными, а не с названиями лиц, как следовало бы ожидать: архаровец (“отчаянный бродяга”, по имени московского обер-полицмейстера конца XVIII в. Н.П. Архарова) — “охотник за горными баранами (архарами)”, морганист (“последователь учения американского биолога Томаса Моргана”) — “работник морга”. “Этимология, — пишет Фердинанд де Соссюр, — это в первую очередь объяснение того или другого слова при помощи установления его отношения к другим словам”, при этом подчеркивается, что “необходимого отношения между звучанием и смыслом не существует”.

При псевдоэтимологии главное — нахождение в заданном слове такого звукового комплекса, который в какой-то степени походил бы на звуковые комплексы корневой части другого слова, сближаемого с первым. Именно звучание и увязывается с содержанием. Например, с каким словом можно сблизить в звуковом отношении (а не в орфографическом) слово агония? На такое сближение напрашивается слово огонь. И псевдоэтимолог сближает их и дает определение агонии — “большой пожар”.

Орфография не смущает его, так как в безударном положении буква о произносится как звук [а]. Рассуждая таким образом, можно дать псевдоэтимологию таких слов, как аварец (от аварии}, авторитет (от автор), бесчеловечный (бес и человек), будочник (от будить), грабитель (от грабли), дратва (от драть), золовка (от зола), косуля (от косой), ласточка (от ласты), чернослив (от черный и сливать), эскимоска (от эскимо).

Псевдоэтимология задает еще один немаловажный вопрос. Является ли она только игрой или может быть использована как стилистическое средство? Собранный нами материал показывает, что преднамеренная псевдоэтимология встречается в фельетонах, юмористических рассказах и служит средством создания комического эффекта. Прочитайте примеры, взятые из журнала “Крокодил”, и вы убедитесь в этом сами:

Проживание в коммунальной квартире толкнуло его на мысль, что слово “сосед” происходит от сигналов “S0S”.

Ошибаются те, кто думает, что платформа — это форма платы.

Директор базы Потейчук, к примеру, назвал Щепетинщикова “утопистом”. Так-с. Что он имел в виду? Ага: топит, мол, Щепетинщиков людей, доводит своими приказами до увольнения.

— Ай, какие цыплятки! Табака... табаком их, понимаешь, подкармливают.

— Кто назовет героиню Франции XVI в.?

Ученица:

— Жанна Доярка.

Предсказатель Гарри Браун рекомендует богатым американцам: “Выгребайте все ваши сбережения из банков и сберкасс и приобретайте на них консервированные продукты питания с таким расчетом, чтобы их хватило до конца ваших дней” (в связи с этим шутники называют Брауна экономистом-консерватором). Вот какая совсем непростая псевдоэтимология!