Глава первая.
Накануне Великой Отечественной войны

Вторая половина 30-х годов характеризовалась резким обострением противоречий между империалистическими державами, быстрым расширением фашистской агрессии. В 1935 г. Италия захватила Эфиопию. В 1936 г. Германия и Италия организовали интервенцию в Испанию. В 1937 г. Япония возобновила войну с целью захвата всего Китая. Пожар войны распространялся по земному шару, сея смерть и разрушения.

Грозные тучи войны сгущались над Европой. Фашистские агрессоры, пользуясь попустительством западных государств, наглели. В марте 1938 г. фашистская Германия оккупировала Австрию, а ровно через год она захватила всю Чехословакию. 1 сентября 1939 г. Германия напала на Польшу. Вторая мировая война вплотную подошла к границам Советского Союза.

Опасность военного нападения на СССР вынуждала Коммунистическую партию и Советское правительство неустанно заботиться о повышении обороноспособности социалистического государства, об укреплении его Вооруженных Сил. Успехи социалистического строительства создавали для этого необходимую материально-техническую базу.

В общей системе мероприятий по укреплению армии большое внимание уделялось в предвоенные годы развитию танковых войск{1}. Уже в первой половине 30-х годов Красная Армия получила вполне современные для тех лет образцы танков различного боевого предназначения. Основными их качествами являлись огневая мощь и подвижность. Броня танков надежно защищала от бронебойных пуль обычного калибра и осколков снарядов. Исключительное применение противопульного бронирования объяснялось отсутствием в то время противотанковой артиллерии в армиях вероятных противников. [8]

Тактико-техническая характеристика советских танков 30-х годов

По своим боевым свойствам советские танки 30-х годов вполне соответствовали сложившимся в то время в Красной Армии оперативно-тактическим взглядам на их боевое использование. Они обладали существенным превосходством над танками, состоявшими на вооружении армий капиталистических стран.

Однако военное дело не стоит на месте. К концу 30-х годов стало очевидным, что уровень развития бронетанковой техники, достигнутый к середине 30-х годов, уже не в полной мере отвечал новым, возросшим требованиям. Боевой опыт, полученный Красной Армией в 1938 — 1939 гг., выявил необходимость усиления броневой защиты и артиллерийского вооружения танков. В связи с этим танкостроителям была поставлена задача создать новые типы танков с более мощной броневой защитой и вооружением. Опытно-конструкторские работы в этой области завершились изготовлением тяжелого танка КВ и среднего танка Т-34. После всестороннего испытания и проверки новые танки в 1940 г. были приняты на воооружение Красной Армии. Танк КВ — главный конструктор Ж. Я. Котин — при весе 47,5 т имел лобовую броню толщиной 100 мм, а бортовую — 75 мм. Максимальная скорость танка составляла 35 км/час, а запас хода более 200 км. Танк был вооружен 76-мм пушкой и тремя пулеметами.

Танк Т-34 — ведущие конструкторы М. И. Кошкин, А. А. Морозов, Н. А. Кучеренко — отличался высокой маневренностью при достаточно надежной броневой защите и сильным вооружением. [10]

Высокие боевые качества танка Т-34 особенно хорошо видны при его сравнении со средним немецким танком Т-IV, являвшимся в то время лучшим образцом зарубежного танкостроения. Т-34 имел 76-мм пушку с начальной скоростью снаряда 662 м/сек и броню толщиной 45— 52 мм. Т- IV был вооружен 75-мм пушкой с начальной скоростью снаряда лишь 380 м/сек и имел броню 20 — 40 мм. Запас хода Т-34 составлял 300 км, а Т- IV — 200 км. Создание Т-34 и КВ явилось новой ступенью в развитии советской бронетанковой техники, определившей направление в мировом танкостроении. Впервые на танках были установлены длинноствольные пушки и мощные дизельные силовые установки, обладавшие бесспорным преимуществом перед карбюраторными бензиновыми двигателями. Широкая гусеница обеспечивала машинам хорошую проходимость в самых разнообразных условиях обстановки. Важным достоинством новых танков было и то, что их конструкции отвечали требованиям крупносерийного производства и позволяли осуществлять ремонт в полевых условиях.

Перевооружение танковых войск новой техникой должно было резко повысить их боевые возможности и ударную силу сухопутных войск Красной Армии. Основные мероприятия по перевооружению предполагалось осуществить в 1941 г. Однако выполнить эту задачу в необходимой мере не удалось. Производство новых машин потребовало существенной перестройки и реконструкции танковых заводов. К сожалению, эта перестройка осуществлялась медленно. К началу Великой Отечественной войны заводы успели выпустить только 1861 новый танк (636 КВ и 1225 Т-34). Этого было слишком мало, чтобы перевооружить танковые войска. Подавляющую часть бронетанковой техники Красной Армии составляли танки старых образцов, оказавшиеся к тому времени сильно изношенными. На 15 июня 1941 г. из танков старых типов в капитальном ремонте и восстановлении нуждалось 29 процентов, в среднем ремонте — 44 процента{2}. Неисправные танки предполагалось отремонтировать. Однако быстро выполнить эту задачу было весьма трудно: не хватало запасных частей и ремонтных средств. [11] На 1 июня 1941 г. промышленность смогла поставить только 11 процентов потребного количества запасных частей{3}. Новые танки в первую очередь направлялись в приграничные военные округа. К началу Великой Отечественной войны в составе пяти приграничных округов имелось всего 1475 танков КВ и Т-34{4}, что составляло около 80 процентов всего танкового парка новых машин.

В предвоенные годы произошли большие изменения в организации танковых войск Красной Армии. Следует отметить, что их строительство проходило в сложных условиях: по ряду вопросов, касающихся взглядов на роль и задачи крупных танковых соединений, высказывались различные предложения. К началу второй мировой войны советские танковые войска включали в свой состав войсковые танки (танковые батальоны стрелковых дивизий и танковые полки кавалерийских дивизий), части резерва Главного Командования (полки и бригады средних и тяжелых танков) и отдельные соединения (танковые бригады и корпуса). Эта организационная структура танковых войск в основном отвечала требованиям теории глубокой операции и обеспечивала их эффективное тактическое и оперативное использование.

Боевые действия 1937 — 1939 гг. выявили некоторые недостатки организации танковых войск. Опыт, в частности, показал, что танковые корпуса, имевшие к этому времени по штату 12 364 человека, 660 танков (вместе с учебными) и 118 орудий{5}, оказались громоздкими и трудно управляемыми. [12]

В конце ноября 1939 г. Главный Военный Совет Красной Армии после обстоятельного изучения опыта боевых действий танковых войск принял решение об их реорганизации. Было признано целесообразным иметь однотипную организацию отдельных танковых соединений (бригад), вооруженных танками БТ и Т-26 с дальнейшим перевооружением их танками Т-34. Бригады предусматривалось иметь 4-батальонного состава с общим количеством 258 машин. Бригады средних (Т-28) и тяжелых (Т-35) танков намечалось перевооружить танками КБ, по 156 машин в бригаде. Имевшиеся четыре управления танковых корпусов подлежали расформированию{6}. Этим же решением Главного Военного Совета в организацию сухопутных войск вводился новый тип соединения — моторизованная дивизия. По штату дивизия состояла из двух мотострелковых, танкового и артиллерийского полков, а также подразделений боевого и материально-технического обеспечения. Дивизии полагалось иметь по штату 257 танков и 73 бронемашины. В 1940 г. решено было сформировать 15 таких дивизий.

К маю 1940 г. реорганизация советских танковых войск в основном была завершена: в составе сухопутных войск Красной Армии имелись четыре моторизованные дивизии, отдельные танковые и броневые бригады{7}. Это были полностью сформированные моторизованные и танковые соединения, обеспеченные материальной частью и подготовленными кадрами. Они могли быть использованы как для совместных действий с пехотой, так и для решения самостоятельных задач. Кроме указанных соединений имелись танковые полки, входившие в состав кавалерийских дивизий, и танковые батальоны стрелковых дивизий{8}.

Под влиянием боевого опыта в этот период была пересмотрена организация танковых соединений германской армии, уменьшился их боевой состав. Так,- если немецкая танковая дивизия в 1939 г. насчитывала 324 танка, в 1940 г. в среднем около 258 танков, то в 1941 г. — до 196 боевых машин{9}. [13]

Реорганизация советских танковых войск, проведенная в конце 1939 — начале 1940 г., в целом правильно учитывала боевой опыт и имевшиеся возможности. Новая структура танковых войск и их боевой состав полностью соответствовали наличию бронетанковой техники, командных и технических кадров, а также сложившимся взглядам и накопленному опыту в области применения танковых частей и соединений. Принятая организация танковых и моторизованных соединений (бригад и дивизий) с боевым составом в 250 — 260 танков, как показал в последующем опыт Великой Отечественной войны, оказалась наиболее приемлемой. Однако она существовала недолго. В июне 1940 г. Наркомат обороны вновь вернулся к вопросу организации танковых войск. Было решено восстановить в составе танковых войск механизированные корпуса.

В механизированный корпус новой организации входили две танковые и моторизованная дивизии, мотоциклетный полк, отдельные батальоны: связи и моторизованно-инженерный, а также авиационная эскадрилья. Ударное ядро корпуса составляли танковые дивизии. Каждая дивизия состояла из двух танковых, мотострелкового и артиллерийского полков и обеспечивающих подразделений. Всего в дивизии предусматривалось иметь 375 танков разных типов (63 КВ, 210 Т-34, 102 Т-26 и БТ). Основными боевыми частями моторизованной дивизии являлись два мотострелковых, танковый и артиллерийский полки. В дивизии по штату полагалось иметь 275 легких танков. Таким образом, всего в корпусе должно было быть свыше 36 тыс. человек и 1031 танк. [14]

Советская военная теория рассматривала новые механизированные корпуса как основное ударное средство сухопутных войск для осуществления решительного маневра. В наступательных операциях корпуса предусматривалось использовать в качестве подвижных групп для развития наступления на большую глубину. Для решения этой задачи они должны были либо вводиться в прорыв, совершенный стрелковыми войсками, либо самостоятельно прорывать недостаточно развитую оборону противника, а затем во взаимодействии с авиацией и воздушными десантами стремительно развивать тактический прорыв в оперативный.

Главными задачами механизированных корпусов при действиях в оперативной глубине являлись разгром резервов противника, и в первую очередь его подвижных соединений, нарушение управления и деморализация всего тыла вражеских войск на данном направлении, захват важных рубежей и объектов, овладение которыми обеспечивает наиболее быстрое достижение цели операции. Основной формой применения механизированных корпусов в оборонительных операциях считалось нанесение мощных контрударов с целью уничтожения прорвавшихся группировок противника.

Формирование механизированных корпусов проводилось в два этапа. Первые девять корпусов создавались летом 1940 г., а в феврале — марте 1941 г. было начато формирование еще 20 корпусов. Всего предстояло заново создать 29 управлений механизированных корпусов, 61 танковую дивизию, в том числе 3 отдельные, и 31 моторизованную дивизию, в том числе 2 отдельные.

Формирование такого большого количества соединений танковых войск не соответствовало наличию и возможному поступлению боевой техники и вооружения. Для полного укомплектования вновь формируемых соединений требовалось 16 600 танков новых типов, а промышленность могла дать только 5500 танков всех типов{10}. Даже включение в создаваемые части и соединения танков прежних марок не позволило удовлетворить штатную потребность механизированных корпусов. Укомплектованность корпусов приграничных военных округов всеми типами боевых машин к началу войны составляла в среднем 53 процента{11}, а удельный вес новых танков был незначительным{12}.

К началу войны большинство соединений механизированных корпусов не было укомплектовано положенным артиллерийским вооружением. Так, например, обеспеченность артиллерией моторизованных дивизий, формировавшихся весной 1941 г., составляла 10 — 40 процентов{13}. [15] По штату в корпусе предусматривалось иметь свыше 5000 автомашин различного предназначения, 350 тракторов и около 1700 мотоциклов. К середине июня 1941 г. укомплектованность корпусов этими видами техники составляла по автомобилям — 39 процентов, по тракторам — 44 процента, по ремонтным средствам — 29 процентов, по мотоциклам — 17 процентов{14}.

Таким образом, мероприятия по реорганизации танковых войск не были в необходимой мере согласованы с планами производства боевой техники и вооружения, и поэтому формируемые соединения и части оказались не полностью обеспеченными вооружением и техникой.

В этот же период особую остроту в танковых войсках приобрела проблема кадров. Младшие танковые специалисты — командиры танков, механики-водители, командиры орудий, радисты-пулеметчики — готовились в учебных батальонах и школах младшего командного состава. В связи с широким развертыванием танковых войск была создана сеть дополнительных курсов в округах и армиях. Так как многие новые танковые формирования создавались на базе стрелковых и кавалерийских частей и соединений, была организована массовая переподготовка кадров — пехотинцы, кавалеристы, артиллеристы, связисты становились механиками-водителями танков, командирами танковых орудий и другими специалистами танковых войск. Решить эти задачи в короткие сроки было весьма трудно. Молодые экипажи к началу войны не успели овладеть техникой и стать мастерами своего дела, многие механики-водители получили всего лишь 1,5 — 2-часовую практику вождения танков.

Средний командный и технический состав готовился в танковых военно-учебных заведениях. К концу 1940 г. кадры среднего звена готовили 11 военных училищ, общая емкость которых составляла 23660 курсантов{15}. Средний и старший командный и технический состав совершенствовал свои знания на специальных курсах в Москве, Ленинграде и Казани. На этих же курсах осуществлялась переподготовка офицеров, ранее не служивших в танковых войсках. В марте 1941 г. в Харькове были созданы курсы повышенного типа для совершенствования знаний комсостава запаса. Незадолго до войны в военных округах создали курсы младших лейтенантов и воентехников, которые укомплектовывались лучшими младшими командирами срочной и сверхсрочной службы.

И все же кадров для танковых войск не хватало. К началу войны укомплектованность большинства механизированных корпусов, формировавшихся весной 1941-г., средним командно-начальствующим составом составляла 20 — 40 процентов{16}. [16]

Основной кузницей специалистов — танкистов высшей квалификации являлась Военная академия механизации и моторизации РККА{17}. Созданная по решению ЦК ВКП (б) и Советского правительства в 1932 г., академия за предвоенные годы подготовила большое количество высококвалифицированных командиров и инженеров, многие из которых впоследствии стали крупными военачальниками, конструкторами бронетанковой техники и организаторами танкового производства. За десять предвоенных лет академия выпустила около 1700 командиров и инженеров{18}. Ввиду большой потребности в начсоставе в конце 1939 г. был создан заочный факультет академии. С этой же целью сроки обучения слушателей академии были сокращены на 6 — 8 месяцев. За выдающиеся успехи в подготовке кадров для танковых войск Красной Армии Президиум Верховного Совета СССР Указом от 22 февраля 1941 г. наградил академию орденом Ленина,

Коммунистическая партия и Советское правительство обращали особое внимание на усиление партийного ядра командно-начальствующих кадров. В предвоенные годы военно-учебные заведения комплектовались главным образом коммунистами и комсомольцами. К 1940 году около 62 процентов всего командного состава танковых войск составляли рабочие, 86 процентов командно-инженерных кадров были коммунисты и комсомольцы{19}.

Боевые действия 1939 — 1940 гг. вскрыли некоторые слабые стороны боевой подготовки танковых войск. Это касалось главным образом использования боевой техники, организации взаимодействия танков с подразделениями и частями других родов в.ойск, «особенно в сложных условиях обстановки, оперативно-тактической подготовки командного состава.

Мартовский Пленум Центрального Комитета партии 1940 г. с большевистской прямотой и принципиальностью вскрыл недостатки в боевой подготовке войск и командного состава и наметил широкую программу решительного повышения боеспособности и боеготовности всех родов войск.

Указания Центрального Комитета партии легли в основу приказов Народного комиссара обороны СССР № 120 (май 1940 г.) и № 30 (январь 1941 г.) о боевой и политической подготовке войск{20}. Главное требование этих приказов состояло в том, чтобы учить войска Красной Армии тому, что необходимо на войне, и так, как это делается на войне. [17] Особое внимание обращалоcь на подготовку войск к действиям в сложных условиях, на организацию взаимодействия родов войск и непрерывного управления войсками в бою и операции. Повышенные требования были предъявлены к оперативно-тактической и штабной подготовке командиров частей и соединений.

В танковых войсках, как и во всей армии, развернулась напряженная боевая учеба. Подразделения, части и соединения учились действовать днем и ночью, в любую погоду и на разнообразной местности, переносить длительное физическое напряжение и умело маневрировать. Командный состав практически осваивал организацию взаимодействия танков с другими родами войск в различных условиях боевой обстановки. На учениях и командно-штабных играх изучались вопросы, знание которых помогало командному составу глубже осмыслить опыт последних войн, характер современного боя и операции и выявить наиболее эффективные способы применения боевой техники и оружия.

Однако трудные условия периода реорганизации и перевооружения наложили свой отпечаток на ход боевой подготовки танковых войск. Молодое пополнение прибывало неодновременно, в течение трех-четырех месяцев, что затрудняло организацию учебы подразделений. Сказывалась и недостаточная укомплектованность частей командным составом, особенно командирами взводов и рот.

Средний командный состав, прибывший в танковые войска из других родов войск, не успел к началу войны получить необходимый практический опыт и навыки в руководстве подразделениями, в организации боевой подготовки. Так, в отчете командира 9-го механизированного корпуса генерала К. К. Рокоссовского о боевой подготовке за 1940/41 г. отмечалось, что у командно-начальствующего состава нет еще твердого навыка и умения командовать своей частью (подразделением), так как большинство командиров на своих должностях работало мало, приобрести опыт за короткий срок и научиться они не успели{21}. Такое положение было характерным для многих механизированных корпусов, формировавшихся весной 1941 г.

Большинство вновь формируемых частей и соединений развертывались в новых районах, где не было оборудованных учебных полей, полигонов и танкодромов. Недоставало учебных приборов, наглядных пособий, необходимых уставов, наставлений и руководств. Ограниченное количество машин учебно-боевого парка, слабая укомплектованность многих частей и соединений автотранспортом и специальными машинами, жесткие нормы расхода боеприпасов — все это сильно влияло на результаты тактической, технической и огневой подготовки войск.

Боевая подготовка более организованно проходила в механизированных корпусах, сформированных в 1940 г. [18] Остальные корпуса приступили к занятиям в апреле-мае 1941 г., т. е. накануне Великой Отечественной войны. Естественно, эти корпуса не были готовы к ведению боевых действий.

Бурный рост танковых войск и задачи их дальнейшего совершенствования требовали коренного улучшения и перестройки всей системы партийно-политической работы и усиления воспитания личного состава в духе советского патриотизма, преданности советскому строю. Главная роль в решении этой задачи отводилась командирам, политорганам, партийным и комсомольским организациям.

В предвоенные годы ЦК ВКП(б) проявлял большую заботу о росте партийных организаций, их организационном укреплении.

В феврале 1938 г. Центральный Комитет партии с целью усиления партийных организаций Вооруженных Сил, и прежде-всего увеличения партийной прослойки среди красноармейцев, принял решение «О приеме красноармейцев в партию». Это решение открывало новые возможности для приема в партию лучших воинов-танкистов из числа красноармейцев и младших командиров срочной службы. Значительный рост партийных рядов танковых войск дал возможность приступить к восстановлению в танковых и моторизованных частях ротных партийных организаций.

В предвоенные годы росли и крепли комсомольские организации танковых войск. В марте 1938 г. ЦК ВКП(б) утвердил новое Положение о комсомольских организациях в Вооруженных Силах, в котором подчеркивалось, что каждый комсомолец должен быть примерным и образцовым советским воином, помогать военному комиссару части сплачивать личный состав вокруг Коммунистической партии. По новому положению прием воинов в члены ВЛКСМ проводился на ротных комсомольских собраниях, что способствовало дальнейшему росту армейского комсомола. К середине 1941 г. комсомольцы составляли почти 40 процентов всего состава Красной Армии{22}. Удельный вес комсомольцев в танковых войсках был еще выше. Экипажи боевых машин, как правило, состояли из коммунистов и комсомольцев.

Положительную роль в усилении политической работы, в укреплении кадров политсостава сыграло решение ЦК ВКП(б) о введении в армии института заместителей и помощников политруков (январь 1938 г.). На эти должности выдвигались наиболее подготовленные и проверенные комсомольцы, которые проводили большую политико-массовую работу в подразделениях, тесно связывая ее с задачами боевой подготовки. Введение института заместителей и помощников политруков дало возможность улучшить работу комсомольских организаций, приобщить тысячи [19] комсомольцев к активной политической работе и воспитывать из них достойных политработников.

Большое значение в деле дальнейшего усиления политического воспитания личного состава танковых войск и укрепления авторитета их командного состава имел Указ Президиума Верховного Совета СССР от 12 августа 1940 г. «Об укреплении единоначалия в Красной Армии и Военно-Морском Флоте». Институт военных комиссаров, введенный в 1937 г., был отменен. В соответствии с этим Указом вместо военных комиссаров в частях, соединениях, военно-учебных заведениях и учреждениях были введены должности заместителей командиров по политической части. Политический аппарат получил возможность сосредоточить все свои усилия на работе по политическому воспитанию личного состава подразделений и частей.

Реорганизация политорганов, идейно-организационное укрепление партийных и комсомольских организаций способствовали улучшению содержания всей политической работы среди личного состава танковых войск. В августе 1940 г. Главное управление политической пропаганды, исходя из указаний ЦК партии, разослало войскам директиву «О перестройке партийно-политической работы». Вся партийно-политическая работа подчинялась задаче — учить войска тому, что необходимо на войне. В соответствии с этими требованиями политработа переносилась на поля тактических учений, на полигоны и танкодромы, приобрела конкретный характер и непосредственно подчинялась задачам, решаемым подразделениями и частями танковых войск.

Важное значение для политического и воинского воспитания личного состава танковых войск, как и для всей армии, имело введение нового текста военной присяги и нового порядка ее принятия: присяга принималась не коллективно, как это было раньше, а индивидуально. 23 февраля 1939 г. к присяге был приведен весь личный состав танковых войск.

Проведенная в предвоенные годы работа по политическому и воинскому воспитанию имела огромное значение. Она укрепляла войска, развивала в личном составе высокие морально-боевые качества, воспитывала его в духе советского патриотизма и пролетарского интернационализма. Это со всей силой и яркостью проявилось в первых же суровых испытаниях Великой Отечественной войны. [20]

Глава вторая.
Вероломное нападение гитлеровской Германии на СССР. Первые сражения
(Схема 1){23}

К лету 1941 г. блок империалистических государств, возглавляемый фашистской Германией, добился крупных военных успехов. Почти вся Европа, с ее мощной экономикой, богатыми природными и людскими ресурсами, оказалась под контролем гитлеровцев.

Немецко-фашистские войска заняли выгодное стратегическое положение. Завершив военные действия в Западной Европе, фашистские правители сразу же устремили свои алчные взоры на Восток — начали непосредственную подготовку нападения на СССР.

Для осуществления своих захватнических планов германское верховное командование сосредоточило и развернуло у западных границ СССР огромные вооруженные силы.

Вместе с сателлитами Германия имела на Востоке 190 дивизий (5500 тыс. человек), около 2800 танков (не считая легких), 47 260 орудий и минометов (без 50-мм минометов) и 4950 самолетов{24}.

Замысел гитлеровского командования заключался в том, чтобы одновременными ударами на ленинградском, московском и киевском направлениях расколоть фронт наших армий, сосредоточенных в Прибалтике, Белоруссии и на Украине, окружить и уничтожить наши разобщенные войска и создать таким образом благоприятные условия для стремительного продвижения в глубь Советского Союза. Решающая роль в осуществлении этого замысла отводилась танковым войскам и авиации.

Первый удар планировалось нанести из Восточной Пруссии на Ленинград силами группы армий «Север» (16-я, 18-я армии и 4-я танковая группа. Всего 29 дивизий, в том числе 6 танковых и моторизованных). Наступление группы армий «Север» поддерживал 1-й воздушный флот, имевший 1070 боевых самолетов. [21]

Второй удар наносился из района Варшавы на Минск, Смоленск и далее на Москву войсками, входившими в группу армий «Центр» (4-я и 9-я армии, 2-я и 3-я танковые группы. Всего 50 дивизий, в том числе 15 танковых и моторизованных, и 2 моторизованные бригады). Действия группы армий «Центр» поддерживались 2-м воздушным флотом, имевшим до 1680 боевых самолетов. Третий удар гитлеровское командование собиралось нанести из района Люблина на Житомир, Киев и далее на Донбасс группой армий «Юг» (6, 17, 11-я армии, 1-я танковая группа, 3-я и 4-я румынские армии и подвижный венгерский корпус — всего 57 дивизий, в том числе 9 танковых и моторизованных, и 13 бригад). Поддержка группы армий «Юг» возлагалась на 4-й немецкий воздушный флот (около 800 самолетов) и румынские военно-воздушные силы (до 500 самолетов).

Ранним воскресным утром 22 июня фашистская Германия, вероломно нарушив пакт о ненападении, без объявления войны, без предъявления Советскому правительству каких-либо претензий внезапно обрушила на нашу страну тщательно подготовленный удар огромной силы.

В 4 часа утра тысячи вражеских орудий открыли огонь по нашим пограничным заставам, районам расположения войск, штабов и узлов связи. Одновременно гитлеровцы нанесли мощный удар с воздуха по многим городам страны, военно-морским базам и железнодорожным узлам. Особенно сильный удар был: нанесен по нашим аэродромам. Только за первый день войны наша авиация потеряла около 1200 самолетов, в том числе Западный военный округ — 738 самолетов{25}. В первые часы войны были разрушены или повреждены узлы и линии связи, что привело к нарушению, а в ряде случаев и к полной потере управления войсками. После артиллерийской подготовки, продолжавшейся на различных участках от одного до двух часов, немецко-фашистские войска, обладая превосходством в силах и средствах на направлениях главных ударов и инициативой действий, перешли государственную границу и вторглись в пределы нашей Родины.

Советские войска вынуждены были начать боевые действия против сильного и коварного врага в крайне невыгодных условиях. Большинство дивизий, входивших в состав армий прикрытия, предназначенных для обороны государственной границы, располагались на значительном удалении от нее и занимались боевой подготовкой по планам мирного времени. В непосредственной близости от границы располагались лишь отдельные роты и батальоны, занятые оборонительными работами. В невыгодном положении оказались и наши танковые войска. [22]

К началу войны в западных приграничных округах имелось 7 и формировалось 13 механизированных корпусов: в Ленинградском — 1-й и 10-й, в особых округах: Прибалтийском — 3-й и 12-й, Западном —6, 11, 13, 14, 17 и 20-й, Киевском —4, 8, 9, 15, 16, 19, 22 и 24-й и в Одесском военном округе 2-й и 18-й{26}. Однако из этого количества лишь 6 механизированных корпусов — 1, 2, 3, 4, 6 и 8-й{27}, созданные в 1940 г., имели относительно высокую боеспособность.

Большинство механизированных корпусов было придано общевойсковым армиям, на которые возлагалось прикрытие государственной границы. Основные силы располагались на широком фронте, в 30 — 40 км от государственной границы, а дивизии в корпусах находились одна от другой на расстоянии 50 — 100 км и более.

Такое рассредоточение соединений с началом боевых действий потребовало значительных перегруппировок и не позволяло в короткие сроки собрать основные силы корпусов для нанесения сосредоточенных ударов. Большинство мотострелковых полков не имело в достаточном количестве средств передвижения. Положение усугублялось еще и тем, что наши войска не были заблаговременно приведены в боевую готовность. Только в половине первого часа ночи 22 июня, т. е. за 3 — 4 часа до начала войны, был получен приказ о немедленном приведении частей и соединений в боевую готовность{28}. Однако времени для реализации этого приказа, по существу, не было. Практическое претворение в жизнь отданных распоряжений осуществлялось в полках и дивизиях в обстановке начавшейся войны, под огнем артиллерии и массированными ударами вражеской авиации. Все это поставило наши войска, в том числе и механизированные корпуса, в крайне тяжелое положение.

Северо-западное направление

В полосе Северо-Западного фронта боевые действия начались внезапным ударом войск группы армий «Север», а также 3-й танковой группы и двух армейских корпусов 9-й армии группы армий «Центр», насчитывавших 40 дивизий, в том числе 13 танковых и моторизованных. Атакованные крупными силами соединения 8-й и 11-й армий не смогли отразить наступление численно превосходившего противника и вынуждены были с тяжелыми боями отходить на Каунас и Вильнюс.

В сложной обстановке начавшихся боевых действий командующий Северо-Западным фронтом генерал Ф. И. Кузнецов принял решение силами 12-го и 3-го механизированных корпусов во взаимодействии с общевойсковыми соединениями нанести контрудар [23] по флангам 4-й танковой группы противника, прорвавшейся в стыке 8-й и 11-й армий.

Танковые дивизии (23-я и 28-я) 12-го механизированного корпуса генерала Н. М. Шестопалова должны были атаковать противника из района северо-западнее Шяуляя в южном направлении, а соединения 3-го механизированного корпуса под командованием генерала А. В. Куркина — из района Кедайпяя в западном направлении{29}. Подготовка контрудара проводилась в ограниченные сроки, поспешно, при крайне скудных сведениях о противнике; должное взаимодействие между соединениями организовать не удалось, боевые задачи до войск доводились с большим опозданием, так как связь была весьма неустойчивой.

Основная роль в контрударе отводилась 12-му механизированному корпусу, который после марша из района Риги к исходу 22 июня сосредоточивался северо-западнее Шяуляя. 3-й механизированный корпус должен был нанести удар лишь силами 2-й танковой дивизии, так как его 5-я танковая дивизия действовала в отрыве от главных сил в районе Алитуса, а 84-я моторизованная дивизия находилась в резерве 11-й армии.

Контрудар начался 23 июня. Выступив из района сосредоточения, 28-я танковая дивизия полковника И. Д. Черняховского к 10 часам вышла на рубеж развертывания (50 км юго-западнее Шяуляя), однако сразу перейти в наступление она не смогла, так как почти все горючее было израсходовано. До 15 часов дивизия вынуждена была стоять на этом рубеже и ждать машины с горюче-смазочными материалами. Во время выдвижения части дивизии четыре раза подвергались ударам авиации противника и понесли потери.

Во второй половине дня 28-я танковая дивизия вела тяжелый бой с передовыми частями 1-й танковой дивизии гитлеровцев. Бесстрашно сражались танкисты, при этом особенно отличился экипаж танка, в котором находился заместитель командира 55-го танкового полка майор Б. П. Попов. Авангард полка в составе 17 танков, которым командовал майор Попов, атаковал противотанковую батарею врага. Завязалась огневая дуэль. Только майор Попов, лично стреляя из пушки, уничтожил 4 орудия и десятки гитлеровцев. Вскоре его танк оказался подбитым. Но, несмотря на это, отважный экипаж продолжал вести огонь по фашистам и уничтожил еще одно орудие противника. До последней минуты своей жизни майор Б. П. Попов не покидал танка и управлял подразделениями. Это был один из первых танкистов, удостоенных звания Героя Советского Союза в Великой Отечественной войне. [24]

В этот день 23-я танковая дивизия под командованием полковника Т. С. Орленко во взаимодействии с частями 10-го стрелкового корпуса отражала атаки противника, обеспечивая правый фланг 28-й танковой дивизии, а 202-я моторизованная дивизия полковника В. К. Горбачева вместе с 9-й противотанковой артиллерийской бригадой полковника Н. И. Полянского стойко отражала атаки вражеских войск под Шяуляем.

Успешнее действовала в этот день 2-я танковая дивизия 3-го механизированного корпуса, которой командовал генерал Е. Н. Солянкин.

Выдвинувшись в районе Кедайняя к шоссе Тильзит — Шяуляй, она нанесла удар в северо-западном направлении по частям 6-й танковой дивизии врага и полностью разгромила 100-и моторизованный полк; в течение дня 2-я танковая дивизия уничтожила до 40 танков и 40 орудий противника{30}. В последующие два дня, 24 и 25 июня, в районе юго-западнее Шяуляя шли тяжелые бои с превосходящими силами противника, поддерживаемыми большим количеством бомбардировочной авиации. Наши танковые соединения и части были вынуждены отходить в восточном направлении.

Оперативный результат контрудара юго-западнее Шяуляя был незначителен, 28-я и 2-я танковые дивизии потеряли много боевой техники, однако и противнику был нанесен ощутимый урон, да и темпы продвижения соединений 41-го моторизованного корпуса снизились.

Механизированные корпуса наносили контрудар в условиях непрерывного воздействия авиации противника и без авиационного прикрытия, в сложной обстановке, а тыловые части и подразделения не успевали своевременно снабжать танкистов, особенно горючим, что сказалось на ходе и результате контрудара механизированных корпусов.

Потерпев неудачу в приграничном сражении, войска Северо-Западного фронта в крайне невыгодных условиях, под натиском превосходящих сил противника вынуждены были с боями отходить в северо-восточном и восточном направлениях.

Учитывая обстановку, Ставка Главного Командования еще 29 июня приказала командующему Северо-Западным фронтом прочно удерживать рубеж обороны по реке Зап. Двина. Одновременно с этим Ставка дала указание фронту, опираясь на Псковский и Островский укрепленные районы, подготовить и организовать устойчивую оборону на рубеже реки Великая, используя для этой цели оперативные резервы — 41-й и 22-й стрелковые корпуса. Войска, предназначавшиеся для организации обороны на реке Великая, распоряжением Ставки Главного Командования усиливались 1-м механизированным корпусом генерала М. Л. Чернявского, а на двинское направление выдвигался 21-й механизированный корпус под командованием генерала Д. Д. Лелюшенко.

Однако поставленные задачи войска Северо-Западного фронта не выполнили. [25] Части и соединения 8-й армии, потеряв в предыдущих боях около 40 процентов своего состава, не смогли длительное время удержаться на реке Зап. Двина, а резервные соединения не успели сосредоточиться и занять оборону по реке Великая на линии Псковского и Островского укрепленных районов.

1 июля, после некоторой перегруппировки, немецко-фашистские войска при мощной поддержке авиации продолжали наступать.

В связи с быстрым продвижение 56-го и 41-го вражеских моторизованных корпусов 4-й танковой, группы и их глубоким вклинением в позиции наших войск 8-я армия вынуждена была отступать на север, а 27-я армия (второй эшелон фронта) — на северо-восток. Направление на Остров и Псков оказалось неприкрытым.

В первых числах июля в этот район вышли только 3-я танковая и 163-я моторизованная дивизии 1-го механизированного корпуса. Остальные силы, предназначавшиеся для обороны Псковского и Островского укрепленных районов, в частности соединения 41-го стрелкового корпуса, находились еще на марше. А между тем подвижные соединения немецко-фашистских войск, преодолевая незначительное сопротивление, к вечеру 4 июля вышли на подступы к Острову. В районе Острова развернулись ожесточенные бои, основная тяжесть которых легла на соединения 1-го механизированного корпуса. Обстановка была исключительно неблагоприятной, к тому же пришлось вступить в бой с наступавшим противником весьма ограниченными силами: накануне из корпуса были выведены 163-я моторизованная дивизия генерала И. М, Кузнецова, из 3-й танковой дивизии полковника К. Ю. Андреева — 3-й мотострелковый полк и другие части и подразделения{32}.

В 2 часа 5 июля 1-му мехкорпусу было приказано с рассветом совместно со 111-й стрелковой дивизией 41-го стрелкового корпуса уничтожить противника в районе Острова. Боевую задачу наши войска выполнили — части 3-й танковой дивизии овладели Островом. Однако закрепиться не смогли, и этим воспользовался противник. Перейдя в контратаку, его части вновь овладели городом. [26] Полки 3-й танковой дивизии вынуждены были отойти в северо-восточном и восточном направлениях. В течение 6 июля 3-я танковая дивизия действовала совместно с 22-м стрелковым корпусом, а днем позже ее части были приданы дивизиям 41-го стрелкового корпуса. 21-й механизированный корпус, имея очень мало танков — начал формироваться накануне войны, — действовал в составе 27-й армии и использовался в боях так же, как и стрелковые соединения.

Таким образом, механизированные корпуса Северо-Западного фронта вместе с общевойсковыми соединениями уже в первые дни войны оказали гитлеровским захватчикам упорное сопротивление. Однако в ожесточенных сражениях они понесли потери и вынуждены были под натиском превосходящих сил противника отступать, сражаясь с исключительным упорством и мужеством за каждую пядь родной земли.

Западное направление

Тяжелое положение в первый день войны сложилось и на Западном фронте. По его 26 дивизиям армий прикрытия, не успевшим развернуться и занять свои районы обороны вдоль государственной границы, нанесли внезапный удар 40 фашистских дивизий, входивших в состав группы армий «Центр»{33}. Главные удары гитлеровцы наносили северо-западнее Гродно и на Брест мощными группировками, основу которых составляли танковые войска. Противник, прорвав оборону войск левого крыла Северо-Западного фронта на вильнюсском направлении и выйдя на правый берег Немана, уже в первый день боевых действий силами 3-й танковой группы глубоко охватил правый фланг 3-й армии Западного фронта.

С целью ликвидации прорыва северо-западнее Гродно командующий армией генерал В. И. Кузнецов решил нанести контрудар силами второго эшелона — 11-м механизированным корпусом, которым командовал генерал Д. К. Мостовенко. Корпусу была поставлена задача нанести удар северо-западнее Гродно, уничтожить наступающего противника и прикрыть отход стрелковых частей{34}.

К моменту получения боевой задачи соединения 11-го механизированного корпуса оказались рассредоточенными на большом пространстве. В непосредственной близости, в районе Гродно, находилась только 29-я танковая дивизия полковника Н. П. Студнева; 33-я танковая дивизия, которой командовал полковник М. Ф. Панов, не укомплектованная танками, к этому времени была сосредоточена в 40 км от района предстоящих боевых действий. 204-я моторизованная дивизия полковника А. М. Пирова и штаб корпуса располагались в Волковыске — 75 — 80 км юго-восточнее Гродно. 22 июня 11-й механизированный корпус для нанесения контрудара смог привлечь лишь 29-ю танковую дивизию. [27] Другие соединения и части корпуса вступали в бой с ходу, по мере прибытия их к району боевых действий.

В первой половине дня 22 июня в 15 км западнее Гродно между соединениями 11-го механизированного корпуса и 20-го армейского корпуса противника развернулся ожесточенный бой. 29-я танковая дивизия, развернувшись на 6-километровом фронте, атаковала противника и отбросила его на 6 — 7 км к западу{35}. Однако добиться больших результатов корпус в течение дня не смог и своей задачи не выполнил. Произошло это главным образом потому, что противник наносил сильные авиационные удары по боевым порядкам соединений, а наша авиация, понесшая большие потери, не смогла прикрыть свои войска. Кроме того, корпус вел боевые действия без артиллерии, так как она была оставлена в районе дислокации — соединения не располагали необходимым количеством тягачей.

Наиболее тяжелая обстановка в первый день войны сложилась на левом крыле Западного фронта, на брестском направлении, в полосе обороны 4-й армии. Ее войска в результате сильного удара танков и массированных налетов авиации противника с тяжелыми боями вынуждены были отступать от границы на восток. Управление соединениями и частями было временно нарушено.

В такой сложной боевой обстановке командующий армией генерал А. А. Коробков принял решение нанести контрудар по прорвавшимся частям противника силами 14-го механизированного корпуса, которым командовал генерал С. И. Оборин. Мехкорпусу была поставлена задача нанести удар из района севернее Кобрина на юго-запад и во взаимодействии с 28-м стрелковым корпусом и 10-й смешанной авиационной дивизией уничтожить прорвавшегося противника и восстановить положение по государственной границе{36}.

Соединения 14-го механизированного корпуса были рассредоточены в большом районе. 22-я танковая дивизия генерала В. П. Пуганова, располагавшаяся до 22 июня восточнее Бреста, в непосредственной близости от государственной границы, в первые часы войны понесла большие потери от ударов авиации противника и вынуждена была отходить в восточном направлении. Другие соединения корпуса находились в районах дислокации на значительном удалении от государственной границы. Условия вступления в бой соединений 14-го механизированного корпуса были чрезвычайно тяжелыми. Контрудар не получился. [28] Действия войск вылились в разрозненные контратаки, из которых наиболее сильная была проведена частями 30-й танковой дивизии под командованием полковника С. И. Богданова северо-западнее Кобрина. В середине дня 22 июня передовые подразделения дивизии, выдвигаясь к линии фронта в условиях непрерывного воздействия вражеской авиации, встретились с головными частями 18-й танковой дивизии гитлеровцев. Завязался встречный бой, в результате которого противник был отброшен на несколько километров. Однако и полки 30-й танковой дивизии понесли потери. Под давлением превосходящих сил они вынуждены были в последующие дни отходить на восток.

В целом попытка командования 3-й и 4-й армий осуществить контрудары силами своих вторых эшелонов — 11-м и 14-м механизированными корпусами и восстановить положение на государственной границе закончилась неудачей. К вечеру 22 июня обозначилась угроза глубокого охвата танковыми соединениями противника обоих флангов войск Западного фронта.

