ВОЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА -- Военная история -- Иноземцев И. Г. В небе Заполярья и Карелии

Военная история

Иноземцев Иван Григорьевич
В небе Заполярья и Карелии: Военно-исторический очерк боевых действий ВВС Карельского фронта и 7-й воздушной армии в годы Великой Отечественной войны

«Военная литература»: militera.lib.ru
Издание: Иноземцев И. Г. В небе Заполярья и Карелии. — М.: Воениздат, 1987.
Книга на сайте: militera.lib.ru/h/inozemtsev_ig4/index.html
Иллюстрации: нет
Источник: avia.lib.ru
OCR, правка: Каргапольцев Сергей (aviatema@mail.ru)
Дополнительная обработка: Андрей Мятишкин (amyatishkin@mail.ru); Hoaxer (hoaxer@mail.ru)

{1}Так помечены ссылки на примечания. Примечания в конце текста

Иноземцев И. Г. В небе Заполярья и Карелии: Военно-исторический очерк боевых действий ВВС Карельского фронта и 7-й воздушной армии в годы Великой Отечественной войны. — М.: Воениздат, 1987. — 240 с. Тираж — 10000.

Аннотация издательства: В книге рассказывается о славных боевых делах ВВС Карельского фронта и 7-й воздушной армии. На ярких примерах автор показывает героические действия крылатых защитников советского Заполярья и Карелии в годы Великой Отечественной войны.

Содержание

Накануне войны
По боевой тревоге
Враг остановлен
В небе затишья не было
Рождение 7-й воздушной армии
Завоевание господства в воздухе
Земля — небо — земля
В Свирско-Петрозаводской операции
Победа в Заполярье
Некоторые итоги
Герои Советского Союза, сражавшиеся в составе ВВС Карельского фронта и 7-й воздушной армии
Примечания

Все тексты, находящиеся на сайте, предназначены для бесплатного прочтения всеми, кто того пожелает. Используйте в учёбе и в работе, цитируйте, заучивайте... в общем, наслаждайтесь. Захотите, размещайте эти тексты на своих страницах, только выполните в этом случае одну просьбу: сопроводите текст служебной информацией - откуда взят, кто обрабатывал. Не преумножайте хаоса в многострадальном интернете. Информацию по архивам см. в разделе Militera: архивы и другия полезныя диски (militera.lib.ru/cd).

Накануне войны

Для нападения на советское Заполярье и Карелию гитлеровское командование подготовило исходные плацдармы, оккупировав в 1940 г. Норвегию и заключив тайный союз с Финляндией. На территории Норвегии и Северной Финляндии была развернута отдельная армия вермахта «Норвегия» в составе трех корпусов: двух немецко-фашистских и одного финского. У границ Советского Союза сосредоточились также крупные силы Финляндии.

По плану наступления армия «Норвегия» имела задачу захватить Мурманск, главную военно-морскую базу Северного флота Полярный, полуостров Рыбачий, а также Кировскую железную дорогу севернее Беломорска. Горнострелковый корпус «Норвегия» должен был наступать на мурманском, 36-й армейский корпус — на кандалакшском и 3-й армейский корпус — на кестеньгском и ухтинском направлениях. Карельская армия финнов получила задачу захватить южную часть Карелии и встретиться с войсками группы армий «Север» на реке Свирь, другие финские соединения должны были занять Карельский перешеек, полуостров и военно-морскую базу Ханко и соединиться с немецко-фашистскими войсками в районе Ленинграда.

Одновременно с боевыми действиями на суше предусматривались широкие морские операции в Баренцевом и Балтийском морях в целях уничтожения кораблей и баз Северного и Краснознаменного Балтийского флотов, содействия своим сухопутным войскам, блокады морского побережья и контроля над морскими коммуникациями.

5-й воздушный флот, предназначенный для ведения войны на Севере, насчитывал в своем составе 240 боевых самолетов. С 10 по 25 июня 1941 г. его части перебазировались из южных и западных районов Норвегии на передовые аэродромы Северной Норвегии и Финляндии, чтобы всеми силами участвовать в наступательной операции по захвату северных районов Советского Союза.

ВВС Финляндии подразделялись на авиацию и силы ПВО. Они имели 307 боевых самолетов, из них 230 истребителей. Средства ПВО (вместе с обороной баз военно-морского флота) включали 761 зенитное орудие и 180 зенитных пулеметов.

На вооружении 5-го воздушного флота состояли бомбардировщики Ю-88, Ю-87, Хе-111, истребители Ме-109 и Ме-110, а также различные типы разведывательных и транспортных самолетов. Боевые самолеты Германии отличались высокими тактико-техническими данными. В финских ВВС наряду с немецкими «юнкерсами» и «мессершмиттами» в основном были устаревшие бомбардировщики «Бристоль-Бленхейм», истребители «Глостер-Гладиатор», «Фоккер-Д-21», «Брустер» и другие. Эти машины уступали советским самолетам соответствующих классов.

Летные кадры немецко-фашистской авиации имели хорошую подготовку и боевой опыт. Многие экипажи участвовали в разбойничьих налетах на города Испании, Польши, Франции, Англии и других государств Европы, а пилоты и штурманы 5-го воздушного флота готовились для ведения боевых действий в условиях Заполярья. Особое внимание уделялось отработке техники пилотирования в облаках и ночью по приборам, подготовке к полетам на малых и больших высотах.

Для обеспечения боевой деятельности своей авиации противник заранее готовил аэродромную сеть. В Северной Норвегии после ее оккупации германскими войсками развернулось спешное строительство новых и реконструкция старых аэродромов. К началу нападения на Советский Союз враг имел там аэродромы: Банак (Лаксельвен), использовавшийся всеми типами самолетов; Луостари, являвшийся базой истребительной авиации; Хебуктен, на котором базировались бомбардировщики и истребители, а также Салмиярви, Свартнес, Алакуртти и другие.

В Финляндии к началу Великой Отечественной войны имелось около 80 аэродромов и посадочных площадок, что превосходило потребности финских военно-воздушных сил. Они готовились для приема немецких самолетов. Оперативная емкость аэродромной сети, расположенной у северных границ СССР, только в Финляндии достигала 600–700 самолетов разных типов {1}.

Перед авиацией гитлеровское командование ставило задачу в первые дни и даже часы войны внезапным ударом по аэродромам разгромить или парализовать советскую авиацию и добиться полного господства в воздухе. Она должна была дезорганизовать работу коммуникаций, чтобы сорвать маневр резервами и наносить удары по промышленным объектам. Были определены конкретные задачи каждому авиационному объединению. 5-му воздушному флоту предписывалось уничтожить советскую авиацию на аэродромах Кольского полуострова и в Северной Карелии, обеспечить надежную поддержку сухопутным войскам на поле боя, вести активную разведку, разрушить мурманский порт и нарушить советские морские сообщения в Баренцевом море. Финские военно-воздушные силы во взаимодействии с немецкой авиацией должны были поддерживать войска в наступлении, срывать работу Кировской железной дороги и бороться за господство в воздухе.

Еще задолго до войны в воздушное пространство Советского Союза вторгались самолеты германских ВВС. Особенно участились случаи нарушения воздушных границ СССР в последний предвоенный месяц. С 17 июня 1941 г. немецкие самолеты, взлетая с аэродромов Северной Норвегии и Финляндии, ежедневно появлялись над Кольским полуостровом и Карелией, пролетали на небольшой высоте над базами, портами и другими объектами.

В середине июня 1941 г. командующий войсками Ленинградского военного округа генерал-лейтенант М. М. Попов и командующий ВВС округа генерал-майор авиации А. А. Новиков оказались свидетелями вторжения немецкого самолета на советскую территорию в районе Кандалакши. Генерал Попов потребовал от начальника войск ПВО округа не допускать больше безнаказанных пролетов иностранных военных самолетов над советской территорией и немедленно проверить систему противовоздушной обороны Ленинграда и Петрозаводска. В этот же день средства ПВО округа были приведены в боевую готовность {2}.

Защита советского Заполярья и Карелии возлагалась на 14-ю и 7-ю армии, входившие в состав Ленинградского военного округа. 14-я армия (командующий генерал-лейтенант В. А. Фролов) прикрывала мурманское и кандалакшское направления, 7-я армия (командующий генерал-лейтенант Ф. Д. Гореленко) — центрально-озерное (петрозаводское) направление. Южнее 7-и армии находилась 23-я армия, прикрывавшая Карельский перешеек.

Общевойсковые армии имели свои военно-воздушные силы. В состав ВВС 14-й армии, которыми командовал полковник И. Л. Туркель, входила 1-я смешанная авиационная дивизия. Она включала три полка: 137-й скоростной бомбардировочный, 145-й и 147-й истребительные (командиры полковники И. Д. Удонин, Н. И. Шмельков и М. М. Головня). Всего в дивизии насчитывалось исправных 28 бомбардировщиков СБ, 97 истребителей И-15бис, И-16, И-153. ВВС 7-й армии состояли из 55-й смешанной авиационной дивизии, в которой имелся лишь один 72-й скоростной бомбардировочный авиаполк (командир майор И. П. Скок). В полку было 34 исправных самолета СБ. Командующим ВВС армии являлся полковник Ф. Ф. Жеребченко. Всего в составе двух армий насчитывалось 159 исправных самолетов, многие из которых выработали свой технический ресурс. {3}

В Заполярье базировалась также авиация Северного флота, имевшая 114 самолетов, в том числе 11 бомбардировщиков, 49 истребителей и 54 гидросамолета. {4} Командующим ВВС Северного флота был генерал-майор авиации А. А. Кузнецов. Кроме того, в феврале 1941 г. была создана Северная зона ПВО, в состав которой вошли Мурманский, Архангельский, Петрозаводский и Свирский бригадные районы ПВО.

Советские авиаторы в Заполярье и Карелии имели всего 275 самолетов, в то время как у противника было 547. К тому же в составе ВВС 14-й, 7-й армий и в ВВС Северного флота были в основном самолеты устаревшего образца, уступавшие по мощности огня немецким. Насыщенность радио — и фотосредствами у нас также была незначительной.

Следует отметить, что почти каждый второй советский летчик и штурман прослужили в Заполярье и Карелии более двух лет. Они достаточно хорошо освоили самолеты, состоявшие на вооружении ВВС 14-й и 7-й армий. Многие из них имели боевой опыт, приобретенный в небе Испании, в районе Халхин-Гола и в советско-финляндской войне. Летные экипажи, прежде всего бомбардировочной авиации, усиленно готовились к действиям ночью и в сложных метеорологических условиях. К началу войны в ВВС 14-й армии из 169 экипажей ночью летало 90. В ВВС 7-й армии из 50 экипажей к боевым действиям в темное время были готовы 35. {5}

Штабы дивизий и полков также в значительной мере были укомплектованы людьми, участвовавшими в войне с Финляндией, что несомненно оказывало влияние на боеспособность и боеготовность авиационных частей и соединений. Все авиаторы настойчиво готовились к отражению нападения врага. Учиться приходилось много и многому, так как советско-финляндская война вскрыла ряд серьезных недостатков в боевой выучке советских войск, в том числе и военно-воздушных сил.

Огромное значение для улучшения боевой подготовки частей и соединений имели решения мартовского (1940 г.) Пленума ЦК ВКП(б). Обсудив итоги войны с Финляндией и учитывая опыт начавшейся второй мировой войны, Пленум сделал вывод о необходимости решительного улучшения боевой и политической подготовки войск. На основе этих решений в авиационных частях и соединениях развернулась активная учебно-боевая работа. Экипажи приступали к переучиванию на новые типы самолетов, отрабатывали индивидуальную технику пилотирования, групповую слетанность, осваивали полеты в сложных метеоусловиях, ночью, на больших высотах, проводили воздушные стрельбы и бомбометания.

Большая работа велась по реорганизации авиационного тыла. Вместо тыловых частей, входивших в состав авиационных соединений и частей и менявших свою дислокацию при перебазировании авиационных дивизий и полков, создавались районы авиационного базирования (РАБ), авиационные базы (АБ) и батальоны аэродромного обслуживания (БАО).

Авиационные части, базировавшиеся в Заполярье севернее Эпгозеро — Кестеньга, стал обслуживать 2-й район авиационного базирования. В него вошли 1-я и 2-я авиационные базы в составе восьми БАО, стационарные авиамастерские, батальон связи, Два отдельных инженерных аэродромных батальона, головной склад и полевые авиамастерские. 2-й РАБ подчинялся командующему ВВС 14-й армии.

В Северной Карелии формировался 3-й район авиационного базирования, подчинявшийся командующему ВВС 7-й армии. В этот РАБ вошли 3, 5 и 6-я авиационные базы в составе десяти батальонов аэродромного обслуживания, отдельный инженерный аэродромный батальон и головной авиационный склад.

Уже в ходе военных действий в Южной Карелии развернулось формирование 4-го района авиационного базирования. В него вошли 7 и 8-я авиабазы в составе десяти батальонов аэродромного обслуживания, батальон связи и аэродромная техническая рота.

В предвоенное лето на территории Кольского полуострова и в Карелии развернулись работы по строительству и реконструкции аэродромов, так как существовавшая аэродромная сеть не обеспечивала базирования и маневрирования авиационных частей и соединений. Это привело к скученности авиации, затруднило проведение летной и боевой подготовки авиационных частей и снизило боеготовность военно-воздушных сил 14-й и 7-й армий. К началу войны в Заполярье и Карелии было построено несколько новых аэродромов, а на некоторых из них строительство завершалось уже в ходе военных действий.

Партийно-политическая работа, проводимая командирами и политработниками, партийными и комсомольскими организациями, была направлена на повышение боеготовности авиационных частей и соединений, идейно-политического уровня авиаторов, укрепление воинской дисциплины, воспитание у личного состава чувства патриотизма и преданности Коммунистической партии и советскому народу. Морально-политическое состояние авиаторов было исключительно высоким.

По боевой тревоге

В ночь на 22 июня 1941 г. Военный совет Ленинградского военного округа получил телеграмму, подписанную Народным комиссаром обороны СССР и начальником Генерального штаба, предупреждавшую о возможном нападении немецко-фашистских войск на Советский Союз. В телеграмме частям и соединениям предписывалось быть в полной боевой готовности к отражению возможного нападения противника. Военно-воздушным силам и войскам ПВО, в частности, было приказано рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию и тщательно ее замаскировать, противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава, подготовить мероприятия по затемнению городов и объектов {6}.

Командующий ВВС Ленинградского военного округа генерал-майор авиации А. А. Новиков, вызванный ночью в штаб округа, отдал приказание командирам авиационных соединений и частей объявить боевую тревогу, рассредоточить материальную часть и подготовиться к боевым действиям. На каждом аэродроме базирования истребительной авиации было выделено по одной дежурной эскадрилье, готовой к вылету. В бомбардировочных полках подготовили боекомплект для нанесения ударов но противнику.

На рассвете 22 июня 1941 г. вражеские бомбардировщики сбросили бомбы в районе поселков Ура-Губа и Кола. В Мурманске прозвучал сигнал первой воздушной тревоги. С этого дня налеты неприятельской авиации становились все чаще. С 22 по 30 июня только авиация 5-го воздушного флота совершила 21 налет на советские поиска, 6 — на коммуникации и 7 — на аэродромы. В каждом налете участвовало от 12 до 30 самолетов {7}.

Как только стало известно о вероломном нападении фашистской Германии на СССР, в авиационных полках прошли митинги и собрания. Авиаторы давали клятву самоотверженно защищать страну от гитлеровских захватчиков. В резолюции митинга личного состава 72-го скоростного бомбардировочного авиаполка говорилось: «В годину серьезной опасности, нависшей над нашей Родиной, мы, как никогда, еще теснее сплотимся вокруг нашей партии и ее ленинского ЦК и клянемся перед всем советским народом, что будем самоотверженно драться за каждую пядь советской земли до последней капли крови, до последнего вздоха»{8}.

Командиры и политработники проводили с летным и техническим составом разъяснительную работу. Инструктор политотдела 1-й смешанной авиационной дивизии старший политрук Ф. И. Рекин прямо на аэродроме, у боевых самолетов, беседовал с летчиками-истребителями. Он говорил о том, что война началась суровая и жестокая, война за свободу и честь Родины. Горячие и взволнованные слова политработника вызывали у летчиков чувство ненависти к врагу, стремление как можно быстрее вступить в бой. Такие же беседы проводились и на других аэродромах.

Серьезная угроза Ленинграду и советской Карелии исходила с севера. Хотя Финляндия официально не объявила войну СССР, фактически она активно использовалась фашистской Германией в борьбе против нашей страны. В Финляндии были сконцентрированы немецкие войска, с ее территории совершались налеты на Ленинград.

Учитывая это, штаб ВВС Северного фронта по указанию Ставки Главного Командования разработал план уничтожения самолетов на аэродромах Финляндии и Северной Норвегии, чтобы сорвать новые налеты на Ленинград и улучшить соотношение сил в воздухе. По этому плану армейская авиация наносила удары по неприятельским аэродромам перед фронтом своих армий, а фронтовая группа и ВВС Балтийского флота — по аэродромам в глубине территории Финляндии и на побережье Финского залива.

Операция началась утром 25 июня. Одновременно нападению были подвергнуты 18 наиболее важных аэродромов. В Заполярье в этот день пятерка самолетов И-16 145-го истребительного авиационного полка, ведомая командиром эскадрильи капитаном А. П. Зайцевым, штурмовала аэродром Луостари. На обратном пути в районе Маяк Мишукова группу атаковали немецкие истребители. В завязавшемся бою советские летчики сбили «Мессершмитт-110». Так был открыт боевой счет в 145-м истребительном авиаполку.

Воздушная разведка установила, что на аэродроме Рованиеми сосредоточено большое количество немецких бомбардировщиков. На их уничтожение вылетели самолеты СБ 137-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Они шли без прикрытия истребителей, так как до вражеского аэродрома было более 300 км. При пролете над одним из населенных пунктов в Финляндии нашу группу обстреляла зенитная артиллерия. Под самолетом младшего лейтенанта А. Р. Сливки разорвался снаряд крупного калибра. Взрыв оказался такой силы, что СБ выбросило из общего строя. С трудом восстановив горизонтальный полет, Сливка осмотрел кабину: многие приборы оказались разбитыми и не действовали. Но двигатели продолжали работать. Молодой командир звена собрал ведомых, которые при взрыве разошлись в стороны, и снова занял со своим звеном место в строю эскадрильи.

В районе аэродрома советские бомбардировщики попали в настоящий огненный шквал. Под сильным огнем зенитной артиллерии экипажи все же сбросили бомбы по целям. Однако гитлеровцы успели поднять свои истребители.

Тяжело пришлось советским авиаторам. На самолете старшего лейтенанта А. Н. Володина сначала загорелся один мотор, а вскоре был поврежден и второй. Горящий бомбардировщик стал быстро снижаться. Командир эскадрильи приказал экипажу прыгать. Первым выбросился штурман, но фашистские летчики расстреляли парашютиста. Стрелок-радист был убит в самолете. Володин, видевший, как «мессершмитты» расстреляли штурмана, сделал затяжку и открыл парашют уже у самой земли. Однако гитлеровцы следили за летчиком и уже на земле обстреляли его из пулеметов. Переждав за гранитным валуном, когда фашистские самолеты уйдут, Володин двинулся на восток. Пройдя за десять суток более 300 км, он повстречался с советскими пехотинцами, вместе с которыми три дня с автоматом в руках дрался с врагом. Только после этого он явился в свою часть и продолжал уничтожать гитлеровцев с воздуха.

Не легче проходили и другие налеты на вражеские аэродромы. 27 июня шесть бомбардировщиков СБ этого же полка во главе с капитаном В. В. Котовым вылетели на бомбардировку аэродрома Луостари. Стояла пасмурная погода. Прорвавшись сквозь зенитный огонь, советские экипажи сбросили бомбы на самолетные стоянки: три самолета были уничтожены и еще несколько повреждены. Однако один советский бомбардировщик также был сбит прямым попаданием зенитного снаряда.

Из-за отсутствия самолетов-истребителей в 55-й смешанной авиационной дивизии экипажи 72-го скоростного бомбардировочного авиаполка вынуждены были вылетать на боевые задания без истребительного прикрытия.

Девятка за девяткой СБ уходили на бомбардировку финских аэродромов. Наши бомбардировщики нанесли врагу значительный урон, но и сами понесли потери. Положение улучшилось после прибытия 27 июня в состав дивизии 155-го истребительного авиаполка, имевшего 33 самолета И-16.

За шесть дней воздушной операции советская авиация произвела около 1000 самолето-вылетов. Налетам подверглись 39 аэродромов. Противнику был нанесен значительный урон в самолетном парке {9}.

Эта первая воздушная операция советских ВВС в Великой Отечественной войне стала прообразом будущих операций по уничтожению самолетов врага на аэродромах базирования. Она сыграла важную роль в борьбе за господство в воздухе на севере и северо-западе СССР.

Активно действовала и авиация противника, стремившаяся наносить удары по советским аэродромам. 26 июня несколько групп немецких бомбардировщиков и истребителей с разных направлений, эшелонируясь по высоте, пересекли линию фронта. Навстречу им вылетели летчики 147-го истребительного авиаполка. Перехватив воздушного противника, они вступили в бой. Особенно самоотверженно сражался командир эскадрильи старший лейтенант Л. И. Иванов, личным примером увлекавший товарищей в атаку. В этой неравной схватке он сбил «Мессершмитт-110».

27 июня вражеский налет повторился, и снова первым в воздух поднялся старший лейтенант Л. И. Иванов. Ему пришлось одному драться против семи «мессершмиттов», но коммунист не дрогнул и сумел поджечь один Ме-109. Однако в этом бою сам он погиб. Попытка врага бомбить аэродром была сорвана. 22 июля 1941 г. старшему лейтенанту Иванову Леониду Илларионовичу было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

В конце июня немецко-фашистская авиация пыталась нанести удар по советскому аэродрому в районе Мурманска. Для отражения налета в воздух была поднята группа истребителей 145-го авиаполка. Завязался упорный воздушный бой, в котором самоотверженно сражался командир звена лейтенант И. Т. Мисяков. За успешные боевые действия в период советско-финляндской войны 1939–1940 гг. Иван Титович Мисяков был награжден орденом Красной Звезды. И теперь он показывал пример мужества и бесстрашия. Однако силы были неравные. Израсходовав все снаряды и видя, что «Мессершмитт-110» заходит на цель для бомбометания, лейтенант Мисяков пошел На таран. После удара советского истребителя двухмоторный вражеский самолет взорвался. Погиб и советский летчик. Посмертно Иван Титович Мисяков был награжден орденом Ленина.

Боевые действия советской авиации не ограничивались только отражением налетов авиации противника и нанесением ударов по его аэродромам. В этот период она выполняла и другие важные задачи: наносила удары по войскам врага, вела воздушную разведку. И всегда советские летчики проявляли мужество, героизм, самоотверженность, боевую взаимовыручку.

Дерзким был полет на разведку летчиков 145-го истребительного авиаполка старшего лейтенанта А. А. Прокофьева и младшего лейтенанта Н. К. Шпота. Несколько раз они попадали под зенитный обстрел на своих И-16, воли бой с «Мессершмиттами-109», но боевое задание выполнили. В порту Петсамо они обнаружили девять транспортных судов, на аэродроме Луостари — десять самолетов, а на дорогах — вражеские части, двигавшиеся на восток. Эти ценные сведения были немедленно переданы командованию.

Большое влияние на боевое применение авиации оказывали географические, климатические и метеорологические условия. В период полярного дня, продолжавшегося и Заполярье несколько летних месяцев, авиация сторон действовала наиболее активно. Круглые сутки не утихали воздушные бои. В период полярной ночи боевая активность авиации снижалась. Поддержка войск на поле боя резко ограничивалась, затруднялось обнаружение воздушного противника и отражение его налетов. Основным способом борьбы за господство в воздухе были удары по аэродромам.

Наличие морей обусловливало сосредоточение на Севере не только фронтовой, но и морской авиации, что требовало организации четкого взаимодействия между ними. Характерной чертой боевого применения морской авиации, особенно летом и осенью 1941 г., являлось ее широкое использование для поддержки сухопутных войск. Это диктовалось недостаточным количеством самолетов во фронтовой авиации.

Программой мобилизации всех сил и средств Советской страны на борьбу с врагом явилась директива СНК 13 СССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей от 29 июня 1941 г. Содержание директивы было изложено в речи Председателя Государственного Комитета Обороны И. В. Сталина, переданной по радио 3 июля этого года. Коммунистическая партия разъясняла советскому народу цели и характер войны, призывала советских людей еще теснее сплотиться вокруг ленинской партии, отстаивать каждую пядь земли, драться до последней капли крови за родные города и села. Эти указания партии легли в основу всей партийно-политической работы в Вооруженных Силах, в авиационных частях, защищавших Заполярье и Карелию. Важное мобилизующее значение имели митинги, партийные собрания, беседы командиров и политработников. Почти вся партийно-политическая работа проводилась на аэродромах.

В конце июня коммунисты 145-го истребительного авиаполка собрались у одного из самолетов на партийное собрание. Обсуждался вопрос об авангардной роли коммунистов в бою. Коммунисты А. П. Зайцев, С. Н. Соколенков. в коротких и горячих выступлениях давали клятву самоотверженно сражаться с врагом и призывали товарищей беспощадно громить его. В это время с наблюдательного пункта сообщили, что в воздухе замечены самолеты противника. Летчики быстро заняли места в кабинах, пошли на взлет и с ходу вступили в неравный бой. Группа во главе с капитаном Зайцевым сбила в этом бою два «мессермшитта» {10}.

Партийно-политическая работа, увязываемая с конкретными боевыми задачами, стоявшими перед частями и подразделениями, давала положительные результаты. Креп боевой дух авиаторов, росла их ненависть к врагу. Немецкий горнострелковый корпус «Норвегия», перешедший в наступление 29 июня, стремился совершить прорыв и не позднее 4 июля захватить Мурманск. Войска 14-й армии под натиском превосходящих сил врага отошли на рубеж по восточному берегу реки Западная Лица. Но, несмотря на все усилия, гитлеровцам так и не удалось прорваться к Мурманску.

На кандалакшском направлении 1 июля началось наступление 36-го корпуса и 6-й финской пехотной дивизии, имевших задачу захватить Кандалакшу, перерезать Кировскую железную дорогу и тем самым лишить 14-ю армию и Северный флот связи с центром страны. В течение сорока дней войска противника пытались преодолеть оборону нашего 42-го Стрелкового корпуса. Но советские войска стойко обороняли свои рубежи.

На другой день начали атаки на ухтинском и кестсньгском направлениях финские войска. Имея более чем тройное превосходство в силах, они сумели к 9 июля продвинуться в глубь Карелии от 26 до 40 км.

Ожесточенные бои разгорелись на ребольском направлении, где противнику удалось прорвать оборону наших поиск. Но и здесь к середине июля враг был остановлен. Такая же обстановка сложилась севернее Ладожского озера, где в ночь на 1 июля был нанесен удар в стык наших армий в районе Лахденнохья. Противник рассчитывал прорваться к западному побережью Ладоги, изолировать армии друг от друга и в дальнейшем уничтожить их но частям. Однако его планы были сорваны. Остановлено было наступление противника на олонецком и петрозаводском направлениях.

Действия сухопутных войск противника активно поддерживались авиацией. В период наступления она вела борьбу за завоевание господства в воздухе, поддерживала и прикрывала свои войска на поле боя, наносила удары но населенным пунктам, войскам, железнодорожным узлам на глубину до 100 км, а в отдельных случаях и до Ж) км от линии фронта, вела воздушную разведку. Неприятельская авиация постоянно увеличивала количество налетов на город и порт Мурманск. За последние десять дней июня в них участвовало 70 самолетов, в июле — 220, в августе — уже 227. {11}

Стремясь «протолкнуть» свою наступающую пехоту, нражеская авиация налеты на советские войска Совершала, как правило, группами по 12–30 самолетов. Однако, понеся значительные потери от нашей авиации и зенитной артиллерии, фашистские пилоты вынуждены были изменить тактику. Они стали летать более мелкими группами, по 5–7 самолетов, на больших высотах, маскируясь облачностью, солнцем, применяя противозенитный маневр и с обязательным прикрытием истребителей. При отсутствии советских истребителей в воздухе немецкие самолеты находились над полем боя более продолжительное время, рассредоточивались на мелкие группы или одиночно и выполняли бомбометание с пикирования. Но когда в воздухе показывались советские истребители, вражеские бомбардировщики, не принимая боя, стремились поскорее уйти на свою территорию или скрыться в облаках.

Истребители сопровождения противника, как правило, одной группой барражировали над районом действий своих бомбардировщиков, а второй группой непосредственно сопровождали их, стремясь обеспечить безопасный сбор после атаки цели. В дальнейшем вражеская авиация стала стремиться вытеснить наших истребителей с поля боя. Такой же тактики гитлеровцы придерживались при налетах на населенные пункты, железнодорожные узлы и другие объекты. Кроме того, авиация противника систематически вела разведку поля боя, акватории Баренцева и Белого морей, Кировской железной дороги.

Чтобы сдержать натиск противника на земле и в воздухе, от советских авиаторов требовалось высокое боевое мастерство и мужество, а также глубокое понимание стоящих перед войсками задач, нужна была активная поддержка их на и поле боя. На мурманском, кандалакшском и кестеньгском направлениях с частями 14-й армии успешно взаимодействовал 137-й скоростной бомбардировочный авиаполк. Его экипажи наносили удары по скоплению вражеских войск, по железнодорожным станциям, морским портам, аэродромам. Южнее, в полосе 7-й армии, поддержка пехоты осуществлялась экипажами 72-го скоростного бомбардировочного авиаполка.

В июле в состав ВВС 7-й армии прибыл 197-й истребительный авиаполк майора А. А. Жемчужина, имевший 19 И-153, а также 65-й штурмовой авиационный полк, которым командовал Герой Советского Союза майор В. И. Белоусов. Хотя этот полк и именовался штурмовым, на его вооружении стояли лишь устаревшие самолеты И-15бис, использовавшиеся в качестве штурмовиков. Да и в других частях ощущался недостаток в самолетах-бомбардировщиках и штурмовиках, способных осуществить эффективную поддержку на поле боя, для чего широко привлекались самолеты-истребители И-15бис, И-153, И-16.

Эффективность поддержки сухопутных войск с воздуха снижалась из-за того, что в первые два месяца войны нашей истребительной авиации пришлось около 57 проц. всех самолето-вылетов затрачивать на отражение налетов вражеской авиации, стремившейся наносить удары по советским войскам, Мурманску, Кировской железной дороге. Бомбардировочная авиация также вела борьбу за господство в воздухе способом уничтожения самолетов на аэродромах. И хотя советские летчики наносили противнику большой урон, однако и сами несли значительные потери. Бомбардировщики, вынужденные летать во вражеский тыл без прикрытия истребителей, оказывались в чрезвычайно тяжелых условиях. Кроме зенитного обстрела они часто подвергались атакам истребителей. Но экипажи действовали мужественно и умело, делая все возможное для выполнения поставленных задач.

Звено 137-го скоростного бомбардировочного авиаполка во главе со старшим лейтенантом С. А. Макшановым 2 июля после удара по фашистским войскам возвращалось на аэродром и было атаковано вражескими истребителями. Макшанов, маневрируя, стремился увести звено, но скорость у СБ была значительно ниже. Отражая атаки гитлеровцев, воздушные стрелки перекрестным огнем сбили один Ме-109. Однако остальные «мессершмитты» продолжали наседать, сосредоточив весь огонь та самолете ведущего. У бомбардировщика вышел из строя левый мотор. Стрелок-радист П. Г. Хайновский был ранен. Сознание стало покидать его. Но даже в этих условиях, собрав последние силы, Хайновский прицелился и меткой очередью сбил еще один Ме-109.

Выдержав неравный бой, будучи раненным, старший лейтенант Макшанов сумел довести горящую машину до своей территории, посадить ее на лес и спасти экипаж. За мужество и героизм, проявленные при выполнении боевых заданий, Сергей Андрианович Макшанов и Петр Григорьевич Хайновский были награждены орденом Ленина.

Повседневно проявляли смелость летчики-истребители. 4 июля при налете около 20 «Юнкерсов-88» на наш аэродром на Кольском полуострове несколько летчиков 145-го истребительного авиаполка успели произвести взлет и пошли наперерез врагу. Завязался воздушный бой. Самоотверженно сражался младший лейтенант С. Ф. Ткачев. Он не вышел из боя даже тогда, когда кончились патроны. Соколиным ударом коммунист поверг наземь вражеский самолет. Но этот таран стоил жизни и советскому летчику.

10 июля тройка самолетов И-16, пилотируемая старшими лейтенантами Н. В. Пискаревым, Н. И. Позднышевым и лейтенантом А. З. Небольсиным, вылетела на разведку в район Западной Липы Выполняя задание, летчики заметили автоколонну противника и по сигналу ведущего пошли в атаку. Небольсин уже разворачивался на второй заход, когда в его самолет подал зенитный снаряд. Машина загорелась, спасти ее было уже невозможно. И тогда комсомолец направил свой И-16 в центр автоколонны. Раздался сильный взрыв, разметавший более пяти машин.

Пискарев и Позднышев, наблюдавшие за этим бессмертным подвигом, решили отомстить фашистам за гибель своего товарища. Они снова спикировали на колонну и длинными очередями стали бить по врагу из пулеметов. Пронесшись последний раз над местом гибели Алексея Небольсина, советские летчики повернули домой. Неожиданно в облаках мелькнул вражеский самолет. И хотя горючее было на исходе, Пискарев и Позднышев преследовали разведчика и били по нему из пулеметов, пока тот не свалился горящим на землю. Уже на последних каплях горючего пара И-16 произвела посадку на своем аэродроме.

Указом Президиума Верховного Совета СССР Алексей Захарович Небольсин был награжден посмертно орденом Ленина. Ордена Ленина был удостоен и Николай Владимирович Пискарев.

Мужественно сражался с врагом командир эскадрильи 155-го истребительного авиаполка капитан Г. Н. Прокопенко. Во главе звена истребителей И-16 он провел бой с четверкой «Мессершмиттов-109». Одному гитлеровцу удалось атаковать и обстрелять самолет Прокопенко, в кабине возник пожар. Но Георгий Николаевич не вышел из боя. Обжигая руки, он выбросил загоревшиеся сигнальные ракеты, атаковал «мессершмитт» и меткой пулеметной очередью сбил его. Еще один самолет противника сбили ведомые Прокопенко.

Мастером воздушного боя был молодой летчик 147-го истребительного авиаполка младший лейтенант В. И. Крупский. Во время одного из вылетов при штурмовке войск на самолете командира звена лейтенанта Е. А. Фомина неожиданно стал давать перебои мотор. Чтобы не связывать остальных летчиков, Фомин передал командование Крупскому, а сам вернулся на аэродром. Тут же Крупский заметил два вражеских самолета и повел пару в лобовую атаку. В ходе короткого напряженного боя один из «мессершмиттов» был сбит.

Вскоре младший лейтенант Крупский был назначен командиром звена. Рос его боевой счет. Добивались побед и ведомые командира звена младшие лейтенанты Н. П. Иванов и А. Е. Жгун. В одном из вылетов отважная и хорошо слетанная тройка обнаружила пару «Мессершмиттов-109». Сблизившись с противником, Крупский со Жгуном стали заходить в атаку правым разворотом, а Иванов — левым. Один из фашистов, видя, что над ним сзади навис советский истребитель, попытался уйти вниз. Но Иванов уже держал его в прицеле и бил из пулеметов. Так была одержана очередная победа.

В упорной борьбе с превосходящими силами противника советские авиаторы проявляли исключительное мужество и твердость духа. Эти качества воспитывались всеми формами и методами партийно-политической работы, проводимой в авиационных частях и соединениях. Командиры и политработники говорили летчикам, техникам, воинам авиационного тыла правду о смертельной опасности, нависшей над нашей Родиной, разъясняли справедливые цели Великой Отечественной войны, призывали авиаторов отдать все силы на разгром гитлеровских захватчиков.

В соответствии с Указом Президиума Верховного Сонета СССР от 16 июля 1941 г. в авиационных дивизиях и районах авиационного базирования вводились политические отделы. Одновременно в авиационных эскадрильях, полках, дивизиях, районах авиационного базирования вместо заместителей командиров по политической части назначались военные комиссары, а в ротах и батальонах — политруки. На комиссаров, являвшихся представителями партии в авиационных частях и соединениях, возлагалась вся полнота ответственности за выполнение боевых задач, за стойкость в бою и верность авиаторов Родине.

Военными комиссарами ВВС 14-й и 7-й армий были назначены бригадный комиссар Григорий Георгиевич Гурьянов и полковой комиссар Александр Алексеевич Званский, военкомами 1-й и 55-й смешанных авиационных дивизий — полковые комиссары Михаил Николаевич Смирнов и Федор Филиппович Морозов.

Многие военные комиссары авиационных полков и эскадрилий были не только хорошими воспитателями личного состава, но и отважными летчиками, личным примером увлекали воздушных бойцов на самоотверженную борьбу с врагом. Например, военкомом 147-го истребительного авиаполка стал старший политрук П. Г. Гримов. В прошлой шахтер, слесарь врубовой машины, он по призыву Коммунистической партии поступил в летную школу, где проявил склонность к общественным наукам, к партийно-политической работе. На фронте Гримов как летчик-политработник умело сочетал в себе качества бесстрашного воздушного бойца и политического руководителя. Личным примером вдохновлял авиаторов на борьбу с врагом военком 155-го истребительного авиаполка старший политрук В. Г. Виноградов, который за мужество и героизм в период советско-финляндской войны был награжден орденом Красного Знамени.

Высоким авторитетом у летчиков и техников 137-го скоростного бомбардировочного полка пользовались комиссары эскадрилий старший политрук Г. М. Лопатеев и политрук К. Ф. Макеев. Оба они были умелыми руководителями, воспитателями и отважными бойцами. Макеев за успешное выполнение боевых заданий был награжден орденом Красной Звезды. Отличился и Лопатеев. В одном из боевых вылетов, будучи ведущим, он точно вывел группу бомбардировщиков на цель. Пробив облачность, экипажи с высоты 300 м нанесли точный удар по скоплению войск, автомашин и огневых средств противника. Отбомбившись, СБ ушли так быстро, что гитлеровцы не успели открыть огонь из зениток. Советские пехотинцы после бомбового удара поднялись в атаку и добились успеха. За своевременную помощь командир стрелковой части передал летчикам благодарность.

В проведении политики партии в массах, воспитании у них высоких морально-политических качеств, мужества, отваги, готовности выполнить свой долг перед Родиной большую роль играли партийные организации. В ряды партии принимались лучшие авиаторы. Формы партийно-политической работы перестраивались в соответствии с требованиями и условиями войны. На первый план в эти дни выдвинулась массовая политическая агитация. Широкое распространение получили митинги. Они проводились в связи с важнейшими решениями Коммунистической партии и Советского правительства, указами о награждении, важными событиями в Красной Армии, в соединениях и частях. В коротких, но горячих, идущих от сердца, выступлениях авиаторы выражали одобрение мероприятиям партии и правительства, давали клятву беспощадно громить фашистских захватчиков. На митинге, посвященном награждению в 145-м истребительном авиаполку летчиков орденами, старший лейтенант Н. В. Пискарев сказал: «Я горячо благодарен Советскому правительству. Говорить много не буду, скажу просто, что мы будем драться храбро. Били, бьем и будем бить фашистских гадов» {12}.

В центре партийно-политической работы постоянно находились вопросы борьбы с врагом, нанесения ему наибольшего урона, всемерной поддержки сухопутных войск, сдерживавших наступление противника, воспитания любви к Родине и ненависти к оккупантам, стойкости и мужества в бою.

Поддержка с воздуха советских сухопутных войск на мурманском и кандалакшском направлениях летом 1941 г. осуществлялась главным образом истребительной авиацией. Существенную помощь 80-му пограничному отряду оказали 145-й и 147-й истребительные авиационные полки, которым была поставлена задача штурмовыми ударами помешать наступлению противника. Группы самолетов И-153 в сопровождении И-16 произвели около 100 самолето-вылетов. При этом летчики выработали эффективный тактический прием. Когда ударная группа расходовала до 70 процентов боеприпасов, ее место занимала прикрывающая группа, а ударная становилась прикрывающей. Так достигалась высокая результативность штурмовых действий и обеспечивалась безопасность от внезапного нападения вражеских истребителей.

Мастером штурмовых ударов был командир эскадрильи 65-го штурмового авиаполка капитан Митрофан Петрович Краснолуцкий. Опытный командир, он умело руководил в бою летчиками, искал новые тактические приемы, личным примером воодушевлял подчиненных на подвиги. По нескольку раз в день Краснолуцкий водил на штурмовку вражеских войск свою эскадрилью, которая и носила противнику ощутимые потери. 8 июля восьмерка И-15бис, возглавляемая Краснолуцким, разрушила мост, взорвала склад боеприпасов и уничтожила батарею, через день группа из десяти самолетов под его командованием уничтожила роту вражеских солдат и сожгла несколько танков.

В период наступления противника в Заполярье и Карелии советские бомбардировщики под прикрытием истребителей действовали по его сухопутным войскам. Нередко и летчики-истребители штурмовали вражескую пехоту на поле боя, на дорогах, в местах скопления. 18 июля четверка истребителей 155-го истребительного авиаполка во главе с командиром полка майором Д. С. Шпаком вылетела на штурмовку колонны автомашин. Рядом с командиром летел комиссар полка старший политрук В. Г. Виноградов. Обнаружив цель, советские летчик устремились в атаку. Снижаясь до высоты бреющего полета, они вели огонь до тех пор, пока не были израсходованы все бомбы и снаряды. Это, конечно, оказалось большой оплошностью. На обратном маршруте советские авиаторам встретился финский бомбардировщик «Бристоль-Бленхейм», но стрелять было нечем. Тогда комиссар развернул машину в сторону бомбардировщика и таранным ударом уничтожил противника. Так геройское смертью погиб комиссар Василий Григорьевич Виноградов {13}.

Мужественно сражались летные экипажи. Но боевая деятельность авиационных частей и соединений была бы невозможна без напряженной и самоотверженной работы воинов инженерно-авиационной службы и авиационное тыла. Победы летных экипажей были и их победами, а неудачи — и их неудачами. Самолеты уходили в бой, а напряженная работа на земле не прекращалась ни днем ни ночью.

Перед личным составом технических и тыловых частей и подразделений стояли важные задачи: содержать самолеты в исправном и боеготовом состоянии, обеспечивать технически грамотное использование и безотказную работу материальной части, быстрее восстанавливать неисправные самолеты, добиваться экономии горки чего и смазочных материалов, обеспечивать перебазирование частей, своевременно эвакуировать неисправные самолеты с мест вынужденных посадок. Выполнение этих задач требовало огромных усилий, умелого и четкого руководства со стороны командиров и политработников, инженеров и техников, высоких морально-политических и» психологических качеств личного состава, воспитываемых) всеми формами и методами партийно-политической работы.

Общее руководство инженерно-авиационной службой (НАС) ВВС 14-й и 7-й армий осуществляли главный инженер ИАС ВВС Северного фронта бригадный инженер А. В. Агеев и его заместители: по эксплуатации — А. Л. Шепелев, по вооружению — В. Н. Стрепехов, по специальным службам — П. С. Зимогорский, по ремонту — В. А. Свиридов. Но централизованное руководство службой ВВС 14-й и 7-й армий было затруднено из-за большой удаленности базирования их частей от Ленинграда, где находился штаб ВВС фронта, а также из-за плохой работы средств связи. Поэтому при быстро меняющейся оперативно-тактической обстановке все вопросы инженерно-авиационного обеспечения боевой деятельности авиации в Заполярье и Карелии в основном приходилось решать старшим инженерам авиационных соединений и частей на местах, проявляя разумную инициативу и находчивость. Этому способствовал и опыт, приобретенный в период советско-финляндской войны 1939–1940 гг. И все же воинам инженерно-авиационной службы нелегко было действовать в новых, более трудных условиях. В 1941 г. ВВС 14-й и 7-й армий имели на вооружении самолеты старых конструкций. 30 проц. самолетного парка требовали замены моторов, воздушных винтов, покрышек шасси, основных агрегатов или ремонта планера. Такое состояние материальной части не могло по сказаться на результатах боевых действий в тот период, когда во время полярного лета советские летчики должны были совершать по 5–7 вылетов в сутки.

В условиях активных боевых действий и значительных потерь советское командование принимало меры для пополнения авиационных частей и соединений материальной частью. Уже в июле 1-я смешанная авиационная дивизия получила 35 новых самолетов-истребителей ЛаГГ-3 и МиГ-3. Одновременно с обслуживанием старой материальной части инженерно-технический состав этого соединения напряженно работал на сборке поступающих самолетов, изучал новые типы машин, особенности их летной эксплуатации, обслуживания и контроля.

Умело организовывали руководство технико-эксплуатационной службой старшие инженеры 145-го, 147-го истребительных, 65-го штурмового авиационных полков военинженеры П. П. Гольцев, Н. Н. Ковальчук, И. Е. Паничев. Эти полки сражались в трудных оборонительных боях, когда особенно необходима была безотказная работа вооружения. Именно в этот период авиаторы столкнулись с большими трудностями. Вооружение советских самолетов, как известно, состояло в основном из пулеметов калибра 7,62 мм и по мощности огневого залпа уступало вооружению самолетов противника, на которых уже стояли пушки. К тому же пулеметы, стоявшие на истребителях И-15бис, И-16, И-153 были сильно изношены и требовали требовали тщательного ухода и своевременного ремонта. Нередко из-за отсутствия специально оборудованных помещений вооружение готовилось к стрельбе под открытым небом, боекомплекты хранились в не приспособленных для этого землянках.

В 1-й смешанной авиационной дивизии техники и механики по вооружению под руководством военинженера 2 ранга А. И. Мазниченко, а также инженеров и техников по вооружению полков и эскадрилий проделали большую работу по обеспечению надежности вооружения. Ими были построены учебные классы и землянки для хранения пушек, пулеметов, боеприпасов, для подготовки их к боевому использованию, оборудованы пристрелочные тиры. Чтобы увеличить мощь огня истребителей на самолеты И-16 и И-153 стали устанавливать по шесть балок для реактивных снарядов РС-82. Это дало хороший результат. В первом же воздушном бою летчик Е. А. Фомин на встречном курсе сбил эрэсом бомбардировщик Ю-87. Успешно применялись реактивные снаряды и в последующих боях.

Большие трудности пришлось преодолевать техникам и механикам по приборам и радиооборудованию. В начале войны аккумуляторные зарядные станции и спецоборудование чаще всего располагались в малопригодных помещениях или находились под открытым небом, что сильно снижало качество работы аккумуляторов, приборов, затрудняло их обслуживание и ремонт. Частые магнитные бури ухудшали, а иногда совершенно прерывали радиосвязь. Но техники и механики спецслужб, несмотря на имевшиеся трудности, обеспечивали надежную и устойчивую работу спецоборудования и радиосредств.

В ходе интенсивных боевых действий почти ежедневно появлялись подбитые и неисправные самолеты. Однако ремонт и своевременный ввод в строй этих машин затруднялись недостаточно развитой сетью полевого и капитально-восстановительного ремонта. Обеспеченность авиационных полков полевым ремонтом в начале войны составляла всего около 50 проц.

Самолеты восстанавливались не только в стационарных условиях и полевых авиамастерских, но и непосредственно на месте их вынужденной посадки. Когда бомбардировщик 137-го авиаполка затонул в озере, на его поиски были посланы летчик особой авиагруппы ГВФ Г. М. Нарбут и старший техник эскадрильи воентехник 1 ранга И. Н. Моисеенко. Пролетая на Малой высоте над озером, а потом и приводнившись на него на самолете-амфибии, летчик и техник пытались отыскать затонувший СБ. Но дно не просматривалось. Лишь с помощью лесника, жившего на берегу, удалось определить место нахождения бомбардировщика. Была создана группа технического состава под руководством И. Н. Моисеенко, в которую вошли также инженер по спецоборудованию секретарь партийного бюро эскадрильи воентехник 2 ранга И. Г. Кулявцев, техник самолета Н. С. Квашнин, другие техники, механики, мотористы, а также водолазы. Ремонтная группа была переброшена на озеро. Водолазы с помощью резиновых понтонов подняли машину на поверхность, затем она была отбуксирована к берегу.

Восстанавливала СБ группа технического состава во главе с техником звена И. Е. Зибровым. Наступила зима, работать приходилось в условиях полярной ночи, и сильные морозы, в пургу. Питались в основном рыбой, так как доставлять продукты из-за отсутствия дорог и плохой погоды не было возможности. Но несмотря на все трудности и лишения, авиаторы сумели внести самолет в строй, и вскоре он был переброшен на свой аэродром {14}.

В первые месяцы войны имелось немало недостатков в работе службы земного обеспечения самолетовождения (ЗОС). Организационно она входила в состав авиационного тыла. В каждом батальоне аэродромного обслуживания по штату предусматривалась команда из 15 человек во главе с начальником ЗОС батальона. Но такие команды имелись лишь в нескольких БАО и в основном обеспечивали ночные полеты: обслуживали наземные световые ориентиры, установленные, как правило, в районе аэродрома. Световыми ориентирами были ацетиленовые фонари проблескового действия, использовавшиеся ранее для морской навигации и полученные во временное пользование из портов Белого моря. Но чаще применялись обычные костры, световой эффект от которых был даже ярче, чем от ацетиленовых фонарей. Фонари или костры использовались в основном как посадочные знаки. Приводные радиостанции применялись редко. И не только из-за их малочисленности, но и прежде всего из-за того, что радиополукомпасы стоялитолько на немногих самолетах-бомбардировщиках, а на истребителях вообще отсутствовали. К тому же некоторые летчики не умели ими пользоваться, не верили в этот прибор. Только позже положение стало меняться. Служба ЗОС оформилась в самостоятельную службу, были сформированы 1-я отдельная маячно-пеленгаторная рота и 15-я отдельная рота ЗОС.

Тыловые авиационные части и подразделения обеспечивали противовоздушную и наземную оборону аэродромов, а также их маскировку, хотя основную роль в прикрытии мест базирования авиации играли летчики-истребители. В начале войны ПВО аэродромов страдала недостатком зенитных огневых средств в батальонах аэродромного обслуживания, что позволяло воздушному противнику наносить удары по самолетным стоянкам и аэродромным сооружениям. Поэтому для защиты аэродромов от ударов с воздуха стали приспосабливать снимаемые с аварийных самолетов пушки и пулеметы, а также наземные пулеметы.

В отражении налетов вражеской авиации приходилось принимать участие и личному составу авиационно-технической службы, который стремился прежде всего спасти материальную часть и быстро ликвидировать последствия бомбардировок. Во время одного из налетов вражеской авиации авиатехник Чирков работал на самолете СБ. Соседний самолет загорелся. Чирков не растерялся, под бомбежкой запустил моторы своего бомбардировщика и отрулил его со стоянки. Мужественно и инициативно действовал техник коммунист Морозов. При налете немецкой авиации на аэродром он занял кабину стрелка-радиста и вел огонь по фашистским самолетам, мешая им снижаться и вести прицельное бомбометание и обстрел аэродрома. Вскоре по инициативе Морозова на стоянках были установлены пулеметы на турелях, и технический состав принимал участие в отражении налетов воздушного противника на наши аэродромы.

Маскировка аэродромов в Заполярье и Карелии, которой руководил инженер-майор Г. И. Рымаренко, затруднялась тем, что многие аэродромы были песчаными, без растительного покрова, отчего резко выделялись на фоне лесных массивов и болот. При маскировке таких аэродромов стремились придать рабочей площади вид непригодной для взлета и посадки при помощи воронок, камней, канав. Цветными грунтами, торфом, дерном создавали ложные дороги. Применялись передвижные кусты и срезанные деревья. С целью маскировки самолеты рассредоточивались, размещались в нишах и других укрытиях, которые строились с учетом естественных условий. Вход в самолетную нишу маскировался подвесной елок, передвигавшихся по натянутой проволоке.

На авиационный тыл возлагалось и медицинское обеспечение авиаторов. Основные силы и средства медицинской службы сосредоточивались в батальонах аэродромного обслуживания. В каждом БАО предусматриваюсь создание амбулатории и лазарета. Старший врач батальона организовывал лечебно-эвакуационное, санитарно-гигиеническое и противоэпидемическое обеспеченно боевых действий авиационного полка.

В начале войны в управлении районов авиационного базирования не было представителя медицинской службы, поэтому начальник санитарной службы авиационной дивизии нес ответственность не только за работу старших врачей полков, но и за деятельность старших врачей БАО. После введения в штатном расписании должности начальника санитарной службы района авиационного базирования начальники санитарной службы авиационных дивизий сосредоточили свою деятельность на организации медицинского обеспечения в дивизиях и руководстве работой старших врачей авиационных полков.

Для повышения работоспособности летного состава медицинская служба авиационных частей и соединений проводила различные мероприятия. Старшие врачи полков и начальники санитарной службы авиационных дивизий осуществляли контроль за состоянием здоровья потного состава путем постоянного динамичного наблюдения и периодических осмотров. Серьезное внимание уделялось медицинскому обеспечению различных видов полетов: кислородному обеспечению, совершенствованию средств спасения и летного снаряжения, контролю за питанием летного состава.

Врачи полков вместе с командирами и политработниками не только следили за здоровьем летчиков, но и добивались укрепления морально-психологического климата в боевом коллективе, подбадривали упавших духом, проводили всестороннюю лечебную работу. В июле командующий и начальник военно-санитарного управления ВВС Красной Армии направили в авиачасти документ, предусматривавший предоставление летному составу организованного отдыха.

С первых дней войны сложилась и успешно осуществлялась четкая система лечебно-эвакуационного обеспечения — этапного лечения раненых и больных и эвакуации их по медицинским показаниям. Исход лечения при ранениях во многом зависел от первой медицинской помощи, которую, как правило, оказывали сами члены экипажей. Но и эта помощь совершенствовалась. Известно, что в начале войны медицинская аптечка крепилась в кабине самолета, поэтому нередко при покидании его с парашютом члены экипажа оставались без медикаментов. Проявляя заботу о летных экипажах, военврач А. М. Валюжинич предложил прикреплять аптечку к лямке парашюта. Это простое, но ценное нововведение распространилось и на других фронтах.

Медицинские работники нередко оказывали первую помощь в трудных и опасных условиях. В июле 1941 г. военфельдшер Ф. М. Рыбчинский, дежуривший на аэродроме, под бомбежкой самоотверженно оказывал медицинскую помощь пострадавшим, хотя сам был ранен. Уже сопровождая последнего раненого в лазарет, Рыбчинский потерял сознание от большой потери крови и острой боли. Подоспевшие на помощь врачи обнаружили у него глубокое рваное ранение мягких тканей левой ноги.

Во время налета вражеской авиации на советский аэродром в Заполярье в августе 1941 г. начальник санитарной службы 2-го района авиационного базирования А. М. Валюжинич руководил отправкой раненых с аэродрома. И тут он увидел, что неподалеку загорелся наш самолет. Валюжинич сам был ранен в ногу, но, превозмогая боль, бросился к машине. Засыпав бензобаки песком, он предотвратил взрыв самолета. За умелые действия по медицинскому обеспечению авиаторов, за героизм и самоотверженность, проявленные при оказании помощи раненым, А. М. Валюжинич был награжден орденом Красного Знамени, а Ф. М. Рыбчинский — медалью «За боевые заслуги».

В трудных условиях начального периода Великой Отечественной войны авиаторы 14-й и 7-й армий самоотверженно защищали советское Заполярье и Карелию, оказывали максимально возможную помощь сухопутным войскам в отражении наступления гитлеровцев, стремившихся захватить Мурманск, Петрозаводск. Кировскую железную дорогу. Одновременно советские летчики вели упорную борьбу за господство в воздухе.

Борьба за господство в воздухе в начальный период войны для советских летчиков была особенно трудной, так как силы были слишком неравны. Воздушный противник на Севере превосходил нашу авиацию и по количеству, и по качеству самолетов. Но советские летчики, воспитанные Коммунистической партией, беспредельно преданные Родине, смело вступали в воздушные схватки с превосходящими силами врага и сражались до полной победы в каждом воздушном бою, стремясь не пропустить самолеты с черными крестами к охраняемым объектам, а когда боеприпасы кончались, шли на таран. За короткое время боев три летчика — И. Т. Мисяков, С. Ф. Ткачев, В. Г. Виноградов — уничтожили вражеские самолеты таранными ударами, а А. З. Небольсин первым на Севере повторил подвиг капитана Н. Ф. Гастелло. Так же героически, не жалея сил, часто без сна и отдыха, работали инженерно-технический состав и воины авиационного тыла, обеспечивая боевые действия летных экипажей. У всех было одно стремление — не пропустить врага, нанести ему как можно больший урон.

Враг остановлен

Тем временем обстановка на Севере снова обострилась. Гитлеровское командование, стремясь захватить Полярное и Мурманск, срочно усиливало горнострелковый корпус свежими соединениями и частями. На северные аэродромы прибывали новые группы бомбардировщиков и истребителей. Советские воздушные разведчики докладывали, что в конце июля на аэродром Лаксельвен с аэродрома Тронхейм перебазировалось до 90 самолетов разных типов.

Боевое напряжение в авиационных частях резко возросло. Даже экипажи бомбардировщиков совершали в сутки 4–6 боевых вылетов, и все равно их не хватало для поддержки войск на поле боя. Каждый самолет был на счету. В середине июля 137-й скоростной бомбардировочный авиаполк получил два пикирующих бомбардировщика Пе-2. Их использовали для ведения разведки, нанесения бомбовых ударов и для переучивания летного состава. Экипажи Пе-2 во главе с капитаном И. А. Дзюбенко и лейтенантом А. Т. Кулинским почти все время находились в воздухе, нанося по врагу неожиданные и меткие удары.

Яркий подвиг совершил 12 августа командир эскадрильи капитан М. П. Краснолуцкий, вылетевший во главе семерки И-15бис на штурмовку колонны вражеской пехоты в районе Паннилы. Группа уже подходила к цели, когда Митрофан Петрович увидел в стороне «Мессершмитт-110». «Успеем сбросить бомбы», — решил он. Однако в ходе пикирования группу неожиданно атаковали шесть «Мессершмиттов-109». Разгорелся упорный воздушный бой. Самолет Краснолуцкого атаковали два вражеских истребителя. Резким разворотом он ушел от одного, но навстречу несся второй. Краснолуцкий выпустил длинную очередь, фашист ответил огнем. И вот самолеты рядом. Идет борьба нервов. Немецкий летчик не выдерживает и резко отворачивает в сторону. Но он опоздал. Нижней плоскостью И-15бис срезал хвост «мессершмитту», который сразу же перешел в беспорядочное падение. Советский самолет также был сильно поврежден, однако рули действовали. На израненной машине Митрофан Петрович не полетел на аэродром, а поспешил на помощь сражавшимся товарищам. 16 января 1942 г. М. П. Краснолуцкому, который к этому времени стал майором, было присвоено звание Героя Советского Союза.

В интересах укрепления обороны Ленинграда, Карелии и Заполярья, удобства управления войсками Ставка Верховного Главнокомандования 23 августа 1941 г. разделила Северный фронт на два фронта — Ленинградский и Карельский. Командующим войсками Карельского фронта был назначен генерал-лейтенант В. А. Фролов, членом Военного совета — корпусной комиссар А. С. Желтов, начальником штаба — полковник (с 9 ноября 1941 г. генерал-майор) Л. С. Сквирский.

В это же время из ВВС 14-й и 7-й армий были сформированы ВВС Карельского фронта, которые возглавил генерал-майор авиации Тимофей Тимофеевич Хрюкин, опытный боевой летчик и военачальник. В 1936–1937 гг. Т. Т. Хрюкин летчиком-бомбардировщиком сражался в рядах республиканской армии в Испании, в 1938 г. снова добровольцем воевал против японских милитаристов в небе Китая. За образцовое выполнение заданий был удостоен звания Героя Советского Союза. Во время советско-финляндской войны 1939–1940 гг. Т. Т. Хрюкин командовал ВВС 14-й армии, а Великую Отечественную войну встретил в должности командующего ВВС 12-й армии.

Военным комиссаром ВВС фронта стал полковой комиссар Леонид Александрович Чикурин, а начальником штаба — полковник Иван Михайлович Соколов. В состав ВВС 14-й армии, командующим которых остался полковник И. Л. Туркель, а военным комиссаром — бригадный комиссар Г. Г. Гурьянов, вошли 1-я смешанная авиационная дивизия, включавшая 137-й бомбардировочный, 145-й и 147-й истребительные авиационные полки, 14-я отдельная авиаэскадрилья связи и 118-я отдельная разведывательная авиаэскадрилья. Командиром дивизии был назначен полковник М. М. Головня, военным комиссаром — полковой комиссар М. Н. Смирнов. И состав ВВС 7-й армии, командующим и военным комиссаром которых по-прежнему оставались полковник Ф. Ф. Жеребченко и полковой комиссар А. А. Званский, пошла 55-я смешанная авиационная дивизия, которой командовал полковник В. М. Филин, а военным комиссаром был полковой комиссар Ф. Ф. Морозов. Дивизия состояла из 72-го скоростного бомбардировочного, 65-го штурмового, 155-го и 197-го истребительных авиационных полков, 119-й отдельной разведывательной авиаэскадрильи и 2-го гидроотряда ГВФ.

В ВВС 14-й армии насчитывалось 54 исправных и 30 неисправных самолетов, в ВВС 7-й армии — соответственно 88 и 15. Всего в ВВС Карельского фронта в начале их формирования было 142 исправных и 45 неисправных самолетов {15}. В последующем количественный состав самолетного парка авиационных частей и соединений фронта постоянно менялся.

Претерпел изменения и авиационный тыл. Начальником тыла был назначен бригадный инженер В. С. Бакин, военным комиссаром — полковой комиссар Л. И. Лившиц. В это время тыл ВВС фронта имел следующую структуру. 2-й район авиационного базирования состоял из восьми батальонов аэродромного обслуживания (5, 6, 7, 8, 9, 10, 11 и 12-й БАО), двух отдельных инженерно-аэродромных батальонов (1-й и 26-й оиаб), шести аэродромно-технических рот (3, 5, 6, 462, 463 и 629-я атр), 1945-го головного авиационного склада, 202-го отдельного батальона оперативной связи, 102-го автобатальона, 136-й, 262-й стационарных и 7-й подвижной авиамастерских. В 3-й район авиационного базирования входило девять батальонов аэродромного обслуживания (13, 14, 17, 19, 20, 25, 26, 27 и 30-й БАО), шесть аэродромно-технических рот (464, 465, 466, 468, 472 и 476-я атр), 1947-й головной авиационный склад, 203-й батальон оперативной связи, 103-й автобатальон, 16-й отдельный инженерно-аэродромный батальон. Авиационные части 7-й армии, базировавшиеся между Ладожским и Онежским озерами, обслуживал 4-й район авиационного базирования.

Тыловые соединения и части ВВС фронта в основном были укомплектованы личным составом. Однако с материальной частью дело обстояло значительно хуже. Во 2-м районе авиационного базирования обеспеченность грузовым автотранспортом составляла 35,3 проц. и тракторами — 33 проц., в 3-м РАБ — соответственно 20,4 и 45 проц. Еще больший некомплект спецмашин был в батальонах аэродромного обслуживания. Это в большой степени затрудняло работу тыловых авиационных частей и подразделений. В последующие годы положение несколько улучшилось, но некомплект техники оставался. И тем не менее свои задачи тыл ВВС Карельского фронта в основном успешно выполнял.

