|
||
ЛЮБОВЬ ОРЛОВА: ИСТОРИЯ НЕУВЯДАЮЩЕЙ МОЛОДОСТИ
В этом году исполняется сто лет со дня рождения Любви Орловой, появившейся на свет 29 января 1902 года. Первым, кто предсказал ее блестящее будущее, был Федор Шаляпин. Он был частным гостем у ее родителей. И однажды стал свидетелем небольшого детского спектакля Грибной переполох, в котором маленькая Любочка играла свою первую роль - Редьку. Эта роль не вошла ни в одну энциклопедическую статью, посвященную великой Орловой. Но именно после нее Шаляпин вдруг взял девочку на руки, слегка подкинул в воздух и произнес пророческую фразу: Эта девочка будет знаменитой актрисой!
В эту холодную зимнюю ночь ей не спалось. Она встала, набросила на плечи теплый халат и стала бродить по темной комнате. Потом взяла со стола книгу и снова легла. Думала, что книга отгонит волну набежавших мыслей и она наконец-то заснет. Но сон не приходил, а воспоминания душили… Через час она поняла, что все также читает одну и ту же строчку, захлопнула книгу и бросила ее на ночной столик, задев при этом флакончик французских духов. Они упали на пол и рассыпали свой душный аромат по комнате. Она встала и медленно подняла флакончик. И улыбнулась: эти духи ей подарил великий Чарли Чаплин. Она помнила, как он поднес ее руку к своим губам (в тот момент она думала только о том, какая безобразная у нее рука) и сказал: Самой красивой русской актрисе я хотел бы сделать очень скромный подарок… Незаметно мучительные воспоминания отхлынули. Но она-то знала, что ненадолго.
Это была первая ночь только что наступившего нового 1975 года. И это была одна из тех многочисленных ночей, в которые первая кинозвезда советского кинематографа Любовь Орлова мучалась бессонницей. Эта бессонница пришла сразу же после того, как однажды среди ночи раздался стук в дверь. Она точно помнила, когда это случилось: 4 февраля 1930 года. Молчаливые люди с серыми лицами и обветренными руками заполнили квартиру. Они пришли арестовывать Андрея Берзина, ее первого мужа. Андрей готовился к этому: он был заместителем наркома земледелия, вступил в ряды оппозиции, хотя прекрасно знал, что Сталину нельзя перечить. И все-таки рискнул… И теперь под пристальными взглядами четырех пар глаз трясущимися руками застегивал пуговицы на рубашке, которые вдруг стали такими непослушными и скользкими. Она помнила, как уже в захлопывающуюся дверь Андрей успел ей крикнуть прости, а она побежала к окну, чтобы увидеть, как его выводят. Видела, как темные фигуры вынырнули из подъезда, быстро подошли к черной машине с полузажженными фарами и утонули внутри нее. Машина зарычала, захрустел снег, а потом наступила звенящая тишина. А она все смотрела в окно на след, оставленный на дороге, и на снег, тихо кружившийся перед глазами.
И в эту новогоднюю ночь снег кружился так же, как тогда, много-много лет назад, нагоняя на нее эти страшные воспоминания. И она боялась подойти к окну: казалось, что там, внизу, стоит машина с полузажженными фарами. И теперь эта машина ждет ее, Любовь Орлову. За что? Да мало ли за что: за то, что была замужем за врагом народа, за то, что родом из дворянской семьи (ее отец был потомком тверской ветви Рюриковичей, а мать происходила из старинного дворянского рода и находилась в родстве с Львом Толстым, чью книгу с дарственной надписью хранили как семейную реликвию).
Но, конечно же, ничего этого не может быть. Она уже давно замужем за лучшим советским режиссером Григорием Александровым. И они сегодня, как всегда, отметили наступивший год вдвоем в своем огромном доме во Внукове: за десять минут до боя курантов вышли на улицу, поздравили друг друга, поцеловались и долго молча стояли и смотрели на заснеженный лес, держась за руки. Такая встреча Нового года стала уже традицией. С каждым годом и ему и ей все меньше хотелось появляться в шумных компаниях, да и настоящих друзей становилось все меньше и меньше. Они немного погуляли по парку, а когда вернулись домой, Григорий ей сказал:
- Любочка, хочу пожелать вам спокойной ночи.