Командование Западного фронта в соответствии с директивой Наркома обороны вечером 22 июня решило нанести силами механизированных и кавалерийских соединений удар из района Гродно во фланг группировке противника, наступавшей из сувалкинского выступа. В ударную группу были включены 6-й, 11-й механизированные корпуса и 36-я кавалерийская дивизия. Возглавлял группу генерал И. В. Болдин. Боевые действия механизированные корпуса и кавалерийская дивизия должны были начать в ночь на 23 июня. Однако сосредоточенного удара по противнику войска группы нанести не смогли. Соединения вступали в бой последовательно, разрозненными подразделениями, и поэтому добились ограниченных результатов. 6-й и 11-й механизированные корпуса смогли задержать противника в районе Гродно лишь на несколько дней.

К началу июля механизированные корпуса, входившие в армии прикрытия, имели ограниченное количество машин. В связи с этим оставшаяся исправная боевая техника была сосредоточена в сводных отрядах, которые продолжали отражать натиск врага совместно со стрелковыми соединениями. 13, 17 и 20-й механизированные корпуса Западного фронта к началу войны имели крайне мало танков и поэтому сражались против врага как стрелковые соединения.

После того как стало ясно, что войска армий прикрытия Западного фронта уже не в состоянии разгромить далеко продвинувшиеся вражеские войска, Ставка приняла решение о создании нового оборонительного рубежа по рекам Зап. Двина и Днепр. С этой целью началось выдвижение из глубины стратегических резервов — 19, 20, 21 и 22-й армий, а также 5-го и 7-го механизированных корпусов.

В это время немецко-фашистские войска продолжали развивать наступление. [29] К 4 июля, преодолевая сопротивление советских войск, 4 танковые дивизии 3-й и 2-й танковых групп противника форсировали Березину в районе Борисова и развивали наступление в северо-восточном направлении.

В период 6 — 9 июля в соответствии с решением командующего Западным фронтом силами 7-го и 5-го механизированных корпусов был нанесен контрудар юго-западнее Витебска. В развернувшихся ожесточенных боях эти корпуса к середине дня 8 июля отбросили противника на 30 — 40 км в западном направлении. Дальнейшего развития контрудар не получил, задачу по разгрому танковых групп врага наши корпуса полностью выполнить не смогли.

Основными причинами их малоэффективных действий явились слабая организация взаимодействия, особенно со стрелковыми корпусами, а также недостаточная артиллерийская поддержка и авиационное прикрытие.

И все же, несмотря на сложность обстановки первых недель войны, наши механизированные корпуса вместе с общевойсковыми армиями нанесли вражеским войскам ощутимый урон, темпы их продвижения снижались, планы немецко-фашистского командования срывались.

Юго-западное направление

Против войск Юго-Западного фронта утром 22 июня перешли в наступление полностью отмобилизованные 34 дивизии группы армий «Юг», в том числе 5 танковых и 4 моторизованные{37}.

Главный удар противник наносил силами 1-й танковой группы и 6-й полевой армии на Луцк, Житомир, Киев в стыке 5-й армии генерала М. И. Потапова и 6-й армии генерала И. Н. Музыченко.

Войска наших армий значительно уступали противнику в силах и средствах и имели весьма невыгодную группировку. Многие стрелковые дивизии, так же как и на Северо-Западном и Западном фронтах, не успели занять назначенные им полосы обороны вдоль государственной границы и поэтому вступали в бой чаще всего прямо с марша, при ограниченном количестве боеприпасов и горючего. Поэтому немецко-фашистские войска сравнительно быстро прорвали оборону наших войск и начали развивать наступление в глубину.

К исходу 24 июня на ровенском направлении, в стыке 5-й и 6-й армий, образовался разрыв около 50 км, в который устремились соединения 1-й танковой группы противника. Создалась угроза глубокого прорыва гитлеровских войск и охвата с севера основных сил Юго-Западного фронта. [30] С целью ликвидации этой угрозы и разгрома ударной группировки противника, в соответствии с решением командующего фронтом генерала М. П. Кирпоноса, в период 26 — 29 июня был нанесен контрудар силами 8, 9, 15 и 19-го механизированных корпусов по флангам прорвавшейся группировки немецко-фашистских войск.

К началу контрудара обстановка перед войсками правого крыла Юго-Западного фронта на направлении главного удара противника характеризовалась высокой активностью действий его танковых соединений, поддерживаемых крупными силами авиации. Развивая успех в восточном направлении, 1-я танковая группа 25 июня вышла в район Луцка севернее Дубно.

Наши механизированные корпуса, предназначенные для нанесения контрудара, к утру 26 июня занимали следующее положение: 9-й и 19-й корпуса, совершив под непрерывным воздействием авиации противника более чем 200-километровый марш, находились в районе восточнее Луцка. Корпусам было приказано разгромить противостоящие силы противника и овладеть районом Дубно. 15-й корпус сосредоточился юго-западнее Бродов, он должен был нанести удар в северо-западном направлении и во взаимодействии с 8-м корпусом уничтожить танковую группировку противника северо-западнее Бродов{38}. 8-й корпус после почти 500-километрового марша, имея около 50 процентов боевой техники, вышел двумя танковыми дивизиями в исходный район севернее Бродов; его 7-я моторизованная дивизия к этому времени находилась еще на марше. Корпусу предстояло разгромить противостоящего противника и выйти в район Берестечко{39} (30км севернее Бродов).

Соединения механизированных корпусов к моменту нанесения контрудара не были в достаточной степени готовы для решения поставленных задач: личный состав был утомлен непрерывными маршами, боевые машины требовали тщательного технического обслуживания, к тому же и времени на организацию боя почти не отводилось. Таким образом, механизированные корпуса вступали в сражение с крупными силами противника в исключительно сложных и трудных условиях боевой обстановки.

Контрудар наших войск начался 26 июня и вылился во встречное сражение с соединениями 1-й танковой группы немецко-фашистских войск. Первым по наступающему противнику нанес удар 9-й механизированный корпус, которым командовал генерал К. К. Рокоссовский, из района севернее Ровно. В ходе тяжелого встречного боя 26 и 27 июня с 13-й и 14-й танковыми дивизиями гитлеровцев корпус понес значительные потери и вынужден был перейти к обороне{40}.

19-й механизированный корпус под командованием генерала Н. В. Фекленко, выполняя задачу, перешел в наступление из района восточнее Ровно в направлении Дубно и атаковал правый фланг 11-й танковой дивизии. Вначале соединения корпуса имели некоторый успех и отбросили врага на 25 км в юго-западном направлении от Ровно. Однако в результате большого превосходства противника в силах и средствах, а также весьма слабого взаимодействия с 9-м механизированным корпусом добиться решительного перелома обстановки в свою пользу на данном направлении не удалось. Танковые бои были ожесточенными, но почти не согласованные по месту и времени удары не привели к достижению цели.

Упорные бои 26 и 27 июня протекали с переменным успехом и закончились общим отходом этих механизированных корпусов в район восточнее Ровно. Боевые действия в этом районе шли с неослабевающей силой и продолжались до конца июня.

На ровенско-дубненском направлении воины 19-го механизированного корпуса в неравных условиях борьбы совершили немало подвигов. Так, экипаж танка 86-го танкового полка 43-й танковой дивизии — командир танка старший сержант П. В. Продан, механик-водитель сержант М. Ф. Смирнов, башенный стрелок красноармеец А. С. Тишкевич — 30 июня, ведя разведку на подступах к Ровно, встретился с четырьмя вражескими танками. Быстро оценив обстановку, командир танка решил огнем из засады уничтожить гитлеровцев. В течение нескольких минут были подбиты 3 вражеских танка. Но и наш танк от прямого попадания загорелся. Экипаж вынужден был оставить объятую пламенем машину. В течение нескольких часов отважные воины огнем из танкового пулемета отбивали атаки наседавших гитлеровцев, а с наступлением темноты благополучно возвратились в свою часть, доставив командованию ценные сведения о противнике{41}.

Помощник командира танкового батальона 85-го танкового полка той же дивизии воентехник 1 ранга Г. В. Васильев получил задачу возглавить взвод танков КВ и атаковать противника на подступах к Дубно. Смело и решительно пошли грозные машины в бой, несмотря на сильный артиллерийский огонь гитлеровцев. Вражеские танкисты не выдержали и начали отступать. Преследуя противника, КВ огнем и гусеницами уничтожили 10 вражеских танков, 4 противотанковых орудия и до роты пехоты. Успех танков Васильева развили остальные подразделения полка, отбросив гитлеровцев на 15 км в юго-западном направлении{42}.

Из района Бродов и юго-западнее контрудар был нанесен силами 8-го и 15-го механизированных корпусов. Наиболее успешно действовали соединения 8-го механизированного корпуса под командованием генерала Д. И. Рябышева. Утром 26 июня его 34-я и 12-я танковые дивизии, развернувшись севернее Бродов, перешли в наступление в северном направлении. [32] К исходу дня дивизии с ожесточенными боями ародвинулись на 10 — 20 км, нанеся огромный урон противнику в живой силе и боевой технике. Попытки развить наступление успеха не имели. Подвергшись ударам авиации и не имея связи с другими корпусами, соединения 8-го механизированного корпуса вынуждены были закрепиться на достигнутом рубеже и отражать атаки немецко-фашистских войск.

На другой день, 27 июня, в связи с осложнением обстановки на дубненском направлении 8-й механизированный корпус получил новую задачу: нанести удар из района Бродов в направлении Дубно, с тем чтобы разгромить противника и к исходу дня выйти в район Дубно. 15-му механизированному корпусу, которым командовал генерал И. И. Карпезо, было приказано во взаимодействии с 8-м механизированным корпусом наступать в северном направлении, а затем также в направлении Дубно{43}. Наступление 8-го механизированного корпуса, начавшееся 27 июня, развивалось успешно. Особенно энергично действовала 34-я танковая дивизия под командованием полковника И. В. Васильева. Решительными атаками танкисты нанесли серьезный урон частям 16-й танковой дивизии противника. Продвинувшись на 30 — 35 км, соединения корпуса вышли к Дубно и оказались в тылу 3-го моторизованного корпуса врага, который вынужден был приостановить наступление на восток и провести перегруппировку сил. Это был крупный успех 8-го мехкорпуса, достигнутый героическими и дерзкими действиями личного состава танковых частей, умело использовавшего высокие боевые качества КВ и Т-34. Действия 8-го механизированного корпуса вызвали большое беспокойство фашистского командования. 29 июня 1941 г. начальник генерального штаба сухопутных войск Германии Гальдер писал в своем служебном дневнике:

«На правом фланге 1-й танковой группы 8-й русский танковый (так Гальдер назвал 8 мк. — Прим. авт.) корпус глубоко вклинился в наше расположение и зашел в тыл 11-й танковой дивизии. Это вклинение противника, очевидно, вызвало беспорядок в нашем тылу в районе Бродов и Дубно»{44}.

Наступление 15-го механизированного корпуса развивалось менее успешно. [33] Основной причиной его малоэффективных действий в контрударе является то обстоятельство, что его соединения были втянуты в бой с противником еще 23 июня и понесли большие потери, а оставшиеся в строю танки после пятидневных боев требовали технического обслуживания и ремонта. Сказалось и то, что соединениям при выполнении задачи пришлось действовать в исключительно трудных условиях местности — преодолеть при наступлении до Берестечко пять рек с сильно заболоченными берегами.

Несмотря на то что механизированные корпуса не выполнили задачу по окружению и уничтожению 1-й танковой группы противника, результаты контрудара имели большое значение. Удары механизированных корпусов по флангам наступавшей группировки сковали на этом направлении значительное количество немецко-фашистских войск. Соединения 1-й танковой группы противника понесли значительные потери, и их наступление было остановлено на 8 дней. Вражеские войска не смогли достичь поставленных целей — окружить наши соединения в львовском выступе.

Однако положение Юго-Западного фронта к началу июля 1941 г. продолжало оставаться тяжелым. Противник, подтянув свежие силы, возобновил наступление на киевском направлении. Наши войска, понесшие потери, вынуждены были отходить, ведя упорные арьергардные бои. Механизированные корпуса Юго-Западного фронта в этих боях главным образом прикрывали отход стрелковых войск. Основным методом действия танкистов было нанесение контратак и контрударов, а также оборона важных в оперативно-тактическом отношении рубежей.

Контрудары наших войск с участием механизированных корпусов до 17 июля задержали наступление гитлеровских захватчиков на киевском направлении и тем самым дали возможность усилить оборону Киева. В последующих боевых действиях механизированные корпуса Юго-Западного фронта использовались как стрелковые части и соединения. Исправные танки сводились в отдельные группы и выполняли задачи по непосредственной поддержке пехоты.

Таким образом, в первых сражениях Великой Отечественной войны наши механизированные корпуса совместно с общевойсковыми армиями на северо-западном, западном и юго-западном направлениях сковали и на некоторое время задержали значительные силы ударных группировок немецко-фашистских войск, однако задачи по их разгрому и восстановлению положения на государственной границе не выполнили. Неудачный исход ожесточенных сражений пбрвых дней войны был обусловлен и общей неблагоприятной обстановкой.

В июле — августе 1941 г. корпуса, а затем и танковые дивизии были расформированы. Высвободившаяся боевая техника и вооружение были переданы во вновь создаваемые отдельные танковые бригады и батальоны. [34]

Советские танкисты, несмотря на невероятные трудности и сложность боевой обстановки того времени, проявили величайшую стойкость, выдержку, преданность Родине и решимость драться с врагом до полной победы. Исключительно важная роль в мобилизации личного состава на самоотверженную борьбу с врагом принадлежит партийным и комсомольским организациям. Они являлись основной силой, на которую опирались командиры и политработники при решении боевых задач, поддержании высокого морального духа, крепкой воинской дисциплины и организованности. Коммунисты и комсомольцы вели среди воинов разъяснительную работу, направленную на образцовое выполнение боевых приказов, воодушевляли их личным примером.

В трудное время первых недель войны сотни и тысячи передовых бойцов и командиров считали своим высшим патриотическим долгом идти в бой коммунистами и комсомольцами. Только в период 22 — 24 июня 1941 г. в 22-м механизированном корпусе поступило 491 заявление о приеме в партию и 323 — в комсомол; в 9-м механизированном корпусе — 500 заявлений в партию и 563 — в комсомол. В 131-й моторизованной дивизии 9-го механизированного корпуса за эти дни было подано 138 заявлений; 42 — в члены партии и 96 — в кандидаты в члены ВКП(б){45}. Такой поток заявлений свидетельствовал о высоком моральном состоянии войск, давал возможность восстанавливать в ходе боев партийные и комсомольские организации.

Командиры, политработники и партийные организации подразделений, частей и соединений танковых войск с первых дней войны широко использовали самые различные средства и формы идейно-политического воспитания воинов — печатную и устную пропаганду и агитацию, радио, кино, наглядную агитацию, партийные и комсомольские собрания. Из форм устной пропаганды и агитации важное значение приобретали индивидуальные и групповые беседы, короткие политинформации, читки газет и листовок, митинги.

В тяжелых первых сражениях особое значение приобретало не только умение командиров и политработников управлять подразделениями и частями, организовать партийно-политическую работу, но и их личная смелость, способность увлечь за собой воинов на выполнение боевой задачи. Личный пример был самым, действенным средством укрепления морального духа войск. [35]

Глава четвертая.
Весной и летом 1942 года
(Схемы 4-6)

Военные успехи, достигнутые Красной Армией в борьбе против фашистских захватчиков зимой 1941/42 г., значительно упрочили международное положение СССР, подняли его авторитет как ведущей силы антигитлеровской коалиции. Героические действия Красной Армии, освободительные цели Великой Отечественной войны и внешнеполитические акты СССР способствовали сплочению свободолюбивых народов в единый фронт борьбы против фашизма.

К весне 1942 г. еще больше упрочился советский тыл, были достигнуты значительные успехи в создании слаженного военного хозяйства нашей страны. В результате большой организаторской работы Коммунистической партии и Советского правительства, самоотверженного труда рабочих, крестьян и интеллигенции начало заметно улучшаться снабжение Красной Армии боевой техникой и вооружением. Особое внимание Государственный Комитет Обороны и Ставка Верховного Главнокомандования уделяли вопросам увеличения производства танков, поставив задачу в кратчайший срок ликвидировать количественное превосходство противника в этом важнейшем средстве вооруженной борьбы.

Труженики советского тыла проявили подлинный героизм и самоотверженность при развертывании танковой промышленности в восточных районах страны. В суровых условиях сибирской зимы, часто под открытым небом советские люди монтировали оборудование, строили новые предприятия и в предельно сжатые сроки налаживали производство боевых машин. Некоторые заводы уже через месяц после перебазирования на новое место начали отправлять танки на фронт. Для быстрейшего налаживания производства бронетанковой техники эвакуированные заводы слились на новых местах с действовавшими там предприятиями. Так, например, три завода — ленинградский Кировский, Харьковский дизельный и Челябинский тракторный — составили одно из [54] крупнейших в стране танкостроительных предприятий, которое в народе назвали «Танкоградом»{57}.

По благородному почину тамбовских и саратовских колхозников в стране развернулось широкое патриотическое движение по сбору средств на строительство танков. Не только области, районы, предприятия и колхозы, но и отдельные рабочие, колхозники и представители советской интеллигенции приобретали на свои сбережения танки и передавали их Красной Армии.

Под впечатлением успехов первых дней войны Гитлер в одной из своих бесед в июле 1941 г. хвастливо заявил:

«Очень хорошо, что нам в самом начале удалось уничтожить русские бронетанковые войска и авиацию. Русские не смогут восполнить эти потери»{58}.

Но Гитлер и его сообщники жестоко просчитались. Они не могли познать природу советского общественного и государственного строя, его моральные и материальные возможности, а также способность преодолевать неимоверные трудности в борьбе за свободу и независимость Советского государства.

Начиная с января 1942 г. танковая промышленность с каждым месяцем наращивала темпы выпуска боевых машин. Производство танков всех типов в 1942 г. возросло по сравнению с 1941 г. в 3,7 раза{59}. В этом году было выпущено 24 668 танков различных типов, в то время как фашистская Германия произвела лишь 9 300 танков{60}. Создались условия для полной ликвидации количественного преимущества противника в танках.

Великий трудовой подвиг советских танкостроителей был по достоинству оценен Коммунистической партией и Советским правительством. За успешное выполнение заданий по выпуску танков и бронекорпусов заводы № 76 и № 112 были награждены орденом Ленина, заводы № 38 и № 183 — орденом Трудового Красного Знамени. За выдающиеся достижения по созданию новых типов танков и организации их серийного производства высокое звание Героя Социалистического Труда было присвоено руководителям танковых заводов, среди них Ю. Е. Максарев, Б. Г. Музруков, А. А. Морозов и другие. Тысячи рабочих, инженеров и техников награждены орденами и медалями Советского Союза.

Опыт наступательных операций зимней кампании 1941/42 г. настоятельно диктовал необходимость организационного массирования танков, создания крупных подвижных соединений, к тому же стали складываться и соответствующие условия — выпуск танков и другой боевой техники увеличивался. Весной 1942 г. началось формирование танковых корпусов. [55] В соответствии со штатом корпус должен был иметь три танковые и мотострелковую бригады, разведывательный батальон, зенитно-артиллерийский дивизион, дивизион реактивных минометов, а также подразделения материально-технического обеспечения (рота подвоза ГСМ, ремонтная рота и др.). В корпусе предусматривалось иметь 5600 человек, 168 танков (Т-34, Т-60 и Т-70), 32 орудия (45-мм и 76-мм), 20 зенитных орудий (37-мм), 44 миномета (82-мм и 120-мм), 8 установок реактивных минометов БМ-8 и БМ-13 («катюши»){61}. В апреле и мае 11 корпусов формировались на фронтах и 14 — в резерве Ставки Верховного Главнокомандования.

Новым в организационном строительстве танковых войск явилось создание танковых армий. По приказу Народного комиссара обороны от 29 мая 1942 г. танковая армия должна была иметь в своем составе три танковых корпуса, отдельную танковую бригаду, одну-две стрелковые дивизии и специальные части. Однако действительный боевой состав первых танковых армий (3-й и 5-й), как увидим ниже, был несколько иным; он определялся в зависимости от условий обстановки и характера поставленной задачи. Смешанный состав танковых армий обусловливался стремлением создать мощное оперативное объединение, обладающее большой ударной силой и способностью не только прорывать оборону, но и действовать в оперативной глубине.

Кроме танковых корпусов и армий весной и летом 1942 г. формировались отдельные танковые подразделения и части (батальоны и бригады), предназначенные для непосредственной поддержки пехоты. Отдельные танковые батальоны создавались двух типов: в составе 29 танков (9 средних и 20 легких) и 36 танков (5 КВ, 11 Т-34, 20 Т-60). В последующем было признано целесообразным переформировать танковые батальоны в отдельные танковые полки трехротного состава (две роты средних и рота легких танков). Всего в танковом полку имелось 39 танков (23 Т-34 и 16 Т-70).

Отдельные танковые бригады в 1942 г. содержались по различным штатам с общим количеством от 46 до 53 танков. На вооружении состояли тяжелые, средние и легкие танки. При такой организации бригад сильно затруднялись использование боевой техники, укомплектование подразделений различными типами танков, организация ремонта и восстановления. Поэтому с лета 1942 г. тяжелые танки постепенно стали сниматься с вооружения танковых бригад и передаваться в танковые полки прорыва, которые имели четыре роты по пять танков КВ. Отдельные танковые батальоны, полки и бригады придавались стрелковым дивизиям для усиления.

Таким образом, к весне 1942 г. структура танковых войск ж их техническое оснащение получили дальнейшее развитие. Новые формы организации обеспечивали возможность создания мощных ударных группировок подвижных войск как в обороне, так и в наступлении. [56] На 1 мая 1942 г. в танковых войсках имелось 25 танковых корпусов (некоторые из них входили в танковые армии), 189 танковых бригад, в том числе 114 отдельных. На вооружении действующей армии находилось 4065 танков, из которых 1995 были легкими. Остальные танки находились в резерве Ставки Верховного Главнокомандования.

Большой размах организационного строительства и напряженность вооруженной борьбы требовали непрерывного пополнения кадрами действующих войск и новых формирований, пересмотра учебных программ и планов, перестройки системы подготовки танкистов применительно к новым условиям.

Младший командный состав готовился в танковых частях и соединениях внутренних округов. Значительно увеличилось количество танковых училищ, в которых готовился средний командно-технический состав. Срок обучения в училищах был установлен продолжительностью до 6 месяцев. Численность переменного состава средних танковых военно-учебных заведений по сравнению с последним предвоенным годом возросла более чем в два раза. Военная академия механизации и моторизации, эвакуированная в глубь страны, развернула огромную работу по ускоренной подготовке командиров и инженеров. Сроки обучения были резко сокращены: на командном факультете — до года, а на инженерных — до 2 — 3 лет. К весне 1942 г. численность слушателей академии по сравнению с 1940 г. увеличилась в 2,5 раза.

В подготовке и воспитании кадров основное внимание уделялось изучению опыта войны, приемов и способов использования танковых войск. Много учебного времени отводилось для того, чтобы слушатели получили твердые навыки организации и управления танковыми подразделениями, частями и соединениями в основных видах боя. Решительные меры, принятые для подготовки танкистов, позволили уже к лету 1942 г. иметь во фронтах и военных округах резервы командных и инженерно-технических кадров танковых войск.

Опыт войны потребовал изменить условия и характер партийно-политической работы. 12 июня 1942 г. ЦК ВКП(б) обсудил состояние политической работы в войсках, вскрыл недостатки и определил задачи по их устранению. В принятом постановлении предлагалось улучшить массово-политическую работу, шире развернуть устную агитацию и пропаганду. Всем командирам и политработникам, в том числе и высшего звена, предлагалось лично вести пропагандистскую работу среди воинов, улучшить воспитательную работу с воинами нерусской национальности, провести организационные мероприятия по укреплению партийно-политического аппарата в армии и на флоте.

Большую роль в повышении дисциплины и стойкости войск сыграл приказ Народного комиссара обороны № 227 от 28 июля 1942 г., [57] который был отдан во время отступления советских войск на юго-западном направлении. В нем было четко сформулировано требование к войскам: «Ни шагу назад!» Приказ решительно осуждал настроения тех, кто считал, что территория Советского государства велика и что можно дальше отступать в глубь страны, до выгодных для обороны рубежей. В приказе намечались меры по укреплению боевого духа и дисциплины войск, указывалось на необходимость объявить решительную борьбу паникерам, нарушителям дисциплины.

Весной 1942 г. советские танковые войска, как и вся Красная Армия, готовились к активным боевым действиям. Период относительного затишья на фронтах (март — апрель) был заполнен напряженной боевой и политической подготовкой вновь формируемых танковых частей и соединений. В связи с широким развертыванием большого количества корпусов резко возросла потребность в различных видах боевой техники, транспорта, а также в средствах боевого и материально-технического обеспечения. Однако промышленность не могла в короткие сроки удовлетворить эти потребности. Необходимо было время — полная готовность танковых корпусов ожидалась к лету 1942 г., но положение на фронтах вынуждало советское командование ввести их в сражение до завершения укомплектования и подготовки.

Оценивая обстановку, сложившуюся к весне 1942 г., Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение перейти к активной стратегической обороне на заранее подготовленных рубежах, уделяя основное внимание центральному участку советско-германского фронта. Таким способом действий предполагалось сорвать ожидаемый удар противника и подготовить благоприятные условия для перехода в решительное наступление. Одновременно с переходом к обороне было решено провести частные наступательные операции на некоторых направлениях с целью улучшения оперативного положения войск.

Командование немецко-фашистской армии планировало вновь захватить стратегическую инициативу и закончить войну против СССР в 1942 г. В общих планах летнего наступления противник решил главные операции провести на южном участке фронта, с тем чтобы разгромить там советские войска и овладеть районом Кавказа и Нижней Волги{62}.

Весной и летом 1942 г. почти на всех стратегических направлениях советско-германского фронта развернулась напряженная борьба. В ожесточенных сражениях на харьковском и воронежском направлениях, в районах Ржева и Козельска приняли первое боевое крещение вновь сформированные танковые корпуса и танковые армии. [58]

Боевые действия на харьковском направлении

В мае 1942 г. наиболее серьезные по своей напряженности и результатам события развернулись на харьковском направлении, где обе стороны ставили перед собой решительные активные задачи. Советским войскам была поставлена задача разгромить харьковскую группировку противника и овладеть Харьковом. Планом наступательной операции предусматривалось нанесение двух ударов по сходящимся направлениям: одного из района южнее Волчанска. и другого — с барвенковского плацдарма в общем направлении на Харьков. Главный удар предполагалось нанести с барвенковского плацдарма, обращенного в сторону врага, силами 6-й армии и армейской группы генерала Л. В. Бобкина. Второй удар (вспомогательный) наносился из района Волчанска силами 28-й армии и частью сил смежных с ней соединений 21-й и 38-й армий. Этой группе войск предстояло наступать в обход Харькова с севера и северо-запада{63}.

Немецко-фашистское командование в целях создания более благоприятных условий для летнего наступления на юго-западном направлении в конце апреля — начале мая приступило к подготовке операции по ликвидации барвенковского плацдарма. Эта операция должна была осуществляться наступлением 6-й армии из района севернее Балаклеи и армейской группы «Клейст» (1-я танковая и 17-я армии) из районов Славянска, Краматорска и западнее в общем направлении через Барвенково на Изюм{64}. Таким образом, в районе Харькова к наступательным действиям готовились войска обеих сторон.

К началу наступления советское командование сосредоточило довольно сильную танковую группировку, в составе которой было три танковых корпуса (21, 22 и 23-й) и девять отдельных танковых бригад (5, 6, 7, 10, 37. 38, 42, 87 и 90-я), в которых насчитывалось 925 танков{65}. Отдельные танковые бригады были включены в ударные группировки и использовались для непосредственной поддержки пехоты стрелковых дивизий первого эшелона. 22-й танковый корпус был придан 38-й армии. Командующий армией решил использовать корпус децентрализованно, придав его бригады стрелковым дивизиям.

21-й и 23-й танковые корпуса составляли подвижную группу Юго-Западного фронта. Ее планировалось ввести в прорыв в полосе наступления 6-й армии с задачей развить удар в общем направлении на Люботин и во взаимодействии с соединениями 3-го кавалерийского корпуса завершить окружение харьковской группировки противника{66}. [59] 21-й танковый корпус генерала Г. И. Кузьмина должен был развивать наступление в направлении на Змиев и на пятый-шестой день операции овладеть районом Люботина. К этому же времени 23-й танковый корпус генерала Е. Г. Пушкина должен был выйти в район Валков{67}.

Наступление войск ударных группировок Юго-Западного фронта началось утром 12 мая после часовой артиллерийской и авиационной подготовки. Стрелковые дивизии северной ударной группировки при поддержке танковых бригад за три дня упорных боев продвинулись в районе Волчанска на 10 — 25 км. Однако результаты первых дней не были своевременно использованы. Силы наступающих частей 21, 28 и 38-й армий истощились, резервов для развития удара не оказалось, и поэтому темп их продвижения резко снизился. Более того, противник, подтянув резервы — 3-ю и 23-ю танковые и 71-ю пехотную дивизии, сумел остановить продвижение наших войск южнее Волчанска.

Войска южной ударной группировки, перешедшие в наступление с барвенковского плацдарма, к исходу первого дня прорвали главную полосу обороны противника и продвинулись на 12 — 15 км. В последующие два дня фронт прорыва был расширен до 55 км, а глубина прорыва достигала 25 — 50 км. Сопротивление вражеских войск начало заметно ослабевать. Создались благоприятные условия для ввода в прорыв подвижной группы. Стремительный и мощный удар двух танковых корпусов, имевших в своем составе около 300 танков, мог оказаться весьма эффективным. Однако этого сделано не было.

Командование 6-й армии, ожидая более выгодной обстановку решило ввести подвижные войска в прорыв с выходом стрелковых дивизий на рубеж реки Берестовая, до которой еще оставалось пройти с боем 15 км. 15 и 16 мая танковые корпуса в ночных условиях выдвигались к указанному рубежу, а утром 17 мая, т. е. на шестой день операции, после захвата плацдарма на Берестовой обогнали боевые порядки пехоты и приступили к выполнению задач. Но благоприятный момент был упущен. Отказ от использования подвижных войск 14 — 15 мая для наращивания удара стрелковых соединений отрицательно повлиял на развитие операции. Противник успел за это время подтянуть резервы и организовать оборону на тыловых рубежах. Преодолевая все возрастающее сопротивление врага, танковые корпуса 18 мая достигли железной дороги Харьков — Красноград. Но к этому времени тяжелая обстановка сложилась на южном фасе барвенковского плацдарма. 17 мая сильная группировка противника, неожиданно перейдя в наступление, прорвала оборону 9-й армии Южного фронта и, развивая удар на север и северо-восток, вышла на коммуникации наших войск, находившихся на барвенковском плацдарме, отрезав их от переправ через реку Сев. Донец. [60] В связи с этим танковые корпуса 19 мая были дены из боя и получили задачу ликвидировать прорыв.

До конца мая советские войска вели тяжелые бои. Нелегкие испытания выпали на долю окруженных войск. Находясь под непрерывным воздействием вражеской авиации, испытывая острый недостаток в боеприпасах, горючем и продовольствии, танковые части вместе с пехотой и артиллерией мужественно продолжали неравную борьбу, стремясь вырваться из окружения. Немало верных сынов Родины, в том числе и танкистов, погибло в этих боях смертью храбрых. Среди них были командиры танковых бригад полковники И. Д. Демидов, А. И. Горшков, П. Д. Дроздов, М. Л. Кагарманов.

Обстановка на южном крыле советско-германского фронта в районе Харькова изменилась в пользу противника. Советское командование приняло решение о переходе к обороне на рубеже Волчанск, Балаклея и далее по левому берегу реки Сев. Донец с задачей не допустить развития наступления противника из района Харькова на восток. К началу июня 1942 г. на Юго-Западном фронте находились 22-й и 23-й{68} танковые корпуса. Кроме того, в период 5 — 9 июня фронт был усилен тремя танковыми корпусами (4, 13 и 24-м).

10 июня крупные силы пехоты и танков противника при поддержке авиации перешли в наступление против 28-й армии и правого фланга 38-й армии. Наши войска, понесшие значительные потери в майских боях, вынуждены были под нажимом превосходящих сил с упорными боями отходить на восток. Чтобы остановить врага, командование фронта приняла решение нанести мощный контрудар по прорвавшейся группировке противника основными силами танковых корпусов. Для этой цели создавалась оперативная танковая группа в составе 13, 23 и 24-го танковых корпусов под общим командованием генерала Е. Г. Пушкина. Однако объединить усилия корпусов, включенных в группу по времени и месту, практически не удалось. Танковые соединения вынуждены были вести боевые действия на изолированных направлениях и без должного взаимодействия.

22-й танковый корпус генерала А. А. Шамшина вступил в сражение с танками противника, прорвавшимися через боевые порядки 38-й армии. Действиями из засад и контратаками части корпуса нанесли врагу большой урон и заставили его отказаться от наступления на купянском направлении. Только 156-я танковая бригада 11 и 12 июня уничтожила и подбила 57 танков{69}. Особенно отличились танкисты первого батальона. За умелое руководство боевыми действиями, мужество и отвагу его командир старший лейтенант И. Ф. Селедцов удостоен звания Героя Советского Союза. [61] Большая группа танкистов батальона награждена орденами и медалями.

13-й танковый корпус генерала П. Е. Шурова и 23-й танковый корпус полковника А. М. Хасина вели боевые действия в составе 28-й армии. Приняв на себя основной удар танков противника, корпуса задержали их продвижение и обеспечили армии возможность организованно отойти и занять новый оборонительный рубеж. В районе Ольховатки отвагу и находчивость проявил командир танковой роты старший лейтенант В. П. Хазов. Находясь с тремя танками своей роты в засаде, он пропустил колонну вражеских танков, а затем внезапным ударом с тыла уничтожил и подбил 28 танков противника{70}. За героический подвиг и нанесение большого урона противнику В. П. Хазову присвоено звание Героя Советского Союза. Все экипажи боевых машин были удостоены правительственных наград.

4-й и 24-й танковые корпуса в оборонительном сражении находились в резерве Юго-Западного фронта. Корпуса часто перегруппировывались из одного района в другой в готовности отразить попытки противника форсировать реку Оскол. Оборонительные действия фронта завершились отходом войск его левого крыла за Оскол. Противнику не удалось уничтожить наши войска на правом берегу этой реки, однако на харьковском направлении он значительно улучшил свое оперативное положение и занял выгодные исходные позиции для последующих операций.

Оборонительные сражения под Воронежем

В ходе боев на харьковском направлении иемецко-фашистское командование закончило подготовку главной операции на юге. Ее общий замысел сводился к тому, чтобы окружить советские войска, прикрывавшие воронежское направление. Для достижения этой цели гитлеровцы планировали нанести два сильных удара: один — из района Курска на Воронеж, другой — из района Волчанска на Острогожск. В соответствии с этим замыслом были развернуты ударные группировки противника. К востоку от Курска находились 2-я и 4-я танковая немецкие и 2-я венгерская армии, [62] объединенные в армейскую группу «Вейхс». Основные силы этой группы в составе 12 пехотных, 4 танковых и 3 моторизованных дивизий были сосредоточены в районе Щигров. Вторая ударная группировка — 12 дивизий, в том числе 2 танковые и моторизованная, располагалась в районе Волчанска. Всего на воронежском направлении противник имел около 900 танков.

Войска Брянского фронта прикрывали своим правым крылом направление на Тулу и Москву, а левым — воронежское направление. К началу наступления противника в танковые войска фронта входили 2 танковых корпуса (1-й и 16-й) и 9 отдельных танковых бригад с общим количеством около 700 боевых машин, половину которых составляли легкие танки Т-60 и Т-70{71}.

28 июня армейская группа «Вейхс» перешла в наступление из района восточнее Курска. Противнику удалось прорвать нашу оборону на стыке 13-й и 40-й армий и за два дня продвинуться на 40 км. Для ликвидации прорвавшейся группировки Ставка Верховного Главнокомандования передала в Брянский фронт 4-й и 24-й танковые корпуса Юго-Западного фронта и 17-й танковый корпус из своего резерва. К участку прорыва направлялись также резервы Брянского фронта—1-й и 16-й танковые корпуса, 115-я и 116-я отдельные танковые бригады.

Ставка рекомендовала командованию Брянского фронта сосредоточить усилия танковых корпусов для разгрома группировки противника, прорвавшейся в район Горшечное. 4-й и 24-й танковые корпуса должны были нанести удар из района Старого Оско-ла на север, а 17-й танковый корпус — из района Касторное в южном направлении. Все три танковых корпуса были объединены в оперативную группу под командованием генерала Я. Н. Федоренко{72}. Для удара по левому флангу наступавшей группировки противника нацеливались также 1-й и 16-й танковые корпуса. Таким образом, Брянский фронт располагал достаточными силами для того, чтобы не только остановить группу «Вейхс», но и разгромить ее основные силы, прорвавшиеся в глубину нашей обороны. Однако этого не произошло. Командованию фронта не удалось организовать своевременного и массированного удара по флангам наступавшей группировки противника. Танковые корпуса вступили в сражение разновременно и по частям, притом не столько для решения активных задач по уничтожению противника, сколько для закрытия образовавшихся брешей в обороне общевойсковых армий. [63]

29 июня 16-й танковый корпус генерала М. И. Павелкина завязал упорные бои с целью ликвидации плацдарма противника на правом берегу реки Кшень в районе Волово. На другой день, 30 июня, перешел в наступление из района южнее города Ливны вдоль левого берега реки Кшень 1-й танковый корпус генерала М. Е. Катукова. В период 1 — 7 июля в междуречье Кшени и Олыма развернулись ожесточенные танковые бои.

Во второй половине 30 июня началось крупное танковое сражение и на левом фланге 40-й армии, между дивизиями 48-го танкового корпуса противника и танковыми корпусами оперативной группы генерала Я. Н. Федоренко. 4-й танковый корпус генерала В. А. Мишулина, перейдя в наступление из района Старого Оскола, к исходу 30 июня достиг Горшечное, разгромив здесь передовые части противника. 17-й танковый корпус генерала Н. В. Фекленко в этот день нанес удар силами одной бригады из района Орехово также в направлении на Горшечное.

Остальные соединения и части корпуса еще выдвигались в исходный район для наступления. 24-й танковый корпус генерала В. М. Баданова вместо перехода в наступление совместно с 4-м танковым корпусом получил задачу оборонять район Старого Оскола и не допустить прорыва противника на юг.

Контрудар 4-го и 17-го танковых корпусов пришелся не по флангам и тылу 48-го танкового корпуса противника, а по его разведывательным и передовым частям. Это поставило наши танковые корпуса, основные силы которых вышли в район Горшечное, в тяжелое положение, так как они сами оказались под угрозой окружения. 1 июля противник, обходя главными силами Горшечное с севера и юга, к исходу дня вышел в район Орехово, Ясенки, Богородицкое. В районе Горшечное оказались в окружении 102-я танковая бригада 4-го танкового корпуса и главные силы 17-го танкового корпуса. В течение двух дней окруженные части вели тяжелые бои с превосходящими силами противника в условиях полного господства его авиации. В боях за Горшечное враг потерял 90 танков и до двух полков мотопехоты{73}. Однако и наши части понесли большие потери. В ночь на 3 июля остатки окруженных бригад прорвали кольцо окружения и вышли в расположение своих войск.

Положение советских войск на воронежском направлении было весьма тяжелым. К исходу 3 июля противник овладел районами Старого Оскола и Волоконовки. Для врага открылся путь к Воронежу. В целях оказания помощи войскам, которые вели тяжелые бои на воронежском направлении, и срыва попыток противника форсировать Дон Ставка выдвинула из резерва три общевойсковые армии и развернула их на левом берегу реки на участке Задонск, Клетская. В районе южнее Ельца сосредоточивалась 5-я танковая армия (2-й и 11-й танковые корпуса, 340-я стрелковая дивизия, 19-я отдельная танковая бригада. 5 июля в армию вошел 7-й танковый корпус, прибывший из Калинина), [64] а в районе Воронежа — 25-й и 18-й танковые корпуса.

4 — 5 июля противник вышел к Дону, форсировал его на некоторых участках и завязал бои за Воронеж. 5-й танковой армии — командующий генерал А. И. Лизюков, член Военного совета дивизионный комиссар Г. Л. Туманян, начальник штаба полковник П. И. Другов — была поставлена задача нанести контрудар из района Дубровское в направлении Землянск, Хохол, перехватить коммуникации противника, прорвавшегося к Воронежу, и оказать помощь выходящим из окружения частям 40-й армии. Операцию было приказано начать не позднее 15 — 16 часов 5 июля, не ожидая полного сосредоточения всех сил армии{74}. К назначенному сроку к исходному рубежу вышел только 7-й танковый корпус. Главные силы 5-й танковой армии еще находились в пути — они перевозились по железной дороге, подвергаясь массированным ударам вражеской авиации. Одновременно ввести в сражение основные силы танковой армии не удалось.