Одновременно с формированием ВВС Карельского фронта шел процесс укомплектования руководящими кадрами всех авиационных служб, в том числе инженерно-авиационной. Главным инженером ВВС фронта был назначен военинженер 1 ранга М. Ф. Завитаев, начальником отдела технической эксплуатации — военинженер 2 ранга М. Б. Маральян, начальником ремонтного отдела — военинженер 2 ранга К. В. Малютин.

В годы войны на всех фронтах инженерно-техническому составу приходилось решать много сложных вопросов. Но в Заполярье и Карелии он столкнулся с особенно большими трудностями. Это объяснялось суровыми природными условиями Севера, слабо развитой аэродромной и дорожной сетью, недостатком запасных частей и агрегатов. Большая влажность воздуха и резкие колебания температуры вызывали быструю коррозию металлических узлов и агрегатов, оружия, приборного оборудования, загнивания деревянных конструкций и перкалевого покрытия самолетов. Это требовало более внимательной и тщательной подготовки материальной части, частого проведения регламентных работ. Из-за отсутствия взлетно-посадочных полос с твердым покрытием полеты приходилось производить с грунта, нередко с песчаного, что приводило к быстрому износу и даже выходу из строя моторов, оружия и спецоборудования. Было немало и других факторов, затруднявших работу инженерно-технического состава.

В Заполярье и Карелии имелись только 136-я, 262-я стационарные авиационные мастерские (САМ) и 7-я подвижная авиамастерская (ПАМ). Стационарные и полевые авиационные ремонтные мастерские (ПАРМ-1) входили в штаты соединений и частей тыла, а потому в ряде случаев использовались не по назначению. И все то, несмотря на недостаток ремонтных средств и личного состава, несовершенство организационной структуры, полевые и стационарные авиационные ремонтные мастерские проделали большую работу по восстановлению неисправной материальной части. Благодаря самоотверженному труду технического состава полевые ремонтные точки в 1941 г. произвели 1315 полевых ремонтов самолетов {16}.

Много сделал для совершенствования организации полевого и капитального ремонта авиационной техники начальник ремонтного отдела ВВС Карельского фронта военинженер 2 ранга К. В. Малютин, отличавшийся треской требовательностью к себе и подчиненным, большой энергией, широкой инженерной эрудицией, творческим подходом к решению трудных вопросов. Каждый отдельный случай сложного боевого повреждения самолета им лично изучался, и только после этого принималось решение о восстановлении машины и способах ремонта. Такой подход положительно влиял на качество и сокращение сроков ремонта.

В ремонте поврежденных самолетов активно участвовал инженерно-технический состав авиационных эскадрилий и полков. При этом инженеры, техники, механики, мотористы наряду с самоотверженным трудом проявляли много инициативы и творчества, стремились как можно быстрее ввести машину в строй. Например, после воздушного тарана капитана М. П. Краснолуцкого, о котором рассказывалось раньше, на самолете И-15бис была отломана часть крыла, пробит пулей узел лонжерона фюзеляжа, нулевые пробоины имелись и в других частях машины. Но уже через восемь часов после посадки благодаря самоотверженному труду группы техников и мотористов под руководством старшего техника эскадрильи 65-го штурмового авиаполка воентехника 1 ранга А. Б. Ласточкина самолет был снова в строю.

В трудном воздушном бою 28 августа 1941 г. у самолета лейтенанта П. А. Борисова оказалась пробитой межкрыльная стойка, имелись и другие повреждения. Ремонт предстоял сложный. Положение усугублялось тем, что запасных межкрыльных стоек в 65-м штурмовом авиаполку не было. Но каждый самолет был на счету, поэтому командир полка майор В. И. Белоусов приказал как можно быстрее отремонтировать машину. И бригада под руководством воентехников 1 ранга Я. К. Иванова и Г. А. Штань отремонтировала ее.

Много сил и средств требовала от инженерно-авиационной службы эвакуация самолетов с мест вынужденных посадок. В начале войны она проводилась по инициативе командования авиационных дивизий и полков силами инженерно-технического состава. Затем в соответствии с приказом командующего ВВС Красной Армии при авиадивизиях стали создаваться специальные технические команды по сбору аварийных самолетов, моторов, авиавооружения, спецтранспорта. В их состав вошли квалифицированные авиационные техники, механики, специалисты по вооружению, приборам, шоферы, трактористы. Эти команды численностью в несколько десятков человек с транспортом и необходимым инструментом обслуживали районы действий своих авиационных дивизий примерно 300–400 км по фронту и 60–200 км в глубину.

Техническим командам приходилось преодолевать много трудностей: отыскивать и эвакуировать самолеты на обширной территории, в тундре, лесах, горах, озерах, болотах, часто без дорог. Да и опыта вначале не было На разведку посылались слишком крупные группы — по 15–20 человек — которые, не имея точных данных о месте нахождения самолета, тратили на его поиск много дней. Но опыт накапливался, организация эвакуации аварийных самолетов совершенствовалась, и эффективность этой работы с каждым месяцем повышалась. Только за первый год войны в полосе Карельского фронта было эвакуировано 203 самолета, из них 115 советских самолетов оказались пригодными для восстановления {17}.

При поиске и эвакуации аварийных самолетов технические команды не только использовали свои силы, но и привлекали местные власти и население, проявляя много творческой инициативы, подчас даже героизм. Для транспортировки самолетов использовались самые различные средства: тракторы, вездеходы, автомашины, олени, плоты. В летнее время в случае невозможности эвакуации самолета его на месте разбирали, консервировали и маскировали, чтобы фашистские пилоты не разбили еще больше. А зимой, когда замерзали озера и болота, самолеты вывозились на санях.

Не менее самоотверженно, добросовестно и смело действовали в эти дни медицинские работники авиационных частей и соединений, оказываясь порой в экстремальных условиях. В августе 1941 г. самолет ПС-84, на борту которого находилось 18 раненых, атаковали фашистские истребители. От их пулеметного огня сначала загорелся один мотор, затем вспыхнула и плоскость. Медицинская сестра, восемнадцатилетняя Лида Томилова, сопровождавшая раненых, все время оказывала им помощь, успокаивала их, стараясь не допустить паники в горящем самолете. Когда летчик посадил машину на каменистое подножие сопки у кромки леса, гитлеровцы продолжали пикировать и обстреливать санитарный самолет. Раненые, способные двигаться самостоятельно, заторопились к выходу, а Томилова выносила остальных из горящей машины, готовой взорваться. Сама раненная, она снова и снова бросалась в горящий самолет и перетаскивала беспомощных бойцов в более безопасное место. Когда последний раненый оказался в лесу, раздался взрыв. Но все уже были спасены. За героизм, проявленный при спасении раненых, Лидия Александровна Томилова была награждена орденом Ленина.

Большую работу проделали лазареты батальонов аэродромного обслуживания, на которые ложилась основная нагрузка по лечению раненых и больных авиаторов. Медперсонал прилагал все силы, чтобы быстрее цвести в строй летчиков и техников. В первый период войны раненые и больные авиаторы, которые по тяжести поражения или заболевания нуждались в квалифицированной медицинской помощи, подлежали эвакуации в лечебные учреждения сухопутных войск, что приводило к значительному удлинению сроков их излечения и усложняло возвращение к летной работе. Для устранения недостатков в лечебно-эвакуационном обеспечении авиационных частей и сокращения сроков возвращения авиаторов в строй в районах авиационного базирования стали создаваться нештатные хирургические лазареты. Кроме того, при эвакогоспитале № 3590 было организовано авиационное отделение.

А напряжение боевых действий все время возрастало. Авиаторы всех частей и соединений вносили свой вклад в дело борьбы с гитлеровскими захватчиками. Отличились ранее уже упоминавшиеся экипажи Пе-2, которые возглавляли капитан И. А. Дзюбенко и лейтенант А. Т. Кулинский. 26 августа они вылетели на бомбардировку моста вблизи Салмиярви. Под сильным зенитным огнем Дзюбенко с высоты 2000 м атаковал с пикирования цель, а Кулинский спикировал на деревянный барак, стоявший недалеко от моста. Тяжелая фугасная бомба угодила точно в цель. По полученным данным, в бараке было убито большое количество гитлеровцев.

Самолеты-бомбардировщики СБ использовались главным образом для нанесения ударов по тыловым объектам противника. Это были рискованные рейды. Но советские авиаторы неизменно добивались успеха.

По нескольку раз в сутки в любую погоду вылетали на бомбардировку вражеских войск, аэродромов и других объектов экипажи 137-го скоростного бомбардировочного авиаполка, возглавляемые майором В. В. Котовым, капитанами В. И. Ивашкиным, И. В. Сукмановым, П. И. Каргальцевым, старшим лейтенантом Я. Е. Николаевым, лейтенантами А. М. Щетининым, М. С. Якуниным, младшими лейтенантами А. Ф. Подругиным, А. Р. Сливкой. Оценивая боевые действия этого полка, командование 42-го стрелкового корпуса отмечало: «Взаимодействуя с 42 ск с начала военных действий, 137 сбап активно поддерживал в боях части корпуса: бомбил и штурмовал боевые порядки противника, его батареи на опорных пунктах, сосредоточение танков и подходящих колонн, производил воздушную разведку, добывая ценные данные о группировках противника, подходе его резервов...» {18}

Успешно действовала эскадрилья 145-го истребительного авиаполка под командованием капитана Л. А. Гальченко. Леонид Акимович, как всегда, лично водил своих летчиков в бои. Это был универсальный воздушный боец. Он штурмовал вражеские войска, вел воздушную разведку, отражал налеты фашистских самолетов на позиции советских войск и объекты. 13 сентября звено истребителей во главе с Гальченко отражало налет немецких бомбардировщиков. Перехватив воздушного противника, три советских летчика — капитан Л. А. Гальченко, старший лейтенант Б. М. Кузьмин и лейтенант П. П. Миронов атаковали три «Юнкерса-87» и сбили их. В тот же день лейтенант Миронов уничтожил еще один истребитель. А через день пятерка истребителей под командованием Гальченко вела бой уже с 30 бомбардировщиками. Еще четыре вражеские машины были повержены наземь.

В середине сентября противник, потеснив части 14-й стрелковой дивизии, захватил ряд господствующих высот и перерезал дорогу Мурманск — поселок Большая Западная Лица. В такой сложной обстановке эскадрилья капитана Гальченко действовала главным образом по наземным войскам. Летчики делали по 5–7 вылетов в день и нанесли врагу большой урон. А всего с начала войны и до октября 1941 г. эскадрилья Гальченко совершила 860 боевых самолето-вылетов, провела 76 воздушных боев, сбив 16 самолетов, из них 7 уничтожил командир эскадрильи{19}.

Талантливым учеником Гальченко был командир звена старший лейтенант В. П. Миронов, которому командир эскадрильи поручал самые сложные задания. Вскоре Виктор Миронов стал одним из лучших летчиков в полку. В сентябрьских боях на мурманском и кандалакшском направлениях он много раз отражал налеты воздушного противника, наносил штурмовые удары по поискам, доставлял ценные сведения из разведки, 6 июня 1942 г. майору Л. А. Гальченко и старшему лейтенанту В. П. Миронову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Отважным асом северного неба был командир звена 147-го истребительного авиаполка лейтенант В. И. Королев. При отражении налетов фашистской авиации на Мурманск и объекты Кировской железной дороги он сбил несколько самолетов. В сентябре Королев во главе эскадрильи самолетов И-153 в течение двух недель поддерживал 88-ю стрелковую дивизию на кестеньгском направлении. Однажды, обнаружив продвижение вражеских войск к линии фронта, Королев повел группу на штурмовку. Бомбами, реактивными снарядами и пулеметным огнем летчики два танка уничтожили, два повредили, разбили пять полевых орудий. Колонна мотопехоты была разгромлена. 22 февраля 1943 г. лейтенанту В. И. Королеву было присвоено звание Героя Советского Союза.

Эффективно действовали над полем боя экипажи 65-го штурмового авиаполка. Там, где появлялись на своих штурмовиках лейтенанты М. В. Салов, П. Я. Самохин, В. И. Саломатин, на земле оставались сожженные танки и автомашины, разбитые орудия и пулеметы, взлетали на воздух склады с боеприпасами и горючим, падали, сраженные бомбами и снарядами, фашисты. Всем троим лейтенантам — М. В. Салову, В. И. Саломатину и П. Я Самохину — 22 февраля 1943 г. было присвоено звание Героя Советского Союза.

При поддержке авиации советские войска к 15 сентября остановили наступление противника на мурманском направлении, а затем немецко-фашистские войска были отброшены в исходное положение. К 20 сентября остановлено было наступление врага и на кандалакшском направлении. Но на ухтинском и кестеньгском направлениях ожесточенные бои продолжались. Весьма серьезная обстановка складывалась в полосе 7-й армии. На петрозаводском и приладожском направлениях наши части под натиском 6-го и 7-го финских корпусов с боями отходили на восток.

Придавая большое значение петрозаводскому направлению, Ставка Верховного Главнокомандования направляла в распоряжение 7-й армии новые части и соединения. Усиливалась и авиация. В середине сентября в ВВС 7-й армии вошли 31-й пикирующий бомбардировочный авиационный полк, имевший 19 самолетов Пе-2, 238-й истребительный авиаполк с 19-ю ЛаГГ-3 и 179-й истребительный авиаполк с 11 МиГ-3. Все они сразу же включились в боевую деятельность. За месяц боев, с 22 августа по 22 сентября, ВВС 7-й армии произвели 2585 самолето-вылетов. В воздушных боях и на аэродромах летчики армий уничтожила 24 вражеских самолета {20}.

Финским войскам все же удалось прорвать фронт в районе реки Видлицы и выйти к реке Свирь, где они были остановлены нашими отошедшими частями. Кировская железная дорога оказалась перерезанной. Положение со снабжением войск Карельского фронта улучшилось лишь с вводом в строй железнодорожной ветки Сорокская — Обозерская.

Противник рвался к столице Карело-Финской ССР. У командования Карельского фронта не было резервов. В конце сентября 7-я армия была выведена из состава фронта и подчинена непосредственно Ставке. Командующим армией был назначен генерал армии К. А. Мерецков. Но удержать Петрозаводск не удалось. Финны пытались также захватить Медвежьегорск, но советские части отбили их атаки.

В середине октября немецко-фашистские войска начали наступление, нанося главный удар на Грузине, Будогощь, Тихвин, а вспомогательный — на Малую Вишеру. Они прорвали оборону советских войск, захватили г. Тихвин, перерезав последнюю железную дорогу, по которой шли грузы к Ладожской водной коммуникации. Возникла угроза соединения немецко-фашистских и финских войск восточное Ладожского озера и полной блокады Ленинграда.

Авиаторы поддерживали тесные связи с партийными и комсомольскими организациями, трудящимися Мурманской области и Карело-Финской ССР. В октябре 1941 г. комсомольцы железнодорожного узла Кандалакша проявили ценную инициативу, организовав сбор средств на постройку самолетов для авиационной эскадрильи «Комсомолец Заполярья». Этот патриотический почин встретил горячую поддержку авиаторов Севера, которые также вносили деньги. Самолеты-истребители МиГ-3, построенные на собранные средства, были вручены лучшей эскадрилье 147-го истребительного полка, которой командовал мастер воздушного боя капитан Г. В. Громов, а военным комиссаром был также опытный и отважный летчик капитан И. М. Жариков.

Для усиления авиации Карельского фронта в конце октября 1941 г. на базе частей ВВС 7-й отдельной армии и вновь приданных полков из резерва была сформирована 105-я авиационная дивизия. Ее командиром стал полковник И. Д. Удонин, военным комиссаром — батальонный комиссар Р. М. Емельянов. В состав дивизии вошли 65-й штурмовой, 152-й, 197-й истребительные, а также вновь сформированные 608-й и 609-й истребительные авиационные полки. Дивизия базировалась на Сегежском аэроузле и обеспечивала южный участок Карельского фронта — масельское и медвежьегорское направления. Всего в дивизии насчитывалось 54 самолета, в том числе 10 новых: один Пе-2, шесть МиГ-3 и три Як-1 {21}.

Основные усилия ВВС 7-й отдельной армии, практически три четверти всех самолето-вылетов, были в эти дни перенацелены на тихвинское направление. С 10 ноября по 13 декабря 1941 г. экипажи ВВС армии произвели 692 боевых самолето-вылета и нанесли противнику значительные потери в живой силе и боевой технике. Кроме того, части 4-го района авиационного базирования по разрешению Военного совета 7-й отдельной армии выделили 800 бойцов-добровольцев, которые сражались за освобождение Тихвина в составе сухопутных войск.

В интересах войск 7-й отдельной армии весьма эффективно действовали 155-й истребительный и 31-й пикирующий бомбардировочный авиационные полки. За образцовое выполнение боевых заданий, высокие результаты и проявленные при этом мужество и героизм приказом Народного комиссара обороны от 6 декабря 1941 г. они были преобразованы соответственно в 3-й гвардейский истребительный и 4-й гвардейский пикирующий бомбардировочный авиационные полки. И хотя незадолго до этого — 23 ноября — 155 иап вышел из подчинения 7-й армии, свое преобразование в гвардейский он заслужил в боях по защите советской Карелии. Да и 31 пбап, прибывший в ВВС армии в середине сентября, много сделал при обороне Карелии. Полком командовал подполковник Ф. И. Добыш.

В приказе Наркома обороны отмечалось, что 155 иап (3-й гвардейский), которым командовал майор Д. С. Шпак, военкомом был старший батальонный комиссар Г. И. Алахвердов, начальником штаба майор П. Ф. Вержбицкий, в сложных метеорологических условиях, при двойном и тройном численном превосходстве противника сбил 37 самолетов и сжег на земле 4 самолета, штурмовыми действиями уничтожил более 100 автомашин с пехотой и грузом, до 400 человек пехоты, 5 артиллерийских батарей, 10 зенитных точек. Полк надежно прикрывал бомбардировочную и разведывательную авиацию, не допустил при сопровождении самолетов потерь их от атак вражеских истребителей.

Начиная с октября 1941 г. активность действий вражеской авиации перед фронтом 14-й армии начала снижаться. Если за первый месяц войны только на мурманском направлении было зафиксировано более 1500 самолето-пролетов, то в октябре уже перед фронтом всей армии — 750, в ноябре — 650, в декабре — 265 самолето-пролетов {22}.

Снижение активности авиации противника в Заполярье объясняется большими потерями в самолетном парке и летном составе, сокращением продолжительности светлого времени и ухудшением метеоусловий, а гакже активизацией боевых действий сухопутных войск на петрозаводском, кестеньгском и медвежьегорском направлениях. В связи с этим часть гитлеровской авиации с северных аэродромов перебазировалась в Южную Карелию в целях использования ее против 7-й отдельной армии.

Произошли определенные изменения в тактическом использовании авиации противника. Основное внимание гитлеровское командование стало уделять воздушной разведке. Только иногда она сопровождалась бомбометанием и пулеметным обстрелом железнодорожных составов и станционных сооружений. Прикрытие сухопутных войск осуществлялось методом непрерывного патрулирования истребителей над полем боя. Но недостаток самолетов и необходимость экономии горючего заставили гитлеровцев перейти к методу перехвата советских самолетов вылетами истребителей с посадочных площадок в непосредственной близости к линии фронта.

Стремясь ослабить боевую деятельность советской авиации, противник продолжал совершать налеты на наши аэродромы, но встречал все больший отпор со стороны советских истребителей. Так произошло, например, 29 ноября. Эскадрилья 147-го истребительного полка после удачной штурмовки вражеских позиций на мурманском направлении вернулась на свой аэродром. Для прикрытия посадки самолетов в воздухе было оставлено несколько истребителей. И действительно, вскоре в воздухе показались немецкие самолеты. Несмотря на почти полный расход боеприпасов и горючего, истребители вступили в бой с врагом. Лейтенант П. А. Каиков сразился с двумя «Мессершмиттами-109». Вскоре один фашист вынужден был выйти из боя, но второй продолжал рваться к аэродрому. Хотя Каиков экономил снаряды, стрелял только короткими очередями, боеприпасы быстро кончились. И вот на высоте 150–200 метров два истребителя — советский и фашистский — сошлись в лобовой атаке. Враг, видимо, понял, что русский летчик не свернет с курса, и с разворотом стал переходить на бреющий полет. Павел Каиков погнался за «мессершмиттом». Наконец машина с черными крестами оказалась рядом, она неслась над самыми верхушками деревьев. Советский истребитель ударил винтом по хвостовому оперению Ме-109, и оба самолета врезались в землю.

Отважного летчика хоронил весь полк. На митинге его товарищи поклялись еще сильнее бить ненавистного врага, сражаться с ним до последней капли крови. 6 июня 1942 г. П. А. Кайкову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Героический подвиг совершил командир эскадрильи 152-го истребительного авиаполка старший лейтенант Н. Ф. Репников. 4 декабря 1941 г. он на И-16 во главе звена вылетел на разведку. При возвращении на аэродром Николай Федорович увидел, как из-за облаков выскочили семь «мессершмиттов», летевших в направлении Беломорско-Балтийского канала для штурмовки советских войск. И хотя у наших истребителей горючее и боеприпасы были на исходе, они смело вступили в неравный бой. Репников первым пошел в лобовую атаку на ведущего. Расстояние между истребителями стремительно сокращалось. В последний момент нервы фашиста не выдержали, он рванулся в сторону, но было поздно. Репников уничтожил «мессершмитт», но и сам погиб. 22 февраля 1943 г. старшему лейтенанту Н. Ф. Репникову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Мужество и героизм проявлял и личный состав наземных служб, которому тоже приходилось вступать в схватки с врагом. Так было, например, в ходе работ на одном из аэродромов в Карелии на ребодьском направлении. Большая часть людей и техники 16-го отдельного инженерно-аэродромного батальона была отведена в тыл. На месте строительства осталась одна рота, в которой находился и командир батальона майор Г. А. Бродкин. И в это время войска противника, рвавшиеся к Кировской железной дороге, окружили две советские стрелковые части, державшие оборону поблизости. Командование сухопутных войск приказало майору Бродкину с оставшейся ротой занять позиции на угрожаемом участке.

Прибыв в указанный район, рота строителей произвола разведку и затем нанесла неожиданный удар по вражеской роте, выбив ее с занимаемого рубежа. 22 дня рота во главе с майором Бродкиным отражала натиск противника. Немало отважных воинов тыла погибло в боях. Подоспевшие советские войска остановили врага, и 63 оставшихся в живых военных строителя снова стали выполнять свои обычные задачи.

Активные действия советской авиации, мужество, героизм и высокое боевое мастерство летных экипажей, самоотверженная работа воинов инженерно-авиационной службы и авиационного тыла давали свои плоды. При поддержке авиации войска Карельского фронта и 7-й 01 дельной армии остановили наступление немецко-фашистских и финских войск. Хотя противнику удалось захватить Медвежьегорск и дойти до Беломорско-Балтийского канала, дальше он продвинуться не смог. Понеся большие потери, враг вынужден был перейти к позиционной обороне.

В срыве плана гитлеровского командования захватить Кольский полуостров, Карелию и Кировскую железную дорогу большая заслуга принадлежит авиации Карельского фронта и Северного флота. За полгода войны летные экипажи фронта совершили 14 447 боевых самолето-вылетов, из них 233 ночью. По боевым задачам вылеты распределялись: для нанесения бомбо-штурмовых ударов по войскам противника было совершено 6422 самолето-вылета, или 44 проц.; на прикрытие войск, населенных пунктов, железных дорог, аэродромов, перехват вражеских самолетов, сопровождение своих самолетов — 5132; для нанесения ударов по аэродромам противника — 484. Всего на борьбу за господство в воздухе произведено 5616 самолето-вылетов, или около 40 проц. 838 самолето-вылетов авиаторы фронта выполнили на ведение воздушной разведки, 157 самолето-вылетов — на удары по железнодорожным станциям, мостам и другим объектам. Много вылетов было совершено для выполнения других боевых задач.

Несмотря на численное превосходство вражеской авиации, советские авиационные части оказывали сухопутным войскам существенную поддержку и успешно вели борьбу за господство в воздухе. За шесть месяцев авиаторы провели 250 воздушных боев, в которых сбили 124 самолета. Еще 37 самолетов врага было уничтожено на аэродромах {23}

После таких потерь вражеские летчики стали уклоняться от боя с советскими истребителями, если не имели количественного превосходства в силах. Их действия были рассчитаны, как правило, на внезапность нападения. Отмечались случаи, когда группы бомбардировщиков, летевшие бомбить Мурманск или Беломорск, уходили на запасную цель только потому, что над этими городами патрулировали звенья советских истребителей.

Несли потери и ВВС Карельского фронта. Характерно, что 40 проц. их потерь в 1941 г. приходится на первый месяц войны. Это объясняется прежде всего тем, что нечетко было налажено управление авиацией и взаимодействие авиационных частей и соединений между собой, а также с частями ВВС Северного флота. Но в ходе боев управление авиацией совершенствовалось, улучшалось взаимодействие. Неуклонно росло боевое мастерство советских летчиков. Они отказались от шаблонных порядков группы, когда звенья истребителей состояли из трех самолетов, и переходили к звеньям четырехсамолетного состава. Наименьшей боевой единицей стала пара. Вырабатывались новые тактические приемы воздушного боя с учетом тактико-технических данных своих и вражеских самолетов. Совершенствовалась также организация боевых действий по войскам, аэродромам и другим объектам в тактической и оперативной глубине обороны противника.

Нанесение бомбо-штурмовых ударов по пехоте и технике врага на переднем крае требовало четкого управления и взаимодействия авиации с сухопутными войсками. В начальном периоде войны наблюдались случаи бомбометания по малозначительным целям и штурмовых действий на второстепенных направлениях. В ходе боев недостатки в организации управления и взаимодействия авиации с сухопутными войсками изживались, да и сухопутные войска приобретали опыт совместных действий с авиацией.

За первые месяцы войны был накоплен опыт организации политико-воспитательной работы. Высокие идейно-политические и морально-психологические качества авиаторов проявились в их массовом героизме. За шесть месяцев в небе Заполярья и Карелии было совершено около десяти воздушных таранов и таранов наземных целей. Каждый воздушный бой, каждый вылет на боевое задание становился проверкой морально-боевых качеств летчиков. Героическим был самоотверженный труд инженерно-технического состава и воинов авиационного тыла. Вместе с пехотинцами, танкистами, артиллеристами, моряками авиаторы выстояли в упорной борьбе с превосходящими силами противника и остановили его. Инициатива постепенно стала переходить на сторону войск Карельского фронта.

В небе затишья не было

После того как наступление немецко-фашистских и финских войск в Заполярье и Карелии летом и осенью 1941 г. потерпело крах, гитлеровское командование вынуждено было специальной директивой поставить армии «Норвегия» задачу: «...удержать захваченную территорию, обеспечить безопасность области Петсамо с ее никелевыми рудниками от нападений с суши, воздуха и с моря и приступить к проведению подготовительных мероприятий с тем, чтобы, начав боевые действия еще этой зимой, в будущем году окончательно овладеть Мурманском, полуостровом Рыбачий и Мурманской железной дорогой» {24}

Противник стал укреплять свою оборону, которая строилась на системе опорных пунктов, имевших между собой огневую связь и взаимодействие. В то же время в соответствии с указанной директивой разрабатывался план наступления на Севере, которое намечалось осуществить зимой или весной 1942 г. Армия «Норвегия» в январе 1942 г. была преобразована в 20-ю горную армию, а горнострелковый корпус «Норвегия» — в 19-й горнострелковый корпус. Войска были пополнены личным составом и боевой техникой. Если в 1941 г. численность самолетов в 5-м воздушном флоте сокращалась, то теперь она стала быстро увеличиваться. В феврале 1942 г. на аэродромах Северной Норвегии и Северной Финляндии базировалось 135 самолетов, а в октябре — уже 545. В начале войны преобладала бомбардировочная авиация. Встретив упорное сопротивление со стороны советских ВВС, противник был вынужден усиливать истребительную авиацию. Кроме того, гитлеровское командование перебросило на Север авиационные части, специально подготовленные для действий на море.

Оккупация части советской территории позволила врагу улучшить базирование своей авиации. На ряде направлений он восстановил захваченные советские аэродромы и построил новые. Наличие большого количества аэродромов, многие из которых были заранее подготовлены и хорошо оборудованы, создавало воздушному противнику благоприятные возможности для ведения боевых действий.

Усиливалась и советская авиация в Заполярье и Карелии. В авиационные части все в большем количестве стали поступать новые отечественные самолеты: бомбардировщики Пе-2, штурмовики Ил-2, истребители МиГ-3, ЛаГГ-3, а позднее Як-76, Як-3, Як-9, Ла-5, которые не только не уступали немецким «юнкерсам» и «мессершмиттам», но и превосходили их по многим тактико-техническим данным. А самолета-штурмовика, подобного советскому Ил-2, у врага не было в течение всей войны.

В конце 1941 г. авиационные части Карельского фронта стали получать также американские и английские самолеты типа «Томагаук», «Харрикейн», «Киттихаук», а в последующем — «Аэрокобра», «Бостон». Они прибывали в контейнерах. Но сразу же появились трудности. Все документы и технические описания были отпечатаны на английском языке, а порой в контейнерах вообще не было никаких инструкций.

Прием и сборка иностранных самолетов производились специально создаваемыми группами инженерно-технического состава, которые практически без технических описаний, полагаясь в основном на свой опыт и смекалку, одновременно изучали и собирали новые, неизвестные им машины. Работы производились чаще всего под открытым небом, в условиях полярной ночи, при сильных морозах. Несмотря на это, сроки оборки самолетов не только выдерживались, но и перекрывались.

Из-за того, что техническая документация по иностранным самолетам была на английском языке, а нередко и вообще отсутствовала, инженеры и техники сами стали разрабатывать и составлять описания, инструкции и пособия для их изучения и эксплуатации. Военинженер 3 ранга П. А. Курач и воентехник 1 ранга Н. А. Братусь составили полное описание спецоборудовавия «Харрикейна» и правила его эксплуатации, военинженер 2 ранга В. И. Андреев выполнил описание кислородного оборудования. Подобная работа проводилась и специалистами других служб.

Выяснилось также, что союзники присылали не лучшую технику. Истребители типа «Харрикейн», «Томагаук», «Киттихаук» по своим тактико-техническим данным уступали как советским самолетам новых конструкций, так и германским машинам. Максимальная скорость и маневренность этих самолетов уже не отвечали современным требованиям. Не удовлетворяло летчиков и вооружение. На «харрикейне», например, стояло 12 пулеметов калибра 7,7 мм, но, несмотря на такое большое количество стволов, огонь их был малоэффективным: пули не пробивали даже тонкой брони. К тому же большой разнос пулеметов, установленных в плоскостях, снижал точность стрельбы. Плохо были приспособлены к суровым условиям Севера и иностранные моторы, очень чувствительные к изменениям температурных режимов в полете. У многих самолетов заборник воздуха располагался в нижней части мотора, в непосредственной близости к винту. При эксплуатации их на грунтовых аэродромах из-за попадания песка во внутренние полости моторы часто выходили из строя, что было особенно опасно, так как отказы происходили чаще всего на взлете.

Осваивать иностранные машины оказалось гораздо труднее, чем советские. При отсутствии двухместных истребителей — «спарок» даже первые полеты летчики совершали без инструкторов. Не было руководства по технике пилотирования. Но и в этих условиях советские авиаторы успешно справлялись с поставленными задачами. Без единой аварии и поломки освоил иностранную боевую авиационную технику летный состав 145-го истребительного авиаполка. Первым облетал американский истребитель типа «Аэрокобра» командир эскадрильи капитан Ц, С, Кутахов, которому было поручено обучать других летчиков полка. Во время поятон Кутпхов обнаружил, что «аэрокобра» легко срывается в плоский штопор. Он же и научил всех летчиков полка выводу машины из этого весьма сложного и опасного положения. Обучение на «киттихауке» осуществлял командир второй эскадрильи майор А. Е. Новожилов. Оба командира показали себя умелыми инструкторами. За три подели в полку было допущено к самостоятельным полетам 22 летчика. Приказом командующего ВВС Карельского фронта генерал-майора авиации Т. Т. Хрюкина была объявлена благодарность командиру полка майору Г. А. Рейфшнейдеру (в последующем фамилия изменена на Калугин. — Авт.), комиссару полка батальонному комиссару А. А. Бородаю, командирам эскадрилий майору А. Е. Новожилову, капитанам П. С. Кутахову и И. И. Павлову, старшему инженеру полка инженер-майору П. П. Гольцеву, начальнику воздушно-артиллерийской службы воевинженеру 2 ранга В. И. Болонину и инженеру по электроспецоборудованию старшему технику-лейтенанту Д. М. Горбунову.

Много внимания уделялось вопросу использования радиосвязи летными экипажами. В начале войны отечественные самолеты-истребители старых конструкций не имели на борту радиосредств. В последующем советские самолеты прибывали уже с радиостанциями. Но из-за отсутствия опыта и несовершенства радиосредств у некоторых летчиков наблюдалось определенное недоверие к радио, и они не всегда пользовались им в полете. Поэтому встала неотложная задача: изучить радиоборудование и научиться грамотно им пользоваться. И летчики напряженно учились. Сначала радиосвязь использовалась при выполнении аэродромных полетов. Со стартовых радиостанций, изготовленных нередко силами личного состава спецслужб, командиры авиационных частей руководили полетами, помогали молодым летчикам при выполнении ими взлета и посадки. Умело применял радио при обучении летного состава полковник М. М. Головня. По мере оснащения частей самолетными и наземными радиостанциями, приобретения экипажами опыта радио все шире применялось при выполнении боевых и учебно-тренировочных полетов.

Пополнение ВВС Карельского фронта самолетами позволило формировать новые части и соединения. Кроме того, авиационные части прибывали также из тыловых районов страны. В декабре 1941 г. был сформирован 608-й ближнебомбардировочный авиационный полк, на вооружение которого стали поступать пикирующие бомбардировщики Пе-2. Костяк летного состава составили летчики и штурманы 137-го ближнебомбардировочного авиаполка, летавшие до этого на бомбардировщиках СБ. Учитывая, что и летчики, прибывшие из резерва, также раньше летали только на самолетах старых типов, в полку развернули активную работу по изучению, и эксплуатации Пе-2 на земле и в воздухе. Освоение новой техники проходило на авиационном заводе в тылу страны, а затем переучившаяся группа летчиков вернулась на Карельский фронт уже на новых самолетах.

В конце декабря 1941 г. были созданы управления 110-й смешанной авиационной дивизии и 760-го истребительного авиаполка. В январе 1942 г. на Карельский фронт прибыл 668-й ночной ближнебомбардировочный авиационный полк, имевший 17 самолетов Р-5 и По-2. Однако в целях улучшения руководства полками управления 1, 103 и 110-й смешанных авиационных дивизий были вскоре расформированы {25}.

Переформирование авиационных частей и соединений, пополнение их материальной частью проводились в ходе боевых действий, так как 1942 год на Севере начался все усиливавшимися налетами воздушного противника на Мурманск и объекты Кировской железной дороги, над которыми все чаще возникали воздушные схватки. 24 января в районе станции Боярская шестерка истребителей ЛаГГ-3 145-го истребительного авиаполка, пилотируемых майором А. Е. Новожиловым, капитаном А. Г. Никитиным, старшими лейтенантами К. Ф. Фомченковым, Б. М. Кузьминым, В. Н. Любушкиным и В. Т. Коваленко, встретила в воздухе четыре истребителя Ме-110. Советские летчики сразу же атаковали их. В разгар боя на помощь врагу подошло еще семь «Мессершмиттов-109». Соотношение сил изменилось в пользу противника. Но советские истребители не покинули поля боя. В течение 35 минут они отбивали атаки фашистов и сами наносили эффективные удары. Четыре «мессершмитта» были обиты, а остальные не допущены к железнодорожным объектам. Но в этом бою погибли старшие лейтенанты Б. М. Кузьмин, В. Н. Любушкин и В. Т. Коваленко {26}

24 января две группы — пять И-153 и четыре И-15бис 65-го штурмового авиаполка штурмовали вражеские позиции на переднем крае. После завершения атак, во время сбора в общую группу, когда отдельные самолеты еще только выходили из пикирования, на штурмовиков напали финские истребители. Советские летчики оказались в очень невыгодных условиях, поэтому посло первой атаки они стали оттягивать бой в сторону своей территории. Заместитель командира эскадрильи старший лейтенант В. А. Книжник увидел, как в хвост одному И-15бис заходит «брустер», и поспешил на выручку своему летчику. Но боекомплект был уже израсходован. Тогда коммунист Книжник на встречном курсе ударил плоскостью своего самолета по вражеской машине. Товарищ был спасен, а враг повержен. Хотя наша «чайка» и получила значительные повреждения, летчик сумел долететь на ней до аэродрома и произвести посадку. За этот подвиг В. А. Книжник был награжден орденом Ленина {27}.

Эффективность боевых вылетов зависела от уровня подготовки экипажей. Одним из важнейших факторов непрерывного роста боевой выучки авиаторов было глубокое и творческое изучение, обобщение и распространение опыта войны. Практически изучение боевого опыта происходило ежедневно: в ходе предварительной и предполетной подготовки, при подведении итогов за день. Вылету на задание, как правило, предшествовал «розыгрыш» полета. Он проходил с учетом анализа боевых действий своих авиационных частей и соединений, а также боевого применения авиации противника.

Командиры и политработники, партийные и комсомольские организации всегда уделяли большое внимание вопросу изучения и обобщения боевого опыта. Еще осенью 1941 г. в 145-м истребительном авиационном полку стали обобщать боевой опыт полка. Это ценное начинание получило широкое распространение в ВВС Карельского фронта. Для обмена боевым опытом 7 февраля 1942 г. в 1-й смешанной авиадивизии было проведено совещание летчиков — истребителей и штурмовиков. По приглашению командира дивизии полковника М. М. Головни на совещание от ВВС Северного флота прибыл командир 78-го истребительного авиаполка Герой Советского Союза майор Б. Ф. Сафонов. На совещании были обсуждены важные вопросы взаимодействия штурмовиков и истребителей при выполнении совместных боевых заданий, надежного прикрытия «летающих танков» от воздействия фашистских истребителей, были выработаны некоторые приемы воздушного боя. Совещание также способствовало укреплению боевого содружества авиаторов различных соединений и частей.

Практически с первых месяцев войны авиаторы оказывали всестороннюю помощь партизанам. Они доставляли им людей, оружие, боеприпасы, продовольствие, вывозили из вражеского тыла раненых и больных, перебрасывали партизанские и подпольные группы за линию фронта и возвращали их снова на свою территорию, обеспечивали связь партизанских отрядов с командованием, оказывали огневую поддержку при проведении партизанами боевых операций, прикрывали их от ударов авиации противника, разбрасывали во вражеском тылу листовки и газеты.

А в то же время известно, что в начале войны в ВВС 7-й и 14-й армий специальных подразделений транспортной авиации не было. Имелось лишь несколько легкомоторных самолетов для командования и штабных офицеров, связи и почты. Лишь в начале 1942 г. в составе ВВС Карельского фронта появились авиационные части, вооруженные транспортными самолетами: 668-й ночной ближнебомбардировочный (командир капитан Т. Н. Архипенко), 679-й транспортный (командир майор А. И. Яблочников) и в составе 7-й отдельной армии — 716-й ночной легкобомбардировочный авиаполк (командир майор И. С. Пашин).

Основная нагрузка по транспортировке грузов и обеспечению партизанских отрядов лежала на экипажах Гражданского воздушного флота. В начале войны на базе Архангельского, Заполярного и Вологодского авиаотрядов Северного управления ГВФ была сформирована особая авиагруппа для оказания помощи войскам Карельского фронта. Командирам группы назначили Н. А. Опришко, военным комиссаром — Г. М. Позднякова. По приказу НКО СССР личный состав ГВФ, непосредственно зачисленный в особые авиагруппы, считался призванным в Красную Армию. Позже авиагруппа была переформирована в 5-й отдельный авиационный полк ГВФ {28}.

В связи с тем что в годы войны на Карельском фронте не было воздушно-десантных войск, обучение и тренировка партизанских и диверсионных групп в выполнении парашютных прыжков была возложена на парашютно-десантную службу ВВС фронта. Многое для этого сделал подполковник П. А. Панько.

Полеты на выброску партизанских групп, посадки на территории, оккупированной противником, требовали тщательной подготовки, высокого мастерства и смелости летных экипажей. Сложно было в оплошной темноте отыскать указанное место выброски или посадки, которое, как правило, лишь подсвечивалось кострами. Но советские летчики успешно выполняли рискованные задания. Часто к партизанам летали экипажи, возглавляемые В. И. Дончуком, А. М. Быстрицким, М. В. Карабановым, П. П. Москаленко, В. Д. Никитовым, С. С. Скоренко, Н. Ф. Флегонтовым.

При полетах в тыл врага ночью летчиков подстерегало много опасностей, одна из которых — плохая и быстро меняющаяся погода. Так случилось и зимой 1942 г. при выполнении задания экипажем 668-го ночного ближнебомбардировочного авиаполка в составе комиссара эскадрильи политрука В. С. Логинова и штурмана сержанта П. Ф. Якушева. Им предстояло сбросить партизанам продовольствие я теплую одежду. Незадолго до этого Логинов переправил во вражеский тыл девушек-партизанок и вывез оттуда раненых. И на этот раз задание было выполнено с ювелирной точностью: продовольствие и одежда были сброшены в точно назначенное место. Но на обратном маршруте Р-5 попал в сильнейший снежный заряд. Продолжать полет стало невозможно. Во время вынужденной поселки самолет получил повреждения. И тогда, утопая в снегу, летчик и штурман стали выбираться из леса, простиравшегося на сотни километров. Лишь на пятнадцатые сутки, вконец обессиленные, они набрели на безлюдный охотничий домик. Через двое суток появился хозяин жилья И. А. Рехов. Он и вывел Логинова и Якушева к ближайшему селу. Вскоре за ними прилетел По-2, который доставил их на свой аэродром.

Не меньшее мужество пришлось проявить экипажу старшего лейтенанта С. С. Скоренко, которому надо было срочно доставить к партизанам людей. От выполнения этого задания зависела боевая деятельность партизанской группы. Высадив на берег партизан, Скоренко довел гидросамолет на взлет, однако из-за набравшейся в лодку воды машина не вышла на редан. Складывалась опасная ситуация, на озере могли появиться фашисты.

Скоренко со штурманом М. Н. Лучкиным, подрулив к берегу, пытались вычерпывать воду, но она убывала медленно. С большим трудом им удалось осушить лодку, но тут они заметили вражеских солдат. Захватив автомат и гранаты, авиаторы выбрались на берег и притаились в засаде. Фашисты подошли ближе к самолету и, не обнаружив там экипажа, скучились недалеко от того места, где спрятались Скоренко и Лучкин. Врагов было тринадцать, они считали, что советские люди покинули самолет, и не ожидали нападения. Этим и воспользовались летчик и штурман. Автоматными очередями и гранатами они уничтожили почти всех гитлеровцев, быстро запустили мотор гидросамолета и благополучно вернулись да свою базу.

Отличился и экипаж 679-го транспортного авиаполка в составе заместителя командира эскадрильи старшего лейтенанта А. А. Шаповалова и штурмана звена старшего лейтенанта Н. Л. Болбаленкова. В сложных метеоусловиях ими были доставлены боеприпасы разведгруппе в тылу противника. Командир звена этого же полка лейтенант В. В. Петров со штурманом младшим лейтенантом Н. Г. Лузгиным совершили посадку на озеро за линией фронта, доставив партизанской группе продовольствие и другие грузы.

Полеты в тыл противника часто сопровождались разбрасыванием листовок. Нередко советские летчики специально летали на выполнение этого задания. Так, например, ночью 5 марта 1942 г. экипаж ГВФ во главе с А. М. Быстрицким на самолете ПС-84 пролетел почти через всю Финляндию, разбрасывая листовки над населенными пунктами. Пилот А. П. Щербаков на самолете П-5 в ночь на 1 мая сбросил листовки над Петрозаводском. Противник прилагал все усилия, чтобы поймать его самолет в лучи прожекторов, перехватить и атаковать своими истребителями. Но Щербаков, умело маневрируя, успешно выполнил задание и ушел от погони.

Успешно сражались с врагом летчики 65-го штурмового авиаполка. Личный состав полка, которым командовал Герой Советского Союза подполковник В. И. Белоусов, где военным комиссаром был батальонный комиссар И. А. Кузьмин, начальником штаба майор В. Т. Григорьев, представлял собой крепко спаянный боевой коллектив, душой которого являлись коммунисты. Партийная организация постоянно пополнялась лучшими летчиками и техниками. За восемь трудных месяцоп томны я члены и кандидаты в члены ВКП(б) было принято 38 человек. С начала войны и до марта 1942 г. штурмовики уничтожили 25 танков, 683 автомашины, 13 самолетов, до трех полков пехоты врага. За проявленные летчиками, техниками, авиаспециалистами в боях отвагу, стойкость, мужество и героизм полк в начале марта 1942 г. был преобразован в 17-й гвардейский штурмовой. Этой высокой чести несколько позже удостоились также 145-й и 147-й истребительные авиационные полки, которые были преобразованы в 19-й и 20-й гвардейские истребительные авиаполки.

Весной 1942 г. 17-й гвардейский штурмовой авиаполк получил новые отечественные самолеты Ил-2. Передав имевшиеся самолеты И-15бис и И-153 вновь сформированному в апреле этого года 828-му штурмовому авиаполку, штурмовики гвардейцы приступили к освоению новых для себя машин. Переучивание проходило одновременно с ведением боевых действий. Если в 1941 г. полк произвел 340 учебно-тренировочных полетов, то в 1942 г. — 3097. В этом году было подготовлено 70 летчиков.

Сложные задачи пришлось решать 828-му штурмовому авиационному полку. Вначале он пополнялся летным и техническим составом из других авиационных частей Карельского фронта, а позднее прибыли летчики из авиашкол, которые летали только на самолетах Р-5 и По-2. Для них переучивание на И-15бис и И-153 практически явилось освоением новых боевых самолетов. Большие трудности возникали из-за отсутствия «спарок». К тому же летать приходилось с плохо оборудованных аэродромов. Но личный состав полка во главе с командиром майором М. П. Краснолуцким, военным комиссаром Д. А. Полкановым, начальником штаба майором А. Г. Парфеновым преодолел все трудности.

Увеличение численности войск Карельского фронта позволило Ставке Верховного Главнокомандования вместо оперативных групп сформировать три новые общевойсковые армии. Вместо Кандалакшской оперативной группы была создана 19-я армия, на базе Кемской оперативной труппы, а также соединений и частей, действовавших на кестеньгском, ухтинском и ребольском направлениях, — 26-я армия, из войск Медвежьегорской и Масельской опергрупп — 32-я армия {29}

В каждой общевойсковой армии создавались военно-воздушные силы. ВВС 14-й армии, действовавшие на мурманском направлении, имели в своем составе 145, 147, 197 и 837-й истребительные авиационные полки, в которых насчитывалось 84 самолета. Командующим ВВС армии был генерал-майор авиации И. Л. Туркель, военным комиссаром — старший батальонный комиссар В. И. Самарин, начальником штаба полковник А. В. Степанов.

На базе расформировапиой 103-й смешанной авиационной дивизии в марте 1942 г. создавались ВВС 32-й армии в составе 152-го и 609-го истребительных, 17-го гвардейского штурмового, а также уже испытанного в боях 669-го ближнебомбардировотаого авиационных полков, имевших в общей сложности 64 самолета. Командующим ВВС армии был назначен полковник Г. А. Шанин, военным комиссаром — старший батальонный комиссар Р. М. Емельянов, начальником штаба майор А. П. Заякин.

ВВС 26-й армии были сформированы в составе 17-го гвардейского штурмового и 609-го истребительного авиационного полков, а также 668-го ближнебомбардировочного авиаполка. Всего в них насчитывалось 55 самолетов. Командующим стал полковник М. М. Головня, военным комиссаром — батальонный комиссар Ф. И. Рекин, начальником штаба — полковник М. И. Веселов. В состав ВВС 19-й армии вошли 435, 609, 839-й истребительные авиационные полки, имевшие 59 самолетав. Командующим был назначен полковник И. Д. Удонин, военным комиссаром — старший батальонный комиссар Я. А. Самохин, начальником штаба полковник М. М. Назаров.

Кроме частей, входивших в состав армий, имелась фронтовая авиация, подчинявшаяся непосредственно командующему ВВС Карельского фронта. В нее входили 137-й и 80-й ближнебомбардировочные, 608-й ночной ближнебомбардировочный, 679-й транспортный авиационные полки и 118-я отдельная разведывательная авиаэскадрилья. Фронтовая авиация насчитывала 87 самолетов. Всего в ВВС Карельского фронта в апреле было около 300 самолетов {30}.

Боевой состав ВВС армий и фронтовой авиации неоднократно менялся, так как в зависимости от обстановки на том или ином направлении отдельные части переводились из одной армии в другую, создавались или прибывали новые полки и эскадрилий, а некоторые расформировывались. Да и численность самолетного парка каждой армии колебалась из-за боевых и небоевых потерь, поступавших на дополнение или убывавших частей.

Хотя 7-я отдельная армия уже не входила в состав Карельского фронта, ее боевая деятельность была тесно связана с действиями войск фронта: она обороняла Южную Карелию между Ладожским и Онежским озерами. В военно-воздушных силах 7-й армии также произошли организационные изменения: 55-я смешанная авиационная дивизия была расформирована, а 4-й гвардейский пикирующий бомбардировочный, 415-й и 524-й истрсбительные авиационные полки, 2-й авиационный отряд ГВФ и эскадрилья связи поступили в непосредственное подчинение командующему ВВС армии.

Переформирования авиационных соединений и частей — приводили также к изменениям структуры и кадрового состава инженерно-авиационной службы. Ее работа значительно улучшилась после назначения главным инженером ВВС Карельского фронта бригадного инженера М. М. Шишкина. Умело разбираясь в кадрах, он за короткий срок укомплектовал штат инженерно-авиационной службы хорошими специалистами и организаторами. Заместителем главного инженера — начальником эксплуатации ВВС фронта был назначен военинженер 2 ранга И. В. Чирков. Службу вооружения возглавил военинженер 2 ранга А. Н. Тетерин, спецслужбу — военинженер 2 ранга В. И. Андреев.

Работа технико-эксплуатационной службы осложнялась климатическими условиями, нехваткой, а нередко и отсутствием необходимого аэродромного оборудования, средств механизации, авиаматериалов, нехваткой людей. В некоторых авиационных частях механики самолетов имели по две-три машины на обслуживании. Но благодаря самоотверженной работе инженерного и технического состава случаи отказов материальной части были сведены до минимума, что дало возможность максимально использовать наличный самолетный парк в боевых действиях авиации Карельского фронта при выполнении основных боевых задач.

Много трудностей приходилось преодолевать при эвакуации самолетов с мест вынужденной посадки или падения. При этом технические эвакуационные команды проявляли и героизм, и творческий подход. Так, аварийной командой к Кировской железной дороге был доставлен самолёт типа «Харрйкейн». Эту безжизненную тяжелую машину следовало как можно быстрее погрузить на железнодорожную платформу, чтобы не задерживать движение поездов по важнейшей в Карелия и Заполярье магистрали. К тому же каждую минуту можно было ожидать налета вражеской авиации. Но ни людей, ни техники для погрузки не было. Тогда техник-лейтенант П. Ковтюх предложил использовать... паровоз. И самолет был погружен, доставлен в ремонтную мастерскую и вскоре введен в строй.

Зимой 1942 г. потребовалось эвакуировать самолет-истребитель с нейтральной полосы, обстреливаемой противником. Работа по его вывозке, которой руководил командир технической команды старший техник-лейтенант Д. В. Михайлов, проводилась под прикрытием шестидесяти автоматчиков из ближайшей воинской части. В самый разгар работы на советских воинов напала группа «Мессершмиттов-109». Несколько автоматчиков были убиты пулеметным огнем, а двое из эвакуационной команды получили ранения. И все же самолет удалось вывезти.

Большие и сложные задачи пришлось решать авиационному тылу. Наряду со строительством аэродромов весьма необходимой и в то же время очень трудоемкой была работа по содержанию летных полей в состоянии, пригодном для круглогодичной эксплуатации. Эта задача на Севере особенно осложнялась в зимний и весенний периоды. Здесь первые морозы и снегопады начинались, как правило, уже в сентябре — октябре и продолжались до июня. Суммарные осадки составляли 120–250 см в год. И в таких суровых природных условиях требовалось обеспечить взлет и посадку самолетов на колесах, так как при полетах на лыжах снижались летно-тактические характеристики самолетов.

В первую военную зиму на оперативных аэродромах проводилось в основном снегоуплотнение с последующей очисткой летных полей от снега до его весеннего таяния. Для этих работ применялись иэготовленные на заводах в Карелии и непосредственно в батальонах аэродромного обслуживания деревянные снегогладилки, катки, тракторные сани, угольники. Из-за недостаточной оснащенности БАО и аэродромно-технических рот тракторами и автомашинами для поддержания летных полей в готовности к полетам использовали также технику из инженерно-аэродромных батальонов.

Укреплялась противовоздушная и наземная оборона аэродромов. К лету 1942 г. в тыловых частях ВВС Карельского фронта имелось 26 зенитных орудий, 15 комплексных зенитных пулеметных установок, 10 пушек, снятых с самолетов, 183 авиационных пулемета, 55 станковых пулеметов {31}

Наземная оборона аэродромов там, где позволял рельеф местности, строилась по принципу двух-, трехкольцевой системы, включавшей наблюдательные пункты и оборудованные огневые позиции, а также одну-две запасные позиции. Учитывая недостаток огневых средств и личного состава батальонов для наземной обороны аэродромов, особенно передовых, огневые позиции зенитной артиллерии и зенитных пулеметов приспосабливались и для стрельбы по наземным целям путем расчистки секторов обстрела и пристрелки оружия по наземным ориентирам.

Служба тыла обеспечивала авиационные части и соединения также метеорологическими данными. Выполнение этой задачи в Заполярье и Карелии было сопряжено с особенно большими трудностями. Здесь давать прогноз погоды было сложнее, чем на любом другом направлении советско-германского фронта. Метеоусловия на Севере отличались крайней неустойчивостью. Низкая облачность, дожди, снегопады, туманы, обледенение в облаках, снежные вьюги — все это было обычным явлением.

С началом войны работа метеослужбы на всех фронтах сильно осложнилась из-за того, что перестала поступать метеоинформация с Запада. Практически состояние погоды можно было наблюдать только до линии фронта. Но на северо-западном театре военных действий положение усугублялось тем, что район базирования авиации Карельского фронта на севере ограничивался Северным Ледовитым океаном, а на востоке — Белым морем и Онежским озером, над которыми очень трудно было осуществить метеонаблюдение. Да и на остальной территории Заполярья и Карелии сеть метеостанций была не очень густой и располагалась в основном вдоль Кировской железной дороги. К тому же из-за магнитных явлений радиосвязь нередко оказывалась очень ненадежной. И все же в таких невероятно трудных условиях работники метеослужбы стремились как можно точнее определить состояние погоды, предупредить командование и летные экипажи об опасных явлениях.

Большое значение имела организация питания личного состава авиационных частей и соединений. В мирное время столовые для летного и инженерно-технического состава располагались, как правило, на краю аэродромов или в непосредственной близости к ним. Но из-за частых налетов вражеской авиации пришлось срочно отнести столовые подальше от аэродромов. До начала полярной зимы были построены землянки-столовые, достаточно обширные и неплохо оборудованные. Сложности возникали в основном из-за нехватки походных кухонь.

До 1942 г. трудностей с доставкой продуктов питания не возникало. Но затем снабжение продовольствием резко ухудшилось, поэтому для улучшения питания личного состава стали использовать местные ресурсы. Командиры батальонов аэродромного обслуживания, да и других тыловых частей и подразделений организовывали сбор грибов и ягод, лов рыбы в реках, озерах и заливах, а с разрешением охоты на лосей — и их отстрел, в подсобных хозяйствах разводили домашний скот, выращивали картофель, различные овощи.

Медицинские работники наряду с оказанием помощи раненым и больным проводили большую профилактическую работу. Учитывая специфические условия Севера, терапевт ВВС фронта майор медицинской службы С. И. Рыскин в 1942 г. предложил делать и потреблять настой хвои, что препятствовало появлению авитаминоза.

Командование, политорганы, партийные и комсомольские организации ВВС фронта много внимания уделяли идейно-политическому воспитанию авиаторов, дальнейшему укреплению их морально-боевого духа, обобщению и распространению боевого опыта. В решении этой задачи велика была роль политического отдела, начальником которого в марте 1942 г. был назначен старший батальонный комиссар Михаил Александрович Бутковский. Начальником политотдела ВВС 7-й отдельной армии являлся полковой комиссар Федор Филиппович Морозов.

Весной 1942 г. боевые действия в Заполярье я Карелии активизировались. Были проведены Кестеньгская и Мурманская наступательные операции, в которых активно участвовали и ВВС Карельского фронта. Они поддерживали и прикрывали сухопутные войска на поле боя и во время их перегруппировок, боролись за завоевание господства в воздухе, вели воздушную разведку в интересах фронта и авиационных соединений. Эти задачи нередко переплетались друг с другом. При нанесении бомбоштурмовых ударов по вражеским войскам или объектам, как правило, разгорались упорные воздушные бои. Все это требовало больших усилий, мужества и героизма летных экипажей, самоотверженной работы личного состава инженерно-авиационной службы и авиационного тыла.

Как накануне, так и в ходе операций большую работу провели воздушные разведчики. Кроме разведывательных авиационных эскадрилий в ведении разведки участвовали и экипажи других частей. Так, в 608-м ближнебомбардировочнем авиаполку в распоряжение командования Карельского фронта было выделено звено Пе-2, экипажи которых возглавляли опытные летчики капитан С. И. Старичевский, старший лейтенант Я. Е. Николаев и лейтенант А. Ф. Подругин. Летать приходилось чаще всего на полный радиус без сопровождения истребителей.

В одном из вылетов капитан Старичеаский и старший лейтенант Николаев, закончив аэрофотосъемку, взяли курс на базу. Однако при пролете линии фронта на них напали 11 вражеских истребителей. Стремясь избежать боя, бомбардировщики пошли резко вверх. Истребители погнались за ними. Первую атаку «мессершмиттов» удалось отбить. Последовала вторая атака. И тут пулемет стрелка-радиста сержанта Б. П. Озерного замолк: произошел перекос патрона в патроннике. Такая задержка всегда устранялась на земле. Но это в обычных условиях, а тут шел бой, и какой — несколько истребителей против двух Пе-2! Раздирая в кровь руки, стрелокрадист сделал необходимую разборку, вытащил перекосившийся патрон и снова стрелял по атакующим гитлеровцам. Оба экипажа отбились.

Донесения воздушных разведчиков оказывали большую помощь командованию Карельского фронта при планировании боевых операций. По их данным авиация фронта наносила удары по войскам, коммуникациям, аэродромам и другим объектам противника. Когда поступило сообщение о том, что в населенном пункте Паданы на, отдых остановились пехотные части врага, силами ВВС 32-й армии 1 апреля по ним был нанесен бомбо-штурмовой удар. В налете участвовало 8 бомбардировщиков и 22 истребителя 80-го ближнебомбардировочного, 17-го гвардейского штурмового и 609-го истребительного авиационных полков. Фотоконтроль и визуальное наблюдений разведчиков показали, что противник понес большие потери.

Перед началом наступательных операций важно было парализовать или хотя бы ослабить деятельность вражеской авиации. С этой целью ВВС Карельского фронта и 7-й отдельной армии нанесли ряд успешных ударов по аэродромам противника. Получив рааведданные о том, что на финском аэродроме Тикшаозеро базируется значительное количество самолетов, командующий ВВС 32-й армии полковник Г. А. Шанин собрал ведущих летных групп и начальников штабов полков, поставил боевую задачу, познакомил присутствующих со схемой расположения на вражеском аэродроме стоянок самолетов, позиций зенитных средств, мастерских и жилых построек. Эти данные были доведены до всех экипажей, привлекаемых к налету. И вот 5 апреля семь СБ 80-го и семь Пе-2 608-го бомбардировочных авиационных полков, а также 14 истребителей 609-го и 767-го истребительных авиаполков поднялись в воздух. Но из-за лишних радиопереговоров элемент внезапности был потерян. На удалении 15 км от цели группу перехватили вражеские истребители. Завязался воздушный бой. Но экипажи бомбардировщиков, отбивая атаки, все же вышли к аэродрому, где на старте стояли два самолета с работающими моторами. Прямым попаданием бомб ведущий группы пикировщиков майор В. В. Котов уничтожил их с первого захода. Вслед за командиром пикировали экипажи майора В. И. Ивашкина, старшего лейтенанта Я. Е. Николаева, лейтенантов П. А. Кочеткова, А. Ф. Подругина, В. Л. Маркелова. На земле запылали пожары.

При выходе из пикирования Пе-2 были снова атакованы. Вторая группа фашистских истребителей напала на подошедших в это время бомбардировщиков СБ. Воздушный бой принял еще более напряженный характер. Всего в этом налете советские истребители и бомбардировщики сбили семь вражеских самолетов, четыре были сожжены на земле. Советские авиаторы потеряли бомбардировщик и шесть истребителей. Один СБ был подбит, однако экипаж сумел довести его до аэродрома и произвести посадку.

Ожесточенные воздушные бои развернулись в этот период на подступах к Мурманску. Советские летчики мужественно защищали город и порт. Пример показывали коммунисты, а комсомольцы и беспартийные, вступая в партию, давали клятву сражаться с врагом еще упорнее, не жалея ни сил, ни самой жизни.

8 апреля прямо на аэродроме принимали в партию командира звена лейтенанта А. С. Хлобыстова. В этот день он уже дважды вылетал на задание я, еще не остывший от боя, рассказывал свою биографию. В первые месяцы войны Алексей Хлобыстов защищал Ленинград и был награжден орденом Красного Знамени. В январе 1942 г. прибыл в 147-й истребительный авиаполк, где сразу же показал себя мастером воздушного боя.

Коммунисты единогласно проголосовали за прием отважного летчика в партию. И тут поступила команда на взлет. Шесть летчиков во главе с командиром эскадрильи капитаном А. П. Поздняковым вылетели на штурмовку вражеских войск. При подходе к цели в районе Рестикента им встретилась большая группа самолетов противника. 15 бомбардировщиков Ю-87 под прикрытием пяти истребителей держали курс на Мурманск.

Советские летчики получили команду не допустить врага к городу. И хотя противник имел большой количественный перевес, они устремились в атаку. Положение осложнялось тем, что в группе четверо не имели боевого опыта. На Позднякова и Хлобыстова ложилась особая нагрузка и ответственность.

С первой очереди капитан А. П. Поздняков и его ведомый лейтенант И. Д. Фатеев сбили «Мессершмитт-110». После этого командир эскадрильи повел свою группу на бомбардировщики. Но неожиданно самолет Фатеева атаковал вражеский истребитель. На помощь товарищу немедленно пришли лейтенант В. Р. Семеньков и сержант М. Е. Бычков. Опасаясь от их пулеметного огня, фашист отвалил в сторону и оказался рядом с самолетом Алексея Хлобыстова. На прицеливание времени не было, оставался один прием — воздушный таран. И молодой коммунист правой плоскостью самолета ударил по хвостовому оперению вражеской машины. «Мессершмитт-110», потеряв управление, рухнул вниз. «Молодец!» — услышал Алексей Хлобыстов по радио голос командира. У советского самолета от удара отвалился конец крыла, но управление работало, машина держалась в воздухе, и летчик не вышел из боя.