- Вы уже хотите идти? - спросила она, потирая замерзшие руки.
- Да, знаете, устал что-то сегодня очень. Писал много. - Александров сжал ее руки в своих руках, потом слегка поцеловал в губы. - Спокойной ночи. И с Новым годом!
И он медленно пошел к себе. Орлова еще какое-то время прислушивалась к его шагам. Всех удивляло, что они, муж с женой, говорят друг другу вы. Но еще большим удивлением и поводом для сплетен служило то, что спят они не вместе. Боже мой, это ли является доказательством счастливой семейной жизни? Орлова улыбнулась: она-то знала, что Александров очень ее любит и безумно ревнует ко всем приближающимся к ней мужчинам. Он даже запрещает ее героиням в своих картинах целоваться с другими актерами. А вспомните-ка еще такую актрису, которая за всю свою кинокарьеру ни разу не поцеловала своего партнера по фильму?! Но Александров был против этого. А Орлова не возражала. Она подарила ему свою любовь. А он подарил ей звезду.
Их свела судьба? Или Орлова заставила судьбу свести ее с Александровым? Кто знает: сам Александров рассказывал, что, подбирая актрису на роль в свой фильм Веселые ребята, он сделал сотни проб, но ни одной не был удовлетворен. Пока ему не посоветовали посмотреть на блиставшую в музыкальном театре при МХАТе в спектакле Перикола 30-летнюю Орлову. И когда он ее увидел, то понял, что пропал. Забыл и о жене, и о ребенке, думал только о ней. А Орлова, почувствовав свою власть над красавцем-режиссером, неожиданно отказалась играть в его фильме. Неожиданно не только для него, но и для себя. Потому что всегда мечтала о киноролях, ей безумно надоела театральная сцена. И даже однажды она пришла на пробы в киностудию, отстояла длинную очередь и, с трудом скрывая свою робость, очутилась перед режиссером - человеком со взглядом решительным и всезнающим. И он вдруг, указывая на ее нос, строго спросил: Что это у вас? Орлова взглянула в зеркало и увидела маленькую родинку, о которой совершенно забыла и которая никогда не причиняла ей никаких огорчений. Ро… родинка, - прошептала она. Не годится! - Решительно заявил режиссер и, перебив робкие возражения актрисы, продолжил, - Знаю, знаю! Вы играете в театре, и родинка вам не мешает. Кино - это вам не театр. В кино мешает все. Это надо понимать!
И Орлова поняла, что в кино ей не сниматься, а поэтому надо поскорее убраться из студии и больше никогда здесь не показываться. Она дала себя клятву не переступать порог киностудий. Но через пару лет клятва была нарушена: актрису пригласили сняться в двух фильмах, которые, правда, особой славы ей не сделали. И тут судьба свела ее с Александровым. Или все-таки Орлова решила взять судьбу в свои руки? Ведь есть и другая история знакомства будущих супругов: Орлова сама пришла к Александрову на пробы в Веселые ребята, но совершенно ему не понравилась. Однако актриса была женщиной сильной и упрямой, поэтому решила добиться своего и получить-таки роль: договорилась со своей подругой, хорошо знакомой с Александровым, чтобы та пригласила режиссера на чашечку чая к себе домой, а затем, как бы неожиданно, на огонек заглянула и сама Орлова. А потом подруга ушла, якобы по срочным делам. И Орлова с Александровым остались наедине. Финал у этой истории совершенно естественный: роль актриса получила. А плюс ко всему еще и сердце режиссера.
Так что из двух предложенных историй встречи Орловой и Александрова, каждый может выбрать наиболее понравившуюся. Смысл от этого не меняется: она все-таки снялась в Веселых ребятах. И эта картина сделала и ее и его звездами советского кинематографа. Александров бросил свою семью и женился на Орловой. Она стала его музой и появляется во всех его фильмах: Цирк, Волга-Волга, Весна, Встреча на Эльбе, Русский сувенир, Скворец и лира.