Утром 6 июля первым перешел в наступление 7-й танковый корпус генерала П. А. Ротмистрова. В районе Красной Поляны произошел встречный бой корпуса с частями 11-й танковой дивизии противника, в результате которого враг был остановлен и отброшен за реку Кобылья Снова. На другой день боевые действия развернулись с новой силой. В сражение был введен с ходу 11-й танковый корпус генерала А. Ф. Попова. В ожесточенных боях, продолжавшихся четверо суток, соединения 7-го и 11-го танковых корпусов сломили сопротивление противника и, потеснив его на 4 — 5 км, вышли к исходу 10 июля к реке Сухая Верейка. В этот день в наступление перешел 2-й танковый корпус генерала И. Г. Лазарева. Однако добиться существенных результатов наши войска не смогли. Боевую задачу 5-я танковая армия не выполнила, но гитлеровское командование вынуждено было направить для отражения ее ударов 24-й танковый корпус и три пехотные дивизии, а также значительные силы авиации. Удар противника на Воронеж был ослаблен, не удалось ему также расширить прорыв к северу от Воронежа, вдоль Дона. Однако южнее Воронежа обстановка для наших войск складывалась крайне неблагоприятно. В середине июля крупные силы противника вышли к большой излучине Дона и создали угрозу прорыва к Волге.

На Западном фронте

Одновременно с боевыми действиями на юге страны Красная Армия вела напряженную борьбу и на других направлениях советско-германского фронта. [65] Особенно упорные сражения с участием крупных сил танков развернулись на Западном фронте в районах Ржева и Козельска. В августе 1942 г. силами войск смежных крыльев Западного и Калининского фронтов была проведена крупная наступательная операция с задачей овладеть городами Ржев и Зубцов, прочно закрепиться на реках Волга и Вазуза. К операции привлекались 30-я армия Калининского фронта, 20-я и 31-я армии Западного фронта, усиленные значительным количеством танков. Так, в полосе наступления 31-й и 20-й армий были сосредоточены 6-й и 8-й танковые корпуса, 11 отдельных танковых бригад и самокатная мотоциклетная бригада, в которых насчитывалось 950 танков{75}.

30-я армия Калининского фронта, наносившая удар на Ржев с севера, имела девять танковых бригад, из которых шесть бригад использовались для непосредственной поддержки пехоты, а три бригады (35, 238 и 240-я) составляли подвижную группу. Всего в армии было свыше 400 танков. 31-й армии было придано шесть танковых бригад — 34, 71 и 212-я для совместных действий с пехотой, а 92, 101 и 145-я входили в армейскую подвижную группу. 20-я армия была усилена пятью танковыми бригадами, из которых 17-я и 20-я были приданы стрелковым дивизиям первого эшелона, а 11-я, 188-я танковые и 213-я самокатная мотоциклетная бригады составили армейскую подвижную группу{76}.

Армейские подвижные группы планировалось ввести в бой в первый день операции с задачей завершить прорыв тактической зоны обороны противника и захватить передовыми отрядами плацдарм на Вазузе. Для развития операции и наступления в оперативной глубине была создана фронтовая подвижная группа в составе 6-го и 8-го танковых и 2-го гвардейского кавалерийского корпусов под общим командованием генерала И. В. Галанина. Группе предстояло войти в прорыв на второй день операции и наступать в общем направлении на Сычевку. Таким образом, впервые в ходе войны советское командование применило новые формы управления танковыми войсками при решении задач развития успеха в наступлении: были созданы подвижные группы войск и в армиях и во фронте.

Противник, придавая важное значение ржевскому выступу, при организации обороны широко использовал лесисто-болотистую местность, реки и ручьи. Накануне наступления и в начале боевых действий прошли сильные ливневые дожди, серьезно затруднившие продвижение войск, особенно пехоты и артиллерии.

Наступление войск 31-й и 20-й армий началось утром 4 августа после артиллерийской и авиационной подготовки. После прорыва пехотой и танками обороны противника на глубину около 8 км в сражение были введены армейские подвижные группы, которые завершили прорыв тактической зоны обороны и к исходу дня вышли на рубеж Никольское, Ильинское, продвинувшись до 30 км. [66]

Утром 5 августа наступление возобновилось. К исходу дня части армейских подвижных групп и передовые отряды стрелковых дивизий, подошли к тыловому оборонительному рубежу противника на подступах к реке Вазуза, но прорвать этот рубеж с ходу не смогли. Вечером 5 августа танковые корпуса подвижной группы фронта начали выдвигаться к рубежу ввода в прорыв. Шел сильный дождь, дороги пришли в негодность. Поэтому соединения подвижной группы двигались очень медленно, и только к 20 часам 6 августа их главные силы подошли к Вазузе. 7 августа на подступах к реке развернулось встречное сражение между нашими танковыми корпусами и подошедшими 1-й и 5-й танковыми дивизиями противника.

Враг был разгромлен, и остатки его войск были отброшены за Вазузу. 8 августа 6-й танковый корпус генерала А. Л. Гетмана совместно с 251-й стрелковой дивизией под проливным дождем форсировал Вазузу в районе Тимонино и захватил плацдарм 4 — 6 км по фронту и в глубину, а 8-й танковый корпус генерала М. Д. Соломатина, форсировав реку, закрепился в районе Карасей.

В последующие дни 6-й танковый корпус во взаимодействии с правофланговыми соединениями 20-й армии вел упорные бои в междуречье Вазузы и Осуги, а 8-й танковый корпус, перегруппировавшись на новое направление, совместно с 8-м гвардейским стрелковым корпусом уничтожал кармановскую группировку противника.

Упорные бои развернулись и на ржевском направлении. 30-я армия Калининского фронта начала штурм оборонительных позиций противника севернее Ржева еще 30 июля, на пять дней раньше наступления войск 20-й и 31-й армий. Действия войск носили характер методического прогрызания глубоко эшелонированной обороны противника. Стрелковые дивизии, хотя и наступали в тесном взаимодействии с танковыми бригадами и артиллерией, продвигались медленно — 1 — 2 км в сутки, дорогой ценой отвоевывая у врага каждый метр советской земли. Попытка командования армии повысить темпы наступления вводом в бой подвижной группы успеха не имела — танковые бригады не могли оторваться от пехоты и действовали вместе с ней как танки непосредственной поддержки пехоты. Бои севернее Ржева продолжались почти месяц. К концу августа наши войска вышли на левый берег Волги, и только в районе Ржева противник сохранил небольшой плацдарм.

Советские войска в этой операции не смогли полностью выполнить поставленные задачи. Однако своими активными действиями они вынудили гитлеровское командование перебросить в район Ржева несколько соединений с других участков фронта. [67]

Оценивая эти события, гитлеровский генерал Типпельскирх пишет:

«Прорыв удалось предотвратить только тем, что три танковые и несколько пехотных дивизий, которые уже готовились к переброске на южный фронт, были задержаны и введены сначала для локализации прорыва, а затем и для контрудара»{77}.

В середине августа противник предпринял наступление против войск левого крыла Западного фронта на козельском направлении, пытаясь ослабить удар советских войск в районе Ржева. Соединения 3-й танковой армии противника прорвали нашу оборону в стыке 16-й и 61-й армий и вклинились на узком участке на 35 — 40 км. Командование фронта сосредоточило на угрожаемом направлении подвижные резервы — 3, 9 и 10-й танковые корпуса и несколько отдельных танковых бригад. Упорной обороной и контрударами танковых и стрелковых соединений наступление противника к 18 августа было остановлено.

В ходе оборонительных боев командование Западного фронта подготовило наступательную операцию с целью разгрома группировки противника, прорвавшейся в глубину нашей обороны. Решающая роль в операции отводилась 3-й танковой армии, которой было приказано нанести удар из района южнее Козельска в направлении Вейно, Старица{78}.

3-я танковая армия — командующий генерал П. Л. Романенко, член Военного совета бригадный комиссар С. И. Мельников, начальник штаба полковник М. И. Зинькович — была сформирована в районе Плавска в составе 12-го и 15-го танковых корпусов, 1-й гвардейской мотострелковой дивизии и 179-й отдельной танковой бригады. Кроме того, перед началом операции в армию были включены 2 стрелковые дивизии, 3-й танковый корпус, имевший к этому времени 78 танков, и 2 артиллерийских полка. Всего в армии было 508 танков (271 средний и тяжелый, 237 легких) и 168 бронемашин{79}.

Наступление было назначено на 19 августа. Но к этому времени войска армии не успели сосредоточиться в указанном районе, поэтому начало наступления откладывалось несколько раз. Медлительность перегруппировки соединений и частей и их сосредоточения использовал противник. Его авиация стала наносить массированные удары по выдвигавшимся эшелонам армии и районам ее сосредоточения. Гитлеровское командование получило возможность подготовиться к отражению готовящегося наступления.

Утром 22 августа после артиллерийской и авиационной подготовки 3-я танковая армия перешла в наступление. Стрелковые дивизии, наступавшие в первом эшелоне, прорвали оборону противника на глубину 3 — 4 км. Для наращивания их удара в сражение был введен 12-й танковый корпус генерала С. И. Богданова. [68] Его соединения обогнали боевые порядки 264-й стрелковой дивизии и атакой с ходу овладели Госьково — крупным узлом сопротивления противника. Здесь корпус был вынужден остановиться, чтобы отразить контратаки противника, поддержанные активными действиями авиации. Бои на этом направлении приняли затяжной характер.

15-й танковый корпус генерала В. А. Копцова по плану операции должен был наступать из района Чернышино в направлении Слободки. Однако в ходе наступления командующий армией несколько раз изменял задачу корпуса. В период 22 августа — 8 сентября 15-й танковый корпус четыре раза перегруппировывался из одного района в другой в поисках слабого места в обороне противника. 9 сентября соединения 15-го и 3-го танковых корпусов совместно с 324-й стрелковой дивизией нанесли удар из района Кумово на Перестряж, прорвали оборону противника и вышли на рубеж Перестряж, Слободка. Опасаясь окружения, противник начал отводить войска с рубежа реки Жиздра на юг. Активные боевые действия советских войск на Западном фронте, в которых приняло участие большое количество танков, оказали значительное влияние на ход оборонительных сражений наших войск под Сталинградом и на Северном Кавказе. Несмотря на огромную потребность в резервах для наступления на юге, гитлеровское командование вынуждено было держать на центральном участке фронта значительные силы.

Весной и летом 1942 г. Красная Армия накопила большой и разносторонний опыт применения танков, прежде всего крупных соединений и объединений — танковых корпусов и танковых армий. Руководящий состав фронтов, общевойсковых и танковых армий, танковых корпусов стал увереннее и более четко планировать боевые действия танковых войск и управлять ими в ходе операции; организовывать и поддерживать взаимодействие танковых соединений и объединений с другими родами войск и авиацией. [69]

Глава пятая.
Сталинградская битва
(Схемы 7-8)

В истории советских танковых войск Сталинградская битва занимает особое место. Именно в этой битве получили всестороннюю боевую проверку новые организационные формы танковых войск Красной Армии и новые принципы их боевого применения, изложенные в приказе Народного комиссара обороны № 325 от 16 октября 1942 г. Впервые за время Великой Отечественной войны наступление советских войск под Сталинградом завершилось окружением и полным разгромом крупной вражеской группировки. Решающая роль в осуществлении окружения немецко-фашистских войск принадлежала нашим танковым и механизированным корпусам.

Битва под Сталинградом началась в середине июля 1942 г. и с неослабевающим напряжением продолжалась до 2 февраля 1943 г. Вместе с воинами других родов войск в ней принимали активное участие и советские танкисты.

Оборонительные сражения

Обстановка, в которой развернулась битва под Сталинградом, была очень сложной и напряженной. В начале июля 1942 г. немецко-фашистские войска вышли к Дону на всем его протяжении, от Воронежа до устья, за исключением большой излучины реки западнее Сталинграда, территория которой удерживалась советскими войсками.

Полагая, что Красная Армия не в состоянии будет оказать должного сопротивления, враг направил свою ударную группировку на Кавказ, а силами 6-й армии развил наступление на Сталинград. Вскоре гитлеровское командование убедилось в допущенном просчете: вместо стремительного продвижения вперед 6-я армия втянулась в затяжные бои. Пытаясь быстрее вырваться к Волге, гитлеровское командование было вынуждено стягивать к большой излучине Дона дополнительные силы, в том числе 4-ю танковую армию. [70]

Так, с середины июля 1942 г. сталинградское направление стало главным, здесь обе стороны сосредоточили крупные массы войск и боевой техники. За гигантской борьбой под Сталинградом с затаенным дыханием следил весь мир.

К началу оборонительного сражения на Сталинградском фронте действовали 13, 22, 23 и 28-й танковые корпуса, пять отдельных танковых бригад и восемь отдельных танковых батальонов. Танковые батальоны и большинство танковых бригад отражали удары врага совместно со стрелковыми дивизиями 62-й и 64-й армий, а танковые корпуса — в составе 1-й и 4-й танковых армий.

1-я танковая армия — командующий генерал К. С. Москаленко, член Военного совета бригадный комиссар Н. Г. Кудинов, начальник штаба полковник С. П. Иванов — имела в своем составе 13-й и 28-й танковые корпуса, 131-ю стрелковую дивизию, 158-ю танковую бригаду, два истребительно-противотанковых артиллерийских полка, полк реактивной артиллерии и два полка ПВО. В 4-ю танковую армию — командующий генерал В. Д. Крюченкин, член Военного совета бригадный комиссар Ф. П. Лучко, начальник штаба полковник Е. С. Полозов — вошли 22-й и 23-й танковые корпуса, 18-я стрелковая дивизия, 133-я танковая и 5-я истребительно-противотанковая артиллерийская бригады, полк реактивной артиллерии и два полка ПВО. Первыми на рубеже реки Чир вступили в боевое соприкосновение с наступающими гитлеровскими войсками передовые отряды 62-й и 64-й армий. С упорными боями они к 22 июля отошли на основной рубеж обороны своих армий, проходивший по линии Клетская, Верхне-Курмоярская. Вражеские войска, используя подавляющее превосходство в силах, 23 июля прорвали оборону правофланговых дивизий 62-й армии и стали развивать успех в восточном направлении.

Чтобы не допустить продвижения прорвавшейся группировки противника, командующий фронтом решил временно передать 13-й танковый корпус 1-й танковой армии в подчинение 62-й армии. Корпусу была поставлена задача нанести удар по прорвавшейся группировке немецко-фашистских войск и остановить ее продвижение. В сложившейся обстановке важно было выиграть время для сосредоточения более крупных сил, способных полностью разгромить эту группировку.

Утром 24 июля 13-й танковый корпус под командованием генерала Т. И. Танасчишина перешел в наступление в направлении Манойлина. Наспех организованный удар не дал ощутимого результата. Противник остановил корпус и через двое суток подвижными частями вышел к Дону севернее Калача. Вечером 26 июля командование фронта приняло решение нанести фронтовой контрудар главными силами 1-й и 4-й танковых армий и частью сил 21, 62 и 64-й армий по группе противника, прорвавшейся к Дону. В войсках, привлекавшихся для нанесения контрудара, имелось 550 танков{80}. [71]

Наступлением с двух направлений на Верхне-Бузиновку командование фронта рассчитывало окружить и уничтожить противника, вклинившегося в нашу оборону, и восстановить положение на правом фланге 62-й армии. Действия наших войск должны были поддерживаться авиацией 8-й воздушной армии, имевшей 155 самолетов{81}. Основные силы авиации намечалось использовать для поддержки и прикрытия войск 1-й танковой армии.

Обстановка, сложившаяся к исходу 26 июля, требовала быстрого нанесения удара с тем, чтобы не допустить форсирования противником реки Дон. Поэтому командование фронта вынуждено было вводить главные силы танковых армий в сражение последовательно, по мере их подхода и развертывания на правом берегу Дона.

Так, 1-я танковая армия нанесла контрудар 25 июля только силами 13-го танкового корпуса. Через два дня был введен в сражение 28-й танковый корпус. Включенный в армию 27 июля 23-й танковый корпус (до этого входил в 4-ю танковую армию) принял участие в контрударе лишь 30 июля и только одной бригадой. 4-я танковая армия смогла переправить оставшиеся силы на правый берег Дона только к концу 28 июля и поэтому перешла в наступление лишь утром 29 июля.

Ожесточенные бои в большой излучине Дона продолжались до 7 августа. Вражеские войска, прорвавшиеся на правом фланге 62-й армии, были остановлены. Удалось также деблокировать группу советских войск в районе Верхне-Бузиновки. Однако основная задача — уничтожение группировки противника, прорвавшейся к Дону, — решена не была. Сказались ошибки, допущенные при организации и осуществлении контрудара. Танковые армии не были готовы к слаженным боевым действиям. На подготовку контрудара отводилась всего одна ночь. Вместе с тем контрудар оказал существенное влияние на результаты оборонительного сражения. Попытка противника с ходу форсировать Дон и выйти к Волге была сорвана. Главная группировка врага втянулась в затяжные бои на правом берегу Дона. Советские войска нанесли противнику большой урон, почти на месяц задержали наступление 6-й немецкой армии и в значительной мере охладили ее наступательный пыл.

После того как попытка прорваться к Сталинграду с запада через Калач потерпела неудачу, немецко-фашистское командование решило нанести удар с юго-запада, используя для этого силы 4-й танковой армии. 31 июля враг начал наступление вдоль железной дороги Котельниковский — Сталинград. [72] Прорвав оборону 51-й армии, гитлеровские войска 6 августа подошли к внешнему оборонительному обводу, занятому частями 64-й армии. Противнику удалось прорваться на южном фасе оборонительного обвода и выйти в район Абганерово.

Для ликвидации вклинившейся вражеской группировки 64-я армия 9 августа нанесла контрудар, в котором принял участие и 13-й танковый корпус{82}. Положение было восстановлено, противник на этом направлении перешел к обороне.

Во время боевых действий в районе Абганерово вновь разгорелись ожесточенные бои на правом берегу Дона. 6-я немецкая армия, перегруппировав силы, с утра 7 августа возобновила наступление в полосе 62-й армии, оборонявшей выступ в малой излучине Дона. Уже вечером 8 августа танковые дивизия противника, прорвавшиеся с севера и юга, соединились западнее Калача. Войска 62-й армии с упорными боями отступали на восток, их отход прикрывал 23-й танковый корпус{83}, имевший в своем составе к 7 августа всего 20 танков, 30 орудий и минометов и около 200 стрелков. Эти силы были сведены в отряд, который до 10 августа удерживал правый берег Дона южнее Калача, обеспечивая переправу войск 62-й армии. 22-й танковый корпус 4-й танковой армии под давлением превосходящих сил противника вынужден был отойти за Дон и занять оборону на его левом берегу (в конце августа 22-й танковый корпус был выведен в резерв и переформирован в 5-й механизированный корпус. — Прим. авт.).

Бои за переправы через Дон длились до 23 августа. В этот день вражеский 14-й танковый корпус прорвал оборону наших войск в районе Вертячего и вышел к Волге севернее Сталинграда. Сталинградский фронт оказался расчлененным на две части.

В целях усиления войск, действовавших в районе Сталинграда, Ставка Верховного Главнокомандования спешно перебросила в междуречье Дона и Волги новые части и соединения, в том числе 4, 7 и 16-й танковые корпуса.

Не ожидая полного сосредоточения резервов, командование фронта во второй половине 23 августа создало в районе Котлубани ударную группу. В ее состав вошли 28-й танковый корпус, 169-я танковая бригада, три стрелковые дивизии. Эта группа, возглавляемая генералом К. А. Коваленко, должна была нанести удар из района Котлубани на юго-запад. Одновременно 62-я армия получила задачу частями 87-й стрелковой дивизии нанести удар в северном направлении. [73] С целью окружения и уничтожения противника, прорвавшегося к Волге, планировались также наступательные действия 2-го и 23-го танковых корпусов, которыми командовал начальник автобронетанковых войск фронта генерал А. Д. Штевнев, из района Орловки на север.

Группа генерала К. А. Коваленко перешла в наступление 23 августа в 18 часов. 27-я гвардейская и 298-я стрелковые дивизии, встретив сильное огневое сопротивление гитлеровцев, продвинуться не смогли. 35-я гвардейская стрелковая дивизия совместно с 169-й танковой бригадой, которой командовал полковник А. П. Коденец, разгромила противостоящие части противника и соединилась с войсками 62-й армии, однако их успех закрепить не удалось. Используя резервы, противник вновь восстановил коридор, связывающий с войсками, прорвавшимися к Волге.

Группа генерала А. Д. Штевнева перешла в наступление 24 августа. Отбрасывая противника к северу, ее соединения в течение дня продвинулись на 6 км и вели бои на высоте 1,5 — 2 км севернее и северо-восточнее Орловки. В последующие дни 2, 4, 16 и 23-й танковые корпуса совместно со стрелковыми дивизиями почти непрерывно штурмовали вражеские позиции и отбивали контратаки, но отрезать части гитлеровского 14-го танкового корпуса, прорвавшиеся к Волге, не смогли. Основной причиной неуспеха контрударов была слабая их организация. Подходившие резервы, в том числе и танковые соединения, использовались недостаточно эффективно, их бросали в бой с ходу, нередко без разведки местности и противника, при слабом артиллерийском и авиационном обеспечении.

В конце августа и начале сентября обстановка в районе Сталинграда еще более осложнилась — противник вышел к внутреннему оборонительному обводу. Создалась угроза его прорыва в город. В связи с этим необходимо было принять срочные меры, чтобы отвлечь часть сил врага от города, ослабить его нажим на 62-ю и 64-ю армии и выиграть время для организации непосредственной обороны Сталинграда, а также для подтягивания резервов из-за Волги.

С этой целью советское командование в течение сентября — октября провело северо-западнее Сталинграда частные наступательные операции с привлечением значительного количества танков. Наиболее крупным по составу участвующих сил и средств было наступление 1-й гвардейской армии 18 сентября. Армия была усилена 4, 7 и 16-м танковыми корпусами и тремя отдельными танковыми бригадами и имела задачу нанести удар из района Котлубани в общем направлении на Гумрак, уничтожить противостоящего противника и соединиться с войсками 62-й армии, оборонявшимися в Сталинграде.

В первом эшелоне с задачей непосредственной поддержки пехоты наступали 143, 3 и 12-я отдельные танковые бригады, а также соединения 7-го танкового корпуса, которым командовал генерал П. А. Ротмистров. 4-й и 16-й танковые корпуса составляли подвижную группу 1-й гвардейской армии, имея задачу развить успех первого эшелона в общем направлении на Гумрак. [74] При этом 16-й танковый корпус генерала А. Г. Маслова должен был вводиться за 4-м танковым корпусом, которым командовал генерал А. Г. Кравченко.

Наступление 1-й гвардейской армии началось утром 18 сентября. Танковые бригады непосредственной поддержки пехоты атаковали передний край обороны противника и, преодолевая его упорное сопротивление, продвинулись на 1 — 1,5 км. Чтобы нарастить силу удара, в 12 часов в сражение был введен 4-й танковый корпус. Но прорвать оборону противника наши войска в этот день не смогли. Углубившись на 1,5 — 2 км, корпус встретил упорное сопротивление врага. Через пять дней в наступление перешел 16-й танковый корпус. Однако и его соединения не смогли достичь цели, атакуя противника на тех же участках и направлениях, где в течение нескольких дней пытались прорвать оборону 4-й и 7-й танковые корпуса.

Таким образом, хотя задача 1-й гвардейской армии соединиться с войсками 62-й армии оказалась невыполненной, действия ее войск вынудили немецко-фашистское командование повернуть значительную часть сил 6-й армии на северо-запад и тем самым ослабить атаки на Сталинград. Это позволило войскам 62-й и 64-й армий прочнее закрепиться на занимаемых рубежах. К началу борьбы непосредственно за город 23-й танковый корпус и 27-я танковая бригада, входившие в 62-ю армию, имели всего 110 танков{84}. Противник сосредоточил против 62-й армии до 500 танков.

23-й танковый корпус, объединивший в своем составе остатки 6-й гвардейской, 6-й и 139-й танковых, 9-й и 38-й мотострелковых бригад, занимал самостоятельный участок обороны, 27-я танковая бригада составляла резерв 62-й армии.

С перенесением боев непосредственно в город все танковые части армии были включены в общую систему обороны Сталинграда. Кроме того, 62-я армия была дополнительно усилена 84-й и 137-й танковыми бригадами (20 октября управление 23-го танкового корпуса было выведено для доукомплектования. — Прим. авт.). В городе танки использовались группами по 2 — 5 машин на важнейших участках обороны, главным образом на перекрестках улиц и на площадях. Танкам обычно ставилась задача отражать кинжальным огнем с места удары наседавшего врага, а также совместно с пехотой наносить внезапные контратаки. В ряде случаев танки, главным образом поврежденные, устанавливались в окопах и вели бой как неподвижные огневые точки, в тесном взаимодействии с огневыми средствами пехоты.

Борьба внутри города представляла собой сложный комплекс оборонительных и наступательных действий мелких групп и подразделений. [75] Бои шли за отдельные кварталы, дома, этажи и комнаты. Непрерывные удары 62-й армии истощали противника физически и морально, сковывали маневр его резервов и облегчали тем самым условия для действий советских войск северо-западнее и южнее Сталинграда.

В результате героических усилий воинов Красной Армии наступление гитлеровцев на сталинградском направлении было остановлено. Крупная вражеская группировка оказалась втянутой в затяжные изнуряющие бои и была лишена возможности маневрировать. В сражении между Волгой и Доном фашисты потеряли за июль — ноябрь 1942 г. до 700 тыс. солдат и офицеров убитыми и ранеными, более 1 тыс. танков, свыше 2 тыс. орудий и минометов, более 1400 самолетов. Моральный дух фашистских «войск был подорван. Оборонительный период Сталинградской битвы закончился. Красная Армия подготовила условия для перехода в контрнаступление.

Накануне контрнаступления

К середине ноября 1942 г. советские войска занимали выгодное охватывающее положение по отношению к основной группировке гитлеровцев, действовавшей в районе Сталинграда.

Общий замысел советского командования заключался в том, чтобы встречными ударами войск Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов в общем направлении на Калач, Советский расчленить, окружить и полностью уничтожить основную группировку немецко-фашистских войск, действовавшую в районе Сталинграда. В решении этой задачи важная роль отводилась танковым и механизированным корпусам. Именно они должны были развить успех общевойсковых армий, стремительными ударами расчленить и в короткие сроки окружить вражескую группировку.

В танковые войска Юго-Западного фронта входили 5-я танковая армия, 4-й танковый корпус и три танковых полка. В составе войск Сталинградского фронта находились 4-й механизированный и 13-й танковый корпуса, восемь отдельных танковых бригад (13, 56, 84, 90, 235, 236, 254 и 6-я гвардейская) и три отдельных танковых батальона. Донской фронт имел 16-й танковый корпус и четыре отдельные танковые бригады (9, 10, 58 и 121-я).

Всего в трех фронтах насчитывалось около 979 танков, из которых более 80 процентов находились на Юго-Западном и Сталинградском фронтах. [76]

5-я танковая армия — командующий генерал П. Л. Романенко, член Военного совета дивизионный комиссар Г. Л. Туманян, начальник штаба генерал А. И. Данилов — имела в своем составе 1-й, 26-й танковые и 8-й кавалерийский корпуса, шесть стрелковых дивизий (14-я и 47-я гвардейские, 119, 124, 159 и 346-я), 8-ю отдельную танковую бригаду, мотоциклетный полк, 2 отдельных танковых батальона, 26 артиллерийских и минометных полков и специальные средства усиления. Армия получила задачу прорвать обороиу противника на участке в 10 км и, развивая успех в направлении Перелазовский, Калач, Советский, совместно с подвижными соединениями Сталинградского фронта окружить основную группировку немецко-фашистских войск, действующую в районе Сталинграда.

Первый эшелон 5-й танковой армии — четыре стрелковые дивизии со средствами усиления — получил задачу прорвать главную полосу обороны противника. Танковые корпуса составляли подвижную группу армии и предназначались для развития успеха. В сражение их намечалось ввести в первый день операции после прорыва стрелковыми дивизиями главной полосы обороны противника, на глубине 8 — 10 км от переднего края. 1-й танковый корпус генерала В. В. Буткова получил задачу нанести удар в направлении Липовский, Тузов и к исходу второго дня операции овладеть районом Тузова. Передовыми частями корпус должен был захватить переправы через Дон южнее Тузова и перерезать железную дорогу в районе Суровикино. 26-му танковому корпусу, которым командовал генерал А. Г. Родин, было приказано стремительно развить наступление в направлении Перелазовский, Калач и к исходу третьего дня операции во взаимодействии с 4-м танковым корпусом 21-й армии, 4-м механизированным и 13-м танковым корпусами Сталинградского фронта завершить окружение вражеской группировки в районе Сталинграда и быть готовыми к ее уничтожению{86}. Глубина задач обоих танковых корпусов достигала 140 км. Это расстояние планировалось преодолеть в течение трех суток, со среднесуточным темпом 40 — 45 км.

Вслед за 1-м танковым корпусом в прорыв намечалось ввести 8-й кавалерийский корпус и 8-й мотоциклетный полк. При этом мотоциклетный полк получил задачу после ввода в прорыв обогнать танковый корпус и к исходу первого дня операции выйти к реке Чир, в 30 км западнее Суровикино, перерезав железную дорогу на участке Сталинград — Лихая. Кавалерийский корпус наступлением в южном направлении должен был обеспечить действия ударной группировки армии с запада и юго-запада.

4-й танковый корпус под командованием генерала А. Г. Кравченко, действовавший в составе 21-й армии, получил задачу развить наступление в общем направлении на Манойлин, Голубинский и к исходу второго дня захватить переправы через Дон севернее Калача. [77] В дальнейшем корпус должен был наступать на Советский с задачей совместно с 26-м танковым и 4-м механизированным корпусами завершить окружение немецко-фашистских войск в районе Сталинграда. 16-му танковому корпусу генерала А. Г. Маслова была поставлена задача развивать наступление 24-й армии Донского фронта в направлении Вертячий, Песковатка и к исходу первого дня во взаимодействии с 3-м гвардейским кавалерийским корпусом окружить задонскую группировку вражеских войск.

Механизированный и танковый корпуса Сталинградского фронта также решено было использовать для развития успеха. 13-й танковый корпус под командованием генерала Т. И. Танасчишина должен был в первый день операции войти в сражение в полосе 57-й армии и стремительным броском к исходу дня выйти в район Рокотино, имея задачу не допустить отхода войск противника из Сталинграда в юго-западном направлении. Глубина задачи корпуса составляла 60 — 65 км. 4-й механизированный корпус генерала В. Т. Вольского получил задачу стремительно развить наступление 51-й армии в западном направлении, к исходу второго дня выйти в район Советского и во взаимодействии с подвижными соединениями Юго-Западного фронта завершить окружение немецко-фашистских войск в районе Сталинграда. За два дня корпусу предстояло преодолеть с боями около 90 км.

Отдельные танковые бригады, полки и батальоны всех армий использовались в тесном взаимодействии с пехотой для ее непосредственной поддержки. Танков этого назначения было недостаточно, поэтому плотность на участках прорыва не превышала 5 — 6 танков на 1 км фронта. Как показал опыт предыдущих операций, при прорыве подготовленной обороны такая плотность была недостаточной. Поэтому для усиления пехоты командующие фронтами были вынуждены использовать танки танковых и механизированных корпусов. Например, для выполнения задач по непосредственной поддержке пехоты была привлечена 216-я танковая бригада 26-го танкового корпуса; в 51-й армии — два танковых полка 4-го механизированного корпуса; в 57-й армии — танковый полк 13-го танкового корпуса. Такое перераспределение позволило повысить плотность танков непосредственной поддержки пехоты, в частности, в 5-й танковой армии она составила 12 — 14 боевых машин на 1 км фронта.

Задача артиллерийского обеспечения ввода корпусов в сражение возлагалась на армейские артиллерийские группы и артиллерию стрелковых дивизий, в полосах наступления которых планировался их ввод. Управление огнем артиллерии в ходе наступления предусматривалось осуществлять артиллерийскими корректировщиками из радийных танков. Корректировщиками назначались заместители командиров дивизионов, помощники начальников штабов полков. Основной задачей авиационного обеспечения являлось прикрытие корпусов с воздуха, а также содействие их продвижению путем нанесения ударов по наземному противнику. [78] Для лучшего взаимодействия авиации с наземными войсками один авиационный корпус 17-й воздушной армии был оперативно подчинен 5-й танковой армии.

В период подготовки контрнаступления в штабах частей и соединений проводились военные игры на картах и на ящиках с песком, штабные тренировки и поездки командного состава в район предстоящих действий для ознакомления с местностью. В войсках проводились специальные тренировочные занятия, на которых особое внимание уделялось взаимодействию танков с пехотой, артиллерией, авиацией и инженерными войсками. До начала боевых действий все командиры танков и механики-водители 1, 26 и 4-го танковых корпусов изучили маршруты движения из исходных районов до переднего края обороны противника. Запасы материальных средств для ведения операции составляли: 2 — 3 боекомплекта, 2 — 3 заправки горючего и 9 — 15 суточных дач продовольствия. Сосредоточение материальных средств было связано с большими трудностями. Из-за ледостава на Волге и сильного воздействия авиации противника переправы работали с перебоями. Не хватало автотранспорта. Чтобы сосредоточить необходимые запасы к началу наступления, пришлось использовать автомашины 4-го механизированного корпуса. Более 100 машин не успели вернуться в свои части к началу операции, вследствие чего некоторые стрелковые подразделения были вынуждены выполнять задачи без автотранспорта.

Большое внимание уделялось обеспечению внезапности. Степная местность, особенно в полосе Сталинградского фронта, создавала большие трудности в обеспечении скрытности сосредоточения войск, в связи с этим все части и соединения передвигались только ночью, радиостанции работали только на прием. Танковые корпуса Юго-Западного фронта к началу наступления были скрытно сосредоточены на правом берегу Дона на удалении 10 — 15 км от переднего края, механизированный и танковый корпуса Сталинградского фронта — 15 — 20 км. Соединения и части, предназначенные для непосредственной поддержки пехоты, заняли выжидательные позиции за 2 — 3 дня до перехода в наступление, в 4 — 6 км от переднего края.

Подготовка к боевым действиям в штабе 5-й танковой армии и в штабах корпусов проводилась с соблюдением строгой секретности. С планом операции был ознакомлен лишь узкий круг офицеров и генералов, и только в необходимом объеме. Остальному командному составу конкретные задачи ставились лишь за сутки или двое до начала наступления. Инженерная подготовка исходного положения для наступления войск первого эшелона проводилась ночью. Переписка, телефонные и телеграфные переговоры о готовившемся наступлении запрещались. Меры скрытности подготовки операции, принятые советским командованием, оказались достаточно эффективными. [79] Вражеская разведка не разгадала действительных намерений советских войск.

В период подготовки контрнаступления в частях и соединениях проводилась большая партийно-политическая работа, главным содержанием которой была морально-психологическая подготовка личного состава. Большое внимание, уделявшееся этой задаче, объяснялось резким изменением характера предстоящих боевых действий — переходом от длительной и упорной обороны к решительному наступлению. Особенно большая забота проявлялась в отношении к танковым и механизированным соединениям, которым отводилась огромная роль в предстоящей операции. Во всех частях коммунистов и комсомольцев расставили таким образом, чтобы в подразделениях, вплоть до экипажа, были коммунисты и комсомольцы. Для оказания помощи командирам и политработникам в агитационно-пропагандистской работе в танковые части были направлены опытные лекторы и докладчики политуправлений фронтов.

Страстное, правдивое слово агитатора поднимало боевой дух воинов. Большое внимание уделялось популяризации боевого опыта, подвигов лучших воинов-танкистов.

После получения боевого приказа в полках и бригадах были проведены партийные и комсомольские собрания с повесткой дня «Об ответственности коммунистов и комсомольцев за выполнение боевого приказа». С большим подъемом прошли митинги, на которых танкисты давали клятву с честью выполнить поставленную боевую задачу.

Окружение врага между Волгой и Доном

Утром 19 ноября тысячи орудий и минометов Юго-Западного фронта обрушили свой удар по врагу. В течение 80 минут в воздухе стоял грозный, все сотрясающий гул.

После артиллерийской подготовки стрелковые дивизии 5-й танковой и 21-й армий с поддерживающими их танками и сопровождаемые огнем артиллерии перешли в наступление. Сравнительно быстро пехота и танки взломали передний край обороны противника и устремились вперед. Вначале наступающие войска встретили относительно слабое сопротивление. Сказались результаты мощной артиллерийской подготовки. Однако по мере продвижения сопротивление возрастало, а темпы наступления наших войск падали. В связи с тем что стрелковые дивизии, построенные в один эшелон, не имели сил для наращивания удара, командующие обеих армий решили привлечь для завершения прорыва танковые корпуса. В период между 12 и 13 часами 1, 26 и 4-й танковые корпуса были введены в сражение.

1-й танковый корпус, завершив совместно со стрелковыми дивизиями прорыв главной полосы обороны и обогнав боевые порядки пехоты, на глубине 8 км от переднего края встретил упорное сопротивление противника. [80] Смелым и решительным ударом части 1-го танкового корпуса во взаимодействии с 157-й танковой бригадой 26-го танкового корпуса разгромили сильный узел сопротивления противника, в котором оборонялось до двух артиллерийских полков и до батальона пехоты. Удар танкистов был настолько стремительным, что расчеты вражеских орудий не успели сделать ни одного выстрела. Продолжая развивать наступление в южном направлении, подвижные соединения к исходу 19 ноября продвинулись на 18 км, подошли к Песчаному. На этот раз вместо обходного маневра они втянулись в упорные бои с подошедшей 22-й танковой дивизией противника.

Наступление 26-го танкового корпуса было более стремительным. Разгромив части 14-й пехотной дивизии противника, правофланговые бригады начали быстро продвигаться, и к рассвету

20 ноября, пройдя 35 км, они подошли к Перелазовскому. Успех боя у Перелазовского обеспечили быстрота и смелый маневр во фланг и тыл обороняющемуся противнику, умелые действия разведывательных подразделений. Командир корпуса заблаговременно получил данные о противнике и организации обороны гитлеровцев на подступах к Перелазовскому и поэтому решил овладеть этим населенным пунктом с ходу. Подразделения 157-й танковой бригады подполковника А. С. Шевцова стремительно атаковали противника с фронта, а 14-я мотострелковая бригада, которой командовал подполковник Г. Н. Филиппов, начала стремительно обходить Перелазовский с востока и запада. Удар был настолько внезапным и сильным, что ошеломленные фашисты начали большими группами сдаваться в плен.

В то время когда бригады правой колонны 26-го танкового корпуса имели успех и быстро продвигались, левофланговая 19-я танковая бригада, втянувшись в бои за отдельные опорные пункты, отстала и присоединилась к корпусу лишь 21 ноября. Быстрое продвижение соединений в первые сутки, ограниченное количество радиостанций и малый радиус их действия явились причиной временной потери связи штаба корпуса с бригадами. В связи с этим корпус задержался в Перелазовском на целые сутки, что, разумеется, сказалось на общих темпах наступления.

Особенно упорное сопротивление встретил 4-й танковый корпус, введенный в сражение в полосе 21-й армии. Используя выгодные условия местности, противник создал на этом направлении сильную оборону. Неоднократные атаки стрелковых подразделений успеха не имели, а танки остановились и вступили в огневой бой. Начала складываться обстановка, явно невыгодная для наступающих войск. В этот критический момент смелость и разумную инициативу проявил начальник штаба головного танкового батальона 69-й танковой бригады старший лейтенант Н. А. Лебедев. Не прекращая огня, он подал команду механику-водителю: «Вперед!» Танк решительно двинулся вперед и увлек за собой батальон. [81] Вражеская оборона была прорвана, и путь на юг открыт. Ломая сопротивление противника, подразделения 69-й и 45-й танковых бригад к исходу 19 ноября вышли в район Маиойлина, продвинувшись до 40 км. Левая колонна (102-я танковая и 4-я мотострелковая бригады) к исходу дня продвинулась лишь на 10 — 12 км, встретив упорное сопротивление врага. Между колоннами образовался разрыв в 20 км, связь действовала с перебоями. 20 ноября соединения корпуса вели напряженные бои, нанося противнику большой урон.

21 ноября войска Юго-Западного фронта, в том числе и танковые соединения, продолжали наступление. 26-й танковый корпус, ломая сопротивление 3-й моторизованной дивизии противника, к исходу дня вышел в район Плесистовского, а 4-й танковый корпус — несколько севернее. Наступление 1-го танкового корпуса развивалось медленно. Между ним и 26-м танковым корпусом образовался разрыв в 60 — 65 км. Управление подвижными соединениями 5-й танковой армии резко усложнилось. В первой половине 20 ноября 1-й танковый корпус совместно с 8-м кавалерийским корпусом вел упорные бои за Песчаный, и только к 12 часам он был освобожден. Однако противник на этом направлении по-прежнему оказывал упорное сопротивление. 1-й танковый корпус, выполняя приказ командующего армией, сдал свой участок кавалерийским соединениям и возобновил наступление в южном направлении. К утру 21 ноября он подошел к Бол. Донщинке, где снова встретил сильное сопротивление 22-й танковой дивизии гитлеровцев и понесших большие потери румынских дивизий. На этот раз танковый корпус, не втягиваясь в затяжные бои, обошел Бол. Донщинку и, громя отходящие части противника, к исходу 21 ноября овладел Липовским. За три дня напряженных боевых действий 1-й танковый корпус продвинулся на 60 — 65 км.