Главной задачей наших летчиков было не допустить бомбардировщиков к охраняемому объекту. Активными атаками они заставили фашистских пилотов сбросить бомбы на скалы и уходить со снижением на свою территорию. Преследуя их, Поздняков, Хлобыстов и Фатеев подожгли бомбардировщик. Затем командир эскадрильи с набором высоты повел группу на звено Ме-110, находившееся выше. И тут неожиданно из-за облаков вынырнули восемь «Мессершмиттов-109», подоспевших на усиление, и устремились на советских истребителей. Поздняков развернул свою группу и довел ее в лобовую атаку. Он решил уничтожить самолет ведущего и расколоть строй гитлеровцев. Обе группы истребителей стремительно сближались. Советские летчики не сворачивали, фашисты тоже не меняли курса. И когда головные машины были уже рядом, враг не выдержал, попытался отвернуть в сторону. Но было уже поздно. От лобового тарана «Мессершмитт-109» разлетелся на куски. Алексей Павлович Поздняков погиб смертью героя.

Но с гибелью ведущего бой не прекратился. Лейтенанта Хлобыстова с разных сторон атаковали три Ме-109, пытаясь зажать советский самолет в клещи. «За Родину, иду на таран!» — передал Алексей по радио и резко пошел на фашиста. Снова последовал удар правой плоскостью, «мессершмитт» был уничтожен. Три тарана в одном бою! Это окончательно деморализовало противника. Фашистские пилоты поспешили выйти из боя и скрыться за линией фронта. А лейтенант Хлобыстов на искалеченном самолете под прикрытием товарищей с трудом дотянул до своего аэродрома и благополучно произвел посадку.

Итог этого боя был победным. Шесть советских истребителей в бою с 28 вражескими самолетами обили пять машин, потеряв одного летчика.

14 мая А. С. Хлобыстов при отражении налета воздушного противника на Мурманск совершил свой третий воздушный таран. Во время боя он был атакован «Мессершмиттами-109». Один из снарядов попал в бензобак, самолет загорелся. В этот момент Алексей Степанович заметил, что в хвост самолета капитана В. Д. Соломонова зашел Ме-109. Выручая товарища, он на охваченном пламенем самолете соколиным ударом уничтожил вражеский истребитель, а сам спасся на парашюте.

6 июня 1942 г. Алексею Степановичу Хлобыстову было присвоено звание Героя Советского Союза. Алексей Павлович Поздняков удостоен этого звания посмертно.

Мужественно действовал заместитель командира эскадрильи 608-го ближнебомбардировочного авиаполка коммунист майор В. И. Ивашкин, выполняя самые сложные и рискованные боевые задания. 17 мая 1942 г. во время воздушной разведки в районе железной дороги Повенец — Медвежьегорок — Кондопога Ивашкин собрал ценные данные, а на обратном пути уничтожил эшелон и обстрелял военную технику противника. На следующий день он обнаружил в районе Ругозеро скопление вражеских войск и танков. На их уничтожение было послано шесть бомбардировщиков Пе-2. Нанеся по врагу удар, все советские самолеты вернулись на свой аэродром. В этом налете участвовал и майор Ивашкин, перед которым стояла дополнительная задача сфотографировать результаты бомбометания. При подходе к цели ведущий майор В. В. Котов перестроил группу для самостоятельных атак.

Видя, что цель вот-вот закроется низкой облачностью, которая быстро надвигалась с запада, и бомбить с пикирования невозможно, Котов приказал бросать бомбы с горизонтального полета. Неожиданно появилось восемь вражеских истребителей, которые атаковали самолеты майора В. В. Котова, лейтенантов П. А. Кочеткова и В. Л. Маркелова. Майор Ивашкин, летевший замыкающим, видел, в каком трудном положении оказались его товарищи, и, не колеблясь, пошел на своем бомбардировщике в атаку, помешав истребителям вести прицельный огонь. Но теперь в тяжелое положение попал самолет Ивашкина, на который навалились три гитлеровских истребителя. Штурман старший лейтенант А. Д. Вернюк и стрелок-радист старший сержант В. И. Штучка отбивались отчаянно, однако противнику удалось подбить бомбардировщик и тяжело ранить командира экипажа. На изрешеченной снарядами машине Ивашкин произвел вынужденную посадку прямо на лес. Отважный летчик погиб. От тяжелых ран через несколько дней скончался В. И. Штучка. А штурман, получивший ушибы при посадке, лишь через двенадцать суток вернулся к своим.

За отличное выполнение боевых заданий, мужество и героизм майору Ивашкину Василию Ильичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

В наступательных операциях войск Карельского фронта активно участвовала ночная легкобомбардировочная авиация. Экипажи 668-го ближнебомбардировочного авиационного полка на самолетах Р-5 наносили удары по штабам вражеских соединений, железнодорожным станциям, аэродромам. 1-я эскадрилья 679-го транспортного авиаполка вела боевые действия на кестеньтеком направлении, а 2-я эскадрилья выполняла транспортные перевозки по заданию начальника тыла ВВС фронта.

В майскую ночь на бомбардировку боевых порядков вражеской пехоты на кестеныгском направлении в числе других экипажей 679-го транспортного авиаполка вылетел акипаж По-2 в составе летчика младшего лейтенанта Л. П. Кузнецова и штурмана сержанта Н. М. Таратайко. Оба они уже имели боевой опят, поэтому, несмотря на плохую погоду, быстро отыскали колонну автомашин и сбросили бомбы. Но во время атаки наземной цели По-2 был подбит зенитным огнем. Машина упала на оверо, летчика и штурмана выбросило на лед. Придя в себя, Кузнецов и Таратайко вытащили из разбитого самолета лыжи, бортпайки и, пользуясь снегопадом, поспешили скрыться, выбрав направление на восток. Через несколько дней Кузнецов настолько выбился из сил, что едва держался на ногах. Однако сержант Таратайко не оставил командира в беде. На седьмые сутки они пересекли линию фронта и вышли на пост ВНОС, откуда их доставили в свою часть. За мужество, стойкость и взаимовыручку младший лейтенант Л. П. Кузнецов и сержант Н. М. Таратайко были награждены орденами.

Свой вклад в обеспечение боевых действий сухопутных войск вносила истребительная авиация. 16 мая тройка самолетов 760-го истребительного авиаполка прикрывала наземные части. Ведущий старший лейтенант А. И. Николаенков увидел, что к линии фронта приближаются семь бомбардировщиков Ю-87 и четыре истребителя Ме-109. Учитывая, что враг имеет почти четырехкратное превосходство, Николаенков решил попользовать фактор внезапности. Он произвел маневр и со стороны солнца атаковал бомбардировщики. После первой же атаки два «юнкерса» загорелись, остальные поспешно повернули назад. Преследуя их, советские летчики сбили еще один Ю-87. И тут же им пришлось вступить в бой с «мессершмиттами».

В этот же день другая тройка истребителей 760-го полка под командованием старшего лейтенанта Н. А. Кузнецова, прикрывая войска, провела бой с восемью «Юнкерсами-87» и двумя «Мессершмиттами-109». Кузнецов, как и Николаенков, атаковал врага со стороны солнца. Два «юнкерса» были сразу же повержены наземь, а третий бомбардировщик сбит во время преследования.

При штурмовке вражеских войск на поле боя результативно действовал летчик этого же полка старший лейтенант В. И. Крупский. Весной 1942 г. он сжег два танка, пять автомашин с боеприпасами, уничтожил много гитлеровцев. Но в целом штурмовые удары истребителей весной и летом 1942 г. носили эпизодический характер, так как основные усилия истребительной авиации направлялись. на прикрытие Мурманска, Кировской железной дороги, защиту с воздуха союзных конвоев в районе Кольского залива. По этой стратегически важной коммуникации шло обеспечение войск Карельского фронта и Северного флота, а также осуществлялась связь Советского Союза со странами антигитлеровской коалиции.

Вражеские ВВС, предпринимая попытки сорвать работу северных коммуникаций, действовали последовательно или одновременно, в зависимости от того, оде находились суда или грузы — на переходе морем, в советских портах или в пути по железной дороге, — а также от эффективности защиты объектов советской истребительной авиацией и наземными средствами ПВО.

Прикрытие Мурманска и объектов железнодорожной Магистрали, защита с воздуха союзных конвоев на морских коммуникациях осуществлялись авиационными частями и соединениями Карельского фронта, Северного флота, Войск ПВО страны, авиации дальнего действия. Перед ними ставились определенные боевые задачи, которые часто были взаимосвязаны.

В периоды прохождения конвоев штаб Северного флота разрабатывал планы операций по их защите от воздушных и морских сил противника, штаб ВВС флота на основании боевого приказа или директивы Военного совета Северного флота — план боевого использования авиации в операции, представлявший целую систему мероприятий. В нем ставились задачи и перед авиационными соединениями и частями, привлекавшимися от ВВС Карельского фронта, роль которых особенно была велика в прикрытии Мурманска, Кировской железной дороги, в борьбе за завоевание господства в воздухе. Противовоздушная оборона Мурманска и объектов Кировской железной дороги, постоянна совершенствовалась. В ней активно. участвовали истребительные авиационные полки Карельского фронта, а также 22-я истребительная авиационная дивизия ПВО, сформированная в марте 1942 г., истребительные авиачасти Северного флота и наземные силы ПВО страны.

Для повышения надежности ПВО Мурманска, Кировской железной дороги, других городов и объектов в Заполярье и Карелии важное значение имела система обнаружения и оповещения о налетах воздушного противника. В 1941 г. система ВНОС еще не обеспечивала надежного выполнения этой задачи, так как технических средств было мало, к тому же они обладали ограниченными возможностями. Существенные изменения произошли в 1942 г., когда на вооружение сил ПВО стали поступать радиолокационные станции РУС-2.

Обеспечение безопасности союзных конвоев в море и в портах, а также движения поездов по железнодорожной магистрали в огромной мере зависело от успеха борьбы за господство в воздухе. Оно достигалось не только в воздушных боях, но и нанесением бомбоштурмовых ударов по аэродромам противника. Особенно активно советская авиация действовала по вражеским аэродромам во время операций по защите союзных конвоев. Из-за малочисленности самолетного парка ВВС Северного флота эту задачу выполняли в основном авиаторы Карельского фронта и авиации дальнего действия. Налеты по аэродромам врага начинались еще до вхождения конвоя в зону обеспечения Северного флота.

Для надежности проводки конвоя, вышедшего 21 мая 1942 г. из Исландии в составе 34 транспортов и 14 эскортных кораблей, приказом Ставки Верховного Главнокомандования была поставлена задача систематически с 25 по 29 мая наносить удары по аэродромам противника Бардуфосс, Свартнес, Тромсё, Гаммерфест. Командующему авиацией дальнего действия генералу А, Е. Голованову предписывалось выделить 20 самолетов Ил-4 из 36-й авиационной дивизии и перебазировать их на один из аэродромов в Заполярье. В этот же период приказывалось систематически разрушать аэродромы Кирженес, Вадсе, Салмиярви, Хебуктен, для чего привлечь авиацию Северного флота, Карельского фронта и ПВО, базирующуюся в районе Мурманска. Общее руководство и ответственность за боевое использование авиации в операции по защите конвоя возлагались на командующего ВВС Северного флота генерал-майора авиации А. А. Кузнецова {32}.

В соответствии с этим приказом Ставки в оперативное подчинение командующего ВВС Северного флота были приданы ВВС 14-й армии, усиленные 80-м и 608-м бомбардировочными авиаполками фронтовой авиации. С 21 мая по 1 июня они произвели 526 самолето-вылетов, из них для нанесения ударов по аэродромам Хебуктеня Луостари — 270, на отражение налетов вражеских самолетов на суда в Кольском заливе — 256. Воздушному противнику был нанесен большой урон: на аэродромах уничтожено и повреждено около 40 самолетов, в воздушных боях сбит 21 фашистский самолет. Свои потери составили 16 самолетов, в том числе шесть бомбардировщиков и десять истребителей {33}

Налеты на вражеские аэродромы продолжались, и каждый из них становился тяжелым испытанием для экипажа. Тяжелый воздушный бой пришлось выдержать 11 июня шестерке Пе-2 608-го бомбардировочного авиа полка, возглавляемый майором И. В. Сукмановым. Во время бомбардировки аэродрома Луостари ее атаковали 20 «Мессершмиттов-109ф». Строй бомбардировщиков оказался расчлененным, что еще более осложнило положение. Отбивая атаки гитлеровцев, экипажи капитана Я. Е. Николаева и старшего лейтенанта Г. Ф. Масюкова подожгли два «мессершмитта». В итоге боя четыре Пе-2 благополучно вернулись и произвели посадку на аэродроме, а два экипажа посадили свои израненные машины вне аэродрома.

В июне 1942 г. вместо убывшего на Юго-Западный фронт генерал-майора авиации Т. Т. Хрюкина командующим ВВС Карельского фронта был назначен генерал-майор авиации И. М. Соколов. В 1918 г. он вступил в Красную Армию, участвовал в гражданской войне. Ц В 1929 г. Иван Михайлович поступил в военную школу й( летчиков и летнабов, после чего служил на различных Д должностях в авиации. Широко эрудированный, грамотный в оперативно-тактических вопросах, коммунист И. М. Соколов возглавлял авиацию Карельского фронта до окончания боев в Заполярье и Карелии. Начальником штаба ВВС фронта стал полковник Борис Федорович Свешников. Эти назначения произошли в период активизации боевых действий авиации. Но и командующий, и начальник штаба ВВС фронта умело руководили авиационными соединениями и успешно решали важнейшие задачи, поставленные командованием Карельского фронта.

Систематическим нападениям вражеской авиации подвергался Мурманск. Удары наносились не только по порту, но и по жилым кварталам. Командующий 5-м воздушным флотом генерал-полковник Штумпф, зная, что город состоит в основном из деревянных построек, приказал своим пилотам сжечь его зажигательными бомбами. Этот варварский план фашисты методически претворяли в жизнь. Однако они не могли не учитывать, что район Мурманска имел хорошо организованную систему ВНОС, исключавшую внезапность выхода самолетов на объекты, а подходы с моря прикрыты сильным огнем зенитной артиллерии кораблей Северного флота. Поэтому фашистские пилоты стремились прорываться к Мурманску с запада, где расстояние от линии фронта до города составляло немногим более 50 км. Налеты совершались преимущественно на высоте 5–6 тыс. м, и советские истребители, вылетавшие на отражение воздушного противника по сообщениям постов ВНОС, не всегда успевала набрать такую высоту. Нередко гитлеровцы совершали массированные удары с интервалом между группами от 45 минут до 1,5 часа. Такая тактика противника вынуждала советское командование организовывать патрулирование истребителей в воздухе. Однако для непрерывного патрулирования не хватало сил и средств, поэтому оно производилось периодически, чаще в то время, когда в порту находилось много судов и кораблей. В остальные часы на аэродромах дежурили группы истребителей в готовности к взлету для отражения налетов самолетов противника.

Налеты на Мурманск совершались не только днем, но и ночью. В темное время над городом пролетали одиночные бомбардировщики Ю-88 с интервалом в 3–7 минут на высоте 4–5 тыс. м с разных направлений, обычно с приглушенными моторами. В течение ночи совершалось, как правило, до трех таких налетов.

Трудно было прикрывать и Кировскую железную дорогу. Линия фронта почти на всем протяжении от Мурманска до Беломорска проходила на удалении лишь 50–70 км от нее. Поэтому для обнаружения вражеских самолетов и оповещения о их налете оставалось всего 6–8 минут. Положение усугублялось тем, что в районе станций Кица, Оленье, Белое Море, Лоухи вообще не было постов ВНОС. На этом направлении противник имел аэродром Алакуртти, от которого фашистские летчики маршрут прокладывали над глухой, болотистой местностью. Все это позволяло воздушному противнику появляться в районе дороги внезапно, и перехватывать вражеские самолеты здесь было особенно трудно.

Тактика действий вражеской авиации по железнодорожной магистрали неоднократно менялась. Это зависело от (соотношения сил в воздухе, состояния противовоздушной обороны станций, мостов, интенсивности движения поездов. Если объекты дороги не были защищены истребительной авиацией и зенитной артиллерией, то удары по ним совершались, как правило, группами бомбардировщиков без прикрытия истребителями на средней высоте. Выйдя на цель, фашистские самолеты становились в «круг» и по одному с пикирования бомбили ее.

Иную тактику применял противник, если объемы дороги прикрывались средствами ПВО. В этих случаях гитлеровские летчики бомбили с одного захода и тут же стремились уйти из района, обороняемого советскими зенитными средствами. При таких действиях эффективность ударов оказывалась незначительной.

Прикрытие Кировской железной дороги осуществлялось в основном методом дежурства истребителей на аэродромах. При первом донесении постов ВНОС о появлении воздушных целей дежурные летчики немедленно производили взлет и с набором высоты следовали в указанном направлении. Группа, находившаяся в готовности номер два, переходила в первую готовность и при необходимости наращивания сил также производила взлет.

Нападениям на Мурманск и объекты Кировской железной дороги предшествовало появление над ними вражеских самолетов-разведчиков. Вести с ними борьбу было трудно, так как фашистские пилоты, летавшие обычно на большой высоте, при обнаружении советских истребителей часто успевали уйти на свою территорию. С воздушными разведчиками успешно сражался заместитель командира эскадрильи 760-го истребительного авиаполка старший лейтенант В. И. Крупский. Прикрывая объекты железной дороги, он за пять дней июня 1942 г. сбил три «Юнкерса-88».

Мастером по борьбе с неприятельскими самолетами-разведчиками был и командир звена 19-го гвардейского истребительного авиаполка старший лейтенант И. Д. Гайдаенко. Летом 1942 г. на фюзеляже его самолета красовалось 29 звездочек, означавших количество сбитых самолетов — лично и в группе с товарищами. Однажды он в составе шестерки истребителей вылетел на перехват бомбардировщиков противника. Будучи в строю замыкающим, Гайдаенко всматривался в воздушное пространство, чтобы фашистские истребители не смогли напасть на группу неожиданно. И вот на высоте 4500 м он заметил немецкий самолет-разведчик, летевший вдоль железной дороги в глубь советской территории. «Вижу «Дорнье-215», — передал Иван Дмитриевич по радио ведущему группы. «Действуйте по своему усмотрению», — ответил командир Гайдаенко устремился вверх, за врагом. — Гитлеровцы заметили приближение советского истребителя и подлились выше. Продолжал набирать высоту и наш летчик. Он летел без кислородного прибора, в висках покалывало: все больше сказывалась нехватка кислорода. Но Гаидаенко не отказался от преследования, хотя высота уже превысила 5000 м. И это было не столько азартом охотника, сколько осознанным стремлением уничтожить воздушного разведчика, представлявшего большую опасность для наших войск и охраняемых объектов.

Когда между самолетами осталось 600 м, фашистский стрелок не выдержал — открыл огонь по советскому истребителю. Но Гайдаенко не опешил стрелять, а подходил все ближе и ближе, чтобы бить наверняка. «Дорнье-215» заметался, делая резкие эволюции, перешел на крутое снижение. Его неотступно преследовал краснозвездный истребитель. И лишь у самой земли, убедившись, что враг повержен, Гайдаенко вышел из атаки. На фюзеляже его самолета появилась еще одна красная звездочка.

Массированные налеты на Мурманск, железнодорожные станции и другие объекты в Заполярье предпринял враг 15 июня 1942 г. Шесть летчиков 19-го гвардейского истребительного авиаполка — капитаны И. В. Бочков, К. Ф. Фомтаенков, старшие лейтенанты И. Д. Гайдаенко, Н. П. Губин, лейтенант Е. А. Кривошеев и младший лейтенант И. И. Ибрагимов — перехватили шесть фашистских бомбардировщиков и 16 истребителей, летевших курсом на Мурманск. Командир группы капитан Бочков передал по радио: «Внимание, атака! Иду на ведущего», — и повел группу на врага. После первой атаки строй немецким самолетов рассыпался. Бочков, круто развернувшись, меткой пулеметной очередью поджег «Мессершмитт-110». Успешно атаковали фашистские самолеты и другие наши летчики. В воздухе со всех сторон раздавался треск пулеметов, бой из района Ура-Губа переместился в район Мурманска, Юркино. А на земле по всему пути то там, то здесь догорали «мессершмитты». В этом бою отважная шестерка сбила девять вражеских самолетов. Фомченков и Кривошеев записали на свой счет по два самолета, по одному истребителю уничтожили Бочков, Гаидаенко и Ибрагимов. Один Ю-88 и один Ме-110 были сбиты группой {34}

В этот день 18 бомбардировщиков противника под прикрытием пяти истребителей совершили надет на железнодорожную станцию Кемь. Чтобы отвлечь внимание сил ПВО, а также сковать боем советских летчиков при их возможном приближении к объекту нападения, другая группа фашистских истребителей вышла в район населенного пункта Рабочеостровск.

Посты ВНОС своевременно предупредили о появлении вражеских самолетов. На перехват были немедленно подняты четверка 760-го истребительного авиаполка во главе с капитаном П. В. Воробьевым и четверка 195-го истребительного авиаполка под командованием старшего лейтенанта М. И. Коныпина. Немецкие бомбардировщики уже входили в пикирование на железнодорожный мост, когда их в лоб атаковала группа Воробьева, а в хвост — звено Коныпина. Атака врага была сорвана. Беспорядочно бросая бомбы, гитлеровцы поспешно разворачивались и на малой высоте уходили назад. Но три машины с черными крестами, объятые пламенем, уже падали наземь. Советские истребители продолжали преследование врага, расстреливая его из пулеметов. В результате этого воздушного боя группа капитана П. В. Воробьева сбила четыре самолета. Командир поджег по одному До-215, Ю-88 и Ме-109ф. Один «Юнкерс-88» сбил старший лейтенант А. И. Николаенков. По одному «юнкерсу» уничтожили летчики 195-го истребительного авиаполка старший лейтенант М. И. Коныпин, младший лейтенант Н. Н. Клименко и старший сержант И. О. Калмыков. Свои потери составили три самолета {35}.

15 июня немецкие бомбардировщики совершили нападение на здания авиамастерских в населенном пункте Мурмаши. Фашисты сбросили 90 бомб, которыми были разрушены здания самолетного и моторного цехов и частично котельный цех.

Гитлеровцы подожгли также бомбосклад 5-го батальона аэродромного обслуживания. Из горящего бомбосклада вылетел реактивный снаряд и попал в вагон силовой станции. Личный состав мастерских, несмотря на жестокую бомбардировку, рвущиеся снаряды и бомбы, ликвидировал пожар и спас силовую станцию.

Авиационным техникам и механикам нередко приходилось выполнять трудные задания с риском для жизни, особенно при эвакуации самолетов с мест вынужденной посадки или падения. Летом 1942 г. на озеро Имандра возле станции Тайбола произвел вынужденную посадку и затонул самолет Пе-2. Озеро было большое — несколько десятков километров в длину и пять километров в ширину. Точное место нахождения самолета не мог определить даже сам спасшийся летчик. Не увенчались успехом и попытки отыскать машину с помощью водолазов. Тогда применили метод траления. Через два дня трал зацепил самолет. С помощью водолазов его подвесили к понтонному мешку и отбуксировали к берегу. Через несколько дней Пе-2 был восстановлен. Подобных случаев в годы войны в Заполярье и Карелии было много.

Большую и важную работу проводил отдел аэродромного строительства во главе с подполковником Г. И. Гусевым. Аэродромная сеть на Севере до нападения фашистской Германии на Советский Союз была недостаточно развита, да и та в результате оккупации гитлеровцами части советской территории сократилась. Кроме того, увеличение самолетного парка, рост масштабов и сложности боевых задач авиации фронта требовали постоянного расширения аэродромной сети.

Аэродромное строительство являлось сложным и трудоемким процессом вообще, а в лесисто-болотистой и гористой Карелии и Заполярье строителям аэродромов приходилось преодолевать особенно много трудностей, вызванных суровыми природными условиями и слабо развитой дорожной сетью.

Трудности начинались еще при изыскании участков, пригодных для строительства аэродромов. Первая рекогносцировка местности производилась на самолетах По-2. Помощь оказывали местные советские органы, лесники, охотники, указывавшие наиболее ровные места и выгодные подъездные пути. Но даже наиболее пригодные участки часто оказывались ограниченных размеров и требовали значительного расширения. Особенно трудно было отыскивать и обследовать участки для строительства аэродромов зимой, когда земля была покрыта толстым слоем снега.

В суровых, специфических условиях Заполярья и Карелии аэродромным строителям приходилось решать много новых сложных проблем, проявляя при этом творчество и инициативу. Так, например, при создании аэродрома в Карелии впервые в мировой практике взлетно-посадочную полосу, рулежные дорожки и места стоянок самолетов строили на деревянном основании. Руководил работами начальник отдела аэродромного строительства района авиационного базирования инженер-майор Ф. Г. Мартынов, а осуществлял их 102-й отдельный инженерно-аэродромный батальон, которым командовал капитан А. Харламов. Батальону было придано несколько аэродромно-технических рот. Огромную помощь оказало население города Беломорска, на долю которого пришлось более половины объема всей выполненной работы. А он оказался очень большим. Строительство началось в марте 1942 г., поэтому пришлось убрать около 160 тыс. куб. м снега. Было изготовлено и уложено около 400 км деревянных брусьев, 312 тыс. куб. м досок, укладывавшихся на ребро.

Творчески подходил к решению трудных задач помощник командира 26-го отдельного инженерно-аэродромного батальона по технической части инженер-майор В. А. Лихачев. Требовалось улучшить летное поле, которое нельзя было эксплуатировать из-за сыпучих дюнных песков. Встал вопрос: как их укрепить? Решено было глиновать взлетно-посадочную полосу. Но этот метод тоже не применялся ранее. Лихачев, организовав добычу глины из карьера, опытным путем подобрал оптимальную смесь грунта. За три недели рота его батальона с помощью 170 местных жителей укрепила полосу, в грунт которой было внесено 15 тыс. кубометров глины. Аэродром стал пригодным для полетов {36}.

От аэродромного отдела ВВС Карельского фронта в штаб 26-го отдельного инженерно-аэродромного батальона, возглавляемый капитаном В. И. Замятиным, летом 1942 г. поступил приказ о постройке полевого аэродрома на берегу Белого моря, на Кольском полуострове. Командир батальона майор М. М. Конкин, посоветовавшись с ближайшими помощниками, для выполнения этого задания выделил роту старшего техник-лейтенанта Я. Е. Морозова.

На большом судне «Енисей» рота была доставлена в указанный район. Но на месте выгрузки не оказалось никаких причалов, поэтому судно даже во время прилива не могло приблизиться к берегу ближе чем на 2,5 км. Для перевозка грузов были опущены на воду корабельные шлюпки, на берегу собраны все рыбацкие лодки. Бойцы роты и команда судна соорудили большие плоты, на которые грузили тракторы, катки, грейдеры и другую технику, и затем веслами, лопатами, досками гребли к берёгу при сильной волне. Через трое суток судно смогло уйти назад.

Началось трудное строительство. Из-за отсутствия дорог почти все приходилось доставлять строителям на транспортных самолетах. В одном из перелетов погиб командир батальона майор М. М. Конкин. Продуктов не хватало. Осенью из-за распутицы и самолеты перестали прилетать. И все-таки полевой аэродром был построен. Выполнив задачу, рота из-за отсутствия дороги для автотранспорта пешком совершила многокилометровый переход по берегу Белого моря и уже зимой вернулась на базу.

Большую работу проводила медицинская служба. Особое внимание уделялось медицинскому обеспечению детого состава. Именно летчики, штурманы, борттехники, стрелки-радисты вступали в непосредственные воздушные бои с фашистскими самолета, подвергались обстрелу вражеских зенитных средств. Постоянная опасность вызывала у них сильное нервно-эмоциональное напряжение. Большие нагрузки летный состав испытывал весной и летом, когда на Севере экипажам приходилось совершать по 5–7 и даже более боевых вылетов в сутки.

Врачи авиационных полков, наблюдая за состоянием летного состава, старались своевременно предоставлять отдых наиболее уставшим авиаторам. Старший врач 760-го истребительного авиаполка капитан медицинской службы П. М. Рудный, наблюдая за группой летчиков, возвратившихся из боевого вылета, обратил внимание на подавленное состояние младшего лейтенанта В. С. Флусова. От ведущего группы штурмана полка майора Н. Д. Скляренко врач узнал, что летчик едва не был сбит в воздушном бою. И несмотря на то, что каждый человек был на счету, Рудный убедил командира полка майора Е. М. Аникеева хотя бы на два дня освободить Флусова от боевых вылетов. Летчик оправился от психологического потрясения, отдохнул и затем успешно выполнял различные боевые задания.

25 мая 1942 г. медработники 20-го БАО стали свидетелями упорного воздушного боя пары советских истребителей с большой группой вражеских самолетов. Вот одна машина с черными крестами от меткого огня нашего истребителя загорелась и затем на пикировании врезалась в землю. Но и советский самолет был подожжен «мессершмиттом». Следившие за воздушной схваткой с тревогой наблюдали, как из горящей машины сначала вырвался купол парашюта. Встречный воздушный поток мгновенно наполнил его, он взметнулся и вырвал из кабины летчика. До земли оставалось всего 50–70 м. Последовал удар о землю. Молодого летчика быстро доставили в лазарет батальона. Летчик был в тяжелом состоянии. Начальник лазарета Н. П. Тихонова и другие врачи и сестры приложили много усилий, вылечили его, и он снова сражался с врагом.

Налеты на Мурманск продолжались. 18 июня город впервые подвергся бомбардировке зажигательными бомбами. Лишь благодаря мужеству и героическим усилиям личного состава воинских частей, населения удалось ликвидировать пожары. Роль истребительной авиации в защите порта и города еще более возросла. Героически прикрывали его от ударов воздушного противника 19-й и 20-й гвардейские истребительные авиаполки.

День 20 июня 1942 г. стал для 19-го гвардейского авиаполка большим праздником. Член Военного совета Карельского фронта корпусной комиссар А. С. Желтов вручил полку гвардейское Знамя. Когда командир полка принял его и, преклонив колено, поцеловал край алого полотнища, строй произнес священную клятву гвардейцев. Эхом разносились по аэродрому слова: «Пока в груди бьется сердце, пока в жилах течет кровь, истреблять фашистских зверей, не зная страха, не ведая жалости, презирая смерть».

В этот же день гвардейское Знамя было вручено 20-му гвардейскому истребительному авиационному полку, личный состав которого также дал клятву беспощадно бить фашистских захватчиков.

Исполнился год с того дня, когда авиаторы Севера впервые вступили в бой. Сделано было немало. Главной боевой задачей авиации являлась поддержка сухопутных войск в оборонительных и наступательных боях. На бомбо-штурмовые удары по войскам и боевой технике противника на поле боя и на дорогах экипажи ВВС фронта совершили более 10 тыс. боевых самолето-вылетов и уничтожили 73 танка, 2426 автомашин, 1215 повозок, 18 батарей противотанковой артиллерии, 6 минометных батарей, 55 батарей зенитной артиллерии, 13 зенитных пулеметных точек, более 60 различных складов, 43 дзота, 24 землянки, много другой боевой техники и живой силы врага. На прикрытие войск, городов, коммуникаций и других объектов было произведено за год войны более 9 тыс. самолето-вылетов, на сопровождение бомбардировочной и штурмовой авиации — более 3,5 тыс., для нанесения ударов по аэродромам противника — 918, из них ночью — 340. Летчики фронта провели 420 воздушных боев, в которых сбили 325 самолетов. Кроме того, 137 вражеских машин было уничтожено на аэродромах, а 6 — зенитными средствами ВВС фронта. Всего от действий авиации Карельского фронта противник за первый год войны потерял 468 самолетов. Советские авиаторы за этот период имели потерь в полтора раза меньше {37}.

Хотя в 1942 г. господство в воздухе оставалось на стороне противника, оно уже не было таким безраздельным, как в первые месяцы войны. Своими самоотверженными действиями авиаторы подготовили условия для полного завоевания господства в воздухе в следующем году. Важное значение для этого имело увеличивавшееся с каждым месяцем пополнение авиационных частей и соединении в Заполярье и Карелии самолетами, оружием и техникой.

На бомбардировку и штурмовку железнодорожных станций, подвижного состава, мостов, переправ, морских баз и водного транспорта ВВС фронта совершили за год 360 самолето-вылетов, из них 130 ночью. Но несмотря на относительно небольшое количество самолето-вылетов, удары по коммуникациям наносились эффективно: было уничтожено 92 паровоза, множество вагонов, разрушено 2 железнодорожных и 10 автогужевых деревянных мостов.

Серьезное внимание уделялось воздушной разведке, на выполнение которой экипажи фронта совершили 2185 самолето-вылетов {38}. В условиях быстроменяющейся обстановки нашей воздушной разведке еще не удалось осуществить систематического фотографирования объектов противника. Но по мере совершенствования организации и средств воздушной разведки, роста боевого мастерства экипажей да и стабилизации линии фронта данные воздушной разведки становились более полными и достоверными.

С первых месяцев войны совершенствовалось управление авиацией и взаимодействие авиационных соединений и частей с сухопутными войсками и между собой, велись настойчивые поиски лучшей организационной структуры, формировались новые части и соединения. Авиаторы накапливали боевой опыт, неуклонно повышали свое летное и боевое мастерство. За год войны летный состав фронта заметно вырос и закалился. В частях и подразделениях сложились крепкие боевые коллективы, костяком которых были летчики, штурманы, стрелки-радисты, авиационные инженеры и техники, прошедшие суровую школу боев.

Постоянно повышались идейно-политические и морально-боевые качества авиаторов. Огромную роль в мобилизации их на борьбу с врагом, в их идейно-политическом воспитании играли политорганы, партийные и комсомольские организации. За первый год войны был накоплен большой опыт организации и проведения партийно-политической работы, которая была перестроена на военный лад.

В самые трудные дни и месяцы боев лучшие летчики, штурманы, стрелки-радисты, инженеры, техники, механики, воины авиационного тыла подавали заявления с просьбой принять их в ряды Коммунистической партии, давали клятву еще сильнее бить ненавистного врага. За год войны в ВВС 14-й армии было принято в члены и кандидаты в члены ВКП(б) 400 человек, в ВВС 7-й отдельной армии — 440 {39}. Росту рядов партии способствовали постановления ЦК ВКП(б) от 19 августа и 9 декабря 1941 г., определявшие условия приема в партию отличившихся в боях воинов. Коммунисты были тем ядром, вокруг которого в каждой авиационной части, в каждом подразделении формировались крепкие боевые коллективы, способные выполнить любые боевые задачи по защите советского Севера, по разгрому и полному изгнанию врага с оккупированной территории.

Рождение 7-й воздушной армии

Опыт боевого применения авиации, накопленный за год войны, всесторонне изучался авиаторами Карельского фронта. Эта работа являлась обязательной служебной задачей. В штабе ВВС фронта она возлагалась по совместительству на помощника начальника оперативного отдела, в авиационных полках — на начальников штабов.

На основе опыта войны службами и отделами штаба ВВС фронта и штабов авиационных соединений готовились и издавались памятки, инструкции, бюллетени, в которых отражалось все новое, что было выявлено в тактике действий советской авиации и авиации противника. Эти материалы рассылались по авиационным частям для изучения и руководства. В 1942 г. оперативный отдел штаба ВВС фронта подготовил материал о действиях авиации в оборонительной армейской операции на кестеньгском направлении, офицеры воздушно-стрелковой службы разработали тему «Огонь и маневр в воздушных боях», разведывательный отдел издал обзоры о действиях авиации противника на Карельском фронте, памятку о летно-тактических данных самолетов врага, составил описание его аэродромной сети.

В успешном выполнении боевых задач большое значение имела работа командиров, политработников, партийных организаций по разъяснению и, выполнению приказов Народного комиссара обороны СССР, требовавших повышения эффективности бомбовых ударов экипажей бомбардировочной и штурмовой авиации, результативности действий летчиков-истребителей в воздушных боях.

Всесторонняя работа в авиационных частях Карельского фронта была проведена в целях обеспечения выполнения приказов Наркома обороны от 17 июня 1942 г. «Об использовании самолетов Ил-2 как дневных бомбардировщиков» и от 18 июня «О применении истребительной авиации на поле боя в качестве дневных бомбардировщиков». Значение этих приказов для ВВС Карельского фронта возрастало в связи с тем, что бомбардировщиков было очень мало. В июне 1942 г. в ВВС фронта было всего 33 самолета-бомбардировщика, 20 штурмовиков Ил-2, 259 истребителей и 29 Р-5 и По-2 {40}. В авиационные части фронта во все возрастающем количестве поступали самолеты Ил-2, бомбовая нагрузка которых составляла 600 кг. Они успешно применялись в качестве ближних бомбардировщиков. Самолеты-истребители, способные нести до 200 кг бомб, использовались для нанесения бомбо-штурмовых ударов на поле боя и в ближайшем войсковом тылу противника. После сбрасывания бомб истребители выполняли свою основную задачу по прикрытию войск, объекте уничтожению вражеских самолетов. Большая разъяснительная работа была развернута в связи с приказом Народного комиссара обороны от 17 июля 1942 г. «О действиях наших истребителей по уничтожению бомбардировщиков противника», в котором особо подчеркивалось требование считать основной задачей истребителей при встрече с воздушным противником уничтожение первую очередь его бомбардировщиков.

В июле 1942 г. общая стратегическая обстановка на советско-германском фронте резко обострилась. Немецко-фашистские армии стремительно продвигались к Волге и Северному Кавказу. В этих условиях для повышения стойкости войск исключительно важное значение имел приказ Народного комиссара обороны № 227 от 28 июля 1942 г. Приказ охарактеризовал опасность сложившейся обстановки и требовал от войск усилить сопротивление врагу и остановить его продвижение. В нем предусматривались самые строгие меры ко всем, кто проявит в бою трусость и малодушие, намечались практические меры по укреплению боевого духа и дисциплины воинов {41}.

В соответствии с директивой Главного политического управления РККА от 29 июля того же года «О партийно-политический работе в связи с изданием приказа № 227» командиры и политработники, партийные и комсомольские организации авиационных частей и соединений Карельского фронта развернули большую работу по разъяснению основных требований приказа Наркома обороны. Основное внимание при этом обращалось на воспитание высокого боевого духа, стойкости в бою летных экипажей, недопустимости трусости и малодушия.

Изо дня день росло боевое мастерство авиаторов, крепла их вера в победу. Постоянно увеличивалось количество самолетов, улучшалось их качество. Боевая мощь авиации Карельского фронта возрастала. В июле 1942 г. были сформированы 9-й отдельный учебно-тренировочный авиаполк и 20-я отдельная санитарная авиаэскадрилья, в августе — 968-й ночной бомбардировочный авиаполк, в сентябре — 42-я отдельная корректировочная авиаэскадрилья {42}.

Авиаторы Карельского фронта продолжали выполнять различные боевые задачи, среди, которых летом и осенью 1942 г. важнейшей оставалась защита с воздуха северных стратегических коммуникаций. За период с 25 июня по 9 августа ВВС 14-й армии, придававшиеся в оперативное подчинение командующему ВВС Северного флота для обеспечения прохода союзных конвоев, произвели 481 самолето-вылет, из них 102 для нанесения ударов по аэродромам и 379 на отражение налетов самолетов противника на мурманский порт {43}.

В каждом боевом вылете советские летчики проявляли несгибаемое мужество, героизм, волю к победе, не останавливаясь перед самопожертвованием. 2 августа над передним краем появился вражеский самолет-корректировщик, который прикрывали три «Мессершмитта-109». На уничтожение корректировщика было поднято звено истребителей во главе с сержантом Б. А. Мясниковым. Набрав высоту, советские летчики устремились в атаку. Пилот «хеншеля» попытался со снижением уйти на свою территорию, но после меткой пулеметной очереди советского истребителя загорелся. В упорном воздушном бою с «мессершмиттами» были уничтожены еще две машины. Неожиданно Борис Мясников сошелся один на один с ведущим вражеской группы. Надо стрелять, а патроны на самолете командира звена кончились. Но Мясников не прекратил боя. «Козловский, принимай команду», — передал он по радио и пошел в лобовую атаку. На огромной скорости советский истребитель врезался в «Мессершмитт-109». Борис Андреевич Мясников погиб смертью героя {44}.

В начале августа активность вражеской авиации на кестеньгском направлении стала возрастать. Учитывая это, командующий ВВС Карельского фронта генерал И. М. Соколов потребовал от командующего ВВС 26-й армии полковника М. М. Головни принять необходимые меры. Вскоре сильные удары были нанесены по аэродрому врага Тунгозеро. В налетах участвовали 21 Ил-2 17-го гвардейского штурмового авиаполка и 32 самолета-истребителя 609, 195 и 760-го истребительных авиационных полков. Было уничтожено и повреждено 35 вражеских самолетов, взорвано два склада боеприпасов, склад горючего, разбито пять автомашин. При этом потерян был один Ил-2. В результате эффективных ударов советских летчиков противник вынужден был перебросить свои самолеты с аэродрома Тунгозеро {45}

Бомбо-штурмовые удары наносились и по другим вражеским аэродромам. 10 августа группа «илов» 17-го гвардейского штурмового авиаполка, ведомая заместителем командира эскадрильи старшим лейтенантом А. И. Конским, при подлете к аэродрому Тикшаозеро была встречена плотным заградительным огнем. Ведущий первым пробился к цели и сбросил бомбы, за ним последовали ведомые. На самолетных стоянках запылало несколько фашистских самолетов. И тут в самолет Конского попал зенитный снаряд, из мотора стало выбиваться пламя. До линии фронта не долететь. Лейтенант Н. Н. Полушкин, летевший рядом с командиром, видел, как Алексей Иванович Конский оглянулся, прощаясь с товарищами, и затем направил свою машину на одну из ниш, где стоял вражеский самолет {46}

Мощному воздействию подвергся аэродром Гирвас, на котором воздушная разведка выявила базирование 12 неприятельских самолетов. Первый налет состоялся в ночь на 1 сентября семеркой Р-5 668-го ночного бомбардировочного авиаполка, второй был совершен утром. На задание вышли 15 И-153 и три И-15бис 828-го штурмового авиаполка, которые накануне перелетели на аэродром вблизи линии фронта. Вслед за ними взлетели 11 истребителей 195-го истребительного авиаполка, также заранее перебазировавшиеся на аэродром «подскока».

При подходе к вражескому аэродрому летчики ударной группы увидели три истребителя «Брустер», которые производили взлет. Один из них был сбит старшим лейтенантом Н. Я. Фабристовым, младшими лейтенантами Н. Н. Клименко и В. А. Бакулиным, а второй — майором Н. И. Ступиным. Третьему «Брустеру» удалось взлететь и атаковать ведущего штурмовиков командира полка майора М. П. Краснолуцкого, когда тот выводил свой И-153 из пикирования. Но на помощь Краснолуцкому подоспел летчик К. М. Котляревский. После его атаки вражеский самолет был сбит. Закончив бомбардировку, летные экипажи приступили к подавлению зенитных точек, а подошедшая вторая девятка штурмовиков бомбами и пулеметно-пушечным огнем атаковала самолеты расположенные в специально оборудованных укрытиях, а также склады и авиамастерские врага.

Третий налет был произведен в ночь на 2 сентября семеркой Р-5 668-го ночного бомбардировочного авиаполка, которая бомбила склады и жилые помещения аэродрома, вызвав на земле несколько пожаров. В итоге всех налетов по данным фотоконтроля и наблюдениям экипажей на земле было уничтожено девять и сбито в воздушных боях три вражеских самолета, были подожжены авиамастерские и часть жилых помещений {47}.

Очередное переподчинение ВВС 14-й армии команду-. ющому ВВС Северного флота состоялось на период с 1 сентября по 7 октября 1942 г. За это время летные экипажи произвели 286 самолето-вылетов, из них 110 для нанесения ударов по аэродромам и 176 на отражение налетов ави&ции противника. По аэродромам советские экипажи действовали в основном в темное время. Было уничтожено 18 вражеских самолетов на земле и 13 в воздушных боях {48}.

Больших успехов в защите Мурманска с воздуха добилась эскадрилья 20-го гвардейского истребительного авиаполка, построенная на средства, собранные комсомольцами и молодежью Мурманской области. Эскадрилье присвоили наименование «Комсомолец Заполярья», и шефство над ней взял Мурманский областной комитет ВЛКСМ. На своем заседании 7 сентября 1942 г. бюро обкома комсомола заслушало сообщение командира эскадрильи майора Г. В. Громова о боевой деятельности эскадрильи. В протоколе заседания записали: «...бюро областного комитета комсомола отмечает мужество, отвагу и героизм, проявленные командованием и личным составом эскадрильи в ожесточенных воздушных боях с фашистскими стервятниками на подступах к городу Мурманску, а также при штурмовке войск и техники противника. В воздушных боях с немецкими пиратами на подступах к Мурманску личным составом эскадрильи с момента ее организации — января 1942 г. — сбито 28 фашистских самолетов. За проявленное мужество, отвагу и смелость 19 человек летного состава награждены орденами Советского Союза. Летчики эскадрильи часто вступали в бой с численно превосходящими силами врага и выходили из боя всегда победителями...»

За боевые успехи, мужество, смелость и отвагу в борьбе с врагом бюро объявило благодарность всему личному составу эскадрильи {49}.

В эти дни отличился в боях молодой летчик, недавно прибывший в полк, — лейтенант Е. А. Кривошеев, показав себя напористым воздушным бойцом. С мая по сентябрь 1942 г. Кривошеев совершил 96 боевых вылетов, провел 29 воздушных боев, в которых лично сбил пять и в группе 15 самолетов. В августе он был награжден орденом Красного Знамени.

Особенно ярко проявились высокие морально-боевые качества Кривошеева в бою 9 сентября 1942 г., когда на отражение налета большой группы немецких бомбардировщиков и истребителей вылетела пятерка самолетов 19-го гвардейского истребительного авиаполка. Силы оказались неравными. Но летчики, атакуя и обороняясь, срывали все попытки врага разбить строй группы и уничтожить советские самолеты поодиночке. Напряжение боя с каждой минутой нарастало. Ефим Кривошеев стрелял и стрелял в наседавших «мессершмиттов». Вот уже от его пулеметной очереди задымил один фашистский самолет и со снижением скрылся в облаках. На тридцатой минуте Кривошеев увидел, как в хвост нашего самолета зашел немецкий истребитель. Ефим Автономович устремился на фашиста и, прицелившись, нажал гашетку. Но пулеметы молчали: кончились боеприпасы. Выручая товарища, коммунист Кривошеев пошел на таран. Он уничтожил «Мессершмитт-109», но и сам погиб смертью храбрых. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза {50}.

Советская авиация продолжала наносить удары по сухопутным войскам, железнодорожным станциям, базам снабжения противника. Эффективным был налет на железнодорожную станцию, где по данным воздушной разведки находилась база снабжения. 29 сентября 1942 г. девять Пе-2 во главе с командиром 608-го бомбардировочного авиаполка майором В. В. Котовым перелетели c аэродром «подскока» и в этот же день вылетели на боевое задание. Шесть Пе-2 бомбили склады горючего и станционные постройки с пикирования, а одно звено — с горизонтального полета.

На выводе из пикирования самолет старшего лейтенанта А. М. Щетинина после прямого попадания снаряда в правый мотор стало резко заваливать вправо. Летчик сумел выправить положение и на одном моторе стал возвращаться на базу. Через несколько десятков километров сдал и второй двигатель. Кругом простирался лес, на который и пришлось производить посадку. Пе-2 сначала левой, затем правой плоскостью ударился о большие деревья и разломился пополам. Летчик потерял сознание. Когда Александр Михайлович очнулся, то почувствовал сильную боль. Как выяснилось позже, было сломано три ребра. Обойдя самолет, Щетинин увидел, что стрелок-радист мертв, а штурмана старшего лейтенанта П. И. Астахова выбросило из кабины еще до приземления самолета. Через восемь суток Щетинин, истощенный до изнеможения, встретил партизан, которые переправили его к своим. Скоро он снова летал на боевые задания.

На следующий день на эту же цель совершили налет еще шесть Пе-2. За успешный удар по базе снабжения противника командующий Карельским фронтом объявил благодарность всем участникам налета.

В канун 25-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции группа лучших летчиков 19-го и 20-го гвардейских истребительных авиационных полков обратилась ко всем летчикам Карельского фронта с призывом усилить удары по врагу. 5 октября 1942 г. это письмо было напечатано в газете Карельского фронта «В бой за Родину». Его подписали гвардии майоры Г. А. Рейфшнейдер (Калугин), И. А. Шевченко, П. С. Кутахов, Г. В. Громов, гвардии капитаны И. В. Бочков, И. Д. Гайдаенко, К. Ф. Фомченков, В. С. Мироненко, гвардии лейтенанты Г. Ф. Дмитрюк, В. М. Габринец, старший лейтенант Ф. П. Кулешов, старшина В. Н. Бишутин.

В письме говорилось: «...многочисленные воздушные сражения на нашем участке фронта показали, что там, где наши летчики проявляют мастерство, стойкость, мужество и презрение к смерти, — там немцы неизменно биты. Только мы, подписавшие это письмо, сбили за время войны 150 самолетов врага, не считая тех, которые истреблены во время штурмовок». Летчики призывали бить противника до полного уничтожения. «Но добиться этого можно только в том случае, — писали они, — если каждый из нас будет непрерывно совершенствовать свое мастерство, неустанно тренировать себя, чтобы встречать врага самыми неожиданными для него приемами боя, основанная на дерзости, расчетливости, военной хитрости и точном соколином ударе... В наших руках судьба Родины. Так пусть же будут еще более сокрушительными наши удары по врагу». Обращение летчиков-гвардейцев широко обсуждалось во всех авиационных полках, вызывало у авиаторов стремление еще сильнее громить фашистов.

С наступлением осени все чаще воздушный противник производил налеты на Мурманск и объекты Кировской железной дороги ночью. С наступлением темноты одиночные бомбардировщики Ю-88 с интервалом в 3–7 минут с разных направлений на высоте 4–5 тыс. м выходили на город и сбрасывали бомбы. Через час-полтора следовал новый налет. И так до трех раз за ночь. Отражать налеты ночью было особенно трудно. Хотя особого ущерба эти удары воздушного противника не причиняли (бомбометание велось неприцельно), они изнуряюще действовали на жителей и войска.

В осенне-зимний период, когда перехватывать вражеские самолеты было особенно трудно, в борьбе с воздушным противником возрастало значение бомбо-штурмовых ударов по его аэродромам. Осенью 1942 г. по местам базирования вражеской авиации весьма успешно действовали бомбардировщики оперативной группы 36-й авиационной дивизии АДД. Продолжали совершать налеты по аэродромам противника и экипажи-ночники авиации Карельского фронта.

В темную осеннюю ночь на 9 ноября экипаж 668-го ночного ближнебомбардировочного авиаполка в составе летчика лейтенанта С. И. Башкирова и штурмана старшины Н. Д. Губина выполнял задание по бомбардировке аэродрома Луостари. Над целью осколками зенитного снаряда убило летчика. Тогда Губин взял управление на себя, хотя до этого не имел никакой подготовки в пилотировании самолета, выполнил боевое задание и лишь затем взял курс на свой аэродром. Ни разу не приходилось ему и производить посадку. Но штурман все же посадил машину. За мужество и настойчивость при выполнении боевого задания Н. Д. Губин был награжден орденом Красного Знамени {51}.

К концу 1942 г. активность борьбы в воздухе несколько снизилась, что явилось результатом прежде всего больших потерь врага в самолетном парке, а также наступлением полярной ночи и резким усложнением погодных условий. Определенное затухание боев в воздухе, как и на земле, было все же относительным и временным. Предстояли еще решающие бои за завоевание господства в воздухе, но разгрому немецко-фашистских и финских войск и освобождению оккупированной части советской территории. Поэтому советское командование принимало меры по дальнейшему усилению авиации Карельского фронта.

По приказу Народного комиссара обороны СССР от 10 ноября 1942 г. на базе частей и соединений ВВС Карельского фронта 21 ноября была сформирована 7-я воздушная армия. Командующим армией был назначен генерал-лейтенант авиации Соколов Иван Михайлович, его заместителем по политической части — бригадный комиссар (с 20 декабря 1942 г. — генерал-майор авиации) Хоробрых Федор Николаевич, начальником штаба — полковник Белов Иван Михайлович, начальником политического отдела — полковой комиссар (с 5 декабря 1942 г. — полковник) Бутковский Михаил Александрович. Штаб воздушной армии размещался в Беломорске.

В соответствии с этим же приказом военно-воздушные силы 14, 19, 26 и 32-й армий переформировывались соответственно в 258-ю истребительную, 260-ю бомбардировочную, 261-ю штурмовую и 259-ю истребительную авиационные дивизии. В состав 7-й воздушной армии вошли также части, непосредственно подчиненные управлению армии: 679-й транспортный, 9-й учебно-тренировочный авиационные полки, 118-я отдельная разведывательная, 42-я отдельная корректировочная, 20-я отдельная санитарная авиационные эскадрильи и 14-я отдельная авиаэскадрилья связи. Кроме того, в оперативное подчинение командующего армией поступил 5-й авиационный полк ГВФ.

На мурманском направлении действовала 258-я истребительная авиационная дивизия, командиром которой был полковник М. М. Головня, заместителем командира по политической части — подполковник Ф. И. Рекин, начальником штаба — подполковник Г. М. Воронов. В состав дивизии вошли 19-й, 20-й гвардейские и 609-й истребительные авиационные полки (командиры майоры А. Е. Новожилов, М. В. Семянистый, П. З. Шевелев), а также 114-я отдельная рота связи. В дивизии насчитывалось 54 самолета. Ее главной задачей являлось прикрытие Мурманска и Туломской ГЭС на подходах со стороны Юркино, Мурмаши и объектов Кировской желчной дороги на этом направлении. Летчики дивизии также прикрывали части 14-й армии, наносили бомбо-штурмовые удары по войскам, аэродромам и другим объектам противника.

На кандалакшском направлении находилась 260-я бомбардировочная авиационная дивизия. Командиром ее стал полковник И. Д. Удонин, заместителем по политической части — полковник Я. А. Самохин, начальником штаба — подполковник О. И. Щиголь. В состав дивизии вошли 80-й, 137-й бомбардировочные, 668-й ночной легкобомбардировочный авиаполки (командиры майоры С. И. Старичевский, В. В. Котов, Т. Н. Архишенко) и 115-я отдельная рота связи. В дивизии имелось 40 самолетов. Экипажи действовали в основном по аэродромам противника, обеспечивая тем самым защиту с воздуха северных морских коммуникаций, Мурманска, Кировской железной дороги, а также наносили удары по различным объектам врага.

На кестеньгском, ухтинском и ребольском направлениях базировалась 261-я штурмовая авиационная дивизия. Командовал ею полковник Г. А. Шанин, заместителем командира по политической части являлся подполковник Р. М. Емельянов, начальником штаба был майор А. П. Заякин. В состав дивизии входили 17-й гвардейский, 828-й штурмовые авиационные полки, 839-й истребительный авиаполк, который в феврале 1943 г. был преобразован в штурмовой (командиры майоры Г. А. Андреев, М. П. Краснолуцкий, П. И. Богданов), и 124-я отдельная рота связи. Полки дивизии выполняли различные боевые задачи, но особенно активно они действовали по вражеским аэродромам и войскам.

На медвежьегорском и масельском направлениях 259-я истребительная авиационная дивизия прикрывала Кировскую железную дорогу. Командовал дивизией подполковник С. С. Ячменев, заместителем командира по политической части был полковник В. И. Самарин, начальником штаба — майор В. П. Кривко. В состав дивизии вошли 152, 195 и 760-й истребительные авиационные полки (командиры майор А. И. Кириллов, подполковник Ф. И. Фомин, майор Е. М. Аникеев) и 132-я отдельная рота связи. В дивизии насчитывалось 46 самолетов.

Личный состав и материальная часть расформированных 608-го ближнебомбардировочного и 837-го истребительного авиационных полков, а также 968-го ночного ближнебомбардировочного авиаполка были использованы на укомплектование других авиационных полков 7-й воздушной армии, 137-й и 608-й ближнебомбардировочные авиационные полки были сведены в один 137-й ближнебомбардировочный авиаполк под командованием майора В. В. Котова. Приказом Наркома обороны от 10 ноября 1942 г. 197, 435, 835 и 841-й истребительные авиационные полки преобразовывались в смешанные авиаполки и придавались соответственно 14, 26, 19 и 32-й общевойсковым армиям. По этому же приказу была сформирована 406-я отдельная авиаэскадрилья связи Карельского фронта {52}. Но такое подчинение авиационных частей не оставалось неизменным, в дальнейшем происходили неоднократные перемещения и переформирования.

С созданием 7-й воздушной армии организационные и кадровые изменения произошли в различных службах. В воздушно-стрелковой службе, начальником которой стал подполковник П. Н. Соболев, основное внимание уделялось подбору и подготовке помощников командиров дивизий и полков по воздушной стрелковой службе, более четкому определению ее задач и направлений деятельности, эффективному использованию вооружения самолетов а боях с воздушным противником. Суровые условия Севера предъявляли к летным экипажам особые требования. Обширные пространства суши и морей, малоориентирная местность, изобилующая озерами и лесами, продолжительные полярные дни и ночи, сложная и неустойчивая погода требовали особенно высокой штурманской подготовки летных экипажей, их большого физического и морально-психологического напряжения в каждом вылете, надежного обеспечения полета в навигационном отношении. Выполняя требование приказа Народного комиссара обороны об использовании самолетов Ил-2 как дневных бомбардировщиков и о применении истребительной авиации на поле боя в качестве дневных бомбардировщиков и учитывая преобладающее количество самолетов-истребителей в составе 7-й воздушной армии, ее главный штурман подполковник И. М. Киселев основное внимание уделял штурманской подготовке летчиков-истребителей, умению бомбить с пикирования, внедрению радиотехнических средств при производстве полетов. Для подготовки квалифицированных штурманов в соответствии с приказом командующего ВВС Красной Армии были созданы курсы штурманов авиационных эскадрилий штурмовой и истребительной авиации, на которых в декабре 1942 г. Обучалось 17 человек.

Совершенствовалась служба земного обеспечении самолетовождения, которой руководил инженер-подполковник И. Я. Дмитриев, укреплялась ее материальная база. Только за вторую половину 1942 г. были получены два радиопеленгатора, радиомаяк, шесть различных светомаяков, пять прожекторов. Во втором периоде войны без применения радиосредств практически не выполнялся уже ни один полет {53}.

Суровые условия Севера предъявляли особенно серьезные требования к организации службы спасения летных экипажей, терпящих бедствие. Гористая местность, леса, болота практически почти исключали возможность благополучной вынужденной посадки вне аэродрома, экипажам приходилось покидать с парашютом подбитый в бою или неисправный самолет.

Для опасения жизни экипажей в случае вынужденного оставления самолета в 7-й воздушной армии существовала парашютно-десантная служба (ПДС), которую возглавлял подполковник П. А. Панько. Во время войны, несмотря на занятость летного состава, служба ПДС проводила большую работу по обучению летчиков, штурманов, стрелков-радистов умению пользоваться парашютом, организовывала с ними тренировочные парашютные прыжки.

Борьба за спасение жизни летчиков продолжалась и после их приземления с парашютом или при вынужденной посадке на своей территории. Предстояло приложить немало труда, чтобы добраться до своего аэродрома, своих войск или какого-либо жилья. Особенно трудно приходилось летчикам, приземлившимся на территории противника. В этих случаях советские люди, уничтожив самолет, пробирались на восток. В поиске и эвакуации советских летчиков, оказавшихся за лппией фронта, добрую службу сослужили экипажи незаменимых для выполнения этой задачи самолетов По-2 и Р-5, а также медицинские работники. Последние не только оказывали потерпевшим бедствие врачебную помощь, но и заботились о том, чтобы летчики смогли сами себе оказать первую медицинскую помощь и чтобы они смогли выжить в экстремальных условиях. По предложению майора медицинской службы А. Д. Шмелева к подушке парашюта стали крепить бортпаек, который ранее укладывался в самолете. В условиях Севера это имело жизненно важное значение, так как в случае покидания самолета в суровых и малообжитых районах Заполярья и Карелии пищу добыть было практически невозможно.

Создание 7-й воздушной армии стало важным рубежом в укреплении и развитии инженерно-авиационной службы. Главным инженером воздушной армии был назначен бригадный инженер М. М. Шишкин, ставший вскоре генерал-майором. Старшими инженерами авиационных дивизий стали: в 258-й истребительной — инженер-майор Б. П. Чернышев, в 260-й бомбардировочной — инженер-майор П. А. Евхоритский, в 261-й штурмовой — инженер-подполковник В. Н. Потехин.

В воздушной армии стали более четко распределяться обязанности между отделами и в самих отделах. В отделе эксплуатации, который возглавлял инженер-подполковник И. В. Чирков, организацией эксплуатации и обслуживания самолетов истребительной авиации руководил старший помощник начальника отдела инженер-подполковник Л. Н. Харченко, штурмовой — старший инженер-инспектир инженер-майор А. Петренко, бомбардировочной — старший инженер-инспектор инженер-майор В. Г. Салюк. Виктор Георгиевич Салюк, находившийся на Карельском фронте с начала войны, глубоко изучивший все тонкости эксплуатации самолетов-бомбардировщиков, оказывал большую помощь инженерам и техникам полков в сборке, регулировке и подготовке к боевому применению машин новых конструкций.

Заместителем главного инженера воздушной армии по спецоборудованию был назначен инженер-подполковник В. И. Андреев, который провел большую работу по совершенствованию своей службы. Старший инженер по эксплуатации спецоборудования инженер-майор П. А. Курач основное внимание уделял вопросам эксплуатации и обслуживания авиационных приборов, аккумуляторов и другого спецоборудования.

Все большее значение приобретало использование радиосредств в полете, которое затруднялось техническими недостатками наземных радиостанций и бортового радиооборудования. Поступавшие на вооружение отечественные радиостанции РСИ-4 имели недостаточную точность настройки и стабильность частоты передатчика. Для улучшения радиосвязи инженер-капитаны В. С. Голосовский и Н. А. Братусь предложили и внедрили в практику так называемый метод «нулевых биений» настройки наземных и самолетных радиостанций.

Для обеспечения надежной работы радиосредств в авиационных частях и соединениях много сделали инженеры по радио П. И. Иванов, X. М. Иоффе, О. З. Каганович и другие.

Важной задачей являлось широкое внедрение в боевую практику авиачастей фотоконтроля при нанесении бомбовых ударов. Командующий ВВС Красной Армии требовал, чтобы ни одно бомбометание не проходило без фотографирования результатов. Этому вопросу много внимания уделял старший инженер по фотооборудованию инженер-капитан И. В. Корнюшин. Фотографированию результатов бомбометаний стало придаваться большое значение в авиачастях, на многие самолеты были поставлены аэрофотоаппараты. Благодаря правильной эксплуатации фотооборудование самолетов работало безотказно.

Сложные задачи стояли перед ремонтными органами. Государственный Комитет Обороны требовал резкого и немедленного снижения количества неисправной материальной части и недопущения его в частях и соединениях выше 10–15 проц. из числа имевшихся самолетов. Однако в конце 1942 г. на аэродромах 7-й воздушной армии скопилось много неисправных самолетов, что составляло в среднем 17–19 проц. В связи с этим большой объем работ проделал созданный в 7-й воздушной армии отдел полевого ремонта, начальником которого был назначен бывший отважный полярный летчик, отличившийся при спасении челюскинцев, Герой Советского Союза инженер-полковник А. В. Ляпидевский. Был налажен ежедневный учет неисправной материальной части, составлены планы ее восстановления, созданы ремонтные бригады, ПАРМ-1 доукомплектованы личным составом и инструментом. Качество ремонта авиационной техники значительно повысилось.