Но она была не готова к внезапно обрушившейся на нее славе, к вниманию тысяч поклонников, лестным статьям в многомиллионных советских газетах и, что самое главное, к любви самого важного человека в Советском Союзе - Иосифа Сталина. Да, Сталин обожал Орлову. Ей, актрисе-дебютантке, он присвоил за Веселых ребят звание заслуженного деятеля искусств РСФСР (в то время как в этом же списке стояли Л. Кулешов, С. Юткевич). И даже простил ей непростительную дерзость, которая другому человеку стоила бы жизни. После пафосного присвоения званий, заслуженные деятели были приглашены к генсеку. Очарованный Орловой, Сталин пообещал ей, что выполнит любую ее просьбу, любое желание…
Она даже не поняла, что сказала. Не поняла, как такие слова могли сорваться с ее губ. Но слова были сказаны и она увидела, что губы генсека недовольно скривились. Орлова попросила: Иосиф Виссарионович, шесть лет назад арестовали моего первого мужа - Андрея Берзина. Я ничего не знаю о его судьбе. Не могли бы вы помочь мне связаться с ним? Той тишины, которая была после этих слов, Орлова никогда не смогла забыть. Рядом стояли слегка пьяные чиновники, ее второй муж, коллеги. И вдруг все замолчали. Это были секунды молчания, но ей казалось, что прошла вечность. Сталин, погладив усы и слегка прищурив глаз, нарушил молчание: Ну что же, обещаю сделать, что смогу. Потом она задавала себе вопрос: могла ли пожелать другого? И понимала, что ничего другого ей было не надо. Потому что только судьба все еще любимого ей человека волновала по-настоящему. Ей было нужно только одно: узнать, что с Андреем?
После этого можно было бы ожидать, что и за ней придут те же люди, что пришли за ее мужем. И когда Орлову вызвали на Лубянку, она не знала, вернется ли… Она поднялась по покрытым дорожками ступеням, прошла по длинному тихому коридору и оказалась в просторном кабинете с видом на Лубянскую площадь. Мужчина средних лет предложил ей сесть, потом, некоторое время помолчав, сказал, что Андрей Берзин жив и, если у нее есть желание, она может хоть сегодня воссоединиться с ним. Иными словами, разделить его судьбу. Орлова ничего не ответила, молча встала и вышла из кабинета. Теперь она знала, что Андрей жив. Хотя бы это… Но она так и не узнает, что в конце 40-х годов его выпустят на свободу, но, естественно, в Москву приезжать запретят, поэтому он уедет в Литву, где вскоре умрет от рака…
Что же касается Сталина, то он простил Орловой ее глупость и еще неоднократно приглашал ее с Александровым на встречи, на кинопросмотры и задарил любимую актрису наградами и званиями. На одной из встреч он спросил Орлову, с которой был на ты:
- Тебя муж не обижает?
- Иногда обижает, но редко, - ответила она.
- Скажи ему, что если он будет тебя обижать, мы его повесим!
Тут в разговор вмешался Александров:
- За что повесите, товарищ Сталин?
- За шею, - мрачно и серьезно ответил генсек.
Но не только события в личной жизни, но и внезапная шумная слава должны были проверить Орлову на прочность. И, возможно, если бы не тыл, которым был для нее Александров, актриса не казалась бы такой сильной. В июне 1938 года, в самом пике славы, в газете Советское искусство вышла статья, клеймящая позорное поведение любимицы Сталина. А дело в том, что в это время Орлова не на шутку пристрастилась к алкоголю и не могла ни дня прожить без того, чтобы не выпить, пусть даже в одиночку, бутылочку вина. Но Александров убедил супругу, что не ровен час, ей придется забыть о работе актрисы. И Орлова, для которой карьера была превыше всего, пить бросила. Правда, после этого загорелась идеей строительства дома во Внукове. Строительство стоило огромных денег, которые надо было зарабатывать как можно быстрее. В те годы Орлова часто гастролировала по стране с творческими вечерами. И быстро нашла выход: она решила увеличить свою концертную ставку, которая по тем временам и так была немаленькая - 750 рублей, до 3300 рублей. В ЦК зарвавшуюся артистку решили осадить. И в той же клеймящей газете вышла статья о недостойном поведении великой Орловой. На этот раз Александрову стоило больших трудов защитить супругу от нападок. Но и эта история забылась, как и многие другие, связанные с ее именем.