В ночь на 22 ноября и весь день 22 ноября подвижные войска фронта стремительно продвигались вперед. 1-й танковый корпус, обходя опорные пункты противника, к исходу 22 ноября вышел в район Тузова, пройдя за день до 80 км. Однако, вместо того чтобы, преследуя бегущего и деморализованного противника, главными силами освободить Суровикино и Рычковский, командир корпуса выслал к этим станциям лишь небольшие отряды. Естественно, что они не смогли захватить с ходу такие важные пункты, как Суровикино и Рычковский, и противник получил возможность организовать здесь сильную оборону.

26-й танковый корпус, наступавший левее, в это время продвигался к переправам через Дон. Генерал А. Г. Родин решил стремительным ударом разгромить противостоящие части 3-й моторизованной дивизии противника, форсировать Дон и захватить Калач. При этом чрезвычайно важно было не дать противнику разрушить единственную переправу севернее Калача. [82] Для ее захвата был сформирован специальный передовой отряд в составе двух мотострелковых рот 14-й мотострелковой бригады, пяти танков 157-й танковой бригады и бронемашин 15-го отдельного разведывательного батальона. Командование этим отрядом было возложено на командира 14-й мотострелковой бригады подполковника Г. Н. Филиппова.

Умело маневрируя, отряд обошел узлы сопротивления противника и к рассвету 22 ноября с зажженными фарами на большой скорости подошел к Дону западнее Калача. Однако переправы в этом районе не было. Тогда, воспользовавшись данными, полученными от местного населения, отряд Филиппова быстро выдвинулся к Березовскому, уничтожил вражескую охрану, овладел мостом и вышел на левый берег Дона. Попытки с ходу овладеть Калачом успеха не имели. Отряд перешел к обороне и удерживал переправу до подхода главных сил корпуса.

За образцовое выполнение боевой задачи и проявленные при этом героизм и находчивость все воины передового отряда были награждены орденами и медалями, а их смелый и отважный командир — подполковник Г. Н. Филиппов удостоен звания Героя Советского Союза.

С подходом главных сил 19-я танковая бригада переправилась на левый берег реки и после упорного боя в 14 часов 23 ноября овладела городом Калач. 25 ноября 26-й танковый корпус был переподчинен 21-й армии. Наступая в восточном и северо-восточном направлениях, он вел боевые действия совместно со стрелковыми дивизиями, участвовал в создании сплошного внутреннего фронта окружения.

Удар подвижных войск Юго-Западного фронта навстречу войскам Сталинградского фронта продолжал развивать 4-й танковый корпус. Воспользовавшись переправой, захваченной 26-м танковым корпусом, соединения переправились на левый берег Дона и перешли в наступление в юго-восточном направлении. 45-я танковая бригада под командованием подполковника П. К. Жидкова в 16 часов 23 ноября вышла в район Советского и соединилась с 36-й механизированной бригадой подполковника М. И. Родионова из 4-го механизированного корпуса. Кольцо окружения вокруг группировки фашистских войск в междуречье Дона и Волги замкнулось. [83] В последующем соединения и части 4-го танкового корпуса вели бои местного значения. В конце ноября корпус был выведен на доукомплектовать.

Стрелковые дивизии 5-й танковой армии в период 23 — 25 ноября, наступая в юго-западном направлении, вышли на рубеж в 10 — 15 км восточнее Боковской, Суровикино, где создали внешний фронт окружения, обеспечивая действия танковых соединений с запада и юго-запада.

Успешно действовал 8-й мотоциклетный полк, которым командовал подполковник П. А. Велик. 22 ноября мотоциклисты продвинулись на 90 км и овладели Красным Селом (20 км севернее Обливской). Расположив в этом пункте главные силы, полк начал действовать в тылу противника отдельными отрядами в радиусе 35 — 50 км. Солдаты и офицеры действовали смело, дерзко и решительно, захватывали противника врасплох и ошеломляли его внезапностью нападения. Так, например, отряд в составе мотоциклетной роты, истребительно-противотанковой батареи и минометной роты произвел налет на аэродром противника, расположенный в 5 км севернее Обливской, и уничтожил при этом 25 самолетов, 50 автомашин, 100 подвод с грузом и 750 вражеских солдат и офицеров. Однако, увлекшись диверсиями, полк упустил благоприятный момент для овладения Обливской, так и не смог очистить ее от врага до подхода стрелковых частей.

Войска Сталинградского фронта, как и намечалось планом, перешли в наступление 20 ноября. В результате упорных боев стрелковые соединения 57-й армии прорвали оборону противника, и в 16 часов в образовавшуюся брешь по двум маршрутам был введен 13-й танковый корпус. Автотранспорта не хватало, поэтому многие стрелковые подразделения передвигались пешком. В результате корпус в первый день операции углубился в оборону противника лишь на 10 км. Действовавший левее 4-й механизированный корпус был введен в прорыв, осуществленный стрелковыми дивизиями 51-й армии, также во второй половине 20 ноября по трем маршрутам. Три бригады до рубежа обгона пехоты двигались рядом, а затем, уже в темноте,— одной колонной следовали по дороге на Плодовитое, при этом две трети сил мотострелковых батальонов — пешим порядком. Танковые полки в течение всего дня совместно со стрелковыми соединениями 51-й армии прорывали оборону противника и к главным силам корпуса присоединились лишь во второй половине 21 ноября.

Обогнав пехоту, механизированные бригады несколько увеличили скорость движения и передовыми частями вышли в район Плодовитое, где разгромили тылы и отходившие части 18-й пехотной дивизии румын. Продолжая наступать ночью, механизированные бригады вышли к железной дороге, а затем и в район Зеты. В течение ночи уточнялись задачи, машины дозаправлялись горючим, соединения и части выходили на свои направления. И снова — в бой. В 12 часов 36-я механизированная бригада во взаимодействии с танковым полком 59-й механизированной бригады овладела Советским. [84] 23 ноября корпус вел упорные бои в районе Советского, отражая атаки пехоты и танков противника, стремившихся прорваться в юго-западном направлении. Во второй половине 23 ноября, как уже отмечалось выше, корпус установил связь с войсками 4-го танкового корпуса Юго-Западного фронта, которые к этому времени также вышли в район Советского.

13-й танковый корпус, преодолевая упорное сопротивление противника, правофланговой бригадой вышел к Нариману. Бой носил исключительно упорный характер. Лишь вечером 22 ноября танкисты совместно с пехотой 169-й стрелковой дивизии освободили Нариман, а 17-я механизированная бригада совместно с 90-й отдельной танковой бригадой овладела Варваровкой, в которой было расположено много складов и ремонтная база противника. В боях за Варваровку особенно отличились танкисты 90-й танковой бригады подполковника М. И. Малышева. Танки с десантом из стрелков и саперов стремительным ударом прорвали оборону врага и ворвались в Варваровку. Удар был настолько смелым и стремительным, что противник не успел ни вывести, ни уничтожить свои склады и ремонтную базу. Советские танкисты захватили в Варваровке 64 танка врага{87}. Продолжая наступать в северном направлении, 13-й танковый корпус подошел к Рокотино, где встретил упорное сопротивление врага.

Тяжелые бои развернулись в полосе наступления войск Донского фронта. 65-я армия, взаимодействуя с 21-й армией Юго-Западного фронта, к исходу 23 ноября правым флангом вышла к станции Голубая и охватила левый фланг и тыл задонской группировки противника. Перешла в наступление и ударная группа 24-й армии. В полосе наступления этой армии намечался ввод 16-го танкового корпуса с задачей совместно со стрелковыми частями прорвать оборону противника, выйти в район Песковатки и во взаимодействии с 3-м гвардейским кавалерийским корпусом завершить окружение задонской группировки войск.

Трудные условия местности сковывали маневр танковых частей и вынуждали их вести наступление в узком коридоре.

Проходы в минных полях проделать не смогли, да и сведения об обороне противника были весьма скудными. Сказалось и то, что корпус был недостаточно усилен специальными средствами. По этим, а также и по ряду других причин наступление 16-го танкового корпуса успеха не имело. Перерезать пути отхода группировки противника, действовавшей в малой излучине Дона, на Сталинград не удалось. Под ударами 65-й армии она отошла с занимаемых позиций и влилась в состав войск, окруженных под Сталинградом. [85]

* * *

Общий успех начавшегося контрнаступления советских войск под Сталинградом был огромным. В течение пяти дней наши войска взломали вражескую оборону и, развивая удары в глубину, окружили в междуречье Дона и Волги 22 дивизии 6-й и 4-й танковой армий противника общей численностью около 330 тыс. человек. Первая и важнейшая цель контрнаступления — окружение вражеских войск под Сталинградом — была достигнута.

Танковые и механизированные корпуса успешно выполнили возложенные на них задачи. Они стремительно развили удар общевойсковых армий, вышли в тыл немецко-фашистским группировкам, охватили с двух сторон ее фланги и создали условия для быстрого образования внутреннего и внешнего фронтов окружения, что имело важное значение при разгроме окруженных вражеских войск.

На среднем Дону

В результате успешных действий советских войск на первом этапе контрнаступления основная группировка гитлеровцев, действовавшая на сталинградском направлении, оказалась окруженной. К началу декабря внутренний фронт окружения проходил по линии Рынок, Мариновка, Рокотино. Внешний фронт окружения, образованный войсками Юго-Западного и Сталинградского фронтов, к этому времени находился на удалении 40 — 140 км от внутреннего фронта окружения.

Гитлеровское командование начало сосредоточивать крупную группировку в районе Обливская, Морозовск, Тормосин с целью освобождения своих войск, окруженных в районе Сталинграда. В первых числах декабря эта группировка частью сил перешла в наступление, овладела Рычковским и, форсировав Дон, захватила плацдарм на его левом берегу.

Одновременно шло сосредоточение вражеских войск в районе Котельниковского. По замыслу гитлеровского командования они должны были нанести удар вдоль железной дороги Тихорецкая — Сталинград, во взаимодействии с тормосинской группировкой прорвать фронт окружения и установить связь с войсками, зажатыми в районе Сталинграда. При подходе котельниковской группировки к Мариновке окруженные войска должны были нанести удар в западном и юго-западном направлениях.

Учитывая обстановку, Ставка Верховного Главнокомандования 13 декабря поставила Юго-Западному фронту задачу ударом в юго-восточном направлении на Тацинскую и Морозовск разгромить 8-ю итальянскую армию, остатки 3-й румынской армии и тормосинскую группировку противника и тем самым ликвидировать угрозу деблокирования окруженных немецко-фашистских войск. [86]

В операции на Среднем Дону наряду с общевойсковыми армиями приняли участие 5-я танковая армия, 17, 18, 24 и 25-й танковые и 1-й гвардейский механизированный корпуса, 115-я отдельная танковая бригада и пять отдельных танковых полков. Всего 830 танков.

Командующий Юго-Западным фронтом решил нанести главный удар силами 1-й и 3-й гвардейских армий по сходящимся направлениям на Тацинскую, Морозовск с целью окружения и уничтожения основных сил 8-й итальянской армии и оперативной группы «Холлидт», а вспомогательный — в направлении Морозовск, Тацинская войсками 5-й танковой армии.

Все танковые корпуса (18, 24, 25-й) командующий фронтом включил в состав 1-й гвардейской армии. 25-й и 18-й танковые корпуса вводились в сражение в первый день операции с задачей совместно с пехотой завершить прорыв обороны противника и к исходу второго дня операции во взаимодействии с 3-й гвардейской армией окружить главные силы 8-й итальянской армии; в последующем наступать в юго-восточном направлении. 24-й танковый корпус намечалось ввести в прорыв для развития успеха в общем направлении на Тацинскую. Чтобы усилить удар танковой группировки 1-й гвардейской армии, Ставка приказала ввести в сражение в ее полосе также и 17-й танковый корпус, находившийся до этого в составе 6-й армии Воронежского фронта, в направлении Кантемировка, Волошино.

Своеобразную задачу получил 1-й гвардейский механизированный корпус, действовавший в составе 3-й гвардейской армии. В первый день операции он должен был наступать в западном направлении — на Поповку, содействуя окружению противника южнее Вешенской. В дальнейшем намечалось повернуть корпус на юго-восток с задачей овладения районом Морозовска.

Наступление советских войск началось утром 16 декабря. Стрелковые дивизии встретили сильное огневое сопротивление противника и не смогли самостоятельно прорвать главную полосу обороны противника в запланированных темпах. В связи с этим было принято решение ввести в сражение танковые соединения, чтобы быстрее завершить прорыв тактической обороны противника и выйти в оперативную глубину. Утром 17 декабря в сражение были введены 25-й и 18-й, а затем 17-й и 24-й танковые корпуса. В результате массированного танкового удара, поддержанного авиацией и артиллерией, вражеская оборона была прорвана и подвижные соединения начали стремительно развивать наступление в оперативной глубине.

Уже 19 декабря 17-й танковый корпус генерала П. П. Полубоярова овладел Кантемировкой, но дальше продвинуться не смог, так как вынужден был отражать сильные контратаки противника. С подходом 22 декабря стрелковых частей корпус возобновил наступление, освободил Волошино, а 25 декабря частью сил вышел в район Миллерово. [87]

Наиболее стремительно действовал 24-й танковый корпус, которым командовал генерал В. М. Баданов. Соединения корпуса преследовали врага 19 декабря тремя колоннами, имея в первом эшелоне две танковые и мотострелковую бригады и во втором эшелоне — танковую бригаду. К исходу дня корпус прошел с боями около 55 км. Продолжая преследование противника, танковые соединения в 17 часов 24 декабря внезапным ударом с трех направлений овладели городом и железнодорожной станцией Тацинская. Удар был настолько стремительным, что гитлеровцы не успели даже поднять в воздух самолеты, находившиеся на аэродромах в районе Тацинской. Танкисты уничтожили в этом районе более 3500 солдат и офицеров, 50 орудий, 15 танков, 73 автомашины, захватили много различных складов и свыше 300 самолетов на аэродромах и в железнодорожных эшелонах{88}.

25-й танковый корпус генерала П. П. Павлова завязал бои за Морозовск, а 18-й — под командованием генерала Б. С. Бахарова, — продвигаясь с боями в юго-восточном направлении, 19 декабря овладел Мешковом, отрезав пути отхода на Миллерово итальянским дивизиям, оборонявшимся на правом берегу Дона. Танковые бригады оторвались от стрелковых соединений на 35 — 40 км и двое суток были вынуждены сдерживать атаки главных сил 8-й итальянской армии, которая оставила оборонительные рубежи на реке Дон и пыталась прорваться через Мешков на запад. Лишь 21 декабря, после подхода 153-й стрелковой дивизии, корпус получил возможность выполнять поставленную задачу. В связи с тем что к этому времени войска 3-й гвардейской армии разгромили группировку противника южнее Вешенской, 18-й танковый корпус получил новую задачу — наступать на Миллерово.

Новую задачу — развивать успех в юго-восточиом направлении на Морозовск — получил и 1-й гвардейский механизированный корпус генерала И. Н. Руссиянова. Кроме того, в связи с тем что автомашин для перевозки пехоты было очень мало, командование корпуса приняло решение сформировать специальные подвижные отряды в составе танкового полка и 1 — 2 рот пехоты на. машинах. Остальные стрелковые подразделения должны были следовать пешим порядком.

Имея такое необычное построение, корпус подвижными отрядами к утру 26 декабря подошел к Морозовску. При преследовании особенно успешно действовал 17-й гвардейский танковый полк. Вдоль дороги, по которой прошли его подразделения, остались сотни разбитых машин и тысячи трупов фашистских солдат и офицеров. Указом Президиума Верховного Совета СССР за доблесть и мужество 17-й отдельный гвардейский танковый полк был награжден орденом Красного Знамени, а его командиру — гвардии подполковнику Т. С. Позолотину присвоено звание Героя Советского Союза. [88] Многие воины танкового полка также были удостоены высоких правительственных наград.

Выход 24-го и 25-го танковых и 1-го гвардейского механизированного корпусов в районы Тацинской и Морозовска создавал серьезную угрозу всей тормосинской группировке противника. Гитлеровцы были вынуждены часть сил этой группировки, предназначенной для оказания помощи окруженным войскам, использовать при отражении удара наших танковых корпусов. С 24 по 28 декабря у Тацинской и Морозовска развернулись ожесточенные бои. Противнику удалось превосходящими силами окружить 24-й танковый корпус в районе Тацинской и задержать наступление 25-го танкового и 1-го гвардейского механизированного корпусов на Морозовск. Находясь в окружении, воины 24-го танкового корпуса стойко и умело отражали удары превосходящих сил врага. Однако положение становилось все более тяжелым, в корпусе осталось к этому времени всего 54 танка и очень мало горючего, боеприпасов. Попытки помочь окруженным войскам наступлением 25-го танкового и 1-го гвардейского механизированного корпусов не увенчались успехом. Поэтому в ночь на 28 декабря 24-й танковый корпус, получив приказ командующего фронтом, прорвал вражеское кольцо и вышел из окружения.

За проявленное воинское мастерство, отвагу и мужество личного состава 24-й танковый корпус был преобразован во 2-й гвардейский танковый корпус и получил почетное наименование Тацинского, а его командир генерал-лейтенант танковых войск В. М. Баданов стал первым в нашей армии кавалером ордена Суворова II степени. Многие солдаты и офицеры, отличившиеся в этих боях, были награждены орденами и медалями.

Невыгодная обстановка, сложившаяся в конце декабря в районе Тацинская, Морозовск, объясняется главным образом изменившимся соотношением сил в этом районе. Противник сумел подтянуть свежие силы и создать почти двойное превосходство в танках и авиации. Кроме того, в действиях наших подвижных соединений не было должной согласованности. Вследствие недостаточной оснащенности пехоты автомашинами наступление подвижных соединений не было своевременно поддержано стрелковыми дивизиями. [89] Не получили они и необходимой поддержки авиации из-за большого удаления аэродромов.

Одновременно с действиями в районе Тормосина развернулись ожесточенные бои и на правом крыле фронта. Бои за Миллерово носили упорный характер и затянулись до середины января 1943 года.

В ходе наступательной операции Юго-Западного фронта главные силы 8-й итальянской армии, остатки 3-й румынской армии и гитлеровские дивизии, составлявшие оперативные резервы, были разгромлены. Тормосинская группировка противника, втянутая в затяжные бои в районе Тацинская, Морозовск, Обливская, не могла оказать большой помощи немецко-фашистским войскам, окруженным под Сталинградом.

Резко ухудшилось положение окруженного врага и в результате того, что ударная группировка Юго-Западного фронта со своими подвижными соединениями после успешного завершения операции на Среднем Дону незамедлительно была перегруппирована на ворошиловградское направление и без паузы приступила к развитию наступления на Донбасс. Тем самым внешний фронт все дальше отодвигался от окруженной сталинградской группировки, что в конечном счете окончательно лишало ее возможности получения какой-либо помощи извне.

Как указывалось выше, немецкое командование рассчитывало деблокировать окруженную группировку нанесением двух ударов: из района Тормосина и из района Котельниковского. Удар из района Котельниковского на Сталинград должна была нанести вновь созданная армейская группа «Гот», в составе которой имелось 12 декабря 13 дивизий, 650 танков, 852 орудия и миномета. Действия наземных войск поддерживали 550 самолетов.

В полосе готовящегося наступления противника оборонялись войска 5-й ударной и 51-й армий Сталинградского фронта, имевшие 12 дивизий, 329 танков, 1133 орудия и миномета, 220 самолетов. В 51-й армии, по войскам которой противник наносил основной удар, имелось лишь 77 танков, 419 орудий и минометов.

Наступление врага на котельниковском направлении началось 12 декабря. Главный удар силами двух танковых и авиаполевой дивизий гитлеровцы наносили вдоль железной дороги. Имея подавляющее превосходство в танках и авиации, противник на узком участке фронта прорвал оборону 51-й армии. Навстречу наступающим фашистским войскам был выдвинут 13-й танковый корпус. 13 декабря танковые части во взаимодействии с 8-й воздушной армией отразили несколько атак противника и не допустили его выхода на фланг и в тыл оборонявшейся здесь 126-й стрелковой дивизии. Однако на направлении главного удара враг, имея большое превосходство, особенно в танках, продвигался и овладел Верхне-Кумским. [90]

Для разгрома противника, захватившего Верхне-Кумский 14 декабря, наряду с 13-м танковым корпусом были привлечены также 4-й механизированный корпус и 235-я отдельная танковая бригада. Одновременным ударом с трех сторон они окружили противника и, уничтожив 50 танков и до батальона мотопехоты, отбросили его к реке Аксай.

Но гитлеровское командование не хотело мириться с потерей Верхне-Кумского — важного в тактическом отношении пункта — и в тот же день подтянуло свежую танковую дивизию. В завязавшихся здесь боях исключительно умело действовал 55-й отдельный танковый полк под командованием подполковника А. А. Асланова. Умело заняв позиции, его подразделения совместно с другими частями за 5 суток отбили 12 атак противника, превосходящего в 3 — 4 раза. За умелое управление полком и доблесть подполковнику А. А. Асланову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Для создания прочной обороны на рубеж реки Аксай по приказу командующего фронтом были отведены части правого фланга 51-й армии, а на реке Мышкова 14 декабря заняли оборонительные позиции подошедшие стрелковые соединения. Кроме того, на этот рубеж из резерва Ставки выдвигалась 2-я гвардейская армия, имевшая в своем составе кроме общевойсковых соединений 7-й танковый и 2-й гвардейский механизированный корпуса,

16 — 18 декабря на рубеже Аксая шли напряженные бои. Особенно сложная обстановка складывалась в полосе обороны 4-го механизированного корпуса. За два дня советские воины отразили 6 яростных атак врага, в каждой из которых участвовало от 100 до 120 танков и более полка пехоты. Атакующие войска поддерживались мощным артиллерийским огнем и крупными силами авиации. Наши танкисты вместе с артиллеристами не только отстояли занимаемые рубежи, но и уничтожили до 40 вражеских танков.

Несмотря на потери, противник продолжал атаковать, стремился прорваться на север. Сосредоточив южнее Аксая 6, 17 и 23-ю танковые дивизии, он прорвал оборону 51-й армии и на участке до 25 км вышел к реке Мышкова. Однако враг был остановлен. Неоднократные попытки массированными ударами танков прорвать оборону наших войск на рубеже реки Мышкова успеха не имели.

К 24 декабря наступление гитлеровцев зашло в тупик. Их танковые дивизии за период 12 — 24 декабря понесли большие потери в людях и технике и исчерпали наступательные возможности. Осуществить взаимодействие с тормосинской группировкой гитлеровцам также не удалось, так как она в результате успешного наступления войск Юго-Западного фронта к этому времени распалась. Окруженные войска врага также исчерпали свои возможности нанести встречный удар и соединиться с котельниковской группировкой. [91] Таким образом, и на этом направлении создались благоприятные условия для перехода советских войск к решительным действиям.

При подготовке наступления на котельниковском направлении в период 18 — 23 декабря командующий Сталинградским фронтом произвел перегруппировку войск и в ночь на 24 декабря поставил им боевые задачи. Главный удар с рубежа реки Мышкова в общем направлении Верхне-Кумский, Котельниковский должна была нанести 2-я гвардейская армия генерала Р. Я. Малиновского. Из танковых войск на этом направлении должны были действовать 2-й гвардейский, 4-й и 6-й механизированные, 13-й и 7-й танковые корпуса.

7-й танковый и 6-й механизированный корпуса получили задачу перерезать пути отхода котельниковской группировке противника и совместными усилиями уничтожить ее. 2-му гвардейскому механизированному корпусу предстояло до рубежа реки Аксай действовать совместно с 7-м танковым корпусом, в дальнейшем наступать в направлении на Тормосин и прикрыть главные силы 2-й гвардейской армии от ударов остатков тормосинской группировки противника. 13-й танковый и 4-й механизированный корпуса должны были развивать успех в направлении Заветное, Зимовники, выйти в глубокий тыл котельниковской группировке и не допустить ее отхода на юг и юго-запад.

Таким образом, все подвижные соединения были сосредоточены перед флангами вражеской группировки и имели задачу рассечь войска противника на отдельные изолированные группы, выйти на пути их отхода и уничтожить врага по частям.

Утром 24 декабря войска 2-й гвардейской и 51-й армий перешли в решительное наступление, затем в сражение были введены 2-й гвардейский механизированный и 7-й танковый корпуса. За три дня советские войска продвинулись на 30 км, разгромили противника, оборонявшегося на реках Мышкова и Аксай, и стали преследовать его в южном направлении. 2-й гвардейский механизированный корпус, которым командовал генерал К. В. Свиридов, переправившись через Аксай, 27 декабря резко изменил направление движения и начал наступать на Тормосин. 7-й танковый корпус под командованием генерала П. А. Ротмистрова овладел Верхне-Яблочным и развивал наступление на Котельниковский. Выход крупного танкового соединения в район Верхне-Яблочного создал угрозу флангу всей котельниковской группировки противника. Поэтому гитлеровцы начали отводить войска с рубежа реки Аксай в южном направлении. Левее преследовал врага 6-й механизированный корпус генерала С. И. Богданова, обходя котель-никовскую группировку противника с юго-востока.

Танкисты генерала Ротмистрова пытались с ходу овладеть Котельниковским, но успеха не имели. Противник, опасаясь окружения в районе северо-восточнее Котельниковского, оказывал упорное сопротивление, стремился отвести войска вдоль железной дороги в юго-западном направлении. [92] Одновременным ударом с двух направлений оборона противника была прорвана, и начались бои на северной и западной окраинах Котельниковского. Утром 29 декабря Котельниковский был полностью очищен от гитлеровцев.

Советское Верховное Главнокомандование высоко оценило действия 7-го танкового корпуса, преобразовав его в 3-й гвардейский танковый корпус, а несколько позднее присвоило ему почетное наименование Котельниковского.

13-й танковый и 4-й механизированный корпуса начали боевые действия 27 декабря. Стремительно преследуя отходившие румынские части, они 1 января 1943 г. вышли к Зимовникам, а войска 5-й ударной армии во взаимодействии со 2-м гвардейским механизированным корпусом заняли Тормосин. Освобождение Тормосина, выдвижение танковых и механизированных соединений в район Котельниковского и переход в наступление 5-й ударной армии создали угрозу полного окружения остатков войск противника, действовавших на тормосинском направлении. В связи с этим гитлеровское командование начало спешно отводить войска из района Тормосина в западном направлении.

Таким образом, попытки противника оказать помощь группировке, окруженной в районе Сталинграда как на тормосинском, так и на котельниковском направлениях, окончательно провалились.

Разгром окруженного противника

Для окруженных под Сталинградом гитлеровских войск катастрофа теперь уже стала неизбежной. Тем не менее немецко-фашистское командование решило удерживать район междуречья Волги и Дона, обрекая на гибель 22 свои лучшие дивизии. Оно надеялось сковать здесь силы Красной Армии и одновременно помочь отходу на Ростов своей северокавказской группировки. Путем обмана и запугивания ужасами плена немецко-фашистское командование сохранило боеспособность своих окруженных войск и заставило их драться с отчаянием обреченных.

Замысел советского командования по разгрому противника в районе Сталинграда заключался в том, чтобы расчленить окруженную группировку на несколько частей и в последующем уничтожить каждую из них отдельно. Главный удар должен был наноситься с запада на восток силами 65-й армии и ударных групп 21-й и 24-й армий Донского фронта.

К проведению операции по ликвидации окруженной группировки от танковых войск привлекались 90, 91, 121, 235 и 254-я танковые бригады, 1, 5, 7, 8, 9, 10, 14, 15 и 47-й гвардейские, 35, 166, 189 и 234-й танковые полки. Всего во фронте насчитывалось 254 танка, из которых около 50 процентов составляли тяжелые танки гвардейских танковых полков. [93] Окруженные войска имели 300 танков.

Почти все танковые бригады и полки были приданы армиям и использовались, как правило, для непосредственной поддержки пехоты. Лишь в 65-й и 57-й армиях танковые бригады составляли армейский резерв и предназначались для отражения контратак противника в ходе наступления.

65-я армия, наносившая главный удар, была усилена 91-й танковой бригадой полковника И. И. Якубовского и шестью гвардейскими танковыми полками, в которых было 127 танков, что позволило в полосе наступления армии создать плотность до 10 танков на 1 км фронта. Войска 65-й армии превосходили противника в людях в 2 раза, по артиллерии — в 4 раза, по танкам — в 1,2 раза. Плотность артиллерии составляла 202 орудия и миномета на 1 км фронта.

10 января, после того как командование немецко-фашистских войск отвергло ультиматум о капитуляции, Военный совет фронта отдал приказ о наступлении. За первые три дня войска 65-й армии прорвали оборону противника на глубину 6 — 12 км. Особенно напряженные бои развернулись при ликвидации вражеских войск в районе Мариновки. В полосе 64-й армии вместе с 36-й гвардейской стрелковой дивизией наступали 90-я танковая бригада, 35-й и 166-й танковые полки. Бои носили упорный и кровопролитный характер.

В период 13 — 17 января наши войска продолжали наступление. На этом этапе операции главный удар был перенесен в полосу 21-й армии, занимавшей более выгодное оперативное положение. Ей были переданы танковые полки, действовавшие в составе 65-й армии, а также 121-я танковая бригада из резерва фронта. В пятидневных упорных боях при морозе, достигавшем 25 градусов, и сильных метелях советские войска отбросили противника на бывший внутренний оборонительный обвод и продвинулись на 10 — 20 км. Площадь района, занимаемого окруженными войсками, к исходу 17 января уменьшилась почти вдвое.

Планируя завершающий этап операции, командующий фронтом решил нанести рассекающий удар с запада на восток, в общем направлении Гумрак, поселок Красный Октябрь. В процессе перегруппировки и подготовки войск к нанесению решающего удара наши войска на других направлениях продолжали уничтожать окруженного противника. Особенно упорные бои развернулись 21 января в районе хутора Новая Надежда. При отражении вражеской контратаки в этом районе бессмертный подвиг совершил экипаж танка КВ в составе лейтенанта А. Ф. Наумова, старшины П. М. Смирнова и младших сержантов П. М. Норицина и Н. А. Вялых из 91-й отдельной танковой бригады. Танк лейтенанта Наумова, находившийся в засаде, был подбит и потерял подвижность, но экипаж продолжал вести бой. [94] Тогда гитлеровцы облили машину бензином и подожгли. Советские танкисты погибли, но не сдались в плен.

За самоотверженное выполнение воинского долга и проявленные при этом мужество и героизм Указом Президиума Верховного Совета СССР всем членам экипажа посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Приказом Министра обороны Союза ССР лейтенант А. Ф. Наумов, старшина П. М. Смирнов, младшие сержанты П. М. Норицин, Н. А. Вялых навечно зачислены в списки Н-ской части.

После кратковременной подготовки наши войска приступили к выполнению завершающего этапа операции по ликвидации окруженной группировки противника. За 4 дня ожесточенных боев с 22 по 25 января войска продвинулись на 10 — 15 км. Неся огромные потери, гитлеровцы продолжали упорно сопротивляться. Удерживаемый противником район с запада на восток в самой узкой его части, между 21-й и 62-й армиями, составлял 3,5 км, а с севера на юг — 20 км. В целях быстрейшего рассечения вражеской группировки командарм 21-й сосредоточил на левом фланге армии 9-й и 48-й гвардейские танковые полки и 121-ю танковую бригаду. Утром 26 января наши войска возобновили наступление. После часового боя подразделения 121-й танковой бригады под командованием подполковника М. В. Невжинского вышли в район поселка Красный Октябрь и соединились с частями 13-й гвардейской стрелковой дивизии 62-й армии, наступавшей с востока. Окруженная вражеская группировка была расчленена на две части и 2 февраля 1943 г. полностью ликвидирована.

Один из танков 121-й танковой бригады, прорвавшихся навстречу 62-й армии, и сегодня стоит на постаменте на месте исторической встречи, символизируя героические дела советских танкистов в завершающей операции великой битвы на Волге.

* * *

Победа под Сталинградом — крупнейшее военно-политическое событие в ходе борьбы народов против германского фашизма. Она внесла огромный вклад в достижение коренного перелома в Великой Отечественной войне и всей второй мировой войне. Вместе с тем эта победа знаменовала своего рода поворотный момент в боевой летописи Красной Армии и ее танковых войск. После тяжелого периода неудач и поисков советские танковые войска, особенно крупные соединения, в операциях на Волге и на Дону впервые отчетливо проявили себя как основная ударная и маневренная сила сухопутных войск.

В наступательных операциях на Волге и на Дону приняло участие 15 танковых и механизированных корпусов и десятки отдельных бригад и полков. [95] В результате массированного применения танков операции приняли более решительный и маневренный характер, был накоплен большой опыт по вводу корпусов в прорыв и управлению ими в оперативной глубине, в значительном отрыве от общевойсковых армий. Этот опыт послужил прочной основой для дальнейшей разработки и развития теории и практики боевого применения крупных танковых и механизированных соединений в наступательных операциях.

На Волге и на Дону советские танкисты проявили массовый героизм, показали замечательные образцы боевого мастерства. Советская танковая гвардия пополнилась новыми гвардейскими соединениями: 26, 24, 7, 17, 4-й танковые корпуса были преобразованы соответственно в 1, 2, 3, 4 и 5-й гвардейские танковые, а 4-й механизированный, 13-й танковый и 6-й механизированный корпуса — в 3, 4 и 5-й гвардейские механизированные корпуса.

Впервые в Великой Отечественной войне восьми корпусам были присвоены почетные наименования: 3-му и 4-му гвардейским механизированным и 4-му танковому корпусам — Сталинградских, 5-му гвардейскому механизированному корпусу — Зимовниковский, 1-му гвардейскому танковому корпусу — Донской, 4-му гвардейскому танковому корпусу — Кантемировский, 2-му гвардейскому танковому корпусу — Тацинский и 3-му гвардейскому танковому корпусу — Котельниковский. [96]

Глава шестая.
Между двумя битвами
(Схема 9)

После разгрома вражеских войск на Среднем Дону и под Котельниковским Красная Армия перешла в общее наступление на фронте от Ленинграда до Главного Кавказского хребта, нанося главный удар на южном крыле советско-германского фронта. Началось массовое изгнание врага с советской территории.

Ростовское направление

Потерпев поражение в районе Котельниковского, 4-я танковая армия отходила на рубеж Морозовск, Зимовники, намереваясь на нем остановить наступление войск Южного фронта[89} и выиграть время для отвода сил с Северного Кавказа. В этой обстановке Ставка Верховного Главнокомандования приказала войскам Южного фронта развить успех в западном направлении, освободить Ростов, отрезать пути отхода северокавказской группировке противника и во взаимодействии с Закавказским фронтом разгромить ее.

Утром 1 января 1943 г. наши войска возобновили наступление. На всех направлениях развернулись ожесточенные бои. Стояла суровая снежная зима сорок третьего года. Лютые сорокаградусные морозы сопровождались частыми снегопадами и сильными метелями, заносившими дороги. Трудность наступления состояла еще и в том, что войска Южного фронта были утомлены в предыдущих боях и имели значительный некомплект в личном составе, боевой технике и вооружении, в то время как 4-я танковая армия врага непрерывно получала пополнение и резервные дивизии. Особенно были ослаблены бронетанковые и механизированные войска фронта — 3-й гвардейский танковый, 2, 3, 4 и 5-й гвардейские механизированные корпуса, 6-я гвардейская, 13-я и 56-я танковые бригады, 51-й танковый полк и 565-й отдельный танковый батальон. [97] Личным составом и боевой техникой они были укомплектованы меньше чем на 50 процентов и насчитывали всего 526 исправных танков{90}.

И все же сопротивление немецко-фашистских войск было сломлено. Наибольший успех имели 3-й гвардейский танковый и 3-й гвардейский механизированный корпуса и танковая группа 28-й армии (6-я гвардейская танковая бригада, 51-й танковый полк и 565-й отдельный танковый батальон). Действуя решительно и стремительно, они обошли 4-ю танковую армию справа и слева и заставили ее отходить на запад. Только ограниченное количество сил и средств не позволило окружить врага.

Вечером 16 января войска Южного фронта на всех направлениях вышли к Сев. Донцу и Манычскому каналу. Командующий фронтом генерал А. И. Еременко решил для быстрейшего освобождения Ростова образовать механизированную группу в составе 3-го гвардейского танкового, 2-го и 5-го гвардейских механизированных корпусов и 98-й стрелковой дивизии под командованием генерала П. А. Ротмистрова. Однако крайне ограниченные запасы горючего и боеприпасов (наступление в условиях глубокого снежного покрова, отставание тылов и др.) не позволили группе перейти в наступление в установленные сроки. Воспользовавшись этим, немецко-фашистское командование подтянуло резервы, в том числе 11-ю танковую дивизию, которые прочно заняли оборону на рубеже Манычского канала. Вследствие этого только передовому отряду 3-го гвардейского танкового корпуса (12 танков, 9 бронетранспортеров, 5 бронемашин и 200 автоматчиков) под командованием полковника А. В. Егорова удалось прорваться на запад, продвинуться на 75 км и на рассвете 20 января завязать бой за Батайск{91}. Однако не поддержанный главными силами, отряд потерял 7 танков и по приказу командующего группой вначале отошел от города, а затем, 22 января, возвратился в район действий механизированной группы. Одновременно с боями на ростовском направлении 3-й и 4-й гвардейские механизированные корпуса форсировали Маиычский канал в районе Пролетарской, захватили плацдармы на левом берегу. После подхода стрелковых дивизий 51-й армии корпуса были выведены в резерв — в частях и подразделениях не было исправных танков. Танковая группа 28-й армии также форсировала канал южнее Пролетарской, овладела Сальском и развивала наступление на Ростов с юго-востока.

К исходу 26 января 51-я армия вышла на рубеж Веселый, Бол. Таловая, а 28-я армия совместно с конно-механизированной группой Северо-Кавказского фронта (4-й и 5-й гвардейские кавалерийские корпуса, 2, 14 и 15-я танковые бригады, 134-й и 221-й танковые полки) овладела Егорлыкской. [98] Для развития успеха 51-й армии в сражение был введен 3-й гвардейский механизированный корпус, имевший 17 танков.

Преодолевая упорное сопротивление врага, армии левого крыла фронта овладели Батайском и к исходу 7 февраля на всем фронте вышли к Дону; 5-я ударная армия{92} форсировала Сев. Донец, а 2-я гвардейская армия — Дон и захватили плацдармы на их правом берегу восточнее городов Шахты и Новочеркасск.

Ставка приказала Южному фронту овладеть Ростовом, а затем, нанося главный удар на Сталине, во взаимодействии с Юго-Западным фронтом освободить Донбасс. Во фронте имелось около 100 исправных танков. 3-й гвардейский танковый и 5-й гвардейский механизированный корпуса, а также большинство отдельных танковых бригад и полков из-за большой неукомплектованности были выведены в резерв Ставки.

Командующий фронтом генерал Р. Я. Малиновский{93} решил ударом с востока и юго-востока силами 51-й армии, усиленной 3-м гвардейским механизированным корпусом, 28-й армии и конно-механизированной группы, переданной из Северо-Кавказского фронта, овладеть Ростовом. 2-я гвардейская армия со 2-м гвардейским механизированным корпусом и 5-я ударная армия получили задачу наступать в западном направлении, обходя Ростов с севера.

Утром 8 февраля войска фронта возобновили наступление. 5-я ударная и 2-я гвардейская армии освободили Шахты и Новочеркасск и продолжали успешно продвигаться. Войска левого крыла фронта, наносившие удар непосредственно на Ростов, встретили упорное сопротивление противника и успеха не имели. Тогда командующий фронтом передал 5-й ударной армии 4-й гвардейский механизированный корпус, а 2-й гвардейской армии 3-й гвардейский механизированный корпус, действовавший ранее в составе 51-й армии. 12 февраля 2, 3 и 4-й гвардейские механизированные корпуса сломили сопротивление противника, развили наступление и вышли в район Большекрепинской. В связи с глубоким продвижением советских войск над ростовской группировкой врага нависла угроза окружения, поэтому она начала отходить в западном направлении. Усилив удары, войска 51-й и 28-й армий ворвались в Ростов и к утру 14 февраля полностью очистили его от врага. [99]

Механизированные корпуса получили задачу развивать успех в западном направлении, форсировать реку Миус и овладеть Анастасиевкой. 4-й гвардейский механизированный корпус, имея 14 танков и 1200 автоматчиков, к исходу 17 февраля подошел к Миусу в районе Матвеева Кургана, ночью с ходу его форсировал и на плечах отходящего врага ворвался в Анастасиевку, разгромив при этом штаб 29-го армейского корпуса противника. Однако его успех развить не удалось: 2-й и 3-й гвардейские механизированные корпуса, ожидавшие длительное время горючее, к реке вышли только 20 февраля, а стрелковые дивизии из-за наступившей весенней оттепели продвигались медленно.

Только двум стрелковым полкам 33-й гвардейской стрелковой дивизии удалось переправиться через Миус и продвигаться за 4-м гвардейским механизированным корпусом. Воспользовавшись выгодной обстановкой, гитлеровцы подтянули резервы, в ночь на 20 февраля закрыли брешь, пробитую в районе Матвеева Кургана, а затем стали сосредоточивать усилия с целью уничтожения 4-го гвардейского механизированного корпуса и стрелковых полков.