С образованием самостоятельного отдела полевого ремонта ремонтный отдел 7-й воздушной армии был преобразован в отдел капитально-восстановительного ремонта, начальником которого назначили инженер-майора К. В. Малютина. Все вышедшие из ремонта самолеты испытывались в воздухе летчиками-испытателями с боевым опытом капитанами М. Борзенко и А. А. Ковалевским. Если в воздухе случался какой-либо отказ техники, они стремились найти правильное решение и затем давали квалифицированную оценку происшедшему.

Создание 7-й воздушной армии стало важным рубежом в укреплении авиационного тыла, повышении его вклада в победу над врагом. В ноябре 1942 г. были образованы штаб тыла армии, отделы материально-технического снабжения, аэродромного строительства, автотранспорта, снабжения горючим и смазочными материалами, общевойскового довольствия, медицинская служба. Начальником тыла был назначен генерал-майор инженерно-технической службы В. С. Бакин, заместителем начальника тыла по политической части стал полковник Л. И. Лившиц, начальником штаба тыла — полковник С. К. Антонов. В связи с количественным ростом авиационных частей и соединений, обслуживаемых районами авиационного базирования, в состав 7-й воздушной армии вошел 1-й район авиационного базирования, штаб которого расположился в Кандалакше.

Умело организовал материально-техническое снабжение авиационных частей и соединений подполковник интендантской службы А. Л. Дмитренко. В их обеспечении запасными частями, агрегатами и другими материальными средствами сложилась определенная система. Из тылового склада имущество поступало на головной авиационный склад, из которого оно распределялось по батальонам авиационного обслуживания и авиационным частям. Прибывавшее на склады, как правило, в железнодорожных составах и на судах имущество разгружали и размещали по соответствующим местам. А людей обычно не хватало, поэтому в разгрузке и погрузке участвовал весь личный состав склада, в том числе и офицеры. Затем проверялась комплектность имущества, его исправность, создавались условия для временного хранения, обеспечивалась своевременная выдача по нарядам, выписываемым в штабе района авиационного базирования. Работой четко руководили начальник 1945-го головного склада майор А. И. Ильинец, его помощник по технической части техник-лейтенант А. П. Шишкин, техник по авиаприборам техник-лейтенант Н. В. Рейнберг.

Обеспечение связью боевого управления авиационными частями и соединениями осуществлялось под руководством начальника связи 7-й воздушной армии полковника С. И. Маркелова. Много сделали для совершенствования организации и применения радиосредств инженер-майор В. С. Чернышев и майор К. Н. Калинин.

Широко использовались на Севере и другие средства связи, в частности почтовые. Хорошо организовал работу военной почты помощник начальника связи воздушной армии майор П. И. Шаглин. Для своевременной доставки почты использовались все попутные вылеты самолетов. Капитан И. А. Крылов, являясь помощником начальника отделения военной почты воздушной армии, надежно обеспечивал повседневное и бесперебойное обслуживание частей всеми видами почтовой связи? Старательно выполняла свои обязанности начальник 811-й военно-почтовой станции 260-й бомбардировочной авиационной дивизии лейтенант А. С. Карпухина (Камушкина). Эта хрупкая миловидная девушка тактично, но твердо руководила своим небольшим коллективом. Добросовестно трудились опытный приемщик почт младший лейтенант И. А. Трухин, а также молодые связисты сержант В. В. Ягненкова и младший сержант А. Жуков. Регулярной и надежной была почтовая связь авиаторов с родными и близкими, что поднимало их настроение и боевой дух.

Медицинской службой в 7-й воздушной армии стал руководить полковник медицинской службы П. Л. Романович, а медицинская служба частей и соединений авиационного тыла оставалась в подчинении помощника начальника санитарного управления Карельского фронта по военно-воздушным силам. Такое двойственное подчинение не отвечало требованиям войны и позднее было ликвидировано.

Формирование 7-й воздушной армии осуществлялось в условиях повседневных боевых действий. Все организационные мероприятия были направлены на эффективное решение стоящих задач. Вместе с тем осмысливался опыт предыдущих боев, изыскивались новые тактические приемы, более прогрессивные методы борьбы с воздушным и наземным противником. С этой целью в воздушной армии было создано отделение по обобщению опыта войны, начальником которого был назначен полковник Ф. М. Седов, а его старшим помощником — майор А. П. Чигарков. Их работа сводилась в основном к отражению всех новшеств, выявлявшихся в ходе боевых действий авиации, в месячных и годовых отчетах по боевому применению авиации 7-й воздушной армии.

В работе по обобщению и распространению опыта войны важное значение имел личный контакт командиров, политработников, офицеров штаба, опытных летчиков, штурманов, инженеров, техников со всем личным составом. Руководители и офицеры всех служб и отделов выезжали в части и проводили там занятия. Для повышения уровня оперативно-тактического Применений авиации в наступательных операциях и при выполнении самостоятельных боевых задач организовывались учения. В 1942 г. было проведено пять командно-штабных учений и игр со штабами ВВС армий, четыре — со штабами авиационных дивизий, три сбора по обмену опытом работы штабов. Кроме того, в авиачастях ежемесячно проводились сборы по обмену опытом войны.

Формирование 7-й воздушной армии проходило в период грандиозного наступления Красной Армии на Волге и способствовало подъему боевого настроения авиаторов. Высокий наступательный дух личного состава поддерживался также различными формами партийно-политической работы, проводимой в неразрывной связи с повышением боевого мастерства летчиков, штурманов, стрелков-радистов, воинов всех специальностей.

Основными формами политического воспитания авиаторов были митинги, политические информации, групповые и индивидуальные беседы. Когда позволяла обстановка, опытные пропагандисты выступали перед личным составом с лекциями и докладами. В условиях активных боевых действий особенно велика была роль устной агитации. Беседы и политинформации нередко перерастали в обсуждение наиболее жгучих и волнующих проблем — от международного военно-политического положения до конкретных вопросов тактики воздушного боя, нанесения бомбо-штурмового удара и технического обслуживания материальной части.

Большое внимание уделялось культурному обслуживанию авиаторов. Наряду с приглашением концертных бригад профессиональных артистов во всех частях создавалась художественная самодеятельность. Свои стихи об авиаторах читал; командир: 828-го штурмового авиаполка майор Н. Ф. Гончаров. С различными номерами выступали его однополчане летчики А. Н. Карпенко, И. И. Павличев и другие. В 118-й отдельной разведывательной авиаэскадрилье душой художественной самодеятельности являлся командир звена старший лейтенант А. Р. Сливка, впоследствии Герой Советского Союза. Еще до армии он учился в музыкальной школе и хорошо играл на многих народных инструментах. Антон Романович создал настоящий ансамбль, в котором участвовали многие летчики и техники эскадрильи. Хорошо была поставлена художественная самодеятельность в 195-м истребительном авиационном полку. Руководил ею А. Г. Щербаков, после войны удостоенный звания заслуженного артиста РСФСР. Его правой рукой был авиационный механик Р. Н. Слепухин. Коллективы Художественной самодеятельности имелись практически во всех авиационных частях Карельского фронта.

После сформирования 7-й воздушной армии все газеты авиационных соединений Карельского фронта были закрыты и была создана одна — «Боевая вахта». Редакция газеты, которую возглавил майор И. А. Портянкин, размещалась в Беломорске. В ее состав вошли коллективы редакции и типографии газеты «За Родину», а также многие сотрудники газет «Крылья Родины», «Вперед» и «Северный сокол». 25 ноября 1942 г. вышел первый номер «Боевой вахты». Большой вклад в выпуск газеты вносили заместитель ответственного редактора Г. Б. Будашевский и ответственный секретарь редакции В. А. Игнатьев. Нередко вместе с летчиками на боевые задания летали литературные сотрудники А. С. Шевцов, Б. Ф. Федоров, фотокорреспондент А. С. Степанов. Много интересных корреспонденции опубликовали в газете В. И. Сокологорский, П. В. Молокоедов. В «Боевой вахте» систематически печатались материалы, написанные командующим 7-й воздушной армией, его заместителями, начальниками служб и отделов, статьи и корреспонденции командиров соединений и частей, летчиков, техников, воинов тыла, офицеров штаба, политработников.

Так была сформирована 7-я воздушная армия. С ее созданием появились лучшие условия для маневрирования авиацией, возросли возможности массированного применения воздушных сил.

Завоевание господства в воздухе

Во втором периоде Великой Отечественной войны сухопутные войска Карельского фронта и 7-й отдельной армии активных действий не проводили. Однако в воздухе борьба не только не затухала, но и после некоторого снижения активности в период полярной ночи снова обострилась. Авиация 7-й воздушной армии во взаимодействии с ВВС Северного флота и истребительной авиацией ПВО наносила удары по войскам и объектам противника в тактической и оперативной глубине его обороны, прикрывала войска, северные порты, Кировскую железную дорогу, участвовала в защите С воздуха морских коммуникаций, вела воздушную разведку.

Выполнение этих задач зависело от успеха борьбы за господство в воздухе, которая велась практически постоянно. Интенсивность и размах этой борьбы в тот или иной период, на том или ином операционном направлении зависели от оперативно-стратегической обстановки в Заполярье и Карелии, соотношения сил в воздухе, характера выполняемых авиацией сторон боевых задач, естественных природных условий. Борьба в воздухе резко обострялась во время прохода союзных конвоев по северным морским коммуникациям, пребывания союзных судов и кораблей в портах, активизации движения поездов по Кировской железной дороге и в летнее время, когда на Севере устанавливался полярный день, а погода была более благоприятной для полетов.

Коммунистическая партия и Советское правительство проявляли постоянную заботу об усилении Военно-воздушных сил. После перебазирования многих авиационных заводов из европейской части страны на восток и ввода их в строй, освоения выпуска новых типов самолетов появилась возможность более полно снабжать войска современной авиационной техникой. Самолетный парк авиационных объединений и соединений в Заполярье и Карелии, несмотря на потери, с каждым месяцем возрастал. Если за пять месяцев, с июля по ноябрь 1942 г., в авиационные части Карельского фронта с заводов поступило 46 новых самолетов, то в декабре — 45, а в январе 1943 г. — уже 57. На 1 января 1943 г. 7-я воздушная армия насчитывала 270 самолетов, ВВС Северного флота — 300. Но превосходство сил в воздухе пока еще оставалось на стороне противника. В 5-м воздушном флоте было 354 боевых самолета, в ВВС Финляндии — 313. В итоге против 570 советских самолетов на Севере действовало 867 вражеских {54}.

Борьба за господство в воздухе на Севере велась двумя основными способами — уничтожением самолетов в воздушных боях и нанесением бомбо-штурмовых ударов по аэродромам противника. Активность применения первого или второго способа советской авиацией зависела в большой степени от времени года и от метеорологических условий. Для авиаторов 7-й воздушной армии применение того для иного способа зависело также и от их роли в общей боевой задаче по защите с воздуха городов и стратегических коммуникаций, в которой кроме них участвовали ВВС Северного флота, ПВО страны и авиация дальнего действия. В период полярной ночи, когда обнаружение и перехват вражеских самолетов советскими истребителями были затруднены, основным способом становились удары по аэродромам, хотя наиболее эффективным и чаще всего применяемым способом было уничтожение самолетов в воздушных боях.

Широкое распространение в Заполярье и Карелии получила «свободная охота». Небольшие группы самолетов, как правило, звенья или пары, вылетали в определенные районы для самостоятельного поиска и уничтожения самолетов противника в воздухе и на аэродромах, скоплений его войск и боевой техники, колонн или отдельных автомашин и повозок на дорогах, поездов на железнодорожных станциях или в пути и других целей. Для «свободной охоты» подбирались наиболее подготовленные, смелые и инициативные экипажи, летавшие в основном на самолетах-истребителях или на штурмовиках. Наиболее благоприятной погодой считалась облачность 6–10 баллов при высоте нижней кромки 300–100 м. Такие условия позволяли нападать на врага внезапно и быстро скрываться. При плохой погоде вражеские истребители реже появлялись в воздухе. В полете «охотники» систематически информировались по радио с командного пункта авиационного полка или дивизии о воздушной обстановке и получали необходимые указания.

Обнаружив противника на земле, штурмовики с первого же захода сбрасывали бомбы, вели огонь из пушек и пулеметов и на предельно малой высоте уходили от возможного преследования. Так же действовали по наземным целям истребители. Подобная тактика позволяла наносить врагу ощутимые потери, вносила в его ряды панику и держала личный состав в постоянном напряжении.

Для летчиков-истребителей основными целями являлись одиночные самолеты-разведчики, транспортные, связные самолеты противника. Нападали советские пары или звенья истребителей и на большие группы вражеских самолетов. Произведя одну-две атаки, «охотники» старались так же неожиданно скрыться, как и появлялись.

Тактика действий «свободных охотников» все чаще становилась предметом обсуждения в авиационных частях и соединениях. Дело в том, что этот эффективный способ боевых действий применялся эпизодически. Широкое распространение на Севере он получил после сформирования 7-й воздушной армии.

В конце января 1943 г. состоялись сборы летчиков-»охотников». Начальник оперативного отдела штаба армии полковник А. В. Степанов в докладе указывал, что летчик-»охотник» должен не только обладать отвагой, хладнокровием, расчетливостью, уверенностью в себе и в своем оружии, но и мастерски владеть техникой пилотирования, быть отличным воздушным стрелком, уверенно ориентироваться в сложных метеоусловиях, хорошо знать район боевых действий, тактику и приемы врага. Он подробно проанализировал вопросы постановки задач «охотникам» и тактики их боевых действий.

Генерал Соколов отметил важность «свободной охоты» на коммуникациях и в ближних тылах противника, а также в районах концентрации авиации, на маршрутах следования неприятельских самолетов и поставил задачу непрерывно совершенствовать мастерство «охотников», шире популяризировать опыт свободных полетов, активизировать боевые действия, наносить непрерывные удары по врагу. Старший лейтенант Н. А. Кузнецов делился опытом действий по наземным целям, советовал, Как подходить к ним, как делать заход в атаку, какие применять снаряды. Старший лейтенант Н. П. Кривошеев особое внимание обратил на тщательную подготовку к полету, выбор маршрута и профиля полета, учет метеоусловий, выбор цели. Капитан И. М. Толмачев говорил, что «охотники» должны иметь больше самостоятельности в полете. Капитан П. И. Гаврилов подчеркивал важность инициативы, творчества и холодного расчета летчика. Лейтенант С. Баринов указывал, что успех во многом зависит от штурманской и огневой подготовки экипажа.

Проведенные сборы способствовали улучшению организации «свободной охоты», более целенаправленной и продуктивной работе по подготовке истребителей к боевым действиям этим прогрессивным методом.

Период снижения активности боевых действий в Заполярье и Карелии зимой 1943 г. советское командование использовало для усиления войск, в том числе и авиации. В феврале поступил приказ о преобразовании 839-го истребительного авиационного полка в штурмовой. Были получены самолеты Ил-2. Началась напряженная учеба. Командир полка майор П. И. Богданов проявлял постоянную заботу о переучивании личного состава на новые машины, проводил всестороннюю воспитательную работу, показывал личный пример в освоении штурмовика. Выпуская экипаж в самостоятельный полет на «иле», он персонально беседовал с каждым летчиком о теории полета, технике пилотирования, об устройстве и эксплуатации материальной части. Это помогало определить уровень знаний, пробелы в обучении, наиболее сложные для усвоения учебные вопросы.

Структурные преобразования произошли в ВВС 7-й отдельной армии. На основании приказа Народного комиссара обороны от 19 февраля 1943 г. они были переформированы в 257-ю смешанную авиационную дивизию. Командиром дивизии был назначен подполковник (с 18 марта — полковник) А. В. Минаев, заместителем командира по политической части — подполковник Ф. Ф. Морозов, начальником штаба — полковник М. С. Боярский. Здесь также активно проводилась учебно-боевая подготовка. Только за март — май 1943 г. было переучено и допущено к выполнению боевых заданий на различных типах самолетов 49 человек, подготовлено к ночным полетам на По-2 17 человек, вновь обучено и допущено к боевым вылетам шесть штурманов {55}.

В начале марта 1943 г. по приказу Наркома обороны 258-я истребительная, 260-я бомбардировочная и 261-я штурмовая авиационные дивизии были переформированы в смешанные авиационные дивизии. При этом изменился их боевой состав, некоторые полки передислоцировались и передавались из одной дивизии в другую в зависимости от предназначения дивизии и решаемых ею боевых задач на том или ином операционном направлении.

В подготовке молодых авиаторов главной фигурой являлся командир эскадрильи. В 259-й истребительной авиационной дивизии при проведении учебно-боевой подготовки расписание составлялось по эскадрильям на 6–10 дней в зависимости от Интенсивности боевых действий. Много сил отдавали делу обучения молодых летчиков Герои Советского Союза В. И. Королев, В. И. Крупский, орденоносцы М. Ф. Абрамов, П. И. Гаврилов, Ф. К. Злодеев, М. И. Коныпин, Н. Д. Скляренко, Н. Я. Фабристов. Эти же летчики активно участвовали в боях.

Переучивание на новые типы самолетов требовало не только перестройки ритма боевой и учебной работы части или соединения. Этот процесс был связан с перестройкой морально-психологического отношения к новой технике, так как летные экипажи привыкали к своей старой машине, которую уже досконально изучили. Но, как правило, переход на новые, более совершенные самолеты вызывал у летного состава энтузиазм и желание поскорее овладеть ими и наносить врагу более ощутимые удары.

Учебно-боевая подготовка авиаторов находилась в центре внимания политорганов, партийных и комсомольских организаций авиационных частей и соединений. Особенно активно проводилась партийно-политическая работа в связи с переучиванием личного состава на новые типы самолетов.

В связи с поступлением новых отечественных самолетов в части и соединения 7-й воздушной армии возрастали объем и сложность работы инженерно-технического состава и воинов тыла. Инженерно-авиационная служба наряду с обслуживанием материальной части в боевых условиях проводила большую работу по обучению и переучиванию личного состава.

Активная техническая учеба, проводившаяся во всех авиачастях, способствовала росту квалификации инженерно-технических кадров. Накапливаемые знания и опыт позволяли инженерам, техникам и механикам более успешно и творчески выполнять свои задачи.

Успеху работы инженерно-технического состава по восстановлению неисправной материальной части в большой степени способствовало его активное участие в социалистическом соревновании. В 1943 г. по вызову 1-й авиаремонтной базы Ленинградского фронта авиамастерские 7-й воздушной армии взяли социалистические обязательства по досрочному выполнению плана ремонта авиационной техники. И эти обязательства были перевыполнены всеми авиамастерскими воздушной армии. За февраль — март 1943 г. полевым ремонтом было восстановлено 518 бамолетов. План, установленный Государственным Комитетом Обороны, был выполнен на 107 проц {56}

В борьбе за господство в воздухе части и соединения 7-й воздушной армии наращивали удары по врагу, делали все необходимое, чтобы прочно завладеть инициативой, оказывать действенную поддержку наземным войскам, надежно защищать с воздуха северные стратегические коммуникации. По приказу Ставки Верховного Главнокомандования от 25 февраля 1943 г. 258-я смешанная авиационная дивизия с приданными 668-м ночным ближнебомбардировочным авиаполком, одной эскадрильей 80-го бомбардировочного авиаполка и 195-м истребительным авиаполком находилась в оперативном подчинении командующего ВВС Северного флота, действуя главным образом по аэродромам противника.

Важной боевой задачей авиаторов являлось ведение воздушной разведки, которая предшествовала практически всем операциям сухопутных войск и наиболее важным боевым вылетам. Ее проводили 108, 118 и 119-я отдельные разведывательные авиационные эскадрильи, а также наиболее подготовленные экипажи других авиационных частей. Более того, в любом полете над территорией противника каждый наш экипаж должен был вести и разведку. В светлое время она выполнялась в основном на самолетах Пе-2. Использовались также самолеты-штурмовики Ил-2, истребители и легкомоторные самолеты По-2 и Р-5. Наряду с доставкой ценных сведений о противнике аэрофоторазведка оказала большую помощь отделу топографической службы Карельского фронта и 7-й отдельной армии.

Полеты на разведку были не только сложными, но и рискованными. Особенно опасно было появляться в районах базирования вражеской истребительной авиации. Противник стремился во что бы то ни стало сбить самолет-разведчик, поэтому их вылеты часто сопровождались воздушными боями.

Так случилось и 4 марта 1943 г. В этот день экипаж 119-й отдельной разведывательной авиаэскадрильи во главе с лейтенантом А. В. Анохиным вылетел на фотографирование аэродрома Нурмалица. Его Пе-2 прикрывали шесть самолетов 415-го истребительного авиаполка. При подходе к аэродрому советские самолеты были встречены четверкой вражеских истребителей. Но советские летчики опередили их. Вторая пара ударной группы прикрытия во главе с лейтенантом Н. Д. Шмелевым, имея преимущество в высоте, первой атаковала два самолета противника на встречном курсе. Стремясь уйти из-под удара, те развернулись вправо. Этим воспользовался ведомый Шмелева старший лейтенант М. М. Чайковский, который тут же зашел в хвост неприятельской машины и с короткой дистанции сбил ее. А ведомый вражеской пары попал под огонь старшего лейтенанта Порхунова. Несколько пулеметных очередей с дистанции 20–30 м — и этот самолет факелом рухнул вниз.

При таком развитии событий вторая пара вражеских истребителей в бой не вступила, поспешив скрыться. Но при возвращении советского разведчика и прикрывавших его истребителей на свой аэродром после выполнения задания эта пара попыталась внезапно атаковать истребителей сзади. Старший лейтенант Порхунов своевременно заметил опасность, о чем сразу же по радио предупредил остальных летчиков. Шмелев и Чайковский на МиГ-3, набрав горкой высоту на 300–400 м выше противника, сами атаковали его. В результате от огня Шмелева один вражеский самолет горящим врезался в землю.

Так шестерка советских истребителей, правильно построив боевой порядок, действуя решительно и умело организуя взаимодействие, обеспечила самолету-разведчику надежное прикрытие, а следовательно, и выполнение задания, сбила три вражеских самолета, не имея потерь.

В марте 1943 г. начальник штаба 258-й смешанной авиадивизии подполковник Г. М. Воронов поставил перед командиром звена 19-го гвардейского истребительного авиаполка лейтенантом Д. С. Гончаренком задачу сфотографировать аэродромы противника и уточнить результаты предыдущего налета наших штурмовиков. Погода стояла сложная. У берега Баренцева моря видимость в воздухе резко ухудшилась. Выйдя по расчету времени в район Киркенеса, Гончаренок пробил облака и, включив фотоаппарат, на высоте 1000 м прошел над аэродромом. Немецкие зенитки открыли огонь, но поразить советский самолет им не удалось. После этого разведчик прошел еще над двумя аэродромами, где выявил несколько десятков самолетов. Пролетая над последним аэродромом, летчик заметил взлетающих истребителей, но удержался от соблазна атаковать их, хотя на взлете самолеты беспомощны, а взял курс домой: нельзя рисковать, надо скорее доставить командованию разведданные. Однако в районе Тулома его неожиданно спереди атаковали «мессершмитты». Пушечный снаряд угодил прямо в бронестекло. Осколки стекла впились в лицо, смотреть было трудно. Вот в таком тяжелом положении советскому летчику пришлось вести бой.

Напрягая последние силы, поминутно протирая забитые стеклянной пылью глаза, Гончаренок выходил из-под удара и нападал сам. Положение усугублялось тем, что прицел на его самолете оказался разбитым и целиться приходилось по пулеметной трассе. И все-таки Дмитрий Степанович сумел сбить один Ме-109. Остальные фашистские истребители отстали, и Гончаренок поспешил на посадку. Но теперь он уже почти ничего не видел. Помог командир полка майор А. Е. Новожилов, который подсказывал летчику каждое действие. Гончаренок почувствовал, как, самолет коснулся колесами земли, услышал команду «тормози», последним усилием воли нажал на тормоза и потерял сознание. По разведданным, доставленным старшим лейтенантом Д. С. Гончаренком, наша авиация нанесла мощные удары по вражеским аэродромам.

В условиях полярной ночи борьбу с авиацией противника части 7-й воздушной армии вели в основном способом нанесения ударов по аэродромам и блокирования их. Налеты совершались преимущественно одиночными самолетами СБ, Р-5, По-2 и частично Ли-2. Хотя ночью и трудно было достичь точности бомбометания, длительное воздействие на аэродромы изматывало личный состав ВВС врага.

При блокировании аэродромов противника ночью советские одиночные самолеты по заранее произведенному расчету вылетали последовательно через определенные промежутки времени с задачей находиться над целью строго установленное время и сбрасывали на летное поле одиночные бомбы, чередуя бомбометание с холостыми заходами. Когда на смену полярной ночи пришли сначала очень короткие дни и по освещенности появилась возможность действовать дневным бомбардировщикам и штурмовикам, налеты по вражеским аэродромам стали наноситься группами самолетов. Но противник прикрывал места базирования авиации зенитными средствами и истребительной авиацией, поэтому экипажам приходилось преодолевать много препятствий и рисковать жизнью в каждом боевом вылете.

Трудным был налет группы Ил-2 828-го штурмового полка на вражеский аэродром Алакуртти, состоявшийся 10 марта. Ранним утром восемь экипажей «илов» во главе с командиром эскадрильи старшим лейтенантом Н. П. Кукушкиным вылетели на задание. Выйдя к цели, советские летчики с ходу обрушили бомбы и снаряды на самолетные стоянки врага. Но сами штурмовики оказались в настоящем пекле. Небо над аэродромом сразу же покрылось шапками разрывов зенитных снарядов. Появились и немецкие истребители. Один из них атаковал Ил-2 Кукушкина. Воздушный стрелок Николай Кобяков меткой очередью поджег самолет с черными крестами, который отвалил в сторону, оставляя за собой густой дымный след. При повторном заходе на штурмовку рядом с самолетом Кукушкина разорвался зенитный снаряд, и его «ил» стал падать.

А бой над Алакуртти продолжался. От прямого попадания зенитного снаряда взорвался самолет помощника командира полка по воздушно-стрелковой службе старшего лейтенанта Н. П. Кривошеева. Подбитый самолет младшего лейтенанта З. А. Левицкого врезался во вражескую зенитную батарею. На самолет младшего лейтенанта К. М. Котляревского напали два «мессершмитта». Отбивая их атаки, комсорг эскадрильи воздушный стрелок Е. П. Мухин израсходовал все снаряды. Этим воспользовались фашисты и подбили Ил-2. Раненый летчик посадил самолет на крохотную площадку у озера Ориярви. С трудом дотянул до линии фронта, перелетел ее на поврежденном самолете и произвел посадку младший лейтенант Н. В. Боровков с воздушным стрелком Владимиром Языковым. Потери были тяжелые, но и противнику авиаторы нанесли большой ущерб, уничтожив на земле и в воздухе немало самолетов {57}.

12 марта состоялся воздушный бой группы летчиков 152-го истребительного авиаполка во главе с командиром эскадрильи капитаном П. И. Гавриловым с «мессершмиттами» в районе железнодорожной станции Княжая. Огнем реактивных снарядов советские летчики разбили строй фашистской группы, после чего бой перешел в основном к самостоятельным действиям пар. Однако капитан Гаврилов сумел наладить четкое взаимодействие между экипажами, которые, сохраняя в целом боевой порядок, решительными атаками обратили воздушного противника в бегство. В итоге боя советские летчики обили три «Мессершмитта-109», не потеряв ни одной машины.

Часто воздушные бои возникали во время штурмовых действий по вражеским аэродромам. Так было 18 марта, когда шесть Ил-2 17-го гвардейского штурмового авиаполка под прикрытием восьми истребителей 195-го истребительного авиаполка вылетели для нанесения удара по аэродрому Луостари. При подходе к цели экипажи заметили патрулировавшую над аэродромом четверку «Мессершмиттов-109ф». К тому же при приближении советских самолетов с аэродрома взлетело еще шесть истребителей. Обстановка в воздухе обострилась. Но штурмовики с ходу атаковали аэродром, сбросив на него бомбы. При выходе «илов» из пикирования на них из-за облаков напала четверка вражеских истребителей. Ведущий группы штурмовиков майор Г. А. Андреев по радио сообщил летчикам прикрытия, что их атакуют «мессершмитты». Майор В. Д. Соломонов и лейтенант Н. Н. Клименко сразу же атаковали фашистское звено сбоку и сзади. Гитлеровцы, увлеченные атакой штурмовиков, не заметили приближения советских истребителей. Лишь когда один «мессершмитт» загорелся, остальные резко ушли вверх. Этим воспользовались штурмовики и стали уходить на восток. Однако на обратном маршруте девять Ме-109ф догнали группу «илов». Прикрывавшие их шесть истребителей преградили путь фашистам, приняв бой. А штурмовики в сопровождении пары истребителей благополучно вернулись на базу.

Но не всегда так благополучно оканчивались боевые вылеты для советских летчиков. На войне легких побед не было. В боях гибли не только молодые, но и опытные советские летчики. Они отдавали жизнь с мыслью о Родине, о том, как быстрее разгромить врага. 22 марта капитан П. И. Гаврилов во главе шестерки истребителей вел неравный бой с 18 «Мессершмиттами-109». Смертельно раненный, он посадил свою машину с убранными шасси недалеко от железной дороги. Когда к нему подбежали железнодорожники, он сказал: «Передайте нашим, что капитан Гаврилов свой долг перед Родиной выполнил, но нас было мало...» На руках советских людей герой летчик скончался.

4 апреля погиб ас северного неба капитан Иван Васильевич Бочков, сбитый в неравном воздушном бою. 1 мая 1943 г. ему было присвоено звание Героя Советского Союза. С большим уважением и теплотой вспоминают о нем однополчане. «Не было у нас в полку бойца отважнее и искуснее Ивана Бочкова. — писал П. С. Кутахов. — 43 воздушных боя с немцами, 40 сбитых самолетов противника на его счету. Мы любили Ивана Бочкова за отвагу, за то, что он никогда не бросал товарища в беде» {58}.

Обеспечивая защиту с воздуха союзных конвоев в мурманском порту и в море, экипажи 258-й смешанной авиационной дивизии и приданных ей авиачастей других дивизий 7-й воздушной армии за период с 26 февраля по 10 апреля 1943 г., когда они находились в оперативном подчинении ВВС Северного флота, совершили 759 самолето-вылетов, из них 401 для нанесения бомбо-штурмовых ударов по аэродромам противника Хебуктен, Луостари, Маятало и 358 для отражения налетов вражеских самолетов на Мурманск, суда, корабли и другие объекты. В 23 воздушных боях, развернувшихся над немецкими аэродромами и при отражении налетов воздушного противника, в которых с советской стороны участвовало 168 и со стороны врага — 138 самолетов, было сбито 20 фашистских машин. В итоге за полтора месяца советские летчики на земле и в воздухе уничтожили 54 и повредили 23 самолета, потеряв 28, из них три Пе-2, семь Ил-2, один Р-5 и 17 истребителей.

Всего в ходе операций по защите союзных конвоев с воздуха с начала 1942 г. по 10 апреля 1943 г. авиация Карельского фронта совершила 2307 самолето-вылетов, из них 975 для нанесения ударов по аэродромам и 1332 для отражения налетов на мурманский порт и суда в Кольском заливе. При этом экипажи фронта уничтожили на аэродромах 99 и повредили более 50 самолетов. Было проведено 95 воздушных боев, в которых участвовало с нашей стороны 669 самолетов и со стороны противника — 705. Всего было уничтожено около 200 и повреждено более 60 неприятельских самолетов {59}.

Большие потери врага в самолетном парке на аэродромах и в воздушных боях в период борьбы за обеспечение советскими ВВС прохода союзных конвоев по Баренцеву и Белому морям и во время нахождения их в северных портах ослабили авиацию противника. К тому же гитлеровское командование вынуждено было отвести свою бомбардировочную авиацию на тыловые аэродромы. Все усилия воздушного противника сорвать доставку грузов в мурманский порт потерпели полный провал, с весны 1943 г. налеты на Мурманск резко ослабели. В этом огромная заслуга и авиации Карельского фронта.

Придавая важное значение работе по изучению, обобщению и распространению опыта лучших авиационных соединений и частей, командующий ВВС Красной Армии в приказе «Об изучении и внедрении опыта Отечественной войны в частях ВВС Красной Армии» от 29 апреля 1943 г. потребовал от командиров всех степеней лично обобщать все лучшее в боевой работе авиации для дальнейшего подъема ее боеспособности. После выхода этого приказа работа по изучению и обобщению боевого опыта стала проводиться еще более целеустремленно и эффективно. В ней активно участвовали штаб, отделы, службы 7-й воздушной армии, командиры, политические и штабные работники, летный и инженерно-технический состав соединений и частей. На активизацию обобщения опыта войны была нацелена и партийно-политическая работа.

Бывший летчик Заполярья П. С. Кутахов писал: «Упорными были бои. В короткие перерывы между ними вроде бы было и не до занятий. Но мы все же успевали воевать и учиться... Классом служил блиндаж с коптилкой из снарядной гильзы, а аудиторией, где мы держали экзамены, — воздух, бой.

В блиндаж, где шла теоретическая подготовка, летчиков тянуло словно магнитом. Занимались мы нередко в ущерб сну и отдыху» {60}.

Так, изучая и обобщая боевой опыт авиационных частей и соединений Карельского фронта и других фронтов, авиаторы Заполярья и Карелии совершенствовали свое боевое мастерство, учились воевать, одерживать победы при меньших потерях. Удары советской авиации становились все более мощными и результативными, а победы наших летчиков — все более крупными и убедительными.

В период подготовки к решающим операциям 1943 г. на советско-германском фронте Ставка Верховного Главнокомандования потребовала усилить борьбу с железнодорожными и автомобильными перевозками врага. В приказе Народного комиссара обороны СССР от 4 мая 1943 г. указывалось: «Удары по железнодорожным составам, нападение на автоколонны считать важнейшими задачами наших ВВС». Удары советской авиации по железнодорожным коммуникациям противника активизировались на всем советско-германском фронте. Усиливали удары по железнодорожным объектам и летчики 7-й воздушной армии, хотя их действия и не получили такого широкого размаха, как на западном и юго-западном направлениях.

В ходе ударов по объектам на коммуникациях советские летчики действовали смело и решительно, нанося врагу ощутимый урон. Нередко эта задача выполнялась методом «свободной охоты». В мае 1943 г. группа Ил-2 828-го штурмового авиаполка во главе с капитаном Н. И. Статкевичем нанесла штурмовой удар по железнодорожным эшелонам противника на сегежском направлении. За смелые и инициативные действия Н. И. Статкевич и П. А. Рубанов были награждены орденом Красного Знамени, а их ведомые, молодые летчики Г. М. Рябушко и Г. А. Шуваев, — орденом Красной Звезды.

Всего в 1943 г. экипажи 7-й воздушной армии на действия по железнодорожным объектам произвели 115 самолето-вылетов, уничтожили и повредили 9 паровозов, 33 вагона и 2 эшелона {61}.

В то же время усилились налеты воздушного противника на объекты Кировской железной дороги, неоднократно менялась и его тактика. С весны 1943 г. вражеская авиация перешла в основном к действиям по железнодорожному полотну с целью его минирования, а также по эшелонам в пути. Тактика минирования железной дороги заключалась в следующем. За 30–40 минут до наступления темноты группа из шести — восьми «Юнкерсов-87» на высоте 300–400 м в обход постов ВНОС проникала к железной дороге. Здесь группа делилась на пары, которые самостоятельно выходили на намеченный заранее перегон. Фашистские пилоты, пролетая вдоль железнодорожного полотна на высоте 30–40 м, сбрасывали на него бомбы замедленного действия с вибрационными взрывателями. Бомбы падали, как правило, не далее 8 м от полотна. Это обеспечивало их взрыв от вибрации проходившего поезда. Сбрасывание бомб отмечалось одновременно на трех-четырех перегонах дороги.

Завершающим этапом действий авиации противника по Кировской железной дороге явились нападения на эшелоны в пути их следования. Как правило, на рассвете 6 аэродрома Айакуртти вылетали одиночные разведчики Ю-88. Их экипажи просматривали железную дорогу и, обнаружив поезд, вызывали свои самолеты. Появлялись пары «мессершмиттов», экипажи которых стремились прежде всего вывести из строя паровоз и остановить состав. Если это им удавалось и на дороге возникала пробка, прилетала группа из шести — восьми «Юнкерсов-87» под прикрытием такого же количества истребителей, и они со средних высот бомбили эшелон.

Советское командование принимало срочные меры по усилению противовоздушной обороны своих коммуникаций. На участок железной дороги Кандалакша — Лоухи в дополнение к имевшимся подразделениям ПВО прибывали новые. Они были поставлены на защиту станций и разъездов. Кроме того, бронепоезда и часть подразделений зенитной артиллерии и зенитных пулеметов использовались как кочующие средства. Создавались также группы ПВО по сопровождению составов, улучшалась организация управления всеми частями и подразделениями, совершенствовались система ВНОС и оповещение поездов о воздушном противнике.

Прикрытие с воздуха участка дороги станция Полярный Круг — Беломорск осуществлялось полками 259-й истребительной авиационной дивизии, а также 122-й истребительной авиационной дивизии ПВО. Летом 1943 г. на угрожаемое направление железной дороги был направлен 19-й гвардейский истребительный авиаполк. Вместе с другими истребителями и воинами ПВО летчики-гвардейцы давали решительный отпор фашистам, совершавшим налеты на объекты Кировской железной дороги. Прибывшая на аэродром делегация Мурманского обкома партии за хорошее прикрытие дороги и успехи в борьбе с врагом выразила личному составу полка благодарность {62}.

Активно действовали и летчики других полков. 3 июня девять истребителей 760-го истребительного авиационного полка под командованием Героя Советского Союза старшего лейтенанта В. И. Королева, вылетев на прикрытие железнодорожных эшелонов на участке дороги станция Кереть — Котозеро, провели трудный воздушный бой. Пройдя станцию Котозеро, советские летчики заметили, что со стороны станции Полярный Круг на высоте 2000 м под нижней кромкой облаков приближаются шесть «Мессершмиттов-109». Ближе всех к противнику оказалась четверка младшего лейтенанта П. Г. Зубача. Она развернулась вправо и пошла навстречу врагу. С дистанции 600–400 м летчики выпустили по «мессершмиттам» реактивные снаряды и дали очередь из пулеметов. Противник уклонился от лобовой атаки, и вся его шестерка ушла в облака. А пять летчиков во главе с Королевым в это время вели воздушный бой с тремя «мессершмиттами» южнее станции Чупа. Один Ме-109 был ими сбит, а два других успели скрыться в облаках.

Младший лейтенант П. Г. Зубач, увидев, как два Ме-109 из-за облаков атакуют пару советских самолетов, находившихся ниже, пошел им на помощь. Реактивными снарядами и пулеметно-пушечным огнем он отбил нападение фашистов. И тут мотор его самолета неожиданно стал работать с перебоями, давление масла упало до нулевой отметки. Продолжать не только бой, но и сам полет стало невозможно. Зубач передал по радио, что идет на вынужденную посадку. В это время его звено атаковали три «мессершмитта». Старший лейтенант А. И. Николаенков и лейтенант Д. П. Сакович остались отбивать нападение врага. Самолет Саковича был подбит, и летчик произвел вынужденную посадку у разъезда Топорный. Николаенков атаковал в лоб Ме-109, подбивший Саковича, и стрелял по нему, пока тот не врезался горящим в землю. Но тут на него напали два фашиста. Самолет Николаенкова был подбит, а летчик получил тяжелые ранения, от которых через пять дней скончался. За мужество и героизм старшему лейтенанту Александру Игнатьевичу Николаенкову в августе 1943 г. посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Каждый воздушный бой тщательно изучался командованием и летным составом, обобщался положительный опыт, анализировались имевшие место недостатки в подготовке экипажей, в организации руководства и тактике. Это позволяло авиаторам действовать более успешно, добиваться побед меньшей кровью. На основе анализа проведенных боев в каждой части, особенно в 19-м, 20-м гвардейских и 760-м истребительных авиационных полках, перед вылетом разыгрывались различные варианты боя, каждый летчик четко знал свое место в группе и обязанности при выполнении того или иного задания, А после полета снова проводился детальный разбор, на котором каждый его участник получал оценку своих действий, а командир давал необходимые указания. Все это делалось в интересах завоевания господства в воздухе.

Поучительным становился каждый полет. Пара И-16 197-го истребительного авиаполка, пилотируемых капитаном В. П. Амозовым и младшим лейтенантом М. К. Незнамовым, во время фотографирования переднего края обороны противника на медвежьегорском направлении встретилась на высоте 3000 м с группой из семи самолетов, которые пытались атаковать наш пассажирский поезд на станции Сумеречи. Советские летчики с ходу врезались в боевой порядок врага, расстроили его и тем самым предотвратили бомбардировку поезда. Два вражеских самолета были сбиты. Но в бою погиб штурман полка В. П. Амозов. Мужественный летчик, коммунист посмертно был награжден орденом Ленина. М. К. Незнамова наградили орденом Красного Знамени.

В Южной Карелии борьбу за господство в воздухе вели экипажи 257-й смешанной авиационной дивизии. В начале июня экипаж Пе-2 во главе с лейтенантом А. В. Анохиным визуально и фотографированием установил на финском аэродроме Нурмалица базирование 12 самолетов. Они размещались на стоянках открыто или под легким перекрытием. На основе этих разведданных 957-му штурмовому авиационному полку было приказано подготовить и нанести удар по вражескому аэродрому.

Этот штурмовой полк прибыл в Карелию в конце апреля 1943 г. и боевых действий еще не вел, личный состав изучал материальную часть и осваивал район боевых действий. Получив первое боевое задание, все старались подготовиться к нему как можно лучше. Утром 5 июня группа из восьми Ил-2 вылетела на задание. Ее сопровождали четыре МиГ-3 и два ЛаГГ-3 415-го истребительного авиаполка. Чтобы не допустить взлета вражеских истребителей, к финскому аэродрому было послано три ЛаГГ-3, которые должны были появиться над ним за 2–3 минуты до прилета штурмовиков для блокирования. Учитывая, что это первый боевой вылет, группу «илов» возглавил командир полка майор С. Ф. Бамшин.

Для внезапности восьмерка штурмовиков прошла на высоте 25 м там, где ожидалось менее всего зенитных средств противника. Перед целью группа в наборе высоты из «клина» перестроилась в левый пеленг и с ходу пошла в атаку. В первом заходе советские летчики, прицеливаясь самостоятельно, сбросили бомбы, а во втором заходе обстреляли самолетные стоянки реактивными снарядами и из пулеметов. Пока основная группа штурмовала аэродром, два «ила», выделенных заранее, подавляли зенитные средства.

Нанеся неожиданный удар, штурмовики, также на предельно малой высоте, повернули к своей территории. Пролетая станцию Олонец, занятую противником, советские летчики обнаружили на ней эшелон. Часть боекомплекта еще оставалась. Последовала атака, и запылали две железнодорожные цистерны с горючим. Боевой вылет закончился без потерь. Лишь несколько самолетов имели пулевые пробоины. А врагу был нанесен значительный урон. фотоконтролем и визуальным наблюдением было определено, что на аэродроме сожжено три и повреждено шесть самолетов. Кроме того, был взорван склад боеприпасов и подавлены зенитные средства противника {63}.

Борьба за господство в воздухе велась при выполнении практически любого боевого задания. Даже вылетая на разведку, экипаж 118-й разведывательной авиационной эскадрильи в составе летчика старшего лейтенанта А. Р. Сливки, штурмана старшего лейтенанта А. В. Козлова и стрелка-радиста старшего сержанта М. Г. Миськова на Пе-2 брал с собой две стокилограммовые бомбы. Цель выбиралась самостоятельно, методом «свободной охоты». Бомбометание не входило в боевую задачу по разведке, являлось как бы дополнительной задачей. Но в результате этой «второстепенной» задачи экипаж уничтожил 6 вражеских самолетов. А главное, что разведданные, добытые с огромным риском для жизни, способствовали выполнению различных задач войсками фронта.

В июне этому, одному из лучших разведывательных, экипажу была поставлена боевая задача сфотографировать завод в г. Никель и питающую его энергией гидроэлектростанцию. До полета А. Р. Сливки туда уже вылетали разведчики, но одни не могли пробиться к цели, другие не вернулись с задания. Завод, выпускавший ценное стратегическое сырье, так необходимое германской промышленности, прикрывался большим количеством зенитных орудий и истребительной авиацией; разведданные были крайне необходимы советскому командованию.

Июньским днем 1943 г. экипаж А. Р. Сливки вылетел на задание. Пробив облачность, летчик с набором высоты до 7000 м взял курс на объект разведки. При подходе к Никелю в облачности прямо над целью обнаружился разрыв диаметром в 40 км — именно то, что надо! Но, как оказалось, радоваться было рано: враг предпринимал все, чтобы не допустить фотографирования объекта. Обнаружив советский самолет-разведчик, с ближайших аэродромов уже спешно взлетали «мессершмитты», а с земли открыли плотный огонь зенитки. Приглушив моторы, Сливка начал снижение с таким расчетом, чтобы выйти на цель на высоте 4000 м, как предусматривалось заданием. Вот уже включены фотоаппараты — и тут, к большой досаде, над самым заводом появилось облако, которое не позволяло производить фотосъемку. Сливка со снижением под облаками пошел на повторный заход. Теперь гитлеровцы не только усилили зенитный огонь, но и смогли пристреляться к самолету-разведчику. Вокруг то там, то здесь вспыхивали шапки разрывов. А советский летчик, зажав штурвал, шел прямо над заводом, фотографируя его. И лишь когда цель была заснята, он смог позволить себе противозенитный маневр, непрерывно меняя курс и высоту. В этот момент раздался тревожный голос стрелка-радиста: «Командир, сзади атакуют «мессеры». Обернувшись, Антон Романович увидел четверку «Мессершмиттов-109», заходивших в атаку, и с набором высоты устремился в сторону солнца, чтобы затруднить врагу наблюдение и прицеливание. А старший лейтенант А. В. Козлов и старший сержант М. Г. Миськов посылали в атакующих истребителей одну пулеметную очередь за другой. Атака врага была сорвана, фашисты отвалили в сторону. Этим воспользовался Сливка и неожиданным маневром оторвался от преследования. В феврале 1944 г. Антону Романовичу Сливке и Алексею Васильевичу Козлову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Эффективно действовали летчики-истребители при вылетах на «свободную охоту». 14 июня 1943 г. в район Маятало, Ивало вылетели командир и штурман 20-го гвардейского истребительного авиаполка майоры М. В. Семянистый и Г. В, Громов. При подходе к аэродрому противника Маятало наши летчики заметила четверку «Мессершмиттов-109», барражировавших на высоте 800–900 м, и пару только что взлетевших Ме-109, очевидно поднятых на перехват советских истребителей. Фашистский летчик попытался сразу же зайти для атаки. Майор Громов, замыкавший пару, передал по радио:

«Ко мне в хвост заходит «мессер». «Вижу», — кратко ответил Семянистый, глубоким виражом над самой землей сам вышел в хвост «мессершмитту» и, взмыв вверх, под большим ракурсом с дистанции 200 м дал по врагу короткую прицельную очередь. Немецкий истребитель неестественно задрал нос, затем перешел в крутое пикирование и врезался в болото.

Напряженные воздушные бои развернулись в Заполярье 15 июня. Они начались рано утром и закончились поздно вечером. В 4 часа 27 минут девять истребителей 19-го гвардейского истребительного авиаполка под общим командованием капитана Н. А. Кулигина вылетели на перехват самолетов врага в район Кандалакши. Заметив пять «Мессершмиттов-109», звено во главе с майором И. А. Шевченко пошло на сближение с ними. В это время второе звено над озером Ковдозеро на высоте 1500 м перехватило еще четыре Ме-109. Капитан Кулигин развернул свое звено и атаковал врага сверху. Гитлеровцы, не приняв боя, ушли со снижением. После этого группа Кулигина поспешила на помощь звену Шевченко, которое вело бой с пятью «мессершмиттами» в районе станции Ковда. Вражеская группа была расколота. Пара Ме-109, перейдя в пикирование, сумела оторваться от преследования. А из оставшейся тройки «мессершмиттов» спастись удалось лишь одному, остальные два сбили капитан Кулигин и майор Шевченко. Наши летчики вернулись без потерь.

Через три часа после посадки группа из девяти истребителей во главе с капитаном Кулигиным снова вылетела в район Кандалакши на перехват 13 «Мессершмиттов-109». В упорном бою, длившемся 20 минут, советские летчики сбили один самолет, не потеряв ни одной своей машины. А вечером шесть истребителей этого полка под командованием капитана В. С. Мироненко провели воздушный бой с семью Ме-109, в ходе которого В. С. Мироненко и А. С. Барсуков сбили по одному самолету {64}.

Упорный воздушные бои в районе Кировской железной дороги продолжались и в последующие дни. 21 июня на перехват воздушного противника в район Кандалакша — Белое море вылетела восьмерка истребителей 19-го гвардейского истребительного авиаполка. Во время боя один фашистский истребитель зашел в хвост самолета младшего лейтенанта Н. П. Сверкунова, машина которого оказалась поврежденной. Но этот «мессершмитт» атаковал и cбил лейтенант С. Н. Компанейченко. А капитан Н. А. Кулигин сбил еще один Ме-109. Но в этот момент он сам был атакован и его машина загорелась. Пришлось Кулигину воспользоваться парашютом. «Мессершмитт», сбивший Кулигина, был атакован и также сбит лейтенантом П. М. Рябовым. После этого оставшиеся пять «мессершмиттов» по одному вышли из боя. В итоге наши летчики сбили четыре Ме-109. Фашистам удалось сбить лишь один советский самолет.

Нового успеха эта же восьмерка истребителей во главе с майором Кутаховым добилась 23 июня над станцией Ковда в воздушном бою с двумя группами вражеских истребителей: одна — в составе трех и вторая — в составе четырех «Мессершмиттов-109». Бой сразу начался на вертикалях в диапазоне высот от 1200 до 5000 м. Кутахов первым подбил «мессершмитт», который со снижением вышел из боя.

Младший лейтенант Н. П. Сверкунов энергично вышел вперед и начал атаку. Он уже готовился открыть огонь, когда Кутахов, внимательно следивший за действиями ведомого, остановил его: «Рано, велика дистанция». Молодой летчик, уже имевший на счету сбитый самолет врага, выполняя указания командира, еще ближе подошел к гитлеровцу и с дистанции 75 м открыл по нему огонь. «Мессершмитт» стал падать.

В конце июня 1943 г. в соответствии с директивой начальника Генерального штаба Красной Армии управление 259-й истребительной авиационной дивизии без полков и роты связи выбыло из состава 7-й воздушной армии. Вместо него 15 июля того же года было сформировано управление 324-й истребительной авиационной дивизии, командиром которой назначили полковника Ф. И. Фомина, начальником политотдела — подполковника И. А. Скорнякова, начальником штаба — подполковника М. И. Ратнера. 152-й и 195-й истребительные авиационные полки, вошедшие в состав дивизии, базируясь на кандалакшском направлении, взаимодействовали с частями 14-й армии, прикрывали с воздуха Кировскую железную дорогу на участке Апатиты — станция Кереть, сопровождали бомбардировочную и штурмовую авиацию, вели воздушную разведку.

В повышении боеспособности авиационных частей и соединений, в идейно-политическом и морально-психологическом воспитании авиаторов велика была роль партийных и комсомольских организаций. С каждым месяцем войны численность коммунистов и комсомольцев возрастала. В 261-й смешанной авиационной дивизии с 1 декабря 1942 г. по 1 декабря 1943 г. было принято в члены и кандидаты в члены ВКП(б) 263 человека. За этот же период в комсомол вступили 26 молодых авиаторов {65}. С 1 марта по 20 декабря 1943 г. в 257-й смешанной авиадивизии в партию вступило 139 человек, в комсомол — 19 человек {66}. Постоянный приток в партию и комсомол наблюдался и в других авиационных частях и соединениях Карельского фронта.

Укрепление партийных организаций осуществлялось путем не только количественного роста их рядов, но и улучшения качественного состава принимаемых в члены и кандидаты в члены ВКП(б). Вступление в ряды Коммунистической партии авиаторы связывали с долгом беззаветно служить Родине, беспощадно бить врага. Поэтому партийные организации пополнялись за счет лучших представителей летного и технического состава. В члены и кандидаты в члены партии вступили многие отличившиеся в боях летчики, штурманы, стрелки-радисты, а также опытные инженеры, техники, механики, воины авиационного тыла, доказавшие свою преданность Родине самоотверженным трудом по обеспечению боевых вылетов авиации.

Влияние партийных и комсомольских организаций на эффективность боевой деятельности авиационных частей и соединений еще более возросло после реорганизации их структуры, проведенной на основе постановления ЦК ВКП(б) от 24 мая 1943 г. «О реорганизации структуры партийных и комсомольских организаций в Красной Армии и усилении роли фронтовых, армейских и дивизионных газет». В соответствии с постановлением ЦК партии Главное политическое управление РККА в директиве от 4 июня этого же года и в специальном указаний к ней определило структуру и порядок перестройки партийных организаций в Советских Вооруженных Силах.

В бомбардировочных и транспортных авиационных полках 7-й воздушной армии и 257-й смешанной авиационной дивизии, входившей еще в состав 7-й отдельной армии, вместо полковых первичных партийных организаций были созданы первичные партийные организации эскадрилий, а в полках — партийные бюро на. правах партийных комитетов. В истребительных и штурмовых авиаполках первичные парторганизации сохранялись в прежнем виде, то есть в масштабе полков. В отдельных авиаэскадрильях и в батальонах аэродромного обслуживания также создавались первичные партийные организации. Вместо избираемых секретарей парторганизаций стали назначаться парторги.

Одновременно Государственный Комитет Обороны принял решение об объединении должности заместителя командира соединения по политической части и начальника политотдела и упразднении должностей заместителей командиров рот и других подразделений по политической части {67}.

В авиационных частях и соединениях развернулась активная работа по разъяснению и выполнению постановлений ЦК ВКП(б), ГКО и директивы Главного политического управления РККА по обучению партийных кадров формам и методам партийно-политической работы. 9 июня 1943 г. в 257-й смешанной авиационной дивизии состоялось собрание партийного актива по вопросу «О повышении роли партийных и комсомольских организаций; дальнейшие задачи по оживлению партийной работы». Через день в дивизии прошло собрание комсомольского актива. Подобные партийные и комсомольские собрания прошли и в других авиационных соединениях и частях.

В ходе реорганизации структуры партийных и комсомольских организаций выросло их количество, расширился партийный актив. К партийной работе были привлечены новые силы, опытные боевые летчики, штурманы, инженеры, техники. Многие заместители командиров эскадрилий по политической части, являвшиеся опытными Летчиками, были переведены на командные должности. Усилилась политическая и методическая подготовка командиров, их заместителей по политической части, парторгов. С июня 1943 г. в авиационных дивизиях и районах авиационного базирования стали регулярно проводиться семинары парторгов полков, эскадрилий, батальонов и рот, на которых рассматривались различные вопросы партийно-политической работы. С лекциями и докладами на них выступали командующий армией генерал И. М. Соколов, его заместитель по политической части полковник И. И. Сергеев, начальник политотдела армии полковник М. А. Бутковский, главный инженер армии инженер-полковник Н. И. Плотников, начальник тыла армии полковник П. И. Орлов, командиры и начальники политотделов соединений, а также другие руководители.

Совершенствовалась внутрипартийная работа. Она проводилась даже в самых сложных условиях. Формы партийно-политической работы менялись в зависимости от интенсивности боевых действий, характера выполняемых авиационными частями и соединениями боевых задач, тесно увязывались с их задачами и боевой деятельностью.

Наряду с выполнением боевых заданий по борьбе за господство в воздухе, нанесению бомбо-штурмовых ударов по различным объектам врага, ведению воздушной разведки во всех авиационных частях и соединениях 7-й воздушной армии продолжалась работа по изучению и обобщению опыта войны. В полках 260-й смешанной авиационной дивизии в июле — сентябре 1943 г. было проведено девять конференций, а в полках 261-й смешанной авиадивизии за этот период прошло 11 конференций.

На конференции выносились чаще всего вопросы боевого применения, стоявшие перед той или иной авиационной частью или соединением. Летчики, штурманы, стрелки-радисты, инженеры, техники делились опытом, предостерегали товарищей от опасности повторения тех ошибок в бою, которые допустили сами, вносили ценные предложения по совершенствованию тактики воздушного боя, боевых порядков, по лучшей эксплуатации боевой техники на земле и в воздухе. Так, на конференции летного состава 137-го бомбардировочного авиаполка летчики и штурманы обсудили вопрос об улучшении качества бомбометания. Затем в этом же полку состоялись конференции стрелков-радистов на тему «Огневое взаимодействие в группе при отражении атаки истребителей», а с техническим составом — на тему «Подготовка самолетов к зимней эксплуатации».

Обмен опытом проходил также в авиационных эскадрильях и звеньях, между командирами и работниками штабов. В 1-й смешанной авиационной дивизии с командирами звеньев всех полков был проведен обмен опытом на тему «Действия авиации на Севере», а с командирами и начальниками штабов — на тему «Боевая работа авиации и выполнение руководства по боевым действиям истребительной, штурмовой и бомбардировочной авиации». В этой же дивизии были проведены сборы экипажей разведчиков 20-го гвардейского и 137-го бомбардировочного авиационных полков по обмену опытом ведения воздушной разведки и использования аэрофотоаппаратов. Подобные мероприятия проводились и по другим проблемам.

Накал воздушных боев не утихал ни в августе, ни в сентябре 1943 г. Как и раньше, они возникали при выполнении летчиками различных боевых заданий. 27 августа, например, бой произошел при сопровождении шестеркой ЛаГГ-3, ведомой командиром 609-го истребительного авиаполка подполковником П. З. Шевелевым, группы самолетов Пе-2 80-го бомбардировочного авиаполка, наносившей удар по противнику в районе Медвежьегорска. В момент выхода бомбардировщиков из пикирования их пытались неожиданно атаковать два истребителя врага. Вторая пара неприятельских истребителей находилась выше и прикрывала первую. Подполковник П. З. Шевелев и его ведомый майор Е. М. Семенов, своевременно заметившие угрозу, поспешили на выручку бомбардировщикам. С первой же атаки Семенов сбил вражеский самолет. Второй истребитель пытался атаковать ЛаГГ-3 Семенова, но наш летчик умело увернулся от удара и в следующих атаках поджег и этот самолет противника. Ни один советский бомбардировщик не пострадал.

Напряженные воздушные бои над Кировской железной дорогой разгорелись в сентябре. В них участвовало большое количество самолетов с обеих сторон. В этих боях особенно наглядно проявились высокие морально-боевые качества советских летчиков, а также возросшие возможности и мастерство служб обеспечения полетов авиации.

24 сентября в 9 часов 35 минут на командный пункт 20-го гвардейского истребительного авиационного полка поступило сообщение о том, что на высоте 3000 м линию фронта перелетели восемь бомбардировщиков Ю-88 и 15 истребителей Ме-109, которые следуют в глубь нашей территории в направлении Мурмашей. Через четыре минуты в воздух были подняты все летчики полка, подготовленные к ведению боя. Для быстроты взлетали прямо с мест стоянок самолетов. Благодаря высокому летному мастерству и накопленному опыту все 14 истребителей через три с половиной минуты были уже в воздухе, а через пять минут все три группы построились боевой порядок.

Первую группу из пяти истребителей возглавил старший лейтенант С. А. Завьялов, вторую — из четырех самолетов — капитан Ф. П. Кулешов и третью — из пяти самолетов — капитан И. М. Жариков. В третьем звено находился и командир объединенной группы майор Г. В. Громов. Командир полка подполковник М. В. Семянистый руководил боем с командного пункта по радио. Фашистские истребители приближались со стороны солнца к звеньям Завьялова и Кулешова, составлявшим ударную группу. Своевременно предупрежденные с КП полка, советские летчики сделали разворот соответственно влево и вправо и на встречных курсах сами пошли на врага в атаку. А майор Громов и звено Жарикова, находившиеся в стороне и выше, по команде с земли атаковали противника в хвост со стороны солнца. Два «мессершмитта» сразу были сбиты. Затем бой перешел на виражи на высоте 2000–2500 м. Советские самолеты удачно эшелонировались по высоте и не позволяли «мессершмиттам» вести бой на вертикалях. Отражая атаку Ме-109 на самолет лейтенанта М. Е. Бычкова, майор Громов поджег фашистский истребитель.

В это время на помощь врагу подошли еще семь «Мессершмиттов-109» — четыре на малой высоте и три на высоте 1000 м. Об их подходе летчики-гвардейцы были проинформированы по радио. Громов получил указание с КП выделить четыре истребителя против подошедшего подкрепления врага. Бой стал еще более напряженным. В паре с ведомым И. Я. Жученко майор Громов уже заходил на вираже в хвост двум немецким самолетам, как вдруг увидел, что лейтенант Бычков с дистанции 50 м прицельным огнем сбивает Ме-109, а в хвосте его самолета уже висят два «мессершмитта», готовые расстрелять советский истребитель. Лобовой атакой Громов и Жученко выбили гитлеровцев из-под хвоста самолета Бычкова. Но позднее другие фашистские истребители на вираже все же атаковали и сбили самолет М. Е. Бычкова. В ходе боя были повреждены еще три советских самолета. Пилотировавшие их летчики вынуждены были выйти из боя. Четыре Ме-109 пытались добить их плохо управляемые машины, но Громов и Жученко прикрыли посадку своих товарищей. Отражая атаки фашистов, Жученко меткой очередью из пулеметов сбил «Мессершмитт-109».

Воздушный бой продолжался на предельно малых высотах недалеко от нашего аэродрома. Самоотверженно сражались Громов и Жученко, которые, отбив вражеские атаки, оказали помощь и звену капитана Ф. П. Кулешова, находившемуся в трудном положении. Уже в конце боя самолет Жученко все же был подбит, и летчик на горящей машине произвел вынужденную посадку с убранными шасси на соседнем аэродроме.

Бой подходил к концу. «Мессершмитты» по одному и парами стали уходить на запад. Из-за отсутствия скоростных истребителей преследовать их было бесполезно, да и горючее было на исходе, поэтому советские летчики также пошли на посадку.

Сразу после сбора летного состава подполковник М. В. Семянистый подвел итоги этого трудного, неравного воздушного боя, длившегося 47 минут. В нем участвовало с обеих сторон около 40 самолетов. Летчики 20-го гвардейского истребительного авиационного полка могли рассчитывать только на свои силы, так как поднятые восемь истребителей 19-го гвардейского истребительного авиаполка сами оказались связанными боем в районе своего же аэродрома. Несмотря на неравенство сил, группа майора Г. В. Громова обила в воздушном бою восемь «Мессершмиттов-109». Но победа досталась дорогой ценой, фашисты сбили 6 и подбили 2 советских самолета {68}.

Коммунистическая партия, советское командование высоко оценили боевые заслуги 258-й смешанной авиационной дивизии. Приказом Народного комиссара обороны СССР от 24 августа 1943 г. она была преобразована в 1-ю гвардейскую смешанную авиационную дивизию. Три полка этой дивизии — 19-й, 20-й истребительные и 17-й штурмовой — были уже гвардейскими, а 137-й бомбардировочный этим же приказом преобразовывался в 114-й гвардейский бомбардировочный авиационный полк.