Она знала, что для миллионов людей является мечтой, ей подражают, на нее хотят быть похожими. Но с каждым годом отражение в зеркале пугало ее все больше, неизбежные морщины плели паутину на лице, шее. А что говорить о руках!.. Это было давно: ее родители держали корову, которая была единственным средством пропитания для семьи. С детства Орловой приходилось развозить тяжелые бидоны с молоком по Москве. Тяжелее всего приходилось зимой: у нее не было варежек и металлические ручки впивались в руки. А в память о трудном детстве навсегда остались покрасневшие сухие руки со вспухшими венами. Как же она их стеснялась, прятала. Дошло до того, что во время съемок в очередной картине она потребовала от мужа, чтобы он показывал не ее руки, а 20-летней девушки-дублерши, которая, спрятавшись под столом, за которым сидела Орлова, должна была вместо нее жестикулировать.
Из заграничных поездок, в которых супруги частенько бывали, Орлова привозила крема и маски для лица и рук. Ее забота о внешности приобрела маниакальный характер. Из страха показаться некрасивой она отказывалась фотографироваться, а желая скрыть свой истинный возраст, потребовала от высоких чиновников ни в коем случае не упоминать, сколько ей лет. В последние 20 лет практически перестала сниматься в кино, выходя в основном только на сцену театра имени Моссовета.
Но если Орлова смогла почувствовать, что ее век в кино уходит, то Александров отказывался это понимать. И в начале 70-х решил снять картину Скворец и Лира, которую в кинокулуарах зло прозвали Склероз и климакс. В 72-года Орловой суждено было сыграть последнюю и, к сожалению, одну из самых неудачных киноролей. Согласно сценарию, в одной из сцен актриса появилась в подвенечном платье, чем повергла в шок многих на съемочной площадке. Многих, но только не Александрова, который все также боготворил ее.
А после этой картины здоровье актрисы пошатнулось. Она попала в Кунцевскую больницу. У нее начались безумные боли в почках, но Орлова посчитала, что это камни, и после операции ее ждет возвращение на сцену. Но скоро стал ясен настоящий диагноз - рак поджелудочной железы. Врачи обнаружили метастазы и сообщили об этом Александрову. Он же не смог сказать жене правду: Пусть думает, что у нее камни.
И она ничего не знала. Или делала вид, что не знала, потому что одной из своих немногочисленных подруг как-то обмолвилась: Абсолютно не боюсь умирать. Я устала жить. Она показывала, что все так же хорошо, как и до болезни, и даже работала у балетного станка, у которого привыкла каждый день по полтора часа заниматься гимнастикой. И удивлялась, почему бывает так больно…
А в эту тихую новогоднюю ночь 1975 года она бродила по темной комнате огромного дома во Внукове и боролась со своими воспоминаниями, которые становились все удушливее. Остановилась у окна, посмотрела на заснеженные деревья и почему-то вдруг подумала, что так и не сыграла той самой, своей роли. И до сих пор так и не нашла пьесу, с которой могла бы достойно уйти со сцены. И из жизни.
Запах пролитых духов зацепился за воздух и не выветривался, хотя она приоткрыла окно. Вдруг ей показалось, что к дому кто-то подъехал: она прислонила лоб к холодному стеклу и напрягла зрение. Что поделаешь, в старости все плохо видят… А вдруг это та машина с полузажженными фарами? Глупости… Она грустно улыбнулась: и как только такая глупая мысль могла придти в голову? Она, великая актриса Советского Союза, которая навсегда останется для всех молодой и веселой, боится какой-то машины и не спит по ночам, мучаемая бессонницей. Смешно!.. Или грустно…
Потом пройдет еще двадцать два дня, и Любовь Орлову, без сознания, отправят в больницу. Оттуда она позвонил мужу: Гриша, что же вы не приезжаете ко мне? Приезжайте, я жду. Александров быстро, через сорок минут будет у ее постели, сжимать ее маленькую, сухую руку, бывшую всю жизнь для нее причиной главного комплекса. А она посмотрит на него и единственное, что найдет сказать: Как вы долго…
26 января 1975 года великая актриса, ставшая символом нашего кинематографа, скончалась. Она всегда боялась старости, но навсегда осталась молодой. Она добилась своего. Ей это удавалось как никому.