Вместе с танкистами удары врага отражал отряд численностью 420 человек, сформированный из местного населения. Однако положение оставалось тяжелым: к исходу 21 февраля корпус и стрелковые полки были блокированы врагом в районе Анастасиевки. Попытка 2-го и 3-го гвардейских механизированных корпусов и передовых частей дивизии 2-й гвардейской армии, подошедших к реке, прорвать оборону врага и соединиться с корпусом успеха не имела. В ночь на 22 февраля 4-й гвардейский механизированный корпус по приказу командующего фронтом отошел на левый берег Миуса.

Действуя в тылу врага, 4-й гвардейский механизированный корпус уничтожил свыше 200 вражеских солдат, 40 орудий, 38 танков и взорвал 2 артиллерийских склада. За мужество и героизм многие воины корпуса были награждены орденами и медалями.

До 28 февраля войска фронта пытались прорвать оборону противника на Миусе, однако успеха не имели и перешли к обороне.

В боях за Донбасс

В то время как Южный фронт наступал на ростовском направлении, войска Юго-Западного фронта вели бои за Донбасс. К началу января 1943 г. из танковых войск во фронт входили 2-й и 4-й гвардейские, 18-й и 25-й танковые, 1-й гвардейский и 5-й механизированные корпуса, 8-я гвардейская и 115-я танковая бригады, 212-й и 236-й танковые полки и 3-й гвардейский мотоциклетный полк, имевшие 812 танков.

Войска Юго-Западного фронта, перейдя 4 января в наступление, на всех направлениях встретили упорное сопротивление оперативной группы «Холлидт». [100] Особенно ожесточенное сопротивление враг оказал 3-й гвардейской армии и приданным ей 1-му гвардейскому механизированному, 2-му гвардейскому и 25-му танковым корпусам в районе Ильинки.

Для того чтобы нарастить силу удара, Ставка усилила фронт 2, 3, 10 и 23-м танковыми корпусами. Однако они прибывали неодновременно, совершив 300 — 350-километровые марши от станций выгрузки, имели по 50 — 65 исправных танков. 9 января в районе Ильинки в сражение был введен 2-й танковый корпус генерала А. Ф. Попова, а 14 января в районе Шарпаевки (8 км северо-западнее Ильинки) — 23-й танковый корпус под командованием генерала Е. Г. Пушкина. Сопротивление группы «Холлидт» было сломлено, и 15 — 19 января войска левого крыла фронта вышли к Сев. Донцу на участке Н. Луганское — Белая Калитва. В центре фронта к Сев. Донцу севернее Ворошиловграда вышел 18-й танковый корпус; 4-й гвардейский танковый корпус во взаимодействии с 183-й танковой бригадой 10-го танкового корпуса генерала В. Г. Буркова овладел Старобельском и Н. Астраханью. На этом рубеже войска центра и левого крыла фронта, встретив сильное сопротивление противника, вынуждены были временно перейти к обороне.

6-я армия встретила упорное сопротивление врага на рубеже реки Айдар, севернее Старобельска. В связи с этим в сражение был введен 3-й танковый корпус генерала М. Д. Синенко, прибывший из резерва Ставки. Совместно со стрелковыми дивизиями танкисты сломили сопротивление противника и, развивая успех, к исходу 25 января вышли на подступы к Покровское. Таким образом, сложились условия для нанесения удара на Мариуполь и окружения донбасской группировки противника. Началась перегруппировка войск. Кроме того, в Юго-Западном фронте с целью нанесения мощного удара в направлении Мариуполя была сформирована подвижная группа в составе 4-го гвардейского, 3, 10 и 18-го танковых корпусов (всего 212 танков), 52-й и 57-й гвардейских стрелковых дивизий и 10-й лыжно-стрелковой бригады. Остальные танковые и механизированные корпуса фронта были приданы 3-й гвардейской армии, получившей задачу наступать на Донбасс с востока. Всего в Юго-Западном фронте имелось 362 танка{94}.

Утром 30 января стрелковые дивизии 3-й гвардейской армии перешли в наступление, форсировали Сев. Донец южнее Н. Луганское и захватили плацдарм. На следующий день в сражение были введены танковые и механизированные корпуса. Завершив прорыв обороны противника и отражая непрерывные контрудары и контратаки подходящих резервов, танкисты стали развивать успех в оперативной глубине. 2-й танковый корпус, обходя Ворошиловград с юго-запада и запада, [101] овладел Собовкой (5 км западнее Ворошиловграда) и перерезал железную дорогу, идущую на Сталино. Вражеский гарнизон, опасаясь окружения, стал отходить. 14 февраля Ворошиловград был освобожден. К этому времени 2-й гвардейский танковый корпус овладел Георгиевкой, а 1-й гвардейский механизированный и 23-й танковый корпуса завязали бои за Краснодон.

После разгрома ворошиловградской группировки 2-й и 2-й гвардейский танковые корпуса развивали наступление в юго-западном направлении и утром 21 февраля вышли в район Штеровки, где встретили упорное сопротивление противника, в том числе 17-й танковой дивизии, переброшенной из района Ростова. 1-й гвардейский механизированный и 23-й танковый корпуса освободили Краснодон, затем нанесли удар в юго-западном направлении, овладели Ровеньками и 24 февраля подошли к Кр. Лучу. В корпусах осталось очень мало исправных танков, поэтому с подходом стрелковых дивизий они были выведены в резерв фронта.

Подвижная группа фронта под командованием генерала М. М. Попова перешла в наступление в ночь на 29 января, силами 3-го и 10-го танковых корпусов вышла к Сев. Донцу и с ходу форсировала его в районе Кр. Лимана. В ночь на 2 февраля в сражение был введен 4-й гвардейский танковый корпус. Его передовой отряд — 14-я гвардейская танковая бригада под командованием подполковника В. И. Шибанкова — ворвался на восточную окраину Краматорска. Одновременно с севера к городу подошел передовой отряд 3-го танкового корпуса — 103-я танковая бригада под командованием полковника Г. М. Максимова. Гарнизон врага был захвачен врасплох и не смог оказать организованного сопротивления. Совместными ударами советские войска полностью очистили город от оккупантов, уничтожили 14 вражеских танков, взяли много пленных, захватили ремонтные базы и военное имущество.

11 февраля 4-й гвардейский танковый корпус, имея по-прежнему в передовом отряде 14-ю гвардейскую танковую бригаду, возобновил наступление. За 9 часов он продвинулся на 75 км, ворвался в Красноармейское и полностью очистил его от врага. В боях за город было уничтожено около 2000 гитлеровцев и 79 автомашин. Гвардейцы захватили 600 автомашин, 201 мотоцикл, 13 танков, 3 штурмовых орудия, 8 паровозов, 3 эшелона со снарядами, несколько продовольственных складов и склад горючего, а также пленили более 500 гитлеровцев. Освободив Красноармейское, корпус перерезал важнейшую железнодорожную коммуникацию донбасской группировки противника.

За мужество и героизм, проявленные при освобождении Красноармейское, многие танкисты были награждены орденами и медалями, а командиру 14-й гвардейской танковой бригады полковнику В. И. Шибанкову присвоено звание Героя Советского Союза. [102]

Немецко-фашистское командование, стремясь любой ценой сохранить занимаемые позиции, в спешном порядке стало подтягивать к району Красноармейское новые войска, и прежде всего моторизованную дивизию «Викинг» и 7-ю танковую дивизию. На рассвете 12 февраля вражеские войска при поддержке массированных ударов авиации перешли в наступление.

В то время как в районе Красноармейское шли ожесточенные бои, главные силы подвижной группы медленно продвигались на юг, отражая яростные контрудары противника. К исходу 21 февраля в составе подвижной группы имелось лишь 40 исправных танков, а силы врага увеличивались: подошла 6-я танковая дивизия и несколько пехотных дивизий. Утром 22 февраля после мощной авиационной подготовки немецко-фашистские войска на всем фронте перешли в наступление. Утомленные непрерывными боями, имея значительный некомплект в личном составе и материальной части, почти без горючего, боеприпасов и поддержки авиации, корпуса не могли противостоять удару превосходящих сил противника и начали отходить в северном направлении. В первых числах марта они перешли к обороне на левом берегу Сев. Донца.

Активные боевые действия развернулись в этот период и на правом крыле Юго-Западного фронта. 6-я армия, усиленная 115-й танковой бригадой, 127-м и 212-м танковыми полками, наступала на запад, а 1-я гвардейская армия на юго-запад. 17 февраля стрелковые дивизии 6-й армии вышли на рубеж Красноград, Новомосковск, а 1-я гвардейская армия освободила Павлоград. Для развития наступления командующий фронтом ввел в сражение 1-й гвардейский и 25-й танковые корпуса, прибывшие в район Павлограда из резерва Ставки.

25-й танковый корпус генерала П. П. Павлова, развивая успех в южном направлении, 22 февраля находился в 10 — 12 км северо-восточнее Запорожья{95}. 1-й гвардейский танковый корпус генерала А. В. Кукушкина 20 февраля главными силами овладел Хорошево (10 км северо-западнее Синельниково) и продолжал наступать на Днепропетровск, а его 16-я гвардейская танковая бригада совместно с 267-й стрелковой дивизией 6-й армии овладела Новомосковском{96}. Однако на флангах и в тылу танковых корпусов сложилась неблагоприятная обстановка, вызванная контрударами 4-й танковой армии врага. В ночь на 20 февраля 2-й танковый корпус СС из района Краснограда нанес удар в южном направлении, прошел по тылам 6-й армии и овладел Павлоградом. Утром 22 февраля из района Чаплино на Павлоград удар нанес 48-й танковый корпус. В связи с этим 1-й гвардейский и 25-й танковые корпуса вынуждены были прекратить наступление и начать отход к Сев. Донцу. [103]

Для наших войск сложились исключительно тяжелые условия. Противник имел значительное численное превосходство, его авиация господствовала в воздухе и непрерывно наносила удары. В наших соединениях и частях горючее и боеприпасы были на исходе. Несмотря на это, советские солдаты и офицеры проявляли невиданную отвагу и мужество, наносили врагу ощутимый урон. Основные силы танковых корпусов отошли за Сев. Донец.

Под Харьковом

В конце декабря 1942 г. Ставка приказала Воронежскому фронту, которым командовал генерал Ф. И. Голиков, во взаимодействии с левым крылом Брянского фронта разгромить вражеские войска на Верхнем Дону (2-ю немецкую и 2-ю венгерскую армии, итальянский альпийский корпус и 24-й немецкий корпус), а затем развить успех на Харьков. Танковые войска Воронежского фронта были усилены 3-й танковой армией и несколькими танковыми бригадами.

На первом этапе наступления планировалось разгромить острогожско-россошанскую группировку нанесением трех ударов по сходящимся направлениям: 40-й армией с севера, 18-м отдельным стрелковым корпусом с востока и 3-й танковой армией с юга. 40-й армии были приданы 86, 116 и 150-я танковые бригады, а 18-му отдельному стрелковому корпусу — 96-я и 192-я танковые бригады и 262-й тяжелый танковый полк. Всего в составе войск левого крыла фронта имелось 624 исправных танка.

Главная роль в наступлении отводилась 3-й танковой армии (12-й и 15-й танковые и 7-й кавалерийский корпуса, четыре стрелковые дивизии, стрелковая и три танковые бригады) — командующий армией генерал П. С. Рыбалко, член Военного совета генерал С. И. Мельников, начальник штаба генерал А. Я. Нецветайло. Армия имела задачу прорвать оборону противника на 16-километровом фронте, затем главными силами развить успех в северо-западном направлении и к исходу четвертого дня наступления выйти на рубеж Каменка, Алексеевка, соединиться с 40-й армией и 18-м отдельным стрелковым корпусом и окружить острогожско-россошанскую группировку противника. 7-й кавалерийский корпус должен был наступать на запад и овладеть Валуйками.

До конца декабря 3-я танковая армия (всего 493 танка) находилась в резерве Ставки в районе Плавска (южнее Тулы), а в период 29 декабря 1942 г. — 10 января 1943 г. была переброшена по железной дороге в район Бутурлиновка, Калач. После разгрузки соединения и части совершили 200 — 250-километровый марш и 13 января сосредоточились в районе Кантемировки. При этом 113-я и 195-я танковые бригады 15-го танкового корпуса прибыли накануне наступления и необходимого времени для подготовки не имели. [104] В район сосредоточения прибыл только 371 танк, остальные остались на маршруте движения — вышли из строя двигатели, механизмы управления и др.{97}.

Наступление 40-й армии началось 13 января, а 3-й танковой армии и 18-го отдельного стрелкового корпуса — 14 января. В течение первых двух дней 40-я армия и стрелковый корпус сломили сопротивление противника, прорвали его тактическую зону обороны и начали развивать наступление в глубину. Здесь впервые для проделывания проходов в противотанковых минных полях врага были применены танковые тралы.

Однако вскоре противник, введя в бой резервы, в том числе 1-ю венгерскую танковую дивизию и 700-ю немецкую танковую бригаду, нанес по войскам 40-й армии и стрелкового корпуса ряд контратак и 16 января приостановил их продвижение. 150-я танковая бригада, поддерживая 340-ю стрелковую дивизию, овладела Болдыревкой (15 км севернее Солдатское). Однако один из батальонов 700-й танковой бригады (около 30 машин) под прикрытием сильной метели контратаковал наши подразделения. Завязался ожесточенный бой. Танкисты наносили ощутимые удары врагу. Особенно отличился экипаж танка, в котором находился командир роты старший лейтенант П. Ф. Захарченко. Случилось так, что снаряды в танке кончились, а фашистский танк, приблизившись вплотную, изготовился для открытия огня. Тогда Захарченко принимает решение таранить врага.

— Вперед! — командует он механику-водителю сержанту М. А. Кривко. — Тарань фашистского гада, бей его, Миша, в борт!

Удар! Вражеский танк Т-Ш навсегда застыл на месте. А тридцатьчетверка развернулась и заняла новую позицию. Танкисты осмотрели машину — все в порядке. Но тут донеслись звуки работающего мотора.

— По местам!—скомандовал старший лейтенант.

Из переулка на улицу выскочил фашистский танк Т- IV.

— Догоняй, Миша! — крикнул Захарченко.

Тридцатьчетверка быстро настигла вражеский танк. От сильного удара он свалился в канаву. Через некоторое время из люков стали выпрыгивать гитлеровские танкисты, намереваясь удрать. Но не вышло, все они были пленены{98}. За этот подвиг П. Ф. Захарченко и М. А. Кривко были награждены орденом Красного Знамени.

Успешно наступала 3-я танковая армия. После того как стрелковые дивизии при поддержке 173-й и 179-й отдельных танковых бригад прорвали оборону противника на глубину 2км, в сражение были введены танковые корпуса. [105] Они завершили прорыв обороны и устремились в глубину. 14 января 12-й танковый корпус под командованием генерала М. И. Зиньковича продвинулся до 18 км и овладел Шрамовкой, а 15-й танковый корпус генерала В. А. Копцова продвинулся на 20 км и овладел Жилином, где разгромил штаб 24-го корпуса. С выходом на этот рубеж наши танковые соединения вынуждены были остановиться — все горючее было израсходовано.

В ночь на 15 января продолжала наступать только 106-я танковая бригада 12-го танкового корпуса под командованием полковника И. Е. Алексеева. Обходя узлы сопротивления, она устремилась на север, к Россоши. На рассвете город был разбужен лязгом гусениц и выстрелами пушек, тридцатьчетверки в упор расстреливали метавшихся фашистов. И хотя силы врага значительно превосходили бригаду (в ней имелось всего 16 танков), на стороне последней была внезапность, и она ее полностью использовала. Утром Россошь была освобождена. Однако в середине дня гитлеровцы перешли в наступление. В воздухе непрерывно действовали вражеские самолеты, наносили по бригаде бомбовые удары, один за другим выходили из строя танки. Бригада, израсходовав почти все горючее и боеприпасы, оказалась в окружении. Но танкисты не дрогнули. Стремительным ударом они пробились к станции и закрепились. Здесь в ожесточенном бою погиб комбриг полковник И. Е. Алексеев.

Утром 16 января подошли главные силы 12-го танкового корпуса, и Россошь вновь и навсегда была освобождена от врага. В тот же день 15-й танковый корпус овладел Ольховаткой. В братской могиле в центре города танкисты 106-й танковой бригады похоронили товарищей и своего отважного командира полковника И. Е. Алексеева.

За умелое управление бригадой, мужество и героизм полковнику И. Е. Алексееву посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Звания Героя Советского Союза удостоился и лейтенант Д. С. Фоломеев, танковый взвод которого разгромил штаб пехотной дивизии противника. За смелость и отвагу были награждены многие воины бригады, и среди них орденом Ленина — старший адъютант 306-го танкового батальона старший лейтенант Е. Д. Мудрак и командир танковой роты старший лейтенант В. Н. Цыганок, орденом Красного Знамени — командир танка младший лейтенант А. П. Кузнецов и санинструктор старшина Ира Белова.

12-й танковый корпус овладел Каменкой. Противник, опасаясь окружения, начал отходить на запад. Передовой отряд 18-го отдельного стрелкового корпуса — 192-я танковая бригада под командованием полковника И. И. Петрова и части 161-й стрелковой дивизии 19 февраля подошли к Карпенково и соединились с 12-м танковым корпусом. Таким образом, окружение россошанской группировки противника, в которую входили итальянский альпийский корпус, часть сил 7-го венгерского корпуса и 24-го немецкого корпуса — всего восемь дивизий, завершилось.

Успешно развивалось наступление и 15-го танкового корпуса. Вечером 17 января он подошел к Алексеевке и сломил ожесточенное сопротивление противника. Танкисты взяли в плен 4630 солдат и офицеров и захватили большое количество боевой техники и военного имущества{99}. Овладев Алексеевкой, 15-й танковый корпус вышел в тыл острогожской группировке противника, которая, опасаясь окружения, начала отходить на запад. Войска 40-й армии перешли к преследованию. Ее передовой отряд — 86-я танковая бригада под командованием подполковника В. Г. Засеева 21 января достигла Иловки (10 км севернее Алексеевки) и соединилась с 15-м танковым корпусом. Так было завершено окружение пяти дивизий острогожской группировки.

В то время как танковые корпуса наносили удары на север, 7-й кавалерийский корпус успешно продвигался на запад, имея в передовом отряде 201-ю танковую бригаду под командованием полковника И. А. Таранова. 19 января танкисты совместно с полками 11-й кавалерийской дивизии освободили Валуйки. В боях за город противник потерял до 2 тыс. человек, были захвачены продовольственные склады и другие военные трофеи, а также пленено 3 тыс. солдат и офицеров; утром 22 января внезапным ударом была освобождена Волоконовка.

После разгрома острогожско-россошанской группировки противника 2-я немецкая армия и 3-й венгерский корпус были охвачены не только с севера, но и с юга. Ставка приказала главным силам Воронежского фронта и 13-й армии Брянского фронта окружить и ликвидировать эту группировку врага. 13-я и 38-я армии наступали с севера, 60-я армия — с востока, а 40-я армия — с юга.

Чтобы ускорить разгром врага, Ставка усилила Воронежский фронт 4-м танковым корпусом, имевшим 219 танков. К началу наступления в ударную группировку Воронежского фронта и 13-й армии наряду с 4-м танковым корпусом входили 14, 86, 96, 116, 118, 129, 150, 180 и 192-я танковые бригады, 42, 43 и 193-й танковые полки. Всего насчитывалось до 500 танков{100}.

Все танковые бригады и полки применялись на направлениях главных ударов армий для непосредственной поддержки пехоты. Только в 13-й армии 129-я танковая бригада, усиленная двумя аэросанными батальонами и лыжным отрядом, составляла подвижную группу армии, которая имела задачу после прорыва общевойсковыми соединениями тактической зоны обороны развить наступление на Касторное и соединиться с 4-м танковым корпусом, наступавшим с юга. [107]

24 января 40-я армия перешла в наступление и быстро прорвала оборону противника. Для развития успеха в сражение был введен 4-й танковый корпус под командованием генерала А. Г. Кравченко. Наступая в условиях больших снежных заносов, его соединения в 17 часов 25 января с ходу овладели Горшечное. Здесь корпус остановился — преодолевая глубокий снег, танки израсходовали все запасы горючего, а тыловые подразделения по той же причине отстали. Только утром 27 января, после того как самолетами было доставлено несколько тонн горючего, корпус возобновил наступление на Касторное побригадно, так как для одновременной заправки всех танков горючего не хватало.

13-я и 38-я армии перешли в наступление утром 26 января, прорвали оборону противника и устремились в глубину, имея впереди танковые бригады. На следующий день в сражение была введена подвижная группа 13-й армии под командованием полковника Н. В. Петрушина, которая 28 января ворвалась на западную окраину Касторное. С севера подошла 118-я танковая бригада, наступавшая совместно со стрелковыми дивизиями первого эшелона 13-й армии, с северо-востока — 180-я танковая бригада 38-й армии и с юга — 4-й танковый корпус.

На следующий день город был очищен от врага. В окружение попало около десяти вражеских дивизий. После освобождения Касторное танковые войска Воронежского фронта и 13-й армии совместно со стрелковыми дивизиями приступили к ликвидации окруженного противника, а 4-й танковый корпус южнее города перешел к обороне и отражал непрерывные ожесточенные атаки врага, пытавшегося любой ценой прорваться на запад.

В этот период главные силы 3-й танковой армии совместно с 18-м стрелковым корпусом уничтожали россошанскую и острогожскую группировки противника. К 27 января обе группировки были ликвидированы.

После разгрома гитлеровцев на Верхнем Дону в их обороне образовалась 400-километровая брешь. Создались благоприятные условия для развития наступления на запад. В связи с этим Ставка приказала Воронежскому фронту главными силами развить наступление на Харьков, а 60-й армией на Курск, возложив задачу по уничтожению окруженной воронежско-касторненской группировки на 38-ю армию.

К началу наступления танковые войска фронта имели 3-ю танковую армию, 4-й танковый корпус, восемь танковых бригад, танковый полк и танковый батальон. 38-й армии были приданы 14, 96 и 180-я танковые бригады, 60-й армии — 14-й отдельный танковый батальон, 40-й армии—116-я и 192-я танковые бригады, 69-й армии{101} — 173-я танковая бригада и 292-й танковый полк. [108] Резерв фронта составляли 86-я и 150-я танковые бригады. Всего во фронте насчитывалось 462 исправных танка.

Таким образом, начиная новую наступательную операцию, войска фронта имели очень мало танков, к тому же 4-й танковый корпус, предназначенный для нанесения удара на Белгород и Харьков, до 6 февраля вынужден был вести борьбу с воронежско-касторненской группировкой противника, пытавшейся прорваться на запад. Поэтому Ставка усилила фронт тремя танковыми полками и двадцать одной маршевой танковой ротой (300 танков), но прибыли они в ходе операции. Трудность наступления усугублялась также и тем, что большой отрыв от станции снабжения потребовал переключения автотранспорта корпусов и бригад на подвоз горючего и боеприпасов, в результате пехота отставала от танков.

Наступление 3-й танковой и 69-й армий началось утром 2 февраля. Стрелковые дивизии 3-й танковой армии сломили сопротивление противника, и в прорыв устремились танковые корпуса. 4 февраля в районе Печенеги, Чугуев они подошли к Сев. Донцу и с ходу попытались его форсировать, однако успеха не имели — на этом рубеже заняла оборону танковая дивизия СС «Адольф Гитлер», подошедшая из Харькова. Одновременно в районе Белого Колодезя немецко-фашистское командование силами танковой дивизии СС «Райх» нанесло удар по правому флангу 3-й танковой армии. Для его отражения были привлечены две стрелковые дивизии и 179-я танковая бригада полковника Ф. Н. Рудкина — резерв армии. 3 — 5 февраля главные силы 3-й танковой армии предприняли несколько попыток форсировать реку, но безуспешно. Только 6-й гвардейский кавалерийский корпус подошел к Нов. Водолаге и оказался на фланге харьковской группировки противника.

Успешно наступала 40-я армия. Преследуя противника, стрелковые дивизии, поддержанные 116-й танковой бригадой подполковника А. Ю. Новака, обошли Белгород с севера и 8 февраля ворвались на его западную окраину. Утром того же дня на восточной окраине города завязали бои 192-я танковая бригада, 183-я и 309-я стрелковые дивизии. Совместными усилиями наши войска сломили сопротивление 18-й пехотной дивизии и моторизованной дивизии «Великая Германия» и утром 9 февраля освободили Белгород.

Подвижная группа 69-й армии — усиленная 173-я танковая бригада под командованием генерала В. А. Мишулина достигла Волчанска и совместно с 270-й стрелковой дивизией очистила город от врага. 60-я армия освободила Курск.

В связи с успешным продвижением фланговых группировок Воронежского фронта над харьковской группировкой противника нависла угроза окружения. В ночь на 10 февраля она оставила рубеж у Сев. Донца и начала отходить к Харькову. [109] Используя выгодную обстановку, 3-я танковая армия освободила Печенеги, Чугуев и развивала успех на Харьков, однако овладеть с ходу городом не смогла, так как на внешнем оборонительном обводе, в районе Рогани (20 км юго-западнее Харькова), вновь встретила упорное сопротивление противника. К исходу 14 февраля танковая армия, имея до 100 танков, вышла к внутреннему обводу. Медленно наступала и 69-я армия: ее войска подошли к северо-восточной окраине Харькова также только к исходу 14 февраля.

В полосе наступления 40-й армии противник оказывал слабое сопротивление. После освобождения Белгорода командующий армией свел танковые бригады, а также 59, 60 и 61-й танковые полки, прибывшие из резерва Ставки, в танковую группу, которую возглавил полковник В. Г. Романов, и приказал ей ворваться в Харьков с севера. Одновременно в наступление перешел 5-й гвардейский танковый корпус (20 танков), который прибыл из района Касторное{102}. 13 февраля танкисты освободили Дергачи и Ольшаны, охватив Харьков с северо-запада. Используя успех танковых соединений, стрелковые дивизии 40-й армии подошли к северной и северо-западной окраине Харькова.

Утром 15 февраля войска 40, 69 и 3-й танковой армий начали штурм Харькова. Город удерживал 2-й танковый корпус СС. На всем фронте завязались ожесточенные бои. Преодолевая яростное сопротивление противника, 3-я танковая и 69-я армии прорвали внутренний обвод и проникли в город, а 5-й гвардейский танковый корпус совместно с 340-й стрелковой дивизией ворвался на его западную окраину. Видя бесперспективность сопротивления и боясь окружения, 2-й танковый корпус СС начал отходить в юго-западном направлении. К 12 часам 16 февраля Харьков был полностью очищен от врага. После освобождения города 3-я танковая и 69-я армии получили задачу наступать на Полтаву, а остальные силы фронта — на запад.

3-я танковая армия, преодолевая упорное сопротивление противника, овладела Валками, но затем задача была изменена. В связи с начавшимся контрударом противника по правому крылу Юго-Западного фронта командующий фронтом приказал 3-й танковой армии наступать на Красноград и выйти в тыл контрударной группировке врага. 27 февраля танковые корпуса вышли к Варваровке, встретили упорное сопротивление противника и остановились. Тогда было принято решение овладеть Красноградом ударом с востока. 15-й танковый корпус, имея 19 танков, овладел Кегичевкой, сюда же на следующий день вышел и 12-й танковый корпус, в котором было 20 танков. [110] Здесь соединения вынуждены были ожидать машины с горючим. Кратковременной паузой воспользовался враг. Утром 2 марта, оттеснив 6-ю армию за Сев. Донец, гитлеровцы нанесли удар по 3-й танковой армии силами 2-го танкового корпуса СС с востока и подошедшей из Киева танковой дивизии СС «Мертвая голова» с запада. Отражая непрерывные удары превосходящих сил врага, соединения армии отошли за боевые порядки стрелковых дивизий, перешедших к обороне на рубеже Нов. Водолага, Тарановка. При отходе пал смертью храбрых командир 15-го танкового корпуса Герой Советского Союза генерал В. А. Концов.

В то время как 3-я танковая армия вела боевые действия южнее Харькова, приданный 40-й армии 5-й гвардейский танковый корпус освободил Тростянец и Ахтырку, а затем нанес удар в южном направлении и овладел Опошней. 150-я танковая бригада 60-й армии совместно со стрелковыми дивизиями овладела Льговом, а 180-я танковая бригада 38-й армии подошла к Белополье{103}. 3 марта в связи с переходом противника в контрнаступление войска Воронежского фронта перешли к обороне. Под натиском превосходящих сил был оставлен Харьков и Белгород, и к концу марта наши войска отошли на рубеж Рыльск, Краснополье, Гостищево, левый берег Сев. Донца. В отражении ударов врага принимали участие 2-й и 3-й гвардейские танковые корпуса, прибывшие из резерва Ставки.

На центральном участке советско-германского фронта

В связи с успешным наступлением Воронежского фронта на харьковском направлении правое крыло вражеской группы армий «Центр» все более обнажалось. Складывались выгодные условия для развертывания на западном направлении решительного наступления с целью разгрома группы армий «Центр» и выхода к Днепру. Эту задачу Ставка возложила на Калининский, Западный и Брянский фронты, а также на Центральный фронт, развернувшийся на стыке Брянского и Воронежского фронтов.

Первым перешел в наступление Брянский фронт под командованием генерала М. А. Рейтера. Он имел задачу во взаимодействии с 16-й армией Западного фронта разгромить 2-ю танковую армию врага, оборонявшуюся в орловском выступе, и освободить Орел. Наступление продолжалось вплоть до середины марта. Однако, имея ограниченное количество сил и средств и встретив упорное сопротивление противника, фронт не смог выполнить задачу. Армии его левого крыла лишь потеснили вражеские войска на 30 км. В этом наступлении из танковых войск участвовали 118-я и 129-я танковые бригады, 42, 43 и 193-й танковые полки (всего 100 танков), [111] а также 19-й и 20-й танковые корпуса. 20-й танковый корпус, формирование которого еще не было закончено, придали 3-й армии. Перед началом боевых действий соединением временно командовал заместитель командира по политической части полковник А. К. Логосов. Корпус имел только две (из четырех) бригады: 155-ю танковую и 116-ю мотострелковую — всего 42 танка{104}.

Планом операции предусматривался ввод 20-го танкового корпуса в сражение для развития успеха на Болхов, но так как пехота 3-й армии не смогла без танков прорвать оборону противника, было принято решение использовать соединения 20-го танкового корпуса для поддержки стрелковых дивизий. Но и эти меры не привели к желаемому результату — враг оказывал упорное сопротивление.

Не лучшим образом использовался и 19-й танковый корпус (79, 101, 202-я танковые и 19-я мотострелковая бригады) генерала И. Д. Васильева, вступивший в бой 13 февраля сразу же после 400-километрового марша. Все 55 танков были приданы стрелковым дивизиям 13-й армии для непосредственной поддержки пехоты.

16-я армия Западного фронта, перешедшая в наступление 22 февраля, также не добилась существенного успеха. За 12 дней ожесточенных боев ее стрелковые дивизии при поддержке 2-й и 23-й гвардейских, 87, 94 и 256-й танковых бригад (всего 81 танк, в том числе 73 легких) продвинулись лишь на 8 км. Через несколько дней все танковые бригады из-за больших потерь были выведены из боя, а армию усилили 29-й гвардейской, 120, 161 и 248-й танковыми бригадами (155 танков), а также 9-м танковым корпусом, в котором было 146 танков.

7 марта 16-я армия возобновила наступление. Стрелковые дивизии, поддержанные танковыми бригадами, встретили упорное сопротивление противника и прорвать оборону не смогли. На второй день в сражение был введен 9-й танковый корпус (23, 95 и 108-я танковые и 8-я мотострелковая бригады), которым командовал генерал А. А. Шамшин. Однако и удар корпуса не оказал существенного влияния на ход боя. За 14 дней напряженных боев армия продвинулась всего лишь на 5 км.

Центральный фронт под командованием генерала К. К. Рокоссовского перешел в наступление 23 февраля с задачей нанести главный удар на Смоленск и Оршу и выйти в тыл группе армий «Центр».

Решающая роль отводилась 2-й танковой армии. Она должна была сломить сопротивление противника на реке Свапа в районе Дмитриев-Льговского, к исходу пятого дня операции овладеть Суземкой и перерезать железную дорогу Брянск—Конотоп; в последующем развить успех в направлении Почеп, Унеча. [112] Справа наступала 65-я армия, усиленная 40, 84 и 255-м танковыми полками, слева — конно-стрелковая группа фронта (2-й гвардейский кавалерийский корпус, усиленный тремя лыжно-стрелковыми бригадами, 251-м и 259-м танковыми полками), нанося удар на Середина-Буда. На правом крыле фронта действовала 70-я армия, усиленная 27-м гвардейским и 240-м танковыми полками.

Все танковые полки, приданные общевойсковым армиям и конно-стрелковой группе, а также входившие в состав кавалерийских дивизий, к началу образования Центрального фронта были пополнены личным составом и укомплектованы материальной частью. Однако после 250 — 300-километровых маршей около 50 процентов танков вышли из строя по техническим причинам.

2-я танковая армия начала формироваться 15 января в районе Ефремова в составе 11-го и 16-го танковых корпусов, 11-й гвардейской танковой бригады, 29-го гвардейского танкового полка прорыва, 60, 112 и 194-й стрелковых дивизий, а также частей обеспечения, снабжения и ремонта. Командующим армией был назначен генерал А. Г. Родин, членом Военного совета генерал В. В. Сосновиков, начальником штаба генерал Д. П. Онуприенко.

12 февраля армия была передана Центральному фронту и в ночь на 13 февраля начала совершать 200-километровый марш, имея задачу сосредоточиться в районе Фатежа. Слабая организация марша и сильные снежные заносы явились главной причиной того, что соединения сосредоточились в указанном районе только 19 февраля. Из 408 танков армии в район сосредоточения прибыли лишь 182 танка, остальные остались на маршрутах по техническим причинам. Почти все горючее было израсходовано. Опоздали стрелковые дивизии, артиллерия и тылы. Поэтому в ночь на 24 февраля в наступление перешли только мотострелковые бригады танковых корпусов и мотострелковые батальоны танковых бригад. За три дня напряженных боев они продвинулись на 2 — 3 км и понесли большие потери. Боевые действия были приостановлены до подхода главных сил армии. 28 февраля стрелковые дивизии, усиленные танками, прорвали главную полосу обороны противника, после чего для развития наступления в сражение были введены танковые корпуса.

Наибольшего успеха добился 11-й танковый корпус под командованием генерала И. Г. Лазарева. Нарастив силу удара стрелковых дивизий, его соединения прорвали вторую полосу обороны и овладели Севском. Создались благоприятные условия для наступления в северо-западном направлении, но горючее было на исходе. Бригады продолжали продвигаться по мере подвоза горючего. 2 марта корпус овладел Суземкой и опять вынужден был перейти к обороне до подхода машин с горючим. Только 160-я танковая бригада под командованием полковника Н. В. Давиденко имела возможность нанести удар в южном направлении, в результате которого была освобождена Середина-Буда и взято в плен 500 вражеских солдат и офицеров. [113] 16-й танковый корпус генерала А. Г. Маслова на второй полосе встретил упорное сопротивление противника. Только 4 марта корпус сбил врага с занимаемого рубежа и вышел в район Березовцев (10 км северо-восточнее Севска).

На следующий день армия получила задачу силами стрелковых дивизий перейти к обороне, а танковыми корпусами нанести удар в северо-восточном направлении на Комаричи и выйти в тыл противнику, оказывавшему яростное сопротивление 65-й армии. Однако корпуса перешли в наступление только утром 8 марта и побригадно. Этим воспользовалось немецко-фашистское командование и подтянуло резервы, которые заняли прочную оборону южнее Комаричей.

Главной причиной неуспеха февральско-мартовского наступления Брянского и Центрального фронтов и их танковых войск являлось то, что для выполнения задачи по разгрому крупной орловской группировки противника, оборонявшейся на заранее подготовленных глубоко эшелонированных рубежах, они не располагали необходимым превосходством в силах и средствах.

Брянский и Центральный фронты не выполнили задач, поставленных Ставкой, но своим наступлением они вынудили немецко-фашистское командование привлечь несколько дивизий 9-й армии для удержания орловского плацдарма, а в последующем оставить и ржевско-вяземский плацдарм. В тот же день войска Калининского и Западного фронтов перешли к преследованию врага. Из танковых войск в нем принимали участие 11 бригад и 7 полков и, несмотря на то что они имели большой некомплект в танках и самоходно-артиллерийских установках, сыграли большую роль в разгроме отходящего противника. Действуя главным образом в передовых отрядах стрелковых дивизий, танковые части и соединения сбивали арьергарды врага и срывали планомерный отход его главных сил. К середине марта ржевско-вяземский плацдарм был ликвидирован, войска фронтов вышли на рубеж Рибшево, Сафоново, Милятино.

18 марта Калининский и Западный фронты приступили к прорыву обороны противника. Для нанесения мощного удара 49-я армия была усилена 1-м танковым корпусом генерала В. В. Буткова и 5-м танковым корпусом генерала М. Г. Сахно, имевшими 231 танк. Однако сильное сопротивление врага и наступившая весенняя распутица затруднили действия войск, успех был незначительный. 22 марта фронты перешли к обороне.

Под Ленинградом

В период 12 — 18 января войсками 67-й армии Ленинградского фронта, 2-й ударной и частью сил 8-й армий Волховского фронта была проведена операция по прорыву блокады Ленинграда, имевшая большое политическое и военное значение. [114] Значительную роль в боевых действиях сыграли и танковые войска. В составе 67-й армии действовали 61, 152 и 220-я танковые бригады, 86-й и 118-й танковые батальоны; 2-й ударной армии —16, 98, 122 и 185-я танковые бригады, 32-й гвардейский танковый полк прорыва, 500, 501, 503 и 507-й танковые батальоны; 8-й армии — 25-й танковый полк, 107-й и 502-й танковые батальоны. Всего насчитывалось 494 танка, большую часть которых составляли легкие Т-60, БТ-5 и Т-26{105}.

Незначительная глубина операции (20 км), тяжелые условия лесисто-болотистой местности и глубокий снег, достигавший местами одного метра, оказали влияние на способы применения танковых войск: все танковые бригады, полки и батальоны использовались для непосредственной поддержки пехоты стрелковых дивизий. В 67-й армии на 1 км фронта прорыва наступал 21 танк, а во 2-й ударной армии — 24 танка. В связи с тем что 67-й армии предстояло форсировать Неву, лед которой не выдерживал средних танков, в первом эшелоне наступали 61-я танковая бригада, 86-й и 118-й танковые батальоны, имевшие только легкие танки. 152-я и 220-я танковые бригады были введены в бой во второй день наступления, после того как войска первого эшелона захватили плацдарм глубиной 2 — 3 км, а саперы усилили лед.

Бои носили исключительно ожесточенный и затяжной характер. Несмотря на трудности, танкисты, как и воины других родов войск, дрались настойчиво и самоотверженно, прокладывая путь пехоте.

Особое мужество, героизм и находчивость в ходе наступления проявил экипаж Т-60, в котором находился командир роты 61-й танковой бригады лейтенант Д. И. Осатюк, а механиком-водителем был старшина И. М. Макаренков{106}. Вырвавшись вперед, на рассвете 18 января у Рабочего поселка № 5 они увидели три тяжелых танка. Волховцы! Хотели выскочить из машины, бежать навстречу, но... увидели, что это гитлеровские танки идут в контратаку. Что делать? Начинать поединок с врагом на своей малютке, имеющей 20-мм пушку, бессмысленно. Решение созрело мгновенно. Командир танка подал команду механику-водителю: «Отходи к той роще, на опушке которой заняли огневые позиции наши орудия!»

Танк, маневрируя, делая неожиданные и резкие повороты, ускользал от огня гитлеровских танков. А Осатюк в-ел по ним огонь, пытался ослепить, оглушить врага. Дуэль продолжалась несколько минут. [115] Были моменты, когда казалось, что вот-вот бронированные чудовища настигнут, навалятся и раздавят. Когда до рощи оставалось около 200 метров, машина Осатюка резко повернула налево. Головной гитлеровский танк также развернулся, но попал под огонь наших орудий и запылал. Затем был подбит и второй танк, а третий покинул поле боя.

«Теперь, Ванюша, вперед!» — приказал командир водителю. Догнав свою роту, они увидели интересную картину — танкисты загнали пехоту противника в огромный котлован. Гитлеровцы упорно сопротивлялись, забрасывали наши танки гранатами. Было ясно, что медлить нельзя: фашисты успеют окопаться. Осатюк приказывает Макаренкову накатать след к обрыву, проложить колею. Затем танк, набирая скорость, устремился к котловану, пролетел в воздухе и врезался в фашистов.

«Молодец! — крикнул лейтенант. — Теперь действуй!» Машина на большой скорости понеслась по дну котлована, уничтожая гитлеровцев огнем и гусеницами. Сделав несколько кругов, танк сбавил ход, вышел на середину котлована и остановился. Все было кончено. Подошли свои...