В начале октября на аэродроме 17-го гвардейского штурмового авиаполка состоялось вручение дивизии гвардейского Знамени. На летном поле выстроились авиаторы-штурмовики и многие приглашенные летчики, техники, механики. На торжественную церемонию прибыли командующий 7-й воздушной армией генерал-лейтенант авиации И. М. Соколов, заместитель командующего по политической части полковник И. И. Сергеев, представители сухопутных войск и ВВС Северного флота.

Приняв доклад командира дивизии полковника Ф. С. Пушкарева, генерал И. М. Соколов зачитал приказ о преобразовании дивизии в гвардейскую. После этого он сказал: «В суровых и кровопролитных боях завоевали вы право называться гвардейцами. Много прекрасных страниц с примерами героизма, мужества и отваги уже вписано вами в славную летопись побед. И в знак этих подвигов за Родину будет развеваться гвардейское Знамя — святая святых, — пронесенное сквозь огонь суровых боев. Оно станет примером для поколения молодых бойцов, которые придут на смену нам в гвардейские части.

Я выражаю уверенность, что вы, следуя примеру лучших гвардейцев, павших смертью храбрых при защите Советского Севера, не пощадите ни своей крови, а если случится, и жизни во славу Родины, для скорейшего разгрома врага».

После вручения гвардейского Знамени весь строй опустился на колено и дал гвардейскую клятву. Знамя принял штурман дивизии С. А. Елагин и в сопровождении двух ассистентов пронес перед строем, затем состоялось вручение боевых наград отличившимся в последних боях. Майору Г. В. Громову был вручен орден Александра Невского, капитану Ф. П. Кулешову — орден Красного Знамени, молодым летчикам-гвардейцам А. С. Барсукову, И. Я. Жученко, М. П. Иванову — орден Отечественной войны {69}.

Борьба за господство в воздухе продолжалась и глубокой осенью. В ноябре штаб 1-й гвардейской смешанной авиационной дивизии совместно со штабом ВВС Северного флота подготовил налеты на вражеские аэродромы. Экипажи дивизии наносили удар по Луостари. С летчиками была проведена тщательная подготовка: подробно изучена цель и определены обязанности каждого экипажа, отработаны вопросы взаимодействия между штурмовиками и истребителями прикрытия. Руководил действиями групп командир дивизии полковник Ф. С. Пушкарев с командного пункта 20-го гвардейского истребительного авиаполка.

25 ноября 1943 г. в 9 часов 52 минуты 8 Ил-2 17-го гвардейского штурмового авиаполка под командованием капитана Г. И. Васильева двумя звеньями в сопровождении 10 истребителей 20-го гвардейского полка вылетели на задание. Разорванная кучевая облачность перед целью перешла в сплошную высотой 400 м. Однако гвардейцы продолжали полет. При подходе к аэродрому Луостари штурмовики заметили над ним шесть «Мессершмиттов-109», барражировавших парами на высотах от 400 м и ниже. Но это не остановило советских летчиков. Из-под самой кромки облаков они под зенитным огнем противника бомбами, реактивными снарядами и пушечным огнем с планирования ударили по самолетным стоянкам и аэродромным сооружениям. Сразу было уничтожено пять фашистских истребителей и один двухмоторный самолет, а еще несколько машин повреждено. Один Ме-109 попытался произвести взлет, но был сбит штурмовиком.

При выходе из атаки капитан И. М. Жариков южнее аэродрома увидел пару «Мессершмиттов-109», разворачивавшихся в сторону «илов», и вступил с ними в бой. Гитлеровцы пытались зайти в хвост советского истребителя, но Жариков, развернувшись, сам оказался сзади фашистов. Ведущий Ме-109 резко перешел с левого виража в правый с набором высоты, а его ведомый, оказавшись внутри виража, не справился с техникой пилотирования, и его самолет свалился на землю.

Остальные четыре «мессершмитта» атаковали «илы» на выходе их из пикирования. Дружным огнем воздушных стрелков их нападение было отбито. Лишь самолет старшего лейтенанта Я. И. Андриевского был подбит. Его отставшую машину прикрыли три истребителя во главе с Героем Советского Союза капитаном А. С. Хлобыстовым. Отбивая атаки фашистов, младший лейтенант И. И. Разумов сбил «Мессершмитт-109».

В 10 часов 29 минут на отсечение вражеских истребителей от наших возвращавшихся со штурмовки самолетов вылетели четыре истребителя во главе с подполковником М. В. Семянистым. В упорном бою командир 20-го гвардейского истребительного авиаполка сбил один Ме-109. Все советские самолеты вернулись без потерь. Лишь старший лейтенант Андриевский на поврежденном «иле» произвел посадку на аэродроме с убранными шасси. Боевая задача по уничтожению вражеских самолетов на аэродроме Луостари была успешно выполнена. Командующий воздушной армией объявил благодарность всем участникам налета.

Завершался 1943 год, в течение которого авиация Карельского фронта выполняла различные боевые задачи, но главной из них в этот период являлась борьба за господство в воздухе. От ее успеха во многом зависело и выполнение других задач. В 1943 г. авиаторы 7-й воздушной армии совершили 9539 самолето-вылетов, в том числе 6702 днем и 2837 ночью. На долю истребителей приходится 5701, бомбардировщиков — 397, штурмовиков — 610, легких ночных бомбардировщиков По-2 и Р-5–2831 самолето-вылет. Основные усилия воздушной армии направлялись на борьбу за господство в воздухе: для нанесения ударов по вражеским аэродромам было выполнено 754 самолето-вылета, на прикрытие войск и объектов — 3900, на сопровождение бомбардировочной и штурмовой авиации — 652, на «свободную охоту» — 143; всего 5449 самолето-вылетов, что составляет более 57 проц. от всех вылетов воздушной армии в 1943 г.

Всего же с 22 июня 1941 г. по декабрь 1943 г. авиация Карельского фронта уничтожила 802 и повредила 102 самолета противника {70}.

В течение года летчики 7-й воздушной армии провели 131 воздушный бой, в которых участвовало с советской стороны 775 и со стороны противника 774 самолета. Всего наши летчики сбили 113 машин. При нанесении бомбо-штурмовых ударов по вражеским аэродромам было уничтожено 64 неприятельских самолета, 10 сбито зенитными средствами 7-й воздушной армии, 64 повреждено на земле. Всего за 1943 г. 7-я воздушная армия уничтожила 187 и повредила 64 самолета противника.

Но победоносный исход борьбы за господство в воздухе в Заполярье и Карелии в пользу советской авиации в значительной степени был обеспечен и большими потерями врага еще в первый период войны.

Несла потери и советская авиация, но соотношение уничтоженных самолетов врага и боевых потерь было в пользу авиации 7-й воздушной армии. К тому же наши потери в самолетном парке во все возрастающем количестве восполнялись новыми отечественными самолетами, которые по основным тактико-техническим данным превосходили немецкие бомбардировщики и истребители.

Количественное соотношение самолетного парка противоборствующих сторон изменилось в пользу советской авиации. На 1 января 1944 г. в 7-й воздушной армии насчитывалось 487 самолетов, в ВВС Северного флота — 406. Даже без учета 122-й истребительной авиационной дивизии ПВО в Заполярье и Карелии было 893 самолета. У противника же количество самолетов сократилось до 589 боевых единиц. К началу января 1944 г. советская авиация на Севере превосходила авиацию противника по количеству самолетов более чем в 1,6 раза {71}

Но дело не только в количестве самолетов. Качественные изменения произошли в летных кадрах. Если в начале войны гитлеровские летчики в большинстве своем имели боевой опыт, были обстреляны, а многие из советских летчиков лишь незадолго до войны окончили летные школы и только вводились в строй, то уже к началу 1943 г. положение изменилось. Советские летные кадры овладели всеми новейшими тактическими приемами воздушного боя и нанесения бомбо-штурмовых ударов. Командование и штабы также приобрели опыт организации и руководства боевыми действиями авиационных частей и соединений. Прибывавшие в части молодые летчики и штурманы, как правило, не посылались на боевые задания до тех пор, пока не овладеют основами летной и боевой подготовки. А когда их выпускали в боевой полет, то опытные летчики и штурманы учили их боевому мастерству и всячески оберегали от огня истребителей и зенитной артиллерии врага.

Хуже обстояло дело у противника. Неся большие потери, гитлеровское командование присылало на Север нередко наспех подготовленных пилотов и штурманов. Да и кадровый состав уже не выдерживал борьбы с опытными советскими летчиками.

В условиях Севера большое значение имела штурманская подготовка летного состава. 1943 год явился годом перехода от простого, компасного самолетовождения к радионавигации с обеспечением каждого боевого вылета средствами ЗОС. С целью лучшей подготовки летчиков и штурманов в течение года в 7-й воздушной армии были проведены два сбора старших штурманов авиационных полков и дивизий, две конференции с летным и штурманским составом, а также сборы ведущих летных групп. Проводились сборы ведущих летных групп для отработки самолетовождения с помощью радиосредств и бомбометания с пикирования. С июня 1943 г. в частях воздушной армии приступили к плановой подготовке летчиков и штурманов к самолетовождению по радио и светомаякам ночью, совершив с этой целью 253 учебно-тренировочных полета. На курсах штурманов авиационных полков и эскадрилий 7-й воздушной армии, созданных в соответствии с приказом командующего ВВС Красной Армии, в 1943 г. было подготовлено 92 летчика и штурмана.

Повышение боевого мастерства летчиков, более эффективное использование авиационного вооружения обеспечивала воздушно-стрелковая служба 7-й воздушной армии. В 1943 г. продолжалась подготовка помощников командиров авиационных полков и дивизий по ВСС. С этой целью в авиационных дивизиях были проведены трехдневные, а в масштабе воздушной армии — десятидневные сборы помощников командиров по воздушно-стрелковой службе. Кроме того, опытные летчики направлялись на курсы при высшей офицерской школе ВВС Красной Армии. Такое обучение при большом личном опыте обеспечивало хорошую подготовку руководителей по воздушно-стрелковой службе, а это положительно влияло на результаты воздушных боев советских летчиков. Помощником командира 1-й гвардейской смешанной авиационной дивизии по ВСС был капитан Б. Г. Кочан, помощниками командиров полков по ВСС — асы Заполярья и Карелии Герои Советского Союза И. В. Бочков, В. И. Крупский, П. С. Кутахов, а также опытные летчики С. П. Кобзев, Н. А. Кузнецов в другие.

Свой вклад в дело завоевания господства в воздухе вносили инженерно-технический состав и воины тыла. Сетью полевого ремонта армии с июня по декабрь 1943 г. было произведено 4198 мелких и текущих ремонтов самолетов. Количество неисправной материальной части в июле составило 14,5 проц. и в дальнейшем снижалось, достигнув в ноябре этого года 7 проц. {72}. Задание Государственного Комитета Обороны неуклонно выполнялось.

В условиях Севера для ведения боевых действий советская авиация использовала ледяные аэродромы, создаваемые на замерзших озерах. Некоторые из них находились далеко от основных баз. Это создавало большие трудности при проведении полевого ремонта неисправной материальной части. Из-за отсутствия дорог на ледяные аэродромы не могли пройти специальные автомашины, поэтому туда направлялся только личный состав ПАРМ с походным инструментом и расходными материалами. Необходимые материальные средства забрасывались на ледяные аэродромы по воздуху. Хорошую службу сыграли изготовленные техническим составом малогабаритные газосварочные аппараты, которые можно было легко доставлять к месту работ.

В 1943 г. аэродромное строительство в Заполярье в Карелии еще более усложнилось. К этому времени в основном уже были использованы пригодные под аэродромы менее трудоемкие площадки, а так как аэродромов в связи с увеличением самолетного парка не хватало, то приходилось осваивать более трудные участки. Возрастали и требования к новым аэродромам, потому что для взлета и посадки новых самолетов требовались более длинные полосы с твердым покрытием. В этот период проводились также большие работы по реконструкции уже эксплуатировавшихся аэродромов.

Героической страницей стало строительство аэродрома на Кольском полуострове. Несмотря на маскировку, воздушная разведка врага обнаружила его в самый разгар работ. Чтобы Сорвать создание аэродрома, авиация противника совершила более 20 налетов, сбросив десятки бомб. Однако строительство не приостановилось. Правильно оценив обстановку, командир 1-го отдельного инженерно-аэродромного батальона Майор Б. С. Ивасик изменил технологический процесс работ, подчинив его создавшейся обстановке. Для сохранения людей и техники механизированные и ручные работы были рассредоточены, каждое отделение вблизи своего участка работ отрыло щели-укрытия, в ротах были выставлены наблюдатели с сиренами и ракетницами, лагерь личного состава был отнесен дальше от места строительства, была улучшена маскировка. И хотя фашистская авиация продолжала совершать налеты, после ухода самолетов с черными крестами советские бойцы-строители брались за лопаты, кирки, садились на тракторы, машины и продолжали строить аэродром. За время его строительства было потеряно лишь два человека и пять тракторов. Добросовестно трудился при строительстве и реконструкции различных аэродромов личный состав всех инженерно-аэродромных батальонов.

Большие работы проводились по содержанию летных полей в состоянии годности для круглогодичной эксплуатации, совершенствовались маскировка аэродромов, их противовоздушная оборона. Возможности ПВО мест базирования авиации Карельского фронта значительно возросли после сформирования в середине 1943 г. в составе 7-й воздушной армии 1598-го и 1599-го артиллерийских полков ПВО. В распоряжении начальника маскировочной службы воздушной армии инженер-майора Г. И. Рымаренко имелся 13-й отдельный маскировочный взвод, которым до октября 1943 г. командовал лейтенант М. И. Стучилин, а затем — старший лейтенант П. В. Волков. Взвод неоднократно придавался тому или иному району авиационного базирования для проведения различных маскировочных работ на действующих оперативных аэродромах. Большую работу взвод провел по созданию, оборудованию и эксплуатации ложных аэродромов.

В условиях Заполярья и Карелии весьма важную роль играл автотранспорт. В апреле 1943 г. при штабе тыла 7-й воздушной армии был образован отдел автотранспорта и средств механизации, начальником которого был назначен инженер-капитан В. В. Федотов. К концу второго года войны тыл воздушной армии был укомплектован транспортными средствами лишь на 43 проц., что создавало большие трудности. Положение усугубилось еще и тем, что в марте 1943 г. 101-й и 103-й автобатальоны, полностью укомплектованные лучшими водителями, были отравлены на Другие фронты. В армии остался лишь 102-й отдельный автобатальон, которым командовал майор А. А. Анисимов. В целях более -успешного решения задач все автомашины и тракторы батальонов аэродромного обслуживания и аэродромно-технических рот с личным составом по приказу начальника тыла воздушной армии полковника П. И. Орлова от 25 июля 1943 г. были переданы в автороты БАО. Такая концентрация автотехники позволила использовать и обслуживать ее более эффективно. В каждом БАО были построены утепленные боксы-гаражи, налажена подготовка водительского состава.

Одной из важнейших задач авиационного тыла являлась эвакуация трофейных и своих самолетов с мест вынужденной посадки или падения. Результативность этой работы особенно возросла после проведенной в октябре 1943 г. реорганизации трофейно-эвакуационных органов. На базе технических команд при каждом районе авиационного базирования были сформированы отдельные трофейно-технические роты, впоследствии переименованные в отдельные технические эвакуационные роты (отэр). В 7-й воздушной армии было создано четыре таких роты. Отделения эвакуации при РАБах были ликвидированы, а оперативное руководство ротами осуществляло специальное отделение штаба тыла воздушной армии {73}.

Не менее важное значение имел морально-боевой дух авиаторов. У фашистских пилотов уже не было прежней фанатичной убежденности в «превосходстве» нацистской идеологии, пропала их былая самоуверенность, появились симптомы неверия в победу Германии. А боевой дух советских авиаторов стал еще более высоким. Никто из них не сомневался в победе Советского Союза над фашистской Германией и ее союзниками, они были полны желания и решимости как можно быстрее разгромить ненавистного врага.

Земля — небо — земля

К началу 1944 г. стратегическая инициатива на всем советско-германском фронте прочло перешла к Красной Армии, наносившей все более сокрушительные удары по врагу. Но в Заполярье и Карелии сухопутные войска до лета 1944 г. активных действий не проводили. Тем не менее в воздухе упорная борьба авиации не прекращалась, не стихала ни днем, ни ночью. Наряду с ведением боевых действий за удержание завоеванного ранее господства в воздухе авиационные части и соединения 7-й воздушной армии выполняли и многие другие боевые задачи: наносили удары по войскам противника, его коммуникациям, резервам, прикрывали свои сухопутные части и соединения, города и объекты от ударов вражеской авиации, обеспечивали безопасность северных стратегических коммуникаций.

Почти каждую ночь уходил на боевое задание в ближний тыл противника экипаж младшего лейтенанта В. Григорьева. В одну из ночей он вылетел на бомбардировку вражеского гарнизона. При подходе к цели на высоте 1300 м Владимир Григорьев приглушил мотор и перевел самолет на планирование, штурман старшина Николай Самойлов уточнил курс и сбросил бомбы. Противник открыл сильный огонь из зенитных крупнокалиберных пулеметов. Через 10 минут после отхода от цели Григорьев почувствовал запах бензина. «Что случилось?» — с тревогой подумал он. А мотор работал все хуже и хуже и наконец совсем заглох. Впереди мелькнуло небольшое озеро, пришлось на него садиться. Выскочив из кабины, Григорьев стал выяснять причину отказа двигателя. Оказалось, что осколком снаряда повредило бензомагистраль.

Озерцо находилось на нейтральной полосе и хорошо просматривалось со стороны противника. Гитлеровцы заметили посадку По-2 и открыли по нему огонь из автоматов, а потом и из пушек, подсвечивая ракетами. Григорьев и Самойлов спешно ремонтировали бензосистему. Вдруг огонь противника прекратился. Это скорее насторожило, чем успокоило. И действительно, советские летчики увидели группу вражеских солдат, приближавшуюся к самолету. Самойлов сел за пулемет, а Григорьев продолжал ремонт. Наконец все в порядке! Летчик быстро сел в кабину, запустил мотор, и под автоматным обстрелом врага маленький По-2 поднялся в воздух и перелетел линию фронта.

За смелые действия комсомольцы В. Григорьев и Н. Самойлов первыми в 7-й воздушной армии были награждены орденом Славы III степени {74}.

Активно действовали летчики-ночники по коммуникациям противника. Успешным был боевой вылет экипажа По-2 679-го транспортного авиационного полка в составе летчика лейтенанта В. Г. Петрова и штурмана старшего лейтенанта О. В. Петрова в ночь на 8 января 1944 г. На подъездных путях железнодорожной станции они обнаружили вражеский эшелон. Снизившись, чтобы бить точнее, летчик и штурман с нескольких атак сбросили на поезд бомбы и обстреляли его из пулемета. В результате прямых попаданий бомб было взорвано пять вагонов с боеприпасами и еще несколько вагонов повреждено.

Как и ранее, в 1944 г. продолжалось пополнение авиационных частей и соединений летным, техническим составом, материальной частью. Поэтому много внимания уделялось обучению и переучиванию летчиков, штурманов на новые типы самолетов, вводу молодых авиаторов в строй, сборке и освоению прибывавших в части самолетов и другой современной техники.

15 января 1944 г. в газете Карельского фронта «В бой за Родину» было опубликовано письмо рабочих и служащих орденов Ленина и Трудового Красного Знамени Уральского завода тяжелого машиностроения рядовым, сержантам и офицерам Карельского фронта. В нем говорилось: «...коллектив завода внимательно и взволнованно следит за боевыми действиями против злобного и коварного врага на северных участках огромного фронта Великой Отечественной войны. Тяжелые, суровые природные условия вашего фронта требуют исключительного напряжения и выносливости...» Далее в письме рассказывалось о самоотверженной работе коллектива завода по выпуску боевых машин для бронетанковых войск, о ширящемся социалистическом соревновании. Заканчивалось оно призывом усилить борьбу для разгрома врага, для победы.

Во всех частях 7-й воздушной армии прошли митинги и собрания, на которых горячо обсуждалось письмо уральцев. С личным составом частей и подразделений проводились также беседы о героизме тружеников тыла. Все это создавало высокий патриотический подъем, нацеливало авиаторов на выполнение боевых заданий, на быстрое освоение и лучшее обслуживание новой материальной части.

Как только личному составу 197-го истребительного авиаполка стало известно, что полк переходит на новые отечественные самолеты-истребители Як-9, по инициативе заместителя командира полка по политической части майора А. Ф. Михайлова было проведено совещание партийного и комсомольского актива, на котором с докладом «О задачах партийной и комсомольской организаций в изучении и освоении новой материальной части» выступили командир полка майор В. С. Мироненко и старший инженер полка инженер-майор Г. Е. Волошин. С этой повесткой были проведены партийные и комсомольские собрания.

Сразу после прибытия эшелона с самолетами новенькие «яки» были быстро доставлены на аэродром. В первый же день, 27 января 1944 г., техники и механики завершили полную сборку шести машин, а за три дня все 37 истребителей Як-9 были готовы к полетам. Пример в работе показывали коммунисты. Парторг эскадрильи «техник-лейтенант Н. А. Брехунцов личным примером увлекал техников и механиков на быструю и высококачественную сборку самолетов, умело поднимал их трудовой энтузиазм.

При перевооружении частей новыми, более совершенными типами самолетов летчики стремились как можно быстрее освоить их и снова вести боевые действия. Но переучивание не заканчивалось умением экипажей самостоятельно пилотировать новые самолеты. Необходимо было уверенно владеть машиной в бою, максимально использовать все ее высокие летно-тактические качества. Командиры, а именно они и были наиболее опытными летчиками, старались уберечь молодежь от гибели, дать ей время приобрести боевой опыт и закалку.

Так было и в 839-м штурмовом авиационном полку, личный состав которого переучился со старых самолетов И-15бис и И-153 на штурмовики Ил-2. В январе 1944 г. для лучшего ознакомления с районом боевых действий на кандалакшском направлении и опробования «илов» в бомбо-штурмовом ударе по переднему краю вражеской обороны в первый боевой вылет вышла группа наиболее опытных летчиков. Самолеты Ил-2 ударной группы, возглавляемой командиром полка майором П. И. Богдановым, пилотировали штурман полка капитан А. Ф. Еки-мов, командиры эскадрилий старшие лейтенанты Н. С. Кудло и А. Н. Попов, заместители командиров эскадрилий лейтенанты Е. П. Булин, М. Т. Пучков, командиры звеньев старший лейтенант В. В. Камушкин и лейтенант В. С. Лазарев, Восьмерку штурмовиков прикрывала группа истребителей.

По команде Богданова штурмовики с первого захода сбросили бомбы на позиции противника и сразу стали со снижением уходить на свою территорию. Но этот отход превратился в настоящий экзамен для всех экипажей. Фашистские летчики стремились во что бы то ни стало сбить «илы». Советские истребители прикрытия делали все возможное, чтобы защитить штурмовиков, которые оборонялись своими средствами. Хотя их строй оказался нарушенным, штурмовики все же шли довольно кучно над самой землей, лавируя между сопок, отстреливаясь от наседавших на них «Мессершмиттов-109» и «Фокке-Вульфов-190».

Замыкавший группу Ил-2, пилотируемый Камушкиным, атаковали два «мессершмитта». И тут пулемет воздушного стрелка осекся: кончились патроны. Но А. В. Гусаров не растерялся, схватил ракетницу и выстрелил из нее в атаковавших истребителей. Гитлеровцы не поняли, что это за огненный шар, и разошлись в стороны. Их атака была сорвана. Вскоре показался и наш аэродром.

Из этого первого боевого вылета на «илах» не вернулся лишь самолет, пилотируемый М. Т. Пучковым. Стремясь сбить немецкий истребитель, проскочивший вперед после атаки группы штурмовиков, он вышел из общего строя и устремился за врагом. Врага Пучков сбил, но и его машина была подожжена другим гитлеровцем. Во время вынужденной посадки с убранными шасси летчик погиб. Посмертно Михаил Тимофеевич Пучков был награжден орденом Отечественной войны I степени.

Так в боях продолжалась учеба, накапливался боевой опыт.

Каждый вылет на боевое задание был сопряжен с огромным риском. Не все экипажи возвращались на базу. Но товарищи не покидали их в беде, принимали все меры для поиска и оказания помощи, прежде всего медицинской. Так было и в январе 1944 г., когда на аэродром не вернулся самолет 760-го истребительного авиационного полка, пилотируемый Героем Советского Союза капитаном В. И. Королевым. На его поиски сразу был послан По-2 679-го транспортного авиаполка. Летчик и. штурман лейтенанты Н. В. Устинов и И. Т. Чугуй, оба коммунисты, просматривая с малой высоты каждую складку местности, обнаружили упавший самолет и обратили внимание на лыжный след, уходивший на восток. Но горючее было на исходе. В следующем вылете на борту их По-2 был уже и старший врач полка капитан медицинской службы Н. М. Рудный. И вот на снегу они увидели группу советских бойцов, среди которых был и летчик. Выбрав площадку поровнее, Устинов произвел посадку на лыжи. Капитан Рудный оказал Королеву первую медицинскую помощь. Вскоре капитан В. И. Королев снова был в боевом строю.

Учились не только летчики, штурманы, воздушные стрелки, но и инженеры, техники, механики, мотористы, воины тыла. Учеба у них проводилась по планам, разрабатываемым отделом инженерно-авиационной службы и штабом тыла воздушной армии. Занятия проходили по подразделениям, а по некоторым темам — в составе полка или батальона аэродромного обслуживания. С техническим составом занятия проводили техники эскадрилий, с которыми, в свою очередь, занимались старшие инженеры полков. В периоды напряженных боевых действий занятия по технической подготовке не проводились, но ежедневно проходили технические совещания, на которых происходил обмен опытом и разбирались недостатки в работе за день. Кроме технической учебы в авиационных частях и соединениях ежегодно организовывались сборы заместителей старших инженеров по службам. На них изучалась новая материальная часть, давались необходимые указания инженерам. Серьезное внимание на сборах уделялось обобщению положительного опыта, анализу недостатков и причин происшествий в эксплуатации авиационной техники, определялись меры по их устранению и предотвращению.

Вопросы летно-тактической и технической подготовки личного состава авиационных частей и соединений постоянно были в центре внимания политорганов и партийных организаций. Чтобы более квалифицированно проводить эту работу, политработники и сами повышали знания. В январе 1944 г. политотдел 257-й смешанной авиационной дивизии в соответствии с приказом Наркома обороны СССР провел сборы политработников частей дивизии, от них были приняты зачеты по штураманской службе. Подобные мероприятия проводились и в других частях и соединениях воздушной армии.

Авиаторы, сражавшиеся в Заполярье и Карелии, несмотря на большую удаленность от центра страны и от тех участков советско-германского фронта, где происходили важнейшие события, всегда чувствовали себя частью народа. 2 февраля 1944 г. в газете «Боевая вахта» было напечатано письмо работниц сталинградского ордена Ленина завода «Красный Октябрь» летчикам Карельского фронта. Работницы завода, среди которых были не только жительницы Сталинграда, но и приехавшие с Кавказа, из Сибири, Средней Азии, центральных областей Советского Союза, в основном молодые девушки, составлявшие 75 проц. всего трудового коллектива, рассказали о том, как они живут и трудятся, о страшных разрушениях, причиненных гитлеровцами городу-герою. Письмо заканчивалось словами: «Молодежь завода заверяет вас, что не посчитается ни со временем, ни с личным отдыхом для восстановления завода и для выполнения фронтовых заданий... Беспощадно истребляйте немецко-фашистских захватчиков, мстите им за все их злодеяния! Мы уверены, что общими усилиями фронта и тыла враг скоро будет уничтожен и над страной вновь взойдет яркое солнце — оно озарит своими животворящими лучами мирный труд советских людей. Желаем вам счастья и новых успехов в боевых делах!»

Письмо работниц сталинградского завода нашло горячий отклик в сердцах авиаторов. Оно вызывало чувства уважения, теплоты и гордости за тех далеких девушек, на хрупкие плечи которых легла вся тяжесть работы в тылу. Летчики 195-го истребительного авиационного полка послали сталинградским девушкам ответное письмо. 15 февраля 1944 г. оно было опубликовано в «Боевой вахте». Авиаторы заверяли девушек, что не пожалеют сил и самой жизни для разгрома ненавистного врага. «...Ваш родной голос услышан всеми летчиками Севера. Мы бесконечно счастливы, что имеем у себя в тылу таких доблестных тружеников, как вы, ваш труд мы высоко ценим и ответим на него боевыми делами».

По поручению личного состава письмо подписали опытные летчики, одержавшие немало побед в небе Севера, — майор И. И. Дроздов, капитан Ф. К. Злодеев, старший лейтенант С. П. Аистов, лейтенанты Н. Н. Клименко, Н. П. Беседин, А. Н. Куракин, И. И. Максимов, младшие лейтенанты И. Ф. Радченко, Ю. Д. Тюрин.

Нелегко было советским женщинам, заменив у станков, в поле мужчин, обеспечивать фронт всем необходимым для ведения войны, но еще труднее приходилось тем, которые наравне с мужчинами сражались на фронтах Великой Отечественной войны. Много добрых слов заслужили женщины — летчики, штурманы, воздушные стрелки, механики, мотористы, работники авиационного тыла, служившие в суровых условиях Севера. Девушки — механики и мотористы А. Г. Антипова, Н. А. Арсеньева, Н. В. Бурачкова, Н. А. Делаева, А. А. Кабашева, Н. И. Кулакова, А. И. Силаева, Л. С. Степанова, Н. П. Устинова, А. Д. Шамаева, Л. А. Шабалина добросовестно выполняли тяжелую мужскую работу, обеспечивая подготовку и безотказную работу вооружения, спецоборудования самолетов. Кроме того, им часто приходилось в дождь и пургу нести службу по охране стоянок самолетов и различных аэродромных объектов. Было и трудно, и страшно, но, стиснув зубы, а иногда и глотая слезы, они честно выполняли свой долг.

В 1944 г. происходили организационные изменения в 7-й воздушной армии. В соответствии с директивой Ставки Верховного Главнокомандования от 19 февраля 1944 г. 257-я смешанная авиационная дивизия в составе 415-го, 773-го истребительных, 604-го, 957-го штурмовых, 716-го ночного ближнебомбардировочного авиационных полков (командиры майоры Н. И. Алабин, К. П. Деревнин, В. М. Хрусталев, С. Ф. Бамшин и И. С. Пашин) и 165-й отдельной роты связи (командир капитан Н. И. Беляков) была включена в состав 7-й воздушной армии. В дивизии в это время насчитывалось 122 самолета. В воздушную армию вошли также 119-я отдельная разведывательная авиаэскадрилья, 375-я отдельная авиаэскадрилья связи и 69-е отдельное санитарное авиазвено, входившие ранее в состав ВВС 7-й отдельной армии. В этих подразделениях было 14 самолетов. В феврале прибыли и вошли в состав воздушной армии 214-й и 245-й штурмовые авиаполки. Последний вскоре по указанию командующего ВВС Красной Армии был выведен из состава 7-й воздушной армии и перебазирован на другой фронт. В феврале в составе воздушной армии был сформирован 1006-й артиллерийский полк ПВО. Кроме того, армии весной 1944 г. придавались и другие авиационные части {75}. Все это увеличивало боевую мощь авиации Карельского фронта и обеспечивало успешное выполнение ею боевых задач.

В активной борьбе за господство в воздухе советские летчики ослабляли воздушного противника. А бои в воздухе были упорными и очень трудными. Именно такой бой провели летчики 261-й смешанной авиационной дивизии во время налета на вражеский аэродром Тунгозеро 24 февраля.

Налету предшествовала большая подготовительная работа, которой лично руководил командир дивизии генерал-майор авиации И. Д. Удонин. По его приказанию еще 14 февраля на аэродром базирования 760-го истребительного авиаполка, ближе к вражескому аэродрому, перелетели шесть Ил-2 828-го штурмового авиаполка во главе со старшим лейтенантом П. А. Рубановым и шесть истребителей 19-го гвардейского истребительного авиаполка, которым командовал Герой Советского Союза майор К. Ф. Фомченков. Вечером генерал Удонин собрал на командном пункте ведущих летных групп и их заместителей и поставил им боевую задачу, а затем дал необходимые указания по организации боевого вылета. Была разработана последовательность действий. Шестерка «илов» Рубанова наносит удар по самолетам противника на аэродроме Тунгозеро в момент их заправки, как выразился командир дивизии, наносит «удар по хвосту». Непосредственное сопровождение штурмовиков осуществляет шестерка 760-го истребительного авиаполка под командованием старшего лейтенанта В. М. Араховского, шестерка майора К. Ф. Фомченкова составляет ударно-сковывающую группу, а два истребителя 760-го иап во главе с лейтенантом Ф. Д. Масловым фотографируют результаты бомбо-штурмового удара.

Все было готово к боевому вылету, но он откладывался: не позволяла погода. К тому же если ранее во вражеских группах было по 8–9 самолетов, то в последние дни — лишь по 4–5 самолетов, а хотелось нанести удар после посадки большой группы.

И вот 24 февраля посты ВНОС сообщили о появлении над линией фронта девяти вражеских истребителей, летевших на восток. Взвилась ракета — штурмовики и истребители пошли на взлет. Заняв боевой порядок, они легли на боевой курс. Все шло по плану. Метеоусловия в целом благоприятствовали: на маршруте облака были 7–8 баллов высотой нижней кромки 1000–1500 м. При подходе к Кунозеру группа встретилась с пятью ФВ-190 и четырьмя Ме-109, возвращавшимися на аэродром. «Фокке-вульфы» отвернули влево и с полупереворотом устремились на «илы». Четыре советских истребителя, пилотируемые В. М. Араховским, В. В. Савчишкиным, А. В. Будниковым и Ф. Г, Оточиаым, следовавшие сзади и слева от штурмовиков, пошли с набором высоты в лобовую атаку на пятерку ФВ-190 и сбили один из них. Два «фокке-вульфа» боевым разворотом ушли вверх, а вторая пара спикировала вниз. За первой парой ФВ-190 погналась пара лейтенанта Будникова, за второй — пара майора Савчишкина. Отогнав фашистов, они вновь вернулись к «илам» для их непосредственного прикрытия. В это время четверка «мессершмиттов» старалась зайти в хвост самолетам группы Фомченкова. Гвардейцы крутым разворотом вышли из-под удара и сами пошли в лобовую атаку на ФВ-190. Майор Фомченков с первой же очереди сбил «фокке-вульф». А далее советским летчикам пришлось вести бой и с «фокке-вульфами», и с «мессершмиттами». В одной из атак лейтенант Н. П. Сверкунов на развороте сбил Ме-109.

После выхода из боя одного и потери двух самолетов фашисты разбились на пары. Два «мессершмитта» атаковали старшего лейтенанта П. М. Рябова, который, выходя из-под атаки, потерял свою группу из виду и, развернувшись на курс 90 градусов, вскоре догнал группу «илов», вместе с которыми и пришел на аэродром.

Оставшаяся пятерка гвардейцев связала боем немецких истребителей и не позволила им преследовать штурмовиков. Но теперь уже бой стал неравным для советских истребителей. И вот три ФВ-190 и два Ме-109 атаковали их снизу. Группа Фомченкова встретила врага лобовой атакой. Последовал обоюдный огонь из пушек и пулеметов, от которого самолет Фомченкова загорелся, а сам летчик, очевидно, был ранен или убит. Его машина свалилась на крыло и торящей упала в озеро Тикшаозеро. Так погиб замечательный ас Заполярья Герой Советского Союза Константин Федорович Фомченков. Но и «фокке-вульфу», сбившему Фомченкова, не удалось уйти от возмездия. Подожженный лейтенантом Ф. И. Журавлевым, он упал в то же озеро. К месту воздушной схватки подошли еще четыре ФВ-190 и сзади устремились в атаку на истребителей-гвардейцев. Им удалось поджечь самолет Н. П. Сверкунова, который посадил свою машину на лед озера. Фашистский самолет, атакованный Сверкуновым, был сбит капитаном Н. Я. Фабристовым. А вскоре Журавлев добился новой победы, теперь уже над Ме-109. Но уже при последних лобовых атаках оказался подбитым и его самолет. На выручку товарищу подоспел Фабристов и загнал фашиста горящим в озеро.

В результате воздушного боя советские летчики сбили шесть вражеских самолетов: К. Ф. Фомченков ФВ-190, Н. П. Сверкунов — Ме-109, Н. Я. Фабристов два ФВ-190, Ф. И. Журавлев — ФВ-190 и Ме-109. Кроме того, летчики 760-го истребительного авиаполка подбили один ФВ-190 {76}. В этом трудном бою особенно активно и решительно действовали летчики 19-го гвардейского истребительного авиационного полка, руководимые майором К. Ф. Фомченковым.

Весной 1944 г. авиация противника усилила налеты с целью бомбардировки советских войск и объектов Кировской железной дороги. Если в январе — феврале на объекты железнодорожной магистрали было совершено 26 воздушных налетов, в которых участвовало 126 самолетов, то в марте — апреле — 95 налетов с участием 374 самолетов {77}.

При отражении налетов фашистских самолетов успешно действовали летчики 195-го истребительного авиаполка, которым командовал майор Н. А. Кулигин. В воздушных боях отличился командир эскадрильи капитан В. А. Макаров. 25 марта он во главе четверки Як-9 вылетел на перехват большой группы бомбардировщиков и истребителей, приближавшихся к переднему краю наших войск. Вскоре советские летчики заметили восемь Ю-87, которых прикрывали четыре ФВ-190 и четыре Ме-109. Поднятая ранее четверка Як-9, ведомая майором И. И. Дроздовым, связала боем «фокке-вульфы», а звено Макарова с ходу атаковало группу «юнкерсов». Строй бомбардировщиков расстроился, и они, бросая неприцельно бомбы, стали разворачиваться на запад. В завязавшейся схватке Макаров сбил один Ю-87, а вторая пара из его звена подбила еще один бомбардировщик.

Успех в бою достигался не только высокой техникой пилотирования и умелой тактикой. Исключительно важное значение имел морально-боевой дух экипажей. Командиры и политработники, партийные и комсомольские организации использовали различные формы и методы партийно-политической работы для того, чтобы всегда, особенно перед боевым вылетом, поддерживать у авиаторов необходимый боевой настрой, стремление как можно лучше и успешнее выполнить боевую задачу.

В 839-м штурмовом авиационном полку перед боевым вылетом после переучивания на новые для летчиков самолеты Ил-2 на штурмовку аэродрома Алакуртти 27 марта 1944 г. на старт было вынесено Боевое Знамя. Строй замер, у всех лица стали строгими, сосредоточенными и торжественными. На коротком митинге командир полка майор П. И. Богданов сказал: «Настал момент, когда мы должны показать, чему научились и на что способны. Первый бой для нас — серьезная проверка!»

Прозвучала команда: «По самолетам!» Боевые экипажи торжественно прошли мимо Знамени и быстро заняли места в кабинах. Восемь «илов» во главе с заместителем командира полка капитаном Поляковым вылетели на задание. Их прикрывали 20 истребителей 324-й истребительной авиационной дивизии: восемь Як-9 составляли группу непосредственного сопровождения, а две группы — шесть Як-9 и шесть Ла-5 — силы прикрытия.

Штурмовики на бреющей высоте внезапно вышли к вражескому аэродрому. Зенитная артиллерия и зенитные пулеметы открыли огонь, когда «илы» уже отходили от цели. Немецкий летчик со сбитого 30 марта «Юнкерса-87» на допросе рассказал об этом налете: «...около 10 часов утра внезапно с северо-востока появилось несколько самолетов Ил-2 в сопровождении истребителей. На аэродроме даже не успели подать сигнал воздушной тревоги. В результате было уничтожено до семи Ю-87 и возникло два пожара».

Командующий 7-й воздушной армией приказал 839-му штурмовому авиаполку нанести по этому аэродрому второй бомбо-штурмовой удар. Но погода стояла нелетная, и вылет откладывался. Наконец облачность несколько поднялась. На аэродром прибыли генерал И. М. Соколов с командиром 260-й смешанной авиационной дивизии полковником Г. А. Калугиным и начальников политического отдела дивизии полковником Я. А. Самохиным.

И вот в воздух поднялась восьмерка Ил-2, которую повел командир полка майор П. И. Богданов. Для внезапности его группа прошла на малой высоте между сопками севернее Алакуртти и затем напала на немецкий аэродром с запада. Но враг, видимо, ожидал налета. Навстречу советским самолетам понеслись огненные трассы зенитных орудий и пулеметов, а на взлетной полосе с уже работающими моторами стояли истребители, которые сразу пошли на взлет.

Сквозь огненный заслон штурмовики спланировали почти до самой земли и сбросили на самолетные капониры и летное поле бомбы замедленного действия, чтобы они не поразили свой же самолеты. Одновременно они ударили по гитлеровцам из пушек и пулеметов. Нанеся бомбо-штурмовой удар, штурмовики так же, бреющим полетом, вернулись на свой аэродром. Лишь один Ил-2, подбитый зениткой, произвел вынужденную посадку вне своей базы.

Как было установлено позднее, группа Богданова уничтожила на аэродроме два Ю-87, один Ю-52 и повредила четыре истребителя. За мужество и героизм, проявленные при выполнении заданий, командование наградило орденами и медалями П. И. Богданова, Е. П. Булина, И. Ф. Винокурова, А. Ф. Екимова, В. В. Камушкина, В. С. Лазарева и других летчиков и воздушных стрелков 260-й смешанной авиационной дивизии {78}.

Трудный воздушный бой капитан В. А. Макаров провел 4 апреля. К линии фронта приближались 22 Ю-87, которых сопровождали 12 ФВ-190. На отражение их налета была поднята восьмерка Як-9 под командованием капитана Макарова. Перехватив врага, Василий Анисимович приказал лейтенанту Н. П. Беседину со звеном связать боем истребители, а свою четверку повел на бомбардировщики. С первой же очереди Макаров поджег ведущего «юнкерсов». Его ведомый лейтенант И. Н. Савельев, для которого это был первый воздушный бой, неотступно следуя за командиром, расстреливал другой Ю-87, пока тот не врезался в землю. Молодой летчик слишком увлекся атакой и не заметил, как на него устремилась четверка ФВ-190. Ему на помощь подоспела вторая пара из звена Макарова. Еще один вражеский истребитель, подожженный лейтенантом Б. Н. Карамышевым, перешел в беспорядочное падение. Оставшиеся три «фокке-вульфа» ушли вверх за облака, преследуемые советскими истребителями. Лейтенант Савельев почти вплотную сблизился с немецким истребителем и с первой же очереди подбил его. Фашист полупереворотом стал уходить вниз, но Савельев догнал и добил его. Тут подошла четверка лейтенанта Н. П. Беседина, которая и завершила воздушную схватку, сбив еще один фашистский самолет.

В воздушных боях, проведенных группой капитана В. А. Макарова 25 марта и 4 апреля, гитлеровцы не смогли сбить ни одного нашего самолета. Не удалось им одержать победу над Макаровым и в последующие дни. Однако 15 апреля произошел трагический случай. При возвращении на свой аэродром после выполнения боевого задания самолет Макарова по неизвестной причине загорелся. Василий Анисимович пытался спасти машину. Но на высоте 200 м истребитель, охваченный пламенем, вдруг перевернулся и под большим углом врезался в землю. Летчик погиб.

Героический подвиг 9 апреля совершил командир звени 197-го истребительного авиаполка лейтенант Н. Ф. Лазарев. Его звено было направлено в район озера Толвнид, где четыре самолета 195-го истребительного авиаполка вели бой с немецкими истребителями. Подходя к месту схватки, Лазарев увидел выше сражавшихся еще четыре неприятельских истребителя, выжидавших момент для внезапной атаки. Лазарев решил связать боем Именно это звено. Набрав высоту 4000 м, он передал своему ведомому: «Атакуем четверку истребителей», — и первым устремился на врага. В завязавшейся схватке одному «Фокке-Вульфу-190» удалось зайти в хвост самолета Михаила Ширяева. Командир звена поспешил на выручку. Но было уже поздно — советский самолет был поражен пулеметной очередью. Оказавшись на близком расстоянии от фашистского истребителя, коммунист Лаваров принял решение таранить. От удара плоскостью его истребителя «фокке-вулъф» рассыпался в воздухе. Самолет Лазарева тоже получил большие повреждения — продолжать полет стало невозможно. Вначале, правда, он еще слушался рулей управления, и летчик хотел произвести посадку на озеро. Но тут на самолете начался пожар. Пришлось Николаю Федоровичу прыгать с парашютом. Гитлеровцы попытались расстрелять его в воздухе, но ведомые Лазарева Владимир Святов и Сергей Содлецкий надежно прикрыли своего командира.

Часто советские экипажи вылетали на «свободную охоту», причем не только штурмовики и истребители, но и бомбардировщики. В апреле во время разведывательного полета экипаж 114-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка во главе со старшим лейтенантом В. Е. Новиковым на недействующем вражеском аэродроме обнаружил и сфотографировал транспортный самолет Ю-52. Узнав об этом, командир эскадрильи капитан А. М. Щетинин попросил у командира полка майора А. Н. Володина разрешения слетать на свободный поиск и уничтожение «юнкерса», который, очевидно, произвел там вынужденную посадку. Пара бомбардировщиков, пилотируемых капитаном А. М. Щетининым и старшим лейтенантом В. Е. Новиковым, штурманами у которых были лейтенанты А. С. Лаптев и А. М. Михайлов, быстро отыскала «Юнкерс-52». С первой же атаки Щетинин залпом из четырех пулеметов поджег самолет противника и для большей уверенности пошел на второй заход, а Новиков в это время сфотографировал результаты штурмового удара.

Каждый воздушный бой был суровым испытанием и для молодого летчика, и для опытного, закаленного бойца. Победы доставались тяжелой ценой. Так случилось и 22 мая. В этот день рано утром недалеко от аэродрома 195-го истребительного авиаполка на большой высоте пролетел немецкий самолет Ю-88. Несомненно, что его экипаж вел разведку. На перехват была поднята пара советских истребителей, но было видно, что она уже не догонит «юнкерс». Тогда командир полка майор Н. А. Кулигин и его ведомый лейтенант И. Ф. Радченко, быстро взлетев на Як-9, сразу пошли к вражескому аэродрому Алакуртти, рассчитывая перехватить там воздушного разведчика. Но «юнкерса» они не обнаружили. Однако Кулигин любой полет использовал для нанесения удара по врагу. Последовала его команда: «Приготовиться к штурмовке аэродрома», а затем: «Атака!» И краснозвездные истребители с разворота круто спикировали и из пулеметов ударили по самолетам на земле, а потом еще по складу на окраине летного поля. Когда начали бить зенитки, советские самолеты, выйдя из атаки, уже удалялись на восток.

На пути домой летчики обстреляли и подожгли на дороге несколько вражеских автомашин. А у самой линии фронта Кулигин увидел строения, в которых, очевидно, находились гитлеровцы. Снова последовала его команда, и два «яка» вошли в новое пике. А им навстречу несся шквал зенитного огня. В одной из атак в самолет ведущего попал снаряд, и Николай Афанасьевич Кулигин погиб.

Однополчане глубоко переживали гибель бесстрашного летчика и замечательного командира. На траурном митинге они поклялись отомстить врагу и верность своей клятве доказывали в новых воздушных боях.

Назревали решающие события. Весной 1944 г. активизировалась воздушная разведка. С высоким мужеством и мастерством выполняли разведывательные полеты экипажи 118-й дальнеразведывательной авиаэскадрильи во главе с Героями Советского Союза капитаном А. Р. Сливкой и старшим лейтенантом А. В. Колесниковым. Штурманами их самолетов были также Герои Советского Союза капитан А. В. Козлов и старший лейтенант А. С. Западинский. Наиболее трудные задания по разведке вражеского тыла выполняли командир 108-й отдельной разведывательной авиационной эскадрильи майор В. И. Дончук, командир эскадрильи 80-го ближнебомбардировочного авиационного полка майор П. И. Высоцкий, командир звена 119-й отдельной разведывательной авиаэскадрильи старший лейтенант А. В. Анохин, которым в октябре — ноябре 1944 г. было присвоено звание Героя Советского Союза.

Север всегда отличался сложной и неустойчивой погодой, чем старался воспользоваться противник, который перегруппировку войск производил в основном ночью, а днем — при неблагоприятных для действий авиации метеоусловиях. Поэтому при низкой облачности и слабой видимости на разведку железных, грунтовых дорог и аэродромов советское командование посылало в основном экипажи легкомоторной авиации. На самолетах По-2 разведка велась в радиусе до 100 км, а на Р-5 — до 250 км. Наиболее опытные экипажи 679-го транспортного авиаполка в составе командира звена младшего лейтенанта И. И. Дмитриева и штурмана эскадрильи лейтенанта Б. В. Недорезова на По-2, старшего летчика лейтенанта В. Г. Петрова и штурмана звена лейтенанта О. В. Петрова на Р-5 вылетали на разведку при облачности даже ниже 100 м и видимости менее 1 км.

Боевые действия летных экипажей готовились и обеспечивались на земле. В этой напряженной работе участвовали все службы 7-й воздушной армии. Для инженерно-авиационной службы в первой половине 1944 г. характерным было то, что значительно возросли масштабы и оперативность использования подвижных авиаремонтных баз. Для обеспечения боевых действий авиационных частей на кандалакшском направлении туда еще в начале года были переброшены две подвижные авиаремонтные базы — 56-я и 57-я ПАРБ. Несмотря на то что это был первый опыт быстрой переброски таких баз на большое расстояние, личный состав хорошо справился с поставленными задачами. Начальник 57-й ПАРБ старший техник-лейтенант П. П. Потаскаев быстро перебросил свои пять ПАРМ в места базирования авиаполков и сразу же организовал ремонт поврежденной в боях материальной части. Там, где дороги не позволяли перебросить необходимое количество ремонтных средств и где скапливалось наибольшее количество неисправных самолетов и моторов, ПАРМ усиливались специалистами из смежных ремонтных точек и из стационарных авиамастерских. К этому времени во всех авиационных мастерских имелись хорошо подготовленные кадры, способные успешно выполнять ремонтные работы.

В ходе боевых действий часто выходили из строя моторы, которые требовали срочного ремонта. В зимних полевых условиях с этой задачей успешно справились специалисты только что созданной моторной ПАРМ № 293 во главе с ее начальником старшим техник-лейтенантом А. Б. Ласточкиным. За успешное выполнение ремонта личный состав ПАРМ получил благодарность от главного инженера 7-й воздушной армии инженер-полковника Н. И. Плотникова и от начальника авиамастерских инженер-майора Г. И. Чельтера.

В результате активной, нередко самоотверженной работы технический состав частей и ПАРМ-1 за март — апрель 1944 г. выполнил мелкий и текущий ремонт около 500 моторов и 1820 самолетов {79}. Это имело большое значение для обеспечения высокой боеготовности и боеспособности авиационных частей и соединений воздушной армии, готовившихся к наступательным боям с целью освобождения советской Карелии.

В 1944 г. 7-я воздушная армия имела достаточное количество аэродромов для базирования и маневрирования авиации, поэтому теперь велись работы главным образом по расширению имевшихся и строительству оперативных аэродромов на направлениях предполагаемых главных ударов советских войск в операциях по освобождению оккупированной врагом территории на Севере. К этому времени был накоплен большой опыт аэродромного строительства. Теперь оно велось более высокими темпами, чем ранее. Это достигалось концентрацией сил на строительстве того или иного аэродрома и более четким и оперативным руководством.

В строительстве одного аэродрома на Севере, объявленном скоростным, участвовали 1, 26 и 111-й отдельные инженерно-аэродромные батальоны со всей своей техникой и парком машин. Начальником объекта был назначен командир 26-го оиаб инженер-майор И. А, Мынов.

На работы ежедневно выходило более 1500 человек. Работы велись круглосуточно. За 25 дней грунтовая часть летного поля была готова. Но взлетно-посадочную полосу ограничивал широкий овраг. И тогда впервые в практике аэродромного строительства была построена эстакада на сваях высотой до 12 м, шириной 180 и длиной 160 м. При строительстве эстакады, которую возвели всего за 63 дня, было затрачено 3167 куб. м бревен, 2366 куб. м досок, 4 т гвоздей, около 25 т металлических изделий. Такое крупное, притом новаторское сооружение было построено в короткий срок благодаря умелому руководству, научному поиску, инженерной мысли, трудовому героизму солдат и офицеров авиационного тыла. Более 50 человек получили правительственные награды и поощрения от командования {80}.

Совершенствовали свою работу и другие службы и отделы 7-й воздушной армии, обеспечивавшие боевую деятельность летных частей, которая не прекращалась ни на один день. С 1 мая по 20 июня 1944 г. экипажи воздушной армии произвели 953 самолето-вылета. В то же время начиналась непосредственная подготовка к крупной наступательной операции с целью разгрома войск противника в Карелии и освобождения ее. Авиаторы Карельского фронта хорошо знали, что стратегическая инициатива на всем советско-германском фронте принадлежит Красной Армии, и сами всесторонне готовились к решающим боям.

В Свирско-Петрозаводской операции

К лету 1944 г. сложились благоприятные условия для проведения советскими войсками крупных наступательных операций. Красная Армия в первой половине года разгромила сильные стратегические группировки немецко-фашистских войск под Ленинградом и Новгородом, на Правобережной Украине и в Крыму. Уверенно наращивал Советский Союз и свою экономическую мощь, что позволяло снабжать Вооруженные Силы всем необходимым для победоносного завершения войны. Боевая выучка и мастерство личного состава, в том числе и авиаторов, к этому времени еще более возросли.

С целью освобождения Карельского перешейка и Карелии, разгрома финской армии и вывода Финляндии из войны по указанию Ставки Верховного Главнокомандования командование и штаб Карельского фронта разработали план наступательной операции. Ее замысел состоял в том, чтобы ударами с двух направлений разгромить группировку финских войск в районе между Онежским и Ладожским озерами в Южной Карелии. Главный удар должна была наносить 7-я армия во взаимодействии с Ладожской военной флотилией вдоль Ладожского озера в общем направлении Лодейное Поле, Олонец, Питкяранта. На медвежьегорском направлении предстояло наступать 32-й армии из района северо-восточнее Медвежьегорска в направлении на Суоярви, а частью сил — на Петрозаводск. Войска фронта должны были поддерживать 7-я воздушная армия, Ладожская и Онежская военные флотилии {81}.

Воздушная разведка велась задолго до начала Свирско-Петрозаводской операции. За летний период 1944 г. на ведение воздушной разведки экипажи 7-й воздушной армии произвели 2669 самолето-вылетов. За это время они сфотографировали в основном всю оборону противника, его аэродромы, железнодорожные станции и другие объекты. В результате визуальной и фоторазведки было своевременно определено расположение врага на кандалакшском, свирском, сортавальском направлениях, состояние и степень инженерных сооружений промежуточных и тыловых оборонительных рубежей. Контрольным фотографированием были вскрыты огневые позиции артиллерии, расположение штабов войсковых соединений, складов, станций снабжения, а также изменения в группировке и базировании неприятельской авиации перед Карельским фронтом.

За три года войны финские войска, используя труднопроходимые естественные рубежи — озера, реки, болота, лесные массивы, — создали мощную, глубоко эшелонированную оборону. Между Онежским и Ладожским озерами она проходила по реке Свирь. Особенно прочная оборона, состоявшая из трех полос, была создана на направлении Лодейное Поле, Олонец, Питкяранта.

На Оиежско-Ладожском перешейке и севернее Онежского озера против советских 32-й и 7-й армий занимали оборону Масельская оперативная группа финских войск, в которую входили 2-й армейский корпус, 14-я пехотная дивизия и Онежская бригада береговой обороны, а также Олонецкая группа в составе 6-го армейского корпуса и Ладожской бригады береговой обороны {82}.

С воздуха финские и немецкие войска поддерживало 203 самолета, в том числе 80 бомбардировщиков, 102 истребителя, 10 разведывательных, 11 транспортных и связных экипажей. В состав 5-го воздушного флота входило 105 машин, в финские ВВС — 98. Они базировались на следующих операционных направлениях: на мурманском — 62 самолета, на кандалакшском и кестеньгском — 41, на ухтинском, ребольском, медвежьегорском и свирском направлениях — 100 самолетов {83}.

5-й воздушный флот за три года войны претерпел, некоторые качественные изменения. В его составе появились самолеты ФВ-190. Этот новый скоростной истребитель использовался и как самолет-штурмовик. На вооружении финских военно-воздушных сил остались те же типы самолетов, которые имелись в начале войны. Характерным для финских ВВС было то, что штатное количество летчиков в полках почти в два раза превышало штатное количество самолетов. Это объяснялось большими потерями материальной части, а также стремлением интенсивнее ее использовать.

Подготовка 7-й воздушной армии к операции заключалась в проведении ею ряда мероприятий, главными из которых были; принятие решения командующим армией на боевые действия авиации в операции; планирование ее боевого применения; организация взаимодействия, управления и связи; перегруппировка сил авиации; обеспечение боевой деятельности авиационных соединений и частей.

В июне 1944 года в 7-й воздушной армии насчитывалось 875 самолетов. Однако авиационные соединения и части базировались в основном на северном фланге Карельского фронта, а главный удар намечалось нанести между Ладожским и Онежским озерами. Поэтому потребовалось провести крупное маневрирование силами авиации с целью сосредоточения ее усилий на направлении главного удара. Решено было в район прорыва перебазировать с севера три авиационные дивизии.

Сосредоточение в Южной Карелии крупных сил авиации потребовало срочного расширения там аэродромной сети. Отдел аэродромного строительства 7-й воздушной армии, начальником которого был инженер-подполковник Я. И. Коварский, а главным инженером — майор Ф. Г. Мартынов, организовал строительство прежде всего оперативных аэродромов в 25–95 километрах от линии фронта, то есть в пределах, удобных для боевого применения истребительной и штурмовой авиации. Недостатка в аэродромах для бомбардировщиков не ощущалось, так как они базировались в более глубоком тылу.

8 июня 1944 г. генерал-лейтенант авиации И. М. Соколов получил от командующего войсками Карельского фронта приказ о перебазировании и сосредоточении на свирском и петрозаводском направлениях к исходу 20 июня 260-й, 261-й смешанных и 324-й истребительной авиационных дивизий.

Большую работу провели командование и штабы воздушной армии, авиационных дивизий и полков, их штурманская служба. Тщательно подготовились к перелету экипажи. Серьезное внимание этому вопросу уделили политорганы, партийные и комсомольские организации. На совещании заместителей командиров по политчасти, парторгов и комсоргов были четко определены задачи и организация партийно-политической работы на период перелета, расставлены силы политработников в летных и наземных эшелонах.

Тщательная подготовка обеспечила быстрое и успешное выполнение приказа командующего фронтом. На аэродромы Южной Карелии перелетело 11 авиационных полков, в которых насчитывалось 312 самолетов. Длина маршрута их перелета составляла от 600 до 1200 км. Кроме того, несколько полков 257-й смешанной авиадивизии провели передислокацию внутри занимаемого ими аэродромного узла. Перегруппировка, воздушной армии была осуществлена за трое суток без летных происшествий.

Для поддержки войск Карельского фронта в Свирско-Петрозаводской операции привлекались также 334-я и 113-я бомбардировочные авиационные дивизии, вооруженные самолетами-бомбардировщиками Ту-2 и Ил-4, которые должны были действовать с ленинградского аэроузла. Ими командовали полковник И. П. Скок и генерал-майор авиации М. В. Щербаков.

Оперативный отдел 7-й воздушной армии, возглавляемый подполковником А. П. Заякиным, разработал план боевого использования авиационных соединений и частей в операции. В его разработке активное участие принимали подполковник К. В. Проворов, майоры А. Е. Зырянов, И. С. Рыбаков и другие офицеры штаба армии.

В подготовительный период задачи авиации сводились к тому, чтобы аэрофоторазведкой вскрыть систему обороны противника, прикрыть с воздуха сосредоточение и развертывание своих войск, разрушить железнодорожный участок Петрозаводск — Токари, мостовые переправы через реку Свирь у Вознесенья, Пильмы, Нижнего Подпорожья и содействовать частям 7-й армии в проведении разведки боем.

В период операции авиация должна была массированными ударами штурмовиков и бомбардировщиков на узком участке фронта разрушить систему оборонительных сооружений противника, поддерживать войска на поле боя в преодолении оборонительной полосы врага, не допускать подхода его оперативных и тактических резервов к полю боя, противодействовать отводу неприятельских войск на вторые оборонительные рубежи, прикрывать войска и резервы от воздействия воздушного противника, систематической разведкой установить выдвижение оперативных резервов и подготовку вторых оборонительных рубежей, поддержкой с воздуха обеспечить выполнение задач Ладожской и Онежской военными флотилиями.

Авиационную подготовку при форсировании реки Свирь предусматривалось провести двумя массированными бомбо-штурмовыми ударами и действиями отдельных групп штурмовиков и истребителей, после окончания артиллерийской подготовки авиации должна была оказывать непосредственную поддержку сухопутным войскам. За три дня наступления намечалось совершить 3872 боевых самолето-вылета, в том числе бомбардировщиками — 563, штурмовиками — 1720, истребителями — 1589. Для обеспечения действий 32-й армии выделялось 40 штурмовиков и 60 истребителей {84} 4.

В боевом приказе командующего воздушной армией ставились конкретные боевые задачи на первый день операции каждому авиационному соединению и каждой части по времени и целям, а также определялись средства обеспечения боевых действий авиации.

В Свирско-Петрозаводской операции, как и во взаимосвязанной с ней Выборгской, советские ВВС использовались в форме авиационного наступления. Оно включало в себя проведение авиационной подготовки и авиационной поддержки наступления на всю глубину операции. План авиационного наступления тесно увязывался с планом артиллерийского наступления и утверждался командующим войсками фронта.

Отработаны были вопросы боевого управления авиацией и взаимодействия ее с сухопутными войсками. Основой взаимодействия было решение командующего Карельским фронтом, в котором ставились задачи сухопутным частям и авиации, определялось направление главного удара, а также порядок взаимодействия между объединениями, входящими в состав фронта. Планом взаимодействия предусматривались совместные действия сухопутных войск и авиации по месту, времени, определялись наряд самолетов на решение каждой задачи, объекты и цели действий.

Помощь командованию 7-й воздушной армии в планировании и подготовке авиации к операции по освобождению советской Карелии оказал командующий ВВС Красной Армии Главный маршал авиации А. А. Новиков, являвшийся представителем Ставки Верховного Главнокомандования в Выборгско-Петрозаводской операции. 18 июня он прибыл в штаб 7-и воздушной армии, обсудил с генералом И. М. Соколовым план боевого использования авиации в операции, проверил обеспеченность авиасоединений всем необходимым, увязал вопросы координации боевых действий 334-й и 113-й бомбардировочных авиационных дивизий, которые в Свирско-Петрозаводской операции должны были действовать с аэродромов Ленинградского фронта в интересах войск Карельского фронта.

Для более тесного взаимодействия авиации с сухопутными войсками временный командный пункт генерала И. М. Соколова был развернут при КП командующего 7-й армией. Вместе с командующим 7-й воздушной армией находилась оперативная группа управления, в которую вошли заместитель начальника оперативного отдела воздушной армии подполковник К. В. Проворов, офицеры разведотдела штаба армии подполковник К. П. Константинов и капитан Ю. М. Эренбург, представитель отдела связи капитан В. С. Голосовский и работник метеослужбы капитан В. В. Тарасов.

Вторая оперативная группа воздушной армии во главе с ее начальником штаба генерал-майором авиации И. М. Беловым свой временный командный пункт развернула при КП командующего 32-й армией. Там же находился и командир 1-й гвардейской смешанной авиационной дивизии полковник Ф. С. Пушкарев.

Временные командные пункты командиров других смешанных авиадивизий создавались при КП командиров стрелковых корпусов 7-й армии, с которыми им предстояло взаимодействовать. Командир 257-й смешанной авиадивизии полковник А. В. Минаев свой ВПУ подготовил при КП командира 37-го стрелкового корпуса, командиры 260-й смешанной и 324-й истребительной авиационных дивизий полковники Г. А. Калугин и И. П. Ларюшкин — при КП командира 4-го стрелкового корпуса. Размещение временных командных пунктов при КП командиров сухопутных соединений позволяло все вопросы взаимодействия решать конкретно и оперативно. В стрелковые дивизии и танковые бригады были посланы авиационные представители с радиостанциями. Штаб воздушной армии согласовал со штабами общевойсковых соединений сигналы обозначения своих войск и опознавания самолетов. В наземных частях были созданы команды наведения самолетов на цели.

В организации и осуществлении управления и взаимодействия авиационных соединений и частей с сухопутными войсками и между собой важную роль играла служба связи, которой руководил начальник связи 7-й воздушной армии полковник С. И. Маркелов. ВПУ командующего воздушной армией обеспечивала штабная рота отдельного полка связи. Весь остальной состав полка находился в городе Беломорске, обеспечивая связью штаб воздушной армии.

Работа инженерно-авиационной службы накануне операции осложнялась тем, что перебазирование крупных сил авиации на большие расстояния потребовало также и перемещения людей и средств службы. Передовые команды технического состава, снабженные необходимым имуществом и запасными частями, перебрасывались на транспортных самолетах. За ними вместе с летным эшелоном бомбардировочной авиации следовала основная груноа инженерно-технического состава, обеспечивавшая сразу же подготовку самолетов для боевых действий. Труднее обстояло дело в штурмовой и особенно в истребительной авиации, где часть технического состава и имущество перебазировались по железной дороге и на автомашинах, и поэтому не все авиатехники и механики успели прибыть к новому месту базирования своих частей до начала операции. Но тем не менее служба справилась со своими задачами. В июне 1944 г. средний процент неисправных самолетов не превышал установленной нормы.

Для тылового обеспечения авиационных соединений и частей воздушной армии пришлось перебазировать в Южную Карелию, на территорию 4-го района авиационного базирования, 2 инженерно-аэродромных и 3 аэродромно-технических батальона из Заполярья и Северной Карелии. Для лучшего управления частями территория 4-го РАБ (начальник — полковник Ф. П. Денисов, заместитель начальника по политической части — подполковник П. Е. Чеухов, начальник штаба — подполковник В. А. Каюров) была разграничена на два района: передовой и тыловой. В тыловой район было перебазировано управление 1-го РАБ. Но из-за загруженности железной дороги оно прибыло только 22 июня, то есть уже после начала операции. Это значительно усложнило боевую деятельность авиации.

Большие трудности воинам тыла пришлось преодолеть при создании необходимых запасов боеприпасов, горючего и смазочных материалов, различного материально-технического имущества из-за нехватки автомобильного транспорта. Отдел горючего и смазочных материалов 7-й воздушной армии, который возглавлял майор М. Ф. Чаплыгин, и отделения ГСМ районов авиационного базирования своих складов не имели, а склады 7-й общевойсковой армии перед Свирско-Петрозаводской операцией оказались загруженными. Для авиационного бензина, который уже находился в пути, емкостей не оказалось. И все же выход нашли, заполнив резервуары на Тихвинской нефтебазе и на Сясьстрое.

Решены были и другие вопросы. Благодаря самоотверженной работе личного состава авиационного тыла, начальником которого был полковник П. И. Орлов, на аэродромах базирования авиации в Южной Карелии было сосредоточено 5 боевых комплектов и 5 заправок, 4–5 боекомплектов и 2–3 заправки имелись на складах, 10 боекомплектов и 8 заправок находились в пути следования к тыловым частям воздушной армии {85}.

Активно готовилась к наступательным боям медицинская служба. Еще до начала операции флагманский врач 7-й воздушной армии подполковник медицинской службы К. Ф. Бородин составил план медицинского обеспечения армии, в котором определялись организация и схема лечебно-эвакуационного обеспечения, предполагаемый расчет потерь, принципы эвакуации и ее порядок, организация и работа поисковых групп и другие мероприятия. Аналогичные планы составили начальники санитарной службы авиационных дивизий и районов авиационного базирования, а также старшие врачи авиационных полков и батальонов аэродромного обслуживания.

Подготовке к наступательным боям была подчинена партийно-политическая работа, направленная на воспитание ненависти к врагу, любви к Родине, высокого наступательного порыва и непреклонной воли к победе. Воспитывая и развивая неудержимый порыв летчиков, политработники, партийные и комсомольские организации добивались понимания ими взаимозависимости успеха в бою различных видов Вооруженных Сил и родов войск, необходимости повышения эффективности ударов С воздуха для достижения общей победы. При этом центром партийно-политической работы являлась авиационная эскадрилья, а в тыловых частях — батальон и рота.

Заместитель командующего 7-й воздушной армией по политической части полковник И. И. Сергеев и начальник политического отдела армии полковник М. А. Бутковский провели ряд совещаний с политработниками авиационных частей и соединений и наметили план партийно-политической работы по этапам операции. Подобные совещания прошли и в авиационных дивизиях и полках. Перед началом наступления политотдел армии вместе со штабом перебазировался на один из аэродромов Свирского направления и направил своих представителей в соединения и части.

При подготовке к операции и в ходе наступательных боев неизмеримо возросло значение авангардной роли коммунистов и комсомольцев в бою. Этот вопрос был в центре внимания на партийных и комсомольских собраниях, прошедших во всех авиационных частях накануне операции.

Летчики, техники, механики, воины авиационного тыла давно ждали дня, когда начнется решительное наступление с целью окончательного изгнания врага из советской Карелии, внимательно наблюдали за развитием событий на соседнем, Ленинградском фронте, где 20 июня советские войска освободили Выборг.

Успешное наступление войск Ленинградского фронта вынудило противника перебросить из Южной Карелии на Карельский перешеек значительные силы, что благоприятствовало действиям войск Карельского фронта.

21 июня 7-я армия при поддержке авиации 7-й воздушной армии начала решительное наступление в полосе между городом Лодейное Поле и Ладожским озером. Перешла в наступление и 32-я армия севернее Онежского озера. Строго по плану осуществлялось боевое применение авиации в Свирско-Петрозаводской операции.

Среди авиаторов царил морально-политический подъем, который поддерживался различными формами партийно-политической работы. Большое значение для подъема боевого духа имел вынос Боевых Знамен на аэродромы, вылет на первое боевое задание в начавшейся операции при их развевающихся полотнищах.

...И вот утреннюю тишину разорвал мощный гул авиационных моторов. В 8 часов утра 21 июня 50 бомбардировщиков 261-й смешанной авиационной дивизии и более 150 штурмовиков Ил-2 260-й и 257-й смешанных авиационных дивизий под прикрытием истребителей нанесли первый массированный бомбо-штурмовой удар.

Бомбардировщики, которыми в воздухе руководил командир 261-й смешанной авиационной дивизии генерал-майор авиации И. Д. Удонин, летели девятками в клину звеньев, штурмовики шли колонной четверок. Ведущими полков были их командиры. Во время авиационной подготовки на укрепления противника, его огневые точки и живую силу на берегу Свири обрушились тысячи бомб и снарядов.

Затем началась артиллерийская подготовка, а в 11 часов 47 минут в небе вновь послышался гул моторов 360 бомбардировщиков и штурмовиков, которые нанесли по врагу повторный удар.

В тот же день по войскам и укреплениям финских войск бомбовый удар нанесли бомбардировщики Ил-4 и Ту-2 113-й и 334-й бомбардировочных авиационных дивизий с Ленинградского аэроузла.

За первый день наступления войск Карельского фронта советская авиация произвела 642 самолето-вылета, из них 232 бомбардировщиками, 249 штурмовиками и 161 истребителями. Характерно, что оба массированных удара были нанесены на узком участке фронта — до 12 км в ширину.

Огневой вал авиации и артиллерии буквально ошеломил врага. Авиация оказала большую помощь сухопутным войскам, которые успешно форсировали реку Свирь в районе Лодейного Поля и захватили плацдарм до 16 км по фронту и 8 км в глубину.

На следующий день сухопутные войска при активной поддержке авиации, совершившей 447 боевых самолето-вылетов, значительно расширили плацдарм.

Опасаясь полного разгрома войск олонецкой группировки, вражеское командование стало поспешно отводить их на вторую оборонительную полосу и в петрозаводском направлении.

Советская авиация, особенно штурмовая, поддерживала на поле боя 4-й и 37-й стрелковые корпуса, группами по четыре — восемь самолетов уничтожала и подавляла очаги сопротивления противника. Одновременно были усилены удары по отходящим вражеским частям, по его путям сообщения.

Успешным в этот день был удар шестерки самолетов Ил-2 828-го штурмового авиаполка, возглавляемой командиром эскадрильи капитаном Н. В. Боровковым, по вражескому бронепоезду, препятствовавшему продвижению сухопутных войск. После ухода штурмовиков на земле остались разбитый паровоз, два перевернутых бронированных вагона, а стоявшие на рельсах бронированные вагоны сгорели.

Эскадрилья этого же полка во главе с капитаном П. А. Усачевым 23 июня совершила налет на железнодорожную станцию Ильинский Погост. Там стояли два эшелона, в которых насчитывалось 108 вагонов с войсками, заводским оборудованием и военной техникой. Сначала «илы» бомбами разрушили железнодорожное полотно, а затем зашли в атаку на эшелоны. В результате бомбо-штурмового удара летчики сожгли 56 вагонов, а еще 17 вагонов и 34 платформы повредили. Было убито около 200 вражеских солдат {86} 6.

Неприятельская авиация в первые дни операции ограничивалась слабыми попытками помешать действиям советских ВВС налетами небольших групп по войскам на поле боя и полетами одиночных разведчиков в ближнем тылу. Поэтому летчики-истребители Карельского фронта не только прикрывали войска, бомбардировочную и штурмовую авиацию, но и принимали участие в штурмовке вражеских позиций и средств противовоздушной обороны.

Севернее Онежского озера, на медвежьегорском направлении, наступали войска 32-й армии, поддерживаемые с воздуха 1-й гвардейской смешанной авиационной дивизией. Бомбардировщики и штурмовики разрушали оборонительные укрепления, подавляли артиллерию врага, уничтожали его пехоту, прикрывали свои сухопутные войска от ударов неприятельской авиации. При активной поддержке с воздуха советские войска 23 июня освободили Медвежьегорск. Финские части из-под Медвежьегорска стали отходить в направлении Кумса, Юстозеро и далее за реку Суна. Летчики-гвардейцы основные усилия перенесли на уничтожение отходивших финских войск, транспорта, артиллерии. От их ударов враг нес значительные потери. Но действия авиации здесь были все-таки недостаточно эффективными. Из-за плохой погоды и небольшого количества самолетов на этом направлении не удалось добиться непрерывного воздействия по вражеским коммуникациям.

Чтобы ускорить наступление советских войск, не дать врагу закрепиться на второй полосе и отрезать ему пути отхода на главном направлении, решено было в глубине неприятельской обороны в междуречье Тулоксы и Видлицы высадить 70-ю морскую стрелковую бригаду, входившую в состав Ладожской военной флотилии.

Обеспечение десантной операции с воздуха осуществлялось 7-й воздушной армией, а также частью сил авиации Балтийского флота — всего привлекалось 287 самолетов, в том числе 51 бомбардировщик, 117 штурмовиков, 112 истребителей и 7 разведывательных самолетов {87}.

Перед авиацией ставилась задача обеспечить десантную операцию как в пути следования десантных средств к району высадки, так и в период захвата и удержания плацдарма высадки до соединения десантников с частями 7-й армии.

В соответствии с этими задачами штаб воздушной армии разработал план боевого использования авиации, по которому на подготовительном этапе предусматривалось вскрыть всю оборонительную систему в районе высадка десанта, как огневую, так и инженерную. На первом этапе авиация должна была обеспечивать посадку десанта на транспортные суда и следование их к району высадки, а также обработать этот район: подавить и уничтожить огневые средства, живую силу, разрушить оборонительные сооружения. На втором этапе предусматривалось авиационное обеспечение высадки десанта, содействие в захвате и удержании плацдарма; на третьем этапе — обеспечить наращивание сил десанта, удержание плацдарма, не допустить подхода резервов противника до соединения десанта с наступающими частями 7-й армии.

Авиационное обеспечение десантной операции, которая проводилась с 23 по 27 июня, осуществлялось строго по плану. Непрерывной воздушной разведкой была вскрыта система обороны противника в районе высадки. Изготовленные фотопланшеты были доставлены командующему Ладожской военной флотилией контр-адмиралу В. С. Черокову, который ознакомил с ними командиров десантных частей и подразделений. Воздушная разведка выявила также отдельные вражеские катера в Ладожском озере.

В течение 12 часов авиация прикрывала переход 15 кораблей и 50 вспомогательных судов от Новой Ладоги к устью Тулоксы. А утром 23 июня она нанесла массированный удар по плацдарму высадки. В узкой прибрежной полосе летчики уничтожили огневые точки, опорные пункты и войска противника. В период огневой подготовки корабельной артиллерии четыре полка 260-й и 261-й смешанных авиационных дивизий повторили обработку района десантирования.

Противник не смог оказать организованного сопротивления десанту, высадка которого началась в 6 часов утра, однако стал спешно подтягивать пехотные подразделения, артиллерию, минометы. И когда, казалось, сопротивление противника на берегу было подавлено, из глубины огонь открыла артиллерийская батарея. Она могла помешать высадке десанта, поэтому по радио были вызваны штурмовики. Шесть Ил-2 17-го гвардейского штурмового авиаполка во главе с майорлм Г. А. Андреевым, получив по радио ориентировочные данные о местонахождении батареи, вышли к ней на бреющей высоте и, несмотря на зенитный огонь, дерзкими атаками подавили ее. Этим воспользовались советские десантники а закрепились на берегу.

В течение четырех дней продолжались упорные бои за удержание плацдарма, на который была высажена еще одна морская отдельная стрелковая бригада. И все это время над десантом патрулировали самолеты-истребители, бомбардировщики наносили по врагу бомбовые удары, над полем боя непрерывно «висели» четверки и шестерки самолетов Ил-2. Одновременно с этим штурмовая и бомбардировочная авиация уничтожала подходящие вражеские резервы.

Четверка Ил-2 828-го штурмового авиаполка во главе со штурманом полка капитаном Н. И. Статкевичем под прикрытием двух истребителей ЛаГГ-3 рано утром 23 июня обнаружила на железной дороге поезд, шедший в сторону Видлицы. Противник спешно подбрасывал подкрепления в район высадки. Капитан Статкевич подал ведомым команду разомкнуться и первым пошел в атаку. Прежде всего был выведен из строя паровоз. Последующими атаками, а было сделано по пять заходов, советские летчики расстреливали вагоны с войсками, боевой и военной техникой. Позднее, когда этот район был освобожден, выяснилось, что из 57 вагонов и платформ не сгорело лишь три вагона {88}.

Прикрывая группу бомбардировщиков Пе-2, помощник командира 760-го истребительного авиаполка по воздушно-стрелковой службе майор Н. А. Кузнецов в районе Видлицы заметил четыре финских бомбардировщика «Бристоль-Бленхейм», атаковал их и короткой очередью из пулеметов поджег один самолет, после чего вернулся к охраняемым «пешкам», так как в воздухе в любую минуту могли появиться неприятельские истребители. Так оно и случилось. Четыре финских «брустера» напали на нашу группу. Несмотря на двойное численное превосходство врага, майор Кузнецов защитил своих бомбардировщиков и в упорном воздушном бою сбил один финский истребитель. На боевом счету Николая Александровича стало 13 вражеских самолетов, сбитых лично, и 12 — в группе. В последующих боях его личный боевой счет еще более возрос. 26 октября 1944 года Н. А. Кузнецову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Успешно прикрывали десант летчики 195-го истребительного авиаполка. 24 июня старший лейтенант С. П. Аистов и лейтенант Б. Н. Карамышев на Як-9 пропили воздушный бой с финским бомбардировщиком «Бристоль-Бленхейм», который сопровождали два «брустера». Бомбардировщик и один истребитель были уничтожены.

Десант 3-й морской бригады, высаженный в районе Иидлицы, оказался в весьма тяжелом положении: кончились боеприпасы, продовольствие, медикаменты. Быструю помощь можно было ожидать только с воздуха. Ни аэродром 828-го штурмового авиаполка завезли более ВО т груза. Но метеорологические условия были сложными: низкая облачность, видимость 500–700 м. И все его летчики выполнили задание. Группу повел командир Полка майор Н. Ф. Гончаров. За ним по одному на расстоянии видимости летели под самой кромкой облаков наиболее опытные экипажи. Вскоре от наземного командования пришло подтверждение тому, что груз попал точно в расположение десанта. Из полета не вернулся самолет, пилотируемый лейтенантом Л. П. Кузнецовым. Он был подбит вражеской зениткой. Летчик произвел вынужденную посадку на территории, захваченной противником. Выведя из строя оружие и радиостанцию, Кузнецов вместе с воздушным стрелком Николаем Авдохиным с большими трудностями сумели пробраться к своим.

Действенную помощь десантникам оказали летчики-штурмовики. Группа Ил-2 839-го штурмового авиаполка во главе со старшим лейтенантом Н. С. Кудло по вызову наземного командования вылетела для подавления огня, который вели бронепоезд и тяжелые артиллерийские орудия, установленные на железнодорожных платформах. Появившись над целью, советские летчики сбросили бомбы. Артобстрел прекратился. Через два часа после посадки «илов» из штаба 7-й воздушной армии сообщили, что поврежденный бронепоезд и платформы с орудиями захвачены советскими войсками {89}.

Высокий боевой дух авиаторов поддерживался всеми фирмами партийно-политической работы. Участие авиационных соединений и частей в такой крупной наступательной операции побудило политорганы, партийные и комсомольские организации пересмотреть некоторые ранее применявшиеся формы, подчинить их темпам наступления. Партийно-политическая работа стала более оперативной и конкретной. В условиях напряженных боевых действий в частях и подразделениях трудно было созывать обычные партийные собрания. Тогда стали проводить совещания коммунистов накоротке. На таких совещаниях парторги давали оценку действиям коммунистов, отмечали отличившихся, указывали на недостатки и ошибки в боевой работе. Здесь же коммунисты делились опытом боев.

В 261-й смешанной авиационной дивизии уже через четыре дня после начала наступления было проведено совещание работников политотдела, заместителей командиров по политической части, парторгов и комсоргов полков и эскадрилий. На совещании начальник политотдела дивизии подполковник Р. М. Емельянов подвел, итоги перебазирования частей и первых дней боевых действий, дал указания по дальнейшему проведению партийно-политической работы в ходе наступательных боев.:

Политотдел дивизии провел также семинар парторгов авиазвеньев по практике их работы в боевых условиях.

При обеспечении десанта экипажи 7-й воздушной армии вместо запланированных 678 самолето-вылетов произвели 817. Успеху действий авиации способствовало хорошо налаженное управление я взаимодействие с сухопутными войсками. Командующий Ладожской военной флотилией отмечал: «Считаю, что авиация 7-й воздушной армии поставленные мною задачи по обеспечению десантной операции выполнила своевременно и хорошо, чем в значительной мере обеспечила успешную высадку десанта, захват плацдарма и удержание его до соединения десанта с частями 7-й армии» {90}.

Финское командование, понимая, что высадка советского десанта в междуречье Тулоксы и Видлицы и обход второй полосы обороны 99-м стрелковым корпусом создали реальную угрозу окружения основных сил группы «Олонец», начало в ночь на 24 июня отводить свои главные силы с укрепленного рубежа Мегрозеро, Обжа на северный берег реки Видлица. Советские войска перешли в решительное преследование. Но труднопроходимая местность задерживала продвижение частей 7-й армии, которые растянулись вдоль дорог. К тому же противник, отступая, оказывал яростное сопротивление.

Наступление войск 7-й и 32-й армий осуществлялось в тесном взаимодействии с авиацией 7-й воздушной армии. Экипажи бомбардировочной и штурмовой авиации наносили удары по укрепленным узлам второй полосы обороны финнов, подавляли их огневую систему, уничтожали живую силу, действовали по коммуникациям, не давая врагу подтягивать резервы к линии фронта и планомерно отводить свои войска. Туда, где противник оказывал наибольшее сопротивление, немедленно вылетали группы советских самолетов. Взаимодействуя с наступающими частями, штурмовая авиация уничтожала узлы Сопротивления, огневые точки, противотанковые и противопехотные укрепления, способствовала продвижению войск.

Ожесточенные бои разгорелись за опорный пункт Сомбатукса. Здесь большую помощь 100-й гвардейской стрелковой дивизии оказали штурмовики. Шесть Ил-2 694-го штурмового авиационного полка во главе со штурманом полка капитаном Н. Ф. Тарасовым по вызову командира стрелкового полка штурмовали войска противника на поле боя. Под обстрелом зенитной артиллерии летчики подавили огневую систему, рассеяли и частью уничтожили пехоту, обеспечив тем самым продвижение советских войск на Олонец. За успешное выполнение задания командир 37-го гвардейского корпуса генерал-лейтенант П. В. Миронов объявил благодарность всем экипажам группы Тарасова.

Преследуя отступающего противника, соединения 87-го гвардейского стрелкового корпуса 25 июня освободили город Олонец, а на следующий день — населенный пункт Нурмалица.

С 29-й отдельной танковой Краснознаменной бригадой успешно взаимодействовала 257-я смешанная авиационная дивизия полковника А. В. Минаева. Командир бригады полковник И. Д. Бачакашвили в отзыве о действиях авиадивизии писал: «...штурмовыми действиями по опорным пунктам противника на всем протяжении наступательных боев от реки Свирь до станции Лоймола авиация 257-й смешанной авиационной дивизии обеспечила отличное прикрытие частей, действовавших в передовом отряде, от воздействия авиации противника. Авиация 257 сад действовала отлично, сопровождая наземные части, преследовавшие противника. По первому запросу авиация появлялась своевременно и уничтожали указанные цели. В тесном взаимодействии с 257 сад, уничтожавшей живую силу, огневые точки и укрепления противника, были взяты укрепленные узлы Самбатукса, Куйтежи, Новинки, Колатсельга и другие... В этих боях личный состав экипажей 257 сад показал образцы мужества и отваги, умения бить врага» {91}.

На окраине населенного пункта Большие Горы было обнаружено скопление финской пехоты и артиллерии. На их разгром 27 июня вылетели две эскадрильи 114-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка. Еще при подготовке к боевому вылету каждый экипаж детально изучил по фотопланшетам не только местонахождение цели, но и характерные ориентиры, что помогло при выполнении задания.

Первая девятка во главе с капитаном А. М. Щетининым и штурманом капитаном Н. Я. Казаченко под прикрытием четверки истребителей Як-9 197-го истребительного авиаполка на высоте 2000 м вышла на цель и с горизонтального полета по команде ведущего за один заход сбросила бомбы. Через 40 минут над целью показалась другая девятка бомбардировщиков, которую возглавлял майор Я. Е. Николаев. Экипажи шли с приглушенными моторами, планируя на скопление вражеских войск. Штурман ведущего самолета старший лейтенант А. Ф. Шамин по радио передал угол прицеливания, и по команде ведущих звеньев на врага посыпались бомбы. После этого бомбардировщики развернулись в сторону своей территории.

Мощные удары авиации способствовали успеху сухопутных войск. Соединения 4-го стрелкового корпуса, наступавшие непосредственно вдоль побережья Ладожского озера, 27 июня преодолели реку Тулокса и соединились с десантом.

Успешно развивалось также наступление в направлении Петрозаводска и севернее Онежского озера. Правофланговые соединения 7-й армии при поддержке Онежской военной флотилии и части 32-й армии приближались к столице Карело-Финской ССР. Финское командование 27 июня начало поспешно эвакуировать свои войска из Петрозаводска.

Чтобы сорвать организованную эвакуацию противника, 7-й воздушной армии была поставлена задача бомбо-штурмовыми ударами нарушать движение по железным и шоссейным дорогам, идущим из Петрозаводска на Сувилахти. Штурмовики парами и группами под прикрытием истребителей уничтожали отходящие войска противника, создавали пробки на дорогах, разрушали мосты, деморализовывали врага. Одновременно авиация поддерживала наступление войск 7-й и 32-й армий и обеспечивала с воздуха высадку десанта Онежской военной флотилии в непосредственной близости к городу.

Для обеспечения высадки десанта девятке самолетов (194-го штурмового авиационного полка, ведомой майором В. М. Хрусталевым, было приказано нанести удар по батареям и укреплениям врага на берегах бухты. Когда «илы» появились над целью, к бухте уже подходили суда Онежской военной флотилии. Открыла стрельбу неприятельская артиллерия. Это помогло летчикам сразу же засечь расположение батарей. В первых двух заходах В. М. Хрусталев, Г. Е. Киселев, А. З. Федосов, С. М. Сидорин, С. К. Тюряков, Н. А. Сергеев, А. П. Имаев, И. С. Малышев и Е. И. Ионас с высоты 450–500 м сбросили бомбы, а затем стали с пикирования обстреливать артиллерийские позиции из пулеметов. После нескольких атак батарея прекратила огонь. Замолчали и зенитные пулеметы. В расположении батареи произошло дни сильных взрыва, очевидно, бомбы попали в склады боеприпасами.

При поддержке авиации десантники выбили финнов из Деревянной, оседлали шоссейную дорогу и начали продвигаться к Петрозаводску. Вскоре высадился десант и В черте города. Финны поспешно покинули его, и 28 июня столица советской Карелии была освобождена.

4-й и 37-й гвардейский стрелковые корпуса вышли к р. Видлица, а соединения 99-го стрелкового корпуса завязали бои на подступах к Крошнозеро и Ведлозеро. Форсирование Видлицы войсками 7-й армии еще более осложнило положение финских войск в Южной Карелии.

Почти вся авиация 7-й воздушной армии использовалась для поддержки соединений 7-й армии, преследовавших противника на Онежско-Ладожском перешейке. Финны отчаянно сопротивлялись, используя естественные препятствия и оборонительные сооружения. Но ости повить наступление советских войск они не могли.

Советская авиация в эти дни наносила удары по войск» м противника, его огневым средствам, оборонительным укреплениям и по коммуникациям. Утром 29 июни экипаж воздушного разведчика 80-го бомбардировочного авиационного полка во главе со старшим лейтенантом И. П. Завгородним обнаружил на железнодорожной станции Пески три вражеских эшелона. Погода стояла плохая, поэтому для нанесения удара по эшелонам послали лишь звено старшего лейтенанта Б. А. Пастухова. Когда самолеты Пе-2 подошли к станции Пески, там оказался лишь один эшелон. Видно, финны догадались, что после советского самолета-разведчика прилетят бомбардировщики, и успели рассредоточить составы. Но их хитрость была разгадана. На соседней станции Застава летчики заметили три эшелона. Трубы паровозов дымились. А с запада подходил еще один эшелон. И хотя Пастухов имел задание бомбить эшелоны на станции Пески, он, правильно оценив обстановку, принял решение нанести удар по эшелонам на станции Застава. Здесь враг не ожидал советской авиации и даже не успел открыть зенитный огонь. Этим воспользовались наши экипажи и с высоты 600 м точно сбросили бомбы по составам.

Среди авиаторов царил высокий морально-политический подъем. Они не останавливались и перед самопожертвованием, если этого требовала обстановка. Так случилось и в этот день. На уничтожение артиллерийской батареи противника, стрелявшей по наступающим войскам, вылетела четверка Ил-2 828-го штурмового авиаполка во главе с лейтенантом М. А. Макаровым. Во второй паре шел лейтенант И. П. Литвиненко, за которым закрепилась слава специалиста по уничтожению вражеских зениток. В то время, как основная группа штурмовиков бомбила и обстреливала войска и боевую технику, Литвиненко подавлял зенитный огонь, препятствовавший группе выполнять задание. И на этот раз он сначала ударил по зениткам, что позволило первой паре атаковать батарею. Пикируя на зенитные орудия, Литвиненко почувствовал, как его самолет содрогнулся — это в мотор попал зенитный снаряд. Едкий черный дым потянулся к кабине. Можно было еще попытаться вывести машину из пикирования и перетянуть линию фронта. Но зенитки не давали другим «илам» выполнять задание. Тогда летчик-коммунист направил самолет в центр зенитной батареи, до самой земли стреляя из пушек и пулеметов. Затем последовал сильный взрыв. Вражеские зенитки замолчали. Погиб и советский экипаж: летчик лейтенант Иван Литвиненко и воздушный стрелок сержант Николай Виноградов.

Вскоре такой же подвиг совершил командир эскадрильи 17-го гвардейского штурмового авиаполка капитан Н. А. Белый, вылетевший на уничтожение финских танков Северо-западнее Ведлозера во главе шестерки самолетов Ил-2. Штурмовиков прикрывала пара истребителей. Как всегда, капитан Белый точно вывел группу на цель и первым обнаружил замаскированные танки. Они стояли вблизи деревни на лесной опушке.

Надеясь остаться незамеченным, противник сначала не открывал огня. Но когда штурмовики пошли в атаку, все небо вокруг них покрылось вспышками разрывов снарядов. По трассам и вспышкам командир эскадрильи определил, что стрельба ведется из зенитных установок на машинах. Он подал команду и с разворотом первым пошел в атаку. За ним последовали остальные летчики. Сбросив с высоты 500 м бомбы, они видели, как сразу не пыхнули четыре автомашины. В следующем заходе штурмовики обстреляли врага из пушек, пулеметов и реактивными снарядами. На выходе из атаки в самолет ведущего попал снаряд, машина загорелась. Летчики группы видели, как Николай Артамонович Белый развернул свой пылающий «ил» и направил его в скопление вражеской техники. Вместе с ним геройски погиб воздушный стрелок Георгий Кулагин. Воодушевленные подвигом командира, летчики, невзирая на сильный огонь зениток, произвели еще три атаки и, лишь израсходовав весь боезапас, взяли курс на свой аэродром.

Самоотверженно действовали и другие экипажи. Пример показывали коммунисты. Когда четверка Ил-2 214-го штурмового авиаполка во главе с командиром эскадрильи майором Т. Ковдой наносила удар по батареям и скоплению живой силы, вражеские зенитчики почти весь огонь сосредоточили на самолете ведущего, который был просто изрешечен осколками снарядов. Все попытки Ковды вырваться из огненного кольца не удавались. Тогда молодой коммунист лейтенант Д. Чепеленко направил свой «ил» под его самолет и прикрыл от снарядов. Командир был спасен, хотя самолету Чепеленко досталось много зенитных осколков. Вся группа благополучно вернулась на аэродром.

При активной поддержке авиации войска Карельского фронта за 10 дней наступления прорвали сильно укрепленные оборонительные полосы противника и продвинулись на глубину до 120 км. За активные героические действия по оказанию поддержки сухопутным войскам при форсировании крупной водной преграды — реки Свирь и в преследовании отступающего противника приказом Верховного Главнокомандующего от 2 июля 1944 г. 1-й гвардейской смешанной авиационной дивизий полковника Ф. С. Пушкарева, 257-й смешанной авиационной дивизии полковника А. В. Минаева, 260-й смешанной авиационной дивизии полковника Г. А. Калугина, 261-й смешанной авиационной дивизии генерал-майора авиации И. Д. Удонина, 324-й истребительной авиационной дивизии полковника И. П. Ларюшкина, 81-му отдельному санитарному авиаполку майора А. К. Хлыщиборщ, 828-му штурмовому авиаполку майора Н. Ф. Гончарова и 73-й отдельной корректировочной авиааскадрилье было присвоено почетное наименование Свирских {92}.

На митингах, посвященных этому знаменательному событию, авиаторы давали клятву еще сильнее бить врага, делать все возможное для скорейшего освобождения советской Карелии.

Напряженные бои разгорелись на подступах к городу Сальми. 694-му штурмовому авиационному полку была поставлена задача поддержать с воздуха наступающую пехоту. Первую шестерку самолетов Ил-2 повел командир эскадрильи капитан А. З. Федосов. За 20 минут пребывания над целью летчики его группы произвели по шесть атак. Следующая шестерка «илов» во главе с командиром эскадрильи капитаном Ф. И. Сметанкиным продолжила штурмовку оборонительных укреплений. Затем четверка штурмовиков, ведомая заместителем командира эскадрильи старшим лейтенантом В. Е. Круковским, точными ударами по врагу по заявкам со станции наведения помогла пехотинцам форсировать водную преграду. Уже в вечерних сумерках по неприятельской артиллерийской батарее, мешавшей продвижению стрелковой части на Сальми, нанесла удар пятерка «илов», которую возглавлял штурман полка капитан Н. Ф. Тарасов. После нескольких заходов батарея прекратила огонь.

Мощные и точные удары по врагу на подступах к Сальми наносили группы бомбардировщиков 114-го гвардейского бомбардировочного авиаполка, возглавляемые майорами П. И. Каргальцевым, Я. Е. Николаевым, старшими лейтенантами В. Е. Новиковым, Н. И. Смирновым. Успешно действовали на этом направлении и экипажи других авиационных полков.

4 июля войска 7-й армии освободили город Сальми. В этой победе большую роль сыграли и авиаторы.

С развитием наступления войск Карельского фронта резко активизировалось движение на вражеских коммуникациях, поэтому наша авиация усилила удары по объектам железных и шоссейных дорог противника в его тактическом и оперативном тылу. 7 июля четверка Ил-2 17-го гвардейского штурмового авиаполка во главе с капитаном П. П. Бакарасем под прикрытием пары истребителей вылетела на свободный поиск и уничтожение войск и боевой техники противника на коммуникациях. Из-за низкой облачности идти пришлось за облаками. Над вражеской территорией появились разрывы в облачности. Через одно из таких «окон» капитан Бакарась заметил железнодорожный эшелон, двигавшийся на запад. Он подал команду рассредоточиться и с разворотом на 60 градусов ввел самолет в пикирование по ходу движения поезда. За ним последовали ведомые штурмовики. Первые три экипажа сбросили бомбы на вагоны, а четвертый «ил» разрушил мост перед поездом. Эшелон остановился. После этого начался его разгром. От взрыва парового котла паровоз окутался густым дымом, сгорело также 15 вагонов.

С перемещением линии фронта на запад и северо-запад штабы и командные пункты авиационных соединений и частей передвигались вслед за наступающими войсками. временный командный пункт командующего 7-й воздушной армией из Видлицы переместился в местечко Орусиярви, а начальника штаба армии — из Олонца на место ВПУ генерала И. М. Соколова в Видлицу. Командиры авиасоединений свои ВПУ размещали на переднем краг при командных пунктах сухопутных соединений. По мере наступления усложнялось использование проводных средств связи, поэтому основную роль играла радиосвязь.

Многое делалось по обобщению и распространению Роевого опыта лучших летчиков и техников. С этой целью проводились совещания и летно-тактические конференции, выпускались информационные бюллетени. Н июля состоялась стрелково-тактическая конференция летного состава 957-го штурмового авиационного полка, обсудившая вопросы взаимодействия группы штурмовиков при стрельбе по целям, сильно защищенным зенитным огнем, в ходе противозенитного маневра группы, Подавления зенитных средств, во время атак по артиллерии на огневых позициях, колоннам пехоты, объектам железнодорожного и морского транспорта. На конференции выступили командир полка подполковник П. А. Мунтян и другие летчики полка.

Полезной была конференция летного состава 260-й смешанной авиационной дивизии, обсудившая вопросы тактики штурмового валета и методов противозенитного маневра. Это вызывалось прежде всего большими потерями самолетов-штурмовиков в первые недели операции. На конференции были заслушаны доклад командира 214-го штурмового авиаполка подполковника С. Р. Каськова «Боевые порядки штурмовиков, способы выхода на цель и ухода от цели», штурмана 839-го штурмового авиаполка капитана А. Ф. Екимова «Противозенитный маневр штурмовиков» и командира эскадрильи 435-го истребительного авиаполка майора В. Я. Мамченко «Прикрытие штурмовиков истребителями». Затем выступили командир эскадрильи 828-го штурмового авиаполка капитан П. А. Усачев, штурман этого же полка капитан Н. И. Статкевич, помощник командира 839-го штурмового авиаполка по воздушно-стрелковой службе капитан А. С. Чураков, заместитель командира 214-го штурмового авиаполка майор Г. М. Федотов.

Боевые потери самолетов Ил-2 в первые недели операции произошли, как указывалось на конференции, по многим причинам. Сказалось применение отдельными группами неправильного маневра при уходе от цели, с разворотом в зоне зенитного огня на высоте 300–400 м. Не всегда выделялись самостоятельные группы для борьбы с зенитными средствами противника. Редко использовались такие средства борьбы, как дымы, бомбы калибра 2,5 кг. Некоторые летчики всадили самолет в пикирование или слишком близко от цели, отчего маневр по высоте отсутствовал, или далеко от нее, поэтому приходилось делать «площадку». К боевым потерям от атак вражеских истребителей приводил отрыв некоторых экипажей от общего строя.

Деловой обмен боевым опытом на конференциях способствовал повышению эффективности штурмовых ударов по врагу, более правильному выполнению противозенитного маневра, более надежному прикрытию штурмовиков от воздействия вражеских истребителей. Потери самолетов от зенитных средств противника снизились. Если за 10 дней, с 21 по 30 июня, 260-я смешанная авиационная дивизия потеряла 20 самолетов и 13 экипажей, то за весь июль — 23 Ил-2 и 15 экипажей {93}.

Ежедневно в штабы авиационных дивизий из полков поступали донесения о проделанной работе. Суммируя эти данные, штабы дивизий к вечеру выпускали информационные сводки, в которых факты не просто регистрировались, а подвергались критической оценке. Сводки доводились до летного и технического состава, при этом командиры и политработники проводили большую разъяснительную работу.

Активно поддерживала советская авиация сухопутные войска, наступавшие на населенный пункт Питкяранту, превращенный противником в крупный узел обороны. Группы самолетов Ил-2, сменяя друг друга, подавляли огневые средства противника, уничтожали скопления его войск и транспорта. 10 июля войска Карельского фронта овладели Питкярантой. Однако на линии станция Лоймола — Питкяранта советские войска были остановлены организованной и упорной обороной противника, опиравшейся на многочисленные естественные препятствия.

Чтобы прорвать такую оборону, требовалась тщательная и всесторонняя подготовка. Необходимо было выявить инженерные сооружения и систему огня противника. Эту задачу успешно выполнили экипажи 108-й отдельной разведывательной авиаэскадрильи, которой командовал майор В. И. Дончук. Инженерные сооружения финнов были сфотографированы, перенесены на карту, и яти сведения доведены до командиров соединений, частей и подразделений, которым предстояло прорывать эту оборону. Данные воздушных разведчиков использовали авиаторы, поддерживавшие войска в наступлении.

На стыке шоссейных дорог, ведущих к линии фронта, наши воздушные разведчики обнаружили большие артиллерийские склады. Штабеля боеприпасов, расположенные и лесу, были тщательно замаскированы, но летчики по наездным дополнительным дорогам, накатанным тропинкам и бесформенной маскировке штабелей все же обнаружили и точно определили назначение этого объекта противника.

На основе подученных данных 80-му бомбардировочному авиационному полку 13 июля была поставлена задача взорвать склады. Для ее выполнения командир полка Подполковник Г. И. Стариков выделил группу из девяти Пе-2 под командованием капитана П. П. Щеголева.

Тщательно изучив с экипажами цель, подходы к ней, капитан П. П. Щеголев со штурманом лейтенантом И. П. Шумиловым повел девятку бомбардировщиков на боевое задание. В районе цели на них обрушился настоящий шквал зенитного огня. Снарядом был поврежден самолет ведущего группы, но Щеголев не свернул с боевого курса. Бомбардировщики в колонне звеньев с высоты 2300 м нанесли точный бомбовый удар по складам. И лишь тогда Щеголев ушел на ближайший запасный аэродром.

На обратном маршруте бомбардировщиков пытались атаковать четыре вражеских истребителя. Однако прикрывавшие группу Як-9 своевременно обнаружили угрозу и отогнали неприятеля. Боевое задание было выполнено. По дешифрированным аэрофотоснимкам выяснилось, что бомбы рвались в расположении складов. А один взрыв оказался настолько большим, что столб белого дыма поднялся на высоту 400 метров.

В середине июля противник, опираясь на заранее подготовленные оборонительные рубежи, пытался остановить советские войска. Особенно трудно было пехоте преодолевать сопротивление опорных пунктов и узлов, насыщенных огневыми средствами, укрепленных долговременными оборонительными сооружениями с учетом многочисленных естественных препятствий.

Упорное сопротивление оказал опорный пункт, расположенный в межозерном дефиле севернее населенного пункта Ниет-Ярви в районе высоты 68,9. Кроме полевой артиллерии там находилось несколько батарей зенитной артиллерии. 261-й смешанной авиадивизии была поставлена задача нанести по этому опорному пункту массированные бомбовые удары. Вылетам предшествовала большая подготовительная работа. Командир дивизии генерал И. Д. Удонин и начальник штаба подполковник С. И. Шиманский выезжали в 80-й и 114-й гвардейский бомбардировочные авиационные полки для постановки им боевой задачи и оказания помощи при подготовке к вылетам.

И вот 14 июля, за день до прорыва вражеской обороны, два полка с трехминутным интервалом в боевом порядке «колонна девяток» вылетели на выполнение боевого задания. Каждую эскадрилью бомбардировщиков прикрывала четверка истребителей, а одна истребительная эскадрилья была направлена в район цели заранее, чтобы очистить там воздушное пространство. Когда к опорному пункту прибыли группы бомбардировщиков, над ним уже барражировало около тридцати «яков». Действиями советских летчиков руководил командир дивизии, летевший в составе группы. По командам ведущих, эскадрилий экипажи с высоты 4000 м с горизонтального полета обрушили бомбы на цель.

На следующий день 261-я смешанная авиадивизия в таком же порядке и в такой же последовательности нанесла новый массированный удар по противнику. Затем в течение 20 минут оборону врага штурмовали «илы».

Всего по опорному пункту 261-я смешанная авиационная дивизия произвела 123 самолето-вылета, сбросив 110 фугасных и 300 зажигательных бомб. В результате Возникло 23 пожара и произошло шесть сильных взрывов. Весь опорный пункт был в огне и дыму {94}.

По мере наступления советских войск возрастала активность авиации противника, усиливавшейся за счет переброски самолетов с других направлений. Борьба в воздухе обострилась. Неприятельская авиация предпринимала неоднократные попытки бомбить позиции частей 7-й и 32-й армий, хотя в тактике вражеских истребителей преобладали пассивные приемы обороны. При неблагоприятно складывавшейся для них обстановке в процессе боя они старались выйти из него, чтобы избежать потерь. При этом летчики противника для маскировки неплохо использовали естественные условия: положение солнца, облака, зону дождей, рельеф местности. Всего за время Свирско-Петрозаводской операции в полосе Карельского фронта было отмечено 1320 самолето-пролетов противника {95}.

Несмотря на то что истребительная авиация Карельского фронта в количественном и качественном отношении превосходила истребительную авиацию врага, воздушные бои нередко проходили при его количественном преимуществе. Это объяснялось тем, что прикрытие сухопутных войск и объектов осуществлялось или методом патрулирования небольшими группами, или подъемом дежурных истребителей с аэродрома. К тому же на освобождаемой труднодоступной территории Карелии не всегда удавалось создать надежную систему обнаружения с помощью радиолокационных средств и визуальных постов ВНОС. Данные о воздушном противнике порой запаздывали или были неточными. И хотя на усиление истребителей высылались более крупные группы, к их приходу самолеты врага успевали выйти из боя и скрыться.

Эти особенности отражения нападений воздушного противника требовали от советских летчиков высокой оперативности и боевого мастерства. К лоту 1944 г. они накопили большой боевой опыт, летали на современных самолетах и были полны решимости вести бой до полной победы, что обеспечивало им успех.

Стремление авиаторов к наиболее эффективному выполнению боевой задачи воспитывалось различными формами партийно-политической работы, которая тесно увязывалась с конкретными условиями каждой авиационной части. Целенаправленно она проводилась в 760-м истребительном авиационном полку. Узнав о полученном боевом задании, заместитель командира полка по политической части майор В. В. Савчишкин ставил перед политработниками задачу обеспечить авангардную роль коммунистов в выполнении боевого приказа. Парторг полка капитан Н. А. Кириллов обходил подразделения, беседовал с летчиками-коммунистами. В это время парторги эскадрилий накоротке вели беседы с экипажами, призывая их образцово выполнить поставленные задачи. Все Это способствовало достижению летными экипажами побед в воздухе.

В полдень 15 июля четверка Ла-5 760-го истребительного авиаполка во главе с командиром полка майором Ф. Ф. Голубничим, прикрывая сухопутные войска, по радио услышала предупреждение о появлении вражеских Самолетов. Заметив разрывы зенитных снарядов, советские летчики направились туда и на высоте 2000 м встретили восемь истребителей «Брустер» и четыре «Кертис-36». С ходу вступив в бой, они атаковали противника на встречных курсах. Лейтенант В. П. Булгаков первой же очередью сбил один «брустер». Тут в хвост его самолета зашли три финских истребителя. Булгаков попытался уйти от врага «горкой», но, потеряв скорость, свалился в штопор. Выводя самолет из вращающегося падения, он заметил, как мимо пролетел горящий «брустер». Его сбил пришедший на помощь своему ведомому майор В. В. Савчишкин. При выходе из атаки Савчишкин увидел впереди себя и выше еще один вражеский истребитель и атаковал его сзади. Но самолет противника с правым разворотом вышел из-под удара. Замполит, используя преимущество Ла-5 в скорости над «кертисом», настиг врага и очередью из пушки поверг его наземь.

Не менее упорные воздушные бои вели и другие группы истребителей этого полка. Младшие лейтенанты В. П. Молешенковский и А. С. Бойко, патрулируя над своими войсками, заметили в воздухе восемь «кертисов» и четыре «брустера». Сначала советские летчики атаковали звено «брустеров». Тремя короткими очередями Бойко сбил один самолет, но на выходе из атаки за ним увязался вражеский истребитель. Видя это, Мелешенковский атакой в лоб отогнал противника, а затем, сделав»горку», обнаружил ниже себя еще один «брустер». С короткой дистанции он выпустил по нему длинную очередь и гнался за ним, стреляя из пушек и пулеметов, пока тот не врезался в землю. Так два советских лётчика, сражаясь С превосходящими силами противника, сбили два самолета и благополучно вернулись на аэродром.

Вскоре после их приземления на аэродроме появился плакат «Слава летчикам Мелешенковскому и Бойко, которые в воздушном бою против двенадцати самолетов Врятп сбили две машины!» {96}.

Значительно повысилась роль стенной печати, в частности боевых листков. Их стали выпускать по два раза в сутки, посвящая второй выпуск итогам дня. Более доходчивой стала и наглядная агитация. В 760-м и 195-м истребительных авиационных полках на аэродромах, у командных пунктов, в расположении эскадрилий внимание привлекали лозунги, призывавшие летчиков и техников к отличному выполнению боевых заданий. У самолетных стоянок были оборудованы щиты с картами военных действий. Здесь же вывешивались портреты лучших летчиков и техников. В 195-м истребительном авиаполку на таком щите были написаны слова молодого летчика Б. Н. Карамышева: «Я все свои силы, а если понадобится, и жизнь отдам для достижения окончательной победи над врагом». А ниже сообщалось: «Летчик Карамышев претворяет в жизнь клятву. Он уничтожил в воздушных боях 4 самолета противника».

Наступление советских войск продолжалось, но противник отчаянно сопротивлялся. На медвежьегорском направлении северо-западнее озера Саланярви на склонах высоты 187,0 финны успели оборудовать опорный пункт, подходы к которому с севера и востока были прикрыты рекой Пуглаиоки и с юга — безымянной рекой. С других сторон находились непроходимые болота. В дополнение к естественным препятствиям опорный пункт был насыщен артиллерией. Дальнейшее продвижение пехоты по единственной здесь дороге оказалось приостановленным. Требовалось как можно скорее и надежнее подавить артиллерию на склонах высоты 187,0. Эту боевую задачу поставили перед 80-м бомбардировочным авиационным полком. Командир полка подполковник Г. П. Стариков вызвал командиров эскадрилий на командный пункт и, заслушав их доклады, дал необходимые указания на боевой вылет. Штурман полка майор Г. В. Миронов в это время провел подготовительную работу со штурманами эскадрилий.

В назначенное время 19 июля бомбардировщики вылетели на боевое задание. Первую девятку Пе-2 вел капитан А. Г. Аквильянов, вторую — майор К. К. Петров. Бомбардировщиков сопровождала восьмерка истребителей Як-9. При подходе группы к цели артиллерия открыла интенсивный огонь по опорному пункту, чем способствовала более точному определению расположения позиций неприятельской артиллерии. Обе девятки Пе-2 прорвались к опорному пункту и нанесли по нему точный бомбовый удар. Огонь вражеской артиллерии был подавлен. Пехота пошла в наступление и, сломив сопротивление финнов, захватила объект.

Не снижался накал борьбы в воздухе. Воздушный противник предпринимал попытки наносить бомбовые удары по советским войскам. 28 июля на перехват 12 бомбардировщиков «Бристоль-Бленхейм» и 14 истребителей «Кертис-36», летевших на высоте 2500 м, была поднята шестерка Як-9 195-го истребительного авиаполка. В районе станции Лоймола звено капитана Т. Р. Крупина атаковало бомбардировщиков и шестерку истребителей непосредственного прикрытия, а пара старшего лейтенанта В. Н. Крымского связала боем восьмерку «кертисов» группы прикрытия. Финские летчики, почувствовав угрозу, отказались от намерения бомбить советские войска и взяли курс на свой аэродром. Лейтенант Б. Н. Карамышев, сблизившись с отставшим бомбардировщиком, двумя очередями сбил его. При выходе из атаки на Карамышева навалилось сразу шесть «кертисов». Отбивая их нападение на своего ведущего, лейтенант Н. Д. Капер с короткой дистанции поджег вражеский самолет. Новой победы добился Карамышев, обив «Кертис-36». По одному финскому истребителю уничтожили капитан Т. Р. Крушин и старший лейтенант А. П. Прохоров. Так в бою с 26 самолетами противника отважная шестерка обила пять машин, не потеряв ни одной своей {97}.

Больших успехов в воздушных боях в период наступательной операции добился молодой летчик этого полка младший лейтенант И. Ф. Бежанов. В августовский день он в составе пятерки истребителей, ведомых лейтенантом И. Ф. Радченко, вылетел на отражение группы вражеских бомбардировщиков, пытавшихся бомбить советские передовые части. Увидев ниже себя группу «бристоль-бленхеймов», Иван Бежанов сразу же пошел в атаку. Но пулеметная очередь прошла мимо цели. Сделав боевой разворот, он снова устремился на врага. Когда самолет противника запылал и свалился наземь, Бежанов заметил пни» один бомбардировщик и снова устремился в атаку. Враг хитрил, маневрировал. Но и этому «бристоль-бленхейму» не удалось уйти от возмездия.

В горячке боя Бежанов не заметил, как оторвался от своей группы. Решив уже возвращаться на аэродром, он обнаружил еще один «бристоль-бленхейм». И хотя боеприпасы были на исходе, он погнался за врагом. Бой закончился новой победой. Вечером этого же дня младший лейтенант И. Ф. Бежанов уничтожил четвертый неприятельский самолет {98}.

Самоотверженно действовали летчики-штурмовики. По опорному пункту Ханкавара 30 июля нанесли удар 10 самолетов Ил-2 694-го штурмового авиационного полка во главе с майором В. М. Хрусталевым. Ее прикрывали шесть истребителей. На подходе к цели «илы» были встречены плотным огнем зенитной артиллерии. Но группа подавления, которую возглавлял помощник командира полка по воздушно-стрелковой службе майор Г. Е. Киселев, с ходу обрушилась на батарею и пулеметно-пушечным огнем и реактивными снарядами заставила ее замолчать. Встав затем в правый «круг», летчики самостоятельно выбирали цели и по одному атаковали их. Вдруг снова заговорили зенитные пушки и пулеметы. На третьем заходе в самолет Киселева попал снаряд, машина загорелась. Обеспечивая боевым товарищам выполнение задания, Г. Е. Киселев направил свой штурмовик на батарею. Вместе с ним смертью героя погиб и воздушный стрелок сержант А. И. Попов {99}.

Наступательная операция подходила к своему победоносному завершению. Но случилось так, что одна из советских стрелковых частей была контратакована и попала в сложное положение. 828-му штурмовому авиаполку было приказано срочно нанести удар по противнику. Однако аэродром, на котором в это время базировался полк, имел ограниченные размеры, и даже опытные летчики заколебались: хватит ли летного поля для взлета «илов» с полной бомбовой нагрузкой. Парторг полка капитан Н. Б. Хромов, хотя не входил в состав летного экипажа, вызвался лететь на боевое задание воздушным стрелком. И вот 12 Ил-2 во главе с капитаном Н. В. Боровковым, воздушным стрелком у которого в этом полете был парторг Хромов, пошли на взлет. Для подавления огня зенитной артиллерии вылетела пара Ил-2, пилотируемых заместителем командира полка по политической части майором Д. А. Полкановым и штурманом полка капитаном Н. И. Статкевичем. Шестерку истребителей прикрытия возглавил командир дивизии полковник Г. А. Калугин. Боевое задание было успешно выполнено.

Авиация противника уничтожалась не только в воздушных боях, но и на земле. 29 июля воздушная разведка обнаружила на аэродроме Вяртсиля 18 самолетов разных типов, сосредоточенных и частично замаскированных в лесу на окраине летного поля. 80-му бомбардировочному авиаполку было приказано нанести по нему бомбовый удар вечером 1 августа.

После короткой, но тщательной подготовки девять пикирующих бомбардировщиков под командованием старшего лейтенанта И. П. Завгороднего точно в расчетное время вылетели на задание. Вражеские самолеты уже стояли на старте. Но взлететь удалось только двум истребителям, да и те не решились вступить в бой. Началась бомбардировка аэродрома. Хорошая подготовка и внезапность налета обеспечили успех советским бомбардировщикам, которые 8 самолетов сожгли и 6 повредили. Точно бомбили цель старший лейтенант И. П. Завгородний со штурманом старшим лейтенантом П. В. Гусевым и ведущий звена лейтенант К. А. Булдаков со штурманом лейтенантом П. Ф. Якушевым.

8 августа 35 самолетов 80-го и 114-го гвардейского бомбардировочных авиационных полков нанесли удар по аэродрому Иоэнсу. При дешифрировании результатов бомбометания выяснилось, что наиболее удачно цель бомбила девятка Пе-2, ведомая майором К. К. Петровым, уничтожившая самолетный ангар и пять самолетов.

Применялся и такой способ борьбы с вражеской авиацией, как блокирование ее аэродромов. При этом над ними нередко разгорались упорные воздушные бои.

Для блокирования аэродрома Вяртсиля утром 8 августа вылетели с интервалом в 15 минут три группы Ла-5 700-го истребительного авиационного полка. Первую восьмерку истребителей возглавлял капитан Ф. К. Злодеев, вторую группу из шести самолетов — капитан В. М. Лриховокий и третью шестерку — майор Ф. Ф. Голубничий.

Первым к вражескому аэродрому подошло на малой высоте звено лейтенанта Ф. Д. Маслова. Почти сразу за ним, но уже на высоте 2000 м — четверка во главе со Злодеевым. Еще издали советские летчики заметили на аэродроме пыль от взлетающих истребителей и около десяти самолетов, стоящих на старте с работающими моторами. Лейтенант Маслов с высоты 400 м пытался атаковать налетавшую пару, но с земли по его звену открыли сильный отсекающий огонь вражеские зенитки и атака оказалась сорванной. Выйдя из нее «горкой», Маслов увидел вражеские истребители, уже заходившие в хвост самолета его ведомого. Он с полупереворотом атаковал врага и короткой, но точной пулеметной очередью поджег «Кертис-36». Ведомый был спасен.

Во время боя в воздухе появлялись все новые неприятельские самолеты. Младший лейтенант А. С. Бойко, выйдя из атаки по «кертису», заметил взлетающий истребитель типа «Моран» и немедленно атаковал его. Точным огнем с 30–40 м он сразу же сразил врага.

Когда горючее и боеприпасы у первой группы были на исходе, к вражескому аэродрому подошла шестерка Ла-5 капитана В. М. Араховского. Она с ходу вступила и бой и прикрыла отход первых двух четверок. Бой принимал все более упорный характер. Теперь в воздухе против советской шестерки сражалось 12 финских истребителей, а через некоторое время с юго-запада подошла еще группа из восьми «брустеров» и «моранов» и тоже вступила в воздушную схватку.

Лейтенант А. В. Будников заметил, как в хвост самолета ведущего группы заходят два «кертиса», и немедленно доложил ему об этом по радио. Араховокий, своевременно предупрежденный об опасности, успешно вышел из-под атаки и затем боевым разворотом атаковал самолет противника и тремя очередями сбил его. Победы добились также младшие лейтенанты Ф. Г. Оточин и В. С. Флусов.

Группу капитана Араховокого сменила шестерка истребителей во главе с майором Ф. Ф. Голубничим, которая с ходу вступила в бой. Командир полка своей парой атаковал два «брустера» и сразу же сбил одного из них, который упал прямо на краю своего же аэродрома. А в это время четыре Ла-5, ведомые майором Г. С. Жуйковым, связали остальных истребителей боем, во время которого Жуйков сбил «Кертис-36».

Противник продолжал наращивать силы. Теперь против советской шестерки сражалось более двадцати вражеских истребителей. Но задача по блокированию аэродрома была успешно выполнена. В ходе воздушного боя летчики 760-го истребительного авиаполка сбили десять вражеских самолетов, не имея потерь. Этот блестящий результат явился следствием высокого боевого мастерства советских летчиков и умелого руководства боем со стороны командиров. Успеху способствовало также четкое взаимодействие пар и групп истребителей между собой, настойчивость и решительность всех авиаторов, правильное использование высоких летно-тактических качеств самолетов Ла-5, широкое и умелое применение радио как летчиками в бою, так и при управлении ими с земли.

Наступление к этому времени было приостановлено, 7-я и 32-я армии перешли к обороне. В связи с этим 668-й штурмовой, 152-й истребительный и часть 20-го гвардейского истребительного авиационных полков, входившие в состав 1-й гвардейской смешанной авиационной дивизии, перебазировались на аэродромы ребольского направления и с 5 по 9 августа поддерживали наступление 27-й стрелковой дивизии. Экипажи наносили бомбовые и штурмовые удары по целям на поле боя, по подходящим резервам, прикрывали свои войска. Кроме этого, 1-я гвардейская смешанная авиадивизия продолжала выполнять также задачи в интересах 14, 19 и 26-й армий. С 5 августа по 5 сентября экипажи дивизии произвели 394 самолетовылета, провели 6 воздушных боев и обили месть вражеских самолетов.

В период Свирско-Петрозаводокой операции героизм и самоотверженность проявляли не только летчики, но и все те, кто обеспечивал их боевые вылеты. Каждый авиационный полк за сутки делал по нескольку вылетов всем составом или группами. При такой интенсивности боевых действий инженерно-авиационной службе и службе авиационного тыла приходилось работать днем и ночью. Положение осложнялось не только высокой боевой активностью при некомплекте технического состава, но и тем, что оперативные аэродромы в Южной Карелии, как правило, не имели взлетно-посадочных полос с твердым покрытием. Работа материальной части на пыльных аэродромах и посадочных площадках приводила к быстрому и износу поршневой группы моторов. Это требовало особенно тщательного контроля и проведения внеплановых профилактических работ со съемкой двигателей в целях избежания летных происшествий из-за отказов авиационной паники. Восстановление неисправной материальной части осложнялось также недостаточным количеством имевшихся запасных частей.

С боевых заданий самолеты нередко возвращались с большими повреждениями. Особенно страдала штурмовая авиация от вражеской зенитной артиллерии. Поэтому инженерно-авиационная служба прилагала много усилий для их быстрейшего ремонта и ввода в строй. Технический состав авиационных частей и органы полевого ремонта непосредственно на аэродромах ремонтировали даже такие самолеты, которые требовали ремонта в стационарных условиях.

Однажды после штурмовки войск несколько самолетов Ил-2 828-го штурмового авиаполка вернулись на аэродром с различными повреждениями, пробоинами от осколков зенитных снарядов. А утром предстоял боевой вылет. Старший инженер полка инженер-майор Я. И Бутаков, инженер полка по спецоборудованию старший техник-лейтенант А. М. Лаврентьев, его помощник техник-лейтенант В. X. Беленков, старшие техники авиаэскадрилии вместе с секретарем партийного бюро полка капитаном Н. Б. Хромовым и секретарем комсомольского бюро лейтенантом П. Е. Черненьким обсудили создавшееся положение и разработали конкретный план действий. Чисть людей была направлена на поиск запасных частей и агрегатов, а остальной технический состав сразу же приступил к ремонтным работам. К пяти часам утра все самолеты были готовы к повторному вылету.

В 214-м штурмовом авиационном полку техник звена техник-лейтенант И. И. Щербаков и механик самолета сержант Безденежных за 34 часа выполнили такой объем ремонтных работ, на который по существовавшим инструкциям полагалось 140 часов. Самоотверженно трудились и другие техники, механики, мотористы всех авиационных частей воздушной армии.

Резко возросли в период операции объем и задачи тыла 7-й воздушной армии. Трудности тылового обеспечения боевой деятельности авиационных соединений и частей усугубились, как уже указывалось, опозданием некоторых тыловых частей и подразделений к началу наступления советских войск при перебазировании. Чтобы не отставать от сухопутных войск, приходилось срочно восстанавливать освобождаемые от противника аэродромы, а также изыскивать места и строить новые аэродромы для базирования на них частей штурмовой и истребительной авиации. Для лучшей организации и руководства этой работой была создана оперативная группа в составе начальника отдела аэродромного строительства воздушной армии инженер-подполковника Я. И. Коварского, начальника минно-саперной службы подполковника Э. А. Бродкина, начальника производственного отделения ОАС инженер-майора Дьякова, старшего инженера по изысканиям капитана И. Т. Терентьвва и начальника отдела аэродромной службы 1-го РАБ майора Н. В. Дорогого.

Большую и весьма опасную работу при восстановлении освобождаемых аэродромов пришлось выполнить минно-саперной службе. На каждом оставляемом аэродроме противник производил примерно 900–1000 взрывов. При этом 6–8 проц. боеприпасов по различным причинам не взрывалось. Кроме того, гитлеровцы оставляли и маскировали бомбы замедленного действия, минировали летные поля и аэродромные сооружения.

Для выполнения работ по разминированию аэродромов из числа минно-саперных отделений батальонов аэродромного обслуживания и инженерно-аэродромных батальонов были созданы минно-саперные команды по 45–50 человек, в состав которых обязательно входил и медработник.

Сразу после освобождения аэродрома туда прибывала группа так называемой офицерской разведки, которая определяла степень минирования, разрушений и программу наиболее срочных работ по вводу аэродрома в строй. После этого минно-саперные команды проводили разминирование взлетно-посадочной полосы, аэродромных сооружений и всей территории аэродрома. На каждом шагу миноров подстерегала неизвестность и смертельная опасность. При разминировании на некоторых аэродромах миноры столкнулись с бомбами и фугасами замедленного действия и минами с элементами неизвлекаемости. Но и эти загадки были разгаданы, хотя иногда и ценою жизни.