У Рабочего поселка № 1 танкисты 86-го танкового батальона подбили и захватили тяжелый танк «тигр»{107}. Это был первый «тигр», захваченный нашими войсками в Великой Отечественной войне. Успешно действовали в этой операции 61-я танковая бригада полковника В. В. Хрустицкого и 122-я танковая бригада полковника Я. А. Давыдова. Поддерживая наступление 136-й стрелковой дивизии 67-й армии и 372-й стрелковой дивизии 2-й ударной армии, танковые бригады 18 января одни из первых ворвались в Рабочие поселки № 1 и 5, окончательно завершили окружение шлиссельбургской группировки противника и рассекли ее на две части. Сопровождая части 86-й стрелковой дивизии 67-й армии, 548-й танковый батальон 61-й танковой бригады под командованием капитана Д. Г. Легеза первым ворвался в центр Шлиссельбурга. 18 января над крепостью взвилось Красное знамя. [116]

За отличные боевые действия 61-я танковая бригада была преобразована в 30-ю гвардейскую танковую бригаду, а 122-я танковая бригада награждена орденом Красного Знамени. Много воинов было награждено орденами и медалями, а командиру танковой роты 61-й танковой бригады лейтенанту Д. И. Осатюку и механику-водителю этой бригады старшине И. М. Макаренкову присвоено звание Героя Советского Союза. Их подвиг увековечен в одной из экспозиций Музея истории Ленинграда. У входа в музей стоит танк Т-60, на котором они храбро сражались при прорыве блокады города-героя.

* * *

Так протекали и закончились боевые действия советских танковых войск в общем наступлении зимой 1943 г. на решающих участках советско-германского фронта. Красная Армия в этот период добилась крупных военно-политических успехов, нанесла вражеским войскам огромный урон, продвинулась на глубину 250 — 300 км и освободила значительную часть территории нашей Родины. Захватив стратегическую инициативу в середине ноября 1942 г., Красная Армия прочно удерживала ее до конца войны.

Значительный вклад в дело разгрома врага внесли танковые войска, особенно танковые армии, танковые и механизированные корпуса. Именно благодаря массированному применению танков на решающих направлениях, смелым и решительным действиям советских солдат и офицеров наступательные операции наших фронтов, несмотря на тяжелые зимние условия, проводились на большую глубину и в высоких темпах. Советские танковые войска продемонстрировали возросший уровень боевого мастерства, накопили опыт, который сыграл большую роль в победоносном наступлении летом и осенью 1943 года. [117]

Глава седьмая.
Курская дуга
(Схемы 10 — 13)

После ожесточенных сражений зимой 1942/43 г. на советско-германском фронте установилось относительное затишье. Линия фронта стабилизировалась и проходила западнее Мурманска, Ленинграда,. восточнее Новгорода, западнее Великих Лук, Кирова, Новосиля, Малоархангельска, Лютежа, восточнее Таганрога и Новороссийска. В ходе боев в феврале и марте 1943 г. образовался так называемый Курский выступ, вдававшийся в расположение противника до 200 км. Обе воюющие стороны готовились к новым сражениям: принимались меры к расширению военного производства, намечались планы будущих действий, накапливались резервы, проводились перегруппировки войск. На основе опыта прошедших боев совершенствовались формы организации и способы боевого применения родов войск. Наша военная промышленность из месяца в месяц увеличивала выпуск военной продукции. Особое внимание было обращено на производство бронетанковой техники. В конце 1942 г. началось производство самоходно-артиллерийских установок, имевших на вооружении орудия 76-, 122- и 152-мм калибра. Танки и пехота получили мощное средство поддержки.

К июлю 1943 г. в действующей армии насчитывалось 9 580 танков и самоходно-артиллерийских установок, организационно сведенных в танковые армии, танковые и механизированные корпуса, танковые бригады, танковые и самоходно-артиллерийские полки. Наряду с количественным ростом улучшилось и качество бронетанковой техники. В танке Т-34 была повышена прочность сварных соединений броневых листов, четырехступенчатая коробка передач заменена пятиступенчатой, облегчено переключение передач, усовершенствованы воздухоочистители и др. Командирская башенка позволила улучшить наблюдение за полем боя. Новый танк КВ-1С по сравнению с КВ-1 имел броню несколько тоньше — 60 — 75 мм, в результате чего уменьшился вес танка и повысилась его подвижность и проходимость.

Совершенствовалась организация объединений, соединений и частей танковых войск. [118] С учетом опыта операций, проведенных зимой 1942/43 г., развернулось формирование танковых армий однородного состава. Армия, как правило, имела два танковых и механизированный корпуса, части обеспечения и обслуживания. К началу Курской битвы Красная Армия имела пять танковых армий.

В танковые и механизированные корпуса были дополнительно включены минометный, самоходно-артиллерийский и зенитно-артиллерийский полки. Кроме того, танковый корпус получил истребительно-противотанковый артиллерийский дивизион, батальон связи, две подвижные ремонтные базы и медико-санитарный взвод, а механизированный корпус — истребительно-противотанковый артиллерийский полк и медико-санитарный батальон.

Количественный и качественный рост танковых войск значительно повысил ударную силу и маневренность Красной Армии, позволил наносить по врагу сокрушительные удары и проводить крупные наступательные операции с решительными целями. Повысились боевые возможности и других родов войск и видов вооруженных сил.

Усиленно готовилась к предстоящим боям и фашистская Германия. В 1943 г. она наладила массовый выпуск новых танков Т-V «пантера» (вес 45 т, 75-мм пушка и пулемет, лобовая броня 85 мм, бортовая — 40 мм) и Т- VI «тигр» (вес 57 т, 88-мм пушка и два пулемета, лобовая броня 100 мм, бортовая — 82 — 62 мм), освоила производство штурмового орудия «фердинанд» (вес 70 т, 88-мм пушка, лобовая броня до 200 мм). [119] Это позволило гитлеровскому командованию в значительной степени оснастить танковые войска более совершенной боевой техникой. Кроме того, были улучшены конструкции Т-Ш и Т- IV.

Потерпев крупное поражение на советско-германском фронте, гитлеровцы рассчитывали летом 1943 г. навязать свою волю Советским Вооруженным Силам, любой ценой восстановить пошатнувшийся авторитет и престиж своей армии, показать ее способность вести крупные наступательные операции и тем самым предотвратить неминуемый развал фашистского блока. Не располагая силами и средствами, достаточными для того, чтобы вести наступление на широком фронте, немецко-фашистское командование решило сначала разгромить советские войска в районе Курска. Курский выступ представлял для обеих воюющих сторон важное стратегическое значение: советские войска могли нанести сильные удары по тылам и флангам орловской и белгородско-харьковской группировок, а противник — нанести встречные удары из районов Орла и Белгорода на Курск.

Замысел операции немецко-фашистских войск, получившей название «Цитадель», сводился к следующему: двумя одновременными встречными ударами в общем направлении на Курск — из района Орла на юг и из района Харькова на север — окружить и уничтожить на Курском выступе советские войска. В дальнейшем, судя по директиве Гитлера, противник намеревался расширить фронт наступления из района восточнее Курска на юго-восток и разгромить советские войска в Донбассе.

Немецко-фашистское командование создало мощные группировки. Ударная группировка в районе Орла включала 8 пехотных, 6 танковых и моторизованную дивизии 9-й армии группы «Центр» и насчитывала 270 тыс. солдат и офицеров, около 3,5 тыс. орудий и минометов, до 1,2 тыс. танков и самоходных орудий. Она должна была нанести главный удар в направлении железной дороги Орел — Курск.

В ударную группировку в районе севернее Харькова противник выделил 5 пехотных, 8 танковых и моторизованную дивизии. Всего 280 тыс. солдат и офицеров, более 2,5 тыс. орудий и минометов, до 1,5 тыс. танков и самоходных орудий. Она должна была нанести главный удар силами 4-й танковой армии вдоль шоссе Обоянь — Курск и вспомогательный — силами оперативной группы «Кемпф» в направлении Белгород, Короча. На флангах ударных группировок находилось еще до 20 дивизий. В общей сложности для осуществления своего замысла немецко-фашистское командование сосредоточило около 900 тыс. солдат и офицеров, до 10 тыс. орудий и минометов, около 2700 танков и самоходных орудий, свыше 2 тыс. самолетов{108}. [120] Бывший гитлеровский генерал Меллентин отмечал, что «ни одно наступление не было так тщательно подготовлено, как это».

Советское командование, разрабатывая план действий в летне-осенней кампании 1943 г., намечало провести ряд наступательных операций с целью освободить Левобережную Украину, Донбасс и восточные районы Белоруссии и выйти к среднему и нижнему течению Днепра. Основные усилия наших войск сосредоточивались на юго-западном направлении — для разгрома вражеских группировок в районах Орла и Харькова. Учитывая сосредоточение на флангах Курского выступа значительных сил противника, Ставка Верховного Главнокомандования решила сначала преднамеренной обороной измотать и обескровить его ударные группировки, а затем, перейдя в контрнаступление, нанести им окончательное поражение. Удар противника на орловско-курском направлении должен был отразить Центральный фронт, оборонявший северную и северо-западную часть Курского выступа, а из района Белгорода — Воронежский фронт, оборонявший его южную и юго-западную часть.

Оба фронта насчитывали свыше 1337 тыс. человек, 19 300 орудий и минометов, более 3300 танков и самоходно-артиллерий-ских установок и 2650 боевых самолетов. Танковые войска Центрального фронта имели 2-ю танковую армию, 9-й и 19-й танковые корпуса, 2 танковые бригады, 15 танковых и 6 самоходно-артиллерийских полков{109}; в Воронежский фронт входили 1-я танковая армия, 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса, 6 танковых бригад, 8 танковых и 3 самоходно-артиллерийских полка{110}. За войсками Центрального и Воронежского фролтов восточнее реки Кшень располагались крупные резервы Ставки, объединенные в Степной фронт. Степной фронт наряду с танковыми частями, входившими в общевойсковые армии и кавалерийские корпуса, имел 5-ю гвардейскую танковую армию, 3-й и 4-й гвардейские и 10-й танковые, 1, 2 и 3-й гвардейские механизированные корпуса. Всего во фронте насчитывалось 1630 танков и самоходно-артиллерийских установок.

Общее превосходство по танкам было на стороне советских войск. Однако в ударных группировках противника имелось значительное количество танков Т-V и Т-VI и штурмовых орудий «фердинанд», обладавших мощным вооружением и броней. Кроме того, более 30 процентов общего количества наших танков и самоходно-артиллерийских установок составляли легкие машины.

Характерной особенностью планирования боевого применения танковых войск в оборонительных операциях Центрального и Воронежского фронтов явилось то, что основная масса (до 90 процентов) танков была сосредоточена на вероятных направлениях главных ударов противника. [121] Командующие фронтами придерживались принципа массированного использования танковых войск на решающих участках фронта. Танковые армии находились во вторых эшелонах, а танковые корпуса — в резерве фронтов.

Танковые армии и танковые корпуса Центрального и Воронежского фронтов планировалось использовать для нанесения контрударов по нескольким вариантам, в зависимости от направлений главных ударов противника. Так, 2-я танковая армия получила задачу быть готовой нанести контрудары на трех направлениях; основным из них считался контрудар в полосе 13-й армии. 1-я танковая армия готовила пять вариантов контрударов. Главным считался контрудар в полосе 6-й гвардейской армии.

Танковые и самоходно-артиллерийские соединения и части, приданные общевойсковым армиям, предусматривалось использовать централизованно как подвижные резервы армий, корпусов и дивизий, оборонявшихся на важных направлениях; располагались они на второй и третьей оборонительных полосах и между полосами, в боевых порядках войск на танкоопасных направлениях. На Воронежском фронте некоторые танковые и самоходно-артиллерийские полки и танковые бригады размещались в главной полосе обороны, так как плотность противотанковых средств в стрелковых дивизиях первого эшелона была недостаточной. При этом значительное внимание уделялось оборудованию танковых засад, организации ведения огня с места. Такое использование танков и самоходно-артиллерийских установок значительно усиливало общую прочность обороны, особенно тактической зоны, создавало своеобразный бронированный заслон на пути вражеских войск.

Период март — июнь, предшествовавший Курской битве, был использован для тщательной подготовки войск к боевым действиям. Командиры и штабы стрелковых, танковых и артиллерийских соединений и частей провели совместные учения на местности, в ходе которых были отработаны варианты нанесения контрударов и контратак. Личный состав настойчиво осваивал приемы и способы использования боевой техники и вооружения, изучал сильные и слабые стороны тактики действий войск противника.

Особое внимание в ходе боевой подготовки уделялось умению организовать отражение крупных танковых атак, подготовке и проведению контратак и контрударов, осуществлению широкого маневра силами и средствами с целью создания превосходства над противником. Значительное внимание уделялось организации взаимодействия родов войск.

Командиры и штабы, проявляли повседневную заботу о материальном, техническом и медицинском обеспечении войск. К началу оборонительных боев в танковых войсках имелось около четырех боекомплектов, почти три заправки горючего и десять сутодач продовольствия. [122]

Армейские ремонтно-восстановительные батальоны, корпусные подвижные ремонтные базы и роты технического обеспечения бригад и полков были полностью укомплектованы. Кроме того, танковые полки, бригады и корпуса усиливались специальными ремонтными бригадами, созданными в армейских ремонтных частях. Их основная задача состояла в осуществлении среднего ремонта бронетанковой техники непосредственно в местах ее наибольшего скопления.

В подготовительный период проводилась большая и целеустремленная партийно-политическая работа. Ее содержание определялось задачами войск фронтов. Военные советы требовали, чтобы командиры и политработники неустанно воспитывали в советских воинах стойкость и упорство, мужество и отвагу, беззаветную преданность и любовь к социалистической Родине, чаще проводили митинги, собрания и беседы, на которых бы разъяснялось значение упорной и активной обороны, популяризировался боевой опыт частей и подразделений.

Во всех соединениях накануне боев проводились слеты истребителей танков, снайперов, разведчиков и артиллеристов. Бойцы обменивались опытом, особенно по уничтожению танков противника. Было выпущено большое количество плакатов, бюллетеней и памяток. Политические отделы организовали тщательный подбор и учебу агитаторов подразделений.

Важным событием в деятельности политорганов, партийных и комсомольских организаций явилось постановление ЦК ВКП(б) от 24 мая 1943 г. «О реорганизации структуры партийных и комсомольских организаций в Красной Армии и усилении роли фронтовых, армейских и дивизионных газет». Теперь первичные партийные организации стали создаваться не в полках, а батальонах. Полковое же бюро по своим правам приравнивалось к партийному комитету. Партийное бюро батальона могло конкретнее руководить ротными организациями. Это дало возможность, привлечь к партработе широкий круг офицеров, сержантов и рядовых, усилить влияние партийного актива на личный состав. Одновременно вместо секретарей парторганизаций был введен институт назначаемых парторгов полков, батальонов и рот. Большая перестройка проводилась и в комсомольских организациях. Накануне оборонительных сражений многие солдаты, сержанты и офицеры вступали в ряды Коммунистической партии и Ленинского комсомола, выражая тем самым безграничную преданность своему народу.

Всей системой партийно-политической работы была доведена до сознания каждого воина важность грядущих боев для нашей Родины; солдаты, сержанты и офицеры всех родов и видов войск были подготовлены к разгрому врага. [123]

Отражение удара врага

Утром 5 июля фашистские танки и штурмовые орудия под прикрытием огня артиллерии и ударов авиации перешли в наступление. За танками шла пехота. Южнее Орла и севернее Белгорода начались ожесточенные сражения.

На Центральном фронте противник нанес главный удар по центру 13-й армии, которой командовал генерал Н. П. Пухов. Сосредоточив здесь до 500 танков, враг рассчитывал мощным бронированным тараном при поддержке авиации и артиллерии сломить оборону наших войск. Вспомогательные удары противник наносил на Малоархангельск и Гнилец. Советские воины встретили врага исключительной стойкостью. Все противотанковые средства, и прежде всего танковые и самоходно-артиллерийские полки, во взаимодействии со стрелковыми частями, саперами и подразделениями других родов войск наносили врагу большой урон. Действия наземных войск поддерживались соединениями 16-й воздушной армии генерала С. И. Руденко. Фашистское командование непрерывно наращивало удар, бросая в бой новые танковые и пехотные части, пыталось любой ценой разорвать оборону 13-й армии.

В полосе обороны Центрального фронта напряженные бои развернулись и на других направлениях. К исходу дня гитлеровцы на главном, ольховатском направлении вклинились на узком участке в нашу оборону на 6 — 8 км и вышли ко второй оборонительной полосе.

Командующий Центральным фронтом генерал К. К. Рокоссовский решил с утра 6 июля нанести по вражеской группировке контрудар силами 2-й танковой армии с приданным ей 19-м танковым корпусом и восстановить положение. Танковой армии было приказано одним танковым корпусом перейти к обороне на фронте Березовец, Брусовое, а двумя танковыми корпусами из районов Ольховатки и Новоселок во взаимодействии с 17-м гвардейским стрелковым корпусом нанести контрудар в направлении Бутырки и Подолянь.

Контрудар начался рано утром 6 июля. 16-й танковый корпус под командованием генерала В. Е. Григорьева нанес удар на Бутырки и отбросил противника к северу на 1,5 — 2 км. Но немецко-фашистское командование подтянуло в этот район свежие танковые части. Разгорелся бой между 100 советскими и 200 фашистскими танками. Танкисты 107-й и 164-й бригад, проявляя исключительное мужество и стойкость, длительное время удерживали захваченные позиции, наносили врагу большие потери. Только 107-я танковая бригада полковника Н. М. Телякова уничтожила 30 танков, из них четыре «тигра»{111}. Однако, используя количественное превосходство, гитлеровцы отразили контратаки соединений 16-го танкового корпуса, а затем двумя танковыми дивизиями 41-го танкового корпуса и двумя пехотными дивизиями при поддержке авиации перешли в наступление. [124]

19-й танковый корпус, которым командовал генерал И. Д. Васильев, сосредоточился в исходном районе утром 6 июля. На организацию взаимодействия со стрелковыми дивизиями и разминирование проходов было затрачено значительное время, поэтому соединения 19-го танкового корпуса нанесли удар в направлении Подоляни только в 17 часов, т. е. когда бригады 16-го танкового корпуса уже вынуждены были отойти в исходное положение. Встреченный сильным огнем артиллерии, танков и авиации противника, 19-й танковый корпус понес потери и отошел в исходное положение. Контрудар 2-й танковой армии не достиг цели, однако сыграл большую и важную роль в оборонительной операции Центрального фронта. Активными и решительными действиями советских войск противник был остановлен перед второй полосой обороны, понес большие потери и не смог затем продолжать наступление одновременно на трех направлениях.

2-я танковая армия получила приказ командующего Центральным фронтом всеми корпусами перейти к обороне. 3-й танковый корпус закрепился на рубеже Березовец, северо-западнее Брусовое; 16-й танковый корпус — в районе Ольховатки, а 11-я отдельная гвардейская танковая бригада — на рубеже Ендовище, Молотычи (на стыке 16-го и 19-го танковых корпусов). 19-й танковый корпус перешел к обороне только утром 7 июля на участке Теплое, Красавка. Командующий 2-й танковой армией дал указание корпусам окопать танки на занимаемых рубежах, прикрыть их пехотой и организовать систему огня.

6 июля в полосе 13-й армии враг продвинулся всего лишь на 1 — 2 км, а в полосе 70-й армии активных действий не вел, так как его войска отражали удары наших войск, и прежде всего танковых, севернее Ольховатки. 7 июля противник сосредоточил основные усилия на трех направлениях: вдоль железной дороги на Поныри — в полосе обороны 3-го танкового корпуса; западнее железной дороги на Ольховатку — в полосе обороны 16-го танкового корпуса и на Теплое — в стыке 16-го и 19-го танковых корпусов. Пополнив резервными танками потрепанные дивизии 41-го танкового корпуса и дополнительно введя в бой свежую 9-ю танковую дивизию, гитлеровцы стремились прорвать оборону войск 13-й и 2-й танковой армий.

После сильной артиллерийской подготовки и при поддержке 150 самолетов противник двумя пехотными дивизиями и частью сил 18-й танковой дивизии нанес удар на Поныри по обороне 307-й стрелковой дивизии. Сюда он бросил до 150 танков. Разгорелись ожесточенные бои, продолжавшиеся до самой ночи, Вражеские танки совместно с пехотой при поддержке сильного огня артиллерии и массированных ударов авиации восемь раз атаковали, но каждый раз их атака отбивалась 307-й стрелковой дивизией, [125] массированным огнем соединений 3-го танкового корпуса, 129-й отдельной танковой бригады, 27-го гвардейского отдельного танкового полка и артиллерийскими частями, выдвинутыми из резерва фронта.

Основные силы ударной группировки противника перешли в наступление в направлениях Ольховатки и Теплое. В эти районы прорвалось до 300 вражеских танков, но здесь они были встречены сильным огнем пехоты 17-го гвардейского стрелкового корпуса, танков 16-го и 19-го танковых корпусов, отдельных танковых частей и противотанковой артиллерии. В первые же минуты боя были подожжены несколько десятков фашистских танков. Огонь советских войск заставил противника отойти назад. Враг и здесь несколько раз переходил в атаку, бросая в бой сотни танков, но все атаки были успешно отражены. Героическими действиями войск 13-й и 2-й танковой армий ударные группировки врага на всех направлениях были остановлены. К вечеру 7 июля гитлеровцы продвинулись всего лишь на 2 — 3 км. 8 июля противник, подтянув резервы, вновь нанес удары на прежних направлениях. Особенно упорные и тяжелые бои развернулись в районе Понырей, гитлеровцы силою до 80 танков несколько раз атаковали этот населенный пункт. Однако 307-я стрелковая дивизия совместно с 51-й и 103-й танковыми бригадами 3-го танкового корпуса, артиллерией и саперами каждый раз отбрасывала противника в исходное положение.

На ольховатском направлении гитлеровцы в этот день предприняли 13 мощных атак, но все они были отражены сильным огнем пехоты, артиллерии и соединениями 16-го танкового корпуса, поддержанными ударами авиации. В течение последующих двух дней на правом фланге 13-й армии и в полосе действий 3-го танкового корпуса продолжалась борьба за удержание станции Поныри. Натиск был особенно сильным на стыке 13-й и 70-й армий в направлении на Теплое. Утром 10 июля около 300 танков и до пехотной дивизии атаковали советские войска. Вражеские танки двигались эшелонами по 50 — 60 машин. Боевые порядки наших частей и соединений подвергались непрерывной бомбардировке группами по 40 — 60 самолетов. Но войска левого фланга 13-й и правого фланга 70-й армий, 101-й и 79-й танковых бригад 19-го танкового корпуса{112} во взаимодействии с 3-й гвардейской артиллерийской бригадой отбили все атаки, уничтожив при этом 60 танков.

За шесть дней враг ценой огромных потерь в живой силе и боевой технике вклинился в нашу оборону на ольховатском направлении на 12 км, а на вспомогательных направлениях всего лишь на 1 — 3 км. За это время силы гитлеровцев истощились, и они вынуждены были перейти к обороне, не достигнув цели. [126]

Советские воины в ожесточенных сражениях проявили исключительное мужество, храбрость и героизм. Так, при отражении неоднократных атак врага на участке 79-й танковой бригады отличились командир расчета противотанкового ружья кандидат в члены партии сержант П. И. Баннов и орудийный номер комсомолец младший сержант Исмаил Хамзалиев. На этом участке с 6 по 10 июля враг неоднократно бросал в атаку десятки танков и стремился прорваться в район Теплое, однако каждый раз откатывался назад с большими потерями. Только сержант Баннов и младший сержант Хамзалиев 7, 8 и 10 июля уничтожили 14 танков. Отбивая вражеские атаки, сержант Баннов был тяжело ранен в плечо, но не покинул поля боя. Младший сержант Хамзалиев, заменив выбывшего из строя боевого друга, подбил три средних танка врага. Осколком снаряда Хамзалиев был тяжело ранен в грудь, но, несмотря на это, продолжал вести огонь и подбил еще два танка, в том числе «тигра».

Доблестно сражался командир взвода противотанковых орудий 2-го батальона 15-й мотострелковой бригады 16-го танкового корпуса лейтенант Г. Н. Кошкарев. Батарея, которую Кошкарев возглавил в ходе боя, сожгла и подбила 20 танков, и, хотя противник продолжал атаковать, он так и не добился успеха. Храбрый артиллерист под разрывами бомб и снарядов личным примером воодушевлял бойцов на подвиги. В самую критическую минуту, когда около 100 танков врага двигались к переднему краю обороны бригады, прямым попаданием снаряда был выведен из строя один из расчетов орудия. Лейтенант Кошкарев стал к пушке и уничтожил два танка, но пал смертью храбрых. За проявленные отвагу, мужество и героизм П. И. Баннов, И. Хамзалиев и Г. Н. Кошкарев были удостоены звания Героя Советского Союза{113}.

Упорные сражения развернулись в эти дни и на Воронежском фронте. Главный удар противник наносил из района западнее Белгорода в общем направлении на Курск. Здесь была сосредоточена основная масса вражеских танков. В первый день гитлеровцы ввели в сражение до 700 танков, поддерживаемых большим количеством артиллерии и авиации.

Особенно ожесточенный характер приняли бои в районах Черкасское и Быковки. Чтобы сломить сопротивление частей 22-го гвардейского стрелкового корпуса, враг несколько раз бросал в атаку большое количество танков. Стальной армадой он рассчитывал с ходу протаранить оборону советских войск. Однако сражение стало развертываться не так, как планировали гитлеровцы. Наши войска оказали исключительно упорное сопротивление, противник нес огромные потери. Только 245-й танковый полк уничтожил 42 танка{114}. [127]

В районе Быковки в атаках принимали участие одновременно от 100 до 300 танков и штурмовых орудий. Удары врага стойко отражали части 52-й гвардейской и 375-й стрелковых дивизий, а также 230-й танковый полк и 96-я танковая бригада. Огнем с места и контратаками они наносили противнику большой урон в живой силе и боевой технике. Только 96-я танковая бригада уничтожила 17 танков, 9 орудий, до двух батальонов пехоты и 6 автомашин{115}.

Ценой огромных потерь фашистам удалось на отдельных участках прорвать главную полосу обороны 6-й гвардейской армии. Чтобы окончательно измотать главную танковую группировку противника и приостановить ее наступление в пределах тактической зоны, командующий Воронежским фронтом генерал Н. Ф. Ватутин отдал распоряжение командующему 1-й танковой армией выдвинуть два корпуса на второй оборонительный рубеж 6-й гвардейской армии и прочно закрепиться на рубеже Меловое, Яковлево. В районы Тетеревино и Гостищево выдвигались 5-й и 2-й гвардейские танковые корпуса в готовности с рассветом 6 июля нанести контрудар в направлении Белгорода.

1-я танковая армия — командующий генерал М. Е. Катуков, член Военного совета генерал Н. К. Попель, начальник штаба генерал М. А. Шалин — совершила ночной марш и утром 6 июля перешла к обороне на указанном рубеже. В первом эшелоне оборонялись 6-й танковый и 3-й механизированный корпуса. 31-й танковый корпус находился во втором эшелоне армии. Утром 6 июля противник возобновил наступление, нанося два удара: один из района Черкасское на северо-восток в направлении Луханино; второй из района Быковки вдоль шоссе на Обоянь. До 160 вражеских танков четырьмя колоннами вышли на участок Чапаев, Шепелевка и пытались с ходу прорваться через нашу оборону. Но здесь они встретили мощный огонь стрелковых частей, 6-го танкового корпуса генерала Л. Л. Гетмана, а также отдельных танковых и артиллерийских соединений и частей. Противник группами по 40 — 50 танков четыре раза повторял атаки, но все они были отбиты. Вдоль Обоянского шоссе наступало до 400 танков. Здесь врага встретили воины 3-го механизированного корпуса, которым командовал генерал С. М. Кривошеин. В течение дня корпус отразил 8 атак.

Самые ожесточенные бои развернулись в районе Яковлево. Первым на подступах к Яковлево принял удар фашистских танков 2-й батальон 1-й гвардейской танковой бригады, которым командовал коммунист майор С. И. Вовченко. [128] Подразделения батальона смело вступили в единоборство с 70 танками, встретили гитлеровцев мощным сосредоточенным огнем. Враг отошел и решил обойти позиции танкистов с фланга. Но на его пути оказался танковый взвод комсомольца лейтенанта В. С. Шаландина. Гвардейцы подпустили вражеские танки на 1000 метров, а затем открыли сильный огонь. Десять часов взвод под беспрерывной бомбежкой с воздуха и артиллерийским огнем противника вел длительный, ожесточенный бой. Только экипаж Шаландина уничтожил 2 «тигра», средний танк, 3 противотанковых орудия и до 40 гитлеровцев{116}. От вражеского снаряда машина Шаландина загорелась, но героический экипаж не покинул ее. Бой продолжался, обходный маневр противника был сорван. За высокое боевое мастерство, отвагу и мужество лейтенанту В. С. Шаландину посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Умело вел бой в составе этого батальона и взвод лейтенанта Г. И. Бессарабова, экипажи которого искусно выбирали позиции и вели огонь главным образом по бортам танков противника. Такой прием позволил только экипажу Бессарабова уничтожить трех «тигров». Три танка, в том числе «тигр», уничтожил комбат майор Вовченко.

Не сумев прорваться через боевые порядки 6-го танкового и 3-го механизированного корпусов, гитлеровцы перегруппировали силы и нанесли удар по 5-му гвардейскому танковому корпусу генерала А. Г. Кравченко, который в это время совместно со 2-м гвардейским танковым корпусом наносил контрудар по правому флангу танковой группировки врага, рвавшейся на Обоянь. Основные силы 5-го гвардейского танкового корпуса были сосредоточены на его правом фланге, в районе Лучки. Противник, встретив в этом районе сильное огневое сопротивление, начал обходить его соединения с востока и запада. В полуокружении гвардейцы-танкисты продолжали вести ожесточенные бои с танками и мотопехотой противника, перемалывая его живую силу и боевую технику. К утру 7 июля 5-й гвардейский танковый корпус под натиском превосходящих сил был вынужден отойти на новый оборонительный рубеж Беленихино, Тетеревино. Гитлеровцы, захватив Лучки, продвигались к Ясной Поляне. 2-й гвардейский танковый корпус, которым командовал полковник А. С. Бурдейный, сумел частью сил форсировать Липовый Донец севернее Шопино, но сломить сопротивление врага не смог. По приказу командующего фронтом его соединения отошли на прежний рубеж обороны. 31-й танковый корпус, усиленный истребительно-противотанковой бригадой, выдвинулся на рубеж Лучки (северные), Ясная Поляна и обеспечил стык танковой армии с 5-м гвардейским танковым корпусом.

К исходу второго дня сражения противник на главном направлении вклинился в нашу оборону на 10 — 18 км, но свободы маневра нигде не добился. 7 и 8 июля немецко-фашистские войска предпринимали отчаянные попытки расширить прорыв в стороны флангов и углубить в направлении Прохоровки. [129] Ценою больших потерь противник узким клином подошел на участке Ясная Поляна, Грезное к третьему оборонительному рубежу и потеснил 3-й механизированный и 31-й танковый корпуса на запад до 6 км, но попытки расширить клин в северо-восточном направлении были сорваны. Танковые дивизии противника наткнулись на хорошо оборудованную оборонительную полосу 69-й армии, которая составляла второй эшелон фронта. В этой обстановке 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса нанесли контрудар по правому флангу танкового клина противника в общем направлении на Яковлево и, хотя разгромить противника не смогли, сорвали намерения гитлеровцев прорваться на Прохоровку.

Утром 9 июля после массированных ударов авиации крупные силы пехоты и танков атаковали левый фланг 6-го танкового корпуса, пытались захватить Сырцево и Верхопенье. До 60 танков неоднократно врывались в Верхопенье, но огнем и контратаками наших танковых бригад они отбрасывались назад. Не добившись успеха на этом участке, противник двумя танковыми группами до 200 танков устремился на Кочетовку и Калиновку и прорвал боевые порядки 3-го механизированного и 31-го танкового корпусов.

За пять дней ожесточенных боев враг сумел вклиниться в нашу оборону на глубину около 35 км. В связи с напряженной обстановкой, создавшейся на белгородско-курском направлении, Воронежский фронт был усилен двумя танковыми корпусами. Один из них (10-й) занял оборону юго-западнее Прохоровки, а другой (2-й) выдвигался в район Беленихино. В ночь на 9 июля 10-й танковый корпус был переброшен на обоянское направление в полосу действий 1-й танковой армии. Для обеспечения правого фланга танковой армии из-под Беленихино в район Меловое был рокирован 5-й гвардейский танковый корпус. В районе Прохоровки сосредоточилась 5-я гвардейская танковая армия, а на армейском рубеже обороны, на участке Обоянь, Прохоровка, развернулась 5-я гвардейская армия.

После неудачных попыток прорваться к Курску вдоль шоссе на Обоянь гитлеровцы решили сделать это восточнее, через Прохоровку. Войска, наступавшие на корочанском направлении, также получили задачу нанести удар на Прохоровку.

Советское командование, вовремя определив, что в наступлении противника назревает кризис, решило разгромить вклинившиеся в нашу оборону группировки противника на обоянском направлении, утром 12 июля нанести мощный контрудар из района Прохоровки 5-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой армиями, а с рубежа Меловое, Орловка — 6-й гвардейской и 1-й танковой армиями в общем направлении на Яковлеве. В контрударе должны были участвовать также часть сил 40, 69 и 7-й гвардейской армий. [130] Обеспечение действий советских войск с воздуха возлагалось на основные силы 2-й и 17-й воздушных армий.

Решающая роль в контрударе отводилась 5-й гвардейской танковой армии — командующий генерал П. А. Ротмистров, член Военного совета генерал П. Г. Гришин, начальник штаба генерал В. Н. Баскаков, — в состав которой входили 18-й и 29-й танковые и 5-й гвардейский механизированный корпуса, а также приданные 2-й и 2-й гвардейский танковые корпуса. Армия должна была нанести удар в направлении Прохоровка, Яковлево.

В 8 часов 12 июля после авиационной и артиллерийской подготовки соединения первого эшелона 5-й гвардейской танковой армии перешли в наступление: на правом фланге наступал 18-й, в центре — 29-й и на левом фланге — 2-й гвардейский танковые корпуса. В это же время начала наступление и ударная группировка врага. Началось крупное встречное танковое сражение, в котором с обеих сторон участвовало около 1200 танков и самоходных орудий. На сравнительно небольшом участке местности столкнулись две лавины танков. Мощный и внезапный удар советских танков оказался для противника большой неожиданностью.

Сражение характеризовалось частым и резким изменением обстановки, активностью, решительностью и большим разнообразием форм и способов боевых действий. На одних направлениях развернулись встречные бои, на других — оборонительные действия в сочетании с контратаками, на третьих — наступление с отражением контратак.

Наиболее успешно наступал 18-й танковый корпус, которым командовал генерал Б. С. Бахаров. Сломив ожесточенное сопротивление противника, его соединения к вечеру 12 июля продвинулись на 3 км. 29-й танковый корпус под командованием генерала И. Ф. Кириченко также преодолел сопротивление гитлеровцев и к исходу дня продвинулся на 1,5 км. Противник был вынужден отойти в район Грезное. 2-й гвардейский танковый корпус перешел в атаку в 10 часов утра, сбил прикрытие гитлеровцев и начал медленно продвигаться в направлении Ясной Поляны. Однако противник, создав превосходство в силах и средствах, остановил наши войска, а на отдельных участках и потеснил их.

5-я гвардейская армия правофланговыми соединениями преодолела сопротивление вражеских войск и вышла к северной окраине Кочетовки, а на левом фланге вела оборонительные бои на реке Псёл.

Ожесточенные бои развернулись и южнее Прохоровки. 3-й танковый корпус противника перешел в наступление из района Мелехово на Ржавец. В связи с этим в полосу 69-й армии были выдвинуты две бригады 5-го гвардейского механизированного корпуса, который составлял второй эшелон армии, танковая бригада 2-го гвардейского танкового корпуса и резерв 5-й гвардейской танковой армии. [131] Этот сводный отряд во взаимодействии с соединениями 69-й армии не только приостановил продвижение врага на север к Прохоровке, но и почти полностью отбросил его в исходное положение. В районе Ржавец с обеих сторон приняли участие около 300 танков и самоходных орудий. 12 июля 1943 г. западнее и южнее Прохоровки во встречных сражениях участвовало около 1500 танков и самоходных орудий.

6-я гвардейская и 1-я танковая армии, хотя и приняли участие в контрударе, продвинулись на незначительную глубину. Это объясняется главным образом недостатком времени, которым располагали войска для подготовки к контрудару, и недостаточным артиллерийским и инженерным обеспечением.

В сражении под Прохоровкой советские воины проявили мужество, отвагу, высокое боевое мастерство. Огромные потери, понесенные в этом сражении немецко-фашистской армией, окончательно истощили ее силы. Под Прохоровкой противник за 12 июля потерял около 300 танков и более 10 тыс. солдат и офицеров убитыми.

Удар советских войск под Прохоровкой и на других участках Курской дуги был настолько мощным, что уже 13 июля гитлеровское командование вынуждено было отказаться от замысла окружения советских войск на Курской дуге и принимать срочные меры по организации обороны. Правда, еще в последующие три дня противник сделал несколько попыток улучшить занимаемые позиции, но они закончились безрезультатно. Более того, под натиском наших войск гитлеровцы не смогли удержать захваченные позиции и были вынуждены 16 июля начать отступление. Принять такое решение противнику пришлось еще и вследствие тяжелого положения, создавшегося в районе Орла, где в это время успешно наступали войска Западного, Брянского и Центрального фронтов.

К исходу 23 июля войска Воронежского фронта в основном восстановили положение, которое они занимали до начала оборонительного сражения.

Ответные удары

Блестящие успехи советских войск в обороне под Курском создали благоприятные условия для нанесения ответных ударов с целью разгрома орловской и белгородско-харьковской группировок противника. Первый удар был нанесен по орловской группировке в период 12 июля — 18 августа.

Орловский плацдарм оборонялся 2-й танковой и 9-й полевой армиями группы армий «Центр». Они имели 27 пехотных, 8 танковых и 2 моторизованные дивизии и насчитывали до 600 тыс. солдат и офицеров, 6 тыс. орудий и минометов и около тысячи танков и самоходных орудий. С воздуха их могли поддерживать свыше тысячи самолетов. [132] 22 месяца гитлеровцы создавали на орловском плацдарме сильную оборону. Ее тактическая зона состояла из двух полос общей глубиной 12 — 15 км. Позиции имели опорные пункты и узлы сопротивления, развитую систему траншей, ходов сообщения и очень большое количество бронированных пулеметных огневых точек. В оперативной глубине противник подготовил промежуточные рубежи. Вся глубина обороны орловского плацдарма достигала 150 км.

Замысел советского командования сводился к тому, чтобы встречными ударами с севера, востока и юга в общем направлении на Орел рассечь орловскую группировку противника на отдельные изолированные части и уничтожить ее.

Западный фронт под командованием генерала В. Д. Соколовского получил задачу ударом из района юго-западнее Козельска на Болхов, Хотынец не допустить отхода гитлеровских войск из Орла на запад и во взаимодействии с войсками Брянского и Центрального фронтов уничтожить их. Частью сил фронт должен был совместно с 61-й армией Брянского фронта окружить и уничтожить болховскую группировку врага. Вспомогательный удар войска 50-й армии наносили на Жиздру. Брянский фронт под командованием генерала М. М. Попова наносил главный удар войсками 3-й и 63-й армий и 1-м гвардейским танковым корпусом из района Новосиля на Орел, а вспомогательный — силами 61-й армии и 20-м танковым корпусом — на Болхов. Центральный фронт получил задачу ликвидировать вклинившуюся группировку противника севернее Курска, в последующем развить удар на Кромы, чтобы во взаимодействии с войсками Западного и Брянского фронтов разгромить всю группировку на орловском плацдарме.

Авиационное обеспечение войск фронтов возлагалось на 1, 15 и 16-ю воздушные армии.

К началу Орловской операции в ударных группировках трех фронтов танковые войска имели 2-ю танковую армию, 1-й гвардейский, 1, 5, 9, 19, 20 и 25-й танковые корпуса, 7 отдельных танковых бригад, 27 отдельных танковых и 15 самоходно-артиллерийских полков. Всего насчитывалось около 3 тыс. танков и самоходно-артиллерийских установок.

Отдельные танковые бригады и полки планировалось использовать для непосредственной поддержки пехоты, централизованно, на направлениях главных ударов стрелковых корпусов и их дивизий. В танковые группы непосредственной поддержки пехоты были включены также и полки самоходной артиллерии, которая должна была наступать в 200 — 400 м за танками и поддерживать их действия огнем своих орудий. В некоторых армиях, например в 11-й гвардейской, новым было и то, что танки непосредственной поддержки пехоты придавались стрелковым дивизиям как первого, так и второго эшелона корпуса.

Все танковые корпуса, кроме 25-го, были приданы армиям и составляли подвижные группы. [133] Некоторые из них должны были вводиться в сражение в первый день наступления с целью завершения прорыва тактической зоны обороны и последующего развития успеха, другие планировалось ввести в прорыв с утра второго дня операции после прорыва общевойсковыми армиями тактической зоны обороны. 25-й танковый корпус составлял резерв Западного фронта. 2-я танковая армия — подвижная группа Центрального фронта — должна была войти в сражение в полосе 13-й армии в первый день наступления с целью завершения прорыва тактической зоны обороны и развития успеха фронта в направлении Кромов, чтобы охватить орловскую группировку врага с юго-запада и во взаимодействии с войсками Западного и Брянского фронтов уничтожить ее.