Сразу за минерами, а чаще всего одновременно с ними, к работе по восстановлению освобождаемых аэродромов приступали инженерно-аэродромные батальоны, также двигавшиеся вслед за пехотными частями. Личный состав батальонов быстро разбирал завалы, засыпал воронки на взлетной полосе и к исходу суток сдавал в эксплуатацию первую очередь аэродрома, на который уже могли приземляться самолеты. А вскоре вводился в строй весь аэродром.

Важной задачей тыла 7-й воздушной армии являлась эвакуация своих и вражеских самолетов с мест вынужденной посадки или падения. Для повышения оперативности этой работы технические эвакуационные роты в операции действовали в два эшелона. В первом эшелоне с авиационными частями продвигалась 1-я отдельная техническая эвакуационная рота. После взятия советскими войсками Видлицы в первый эшелон была выдвинута 2-я рота, так как первая оказалась перегруженной большим количеством разведанных, но неэвакуированных самолетов, 4-я рота, находившаяся в резерве, проводила «дочистку» района боевых действий и отгрузку металлолома. 3-я рота под командованием капитана Д. В. Михайлова продвигалась за 32-й армией.

Большую работу пришлось проделать отделу горючего и смазочных материалов, который возглавлял майор М. Ф. Чаплыгин. Летом 1944 г. в 7-й воздушной армии насчитывалось более 800 самолетов, а это значило, что работало более тысячи авиационных моторов, которые в сутки потребляли примерно 800 т бензина и около 50 т масла. Такое количество топлива требовалось своевременно доставить на аэродромы, и служба ГСМ успешно справлялась с таким объемом работы.

Наступательная операция потребовала особой гибкости и оперативности в организации питания личного состава авиационных частей и подразделений. Для решения этой задачи только за период с 20 июня по 10 июля 1944 г. было построено 136 полевых пищеблоков. За хорошую организацию питания авиаторов в операции капитан А. В. Селин был награжден орденом Красной Звезды.

Тыловое обеспечение авиационных частей и соединений в большой степени зависело от работы автотранспорта, нагрузка на который в наступательной операции еще более возросла. Поэтому в августе 1944 г. штат автотранспортной службы 7-й воздушной армии, начальником которой являлся подполковник Р. М. Некрасов, был пополнен личным составом и всеми видами автомашин и тракторов.

Медицинская служба 7-й воздушной армии, флагманским врачом которой в этот период являлся подполковник медицинской службы К. Ф. Бородин, действовала в соответствии с разработанным им планом лечебно-эвакуационного обеспечения. Особое значение в наступательной операции имели организация поиска экипажей, потерпевших бедствие, и оказание им первой врачебной помощи. В ходе операции поисковые команды, в состав которых входили и медработники, нашли 14 авиаторов, которым была оказана своевременная медицинская помощь. Большинство раненых и больных вводилось в строй в основном силами медицинских работников батальонов аэродромного обслуживания. В то же время важную роль в лечении раненых и больных сыграло авиационное отделение при эвакогоопитале № 3590, организованное хирургом 7-й воздушной армии майором медицинской службы А. М. Валюжиничем, который нес ответственность за его работу. В местечке Паша на берегу реки было развернуто отделение на 25 коек в специально оборудованных комнатах. Здесь были созданы хорошие условия для лечения и выздоровления раненых и больных летчиков. Для выздоравливающих авиаторов, получивших ранение в наступательных боях, невропатологом воздушной армии майором медицинской службы Н. П. Гринбергом в городе Кировске был создан филиал дома отдыха.

Несмотря на большие трудности, тыл 7-й воздушной армии успешно обеспечил боевую деятельность авиационных частей и соединений в Свирско-Петрозаводокой операции.

В ходе всей операции боевой наступательный дух советских авиаторов был высоким. Он обеспечивался всеми формами и методами партийно-политической работы. Политический отдел воздушной армии через своих представителей и политотделы авиационных соединений непрерывно и конкретно руководил партийно-политической работой. На совещаниях политработников, проводимых перед каждым новым этапом наступления, а также через своих представителей политотдел ориентировал политорганы и партийные организации на важнейшие задачи и особенности идейно-воспитательной работы в соединениях, частях и подразделениях, распространял поучительный опыт партийно-политического обеспечения боевых действий авиаторов. Центром партийно-политической работы являлись авиационные эскадрильи, а в тыловых соединениях — батальоны и роты.

В период наступательных боев еще более увеличился приток лучших летчиков и техников в ряды Коммунистической партии. В июне — июле 1944 г. в 260-й смешанной и авиационной дивизии в члены ВКП(б) было принято 53 человека, кандидатами в члены партии — 58. В 261-й смотанной авиационной дивизии за период операции в партию было принято 72 человека, из них 40 человек летного состава. Об авангардной роли коммунистов и комсомольцев красноречиво говорят такие факты: в 260-й смешанной авиадивизии из 248 человек, награжденных с начала операции и до 15 июля 1944 г., 153 авиатора были коммунистами, 72 — комсомольцами и 23 — беспартийными. {100}

Наступление в Южной Карелии продолжалось до 10 августа. К этому времени войска Карельского фронта продвинулись вперед на 160–180 км, достигнув правым крылом границы с Финляндией, а в центре и на левом фланге приблизились к ней на расстояние 40–60 км.

Большую роль в успешном проведении Свироко-Петрозаводской операции сыграла советская авиация. Всего на операцию экипажи 7-й воздушной армии произвели 12 205 самолето-вылетов и сбросили на врага более 1500 т бомб. Почти все вылеты совершались днем, на темное время приходилось лишь 94 самолето-вылета. Бомбо-штурмовыми ударами экипажи армии уничтожили 1714 автомашин, 52 паровоза, 270 железнодорожных вагонов, до 18 батальонов пехоты, 15 минометных батарей, 61 батарею зенитной артиллерии, 123 батареи МЗА, 85 зенитно-пулеметных точек, разрушили много дзотов, землянок, вывели из строя немало военной техники {101}

Боевое применение авиации в операций носило характер авиационного наступления. Весьма эффективными явились непосредственная авиационная подготовка и поддержка сухопутных войск, что позволило успешно форсировать реку Свирь и достаточно быстро продвигаться вперед.

При обеспечении наступления сухопутных войск массированные бомбоштурмовые удары наносились, как правило, на узком участке фронта по ограниченному количеству целей. Этим достигалась высокая плотность удара, что позволяло войскам быстро прорывать мощную оборону противника. Массированные удары применялись также при обеспечении десантной операции на берегу Ладожского озера, при действиях по коммуникациям и резервам врага.

После массированных ударов в период авиационной подготовки атаки войск штурмовая авиация переключалась в основном на сопровождение пехоты и танков, а бомбардировочная авиация — на действия в оперативной зоне по резервам и коммуникациям. В ходе операции бомбардировочная и штурмовая авиация широко применялась для уничтожения и подавления системы огня, войск и техники противника. Исключительно эффективными были налеты штурмовиков и бомбардировщиков на железнодорожные станции и эшелоны, на колонны вражеских войск на дорогах.

Господство в воздухе на протяжении всей операции оставалось на стороне советских ВВС Наша истребительная авиация надежно прикрывала войска 7-й и 32-й армий от ударов с воздуха. Истребители, кроме того, привлекались для нанесения штурмовых ударов по наземным целям. Всего за время Свирско-Петрозаводской операции летчики 7-й воздушной армии провели 96 воздушных боев, в которых сбили 124 самолета. На вражеских аэродромах было уничтожено 28 и повреждено 16 самолетов. Всего за время операции было уничтожено 152 самолета противника {102}.

Понесла потери и 7-я воздушная армия, в основном от огня зенитной артиллерии. Это объясняется тем, что советская авиация, прежде всего штурмовая, действовала главным образом над полем боя на малых высотах и потому подвергалась обстрелу всех видов зенитного и даже стрелкового оружия. К тому же в первые дни операции советские летчики недостаточно внимания обращали на своевременное подавление зенитных средств противника. Это положение было исправлено, и потери штурмовой авиации сократились Однако немало советских летчиков, штурманов, стрелков-радистов отдали жизнь при освобождении советской Карелии.

Тщательно спланированное боевое применение советской авиации в Свирско-Петрозаводской операции, четко организованное боевое управление и взаимодействие ее с сухопутными войсками, флотилиями, а также авиационных объединений, соединений и частей между собой, высокий боевой, наступательный дух авиаторов — все это обеспечило выполнение боевых задач точно в срок.

В ходе наступательных боев советские авиаторы продемонстрировали образцы мужества, героизма, боевого мастерства. Родина высоко оценила их боевые заслуги при освобождении советской Карелии Приказом Верховного Главнокомандующего пяти авиационным дивизиям, двум полкам и одной авиационной эскадрилье было присвоено почетное наименование Свирских. Многие летчики, штурманы, стрелки-радисты, авиационные инженеры, техники, механики, мотористы, воины авиационного тыла были награждены орденами и медалями.

Победа в Заполярье

Гитлеровское командование стремилось во что бы то ни стало удержать за собой захваченные районы советского Заполярья и Норвегии, так как незамерзающие морские порты и источники важного стратегического сырья, особенно никеля, меди, молибдена, имели большое значение для фашистской Германии. Но в связи с выходом Финляндии из войны силы гитлеровцев на Севере были ослаблены. Командование вермахта приняло решение отвести войска, действовавшие на кандалакшском и кестеньгском направлениях, и укрепить оборону в Заполярье. Однако планомерный отход противника был сорван ударами войск 19-й и 26-й армий Карельского фронта, которые 5 сентября 1944 года перешли в наступление с целью разгрома немецко-фашистских соединений на алакурттинском, кестеньгском, ухтинском и ребольском направлениях и освобождения от врага оккупированных районов Северной Карелии {103}.

Авиационное обеспечение 19-й и 26-й армий возлагалось на 7-ю воздушную армию. Основная часть ее соединений и частей, принимавших участие в Свирско-Петрозаводской операции, находилась в Южной Карелии. Началась срочная передислокация управлений авиадивизий, полков и эскадрилий со свирского на мурманское и кандалакшское направления. Перед 1-й гвардейской, 260-й и 257-й смешанными авиационными дивизиями была поставлена задача наносить удары по войскам противника на переднем крае, уничтожать железнодорожные эшелоны, отходящие колонны на дорогах, вести воздушную разведку, а летчикам-истребителям 1-й гвардейской смешанной и 324-й истребительной авиадивизий — прикрывать сухопутные войска, города, Кировскую железную дорогу, базирование своей авиации и сопровождать группы штурмовиков и бомбардировщиков при вылетах на боевое задание.

Враг, отступая, стремился вывезти с собой боевую технику и как можно больше материальных ценностей. Чтобы сорвать его эвакуацию, советские летчики усилили удары по коммуникациям. 11 сентября шесть «илов» 828-го штурмового авиационного полка, ведомых старшим лейтенантом Г. А. Цукановым, на дороге западнее населенного пункта Вуориярви атаковали большую колонну войск и техники противника. После ухода штурмовиков на дороге осталось более десяти разбитых автомашин, восемь повозок и несколько десятков фашистских трупов.

В тот же день четверка Ил-2 этого полка, возглавляемая старшим лейтенантом М. А. Макаровым, на станции Куолоярви нанесла удар по железнодорожному эшелону. Немецкие зенитчики пытались преградить путь штурмовикам мощным заградительным огнем. Но советские летчики прорвались сквозь разрывы снарядов и уничтожили четыре вагона и две платформы с военными грузами.

Нанося сокрушительные удары по врагу, несла потери и советская авиация. 13 сентября на уничтожение скопления живой силы и боевой техники противника на дороге в районе железнодорожной станции Алакуртти вылетела группа Ил-2 839-го штурмового авиаполка во главе с командиром полка подполковником П. И. Богдановым. Штурмовики прикрывала шестерка истребителей ЛаГГ-3 во главе с заместителем командира дивизии Героем Советского Союза подполковником М П. Краснолуцким. Обнаружив врага, штурмовики пошли в атаку. После третьего захода летчики услышали приказ Богданова № прекращении атаки, но сам командир из нее уже не вышел.

Для более тесного взаимодействия групп самолетов с поисками на поле боя на командном пункте стрелкового соединения 19-й армии находился начальник оперативно-разведывательного отделения, заместитель начальника штаба 260-й смешанной авиационной дивизии майор К. А. Цыбульник, который умело нацеливал штурмовики он противника. Это было особенно необходимо из-за сильной подвижности линии фронта, чтобы не допустить удара по своим же войскам.

В районе одного населенного пункта враг 14 сентябри пытался сильным огнем из пушек и пулеметов остановить наступление советских войск. На помощь пехоте подоспела шестерка Ил-2 828-го штурмового авиаполка под командованием капитана А. В. Тимошенко. При появлении краснозвездных самолетов пехотинцы трассирующими пулями и снарядами показали направление неприятельских: огневых позиций. Последовали точные атаки штурмовиков, бойцы поднялись в атаку и овладели насоленным пунктом.

Несмотря на сложные метеорологические условия, экипажи 7-й воздушной армии в течение сентября произвели 2371 самолето-вылет, во время которого разбили и сожгли 7 железнодорожных эшелонов, 638 грузовых автомашин, создали 22 очага пожара {104}. Летчики 1-й гвардейской смешанной авиационной дивизии с 5 сентября по 6 октября прополи 7 воздушных боев и сбили четыре вражеских самолета, а летчики 324-й истребительной авиадивизии в шести воздушных боях обили восемь самолетов противники {105}.

В ходе сентябрьского наступления войск 19-й и 26-й армий была освобождена Северная Карелия, значительно улучшилось стратегическое положение на северном крыле советско-германского фронта, были созданы условия для полного изгнания врага из Заполярья.

К октябрю 1944 года линия фронта в Заполярье проходила от губы Малая Волоковая по перешейку полуострова Средний и далее от губы Большая Западная Лица к озерам Чапр и Кошкаярв За три года оккупанты, используя труднопроходимую местность — скальные сопки, фьорды, озера и другие естественные препятствия, — создали мощную оборону, состоявшую из трех оборонительных полос. Основу обороны составляли узлы сопротивления и опорные пункты, приспособленные к круговой обороне. На этом направлении действовал 19-й горнострелковый корпус 20-й горной армии в составе трех дивизий и четырех бригад, в которых насчитывалось 53 тыс. солдат и офицеров и более 750 орудий и минометов {106}.

Сухопутные войска с воздуха поддерживала авиация 5-го воздушного флота, в котором было 160 боевых самолетов, из них 50 дневных бомбардировщиков Ю-87 и Ю-88, до 30 ночных бомбардировщиков Хш-126 и 80 истребителей Ме-109 и ФВ-190. Они базировались в основном на аэродромах мурманского направления Хебуктен, Луостари, Сальмиярви, Маятало и частью сил на аэродромах кандалакшского направления. Кроме того, на северном побережье Норвегии противник имел аэродромы Свартнес, Лаксельвен (Банак), Берлевог, которые обеспечивали ему боевые действия против Северного флота, прикрытие своих морских баз и караванов, а также маневр авиацией на случай отступления.

До начала наступательной операции советских войск в Заполярье неприятельская авиация действовала по боевым порядкам наших войск, прикрывала пути отхода своих частей под натиском 19-й и 26-й армий, вела воздушную разведку поля боя, тылов и коммуникаций.

Освобождение советского Заполярья от немецко-фашистских захватчиков Ставка Верховного Главнокомандования возложила на Карельский фронт под командованием генерала армии К. А. Мерецкова и Северный флот, которым командовал адмирал А. Г. Головко. На основе указаний Ставки был разработан план Петсамо-Киркенесской операции, по которому 14-я армия генерал-лейтенанта В. И. Щербакова должна была прорвать оборону противника южнее озера Чапр, овладеть районом Луостари и Петсамо, во взаимодействии с частями Северного флота окружить и уничтожить вражескую группировку юго-западнее реки Титовка и в дальнейшем, развивая наступление, освободить районы Никель и Сальмиярви, выйти на государственную границу с Норвегией и полностью очистить от гитлеровских войск Петсамскую область.

С воздуха наступающие войска должна была поддерживать 7-я воздушная армия. Но ей соединения базировались на аэродромах кандалакшского, кестеньгского и ухтинского направлений, так как до конца сентября 1944 года они обеспечивали наступательные действия 19-й и 26-й армий. Поэтому директивой Военного совета Карельского фронта от 25 сентября 1944 г. командующему 7-й воздушной армией генерал-лейтенанту авиации П. М. Соколову приказывалось к 5 октября сосредоточить авиационные части на аэродромах мурманского направления. Одновременно с этим воздушной армии ставились задачи: надежно прикрыть от ударов с воздуха и обеспечить скрытность сосредоточения войск 14-й армии на направлении главного удара; вести непрерывную разведку путей отхода войск противника с кандалакшского, кестеньского и ухтинского направлений, а также коммуникаций на мурманском направлении с целью обнаружения подхода свежих сил {107}

Выполняя указания Военного совета фронта, командование воздушной армии 1 октября приступило к сосредоточению авиационных частей и соединений на мурманском направлении. Для размещения целой воздушной армии, к тому же пополненной рядом частей, переброшенных с Ленинградского фронта, на довольно узком участке фронта требовалось большое количество аэродромов. Эта задача решалась еще задолго до начала Петсамо-Киркенесской операции. И несмотря на то что в условиях Заполярья возможности расширения аэродромной сети были крайне ограниченны, благодаря героическим усилиям всего личного состава аэродромной службы 7-й воздушной армии, настойчивости и изобретательности воинов эта задача была решена.

К 4 октября 1944 г. перебазирование авиационных частей и соединений 7-й воздушной армии было завершено. На мурманское направление передислоцировались 257-я, 260-я, 261-я смешанные и 324-я истребительная авиационные дивизии, которыми командовали полковники А. В. Минаев, Г. А. Калугин, генерал-майор авиации И. Д. Удонин, полковник И. П. Ларюшкин. Здесь уже базировалась 1-я гвардейская смешанная авиационная дивизия под командованием полковника Ф. С. Пушкарева. В Заполярье перелетела также 113-я бомбардировочная авиационная дивизия РВГК, которой командовал полковник М. С. Финогенов. Вместе с 122-й истребительной авиационной дивизией ПВО полковника Ф. А. Погрешаева она придавалась в оперативное подчинение командующему 7-й воздушной армией. Для проведения наступательной операции в состав 324-й истребительной авиадивизии с Ленинградского фронта на Кольский полуостров в конце сентября 1944 г. перебазировались 29-й гвардейский и 196-й истребительные авиационные полни, которыми командовали майоры А. Ф. Дворник и И. А. Малиновский, а также 191-й истребительный авиаполк под командованием майора А. Г. Гринченко, приданный 257-й смешанной авиационной дивизии.

Всего от 7-й воздушной армии в операции участвовало 747 самолетов, в том числе 132 бомбардировщика, 189 штурмовиков, 308 истребителей, 52 ночных легких бомбардировщика По-2 и 66 самолетов различного назначения {108}

Для непосредственного участия в операции от ВВС Северного флота привлекались части 5-й минно-торпедной, 14-й смешанной, 6-й истребительной авиационных дивизий и 118-й разведывательный авиаполк. Всего 275 самолетов: 55 бомбардировщиков, 35 штурмовиков, 160 истребителей и 25 разведчиков {109}. Основной состав авиации флота действовал над морем. Обязанности командующего ВВС Северного флота исполнял начальник штаба генерал-майор авиации Е. Н. Преображенский, генерал-лейтенант авиации А. X. Андреев находился в госпитале.

Таким образом, советская авиация по самолетному парку в несколько раз превосходила ВВС противника на Севере. Да и по летно-тактическим качествам — скорости, маневренности, вооружению — они были лучше немецких. Тяжелые бомбардировщики Ил-4, стоявшие на вооружении 113 бад, по всем показателям были мощнее «Юнкерсов-88», пикирующие бомбардировщики Пе-2 — лучше «Юнкерсов-87». Самолеты-штурмовики Ил-2 не имели себе равных в период всей войны. Отлично зарекомендовали себя в боях самолеты-истребители конструкции С. А. Лавочкина и А. С. Яковлева.

Сосредоточение большого количества самолетов на мурманском направлении, где было ограниченное количество аэродромов, привело к большой скученности авиации. На каждом аэродроме базировалось до трех-четырех полков. Это обстоятельство необходимо было учитывать при планировании массированного применения авиации, организации полетов до начала и в ходе проведения операции, обеспечении противовоздушной обороны и маскировки мест базирования авиации.

Противовоздушная оборона аэродромов на мурманском ни правлении возлагалась на 1006-й и 1599-й артиллерийские полки ПВО. Кроме того, на каждом аэродроме днем и ночью несли боевое дежурство летчики-истребители.

Большую работу провела маскировочная служба воздушной армии, возглавляемая старшим лейтенантом П. Е. Чечаевым. Чтобы исключить потери авиации на земле, самолеты рассредоточивались за пределы летного поля, соблюдалась строжайшая светомаскировка.

Одновременно с передислокацией частей воздушной армии истребительная авиация прикрывала железнодорожные перевозки и сосредоточение войск 14-й армии на направлении главного удара. Для прикрытия важных ни объектов в тылу фронта и оперативных перевозок по Кировской железной дороге, а также для выполнения боевых задач на южных направлениях фронта из состава воздушной армии были выделены 152-й, 760-й истребительные и 957-й штурмовой авиационные полки, базировавшиеся южнее основной группировки воздушной армии.

Много внимания уделялось воздушной разведке, которой руководил начальник разведывательного отдела 7-й ни,(душной армии полковник У. Ф. Мельников. Экипажи разведчиков аэрофотографированием уточняли систему обороны противника на мурманском направлении, контролировали базирование его авиации, определяли направлении отхода кандалакшской и кестеньгской группировок врага, обеспечивали командование фронта и флота данными о состоянии дорог и переправ на направлении главного удара советских войск, о наличии посадочных площадок для самолетов и другими необходимыми данными.

1 и 4 октября командующий воздушной армией генерал-лейтенант И. М. Соколов провел совещание с командирами, начальниками штабов дивизий и отдельных полков, а также с офицерами штаба армии, на котором поставил задачи соединениям и частям в предстоящей операции. На совещании были заслушаны доклады командиров о готовности к началу наступления, были даны указания по использованию всех родов авиации, организации взаимодействия с сухопутными войсками, планированию боевого применения авиации в операции и боевого управления ею над полем боя.

Тщательно готовились к наступательным боям летные экипажи. Сложные метеорологические условия требовали от них особенно хорошей техники пилотирования по приборам и высокой навигационной подготовки. Летный состав к этому времени накопил богатый боевой опыт в условиях Заполярья, который использовал в ходе операции. С летным составом была изучена наземная и воздушная обстановка. С командирами, штурманами авиаполков и с ведущими летных групп был организован выезд на передний край обороны с целью более детального изучения системы обороны противника и рельефа местности.

Приказом командующего Карельским фронтом 7-й воздушной армии на операцию ставились задачи: содействовать сухопутным войскам в прорыве обороны противника и в наступлений, разрушая опорные пункты, подавляя артиллерийские и минометные батареи, уничтожая живую силу; прикрывать ударную группировку 14-й армии; не допускать подхода резервов врага и отхода его войск и техники, разрушать переправы; ночными действиями изнурять врага и подавлять артиллерию на огневых позициях; уничтожать неприятельские самолеты на аэродромах и в воздухе; вести непрерывную разведку поля боя, войсковых и армейских тылов.

Задачи ВВС Северного флота сводились главным образом к поддержке с воздуха десантов и частей Северного оборонительного района, уничтожению транспортов и боевых кораблей противника в портах и на коммуникациях, ведению воздушной разведки.

Оперативный отдел штаба 7-й воздушной армии, возглавляемый подполковником А. П. Заякиным, учитывая особые условия Заполярья, разработал два варианта боевого применения авиации в операции: один — для благоприятных метеоусловий, допускающих действия всех родов авиации, другой — на случай плохой погоды, исключавшей полеты бомбардировщиков, рассчитанный только на использование штурмовиков и истребителей. По обоим вариантам штаб распределил наряд самолетов на выполнение каждой из указанных задач.

Планом авиационного наступления, подписанным командующим и начальником штаба 7-й воздушной армии генералами И. М. Соколовым и И. М. Беловым и утвержденным командующим и членом Военного совета фронта генералами К. А. Мерецковым и Т. Ф. Штыковым, по первому варианту за день до наступления планировались действия авиации на предварительном этапе. В день наступления за час до окончания артиллерийской подготовки должна была осуществляться непосредственная авиационная подготовка, а после нее — авиационная поддержка атаки и боя в глубине обороны противника.

По второму варианту плана боевого применения авиации в операции вместо массированных ударов бомбардировщиков и штурмовиков по опорным пунктам противника планировались удары мелкими группами, в которых могли участвовать наиболее подготовленные экипажи для полетов в сложных метеоусловиях. Сокращалось и общее количество самолето-вылетов. На подготовительном этапе намечалось произвести уже не 1260 самолето-вылетов, как это планировалось по первому варианту, а 520; в первый день операции не 1240, а 730. Но в условиях Севера, к тому же в осеннем месяце, когда порода особенно отличается сложностью и неустойчивостью, второй вариант плана боевого применения был более реальным. Он и был реализован.

На следующие шесть дней операции планом авиационного наступления намечалось совершить еще 2820 самолето-вылетов. В плане указывались задачи авиационных соединений, типы и количество самолетов, напряжение в самолето-вылетах, аэродромы базировании.

Кроме указанных задач, во все дни операции авиация должна была прикрывать ударную группировку сухопутных войск с воздуха, не допускать подхода резервов врага и отхода его войск, систематически вести воздушную разведку войскового и армейского тыла противник.

Для более тесного взаимодействия авиации с сухопутными войсками 260-я и 261-я смешанные авиационный дивизии, в которых были сосредоточены почти все самолеты-штурмовики Ил-2 воздушной армии, закрепились за 99-м и 131-м стрелковыми корпусами. После прорыва главной полосы обороны противника основные силы 7-й воздушной армии намечалось использовать для поддержки с воздуха легких стрелковых корпусов и 7 и гвардейской танковой бригады.

Действиями авиации генерал И. М. Соколов руководил с временного командного пункта, который находился при КП командующего 14-й армией. Вместе с ним была оперативная группа офицеров штаба воздушной армии, возглавляемая помощником оперативного отдела армии подполковником К. В. Проворовым. Командиры 260-й и 261-й смешанных авиационных дивизий свои временные командные пункты развернули при КП командиров 99-го и 131-го стрелковых корпусов. В каждую дивизию этих корпусов были направлены авиационные офицеры с радиостанциями, в задачу которых входило наведение самолетов на цель.

Для оказания практической помощи командирам стрелковых корпусов в использовании авиации, непосредственного наблюдения и контроля за боевыми действиями авиации на поле боя на командные пункты и ВПУ командиров авиадивизий были направлены офицеры штаба воздушной армии. В 99-м стрелковом корпусе находился начальник отделения по изучению и обобщению боевого опыта войны штаба 7-й воздушной армии полковник Ф. М. Седов, в 31-м стрелковом корпусе был начальник отдела боевой подготовки армии подполковник А. П. Спиридонов. Они докладывали на командный пункт командующего воздушной армией о боевых действиях сухопутных войск, боевом использовании авиации, о наземной и воздушной обстановке.

Заблаговременно были предусмотрены и доведены до частей сигналы взаимодействия и целеуказания между авиацией и сухопутными войсками. Наряду с радио, являвшимся основным средством управления и взаимодействия, целеуказание осуществлялось стрельбой артиллерийскими дымовыми снарядами, ракетами и трассирующими пулями в направлении противника, по которому должны были действовать авиаторы. Линия фронта обозначалась цветными дымами и ракетами установленного цвета.

Истребительной авиацией предусматривалось управлять с временного командного пункта командующего воздушной армией, где должен был находиться также командир или заместитель командира 324-й истребительной авиационной дивизии с необходимыми радиосредствами.

Система оповещения и наведения советских истребителей на противника была построена следующим образом. В районе наблюдательного пункта командира 99-го стрелкового корпуса, действовавшего на главном направлении, была расположена главная радиостанция наведения, на которой находился представитель истребительной авиадивизии (вначале им был командир одного из полков, а затем заместитель командира дивизии). В его распоряжении имелись две радиолокационные установки типа «Редут» и «Пегматит» с радиостанциями оповещения. В районах наблюдательных пунктов командиров стрелковых дивизий размещались офицеры-наводчики с радиостанциями.

При подготовке к операции по освобождению советского Заполярья большую работу провел личный состав инженерно-авиационной службы. В соответствии с указанием главного инженера ВВС Красной Армии, полученном еще в августе 1944 г., о том, чтобы на каждом самолете Ил-2 были установлены новые балки для подвески реактивных снарядов М-13, инженеры по вооружению инженер-подполковники А. Н. Тетерин и Ф. У. Урбанович вылетали в штурмовые авиационные полки, где провели инструктаж соответствующих специалистов и помогли им в установке новых балок. Такая работа была выполнена на всех самолетах Ил-2 в 7-й воздушной армии.

В октябре в Заполярье стояла холодная сырая погода, ночью были заморозки. Но из-за отсутствия антифриза (водного раствора этиленгликоля, не замерзающего при низких температурах) радиаторы самолетов приходилось заправлять водой, поэтому на ночь ее сливали, а рано утром снова заливали. Подогревать воду было негде, не хватало средств подогрева моторов, а также материала для утепления их при переходе на зимнюю эксплуатацию. Не было и резервных моторов. И все-таки инженерно-технический состав справился со своими задачами.

Серьезное внимание уделялось организации связи, которой руководил полковник С. И. Маркелов. Узел связи штаба армии был создан на базе узда связи 1-й гвардейской истребительной авиационной дивизии в поселке Мурмаши, откуда обеспечивалась связь штаба армии со всеми подчиненными соединениями и частями, а также временного командного пункта воздушной армии с взаимодействующими частями ВВС Северного флота и 122-й истребительной авиационной дивизией ПВО.

В деятельности авиационного тыла при подготовке Петсамо-Киркенесской операции характерным было то, что при создании запасов боеприпасов, узлов и агрегатов авиационной техники, различного материально-технического имущества в основном использовались запасы, не истраченные в Свирско-Петрозаводской операции. В частности, со свирепого направления на северный фланг Карельского фронта было переброшено более 106 тыс. авиабомб. Однако перебазирование частей авиационного тыла со свирепого направления на мурманское проходило с отставанием от графика. Из-за загруженности железной дороги наземные эшелоны 7-й воздушной армии к началу операции находились в пути, а некоторые даже в районах прежней дислокации. Это значительно затруднило подготовку авиационной техники, обеспечение боеготовности частей и соединений к началу наступательной операции.

Готовилась к участию в операции и медицинская служба. Ее возможности значительно возросли после создания в сентябре 1944 г. авиационного госпиталя № 1020, который был развернут в Петрозаводске. Начальником госпиталя назначили бывшего старшего врача 27-го батальона аэродромного обслуживания майора медицинской службы Е. Б. Гольдина. Сначала авиационный госпиталь предназначался только для летного состава, его лечения и врачебно-летной экспертизы. Но вскоре в него стали направлять раненых и больных из состава инженерно-авиационной службы и службы авиационного тыла. При госпитале один раз в неделю работали врачебно-летная и военно-врачебная комиссии. Два раза в неделю специалистами госпиталя проводились консультации раненых и больных, прибывавших из частей 7-й воздушной армии.

До начала операции из состава медперсонала госпиталя на базе лазарета 5-го батальона аэродромного обслуживания, имевшего хорошо оснащенную операционную, была создана оперативная хирургическая группа в составе трех врачей, пяти сестер и шести санитарок. Группа располагалась недалеко от аэродрома, на котором в готовности находилось звено санитарных самолетов. Продуман был также вопрос поиска экипажей, покинувших с парашютом свои подбитые или неисправные самолеты или совершивших вынужденную посадку.

В подготовке авиаторов к наступательной операции большую роль сыграли политорганы, партийные и комсомольские организации, которыми руководили заместитель командующего 7-й воздушной армией по политической части полковник И. И. Сергеев и начальник политического отдела армии полковник М. А. Бутковский. При организации и проведении партийно-политической работы в авиационных частях и соединениях широко использовался опыт политического обеспечения боевой деятельности авиации в Свирско-Петрозаводской операции. Политотдел армии с первым эшелоном штаба армии перебазировался в район сосредоточения авиационных частей — в поселок Мурмаши и находился там до цоица операции. Такое расположение политотдела обеспечивало надежную и оперативную связь с большинством авиационных полков. Партийно-политическая работа была спланирована на каждый этап операции. Был претворен оправдавший себя в Свирско-Петрозаводской операции опыт расстановки кадров политработников. Но и партийно-политическая работа была направлена на мобилизацию авиаторов на успешное выполнение боевых задач.

В авиационных полках проходили совещания и конференции, на которых обсуждались наиболее актуальные вопросы боевого применения авиации, ее взаимодействия с сухопутными войсками, отрабатывались способы нанесения бомбовых и штурмовых ударов, выполнение противозенитного маневра, обеспечения надежного прикрытия сухопутных войск от возможных налетов неприятельской авиации.

В 261-й смешанной авиационной дивизии 5 октября 1944 г. прошло совещание, на котором обсуждались задачи партийных органов и партийных организаций в предстоящих наступательных боях. На следующий день этот же вопрос обсуждался с парторгами авиаэскадрилий дивизии. Командир 828-го штурмового авиационного полка майор Н. Ф. Гончаров и его заместитель по политической части майор Д. А. Полканов организовали встречу с зенитчиками, вместе с которыми выработали наиболее эффективные способы противозенитного маневра.

Целью Петсамо-Киркенесской операции было не только освобождение советской земли, но и оказание помощи норвежскому народу в изгнании гитлеровцев из Северной Норвегии. Поэтому накануне операции наряду с воспитанием чувства патриотизма особое внимание уделялось вопросам интернационализма.

Вся партийно-политическая работа была направлена но мобилизацию авиаторов на успешное выполнение боевых задач в операции. Авиаторы ясно понимали свои задачи, готовы были отдать все силы для освобождения Советского Заполярья и помочь норвежскому народу изгнать немецко-фашистских захватчиков из их страны.

Утром 7 октября начался штурм вражеской обороны. После артиллерийской подготовки соединения 131-го и 99-го стрелковых корпусов пошли в наступление.

Из-за низкой облачности, закрывавшей даже верхушки сопок, и снегопада с дождем массированный авиационный удар, как это намечалось по первому варианту плана боевого применения авиации, нанести не удалось. В воздух поднимались лишь наиболее подготовленные экипажи штурмовиков и истребителей, действовавшие с малых высот мелкими группами.

Шестерке самолетов Ил-2 828-го штурмового авиационного полка во главе с капитаном П. А. Рубановым, вылетевшей по вызову с КП 99-го стрелкового корпуса на штурмовку узла сопротивления противника на переднем крае, пришлось идти плотным строем, то снижаясь под кромку облаков, то пробивая их вверх. Но командир эскадрильи вывел группу точно на цель и с ходу атаковал ее. В результате неожиданного удара было взорвано два склада боеприпасов, разрушено несколько землянок и уничтожено много гитлеровцев.

По минометной батарее врага нанесла точный удар группа «илов» 17-го гвардейского штурмового авиаполка под командованием капитана П. П. Бакарася.

При сопровождении двух Ил-2 на штурмовку вражеских войск звено 20-го гвардейского истребительного авиаполка, которое вел старший лейтенант С. С. Полыга, встретило шесть немецких истребителей ФВ-190, летевших попарно параллельно «илам». Два «фокке-вульфа» с правым разворотом снизу пошли в атаку на штурмовики. Старший лейтенант Полыга, приказав ведущему второй пары продолжать сопровождение «илов», сам с ведомым устремился навстречу гитлеровцам. С первой же пулеметной очереди он поразил ФВ-190, который резко перевернулся на спину и врезался в землю. Ведомый гитлеровец правым полупереворотом вышел из-под атаки вперед остальной своей четверки и покачиванием крыльями предупредил об опасности. После этого фашистские истребители поспешили скрыться за снежным зарядом.

Продолжая полет, советские истребители снова слеовали за штурмовиками. Над передним краем группу обстреляли вражеские зенитки, а в воздухе снова показались ФВ-190. Один фашистский истребитель попытался атаковать советские самолеты. Но его атака была успешно отбита. Остальные «фокке-вульфы», находившиеся в стороне и выше, так и не посмели вступить в бой. Выполнив задание, все советские летчики благополучно возвратились на аэродром.

За первый день наступления части 7-й воздушной армии произвели 229 самолето-вылетов, в то время как авиация противника — лишь 30 {110}.

При поддержке авиации войска 131-го стрелкового корпуса прорвали главную полосу обороны врага, форсировали реку Титовка и захватили плацдарм на ее западном берегу. Одновременно через Титовку переправился 126-й легкий стрелковый корпус, который начал охватывать немецко-фашистские войска с юга.

На второй день наступления погода улучшилась, хотя и оставалась очень неустойчивой. В течение дня четыре раза сильные снегопады, когда видимость не превышала 100 м, сменялись совершенно безоблачной погодой. Именно эти часы советская авиация использовалась в полной мере, совершив за день свыше 500 самолето-вылетов {111}. Особенно эффективно действовали штурмовики, оказывавшие непосредственную поддержку наступающим войскам на поле боя. По заявкам командиров стрелковых корпусов группы Ил-2 наносили удары по узлам сопротивления противника, по скоплениям боевой техники и живой силы.

Утром воздушной разведкой, а затем с наблюдательного пункта командира 99-го стрелкового корпуса был обнаружен подход неприятельских войск по дороге от Луостари к реке Титовка. Одновременно противник старался удержать отдельные опорные пункты в центре и на левом фланге. По заданию командира корпуса генерал-лейтенанта С. П. Микульского командир 260-й смешанной авиационной дивизии полковник Г. А. Калугин выслал три группы самолетов 828-го и одну группу 214-го штурмовых авиационных полков по восемь Ил-2 в каждой для уничтожения противника и его опорных пунктов в полосе наступления корпуса. Задача была выполнена. Штурмовики уничтожили 6 автомашин, 18 повозок, 18 лошадей, подавили огонь батареи МЗА, взорвали склад боеприпасов {112}.

В этот же день восьмерка Ил-2 668-го штурмового авиационного полка в сопровождении восьми истребителей действовала по опорному пункту противника юго-восточнее Луостари. Еще до подхода к цели ведущий группы старший лейтенант Б. А. Хлуновский услышал по радио голос генерала И. Д. Удонина, руководившего боем с временного командного пункта на переднем крае: «Будьте внимательны, с малой высоты заходят в атаку «фокке-вульфы». Но впереди по курсу летчики уже видели фашистские укрепления, гитлеровцев, засевших в траншеях, артиллерийские орудия и минометы. И, несмотря на большую опасность со стороны вражеских истребителей, командир эскадрильи перестроил группу для атаки поодиночно и первым ввел самолет в пикирование. За ним последовали остальные летчики. С первого захода они сбросили бомбы, затем, развернувшись, пошли в новую атаку. Штурмовой удар оказался эффективным. Но и эскадрилья понесла потери: один «ил» был сбит, а второй подбитый самолет летчик посадил на своей территории вне аэродрома с убранным шасси. Экипаж его остался жив и вскоре вернулся в часть.

Так же успешно действовали эскадрильи этого полка, возглавляемые старшими лейтенантами И. М. Валивачем и Г. М. Пьянковым.

Много неприятностей 131-му стрелковому корпусу доставляли артиллерийские и минометные батареи врага, расположенные в опорном пункте на безымянной высоте северо-восточное озера Чапр. Они вели систематический фланговый огонь по наступающим войскам. Экипажи 7-й воздушной армии несколько раз наносили по высоте бомбовые и штурмовые удары, но уцелевшие орудия продолжали стрелять. 9 октября командир корпуса генерал-майор З. Н. Алексеев поставил перед 261-й смешанной авиационной дивизией задачу подавить вражеский огонь. По указанию генерала И. Д. Удонина на задание вылетела шестерка Ил-2 17-го гвардейского штурмового авиаполка во главе с капитаном Я. И. Андриевским. Прибыв в район цели, штурмовики перестроились в «круг» и меткими ударами, снижаясь во время атак почти до земли, разгромили две противотанковые и одну минометную батареи, а также взорвали склад с боеприпасами. Командир корпуса высоко оценил действия штурмовиков.

Соединения ударной группы 14-й армии при поддержке авиации взломали вторую полосу обороны. Левофланговый 126-й легкий стрелковый корпус, обойдя противника с тыла, 9 октября вышел в район развилки дорог западнее Луостари.

В это время воздушные разведчики обнаружили приближение головного полка 163-й пехотной дивизии Противника и сообщили об этом на командный пункт. Первый удар по врагу, подходившему к развилке дорога ни несли штурмовики, создав на дороге «пробку» и посияв панику среди солдат и офицеров. Командир 126-го легкого стрелкового корпуса полковник В. Н. Соловьев воспользовался этим и, ускорив выход частей к развилке дорог, вслед за ударом авиации атаковал еще не успевшего принять боевой порядок противника. По показаниям пленных, в этот день их полк потерял до 40 проц. личного состава.

Группа из семи Ил-2 828-го штурмового авиационного полка во главе с капитаном А. В. Тимошенко под прикрытием шестерки истребителей 773-го истребительного авиаполка и четверки 435-го истребительного авиаполки вылетела по данным воздушной разведки на уничтожение и подавление огня артиллерийской батареи в районе Луостари. При подходе к цели на высоте 900 м руину встретил сильный огонь зенитной артиллерии и пулеметов. Но советские летчики, выполняя противозенитный маневр по направлению и высоте, точно вышли на огневые позиции врага и в кильватере пар с пикирования обрушили на него бомбы. Из-за сильного огня зенитных средств штурмовики сделали лишь один заход, но он оказался эффективным: был подавлен огонь тух батарей, взорван склад боеприпасов, разбито два орудия полевого типа, шесть автомашин и убито много гитлеровцев.

На следующий день капитан Тимошенко возглавлял уже восемь «илов», сопровождаемых таким же количеством истребителей 773-го и 435-го истребительных авиаполков по вызову с КП командира 99-го стрелкового корпуса на подавление огня артиллерийских батарей в двух километрах восточнее Луостари. При полете но маршруту группа подверглась обстрелу зенитных средств противника и была атакована двумя истребителями ФВ-190. Огнем воздушных стрелков один «фокке-вульф» был подожжен и горящим врезался в землю. Уточнив по радио расположение цели, капитан Тимошенко для внезапности налета снизился почти до земли и затем, «горкой» набрав высоту 400 м, с планирования атаковал батареи и технику врага на дороге. После этого штурмовики снова на бреющей высоте вышли из атаки и взяли курс на свой аэродром.

18 августа 1945 года А. В. Тимошенко было присвоено звание Героя Советского Союза.

В период операции интенсивность движения на дорогах в тылу противника резко возросла, а маскировка ослабла. Поэтому удары нашей авиации по вражеским колоннам были особенно эффективны.

Разведкой, произведенной утром 9 октября летчиками 435-го истребительного авиаполка, было обнаружено движение пехоты, автомашин и вьючного транспорта противника на дороге от урочища Кьялоайва на Луостари, а также расположение артиллерийских батарей юго-восточнее Луостари. Надо было немедленно наносить бомбо-штурмовые удары. Советские самолеты группа за группой с интервалом 15–25 минут пошли на задание. В результате штурмовики 260-й смешанной авиационной дивизии уничтожили до 50 вражеских автомашин и много другой боевой техники.

Исключительно напряженная борьба разгорелась в воздухе. Созданная система ВНОС обеспечивала своевременное обнаружение неприятельских самолетов и наведение на них истребителей. В то же время с целью более быстрого обнаружения воздушного противника наряду с радиолокационными средствами в стороне от вражеских аэродромов, но в пределах видимости, постоянно патрулировали пары истребителей Як-9 7-й воздушной армии, и летчики открытым текстом передавали командованию информацию о воздушном противнике. Это в значительной степени помогало вести с ним успешную борьбу.

Особенно упорные воздушные бои разгорелись 9 октября. В течение дня летчики 7-й воздушной армии провели 32 воздушных боя, в которых сбили 37 самолетов. Характерно, что большая часть боев происходила над территорией противника, что свидетельствует о наступательной тактике советской авиации.

Высокое мастерство, мужество и героизм проявляли летчики 20-го гвардейского истребительного авиаполка, которым с мая 1944 г. командовал Герой Советского Союза майор П. С. Кутахов. Во главе с ним восьмерка истребителей эскадрильи «Комсомолец Заполярья», сопровождая штурмовиков, в районе цели вступила в бой с 18 немецкими самолетами Ме-109. Пользуясь численным преимуществом, фашисты двумя группами устремились к «илам»: две пары атаковали их снизу и две пары — сверху. Но, развернув ударную группу своих истребителей, Кутахов сам атаковал четверку «мессершмиттов». Атака врага была отбита.

Отважно сражались и летчики других полков. В этот день 22 Як-9 29-го гвардейского истребительного авиационного полка, имевшего богатый боевой опыт, полученный еще в боях за Ленинград, во главе с командиром полка майором А. Ф. Дворником сопровождали 54 бомбардировщика Ил-4 113-й бомбардировочной авиационной дивизии, вылетевшей на бомбардировку укрепленного узла противника В районе Луостари. При приближении к цели восемь «яков» ударной группы прикрытия вышли на 2–3 километра вперед с задачей очистить район цели от неприятельских истребителей. Там действительно оказалось восемь Ме-109 и шесть ФВ-190. Майор Дворник по радио передал команду атаковать врага и первым пошел на пару «мессершмит-109». На боевом развороте он с первой же очереди сбил фашиста.

В это время заместитель командира эскадрильи старший лейтенант И. С. Леонович, осуществляя непосредственное прикрытие бомбардировщиков, заметил ни высоте 3000 м пару «Мессершмиттов-109». Упреждая врага, он первым атаковал их и с короткой дистанции сбил ведомого. Командир немецкой пары, очевидно но заметивший гибели своего напарника, продолжал набрать высоту. Леонович воспользовался этим и следу и 1-ой очередью поджег ведущего. Но тут он сам был атакован внезапно появившимися двумя «мессершмитами», а другая пара фашистских истребителей напала на его ведомого. В бою Леоновича ранило осколком снаряда, самолет был поврежден. Но гвардеец не вышел из боя, а вместе с товарищами продолжал защищать бомбардировщики, которые, выполнив задание, вернулись на аэродром без потерь. В этом бою старший лейтенант Иван Семенович Леонович довел свой боевой счет до 28 сбитых самолетов противника. 2 ноября 1944 г. ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Воздушной разведкой было установлено, что на аэродроме Сальмиярви сосредоточено большое количество вражеских самолетов. 114-му гвардейскому бомбардировочному авиаполку было приказано нанести по нему удар. После тщательной и всесторонней подготовки 9 октября бомбардировщики вылетели на задание.

Их прикрывали 20 Як-9 324-й истребительной авиационной дивизии. А еще раньше в район цели для блокирования аэродрома вышли 24 Як-9 122-й истребительной авиадивизии ПВО, которые обеспечили полную свободу действий бомбардировщикам. Первую эскадрилью бомбардировщиков возглавлял командир полка майор А. П. Володин, который являлся и командиром всей объединенной группы, вторую эскадрилью — капитан А. М. Щетинин. Выполняя противозенитный маневр, они на высоте 3800 метров беспрепятственно вышли к вражескому аэродрому и с одного захода сбросили на самолетные стоянки и летное поле свой смертоносный груз. Последний бомбардировщик вел лейтенант А. И. Кукушкин, фотографировавший результаты бомбардировки. По данным фотоконтроля на аэродроме было уничтожено три самолета и сожжен ангар.

Большие потери авиации противника 9 октября сказались на ее активности. На следующий день произошло только пять воздушных боев. Но надо было закрепить достигнутый успех и нанести неприятельской авиации решающее поражение. И такая возможность предоставилась. Несмотря на удар бомбардировщиков, враг продолжал базировать на аэродроме Сальмиярви крупные силы авиации. Воздушные разведчики обнаружили на нем до 60 самолетов. Командующий 7-й воздушной армией приказал произвести на аэродром два массированных налета.

В первом налете, который был осуществлен 11 октября, приняло участие 18 самолетов Ил-2 17-го гвардейского штурмового авиационного полка и 36 самолетов-истребителей. Еще на подходе к вражескому аэродрому советские самолеты были встречены огнем батарей зенитной артиллерии. А когда «илы» пошли в атаку, застучали автоматические пушки. Но это не остановило летчиков. Они прорвались сквозь стену разрывов и сбросили бомбы точно на цель. На аэродроме то там, то тут вспыхивали самолеты с черной свастикой. При выходе из атаки на группу напали немецкие истребители. Экипажи штурмовиков и истребителей прикрытия обрушили на них огонь пушек и пулеметов, Старший лейтенант И. К. Кузнецов сразу же сбил один «Фокке-Вульф-190». Вскоре такого же успеха добился и его ведомый младший лейтенант М. А. Тиханский. Еще несколько вражеских самолетов сбили в этом бою их товарищи.

Во втором налете участвовало 55 самолетов-истребителей. Руководил ими командир 324-й истребительной авиадивизии полковник И. П. Ларюшкин. Первыми в воздух поднялись 10 Як-9 29-го гвардейского истребительного авиаполка, в задачу которых входило блокировать аэродром, подавить зенитные орудия и вытеснить авиацию противника в случае ее противодействия. За ними пошли группы «лавочкиных» и «яков» 191-го и 196-го истребительных авиаполков, возглавляемых их командирами. Нападение оказалось для врага неожиданном. Когда над аэродромом появились советские истребители группы блокирования, немецкие зенитчики решили, что вслед за ними придут бомбардировщики, и открыли заградительный огонь. Но почти сразу за группой блокирования — с интервалом в 5 минут — из-за облаков вынырнули истребители ударных групп майора А. Г. Гринченко и майора И. А. Малиновского. Первая группа с пикирования, а вторая — с горизонтального полета сбросили бомбы на стоянки самолетов. Майор А. Г. Гринченко и майор Т. А. Литвиненко уничтожили по одному «Юнкерсу-88», майор И. А. Малиновский — «Фокке-Вульф-190». Успешно выполнила свои задачи группа блокирования — ни один фашистский самолет не взлетел. Лишь при отходе от цели в воздухе показались два «Мессершмитта-109», поднявшихся с другого аэродрома. Капитан В. Б. Митрохин преградил путь врагу и в короткой схватке сбил один из них. Выполнив задание, советские истребители вернулись на мой аэродром.

Несмотря на усложнившиеся метеорологические условия, советская авиация продолжала оказывать помощь наступающим частям. В условиях тундры, сильно пересеченной и местами заболоченной местности, бездорожья, при быстром продвижении войск 14-й армии артиллерия корпусов нередко отставала от стрелковых частей, поэтому ее задачи приходилось выполнять штурмовой и бомбардировочной авиации. Кроме того, из-за отсутствия дорог авиация часто являлась единственным средством снабжения войск в ходе наступления. Например, только 14 и 15 октября на самолетах По-2 была доставлена частям 126-го легкого стрелкового корпуса 51 тонна боеприпасов и продовольствия {113}

Авиация тесно взаимодействовала с сухопутными войсками. 11 октября полковник Г. А. Калугин, находившийся на командном пункте командира 99-го стрелкового корпуса, приказал 828-му штурмовому авиаполку уничтожить артиллерийские батареи на юго-восточной окраине Луостари. Требовалось также разгромить контратакующий батальон врага, который пытался сбить советские подразделения, оседлавшие дорогу на участке Титовские мосты — Петсамо.

В 10 часов первая группа в составе восьми Ил-2 под командованием капитана П. А. Рубанова вылетела на выполнение задания. А оно было нелегким. Требовалась особая точность нанесения удара. Погода стояла плохая. Сомкнувшись плотным строем, временами в облаках, а в остальное время сквозь дождевые разрывы экипажи прошли на малой высоте между сопками по реке Титовка к цели и обрушили на врага бомбы и артиллерийские снаряды. Задание было выполнено блестяще. Следующая группа «илов» во главе с капитаном Н. В. Боровковым, преодолев такие же препятствия на маршруте, повторным ударом сорвала контратаку противника, советские войска удержали дорогу.

На усиление своих контратакующих частей гитлеровское командование стало перебрасывать подкрепления. Воздушные разведчики донесли, что от Титовских мостов на запад движется колонна, насчитывающая до 70 автомашин с пехотой. На их уничтожение была поднята шестерка самолетов Ил-2 839-го штурмового авиаполка, которой командовал майор А. Ф. Екимов. В густой дымке, из-за которой почти ничего не было видно, штурмовики все же отыскали автоколонну. «Приготовиться к атаке», — последовала команда Екимова. Летчики перестроились в правый пеленг и с разворота на пикировании ударили по головным машинам. На дороге образовалась пробка, солдаты стали в панике разбегаться в стороны от дороги. Наблюдением с командного пункта и осмотром после занятия этого участка дороги было обнаружено более двадцати обгоревших автомашин.

Командование 99-го стрелкового корпуса осталось довольно действиями авиации. Генерал С. П. Микульский в телеграмме командующему 7-й воздушной армией сообщал: «При прорыве обороны противника и овладении Луостари большинство летчиков 7-й воздушной армии, поддерживающих 99 ск, действовали умело и настойчиво. Систематическими, непрерывными и эффективными ударами групп штурмовиков по подходящим резервам, огневым средствам и укрепленным пунктам помогли сломить оборону противника. И в районе действий штурмовиков, по дороге от Петсамо до Луостари, видна работа штурмовиков: разбитые и обгоревшие автомашины, транспорт и другая боевая техника противника вместе с уничтоженными солдатами. Я от лица Поиск 99 ск объявляю искреннюю благодарность всем летчикам, содействовавшим корпусу в прорыве обороны цротивника и взятии Луостари» {114}.

Обстановка на земле менялась быстро. От летчиков требовалась безупречно точная работа. 14 октября наступлению 131-го стрелкового корпуса мешал опорный пункт на высоте 181, находившийся на развилке шоссейных дорог, ведущих на Петсамо. На задание иищли лучшие экипажи 668-го штурмового авиаполка но главе с капитаном Г. М. Пьянковым. Но, когда группе штурмовиков была уже в воздухе, части корпуса заняли восточный скат этой высоты. Авианаводчик вовремя перенацелил летчиков на западные скаты. Удары штурмовиков оказались точными и эффективными. Четверка Пьянкова уничтожила много вражеских солдат и офицеров, подавила огонь артиллерийских орудий и минометов, разбила несколько пулеметов, расчистив тем самым путь пехоте.

15 октября советские войска овладели важным узлом обороны противника — Петсамо (Печенгой). 14-я армии но взаимодействии с Северным флотом при поддержке 7-й воздушной армии нанесла большой урон частям 19-го горнострелкового корпуса и отбросила их к западу и северо-западу от Петсамо и Луостари. Создавались благоприятные условия для развития наступления к границам Норвегии. Началась подготовка ко второму этапу операции. В это время 7-я воздушная армия прикрывала и обеспечивала перегруппировку поиск 14-й армии и подтягивала авиационные части ближе к линии фронта.

Командующий 7-й воздушной армией генерал-лейтенант авиации И. М. Соколов 17 октября провел совещание с командирами и заместителями командиров истребительных авиационных дивизий и полков, а также с офицерами штаба армии, на котором подвел итоги действий авиации, особенно истребительной, в первом периоде операции. Проанализировав боевую деятельность истребительной авиации, командующий дал указания по ее боевому использованию на втором этапе операции.

Подводились итоги и ставились задачи и в других соединениях.

Серьезное внимание уделялось совершенствованию управления авиацией в воздухе и на земле, организации связи между авиационными частями, соединениями, а также между авиацией и сухопутными войсками. Благодаря энергичной деятельности начальника связи 7-й воздушной армии полковника С. И. Маркелова, его заместителя инженер-майора В. С. Чернышева, офицеров К. Н. Калинина, П. И. Шаглина, И. А. Крылова и многих других воинов-связистов в ходе операции в целом удалось обеспечить надежную связь авиационных соединений и частей с сухопутными войсками и между собой, а также с экипажами в воздухе.

В первые два дня наступления управление авиационными соединениями и частями осуществлялось с командного пункта воздушной армии через его штаб исключительно по проводным средствам связи. Командиры 260-й, 261-й штурмовых и 324-й истребительной авиационных дивизий со своих командных пунктов при КП стрелковых корпусов вызывали авиацию, корректировали ее действия, сообщали результаты боевого применения авиации в свои штабы исключительно по радиосредствам.

По мере продвижения сухопутных войск и перемещения командных пунктов воздушной армии и авиационных соединений и частей проводная связь стала работать с перебоями, поэтому основная нагрузка легла на радиосредства, которые все время работали безотказно.

Связь авиации с сухопутными войсками осуществлялась путем личного общения командующего 7-й воздушной армией и командиров авиационных дивизий с командующим Карельским фронтам, командующим 14-й армией и командирами стрелковых корпусов.

Характерной особенностью было то, что в наступательных операциях 1944 г. летный состав широко и уверенно использовал радиосвязь в полете. Как правило, задачи на штурмовку и перехват ставились и уточнялись летному составу по радио с КП командиров авиационных дивизий и радиостанций наведения на переднем крае. Было несколько случаев, когда по радио отменялись ранее поставленные задачи и ставились новые, так как сухопутные войска продвинулись вперед. С помощью радио — по данным радиолокационной станции «Редут» несколько раз восстанавливалась ориентировка экипажей в сложных метеоусловиях. Имел место даже случай слепой посадки самолета на аэродроме по указаниям с земли по радио. Таким образом, радио стало неотъемлемым средством связи в авиации.

Подвели итоги первого этапа операции и политработники. Партийно-политическая работа в ходе наступательных боев была подчинена обеспечению более успешного выполнения авиационными частями и соединениями боевых задач. В ходе операции особенно возросли авангардная роль коммунистов. Примером для таких авиаторов служили опытные летчики, техники, воины тыла, которых недаром называли «старой северной гвардией».

Ни второй этап операции командующий Карельским фронтом поставил перед 7-й воздушной армией следующие задачи: непосредственным сопровождением штурмовой авиации расчистить дуть пехоте, подавляя огневые точки и артиллерию противника на опорных пунктов; не допустить отхода противника по дорогам на запад, уничтожая его живую силу и технику; препятствовать подходу резервов из районов Киркенес, Наутси; прикрывать с воздуха войска 14-й армии; вести воздушную разведку поля боя и войсковых тылов; во взаимодействии с ВВС Северного флота уничтожать транспорты врага во фьордах и порту Киркенес.

С 18 октября все усилия 7-й воздушной армии были пива сосредоточены на поддержке соединений 14-й армии, возобновивших наступление. Ожесточенные бои разгорелись за преодоление заранее подготовленного оборонительного рубежа немецко-фашистских войск, которые пытались задержать продвижение 99-го стрелкового корпуса на Ахмалахти и 31-го стрелкового корпуса на Никель. Здесь враг создал две сильные артиллерийские группировки.

На помощь стрелковым корпусам пришла штурмовая авиация, действовавшая в основном группами по 6–8 самолетов по заявкам общевойскового командования.

Ведущими шли наиболее опытные летчики. Одну из групп возглавлял командир эскадрильи 828-го штурмового авиаполка капитан М. А. Макаров. При подходе к и на группу обрушился настоящий огненный шквал разрывов зенитных снарядов. Макаров с основными силами штурмовиков спикировал на вражеские артиллерийские позиции, а младшие лейтенанты В. В. Козлов и М. М. Андриенко атаковали зенитные установки. В первом заходе они подавили огонь «эрликонов», а во втором заставили замолчать зенитные орудия среднего калибра. При выходе из третьей атаки воздушный стрелок экипажа Козлова старшина В. В. Дубогрызов передал, что в хвост их самолета заходит «Мессершмитт-109», и просил довернуть вправо. Козлов сразу же выполнил просьбу стрелка, однако фашист уже открыл пулеметный огонь, и пули прошили плоскость их самолета. Но и Дубогрызов успел прострочить фюзеляж «мессершмитта», который на большой скорости проскочил вперед «ила» и на «горке» с левым разворотом устремился вверх. Козлов не растерялся, быстро поймал врага в прицел и ударил по нему из пушек. А прикрывавшие штурмовиков истребители окончательно добили «мессершмитт». Вскоре еще один фашистский истребитель горящим врезался в землю. Так, несмотря на сильный зенитный огонь и настойчивые атаки вражеских истребителей, штурмовики и прикрывавшие их истребители боевое задание выполнили успешно. Михаилу Афанасьевичу Макарову и Владимиру Васильевичу Козлову в 1945 г. было присвоено звание Героя Советского Союза.

20 октября на уничтожение неприятельской колонны на дороге были подняты в воздух шесть Ил-2 214-го штурмового авиаполка во главе с командиром эскадрильи капитаном Ф. А. Козловым. Штурмовиков прикрывала четверка ЛаГГ-3 435-го истребительного авиаполка под командованием командира эскадрильи майора В. Я. Мамченко.

При подходе к цеди на высоте 2000 м группа была встречена сильным заградительным огнем зенитной артиллерии. Но внизу в разрывах облаков летчики уже видели большую колонну автомашин и войска с боевой техникой. По команде Козлова штурмовики с левым разворотом, занимая выгодную дистанцию для атаки, спикировали на врага. Зенитный огонь еще более усилился, фашисты старались прежде всего сбить самолет ведущего, вокруг которого были сплошные разрывы. И машина капитана Козлова загорелась.

Летчики-штурмовики К. И. Коханчик, Е. В. Глушак, Н. И. Толин, М. В. Кондрашев видели, как пылающий Ил-2 командира развернулся в сторону вражеской колонны и на пикировании врезался в нее. Последовал сильный взрыв. Вместе с Ф. А. Козловым погиб и воздушный стрелок сержант Дмитрий Паршиков.

«Летающие танки» не только наносили большие потери, но и наводили ужас на гитлеровцев. Немецкий обер-ефрейтор, взятый в плен, говорил: «Особенно велика паника при налетах русских штурмовиков. Сразу теряется всякое управление подразделениями, все мечутся к спешат укрыться в камнях. Солдаты приходят в себя чорез добрую пару часов. Штурмовики удручающе действуют на психику наших солдат» {115}.

Хотя авиации противника и был нанесен серьезный урон, она все же совершала отдельные налеты на советские войска, пытаясь замедлить темп их наступления. Фашистские истребители нападали также на советские гнмолеты в воздухе. Поэтому требовались немалые усилия по обеспечению прикрытия сухопутных войск и других родов авиации.

Сопровождая 20 октября группу самолетов Ил-2 на штурмовку переднего края обороны противника, две эскадрильи 19-го гвардейского истребительного авиаполки, возглавляемые капитанами П. З. Кочегиным и Г. Ф. Дмитрюком, за линией фронта встретили 11 бомбардировщиков Ю-87 и 12 истребителей Ме-109. Группа Дмитрюка сразу атаковала бомбардировщики. Гвардейцы разбили их строй и стали расстреливать вражеские самолеты. Восьмерка во главе с Кочегиным продолжала сопровождать штурмовиков. И это было разумно, так как у самой цели на «илов» и прикрывавших их истребителей напали шесть «Мессершмиттов-109». Отбивая их атаки, лейтенант С. Н. Слюнин поджег один фашистский самолет. Штурмовики, выполнив задание, взяли курс на аэродром. Капитан Кочегин приказал паре Слюнина сопровождать штурмовиков, а сам с младшим лейтенантом Р. М. Середой связал боем «мессершмитты», стремясь оттянуть их в сторону. В одной из лобовых атак Кочегин сбил немецкий истребитель. Но вскоре и его подбили. Пришлось прыгать с парашютом.

Приземление произошло на территории, занятой противником. Гитлеровцы хотели взять советского летчика о плен. Отстреливаясь из пистолета, Павел Захарович, хотя у него и была повреждена нога при ударе о землю, сумел уйти от погони и спрятаться в канаве с водой, поэтому собака-ищейка не взяла след. Вскоре Кочегина обнаружил живший в этих местах норвежец Бьерне Беддари, который отвел его в домик Сигварта Ларсена. Мужественный норвежец, рискуя жизнью, несколько дней укрывал летчика у себя. Норвежские патриоты очень тепло относились к Кочегину, кормили, оказывали медицинскую помощь. Один из них — Харальд Кнудтцен, понимавший по-русски, заверил летчика: «Вы среди настоящих друзей». Вскоре сюда пришли наступавшие советские войска. Так проявлялась интернациональная дружба.

Подвиг норвежских друзей не забыт. 19 января 1966 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР Сигварт Ларсен был награжден орденом Красной Звезды, а Бьерне Беддари и Харальд Кнудтцен — медалью «За боевые заслуги» {116}.

Мужественно сражались в небе Заполярья в октябрьских боях 1944 года летчики истребительных авиационных полков, прибывшие с Ленинградского фронта, — А. Д Билюкин, П. Д. Зюзин, И. С. Леонович, Т. А. Литвиненко, И. Т. Тушев, которым 2 ноября 1944 г. было присвоено звание Героя Советского Союза. Уже после войны это высокое звание присвоено активному участнику боев на Севере генерал-полковнику авиации А. И. Бабаеву.

В условиях быстрого изменения линии фронта еще более возросла роль воздушной разведки. Но данные добывались дорогой ценой. 21 октября на разведку вылетел экипаж командира 108-й отдельной разведывательной авиаэскадрильи майора В. И. Дончука. В районе Киркенеса авиаторы обнаружили скопление войск противника. Последовали доклады о вражеских транспортах в порту и о движении частей по дороге к Киркенесу. Самолет Дончука непрерывно обстреливали зенитные орудия и пулеметы, потом его атаковали истребители. Из полета он не вернулся. За годы войны коммунист Василий Иванович Дончук совершил 270 боевых вылетов в глубокий тыл противника и каждый раз доставлял командованию ценные разведданные. 2 ноября 1944 г. ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

На разведку часто вылетали и наиболее подготовленные экипажи других авиационных полков. Из различных источников Стало известно, что в районе Салмиярвй и расположении противника наблюдаются активные перемещения войск. Командование фронта потребовало во что бы то ни стало уточнить обстановку и обязательно сфотографировать положение вражеских войск, определить, куда и с какой целью они передвигаются.

На трудное задание был послан заместитель командира эскадрильи 196-го истребительного авиаполка капитан А. И. Бабаев. Выбор пал на него не случайно. Это был опытный боевой летчик, совершивший за время войны около 300 боевых вылетов, из них почти 50 на разведку. Защищая Ленинград, Александр Иванович сбил десять фашистских самолетов. Бабаев понимал, что от его настойчивости, мастерства во многом зависит успех наших войск. По смутно различимым ориентирам он издержал направление на взлете и, едва самолет оторвался от земли, сразу же убрал шасси. Высоту, правда, набирать не пришлось, так как машина быстро окунулись в рваную пелену облаков. Пришлось даже снижаться. И так, на грани земли и облаков, лавируя между сопками, он вышел в заданный район. Противник не ожидал появления советского самолета в такую погоду и производил передвижения в открытую. Это и нужно разведчику. Заработали фотоаппараты. А когда враг опомнился и попытался огнем зенитных пулеметов и стрелкового оружия сбить самолет-разведчик, капитан Бабаев уже покинул район разведки.

А бои на земле и в воздухе велись уже непосредственно за овладение населенным пунктом Никель. Поддерживая сухопутные войска, экипажи 7-й воздушной армии 21 октября совершили 487 самолето-вылетов. Высокую оценку действиям авиации дал Военный совет 14-й армии. «В боях за Никель, — отмечал он, — бомбардировщики и штурмовики, сопровождая 31-й стрелковый корпус, сорвали контратаку противника, пытавшегося прорваться из окружения, ускорили освобождение Никеля и уничтожение окруженной в этом районе вражеской группировки...

Истребительная авиация надежно прикрывала группировку войск, почти полностью изгнав с поля боя авиацию противника. Особенно большую помощь истребители оказали действующим в тылах врага частям 126-го и 1117-го легких стрелковых корпусов. Несмотря на неоднократные попытки авиации противника сорвать продвижение частей этих корпусов, истребители обеспечили их прикрытие, и рейд 126-го и 127-го стрелковых корпусов прошел без потерь» {117}.

В целях экономии сил и увеличения количества самолетов-истребителей в районе боевых действий штурмовиков в 1-й гвардейской смешанной авиационной дивизии применили новшество. Сопроводив первую группу «илов» на задание, на обратном маршруте при выходе в район, где появление вражеских истребителей было уже маловероятным, часть истребителей сопровождения снова возвращалась в район цели и усиливала там прикрытие второй группы штурмовиков, которая следовала с интервалом 5–10 минут. Истребители сопровождения третьей группы штурмовиков усиливались по такому же принципу.

Так строилось и прикрытие групп Ил-2, вылетевших на штурмовку вражеских войск 22 октября. Пять истребителей 19-го гвардейского истребительного авиаполка под командованием капитана Н. Я. Фабристова сопровождали шесть самолетов Ил-2 на штурмовку войск противника в районе Сванвика. Пятерку Фабристова должна была усиливать шестерка капитана Г. Ф. Дмитрюка, сопровождавшая предыдущую группу «илов». Все шло по плану. В районе Луостари истребители Дмитрюка оставили штурмовиков и вместе с пятеркой Фабристова продолжали сопровождение второй группы «илов». При подходе к озеру Куотсярв Дмитрюк, находясь на высоте 1500 м, увидел пару «Мессершмиттов-109» и вместе со своим ведомым — заместителем командира полка по политической части подполковником А. А. Бородаем атаковали врага. Их неожиданное нападение, умелый маневр и точный прицельный огонь привели к успеху: оба вражеских самолета горящими врезались в землю. После этого Дмитрюк с Бородаем поспешили в район действий штурмовиков, где, судя по радиопереговорам, уже кипел новый воздушный бой.

К моменту прилета наших штурмовиков в районе цели находилось шесть немецких истребителей ФВ-190. Лейтенант А. А. Пузанов с младшим лейтенантом Я. И. Луговым вступили в бой с четверкой «фокке-вульфов». В это время пара ФВ-190, отколовшись от общей группы, переворотом ушла вниз и затем с малой высоты пыталась атаковать «илы». Но три наших летчика-истребителя во главе с капитаном Н. Я. Фабристовым отбили их атаку. Фашистская пара снова попробовала атаковать штурмовиков. Но тут А. Г. Рыбин сверху сзади атаковал ведомого ФВ-190 и поджег меткой очередью.

Бой становился все ожесточеннее. В это время Дмитрюк и Бородай подошли к району боя. Они с ходу напали на фашистский истребитель, нависший над хвостом самолета А. С. Барсукова. А выше группы штурмовиков с четверкой «фокке-вульфов» сражались другие наши летчики. Встретившись на лобовых с советскими истребителями, фашисты не выдержали и поспешили выйти из боя.

Сухопутные войска на подступах к Киркенесу успешно поддерживали 17-й гвардейский и 214-й штурмовые авиационные полки, которыми командовали майоры Г. А. Андреев и Г. М. Федотов. 22 октября в штаб 214-го штурмового авиаполка поступило приказание подавить В районе высоты 243,0 огонь артиллерийской батареи Врага, который препятствовал продвижению советских войск по дороге на г. Киркенес. На задание вылетели группа Ил-2 под командованием старшего лейтенанта Б. А. Новикова. Он знал только предполагаемый район расположения батареи. Выйдя туда, штурмовики встали к вираж. И тут ведущий заметил вспышки артиллерийских выстрелов на обратных скатах высоты. «Батарея Южнее озера, атакуем парами», — передал Новиков по ридио и первым ввел машину в пикирование. За ним доследовали остальные экипажи. Вражеские зенитчики открыли огонь. Но пара «илов», ведомая Н. П. Грошевым, ударила по зениткам и заставила их замолчать. После бомбо-штурмового удара орудия прекратили огонь. Б. А. Новиков и Н. П. Грошев впоследствии были удостоены звания Героя Советского Союза.

На следующий день группа из шести Ил-2 17-го гвардейского штурмового авиационного полка, ведомая майором С. П. Кобзевым, нанесла удар по противнику на подступах к городу Киркенес. При подходе к опорному пункту советские штурмовики были встречены сильным огнем зенитных орудий и пулеметов. Но гвардейцы, преодолев огненный заслон, с высоты 1300 м с небольшим углом пикирования в кильватерной колонне один за другим бомбами и снарядами ударили по батарее противотанковой артиллерии врага. Сразу же два орудия оказались разбитыми, был взорван штабель боеприпасов, а сама батарея прекратила огонь. Этим воспользовалась наша пехота и продвинулась вперед.

Несмотря на неустойчивую, сложную погоду, советская авиация действовала весьма активно. За период с 18 по 25 октября части 7-й воздушной армии произвели 2301 самолето-вылет {118}. 25 октября Киркенес был очищен от немецко-фашистских войск.

Наступательная операция подходила к завершению. Но упорные бои продолжались. Авиаторы Карельского фронта и Северного флота смелыми и точными ударами способствовали успеху сухопутных войск. 27 октября вылетом четверки самолетов Ил-2 828-го штурмового авиаполка под командованием старшего лейтенанта М. А. Макарова, впоследствии Героя Советского Союза, на штурмовку войск врага в районе Нейден в Северной Норвегии 260-я смешанная авиационная дивизия закончила свое участие в операции. В ноябре она убыла для участия в Восточно-Прусской операции.

Боевую деятельность авиации в ходе Петсамо-Киркенесской операции обеспечивали многие службы. Инженерно-авиационная служба добивалась, чтобы в ходе наступательных боев максимальное количество самолетов находилось в боеготовом состоянии. А для этого инженерам, техникам, механикам, мотористам приходилось работать днем и ночью. В условиях северной осени, когда слякотная погода неожиданно сменялась сильными морозами, они задолго до рассвета начинали подогревать и опробовать моторы, готовить оружие, приборы, радиосредства. В это же самое время не прекращалась работа по восстановлению неисправных самолетов, получивших повреждения в боях. Но благодаря добросовестной, самоотверженной работе всего личного состава инженерно-авиационной службы неисправная материальная часть в 7-й воздушной армии в ходе операции составляла в среднем 6,5 проц. В условиях интенсивных боевых действий проявлялась забота и об экономии. За операцию было сэкономлено 400 т горючего. Таким образом, инженерно-авиационная служба полностью обеспечила боевую деятельность авиации в наступательных боях. За героическую работу 762 человека инженерно-технического состава были награждены орденами и медалями {119}

Петсамо-Киркенесская операция явилась испытанием и для службы тыла 7-й воздушной армии. Как и прежде, исключительно много внимания уделялось скорейшему восстановлению отбитых у врага аэродромов. В Петсамо-Киркенесской операции хорошо была налажена связь инженерно-аэродромных батальонов с сухопутными войсками. Вместе с передовыми стрелковыми частями двигались и минеры 7-й воздушной армии, которые прибывали на аэродромы сразу же после их освобождения и начинали свою опасную и необходимую работу.

Большие сложности возникли при организации эвакуации трофейных и аварийных самолетов с мест вынужденной посадки или падения. Из-за перегруженности железнодорожного транспорта в район боевых действий полностью удалось перебросить только одну техническую эвакуационную роту, поэтому четко наладить эвакуацию трофейных и аварийных самолетов, в отличие от летней операции в Южной Карелии, не удалось. Практически эта работа завершалась уже после окончания боев в Заполярье.

Обеспечивая части и соединения воздушной армии горючим и смазочными материалами, особенно большую работу выполнил личный состав отдела ГСМ 5-го батальона аэродромного обслуживания, который возглавлял младший лейтенант А. И. Блудилов. Дело в том, что в этом батальоне имелись большие емкости для хранения горючего и масел, поэтому районный склад ГСМ во 2-м ГАБе не создавался, а его функции были возложены на 5-й батальон аэродромного обслуживания.

Скопление авиационных частей и соединений на довольно ограниченном аэродромном узле в Заполярье создавало большие трудности для обеспечения питанием личного состава. Но начальники продовольственных служб 5-го и 6-го батальонов аэродромного обслуживания старший лейтенант А. П. Русинов и капитан Н. А. Козлов эффективно использовали имевшиеся столовые и походные кухни, а также в короткий срок организовали дополнительные пищеблоки. В ходе наступления запасы продовольствия перевозили на автомашинах, на баржах и даже на самолетах, для чего было выделено четыре По-2.

Как и в любой наступательной операции, резко возросла нагрузка на медицинских работников. Весьма активно и успешно в ходе наступательных боев проводились работа по поиску экипажей, выпрыгнувших с парашютом или совершивших вынужденную посадку вне аэродромов. За время Петсамо-Киркенесской операции было найдено 19 таких летчиков, которым была своевременно оказана медицинская помощь.

Хорошо действовала оперативная хирургическая группа. За время наступательной операции она произвела 26 хирургических операций, обслужила 78 раненых и больных, большинство которых долечивались уже в авиационном армейском госпитале № 1020. А всего в госпиталь с сентября по декабрь 1944 г. поступило для стационарного лечения 248 человек. В строй было возвращено 210 человек. Эпидемические заболевания предотвращались проведением необходимых профилактических мероприятий. А когда возникали случаи таких заболеваний, то больные немедленно изолировались. При первых сигналах о появлении осенью 1944 г. у личного состава на одном из аэродромов в Заполярье признаков желудочно-кишечных расстройств и дизентерии эпидемиолог 7-й воздушной армии майор медицинской службы Е. Г. Поляков организовал срочную доставку туда на самолете необходимых медикаментов, прививочного материала и дезинфекционных средств. Начальник санитарной службы 324-й истребительной авиационной дивизии майор медицинской службы А. Д. Шмелев и старший врач батальона аэродромного обслуживания капитан медицинской службы Щукина сделали всему личному составу гарнизона прививки и провели другие необходимые мероприятия. Опасность была ликвидирована. Таким образом, медицинская служба вполне справилась со своими задачами.

Петсамо-Киркенесская операция завершилась полной победой советских войск. В ходе наступательных боев были разгромлены основные силы 19-го горнострелкового корпуса и враг был изгнан со всей оккупированной им на Севере советской территории. Советская Армия выполнила свой интернациональный долг, оказав помощь норвежскому народу в освобождении страны от фашистской оккупации. Германский флот лишился важных для него баз Петсамо и Киркенес, откуда он совершал нападения на северные морские коммуникации. Разгром врага в Заполярье явился важным вкладом в победу Советского Союза над фашистской Германией.

В успешном развитии и завершении Петсамо-Киркенесской операции большую роль сыграла авиация. Экипажи 7-й воздушной армии за время операции совершили 6732 самолето-вылета, в том числе для нанесения ударов по войскам и технике противника — 1862, на прикрытие войск и сопровождение бомбардировочной и штурмовой авиации — 3320, для нанесения ударов по вражеским аэродромам — 271, по железнодорожным объектам — 453, на ведение воздушной разведки — 802 {120}.

Авиация фронта и флота нанесла врагу большие потери. Экипажи 7-й воздушной армии уничтожили и повредили более 700 автомашин, 270 повозок, 21 бензоцистерну, взорвали 24 склада с боеприпасами, разрушили около 30 землянок и блиндажей, подавили или частично уничтожили около 100 артиллерийских и минометных батарей, уничтожили и рассеяли много солдат и офицеров{121}.

Несмотря на количественное превосходство советских ВВС в самолетном парке над неприятельской авиацией, летчикам воздушной армии пришлось вести упорную борьбу за удержание господства в воздухе. Но уже в первые дни операции советские летчики своими активными и самоотверженными действиями в основном сломили сопротивление воздушного противника, после чего его активность проявлялась эпизодически.

За операцию летчики 7-й воздушной армии провели 84 воздушных боя, в которых сбили 96 самолетов, а 33 уничтожили на аэродромах. Кроме того, 50 самолетов было захвачено советскими войсками на аэродромах, оставленных противником при отступлении {122}

Благодаря тщательно продуманному и разработанному совместно со штабом 14-й армии плану авиационного наступления, тесно увязанному по месту и времени с действиями пехоты, артиллерии и танков, взаимодействие авиации с сухопутными войсками не нарушалось на протяжении всей операции. Оправдало себя закрепление штурмовых авиационных дивизий за стрелковыми корпусами, действовавшими на направлении главного удара. 1)то позволило полностью компенсировать отсутствие в отдельных случаях артиллерийской поддержки, вызванной отставанием артиллерии из-за труднопроходимой местности. В конечном итоге четкое и непрерывное взаимодействие авиации со стрелковыми корпусами обеспечило, несмотря на отставание артиллерии, высокие темпы наступления.

ВВС Северного флота полностью выполнили свои задачи по обеспечению высадки и действий морских десантов. Они оказали также помощь войскам 14-й армии в прорыве обороны противника и развитии наступления. Однако основные усилия авиации флота были сосредоточены на морских коммуникациях.

Боевое управление авиацией на земле и в воздухе на протяжении всей операции было устойчивым и не нарушалось. В основном оно было централизованным, хотя в условиях быстрого изменения положения войск сторон в управлении штурмовой и истребительной авиацией допускалась частичная децентрализация. Командиры штурмовых авиационных дивизий, находившиеся на КП ударных соединений сухопутных войск с группой офицеров и радиостанциями, при необходимости самостоятельно принимали решение на вылет групп своих самолетов для уничтожения той или иной обнаруженной цели. Управление авиацией с ВКП командующего 7-й воздушной армией проходило в целом так же, как и в Свирско-Петрозаводской операции, только с более частыми выездами генерала И. М. Соколова на ВКП командиров авиационных соединений и частей для организации более эффективного использования штурмовой и истребительной авиации на поле боя.

В успешном боевом применении советской авиации в операции важную роль играла правильно спланированная, активно и целеустремленно проводимая партийно-политическая работа. В результате боевой наступательный дух авиаторов был очень высокий. Это особенно наглядно проявилось в массовом героизме авиаторов в ходе наступления.

Родина высоко оценила боевые заслуги авиаторов. За образцовое выполнение заданий командования в боях с немецко-фашистскими захватчиками, за овладение городом Петсамо (Печенга), изгнание врага из Печенгской области и проявленные при этом доблесть и мужество Указом Президиума Верховного Совета СССР 1-я гвардейская и 257-я смешанные авиационные дивизии полковников Ф. С. Пушкарева и А. В. Минаева были награждены орденом Красного Знамени, а 260-я и 261-я смешанные авиационные дивизии полковника Г. А. Калугина и генерал-майора авиации И. Д. Удонина — орденом Суворова II степени. За активные героические действия по разгрому врага и освобождение города Киркенеса приказом Верховного Главнокомандующего 80-му бомбардировочному авиационному полку подполковника Г. П. Старикова и 114-му гвардейскому дальнебомбардировочному авиационному полку майора А. Н. Володина было присвоено почетное наименование Киркенесских.

Некоторые итоги

Боевые действия на Севере закончились полным разгромом немецко-фашистских и финских войск. Огромный вклад в достижение победы в Заполярье и Карелии внесли авиаторы.

За период боевых действий в Заполярье и Карелии, с июня 1941 г. по ноябрь 1944 г., авиационные части и соединения Карельского фронта произвели 77 651 самолето-вылет, из них 69 281 днем и 8370 ночью. Авиация противника за этот период в полосе фронта совершила 40 716 самолето-пролетов.

Ни одна оборонительная или наступательная операция сухопутных войск на Севере не проводилась без авиационной поддержки. В первом периоде войны она по ряду причин: малочисленность самолетного парка, особенно бомбардировщиков и штурмовиков, распыленность авиации по общевойсковым армиям, недостаток боевого опыта у руководящего и летного состава и другие — была еще недостаточно эффективной. Но недостатки боевого применения советской авиации неуклонно преодолевались, и она оказывала войскам все более эффективную поддержку.

Наиболее успешно авиационные части и соединения Карельского фронта поддерживали сухопутные войска в третьем периоде войны. В Свирско-Петрозаводской и Петсамо-Киркенесской операциях боевое применение авиации осуществлялось в форме авиационного наступления. Боевые действия 7-й воздушной армии в этих наступательных операциях характеризовались решительным массированном сил на главных направлениях и последовательным переносом ее усилий на решение наиболее важных задач на каждом этапе операции.

Советские летчики, содействуя сухопутным соединениям в прорыве вражеской обороны и развитии наступления, разрушали опорные пункты, подавляли артиллерийские и минометные батареи, уничтожали живую силу, прикрывали войска, вели непрерывную разведку поля боя, войсковых и армейских тылов. Характерно, что при проведении наступательных операций из-за бездорожья в лесисто-болотистой или гористой местности артиллерия нередко отставала от стрелковых частей и соединений, поэтому ее задачи практически выполняла штурмовая авиация, действовавшая главным образом по заявкам общевойсковых командиров.

При нанесении бомбо-штурмовых ударов по войскам противника авиаторы Карельского фронта уничтожили 78 танков, 182 артиллерийские батареи, 24 минометные батареи, 162 батареи зенитной артиллерии, 190 орудий зенитной артиллерии различного калибра, 286 зенитно-пулеметных точек, 30 складов с горючим, 223 склада боеприпасов, 23 других склада, разрушили 904 землянки и блиндажа, 167 дзотов, уничтожили и повредили много другой военной и боевой техники, истребили большое количество вражеских солдат и офицеров {123}.

В течение всей войны авиация фронта во взаимодействии с ВВС Северного флота и войсками ПВО выполняла задачу прикрытия войск, кораблей, Мурманска и других населенных пунктов, промышленных предприятий, Кировской железной дороги, своего базирования, защиты с воздуха северных морских коммуникаций. Прикрытие осуществлялось методом патрулирования истребителей в воздухе или вылетом их на перехват воздушного противника из положения дежурства на аэродромах. Первый метод применялся преимущественно, когда в мурманском порту находились суда и корабли союзных конвоев, при перегруппировках советских войск, при скапливании на железнодорожных узлах важных грузов. Основные усилия авиации переключались, как правило, на прикрытие тех объектов, по которым наиболее активно действовала вражеская авиация. В 1941 г. ВВС противника совершали частые налеты на советские сухопутные войска и места базирования авиации, с весны 1942 г. — главным образом на Мурманск, корабли и транспорты в Баренцевом и Белом морях, объекты Кировской железной дороги.

Надежное прикрытие объектов от ударов вражеской авиации зависело не только от их противовоздушной обороны, но прежде всего от успеха борьбы за господство в воздухе. Эффективные действия истребительной авиации и зенитной артиллерии при отражении налетов воздушного противника на охраняемые объекты и нанесение ему максимальных потерь в большой степени обеспечивали завоевание господства в воздухе. Оно достигалось также нанесением ударов по неприятельским аэродромам, отражением нападений вражеских истребителей на группы советских бомбардировщиков, штурмовиков, разведчиков при их сопровождении. За первые два года войны на выполнение этих задач ВВС Карельского фронта, 7-й воздушной армии совершили 21523 самолето-вылета, или 52 проц. от всех самолето-вылетов авиации Карельского фронта {124}.

В борьбе за господство в воздухе летчики Карельского фронта с начала войны и до окончания боев на Севере в ноябре 1944 г. в воздушных боях сбили 845 и повредили 82 самолета, на аэродромах уничтожили 354 и повредили 87 самолетов, зенитчики ВВС фронта, 7-й воздушной армии сбили 20 и повредили 1 самолет. Итого было уничтожено 1219 и повреждено 170 вражеских самолетов {125}.

Несла боевые потери и советская авиация. Особенно велики они были в начале войны. Но по мере пополнения авиационных частей и соединений новой, особенно отечественной, материальной частью, совершенствования боевой выучки и накопления боевого опыта летным, инженерно-техническим, командно-штабным и политическим составом авиация Карельского фронта наносила все более эффективные удары по врагу, соотношение уничтоженных самолетов противника и своих потерь все более изменялось в нашу пользу. В целом потери авиации Карельского фронта в ходе боев были значительно ниже, чем у противостоящего ей воздушного противника. Менялось и соотношение сил в воздухе в пользу советской авиации. Завоевав во второй половине 1943 г. оперативное господство в воздухе, советская авиация удерживала его до окончания боев на Севере, хотя в отдельные периоды борьба в воздухе резко обострялась.

Авиаторы вели борьбу с железнодорожными и автогужевыми перевозками, а также с резервами противника. Однако до начала наступательных операций по освобождению Карелии и Заполярья действия по железнодорожным объектам врага велись в основном небольшими силами и со значительными перерывами. За два года войны авиация Карельского фронта совершила всего 627 самолето-вылетов на бомбардировку и штурмовку железнодорожных станций, подвижного состава, полотна, переправ и морских баз противника, что составляло примерно 1,5 проц. от всех самолето-вылетов авиации фронта за этот период {126}. Поэтому действия по железнодорожным, да и по автогужевым коммуникациям не оказали большого влияния на оперативные и снабженческие перевозки противника. Значительно усилили авиаторы 7-й воздушной армии удары по вражеским коммуникациям при проведении Свирско-Петрозаводской и Петсамо-Киркенесской наступательных операций, что являлось составной частью воздушного наступления советской авиации.

Большую по масштабам, сложную и опасную работу провели авиаторы Карельского фронта по обеспечению связи с партизанами, транспортировке людей и грузов по самым различным маршрутам как над своей территорией, так и над вражеской. За годы войны они доставили в тыл противника, партизанам, почти 219 т продовольствия, 106 т боеприпасов, 6 т горючего и смазочных материалов {127}.

Одной из важнейших задач авиации являлось ведение воздушной разведки. В условиях северо-западного театра военных действий ее роль была особенно велика, так как осуществление других видов разведки в необозримых лесах, болотах, тундре было затруднено. Без активной деятельности воздушной разведки не проводилась ни одна оборонительная или наступательная операция, ею начинались и завершались удары советской авиации по аэродромам, железнодорожным и морским коммуникациям противника. Только за первые два года войны авиация Карельского фронта на ведение воздушной разведки совершила 4281 самолето-вылет, что составляло более 10 проц. от всех ее самолето-вылетов за этот период {128}.

На Севере выросли замечательные мастера воздушной разведки Герои Советского Союза А. В. Анохин, П. И. Высоцкий, В. И. Дончук, А. С. Западинский, А. В. Козлов, А. В. Колесников, А. Р. Сливка и многие другие. На основе их донесений разведывательный отдел штаба ВВС Карельского фронта, 7-й воздушной армии, начальником которого являлся подполковник У. Ф. Мельников, составлял полную и достоверную картину состояния вражеской обороны, перегруппировки войск противника, его аэродромной сети. Все это позволяло командованию фронта правильно определять замыслы врага, готовить и проводить операции, наносить эффективные бомбо-штурмовые удары по различным объектам противника.

Повышению эффективности боевого использования авиации Карельского фронта способствовало совершенствование ее организационной структуры, которая неоднократно менялась, особенно в первом периоде войны. Наиболее совершенная структура авиации фронта сложилась, когда в ноябре 1942 г. была сформирована 7-я воздушная армия, состоявшая из авиационных дивизий и ряда отдельных авиационных частей и подразделений специального назначения, разведывательных, транспортных, связи. В ходе оборонительных и наступательных операций в Заполярье и Карелии утвердились основные принципы боевого применения советской авиация. Несмотря на ряд недостатков в первом периоде войны авиация Карельского фронта в основном использовалась массированно, на решающих направлениях и при выполнении главных задач, особенно в наступательных операциях 1944 г. Основные ее усилия направлялись на поддержку войск и на борьбу за господство в воздухе. Возможности для массирования усилий авиации значительно возросли после сформирования воздушной армии. Непрерывность воздействия на противника в ходе операции достигалась активными действиями авиации днем и ночью, в простых и сложных метеорологических условиях.

В ходе боевых действий в Заполярье и Карелии командование, штабы и службы ВВС фронта, 7-й воздушной армии, авиационных соединений и частей накопили большой поучительный опыт организации и осуществления управления авиацией, взаимодействия ее с сухопутными войсками и флотом, авиационными соединениями других видов Вооруженных Сил, а также между авиационными соединениями и частями фронта.

Оперативное руководство и взаимодействие авиации с сухопутными войсками организовывал командующий Карельским фронтом, который ставил военно-воздушным силам фронта, а затем 7-й воздушной армии задачи и определял порядок поддержки и прикрытия войск с воздуха, указывал основные направления и объекты воздушной разведки. На основе этих указаний командующий авиацией фронта генерал Т. Т. Хрюкин, а с июня 1942 г. генерал И. М. Соколов и их штабы детально разрабатывали и уточняли вопросы совместных действий с общевойсковыми армиями, согласовывали усилия по месту, времени и задачам. Однако в начале войны из-за плохого обозначения линии франта, неустойчивой связи авиационных штабов со штабами общевойсковых соединений имели место случаи нанесения ударов по малозначительным целям, на второстепенных направлениях и не в назначенное время. Наиболее совершенным взаимодействие с сухопутными войсками стало в наступательных операциях по освобождению оккупированных территорий советской Карелии и Заполярья.

Эффективной формой решения этой задачи являлось оперативное подчинение частей и соединений командующему того объединения, которое в данный момент решало главную задачу. При проведении наступательных и оборонительных операций общее руководство осуществляли командующие ВВС фронта, воздушной армией. При проведении операций по защите с воздуха союзных конвоев на морских коммуникациях соединения и части фронтовой авиации передавались в оперативное подчинение командующему ВВС Северного флота. Формы и средства взаимодействия постоянно совершенствовались.

Оперативно-тактическую зрелость, личное мужество и героизм в боях проявили командиры авиационных дивизий М. М. Головня, Г. А. Калугин, И. П. Ларюшкин, А. В. Минаев, Ф. С. Пушкарев, И. Д. Удонин, Г. А. Шанин, командиры авиационных полков Герои Советского Союза В. И. Белоусов, Л. А. Гальченко, М. П. Краснолуцкий, П. С. Кутахов, а также Г. А. Андреев, П. И. Богданов, А. Н. Володин, Ф. Ф. Голубничий, Н. Ф. Гончаров, С. Р. Каськов, В. В. Котов, Н. А. Опришко, М. В. Семянистый, Г. М. Федотов и другие.

Большую и плодотворную работу по планированию боевого применения авиации, организации боевого управления и взаимодействия авиационных соединений и частей, проведению учебно-боевой подготовки проделали штаб ВВС Карельского фронта, а затем 7-й воздушной армии, возглавляемый в разное время генералами и офицерами И. М. Соколовым, И. М. Беловым, Б. Ф. Свешниковым, А. В. Степановым, штабы авиационных дивизий, начальниками которых являлись офицеры М. С. Боярский, Г. М. Воронов, В. П. Кривко, А. Т. Шевченко, С. И. Шиманский, штабы авиаполков во главе с А. Я. Бескоровайным, В. И. Григорьевым, И. С. Малеванным, Д. К. Тимофеевым.

Умело решали многие оперативно-тактические задачи при планировании боевого применения авиации оперативный отдел ВВС фронта и 7-й воздушной армии, начальниками которого были А. В. Степанов, А. П. Заякин, оперативно-разведывательные отделы авиационных дивизий. Добросовестно работали офицеры оперативного отдела А. Е. Зырянов, М. Р. Мокринский, К. В. Лроворов.

Опыт боевой деятельности авиации показал, что в первые месяцы войны еще недостаточно уделялось внимания совершенствованию огневого мастерства летных экипажей. Стрельба из бортового оружии нередко велась с длинных дистанций, не всегда проверялись пристрелка пулеметов и установка прицелов. В результате меткость ведения огня и бомбометания оказывалась невысокой. В марте 1942 г. командующий ВВС Красной Армии в своем приказе потребовал считать повышение меткости стрельбы и бомбометания главным для летчиков, для чего необходимо улучшить их подготовку. По приказу командующего создавалась воздушно-стрелковая служба. Начальник воздушно-стрелковой службы 7-й воздушной армии подполковник П. Н. Соболев, помощники командиров дивизий и полков по ВВС, которыми были наиболее опытные боевые летчики, разрабатывали наиболее эффективные тактические приемы воздушного боя, обучали летный состав правильному ведению стрельбы из бортового оружия, знанию тактических приемов вражеских летчиков, заботились о своевременной и правильной пристрелке пушек и пулеметов, проверке прицелов. Все это дало положительный результат.

О росте эффективности огневого мастерства летного состава Карельского фронта говорят следующие данные. За второй год войны, с 1 июля 1942 г. по 31 июня 1943 г., летчики фронта обивали каждый восьмой вражеский самолет, участвовавший в воздушном бою, а сами теряли каждый десятый самолет. Конечно, в этот период в ВВС фронта было много устаревших самолетов, уступавших немецким бомбардировщикам и истребителям. Поэтому значительно более высоких результатов добивались советские летчики, воевавшие на новых самолетах, у них соотношение обитых фашистских самолетов и своих потерь было три к одному. Средний расход боеприпасов на один самолет в целом по авиации Карельского фронта в этот период составлял 1584 снаряда и пули, а по весу 46 кг.

Вместе с ростом количества самолетов, прибывавших для пополнение авиации фронта, совершенствовалось и их вооружение. Советские самолеты были вооружены уже 20–37-мм пушками и крупнокалиберными пулеметами. Пулеметы калибра 7,62 и 7,7 мм были полностью сняты с боевых самолетов. За счет роста боевого мастерства летных экипажей, которые вели в основном прицельный огонь, и улучшения качества оружия количество расходуемого в боях боекомплекта уменьшилось. За третий год войны, с 1 июля 1943 г. по 31 июня 1944 г., летчики 7-й воздушной армии провели 166 воздушных боев, в которых участвовало 637 советских и 711 вражеских самолетов. При этом наши летчики сбивали каждый пятый самолет противника, теряя каждый свой восемнадцатый самолет. Среднегодовое соотношение обитых вражеских самолетов и своих потерь еще более возросло.

Еще более высоких результатов добились летчики 7-й воздушной армии в период наступательных операций по освобождению советской Карелии и Заполярья. С 1 июля по 1 ноября 1944 г. они провели 497 воздушных боев, сбивая при этом каждый четвертый самолет противника и теряя каждый свой 17-й самолет. Соотношение сбитых и потерянных самолетов увеличивалось. В четвертом году войны расход боеприпасов на обитый самолет врага составил 290 снарядов и пуль общим весом 20 кг {129}.

Огромные пространства, слабо оборудованные средствами авиационной навигации, длительные периоды темного времени, сложная и резко неустойчивая погода на Севере требовали особенно высокой штурманской подготовки летных экипажей, четкого наземного навигационного обеспечения полетов, правильной организации штурманской службы. По мере оснащения самолетов более совершенными радионавигационными приборами, оборудования театра радиотехническими средствами, улучшения штурманской подготовки летных экипажей надежность самолетовождения с каждым годом войны повышалась. Умело организовывали штурманское обеспечение боевых и учебно-тренировочных полетов старшие штурманы авиационных дивизий и полков Н. А. Галкин, Г. В. Громов, Г. В. Миронов, Н. И. Статкевич, Г. Н. Шапенков.

Надежность самолетовождения во многом зависела от службы наземного обеспечения полетов. Благодаря оснащению ее современными радиосредствами во втором и третьем периодах войны почти все маршрутные полеты обеспечивались средствами ЗОС, в основном радиосредствами. В 1942 г. было обслужено средствами ЗОС 1100 самолето-вылетов, в 1943 г. — 2603, а в 1944 г. — 9192 {130} В целом служба ЗОС, возглавляемая инженер-подполковником И. Я. Дмитриевым, успешно выполнила свои задачи.

Эффективно действовала парашютно-десантная служба, заботившаяся о спасении жизни членов экипажей в случае вынужденного оставления самолетов. За годы войны на Карельском фронте 115 человек летного состава спасли свою жизнь с помощью парашюта. С самолетов-истребителей выпрыгнуло 75 человек, с бомбардировщиков — 36 и с самолетов-штурмовиков — 4 человека {131}.

Несмотря на большие пространства и сложный театр военных действий, связь на протяжении всей войны работала устойчиво и надежно. Большая заслуга в этом принадлежала начальнику связи ВВС фронта и 7-й воздушной армии полковнику С. И. Маркелову и его заместителю майору В. С. Чернышеву.

В полном соответствии с политикой партии строили свою работу командиры, политработники, партийные и комсомольские организации авиационных частей и соединений. Партийно-политическую работу в ВВС Карельского фронта и 7-й воздушной армии организовывали и руководили его заместитель командующего армией по политической части генерал-майор авиации И. И. Сергеев, начальник политического отдела ВВС фронта, воздушной армии полковник М. А. Бутковский, начальники политотделов авиационных дивизий офицеры Р. М. Емельянов, А. И. Искрин, Ф. И. Рекин, Я. А. Самохин, заместители командиров по политической части, парторги.

Содержание и формы партийно-политической работы постоянно совершенствовались. Но неизменно они были подчинены задачам укрепления политикоморального состояния и дисциплины авиаторов, обеспечения высокой боеспособности и боеготовности авиационных частей и соединений, воспитания у личного состава патриотизма и пролетарского интернационализма, ненависти к врагу, мужества, героизма, непоколебимой веры и воли к победе.

Большое внимание в течение всей войны уделялось укреплению партийных и комсомольских организаций. Несмотря на боевые потери, их численный состав не только не уменьшался, но и возрастал. Если на 1 января 1942 г. в авиационных соединениях и частях Карельского фронта насчитывалось 1843 коммуниста, то на 1 января 1944 г. их стало уже 1982 {132}. Росли и крепли комсомольские организации. Коммунисты и комсомольцы являлись примером для всех авиаторов.

Выполнила свои задачи инженерно-авиационная служба, которой в 7-й воздушной армии руководили генерал М. М. Шишкин, а затем полковник Н. И. Плотников. Устаревшая материальная часть, отсутствие развитой ремонтной сети, недостаток авиаспециалистов, дефицит запасных частей и агрегатов затрудняли подготовку, обслуживание и ремонт самолетов, моторов, спецоборудования, другой авиационной техники. Наибольшие трудности пришлось преодолевать при обслуживании и эксплуатации американских и английских самолетов, плохо приспособленных к суровым и весьма специфичным условиям Севера. Инженеры, техники, механики авиации Карельского фронта проявили много старания и творческий подход к усовершенствованию отдельных узлов и агрегатов, усилению вооружения, приспособлению импортных самолетов к боевому использованию в Заполярье и Карелии. Наиболее трудно было обслуживать и содержать материальную часть в постоянной боевой готовности зимой. Но инженерно-авиационная служба благодаря правильно организованной работе, самоотверженному труду всего личного состава справилась со своими задачами. Умело проводили работу старшие инженеры авиационных полков Я. И. Бутаков, Г. Е. Волошин, К. Д. Волчок, П. П. Гольцев, Н. Н. Ковальчук, А. Т. Лаппо, Ю. С. Майборода, А. Д. Палагин, М. Г. Теренков.

Многие техники и механики проявляли поистине трудовой героизм. В 114-м гвардейском бомбардировочном авиационном полку старший техник эскадрильи техник-лейтенант Е. М. Гусаков за время войны обеспечил более 400 боевых самолето-вылетов, произвел 26 сложных полевых ремонтов самолетов и 32 смены моторов. Под его руководством вновь собрано 35 самолетов-бомбардировщиков. С момента сформирования полка в нем служил старший техник-лейтенант Н. П. Желин. Будучи техником звена, он обеспечил 420 боевых самолето-вылетов, произвел 12 сложных ремонтов самолетов и заменил 12 моторов, выполнил много других важных и трудных работ.

Техник звена старший техник-лейтенант Н. Л. Вулкин обслужил 220 самолето-вылетов, произвел 13 полевых ремонтов, из них 5 сложных. Авиационный механик техник-лейтенант Ф. Л. Дзюбин за время войны обеспечил 210 вылетов.

Техник звена 197-го истребительного авиационного полка техник-лейтенант коммунист Н. А. Брехунцов с июля 1941 г. обслужил как механик самолета 229 боевых самолето-вылетов и как техник звена — 784. Имея большой практический опыт, он проделал большую работу по вводу в строй новой материальной части. Его звено восстановило средним и мелким ремонтом 17 самолетов-истребителей, произвело замену моторов на 16 самолетах. Как активный коммунист Н. А. Брехунцов был избрал секретарем партийного бюро эскадрильи.

Добросовестно готовили самолеты к вылетам, быстро восстанавливали поврежденную материальную часть старший техник эскадрильи старший техник-лейтенант А. Е. Задорожный, техник звена техник-лейтенант И. Г. Науменко, техник самолета техник-лейтенант Н. И. Занин, заместитель старшего техника эскадрильи по вооружению старший техник-лейтенант А. Н. Антонов, механики самолетов сержанты и старшины И. И. Буряк, В. М. Гаврилов, В. И. Добровольский, Н. И. Енин, И. Г. Ильин, М. В. Корчагин, Т. Т. Ромашкин, Р. Н. Слепухин.

Тимофей Терентьевич Ромашкин, став после войны бортмехаником на самолете Аэрофлота, совершил героический подвиг в мирные дни. При выполнении 8 января 1954 г. очередного рейса по маршруту Таллин — Ленинград группа вооруженных бандитов ворвалась в кабину пилотов и напала на экипаж с целью овладения самолетом и угона его. Ромашкин оказал им упорное сопротивление, не давая вести прицельный огонь по пилотам. Бандиты были разоружены, но сам отважный бортмеханик геройски погиб. За этот подвиг Т. Т. Ромашкину было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. На его родине в Минске на личные средства работников гражданской авиации Тимофею Терентьевичу поставлен памятник {133}.

Успешному решению задач инженерно-авиационной службы в/о многом способствовала рационализаторская и изобретательская работа, направленная на усовершенствование моторов, самолетов, спецоборудования, вооружения, процессов работы при ремонте и обслуживании материальной части. В авиационных дивизиях, отдельных полках и мастерских были созданы специальные комиссии для рассмотрения предложений рационализаторов, обмена опытом между ними. В результате за период с 1942 по 1944 г. количество рационализаторов в авиачастях Карельского фронта выросло с 153 до 557 человек. В годы войны было проведено около 20 конференций, организовано 8 выставок, отражавших успехи воинов в рационализаторской и изобретательской работе.

Среди активных рационализаторов был инженер-подполковник К. В. Малютин, разработавший технологию замены вкладышей для коленчатого вала, пылезащитные устройства для иностранных двигателей, способ восстановления воздушных винтов для советских самолетов. Им внесен и ряд других ценных предложений.

Моторы американского бомбардировщика типа «Бостон» оказались очень чувствительными к переохлаждению, что в условиях Севера грозило их отказом, а следовательно, аварией. Цилиндровая группа воздушных винтов также быстро переохлаждалась, и винты становились неуправляемыми. Для устранения этих недостатков группа в составе инженер-подполковников К. В. Малютина, И. В. Чиркова и инженер-майора В. Г. Салюка разработала устройство регулирования обдува цилиндров мотора, поставила лобовые управляемые жалюзи на мотор и утеплила съемным колпаком цилиндр воздушного винта. Впоследствии эти доработки стали выполняться на всех «бостонах».

Инженер-майор В. И. Болонин, инженер-подполковник А. Н. Тетерин и инженер-капитан А. Г. Резниченко сделали приспособление из самолетного вооружения и ракетных установок для наземной обороны аэродромов от налетав вражеской авиации.

Ценные рационализаторские предложения внесли инженер-майоры Н. В. Костин, П. А. Курач, инженер-капитаны Н. А. Братусь, В. С. Голоюовский, И. Н. Моиоеенко, старший техник-лейтенант А. Е. Задорожный, старший сержант М. П. Шейнин. Всего за годы войны в ВВС Карельского фронта и 7-й воздушной армии поступило 9053 рационализаторских предложения, из которых 6578 было реализовано. Общая эффективность их составила около пяти миллионов рублей {134}.

Сложные и многообразные задачи на протяжении всей войны выполняла служба авиационного тыла, которой руководили генерал-майор В. С. Бакин, а затем полковник П. И. Орлов. Уже в первом периоде войны тыл ВВС Карельского фронта оформился как самостоятельная и достаточно совершенная система, состоявшая из соединений, частей, подразделений, органов управления, ремонта и других учреждений.

Трудоемким являлось аэродромное обеспечение боевых действий авиационных частей на Севере. Поэтому в начале войны в первую очередь быстрыми темпами достраивались, улучшались и увеличивались в размерах аэродромы, к строительству и реконструкции которых приступили еще в 1940–1941 гг. Затем строились новые. Впоследствии пришлось расширять и действующие, так как поступавшие на вооружение самолеты новых конструкций требовали более длинных взлетно-посадочных полос. Работы нередко велись под ударами вражеской авиации.

О масштабах работы отдела материально-технического снабжения, которым руководил подполковник интендантской службы А. Л. Дмитренко, говорят такие цифры: за время войны в материальном отношении было обеспечено полевым ремонтом 27 640 самолетов и 4040 моторов, капитально-восстановительным ремонтом — 1074 самолета и 2128 моторов. Если в начале войны в отдельные периоды количество неисправной материальной части доходило до 20 проц., то к концу 1944 г. оно не превышало 4 проц. Большой объем работ был проделан по обеспечению боеприпасами. За время войны авиационные части и соединения Карельского фронта израсходовали 289 393 бомбы общим весом 7117 т, 11318 тыс. патронов.

Большую работу выполнил личный состав авиационного тыла по эвакуации упавших или совершивших вынужденную посадку вне аэродромов самолетов. За годы войны в полосе Карельского фронта было эвакуировано 1080 отечественных и трофейных самолетов, отгружено для промышленности 1720 т самолетного лома и 2520 т черного лома. За успешную эвакуацию самолетов и выполнение плана отгрузки металлолома 25 человек были награждены орденами и медалями, личному составу технических эвакуационных подразделений было выплачено 50 тыс. руб. премий {135}

Важной задачей тыла являлось метеорологическое обеспечение боевой деятельности летных частей. В исключительно трудных географических и метеорологических условиях работники метеослужбы, которой руководил инженер-подполковник К. Н. Машков, делали все возможное, чтобы обеспечить полки и эскадрильи необходимой метеоинформацией, предупредить командование и летные экипажи об ухудшении погоды. В 257-й смешанной авиационной дивизии лучших показателей в работе по метеообеопеченню боевой и учебно-боевой летной работы добилась авиационная метеостанция 55-го батальона аэродромного обслуживания, начальником которой являлся старший техник-лейтенапт П. В. Герасимов, назначенный затем начальником метеослужбы дивизии. За отличную организацию работы и надежное метеорологическое обслуживание он был награжден орденом Красной Звезды. Боевые награды получили также начальник метеослужбы 261-й смешанной авиационной дивизии старший техник-лейтенант П. И. Романюк, старший метеоролог 1-й гвардейской смешанной авиадивизии старшина З. Г. Блинникова и другие работники метеослужбы.

Не только трудную, но и очень опасную работу выполняли минеры. Объем их работ особенно возрос в ходе наступательных операций по освобождению советских оккупированных территорий в Карелии и Заполярье. За период Свирско-Петрозаводской и Петсамо-Киркенесокой операций минеры обследовали и разминировали 43 аэродрома, 19 населенных пунктов и 231 км дорог. При этом они обезвредили и уничтожили 3621 противопехотную мину, 2834 противотанковые мины, 2263 фугаса, 5094 мины-сюрприза и мины замедленного действия, 9196 авиационных бомб, прочих минно-подрывных устройств — 8101. Кроме того, на складах было обезврежено 69 противотанковых и противопехотных мин, 16 213 авиабомб, 2300 прочих взрывных устройств. А всего за время обеих операций было обезврежено минно-подрывных средств 49 691. Эта опасная работа не обходилась без потерь, которые составили 2,5 проц. личного состава минно-саперной службы {136}

Успешно решала свои задачи медицинская служба, которую в разное время возглавляли полковники медицинской службы А. В. Покровский, П. Ф. Вахмянин, П. Л. Романович, К. Ф. Бородин. Умело организовывали и проводили лечебно-профилактические мероприятия флагманский врач ВВС 7-й отдельной армии майор медицинской службы Г. Б. Крайсберг, начальники санитарной службы авиационных дивизий майоры медицинской службы А. И. Кравцов, А. Д. Шмелев, района авиационного базирования А. М. Валюжинич, старшие врачи авиационных полков Н. И Бирюк, В. П. Бояркин, Р. М. Василькова, Н. М. Рудный, Д. И. Сатановский, старшие врачи батальонов аэродромного обслуживания М. Г. Анохина, В Д. Браун.

При защите советского Заполярья и Карелии авиаторы проявляли массовый героизм. Советские летчики стремились во что бы то ни стало выполнить боевое задание, не останавливаясь перед самопожертвованием, если этого требовала обстановка. За годы войны экипажи авиации Карельского фронта совершили 7 огненных таранов, направив свои подбитые машины на войска и технику врага, 16 воздушных таранов. Много было и других бессмертных подвигов.

Родина высоко оценила боевые заслуги авиаторов, сражавшихся на Севере. За образцовое выполнение заданий командования в боях с врагом, за мужество и героизм 1-я гвардейская, 257-я смешанные авиационные дивизии и 20-й гвардейский истребительный авиационный полк были награждены орденом Красного Знамени, 260-я и 261-я смешанные авиационные дивизии — орденам Суворова II степени, а 828-й штурмовой авиаполк — орденом Суворова III степени, одна дивизия и шесть полков были преобразованы в гвардейские, девять авиационных соединений и частей получили почетные наименования Петрозаводских, Свирских, Печенгских. Многие авиаторы были награждены орденами и медалями, а 49 летчиков и штурманов были удостоены звания Героя Советского Союза.

Память о крылатых защитниках Советского Заполярья и Карелии бережно сохраняется советским народом. На местах напряженных боев в честь авиаторов, живых и павших, установлены памятники, обелиски; созданы музеи прославленных авиасоединений и комнаты боевой славы. Уже в 1946 г. в поселке Шонгуй над воинским захоронением авиаторов установлен обелиск; памятники крылатым защитникам Севера воздвигнуты в городе Кандалакше, поселках Ревда, Мурмаши. В 1970 г. в лесу на болоте на границе Мурманской области с Карелией был обнаружен лежащий с войны самолет Ил-2, на котором воевали К. М. Котляревкий и Е. П. Мухин. Некогда грозный самолет-штурмовик был доставлен в Куйбышев, восстановлен авиастроителями и ныне стоит на пьедестале в городе.

В музее авиации Ленинградского военного округа часть экспозиций посвящена авиаторам Карельского фронта. Музей часто посещают, знакомясь с героическими делами авиаторов, солдаты, сержанты и офицеры, курсанты и слушатели военных училищ и академий, рабочие и служащие, студенты, школьники. Большую работу по пропаганде славных традиций авиаторов проводят работники Народного музея авиации Севера Архангельского управления ГВФ. Особенно много труда в его создание вложил ветеран 5-го авиационного полка ГВФ, находившегося в годы войны в оперативном подчинении 7-й воздушной армии, директор музея Г. В. Личков.

Тесные связи с ветеранами-авиаторами поддерживают учащиеся и коллективы педагогов. В СГПТУ № 24 в Кандалакше много лет действует музей 7-й воздушной армии. С помощью партийных и советских организаций города коллектив училища организует встречи ветеранов воздушной армии. Ветераны 260-й смешанной авиационной дивизии ежегодно собираются в Ленинграде, в музее при 365-й средней школе. Часто встречаются ветераны 19-го и 20-го гвардейских истребительных авиаполков в музее боевой славы килпярвской средней школы имени А. С. Хлобыстова и в комнате боевой славы СГПТУ № 105 в Ленинграде.

Богатый опыт боевого применения советских ВВС в Заполярье и Карелии, их славные боевые традиции остаются бесценным достоянием авиационных частей и соединений, охраняющих мирное небо Севера, всей нашей страны, служат важным арсеналом патриотического воспитания новых и новых поколений советских людей.

Герои Советского Союза, сражавшиеся в составе ВВС Карельского фронта и 7-й воздушной армии

Дважды Герой Советского Союза

Кутахов Павел Степанович

Герои Советского Союза

Анохин Алексей Васильевич

Бабаев Александр Иванович

Билюкин Александр Дмитриевич

Богданов Виктор Иванович

Бочков Иван Васильевич

Высоцкий Петр Иосифович

Гальченко Леонид Акимович

Громов Георгий Васильевич

Грошев Николай Петрович

Дмитрюк Григорий Федосеевич

Дончук Василий Иванович

Зайцев Валентин Алексеевич

Западинский Александр Семенович

Зюзин Петр Дмитриевич

Иванов Виктор Павлович

Иванов Леонид Илларионович

Ивашкин Василий Ильич

Каиков Павел Александрович

Кобзев Степан Петрович

Козлов Алексей Васильевич

Козлов Владимир Васильевич

Колесников Алексей Васильевич

Королев Василий Иванович

Краснолуцкий Митрофан Петрович

Кривошеев Ефим Автономович

Крупский Виктор Иосифович

Кузнецов Николай Александрович

Леонович Иван Семенович

Литвиненко Трофим Афанасьевич

Макаров Михаил Афанасьевич

Миронов Виктор Петрович

Митрохин Василий Борисович

Николаенков Александр Игнатьевич

Новиков Борис Алексеевич

Омигов Иван Федорович

Поздняков Алексей Павлович

Репников Николай Федорович

Рубанов Петр Акимович

Рябушко Григорий Максимович

Салов Михаил Владимирович

Саломатин Владимир Ильич

Самохин Петр Яковлевич

Сливка Антон Романович

Тимошенко Анатолий Васильевич

Тушев Иван Тимофеевич

Фомченков Константин Федорович

Хлобыстов Алексей Степанович

Шевердяев Николай Петрович

Примечания

{1} Центральный архив Министерства обороны СССР (далее ЦАМО), ф. 342, оп. 5440, д. 3, л. 57.

{2} Новиков А. А. В небе Ленинграда. М., 1970, с. 42–43

{3} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 5, л. 66.

{4} Центральный военно-морской архив (далее ЦВМА), ф. 12, от. 1, д. 78, л. 7.

{5} ЦАМО, ф. 214, оп. 1466, д. 8, л. 1; д. 13, л. 1,

{6} См.: История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945. М., 1963, т. 2, с. 11

{7} ЦАМО, ф. 217, оп. 1260, д. 65, л. 350

{8} Партийно-политическая работа в Советских Вооруженных Силах в годы Великой Отечественной войны 1941–1945. М., 1968

{9} ЦАМО, ф. 362, оп. 6169, д. 6, л. 10.

{10} См.: Часовой Севера, 1941, 1 июля

{11} Военно-исторический журнал, 1973, № 2, с. 93.

{12} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 5, л. 197

{13} ЦАМО, ф. 3 гв. иап, оп. 4829, д. 3, л. 3.

{14} ЦАМО, ф. 342, оп, 5440, д. 5, л, 96

{15} ЦАМО, ф. 214, оп. 1466, д. 13, Л. 21; ф. 362, оп. 6169, д. 6

{16} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 5, л.

{17} ЦАМО, ф. 214, оп. 1466, д. 7, л. 9.

{18} ЦАМО, ф. 137 бап, оп. 143392, д. 1, л. 14–15

{19} ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 561, л. 32

{20} ЦАМО, ф. 340, оп. 5401, д. 18, л. 12.

{21} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 2, л. 168

{22} ЦАМО, ф. 214, оп. 1466, д. 13, д. 3,

{23} ЦАМО, ф. 214, оп. 1466, д. 17, л. 8, 12.

{24} «Совершенно секретно! Только для командования!»: Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы. М., 1967, с. 336.и материалы. М., 1967,с. 336.

{25} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 2, л. 169

{26} ЦАМО, ф. 19 гв. иап, оп. 143443, д. 1, л, 50.

{27} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 17, д, 3–3

{28} См.: История гражданской авиации СССР. М., 1983, с. 109

{29} См.: Карельский фронт в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. М, 1984, с. 68

{30} ЦАМО, ф. 342, од. 5440, д. 2, д. 169–173; д. 3, л. 66–68

{31} ЦАМО, ф. 214, оп. 1466, д. 7, л. 5

{32} См.: Иванов И. Н. Крылья над морем. М., 1973, с. 238

{33} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 111, л. 195–196.

{34} ЦАМО, ф. 19 гв. иап, оп. 143443, д. 1, л. 51

{35} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 17, л. 102–103; Роевая вахта, 1943, 19 авг.

{36} ЦАМО, ф. 342, ок. 5440, д. 5, д. 109-Ш

{37} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 4, л. 32-ЗР

{38} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 4, л. 37

{39} ЦАМО, ф. 363, ои. 6268, д. 35, л. 243; ф. 340, оп. 5401, д. 13, Л. 22

{40} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д, 3, л. 67

{41} См.: Великая Отечественная война 1941–1945: Энциклопедия. М., 1985, с.

{42} ЦАМО, ф,/342, од. 5440, д. 2, л, 169–173; д. 3, Л, 66–68

{43} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 111, л. 196

{44} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 2, д. 162

{45} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 17, л. 119–123

{46} См.: В бой за Родину, 1942, 16 авг,

{47} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 17, л. 130–131.

{48} ЦАМО. ф. 342, оп. 5440, д. 111, л. 197.

{49} Выписка из протокола № 37 заседания бюро Мурманского обкома ВЛКСМ от 7 сентября 1942 г. Областной краеведческий музей в Мурманске.

{50} ЦАМО, ф. 19 гв. иап, оп. 143443, д. 1, л. 67–68. 84

{51} ЦАМО, ф. 668 шап, оп. 523728, д. 1, л. 6,

{52} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 3, л. 66–72; д, 2, л. 176–179

{53} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 4, л. 17

{54} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 19, л. 17–20; ф. 35, оп. 11280, д. 138, л. 2; ЦВМА, ф. 12, оп. 1, д. 383, л. 320.

{55} ЦАМО, ф. 257 сад, оп. 1, д. 44, л. 2, 15.

{56} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 5, л. 78

{57} См.: Дубогрызов В. В., Козлов В. В В гремящем небе войны. Петрозаводск, 1981, с. 27–31.

{58} Это было на Крайнем Севере. Мурманск, 1965, с. 317.

{59} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 111, л. 197–198

{60} Красная звезда, 1968, 25 мая.

{61} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 4, л. 37

{62} ЦАМО, ф, 342, оп. 5440, д. 5, л. 232

{63} ЦАМО, ф. 257 сад, оп. 1, д. 44, л. 1

{64} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 106, л. 28

{65} ЦАМО, ф. 261 сад, оп. 142914, д. 1, л. 11.

{66} ЦАМО, ф. 257 сад, оп. 673985, д. 1, л. 36

{67} См.: КПСС о Вооруженных Силах Советского Союза. М., 1981,0.330–331.

{68} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 104, л. 230–231; д. 105, л. 227–228.

{69} ЦАМО, ф. 16 гв. иад, оп. 1, д. 2, л. 35; Боевая вахта, 1943, 5 окт.

{70} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 4, л. 29–84

{71} ЦАМО, ф. 35, оп. 11280, д. 138, л. 2; ЦВМА ф. 12, оп. 1. д. 383, л. 2.

{72} ЦАМО. ф. 342, оп. 5440, д. 5, л. 82

{73} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 5, л. 143, 145–151

{74} См.: Боевая вахта, 1944, 8 и 19 янв

{75} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 2, л. 183; ф. 257 сад, оп. 1, д. 2, л. 2–4

{76} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 222а, л. 55–56

{77} ЦАМО, ф. 214, оп. 1466, д. 21, л. 33

{78} ЦАМО, ф. 260 шад, оп. 1, д. 3, л. 19

{79} ЦАМО, ф. 342, оц, 5440, Д. 5, д, 83

{80} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 5, л. 114

{81} См.: История второй мировой войны 1939–1945. М., 1978, т. 9, с. 26–27; Карельский фронт в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. М., 1984, с. 190–191

{82} См.: История второй мировой войны 1939–1945, т. 9, с. 27.

{83} ЦАМО, ф. 7 ВА, оп. 5440, д. 179, л. 4.

{84} ЦАМО, ф. 35, од. 11285, д. 978, л. 157–159.

{85} ЦАМО, ф. 7 ВА, оп. 5440, д. 179, л. 87–89

{86} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 3, л. 234.

{87} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 179, л. 59–6

{88} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 3, л. 236

{89} ЦАМО, ф. 260 шад, оп. 1, д. 3, л. 30.

{90} ЦАМО, ф. 7 ВА, оп. 54АО, д. 178, л. 94

{91} ЦАМО, ф. 7 ВА, оп. 5440, д. 179, л. 93

{92} См.: История ордена Ленина Ленинградского военного округа. М., 1974, с. 569

{93} ЦАМО, ф. 260 шад, оп. 1, д. 3, л. 31.

{94} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 222а, л. 145

{95} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 4, л. 45.

{96} ЦАМО, ф. 342, од, 5440, д, 5, л, 222; Боевая вахта, 1944, 16 июля

{97} ЦАМО, ф. 7 ВА, оп. 5440, д. 181, л. 9; Боевая вахта, 1944, 30 июля

{98} См.: Боевая вахта, 1944, 9 и 20 авг

{99} См.: Битва за Ленинград 1941–1944. М., 1964, с. 539.

{100} ЦАМО, ф. 260 шад, оп. 1, д. 3, л. 34–37; ф. 261 сад, он. 121089, д. 1, л. 21.

{101} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 4, л. 45

{102} ЦАМО, ф 342, on. 5440, д 4, л. 45

{103} См Карельский фронт в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг., с. 228, 237, 243

{104} См: Карельский фронт в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг., с. 248

{105} ЦАМО, ф. 16 гв. над, оп. 1, д. 2, п. 15

{106} См.: История второй мировой войны 1939–1945, т. 9, г. И.

{107} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 163, л. 1, 2.

{108} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 163, л. 2

{109} ЦВМА, ф. 12, оп. 1, д. 77, л. 248; д. 78, л. 48.

{110} См.: Вестник Воздушного флота, 1945, № 3, с. 10.

{111} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 166, л. 12

{112} ЦАМО, ф. 260 шад, оп. 1, д. 3, л. 52

{113} Карельский фронт в Великой Отечественной войне 1Н1–1945 гг., с. 277.

{114} ЦАМО, ф. 260 шад, оп. 1, д. 3, л. 56,

{115} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 166, л. 16.

{116} См.: Это было на Крайнем Севере, с. 287–294

{117} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 166, л. 26.

{118} См.: Вестник Воздушного флота, 1945, № 3, с 11

{119} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 5, л. 89.

{120} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 4, л. 45.

{121} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 166, л. 21, 28.

{122} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 166, л. 21, 28

{123} ЦАМО, ф, 34.2,: од. 5440, д. 4, л. 37–38

{124} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 19, л. 24.

{125} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 4, л. 29, 34

{126} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 19

{127} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 4, л. 17

{128} ЦАМО, ф. 342, ои, 5440, д. 19, л. 24

{129} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 5, л. 121–130

{130} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 4, л. 191

{131} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 3, л. 21

{132} См.: Шумихин В. С., Медведев А. В., Нессен Г. Д. Деятельность Коммунистической партии по укреплению Военно-Воздушных Сил в годы Великой Отечественной воины. М., 1970, г 219, 224

{133} См.: Правда Севера, 1984, 13 февр.

{134} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 5, л. 100–101

{135} ЦАМО, ф. 342, оп. 5440, д. 5, л. 124, 127, 145.

{136} ЦАМО, ф. 342, оп, 5440, д. б, л, 171.