Наступление войск левого крыла Западного и Брянского фронтов началось 12 июля после мощной артиллерийской и авиационной подготовки. К 10 часам войска 11-й гвардейской армии прорвали главную полосу и подошли к промежуточному оборонительному рубежу. Во второй половине дня командующий армией генерал И. X. Баграмян ввел в сражение 5-й танковый корпус, которым командовал генерал М. Г. Сахно. Ломая сопротивление противника, корпус продвинулся на 10 — 12 км и завязал бой на второй оборонительной полосе в районе Ульяново. На следующий день танкисты генерала Сахно совместно с частями 8-го гвардейского стрелкового корпуса возобновили наступление и стремительным ударом овладели несколькими населенными пунктами. Наиболее успешно наступала 70-я танковая бригада, которая, смело преследуя отступавших гитлеровцев, на их плечах форсировала Вытебеть и ворвалась в Ягодную. За пять часов бригада прошла с боями 30 км. При этом особенно отличился танковый батальон под командованием капитана С. И. Чубукова, освободивший семь деревень, превращенных врагом в опорные пункты, уничтожил 160 гитлеровцев, крупный вражеский штаб, 11 орудий и много автомашин с боеприпасами. За проявленную доблесть и воинское мастерство многие танкисты батальона были награждены орденами и медалями.

13 июля в прорыв был введен и 1-й танковый корпус под командованием генерала В. В. Буткова. Развивая удар в южном направлении на Знаменское, Хотынец, танкисты после упорных боев овладели несколькими опорными пунктами противника западнее Ульяново. 14 июля 1-й и 5-й танковые корпуса продолжали развивать прорыв на юго-восток. Сломив сопротивление подошедшей 18-й танковой дивизии врага, корпуса вышли к Вытебети, форсировали ее и южнее Узкое перехватили дорогу Болхов — Хотынец.

Наступление Красной Армии севернее и восточное Орла заставило немецко-фашистское командование начать спешную перегруппировку войск. В район Орла перебрасывались 2, 9, 18 и 20-я танковые дивизии 9-й армии. Семь дивизий, в том числе три танковые, были направлены в этот район с других участков советско-германского фронта. Сопротивление врага возрастало. [134]

18 июля в полосе 11-й гвардейской армии в сражение был введен 25-й танковый корпус генерала Ф. Г. Аникушкина. Сломив сопротивление противника, его соединения вышли в район южнее Ягодной. Одна из танковых рот 162-й танковой бригады, действуя в тылу вражеских войск, ворвалась на станцию Хотынец и вывела из строя участок железной дороги Орел — Брянск. Имея несколько танков и ограниченное количество боеприпасов, танкисты вынуждены были прорваться через боевые порядки противника и соединиться с нашими частями. Во время рейда рота уничтожила 16 вражеских танков, разгромила эшелон с боевой техникой, подбила бронепоезд и истребила более 600 гитлеровцев.

1-й и 5-й танковые корпуса продолжали развивать успех в тыл болховской группировки, стремясь отрезать пути отхода на юг. Преодолевая ожесточенное сопротивление противника и отбивая его многократные контратаки, наши соединения перерезали дорогу Болхов — Хотынец. Советским танковым корпусам противостояли около 150 танков и крупные силы авиации, стремившиеся контрударами вновь овладеть дорогой Болхов — Хотынец. К исходу 19 июля танкисты 11-й гвардейской армии продвинулись более чем на 70 км, обошли Болхов с запада и юго-запада и, вклинившись глубоко в расположение противника, создали угрозу главным коммуникациям, соединявшим Орел и Брянск.

Наступление Брянского фронта развивалось менее успешно. В первый день общевойсковые соединения вклинились в оборону противника всего лишь на 5 — 6 км, поэтому в полосах наступления 61-й и 63-й армий в сражение были введены подвижные соединения. 20-й танковый корпус под командованием генерала И. Г. Лазарева, преодолевая исключительно упорное сопротивление противника, в тесном взаимодействии с соединениями 61-й армии 18 июля завершил прорыв обороны противника, продвинулся на глубину до 20 км и создал угрозу обхода Болхова с юго-востока. 1-й гвардейский танковый корпус генерала М. Ф. Панова углубился на 22 км. Наращивая удар, войска 3-й и 63-й армий подошли к реке Олешня. На этом рубеже наши войска встретили ожесточенное сопротивление гитлеровцев, и наступление временно приостановилось.

15 июля перешли в контрнаступление войска правого крыла Центрального фронта. За три дня напряженных боев 2-я танковая армия, 9-й и 19-й танковые корпуса совместно с соединениями 48, 13 и 70-й армий полностью восстановили утраченное в оборонительных боях положение и продолжали продвигаться в общем направлении на Кромы.

Напряженность борьбы на орловском плацдарме непрерывно нарастала. Противник бросал в бой новые танковые и пехотные дивизии и продолжал яростно сражаться, не считаясь с большими потерями. Удары Западного и Брянского фронтов потрясли оборону врага, но сломить полностью его сопротивления не смогли. [135]

В этой обстановке Ставка Верховного Главнокомандования решила ввести в сражение резервы — 3-ю гвардейскую и 4-ю танковые .армии.

3-я гвардейская танковая армия (12-й, 15-й танковые и 2-й механизированный корпуса, 91-я отдельная танковая бригада — всего 800 танков и самоходно-артиллерийских установок) — командующий генерал П. С. Рыбалко, член Военного совета генерал С. И. Мельников, начальник штаба генерал В. А. Митрофанов — была введена в сражение утром 19 июля в полосе 3-й армии с задачей нанести удар в направлении Станового Колодезя, перерезать железную дорогу Орел — Курск, а затем выйти в район Нарышкино.

Соединения армии прорвали оборонительную полосу на Олешне и продвинулись на 10 — 20 км. Немецко-фашистское командование вынуждено было начать отвод войск из Мценска на Орел. Чтобы сорвать замысел врага, командующий Брянским фронтом изменил задачу 3-й гвардейской танковой армии, приказал наступать в направлении Отрады и захватить переправы на Оке.

Перегруппировка проводилась в трудных условиях, но организованно. 2-й механизированный и 15-й танковый корпуса, наступавшие в первом эшелоне армии, обогнали пехоту и на большой скорости устремились вперед. Уничтожая сопротивлявшиеся группы противника, оба корпуса вечером 20 июля вышли главными силами к шоссе Мценск — Орел, по которому сплошной вереницей передвигались машины, артиллерия, обозы. Танкисты разгромили несколько колонн противника, вышли к Оке, форсировали ее в районе Отрады и захватили плацдарм. 3-я гвардейская танковая армия продвинулась на 25 км и решающим образом содействовала войскам Брянского фронта в разгроме мценской группировки противника и овладении Мценском.

Вечером 20 июля армия получила новую задачу: нанести удар юго-восточнее Орла в направлении Станового Колодезя, выйти на реку Рыбница и перерезать железную и шоссейную дороги Орел — Курск. Совершив марш в новый район, 3-я гвардейская танковая армия северо-восточнее Станового Колодезя завязала затяжные бои с врагом. Только к исходу 23 июля войска преодолели упорное сопротивление противника, нанеся ему значительные потери. За три дня армия продвинулась от 5 до 15 км. Медленные темпы продвижения объясняются тем, что наши войска встретили очень сильное сопротивление и подвергались непрерывным ударам больших групп вражеской авиации. Кроме того, в соединениях было мало артиллерии, необходимой для подавления огневых средств противника.

В ночь на 24 июля армия генерала П. С. Рыбалко нанесла удар на Становой Колодезь и овладела им. Боевые действия 3-й гвардейской танковой армии содействовали выходу соединений, 3-й и 63-й армий к рекам Ока и Оптуха, которые являлись передним краем тыловой полосы обороны противника, прикрывавшей подступы к Орлу с востока. [136]

Упорные бои развернулись и на левом крыле Западного фронта. 25 июля прибыла 4-я танковая армия — командующий генерал В. М. Баданов, член Военного совета генерал В. Г. Гуляев, начальник штаба генерал П. И. Другов, — в которую входили 11-й и 30-й Уральский добровольческий танковые и 6-й гвардейский механизированный корпуса — всего 652 танка и самоходно-артиллерийские установки.

Армия генерала Баданова получила задачу развить удар войск фронта в южном направлении на Нарышкино, перерезать железную и шоссейную дороги Орел — Брянск, частью сил изолировать и уничтожить во взаимодействии с 61-й армией болховскую группировку противника. После сосредоточения в исходном районе юго-западнее Переделя танкисты имели на подготовку к действиям не более десяти часов, из них светлого времени только три часа, что было явно недостаточно для организации наступления.

Утром 26 июля 4-я танковая армия приступила к выполнению задачи. Ее соединения совместно с войсками 11-й гвардейской армии последовательно прорывали заранее подготовленные оборонительные рубежи и за пять дней ожесточенных боев продвинулись на 12 — 15 км. И хотя темп наступления был невысок, танкисты оказали большую помощь общевойсковым армиям в освобождении Волхова. Выход советских войск в район Волхова, и особенно 4-й танковой армии к железной дороге Орел — Брянск, предопределил устойчивость всего орловского плацдарма.

Упорное сопротивление оказывал противник войскам, наносившим удар по орловскому плацдарму с юга. Поэтому для ускорения продвижения ударной группы Центрального фронта в его состав была передана 3-я гвардейская танковая армия. Совершив марш в район Рыбницы, 3-я гвардейская танковая армия утром 28 июля перешла в наступление с задачей прорвать оборону противника на реке Мал. Рыбница и выйти в район Хмелевой (15 — 20 км севернее Кромы).

Имея в первом эшелоне 6-й и 7-й гвардейские танковые корпуса{117} и 91-ю отдельную танковую бригаду, армия форсировала Мал. Рыбницу и вышла на подступы к Философово. Противник из этого района нанес по войскам 3-й гвардейской танковой армии ряд сильных контратак и вынудил некоторые ее части отойти на правый берег реки. 2-я танковая армия, рокировавшаяся в полосу 70-й армии, начала во взаимодействии со стрелковыми соединениями обходить орловскую группировку противника с юга. [137]

К концу июля три фронта охватили орловскую группировку противника с севера, востока и юга. Стремясь предотвратить угрозу окружения, немецко-фашистское командование начало отводить войска. Танковые соединения Брянского и Центрального фронтов перешли к преследованию. 5 августа войска Брянского фронта освободили Орел. Одновременно Степной фронт очистил от врага Белгород. В ознаменование освобождения Орла и Белгорода в Москве вечером 5 августа был произведен первый в истории Великой Отечественной войны артиллерийский салют.

6 августа совместно с 11-й гвардейской армией перешли в наступление: 1-й танковый корпус в направлении Высокое, 4-я танковая армия главными силами из района Пешкове на Меловое, обходя Хотынец с востока, 25-й танковый корпус — на Бунино. Совместными усилиями хотынецкая группировка была разгромлена, и наши войска освободили Хотынец. После этого 1-й танковый корпус нанес удар на Карачев, а 4-я танковая армия — несколько южнее. В это время 2-я и 3-я гвардейская танковые армии преследовали отходящего противника и достигли Обратеево и Сосково.

Используя успех танковых войск, достигнутый в первой половине августа, общевойсковые армии Брянского и Центрального фронтов 18 августа вышли на рубеж Жиздра, Литиж и тем самым завершили Орловскую операцию. Таким образом, в результате первого ответного удара группировка противника в районе Орла потерпела крупное поражение, и наши войска продвинулись на запад на 150 км. Орловский плацдарм был ликвидирован.

Готовился удар по врагу и на белгородско-харьковском направлении. К началу операции на этом направлении оборонялись 4-я танковая армия и оперативная группа «Кемпф», имевшие в начале августа 18 дивизий, в том числе 4 танковые и много отдельных частей различного назначения. В группировке было до 300 тыс. человек, свыше 3,5 тыс. орудий и до 600 танков. С воздуха ее поддерживали соединения 4-го воздушного флота. Придавая важное значение белгородско-харьковскому плацдарму, противник построил на нем семь оборонительных рубежей общей глубиной до 90 км.

Цель наступления советских войск состояла в разгроме белгородско-харьковской группировки и создании условий для продвижения в пределы Донбасса и к Днепру. Замысел операции сводился к тому, чтобы ударами смежных крыльев войск Воронежского фронта — командующий генерал Н. Ф. Ватутин — и Степного фронта — командующий генерал И. С. Конев — рассечь противостоящую группировку противника на две части, в последующем глубоко охватить основные вражеские силы в районе Харькова и уничтожить их во взаимодействии с 57-й армией Юго-Западного фронта. [138]

К началу наступления танковые войска Воронежского фронта имели 1-ю и 5-ю гвардейскую танковые армии, 4-й и 5-й гвардейские, 2-й и 10-й танковые корпуса и 12 танковых и самоходно-артилперийских полков. В Степной фронт входили 1-й механизированный корпус, 3 отдельные танковые бригады и 8 танковых и самоходно-артиллерийских полков. 57-я армия имела 2 танковые бригады. В двух фронтах и 57-й армии насчитывалось около 2600 танков и самоходно-артиллерийских установок.

Танковые войска использовались массированно. Поэтому в армиях, наступавших на главных направлениях фронтов, на 1 км участка прорыва должно было действовать 15 — 20 танков непосредственной поддержки пехоты, а общая оперативная плотность на направлении главного удара Воронежского фронта достигала 70 танков и самоходно-артиллерийских установок.

Отдельные танковые бригады, танковые и самоходно-артиллерийские полки использовались для непосредственной поддержки пехоты и почти все придавались стрелковым дивизиям первого эшелона, действовавшим на направлениях главных ударов армий. В 57-й армии танковые бригады (109 машин) вошли в армейскую подвижную группу. Танковые армии и корпуса планировалось использовать как эшелон развития успеха Воронежского фронта и армий на направлениях главных ударов.

1-я танковая армия получила задачу развить успех войск правого фланга 5-й гвардейской армии в направлении Томаровка, Богодухов, Валки, к исходу четвертого дня операции овладеть районом Богодухов, Валки, Нов. Водолага и отрезать пути отхода харьковской группировки на юго-запад. Глубина задачи — до 120 км. 5-й гвардейской танковой армии предстояло развить успех в общем направлении на Золочев, Ольшаны, к исходу третьего дня овладеть районом Олыпаны, Люботин и отрезать пути отхода харьковской группировки на запад. Глубина задачи — около 100 км.

Танковые армии должны были совместно со стрелковыми дивизиями завершить прорыв обороны противника, в последующем быстро развить наступление, чтобы рассечь белгородско-харьковскую группировку на две части и перехватить основные коммуникации, идущие из Харькова на запад и юго-запад. Все отдельные танковые и механизированные корпуса планировалось ввести в сражение в первый день наступления для завершения прорыва тактической зоны обороны противника и развития тактического успеха в оперативный.

Подготовка к наступлению длилась с 24 июля по 2 августа. В течение этого времени танкисты изучали местность в полосе предстоящих действий, характер обороны противника, организовывали взаимодействие, готовили материальную часть и пополняли запасы материальных средств.

Особенно много пришлось потрудиться штабам. В крайне сжатые сроки офицеры и генералы штабов всех степеней подготовили боевые распоряжения, документы по скрытому управлению войсками, указания по разведке, охранению, ПВО и др. [139] Со всеми взаимодействующими частями и соединениями была организована телефонная и радиосвязь, а также связь с использованием подвижных средств.

Постоянное внимание уделялось организации пунктов управления, особенно их оснащению средствами связи. Кроме того, в 1-й и 5-й гвардейской танковых армиях, в танковых и механизированных корпусах предполагалось иметь оперативные группы, которые должны были двигаться за первым эшелоном наступающих войск.

При подготовке к наступлению офицеры штабов на различного рода тренировках, занятиях на ящиках с песком и т. п. учились слаженности в работе, совершенствовали свои знания и навыки. Начальники штабов танковых армий генералы М. А. Шалин и В. Н. Баскаков делали все возможное, чтобы в предстоящей операции управление соединениями и частями было четким и бесперебойным.

В войсках в широком масштабе проводилась партийно-политическая работа. Личный состав готовился к решительному наступлению. Большое внимание уделялось молодым солдатам, изучению первоклассной еоветской боевой техники и вооружения. В политической работе значительное место занимала популяризация подвигов советских воинов, которые своим мастерством и бесстрашием укрепляли веру в силу и мощь нашего оружия. Армейские и корпусные газеты опубликовывали материалы о боевом опыте частей и подразделений, поучительные примеры воинского мастерства, памятки и советы солдатам и сержантам. Командиры и политработники повседневно воспитывали в воинах жгучую ненависть к фашистским захватчикам и беспредельную преданность Коммунистической партии и социалистической Родине.

В подготовительный период проводилось укрепление партийных и комсомольских организаций, особенно в ротах и батареях. К началу контрнаступления в частях и соединениях танковых войск, как и в /других войсках, резко увеличилось число заявлений бойцов и командиров с просьбой принять их в ряды партии, чтобы идти в бой коммунистами. В ряды ленинской партии принимались бойцы и командиры, которые зарекомендовали себя в боях как стойкие и бесстрашные воины. Несмотря на короткий срок, войска Воронежского и Степного фронтов всесторонне подготовились к контрнаступлению и скрытно заняли исходное положение.

Утром 3 августа после трехчасовой артиллерийской подготовки и ударов авиации войска Воронежского и Степного фронтов перешли в контрнаступление. На Воронежском фронте 5-я и 6-я гвардейские армии к середине дня продвинулись всего на 4 — 5 км. Поэтому для наращивания удара в сражение были введены соединения первого эшелона танковых армий и 5-й гвардейский танковый корпус. [140] Развивая успех стрелковых дивизий, танковые корпуса завершили прорыв тактической зоны обороны, передовыми частями вышли на рубеж Томаровка, Орловка, продвинувшись на 12 — 26 км. Томаровский и белгородский узлы сопротивления гитлеровцев были разобщены.

53-я и 69-я армии Степного фронта продвигались очень медленно, противник оказал упорное сопротивление. В связи с этим для ускорения прорыва обороны в сражение был введен 1-й механизированный корпус, который завершил прорыв главной полосы обороны противника и вышел в район севернее Раково.

Утром 4 августа войска главной ударной группировки Воронежского фронта перешли к преследованию противника. 6-й танковый корпус 1-й танковой армии, которым командовал генерал А. Л. Гетман, был выведен из боев за Томаровку и направлен за 3-м механизированным корпусом, прорвавшим вторую полосу обороны противника. Оба корпуса, устремившись к Богодухову, продвинулись на 70 км. 7 августа 6-й танковый корпус внезапным ударом освободил Богодухов. 5-я гвардейская танковая армия обошла узлы сопротивления врага в районе Орловки и ворвалась в Золочев.

В эти дни войска 6-й гвардейской армии овладели сильным узлом обороны — Томаровкой, окружили и уничтожили борисовскую группировку, при этом большую роль сыграли 4-й и 5-й гвардейские танковые корпуса. Развивая наступление в юго-западном направлении, они обошли борисовскую группировку, с ходу ворвались в Грайворон и тем самым отрезали вражеским войскам пути отхода на запад и юг. Вспомогательная группировка Воронежского фронта (27-я и 40-я армии) перешла в наступление утром 5 августа и во взаимодействии со 2, 10 и 4-м гвардейским танковыми корпусами завершила прорыв вражеской обороны.

Войска Степного фронта 5 августа штурмом овладели Белгородом и сразу же устремились к Харькову.

Фронт прорыва наших войск достиг 120 км, а продвижение в глубину составило: для танковых армий — около 100 км, для общевойсковых армий — 60 — 65 км. Успешное наступление советских войск вынудило гитлеровское командование начать выдвижение на белгородско-харъковское направление дивизий «Райх», «Мертвая голова», «Викинг», 3-й танковой дивизии из Донбасса и моторизованной дивизии «Великая Германия» из района Орла.

10-й танковый корпус генерала В. М. Алексеева, продолжая развивать наступление в западном направлении, на плечах отходивших частей противника ворвался в Тростянец и захватил большие военные трофеи, перерезал железную дорогу Сумы — Богодухов и тем самым сорвал планомерную переброску моторизованной дивизии «Великая Германия» с орловского плацдарма в район Ахтырки. 9 и 10 августа корпус отражал яростные контратаки противника. 2-й танковый корпус под командованием генерала А. Ф. Попова, преодолевая упорное сопротивление гитлеровцев, овладел Боромлей. [141] 4-й гвардейский танковый корпус генерала П. П. Полубоярова после освобождения Грайворона вышел на подступы к Ахтырке. В эти дни особенно отличалась танковая рота 12-й гвардейской танковой бригады, которой командовал коммунист капитан И. А. Терещук. При наступлении на Ахтырку четыре танка роты с ходу ворвались в город и в течение двух дней под командованием капитана Терещука, отбивая яростные атаки фашистов, удерживали железнодорожный вокзал. Гвардейцы уничтожили 6 танков, 5 броневиков и до 150 солдат и офицеров противника и с боем вышли из окружения. За стойкость, решительность и высокое боевое мастерство капитану И. А. Терещуку было присвоено звание Героя Советского Союза.

Используя успех танковых соединений, войска 40-й и 27-й армий вышли на рубеж Боромля, Тростянец, Ахтырка, Котельва.

Главные силы 1-й танковой армии после освобождения Богодухова развивали наступление в юго-западном направлении, 10 августа вышли к реке Мерчик и получили задачу развивать наступление на Полтаву. 5-я гвардейская танковая армия после овладения Золочевом была переподчинена Степному фронту и начала перегруппировку в район Богодухова, чтобы совместно с 1-й танковой армией сломить сопротивление противника на Мерчике, выйти в район Нов. Водолаги, а передовым отрядом — в район Мерефы и отрезать пути отхода харьковской группировки на юг. Войска 6-й гвардейской армии вышли в район Краснокутска, а соединения 5-й гвардейской армии охватили Харьков с запада.

Степной фронт к этому времени подошел к внешнему оборонительному обводу Харькова и навис над ним с севера. Соединения 57-й армии, переданной 8 августа в Степной фронт, подходили к Харькову с юго-востока.

Немецко-фашистское командование, опасаясь окружения под Харьковом, сосредоточило юго-восточнее Богодухова дивизии «Райх», «Викинг», «Мертвая голова» и 3-ю танковую дивизию и нанесло сильный контрудар. Вражеские войска вышли на правый берег Мерчика и отрезали наши передовые танковые бригады, вышедшие на рубеж Высокополье, Ковяги, от главных сил 1-й танковой армии. Весь день бригады вели ожесточенные бои с превосходящими силами противника и к утру 12 августа отошли в район севернее Высокополье.

В этой сложной обстановке командующий Воронежским фронтом приказал 1-й танковой армии и одному стрелковому корпусу 6-й гвардейской армии нанести удар по прорвавшимся к Мерчику войскам противника и прочно обеспечить правый фланг основной ударной группировки Воронежского фронта. Утром 12 августа 1-я танковая армия возобновила наступление. Одновременно гитлеровское командование ввело в сражение под Богодуховом основные силы 3-го танкового корпуса, чтобы разгромить войска Воронежского фронта, вышедшие в район Богодухова, и освободить дорогу Харьков — Полтава. [142]

Развернулось крупное встречное танковое сражение. 1-я танковая армия имела 134 танка, а гитлеровцы ввели в сражение около 400 танков. Войска 1-й танковой армии были вынуждены перейти к обороне. В середине дня 12 августа к Богодухову подошла 5-я гвардейская танковая армия. Совместными усилиями танкистов двух армий и 32-го гвардейского стрелкового корпуса враг был остановлен. На следующий день вступили в сражение соединения 6-й и 5-й гвардейских армий. Наши наземные войска, поддержанные фронтовой авиацией, нанесли врагу большие потери, а затем и отбросили его в исходное положение.

Однако немецко-фашистское командование не отказалось от своего замысла. Утром 18 августа из района Ахтырки силами двух танковых и двух моторизованных дивизий и отдельным танковым батальоном, вооруженным танками «тигр» и «пантера», противник нанес новый контрудар и прорвал фронт 27-й армии. Одновременно с этим из района южнее Краснокутска танковая дивизия «Мертвая голова» нанесла удар на Каплуновку.

Командующий Воронежским фронтом выдвинул навстречу контрударной группировке врага 4-ю гвардейскую армию с 3-м гвардейским танковым корпусом, а также 3-й механизированный и 6-й танковый корпуса 1-й танковой армии, 4-й и 5-й отдельные гвардейские танковые корпуса. Ударами во фланг противника советские войска приостановили его продвижение к Богодухову. Надежно прикрыв ахтырское направление, командующий Воронежским фронтом решил нанести удар в тыл ахтырской группировки врага силами 40-й и 47-й армий, в состав которых входили 2-й и 10-й танковые и 3-й гвардейский механизированный корпуса.

2-й танковый корпус генерала А. Ф. Попова, развивая удар на юг, 19 августа овладел Лебедином, а затем главными силами вышел к Тарасовке. 3-й гвардейский механизированный корпус под командованием генерала В. Т. Обухова, действуя левее 2-го танкового корпуса, а также и 10-й танковый корпус преодолели ожесточенное сопротивление вражеских войск и овладели Чупаховкой и Грунью. За танковыми и механизированным корпусами продвигались соединения 40-й и 47-й армий. К 27 августа они во взаимодействии с войсками 27-й, 4-й и 6-й гвардейской армий полностью разгромили ахтырскую группировку противника и начали наступать к Днепру.

В эти дни 53-я армия Степного фронта продолжала теснить врага на харьковском направлении. 1-й механизированный корпус завязал бои за Пересечную, а стрелковые части очистили лесной массив северо-западнее Харькова. Войска 69-й армии начали обтекать Харьков с северо-запада и запада. Для ускорения освобождения Харькова 5-я гвардейская танковая армия (без 29-го танкового корпуса) была переброшена из-под Богодухова в район северо-западнее Харькова. [143] Ломая сопротивление противника, танкисты 18-го танкового и 5-то гвардейского механизированного корпусов освободили Коротич, а танковые бригады 57-й армии вышли на рубеж Безлюдовка и южнее, охватив харьковскую группировку врага с юго-востока. В ночь на 23 августа начался штурм города. Утром Харьков был полностью очищен от врага. С освобождением Харькова завершилась Белгородско-Харьковская операция, а вместе с ней и вся Курская битва.

Таким образом, в результате второго ответного удара наши войска нанесли тяжелое поражение одной из сильнейших группировок противника на белгородско-харьковском направлении и продвинулись на запад на 140 км. Советские войска получили возможность развивать наступление к берегам Днепра.

* * *

Победа Красной Армии в Курской битве создала прочную основу для развития наступления на Украине, для широких наступательных операций на всем фронте с целью полного изгнания врага с советской территории.

В этой крупнейшей битве обе воюющие стороны большую роль отводили танковым войскам, которые впервые были применены в столь крупном масштабе. С советской стороны в битве приняли участие все 5 танковых армий, 14 танковых и механизированных корпусов и большое количество отдельных бригад и полков. Немецко-фашистское командование ввело в сражение 20 танковых и моторизованных дивизий.

В Курской битве советские танковые войска показали способность успешно решать самые сложные и разнообразные.задачи как в обороне, так и в наступлении. Если до лета 1943 г. танковые корпуса и армии применялись в оборонительных операциях преимущественно для нанесения контрударов, то в битве под Курском они, кроме того, использовались и для удержания оборонительных рубежей, чем значительно повышалась глубина оперативной обороны и ее устойчивость.

Весьма эффективных результатов в борьбе с наступающими крупными танковыми группировками противника советские танковые войска достигли при сочетании огня танков с места, из окопов и из засад с контратаками. Битва под Курском еще раз наглядно показала, что только массированное применение танков обеспечивает успех при нанесении контрударов. Опыт боевых действий в Орловской операции показал нецелесообразность использования танковых корпусов и армий для прорыва позиционной обороны, при выполнении таких задач они несут большие потери.

Наибольший эффект применения танковых и механизированных корпусов и танковых армий был достигнут в контрнаступлении на белгородско-харъковском направлении. [144] Известно, что на этом направлении сложились условия, которые позволили завершить прорыв тактической зоны обороны противника с использованием только головных танковых бригад, а главные силы танковых армий и корпусов разворачивались обычно для действий в оперативной глубине. Такое применение крупных подвижных соединений позволяло наносить мощные удары и стремительно развивать наступление в оперативной глубине.

Опыт контрнаступления под Курском показал, что в наступательной операции исключительно важное значение приобретает широкий и смелый маневр танковых войск, особенно тогда, когда предстоит окружить крупные вражеские группировки. Танковые и механизированные корпуса и армии наиболее успешно наступали в тех случаях, когда они вели бой в тесном взаимодействии с общевойсковыми соединениями и особенно с авиацией.

Историческая победа под Курском продемонстрировала возросшее могущество Советского государства и его Вооруженных Сил. Ее ковали на фронте и в тылу все советские люди, сплоченные в единое целое великой партией Ленина.

За мужество и героизм, проявленные в битве под Курском, более 100 тыс. солдат, офицеров и генералов Красной Армии были награждены орденами и медалями, а 180 особо отличившихся воинов удостоены звания Героя Советского Союза. [145]

Глава восьмая.
В битве за Днепр.
(Схема 14)

Поражение немецко-фашистских войск под Курском создало благоприятные предпосылки для нового большого наступления Красной Армии. Уже в середине августа 1943 г. Ставка приказала войскам Центрального, Воронежского, Степного, Юго-Западного и Южного фронтов разгромить противостоящие силы противника, освободить Левобережную Украину и Донбасс, с ходу форсировать Днепр и захватить на его правом берегу стратегические плацдармы.

Перед войсками названных фронтов оборонялись 2-я армия группы армий «Центр», 4-я танковая, 8-я, 1-я танковая, 6-я и 17-я армии группы армий «Юг». Противник создал прочную оборону, особенно в противотанковом отношении. Большое значение придавалось удержанию Днепра.

Наступление к Днепру и его форсирование

Первыми 26 августа 1943 г. начали наступление войска Центрального фронта на севском направлении. Действовавшая на направлении главного удара фронта 65-я армия генерала. П. И. Батова встретила сильное сопротивление противника. Чтобы нарастить силу удара, утром следующего дня в сражение была введена 2-я танковая армия под командованием генерала С. И. Богданова (3-й и 16-й танковые, 7-й гвардейский механизированный корпуса и 11-я отдельная танковая бригада{118}).

Совместными усилиями 27-й стрелковый, 3-й танковый и 7-й гвардейский механизированный корпуса прорвали главную полосу и освободили Севск. [146] Однако развить успех на этом направлении не смогли. Противник подтянул к участку прорыва резервы и предпринял яростные контратаки.

Южнее Севска 60-я армия генерала И. Д. Черняховского нанесла по обороне врага сокрушительный удар, затем был введен в сражение 9-й танковый корпус полковника Г. С. Рудченко. Внезапным ударом 30 августа был освобожден Глухов. Военный совет фронта, отмечая успешные действия танкистов, прислал телеграмму, в которой выразил всему личному составу 9-го танкового корпуса благодарность за боевые успехи, героизм и мужество{119}. Поздравление командования воины восприняли с огромным воодушевлением, усилили нажим на противника. К сожалению, их командир полковник Рудченко погиб. Ему не довелось стать свидетелем новых успехов соединений и частей корпуса.

9-й танковый корпус возглавил генерал Б. С. Бахаров. Его соединения, продолжая стремительно наступать в юго-западном направлении, в тесном взаимодействии с главными силами армии в течение следующих суток продвинулись до 60 км. Чтобы использовать благоприятную обстановку, командующий фронтом генерал К. К. Рокоссовский основные силы фронта стал перегруппировывать в полосу наступления 60-й армии. Сюда были переброшены 13-я армия, действовавшая на правом крыле фронта, 7-й гвардейский механизированный корпус{120}, другие части и соединения. Принятые меры позволили повысить темпы наступления на киевском направлении. 7 сентября более чем в 150-километровой полосе наши войска вышли к Десне, а 7-й гвардейский механизированный корпус под командованием генерала И. П. Корчагина одновременными ударами с нескольких направлений в тесном взаимодействии с передовыми частями 77-го стрелкового корпуса овладел Нежином.

За участие в боях по освобождению Нежина и боевые успехи 7-му гвардейскому механизированному корпусу и входившим в его состав 24-й и 25-й гвардейским механизированным и 57-й гвардейской танковой бригадам было присвоено наименование Нежинских, 26-ю гвардейскую механизированную бригаду наградили орденом Красного Знамени.

Для советских войск сложились выгодные условия выхода к Днепру севернее Киева. Обстановка позволяла также нанести фланговый удар по гитлеровским войскам, оборонявшимся на Десне. 21 сентября был освобожден Чернигов. В тот же день передовые части 24-й гвардейской механизированной бригады полковника В. К. Максимова вышли к Днепру в районе Окуниново, севернее Киева. Вслед за этой бригадой вышли к реке и главные силы 7-го гвардейского механизированного корпуса, которые сразу же приступили к ее форсированию. Но форсировать Днепр удалось в ночь на 25 сентября только мотострелковому батальону старшего лейтенанта М. К. Москвина из 26-й гвардейской механизированной бригады. [147] Переправлялись на широком фронте, одновременно на нескольких плотах, лодках и других подручных средствах. На противоположном берегу батальон отразил несколько контратак частей 339-й пехотной дивизии и закрепился. В следующую ночь реку форсировали главные силы бригады, а затем и остальные войска корпуса.

На правом берегу Днепра развернулись ожесточенные бои за расширение плацдарма. Они не прекращались ни днем ни ночью. Однако продвижение наших частей и подразделений без танков и самоходно-артиллерийских установок в первые дни было незначительным. Только на седьмые сутки, когда корпус был усилен понтонно-мостовым батальоном и на плацдарме сосредоточились танки, были достигнуты ощутимые результаты. К концу сентября наши войска захватили три плацдарма.

За героизм и отвагу, проявленные при форсировании Днепра и расширении плацдарма, Указом Президиума Верховного Совета СССР 14 воинам 7-го гвардейского механизированного корпуса было присвоено звание Героя Советского Союза.

В эти дни войска правого крыла Центрального фронта (48-я и 65-я армии) достигли реки Сож, а его главные силы — 61, 13 и 60-я армии{121} — с ходу форсировали Днепр, захватив севернее Киева на правом берегу несколько плацдармов.

Наступление Воронежского фронта к Днепру началось без паузы после успешного завершения битвы под Курском с прорыва обороны на рубеже Сумы, Краснокутск. Войска 38-й армии, наступавшие на правом крыле, 2 сентября после ожесточенных боев освободили Сумы. Но в центре и на левом крыле противник продолжал удерживать занимаемые рубежи. Для того чтобы ускорить прорыв, командующий фронтом ввел в сражение в стыке 47-й и 27-й армий 52-ю армию генерала К. А. Коротеева, прибывшую из резерва Ставки, а также включенные в ее состав 5-й гвардейский и 10-й танковые корпуса, которыми командовали генералы А. Г. Кравченко и В. М. Алексеев.

Гитлеровцы не выдержали натиска советских войск и 6 сентября вынуждены были оставить Зеньков (юго-западнее Ахтырки). Оборона 4-й танковой армии на нескольких направлениях оказалась прорванной, и войска Воронежского фронта устремились к Днепру.

На темпы наступления советских войск в те дни большое влияние оказала директива Ставки от 9 сентября 1943 г. Ставка приказывала за успешное форсирование крупных водных преград и закрепление на плацдарме представлять личный состав Красной Армии к высшим правительственным наградам, за преодоление Днепра в районе Смоленска и ниже, а также равных Днепру по трудности форсирования рек — к присвоению звания Героя Советского Союза. [148] Партийно-политическая работа была направлена на подготовку воинов к великому ратному подвигу, на поддержание высокого наступательного порыва. В предвидении форсирования Днепра политорганы, партийные и комсомольские организации оказывали всемерную помощь командирам в мобилизации личного состава на заблаговременную подготовку переправочных средств, всемерно пропагандировали передовой опыт преодоления водных преград с ходу. Лозунги «Вперед на Днепр!», «Даешь Киев!» стали основополагающими для партийно-политической работы.

Учитывая важность киевского направления, Ставка усилила Воронежский фронт 3-й гвардейской танковой армией, которой был временно подчинен 1-й гвардейский кавалерийский корпус. В танковой армии насчитывалось 700 танков и самоходно-артиллерийских установок, что составляло около 70 процентов бронетанковой техники, имевшейся во фронте. Это была мощная ударная и маневренная сила. Командующий фронтом генерал Н. Ф. Ватутин возложил на армию задачу преследовать противника в направлении Переяслав-Хмельницкий и не позднее 24 сентября выйти к Днепру в готовности с ходу форсировать его{122}.

В ночь на 20 сентября 3-я гвардейская танковая армия из района Ромнов начала стремительно преследовать разрозненные части 52-го вражеского армейского корпуса. В первом эшелоне действовали 2 танковых и механизированный корпуса, во втором — кавалерийский корпус. Резерв составляла танковая бригада. Наступая с темпом около 80 км в сутки, передовые отряды корпусов первого эшелона, не ввязываясь в бой за крупные опорные пункты, в полдень 21 сентября вышли к Днепру в районе букринской излучины.

Над Днепром стояла безмолвная тишина... Лишь плескались волны, словно приветствуя советских воинов. В передовых частях сразу же началась организация переправы. Кроме того, была налажена связь с партизанами и местными жителями. В ночь на 22 сентября 1-й батальон капитана Г. Ш. Балаяна из 69-й механизированной бригады 9-го механизированного корпуса с помощью местных жителей С. Г. Дубняка и А. В. Кречека в районе Зарубинцев форсировал Днепр на лодках, плотах и других переправочных средствах. Как только первая группа воинов преодолела водную преграду и вступила на противоположный берег, она установила связь с партизанами из отряда имени Чапаева, которых возглавлял М. А. Спежевой.

Гитлеровцы, подтянув в район букринской излучины передовые части 167-й пехотной дивизии, предприняли контратаки. В одной из неравных схваток с врагом пал капитан Балаян. Командование батальоном принял заместитель по политической части майор Д. Г. Чубарь. За смерть своего любимого командира воины поклялись сражаться до последнего, но ни на шаг не отступить. [149] Клятву они сдержали с честью, обеспечив переправу главных сил бригады, возглавляемой полковником М. Д. Сияниным.

На рассвете 22 сентября в районе Григоровки форсировали Днепр автоматчики мотострелкового батальона старшего лейтенанта А. А. Пищулина из 51-й гвардейской танковой бригады. В числе первых в этом батальоне достигли противоположного берега четверо отважных комсомольцев рядовые И. Д. Семенов, В. Н. Иванов, Н. Е. Петухов и В. А. Сысолятин из роты лейтенанта Н. И. Синашкина. Вслед за ними форсировал Днепр и мотострелковый батальон 22-й гвардейской мотострелковой бригады во главе со старшим лейтенантом Н. И. Горюшкиным, который с ходу вступил в бой. Гвардейцы смелыми и решительными действиями совместно с партизанами выбили врага из первых траншей и овладели Григоровкой. Трое суток подразделения удерживали небольшой плацдарм.

В эту же ночь в районе Монастырка внезапно форсировал Днепр и закрепился на правом берегу мотострелковый батальон капитана В. В. Никитина из 54-й гвардейской танковой бригады. На рассвете его воинов обнаружили фашисты и атаковали превосходящими силами. Несмотря на смертоносный огонь врага, гвардейцы выстояли, установили его группировку, связались с партизанами и доложили командованию важные разведывательные данные. Так 22 сентября 1943 г. начал создаваться букринский плацдарм.

В конце сентября 3-я гвардейская танковая армия получила тяжелые понтонно-переправочные средства. Под прикрытием передовых частей, форсировавших Днепр, был наведен 16-тонный мост и несколько паромных переправ для средних танков. Силы на правом берегу стали возрастать, расширялся и плацдарм. Вскоре стало ясно, что необходимо наводить дополнительные переправы. В связи с этим инженерно-саперные части танковой армии, усиленные фронтовыми средствами, с участием местных жителей за две недели построили свайный мост длиною 750 м. Все работы проводились круглосуточно, одновременно на правом и левом берегу, а также в центре реки. Советские воины проявили высокое мужество, отвагу и железную волю, многие из них пали смертью героев. [150] Среди погибших был и один из организаторов строительства моста начальник инженерных войск 3-й гвардейской танковой армии полковник М. В. Онучин, посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза. К середине октября на букринский плацдарм переправились главные силы 3-й гвардейской танковой армии.

Коммунистическая партия и Советское правительство высоко оценили подвиг советских танкистов. За успешное форсирование Днепра, самоотверженность и героизм, проявленный в боях за букринский плацдарм, 70 воинам танковой армии было присвоено звание Героя Советского Союза. Среди удостоившихся этого высокого звания — командующий армией генерал П. С. Рыбалко, член Военного совета армии генерал С. И. Мельников, командиры соединений, частей и подразделений генералы К. А. Малыгин и М. И. Зинькович, полковники Г. Я. Андрющенко и И. И. Сергеев, подполковник М. С. Новохатько, майор Д. Г. Чубарь, капитаны Г. Ш. Балаян и В. В. Никитин, старшие лейтенанты А. А. Пищулин и Н. И. Горюшкин. За доблесть и мужество в числе первых было присвоено звание Героя Советского Союза рядовым И. Д. Семенову, В. Н. Иванову, Н. Е. Петухову, В. А. Сысолятину. При форсировании Днепра и в боях за плацдарм особенно отличилась 69-я механизированная бригада полковника М. Д. Сиянина из 9-го механизированного корпуса. 41 воин этой бригады во главе с ее командиром были удостоены звания Героя Советского Союза{123}.

Используя успех 3-й гвардейской танковой армии, стремительно продвигались к Днепру общевойсковые соединения и объединения фронта. 22 сентября к букринской излучине подошли части 8-го гвардейского и 10-го танковых корпусов, действовавшие в передовых отрядах стрелковых корпусов 40-й армии. Вскоре всему фронту стал известен героический подвиг заместителя командира мотострелкового батальона по политической части капитана А. К. Болбаса из 10-го танкового корпуса, который с небольшой группой бойцов форсировал на лодках и плотах Днепр южнее Щучинки и обеспечил переправу не только своего батальона, но и 11-й мотострелковой бригады, а затем и частей 68-й гвардейской стрелковой дивизии{124}.

За успешное форсирование Днепра, прочное закрепление на его правом берегу и проявленные при этом отвагу и геройство только в 10-м танковом корпусе удостоились звания Героя Советского Союза 37 солдат, сержантов и офицеров. Среди награжденных этим высоким званием были полковник М. К. Шапошников, майор М. В. Ковалев, капитан А. К. Болбас, младший лейтенант И. М. Бейда, сержанты В. Д. Копылов и С. В. Кривцов, рядовые Г. С. Гарфункин и И. В. Фадеев. [151] До 70 процентов личного состава получили правительственные награды, а корпусу присвоено почетное наименование Днепровский{125}.

Левее 3-й гвардейской танковой армии, на черкасском направлении, сокрушая поспешно занятую оборону 4-й танковой армии противника, продвигалась к Днепру 47-я армия генерала Ф. Ф. Жмаченко. После прорыва обороны гитлеровцев на реке Псел ее подвижная группа — 3-й гвардейский механизированный корпус под командованием генерала В. Т. Обухова — 22 сентября передовыми частями овладела Золотоношей, а тремя днями позже достигла Днепра и с ходу форсировала его севернее Канева. Вслед за подвижной группой стремительно продвигались к Днепру и главные силы армии, перерезая важнейшие коммуникации полтавской группировки вражеских войск, отступавшей к переправам у Черкасс. Так на правом берегу Днепра в районе Канева был захвачен еще один плацдарм, который впоследствии был объединен с букринским.

Севернее Киева, в районе Лютежа, в конце сентября Днепр форсировали войска 38-й армии генерала Н. Е. Чибисова. Чтобы удержать и расширить плацдарм, армия была усилена 5-м гвардейским танковым корпусом генерала А. Г. Кравченко.

Путь к Днепру танкистам преграждала Десна, широкая в этой местности, с неровным руслом и быстрым течением. Чтобы преодолеть ее, нужны были тяжелые паромы или мосты, постройка которых затянулась бы на несколько дней. Решено было переправлять танки по дну реки. 3 октября танкисты с помощью местных жителей выбрали участок переправы в районе деревни Летки. Глубина брода почти в два раза превышала глубину, допустимую при переправе танков Т-34. [152] Еще никогда и нигде танковые войска не преодолевали подобным образом таких водных преград.

Гвардейцы тщательно подготовили боевые машины: люки и жалюзи были задраены паклей с солидолом или смолой и промасленными брезентовыми ковриками. Трасса была обозначена двумя рядами вех, движение по этому своеобразному коридору осуществлялось на первой передаче. Вода проникала в танки, лилась на водителей, поднималась до сиденья и выше, попадала в моторные отделения, но сильные вентиляторы выбрасывали ее, и казалось, невиданные чудовища плывут по реке, фонтаном выбрасывая воду{126}.

За восемь часов было переправлено более 60 танков. Лишь в трех танках на середине реки заглохли двигатели, и машины пришлось вытаскивать на буксире.

Корпус успешно совершил невиданный марш через Десну, в тот же день передовыми частями переправился через Днепр и совместно с войсками 38-й армии начал расширять лютежский плацдарм.

Одновременно с Центральным и Воронежским фронтами продвигался к Днепру и Степной фронт. Особенно успешно наступал 1-й механизированный корпус генерала М. Д. Соломатина, составлявший подвижную группу 69-й армии. 19 сентября он участвовал в освобождении Краснограда от гитлеровских оккупантов и был удостоен почетного наименования Красноградского.

Наши войска, используя благоприятную обстановку, охватили с севера и юга полтавскую группировку, 23 сентября разгромили ее и устремились на Кременчуг. Чтобы повысить темп продвижения 5-й гвардейской армии на кременчугском направлении, в полосу ее наступления был перегруппирован 1-й механизированный корпус. Его передовые части 28 сентября вышли на подступы к городу, а на следующий день, с подходом войск 5-й гвардейской и 53-й армий, Кременчуг был очищен от гитлеровских оккупантов. Семи частям и соединениям, штурмовавшим город, было присвоено почетное наименование Кременчугских. Среди танковых войск этого наименования удостоились 219-я танковая бригада подполковника С. Т. Хилобока и 1902-й самоходно-артиллерийский полк, которым командовал подполковник Н. С. Грдзелишвили.

После освобождения Кременчуга 1-й механизированный корпус был выведен из боя и сосредоточен восточнее Кременчуга, где поступил в оперативное подчинение командующего 37-й армией генерала М. Н. Шарохина, которая силами 57-го стрелкового корпуса форсировала Днепр и захватила небольшой плацдарм. Гитлеровское командование, стремясь ликвидировать плацдарм, подтягивало к району действий 37-й армии свежие части, с ходу бросало их в бой. [153]

Вскоре 1-й механизированный корпус был переправлен на правый берег Днепра. Пять суток шли напряженные, упорные бои. Танкисты вместе с пехотинцами не только сдержали натиск врага, но и несколько потеснили его в южном направлении, овладели северной окраиной Анновки и тем самым упрочили положение войск 37-й армии. В эти дни исключительный героизм и отвагу проявил танковый батальон 219-й танковой бригады, которым командовал старший лейтенант Д. В. Тюркин. Его подразделения, широко применяя маневр и засады, подбили 80 танков, уничтожили 20 пушек разного калибра, 45 пулеметных точек и до 800 солдат и офицеров. Родина высоко оценила подвиг танкистов. Высокое звание Героя Советского Союза получили капитан С. X. Бикеев, старший лейтенант Д. В. Тюркин, лейтенанты П. С. Китченко, В. В. Клочков и Е. Ф. Волков, младшие лейтенанты И. А. Ведерников и В. М. Чхаидзе, старший сержант Н. И. Козлов, младший сержант И. А. Калинин.

Войска Степного фронта захватили на правом берегу Днепра, на участке Кременчуг, Днепропетровск, пять плацдармов. Таким образом, в конце сентября — начале октября 1943 г. Центральный, Воронежский и Степной фронты, нанеся новое поражение гитлеровской группе армий «Юг», освободили почти всю Левобережную Украину, на 600-километровом фронте вышли к Днепру и с ходу форсировали его. Так сокрушением «Восточного вала» советские войска опрокинули расчеты немецко-фашистского командования на ведение позиционной войны.

Юго-Западный и Южный фронты освободили часть Левобережной Украины и важнейший промышленный центр нашей Родины — Донбасс. В решение этих задач достойный вклад внесли и наши танковые войска.

В начале сентября 1943 г., как только войска 3-й гвардейской армии прорвали оборону вражеских войск, командующий Юго-Западным фронтом генерал Р. Я. Малиновский перебросил 1-й гвардейский механизированный корпус генерала И. Н. Руссиянова и 23-й танковый корпус генерала Е. Г. Пушкина с правого крыла фронта под Лисичанск. Темп наступления резко возрос. 8 сентября было освобождено Красноармейское, а на следующий день танкисты, осуществив смелый маневр, достигли Чаплино (юго-западнее Красноармейское) и с ходу овладели им. Приказом Верховного Главнокомандующего 3-й и 39-й танковым бригадам, которыми командовали полковник И. А. Девятко и подполковник С. И. Беспалов, присвоены почетные наименования Чаплинских. Стремительное наступление танковых соединений в оперативной глубине парализовало оборону 1-й танковой армии гитлеровцев. К концу сентября войска фронта достигли Днепра на участке Днепропетровск, Запорожье, с ходу форсировали его и захватили несколько плацдармов. Однако в районе Запорожья гитлеровцы удержали предмостный плацдарм. [154]

Южный фронт под командованием генерала Ф. И. Толбухина, согласуй свои удары с действиями войск Юго-Западного фронта, сокрушил оборону гитлеровцев па реке Миус. Для развития успеха был введен в сражение 4-й гвардейский механизированный корпус генерала Т. И. Танасчишина. На пятые сутки его передовые части продвинулись до 60 км и создали условия, позволяющие нанести удар в тыл таганрогской группировке врага. Для выполнения этой задачи решением Военного совета фронта была создана конно-механизированная группа (4-й гвардейский кавалерийский и 4-й гвардейский механизированный корпуса), которую возглавлял генерал Н. Я. Кириченко. Группа нанесла удар в южном направлении, вышла в тыл 29-го армейского корпуса противника. 30 августа Таганрог был освобожден советскими войсками.

Для развития наступления в западном направлении был введен в сражение 2-й гвардейский механизированный корпус, началось общее преследование 1-й танковой и 6-й армий противника, завершившееся полным освобождением Донбасса.

Поражение группы армий «Юг» в Донбассе вынудило гитлеровское командование отдать приказ о переходе к подвижной обороне, чтобы выиграть время для планомерного отвода своих войск на заранее подготовленные рубежи на реках Днепр и Молочная. Но все усиливающиеся удары советских армий сорвали замысел противника. 20 сентября войска Южного фронта, ударную силу которых составляли подвижные войска, достигли реки Молочная. С выходом к Днепру и Молочной сложились благоприятные условия для ликвидации запорожского предмостного плацдарма.

Запорожье и прилегавшие к нему районы враг опоясал двумя оборонительными обводами с сильно развитой сетью дотов, дзотов и блиндажей, связанных траншеями и ходами сообщения. Каждый из них был прикрыт несколькими рядами колючей проволоки, противотанковыми рвами, минными полями, а также огнем артиллерии и танков. Плацдарм обороняли войска 1-й танковой армии, насчитывавшие до 40 тыс. солдат и офицеров, около тысячи орудий и минометов и свыше 200 танков и самоходных орудий.

Запорожье предусматривалось штурмовать ночью одновременным ударом с нескольких направлений. Главный удар с востока должна была нанести 8-я гвардейская армия генерала В. И. Чуйкова, а на ее флангах — часть сил 12-й и 3-й гвардейской армий. Основные силы танковых войск фронта, в том числе 1-й гвардейский механизированный и 23-й танковый корпуса (всего 293 танка и самоходно-артиллерийские установки), планировалось использовать в первом эшелоне совместно с войсками 8-й гвардейской армии.

Штурм начался 10 октября одновременным наступлением общевойсковых соединений с нескольких направлений. В течение четырех дней внешний оборонительный обвод был прорван на трех участках, и начался ночной штурм Запорожья. [155] Наступлению наземных войск предшествовали бомбоштурмовые удары 17-й воздушной армии и артиллерийская подготовка. Ничто не могло остановить высокий наступательный порыв советских войск. Соединения 1-го гвардейского механизированного корпуса совместно с 82-й гвардейской стрелковой дивизией генерала И. А. Макаренко прорвали укрепления внутреннего обвода и вышли к заводу «Запорожсталь». Развернулись ожесточенные бои, которые не прекращались до позднего вечера. В это же время 39-я танковая бригада 23-го танкового корпуса во взаимодействии с частями 59-й гвардейской стрелковой дивизии разгромила противника на юго-восточной окраине города. С востока в город ворвались главные силы 8-й гвардейской, с севера 12-й и с юга 3-й гвардейской армий. 14 октября Запорожье было полностью очищено от гитлеровцев. Из подвалов домов выходили голодные и изможденные жители. Они со слезами радости обнимали своих освободителей.

Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский, вспоминая о ночном штурме Запорожья, писал:

«Это был первый опыт ночных действий таких крупных масс войск, и он блестяще удался»{127}.

Большой вклад в освобождение Запорожья внесли танковые войска. 3-я и 39-я танковые бригады были награждены орденом Красного Знамени, а 9-я гвардейская танковая бригада, 20-й, 5-й тяжелый гвардейские и 141-й танковые, 1443-й и 1544-й самоходно-артиллерийские полки были удостоены почетного наименования Запорожских.

В конце сентября возобновил наступление Южный фронт с целью прорыва обороны 6-й армии на реке Молочная и выхода к низовьям Днепра. Однако в первые две недели на направлении главного удара существенных результатов наши войска достичь не смогли. 28-я армия, наступавшая южнее Мелитополя, вместе с 11-м танковым корпусом, которым командовал генерал Н. Н. Радкевич, форсировала Молочную и прорвала главную полосу вражеской обороны. Для развития успеха командующий фронтом 12 октября ввел в сражение 51-ю армию генерала Я. Г. Крейзера с 19-м танковым корпусом, которым командовал генерал И. Д. Васильев. Общими усилиями оборона противника на Молочной была сокрушена, и 23 октября Мелитополь возвращен Родине.

После прорыва тактической обороны противника вслед за 19-м танковым корпусом был введен в сражение 4-й гвардейский кавалерийский корпус. Эти корпуса составили фронтовую конно-механизированную группу. Наступая западнее Мелитополя по тылам противника, ее соединения в течение трех суток продвинулись на 60 км, нарушили управление вражеских войск и вынудили их к отходу в юго-западном направлении по всему фронту. [156] Преследуя гитлеровцев с темпом до 50 км в сутки, 19-й танковый корпус к концу октября передовыми частями с ходу овладел Аскания-Нова, расчленив 6-ю армию на две группировки.

Разгром северной группировки осуществляли войска правого крыла фронта, в составе которых действовала вторая конно-механизированная группа — 4-й гвардейский механизированный и 5-й гвардейский кавалерийский корпуса, — которой командовал генерал А. Г. Селиванов. Не ввязываясь в бои с отрядами прикрытия отходивших вражеских войск, передовые соединения группы в конце октября прорвались к Днепру и с ходу овладели Горностаевкой

(150 км западнее Мелитополя). Частью сил 4-й гвардейский механизированный корпус нанес удар в южном направлении и содействовал 2-му гвардейскому механизированному корпусу — подвижной группе 2-й гвардейской армии — в овладении 2 ноября Каховкой. В высоком темпе преследовали противника и общевойсковые армии, которые в первых числах ноября также достигли Днепра.

Южная группировка противника оказалась отрезанной от днепровских переправ. Войска 28-й армии и взаимодействовавший с ними 19-й танковый корпус прижали врага к Черноморскому побережью. Потеряв способность к сопротивлению, его войска вынуждены были сложить оружие и капитулировать.

Пока общевойсковые армии уничтожали южную группировку, 19-й танковый корпус продолжал стремительно наступать к Перекопу. В ночь на 1 ноября танкисты вместе с кавалеристами достигли Турецкого вала, прорвали поспешно занятую оборону врага и на его плечах прорвались к Армянску. Гитлеровцы, подтянув резервы к горловине прорыва, восстановили фронт обороны. Двое суток танкисты вели в окружении неравную борьбу с превосходящими силами врага. Ранним утром 3 ноября с подходом войск 51-й армии удалось вновь овладеть проходом через Турецкий вал и плацдармом у Армянска.

Героические действия танкистов были отмечены Советским правительством. 19-й танковый корпус стал Краснознаменным. Многие воины были награждены орденами, а генералу И. Д. Васильеву было присвоено звание Героя Советского Союза.

С ликвидацией запорожского плацдарма и выходом 4-го Украинского фронта к низовьям Днепра и Перекопу вся Левобережная Украина, от устья реки Сож до Черного моря, на протяжении 1200 км, кроме никопольского плацдарма, была очищена от гитлеровских оккупантов. [157]

Освобождение Киева и борьба за плацдармы

После форсирования советскими войсками Днепра на его правом берегу развернулась ожесточенная борьба за расширение за днепровских плацдармов. Особенно сильные бои шли на букринском плацдарме. Здесь в октябре 1943 г. ударная группировка 1-го Украинского фронта — 3-я гвардейская танковая, 40-я и 27-я армии — дважды предпринимала наступление с целью овладения Киевом. Но из-за тяжелых условий местности и наличия значительных сил противника решить эту задачу не смогла. Войска фронта овладели районом Мал. Букрин, Ромашки, продвинувшись на 12 км. Тогда Военный совет фронта с разрешения Ставки направление главного удара перенес на лютежский плацдарм, севернее Киева.

Замысел операции, предусматривал скрытную перегруппировку значительной части сил фронта, в том числе и 3-й гвардейской танковой армии, с букринского плацдарма на лютежский. В последующем 60-я и 38-я армии должны были прорвать тактическую оборону противника, обеспечить ввод в сражение 3-й гвардейской танковой армии с целью обхода столицы Украины с северо-запада и при содействии войск, наступавших с букринского плацдарма, овладеть Киевом. В дальнейшем всеми силами фронта предполагалось развить наступление в западном и юго-западном направлениях, овладеть важнейшими железнодорожными узлами Коростель, Житомир, Бердичев и Казатин.

Перед войсками 1-го Украинского фронта оборонялись 2-я армия группы армий «Центр», 4-я танковая армия и одна дивизия 8-й армии группы армий «Юг». Эти войска противника поддерживал 4-й воздушный флот. Гитлеровцы имели около 6 тыс. орудий и минометов, до 400 танков и самоходных орудий и 665 самолетов. Основные силы и средства противник сосредоточил перед букринским и лютежским плацдармами. После перегруппировки советские войска на направлении главного удара имели значительное превосходство в силах и средствах. Фронт, имея всего 687 танков и самоходно-артиллерийских установок, 600 боевых машин сосредоточил в ударной группировке на лютежском плацдарме{128}.

Отдельные танковые полки и бригады, в том числе и 5-й гвардейский танковый корпус, предусматривалось использовать для непосредственной поддержки пехоты 38-й и 60-й армий, а соединения 8-го гвардейского и 10-го танковых корпусов — для развития успеха 40-й армии после прорыва обороны противника на букринском плацдарме. [158]

Для подготовки к наступлению войска имели около семи суток. За эти дни был выполнен большой объем работ. Особенно много пришлось потрудиться штабу 3-й гвардейской танковой армии, который возглавлял генерал В. А. Митрофанов. Кроме обычного сбора и обработки сведений о группировке противника, подготовки данных для принятия решения штаб составил четкий план вывода войск армии из боя, переправы их на левый берег Днепра и сосредоточения в районе Лютежа. В ходе перегруппировки соединениям предстояло переправиться через Десну и Днепр. Чтобы скрыть от противника маневр больших масс войск, были заблаговременно организованы комендантская служба и техническое обеспечение марша. Особенно большое внимание было уделено маскировке. В целях дезинформации противника на букринском плацдарме были временно оставлены несколько подразделений танковой армии, главным образом с неисправной бронетанковой техникой, продолжалась работа радиостанций в прежнем режиме, а также установлены макеты артиллерийских орудий, минометов, танков и другой боевой техники, имитирующей положение войск.

Широкий размах получила партийно-политическая работа. Основными лозунгами были: «Выполним приказ Родины — вызволим Киев из фашистских лап!», «Освободим Киев к 26-й годовщине Великого Октября!». Выпускались специальные листовки и бюллетени, в которых лучшие воины делились боевым опытом действий в лесистой местности и борьбы за крупные города. Организовывались встречи молодых солдат с воинами-орденоносцами, Героями Советского Союза, отличившимися при форсировании Днепра. [159] Большое внимание придавалось укреплению партийных и комсомольских организаций. Этому способствовало желание солдат и офицеров идти в бой коммунистами, сражаться в первых рядах. Накануне наступления в танковых войсках состоялись митинги, на которых зачитывалось обращение Военного совета фронта. Командование призывало солдат и офицеров с честью выполнить боевую задачу. Воины-танкисты заверяли родную партию, что будут беспощадно истреблять гитлеровцев, посягнувших на советскую землю.

Первыми перешли в наступление 1 ноября советские войска на букринском плацдарме. Через два дня началось наступление ударной группировки фронта севернее Киева. Усилиями всех родов войск главная полоса обороны противника, несмотря на яростное сопротивление, была прорвана на глубину 4 — 7 км. Чтобы повысить темпы наступления, в ночь на 4 ноября в сражение была введена 3-я гвардейская танковая армия. Танки с десантом автоматчиков, с включенными фарами и сиренами вели сильный огонь из пушек и пулеметов. Гитлеровцы не выдержали и стали оставлять один рубеж за другим. Утром 5 ноября передовые части танковой армии вышли в район Святошино, перерезав шоссе Киев — Житомир. 5-й гвардейский танковый корпус генерала Кравченко, наступавший совместно с соединениями 38-й армии, отразил на подступах к городу несколько контратак 20-й моторизованной дивизии и главными силами ворвался на улицы Киева с севера.

Ночь на 6 ноября была особенно памятной для наших войск, штурмовавших укрепления на улицах столицы Украинской ССР. Бои за город шли одновременно на нескольких направлениях. От орудийных и минометных залпов, осветительных ракет и трассирующих пуль было светло, словно днем. Танкисты генерала Кравченко, 1-й отдельной чехословацкой бригады полковника Л. Свободы с десантом автоматчиков и 39-го отдельного танкового полка подполковника С. Ф. Пушкарева прорвались в центр города, уничтожая огнем и гусеницами метавшегося по улицам противника. Одним из первых с северо-запада на главную улицу Киева ворвался взвод разведчиков 22-й гвардейской танковой бригады под командованием старшины Н. Н. Шолуденко. Вместе с десантом автоматчиков разведчики рассеяли до батальона врага, достигли здания обкома ВКП(б) и водрузили на нем Красное знамя. Старшина Шолуденко погиб. Храброму сыну украинского народа было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза{129}.

С большим мастерством и героизмом на улицах города действовали части 20-й гвардейской танковой бригады подполковника С. Ф. Шутова, а также другие соединения и части 5-го гвардейского танкового корпуса. Почти одновременно северной окраины Киева достигла танковая рота подпоручика Р. Тесаржика из 1-й отдельной чехословацкой бригады. [160] Смелым обходным маневром она содействовала наступавшему с ней стрелковому батальону в разгроме врага, а затем и выходу главных сил бригады на улицы города. В этих боях заслужил награды — орден Ленина и Золотую Звезду Героя Советского Союза чехословацкий танкист Р. Тесаржик.

Утром 6 ноября Киев был полностью освобожден от фашистов. Громом орудийного салюта Москва возвестила всему миру об освобождении столицы Советской Украины. Приказом Верховного Главнокомандующего многим частям и соединениям было присвоено почетное наименование Киевских, и среди них 6-й и 7-й гвардейские танковые и 9-й механизированный корпуса 3-й гвардейской танковой армии, 5-й гвардейский танковый корпус и 150-я отдельная танковая бригада.

Пока шла ликвидация вражеских войск в Киеве, главные силы 3-й гвардейской танковой армии продолжали теснить противника на Фастов и Васильков. На фастовском направлении в армейском передовом отряде действовала 91-я отдельная танковая бригада полковника И. И. Якубовского. Не ввязываясь в затяжные бои с отходящими частями противника, вечером 6 ноября бригада достигла восточной окраины Фастова, где поспешно закрепился полк танковой дивизии «Райх» и разрозненные подразделения 7-й танковой дивизии, отошедшие из-под Киева. Не ожидая подхода главных сил танковой армии, командир бригады принял смелое решение: силами 345-го танкового батальона со средствами усиления сковать оборонявшийся гарнизон с востока, а главными силами бригады под покровом ночной темноты осуществить обходный маневр, нанести удар по Фастову с севера и овладеть городом. Это решение было успешно проведено в жизнь. Как только главные силы бригады вышли в указанный район, был дан условный сигнал осветительными ракетами и по радио о начале одновременного наступления на город с севера и востока. Первыми на его северную окраину внезапно для врага ворвались автоматчики батальона майора X. Г. Мустафаева. Вместе с ними на большой скорости проскочил танк лейтенанта К. В. Заборовского, который огнем и гусеницами уничтожил несколько подвод, раздавил 50 автомашин с гитлеровцами, пытавшимися выехать из города. Смелые и решительные действия экипажа обеспечили успех наступления главных сил 344-го танкового батальона, которым командовал капитан П. В. Луста. [161] Он с десантом автоматчиков после часового боя на улицах города достиг вокзала и захватил его. Командир бригады с небольшой группой танков выскочил в центр города и овладел перекрестками основных улиц. Одновременно с востока к центру с ожесточенными боями продвигались подразделения 345-го танкового батальона во главе с капитаном С. Ф. Гусевым. В полночь с юга в Фастов ворвались передовые части 6-го гвардейского танкового корпуса под командованием генерала А. П. Панфилова. Удары по врагу были настолько стремительными, что гитлеровцы не смогли разрушить ни железнодорожного узла, ни предприятий города. К рассвету 7 ноября враг в Фастове был полностью разгромлен.

В боях за освобождение Фастова и при отражении контрударов противника в этом районе личный состав танковой бригады полковника И. И. Якубовского проявил высокое воинское мастерство, отвагу и героизм. 517 ее воинов были награждены орденами и медалями. Командиру бригады полковнику И. И. Якубовскому, майору X. Г. Мустафаеву, капитану П. В. Лусте, старшему лейтенанту А. И. Фофанову, лейтенантам К. В. Заборовскому и Д. Я. Старостину, старшинам П. А. Коневу и А. Г. Боженко, старшему сержанту А. Ф. Чистякову и сержанту И. П. Боборыкину было присвоено звание Героя Советского Союза{130}. 91-я танковая бригада удостоилась ордена Красного Знамени и почетного наименования Фастовской. Это почетное наименование получили: также 51, 52 и 53-я гвардейские танковые бригады 6-го гвардейского танкового корпуса.

Когда шли бои за Фастов, 7-й гвардейский танковый корпус внезапным ударом овладел городом Васильков, отрезав пути отхода фашистам из-под Киева в южном направлении. Успешно наступали и общевойсковые армии — стрелковые дивизии отбросили врага на рубеж Чернобыль, Житомир, Фастов.

Гитлеровское командование, увидев опасность сложившейся обстановки, сосредоточило на фастовском направлении крупные силы пехоты и танков и 8 ноября нанесло контрудар с целью восстановления фронта обороны по Днепру и захвата Киева. Однако замысел гитлеровцев провалился. На направлениях наступления противника гвардейцы армии генерала Рыбалко создали непреодолимый барьер, который четверо суток сдерживал яростный натиск врага. Вместе с танкистами отражали удары фашистов войска 38-й армии и авиация фронта.

Вражеские соединения, понеся большие потери под Фастовом, были спешно переброшены в район южнее Житомира и 13 ноября нанесли новый удар. На этот маневр противника командование фронта ответило контрманевром. Войска 3-й гвардейской танковой армии ночью были переброшены в район Брусилова, и, когда 48-й вражеский корпус нанес контрудар и потеснил соединения 38-й армии на брусиловском направлении, он натолкнулся здесь на своеобразный противотанковый щит. [162] Танкисты вместе с артиллеристами, действуя из засад, в тесном взаимодействии со стрелковыми частями в трехдневных боях обескровили врага и заставили его отказаться от наступления на Киев с запада.

Фашистские войска дважды пытались прорваться севернее Житомира, через Малин, к Киеву. Но и здесь их постигла неудача. Стрелковые соединения, артиллеристы, танкисты, саперы совместными усилиями отразили удары врага, нанесли ему большие потери. Бессмертный подвиг в районе Заньки, южнее Малина, совершил экипаж танка 12-й гвардейской танковой бригады, которым командовал младший лейтенант В. А. Ермолаев. Его танк, умело маневрируя на поле боя и действуя из засад, метким огнем подбил 6 танков и уничтожил несколько десятков гитлеровцев. Но враг продолжал упорно атаковать. От попадания снаряда танк Ермолаева загорелся, и тогда отважный экипаж пошел на таран. От столкновения машины взорвались. Командиру танка младшему лейтенанту В. А. Ермолаеву и механику-водителю сержанту А. А. Тимофееву было присвоено звание Героя Советского Союза. Они навечно зачислены в списки Н-ской части. Стрелок-радист младший сержант Н. И. Сорокин награжден орденом Отечественной войны 1 степени{131}.

Только после ввода в бой новых сил противник ценой больших потерь достиг Малина. Здесь оборонительные бои с неослабевающей силой продолжались до 18 декабря, в ходе которых только 4-й гвардейский танковый корпус совместно с пехотой и артиллерией вывел из строя 112 вражеских танков и бронемашин и уничтожил около 3 тыс. фашистов{132}. Поле боя в этом районе походило на свалку разбитой техники и вооружения.

Потерпев поражение под Малином, гитлеровское командование перебросило свои силы к Коростеню. Но и здесь враг был остановлен. Так были сорваны все попытки гитлеровцев прорваться к Киеву.

Почти одновременно с осуществлением Киевской операции войска Белорусского фронта (20 октября 1943 г. Центральный фронт был переименован в Белорусский фронт) перешли в наступление с целью расширения плацдарма в районе Лоева, завершившееся во второй половине ноября освобождением Речицы и Гомеля. Продвинувшись на запад до 130 км, войска фронта положили начало освобождению Белорусской ССР.

Напряженные бои развернулись и на криворожском направлении. Войска 2-го и 3-го Украинских фронтов сокрушили вражескую оборону и к середине декабря увеличили заднепровский плацдарм до 175 км по фронту и до 120 км в глубину. [163] Особенно больших успехов при расширении плацдарма добилась 5-я гвардейская танковая армия генерала П. А. Ротмистрова, действовавшая в составе ударной группировки 2-го Украинского фронта. Родина высоко оценила ратный подвиг воинов этой армии. Многие части и соединения были награждены орденами, получили почетное наименование Знаменских. Героями Советского Союза стали старший лейтенант Г. А. Романенко, лейтенанты И. В. Дунаев, П. В. Сорокин, А. Г. Махров, младшие лейтенанты В. А. Белороссов и Н. М. Козлов, старшина И. М. Аляшшн, старшие сержанты А. А. Бессонов, А. И. Рорат и М. И. Сысолетин, сержант В. И. Галочкин, младший сержант М. А. Леонов.

* * *

Длительная и ожесточенная борьба на берегах Днепра завершилась полной победой советских войск, в ходе которой гитлеровских захватчиков изгнали с Левобережной Украины и из Донбасса, был форсирован Днепр и захвачены на его правом берегу крупные плацдармы, освобождена столица Украины — Киев. Эти победы коренным образом изменили всю стратегическую обстановку на советско-германском фронте и создали благоприятные условия для освобождения Правобережной Украины.

В битве за Днепр танковые войска явились средством, с помощью которого советское командование в короткие сроки быстро наращивало удары, особенно в оперативной глубине, стремительно преследовало врага, осуществляя при необходимости маневр с одного направления на другое. Большой опыт получили танковые войска при форсировании крупных водных преград, особенно с ходу.

В битве за Днепр личный состав танковых войск проявил массовый героизм и отвагу. Несколько тысяч воинов были награждены орденами и медалями, а 450 человек удостоены высокого звания Героя Советского Союза. Только в войсках 3-й гвардейской танковой армии за четыре месяца получили правительственные награды 7125 воинов, в том числе 125 человек были удостоены звания Героя Советского Союза{133}.

Давно стихли бои на Левобережной Украине. Но память о героизме советских танкистов, которые вышли к Днепру и форсировали этот могучий водный рубеж, а затем вместе с воинами других родов войск, отстоявших и расширивших заднепровскив плацдармы, будет жить в веках. [164]

Глава девятая.
Освобождение Правобережной Украины
(Схема 15)

После победоносного завершения битвы за Днепр центр основных событий находился по-прежнему на юго-западном участке советско-германского фронта. На правом берегу Днепра Советские Вооруженные Силы в конце 1943 г. развернули наступление от Полесья до Черного моря. В этом наступлении участвовали войска 1, 2, 3 и 4-го Украинских фронтов, в составе которых действовали 6 танковых армий и значительное количество отдельных танковых и механизированных корпусов.

Перед Украинскими фронтами стояла важная военно-политическая цель — разгромить наиболее крупные группы немецко-фашистских армий «Юг» и «А», освободить Правобережную Украину, Крым и восстановить юго-западные государственные границы нашей Родины. Эту цель предусматривалось достичь проведением нескольких фронтовых наступательных операций.

На Житомир, Бердичев и Кировоград

Первым обрушил удар по врагу 1-й Украинский фронт на житомирско-бердичевском направлении с целью разгрома 4-й танковой армии противника в районе Брусилова и овладения рубежом Любар, Винница, Липовец. Главный удар наносился войсками, расположенными в центре фронта, — 1-й гвардейской, 18-й и 38-й армий, 3-й гвардейской и 1-й танковых армий, в общем направлении на Житомир, Бердичев. Вспомогательные удары предусматривалось осуществить войсками, располагавшимися на крыльях фронта: 13-й армией с 25-м танковым корпусом — на Сарны, 60-й армией с 4-м гвардейским танковым корпусом — в обход Житомира на Шепетовку, а 40-й, в которую входили 5-й гвардейский танковый корпус и 1-я отдельная чехословацкая бригада, и 27-й армиями — на Христиновку.

Наступление главных сил фронта началось 24 декабря после мощной артиллерийской и авиационной подготовки. [165] Пехота с танками при поддержке массированных ударов артиллерии и авиации в первой половине дня прорвала главную полосу обороны противника на глубину до 4 км. Чтобы быстрее завершить прорыв обороны, командующий фронтом ввел в сражение в полосе 18-й армии 3-ю гвардейскую танковую армию — командующий генерал П. С. Рыбалко, член Военного совета генерал С. И. Мельников, начальник штаба генерал В. А. Митрофанов, — а в полосе 38-й армии — 1-ю танковую армию — командующий генерал М. Е. Катуков, член Военного совета генерал Н. К. Попель, начальник штаба генерал М. А. Шалин.

Передовые отряды корпусов первого эшелона танковых армий во взаимодействии с пехотой быстро завершили прорыв обороны и создали условия для стремительного развития наступления в оперативной глубине. Мощными ударами гитлеровские войска были рассечены на две части, управление деморализовано, и они начали отходить в западном направлении. Группировку, отступающую из района Радомышля на Житомир, преследовали по параллельным путям: с юго-востока — 3-я гвардейская танковая армия, а с северо-востока — 4-й гвардейский танковый корпус. Гитлеровцев, отходивших из-под Брусилова на Казатин, преследовала 1-я танковая армия.

Соединения 3-й гвардейской танковой армии и 4-го гвардейского танкового корпуса имели целью охватить фланги противника, оборонявшегося в районах Радомышля, Житомира, а затем окружить его и уничтожить. Опасаясь угрозы окружения, гитлеровцы оставили Житомир и, неотступно преследуемые войсками ударной группировки фронта, продолжали отходить на Бердичев. [166]

Успешно развивалось преследование врага и на казатинском направлении. 11-й гвардейский танковый корпус под командованием генерала А. Л. Гетмана смело обошел Казатин с северо-запада, а 8-й гвардейский механизированный корпус генерала С. М. Кривошеина, имея в передовом отряде 69-й гвардейский танковый полк, — с востока. Первым в Казатин ворвался передовой отряд, возглавляемый подполковником И. Н. Бойко. Противник не выдержал стремительного удара гвардейцев и панически бежал. 28 декабря Казатин был в руках советских войск. Танкисты освободили военнопленных и сотни горожан, которых гитлеровцы не успели угнать на Запад, захватили трофеи, в том числе несколько железнодорожных эшелонов и большое количество складов с военным имуществом. За отличное руководство передовым отрядом, проявленный героизм и доблесть подполковнику И. Н. Бойко было присвоено звание Героя Советского Союза.

С освобождением Житомира и Казатина центр основных событий переместился на бердичевское направление, куда устремились основные силы фронта. 3-я гвардейская танковая армия обошла Бердичев с северо-запада и вышла в тыл вражеского гарнизона. 1-я танковая армия силами 8-го гвардейского механизированного корпуса успешно отражала контратаки резервов противника из района западнее Казатина, а ее 11-й гвардейский танковый корпус, имея в передовом отряде 44-ю гвардейскую танковую бригаду полковника И. И. Гусаковского, нанес удар на Бердичев с юго-востока.

Разведывательный дозор бригады, возглавляемый лейтенантом Г. С. Петровским, уничтожил на подступах к Бердичеву боевое охранение и обеспечил вступление в город танкового батальона, которым командовал майор П. И. Орехов. Но противнику удалось контратакой отрезать прорвавшиеся подразделения от остальных сил бригады. Пять суток отважные воины вели бой в окружении, отражая атаки превосходящих сил противника. За проявленный героизм и мужество в боях за Бердичев лейтенант Г. С. Петровский и майор П. И. Орехов получили звание Героя Советского Союза{134}.

Танковые армии продолжали наступать к Южному Бугу. Ио гитлеровцы успели перебросить в районы Винницы и Умани резервы и нанесли контрудар, стремясь восстановить фронт обороны по Днепру. Войскам 1-го Украинского фронта пришлось временно приостановить наступление, с тем чтобы оборонительными действиями сорвать замысел врага. Вскоре 1-й Украинский фронт получил из резерва Ставки 2-ю танковую армию — командующий генерал С. И. Богданов, член Военного совета генерал П. М. Латышев, начальник штаба генерал А. М. Павлов, — которая 16 января во взаимодействии с 38-й армией участвовала в отражении вражеского контрудара. [167] В 1-ю танковую армию был включен 31-й танковый корпус генерала В. Е. Григорьева.

До конца января общевойсковые и танковые армии сдерживали натиск противника и стойко удерживали занимаемые рубежи. Только на отдельных участках гитлеровцы потеснили наши войска на 25 — 30 км.

Осуществив Житомирско-Бердичевскую операцию, войска 1-го Украинского фронта продвинулись в западном направлении на 80 — 220 км и охватили левый фланг врага, продолжавшего удерживать плацдарм в районе Канева.

Правый фланг охватывали войска 2-го Украинского фронта. 5 января началась Кировоградская операция. В полосе наступления 5-й гвардейской армии действовал 7-й механизированный корпус генерала Ф. Г. Каткова, а юго-западнее Кировограда после прорыва обороны врага войсками 7-й гвардейской армии вводилась в сражение подвижная группа фронта — 5-я гвардейская танковая армия — командующий генерал П. А. Ротмистров, член Военного совета генерал П. Г. Гришин, начальник штаба генерал В. Н. Баскаков.

Наступление развивалось успешно. Стрелковые дивизии с танками непосредственной поддержки и во взаимодействии с передовыми частями подвижных групп прорвали оборону противника на фронте в 45 км и углубились на 24 км. Наибольшего успеха достиг 7-й механизированный корпус. Он вышел к реке Ингул, с ходу форсировал ее и захватил плацдарм в районе Северинки. Чтобы нарастить удар на этом направлении, командующий фронтом перебросил сюда 8-й механизированный корпус генерала А. М. Хасина — второй эшелон 5-й гвардейской танковой армии. Согласованными ударами двух корпусов железная дорога Кировоград — Новоукраинка была перерезана. Наши войска охватили левый фланг противостоящего противника. К этому же времени 29-й танковый корпус генерала И. Ф. Кириченко ворвался в Кировоград с юга, а 18-й танковый корпус генерала В. И. Полозкова обошел город с юго-запада. Таким образом, вражеские войска под Кировоградом оказались отрезанными от резервов и тылов. 8 января Кировоград был освобожден.

Одновременно с наступлением на кировоградском направлении войска 52-й армии нанесли удар на Христиновку, а 53-я армия с 5-м гвардейским механизированным корпусом генерала Б. М. Скворцова — на Мал. Виску. Эти войска стремились выйти в глубокий тыл гитлеровцам, оборонявшимся на правом берегу Днепра в районе Канева, и во взаимодействии с соединениями левого крыла 1-го Украинского фронта уничтожить вражескую группировку. Однако выполнить эту задачу не удалось, в связи с тем что к району Мал. Виски гитлеровское командование успело перебросить крупные резервы, которые и остановили продвижение советских войск. Ввод в сражение 5-й гвардейской танковой армии в полосе 53-й армии также не дал желаемых результатов. [168]

В Кировоградской операции войска 2-го Украинского фронта продвинулись на 40 — 50 км, но соединиться с 1-м Украинским фронтом на правом берегу Днепра не смогли. Поэтому противник еще владел на Правобережной Украине значительной территорией, примыкавшей к Днепру и получившей название корсунь-шевченковского выступа.

Ликвидация корсунь-шевченковского выступа

Операцию по ликвидации корсунь-шевченковского выступа и разгрому оборонявшейся в нем вражеской группировки предусматривалось осуществить двумя ударами под основание выступа с последующим развитием наступления по сходящимся направлениям на Звенигородку. Один удар должны были нанести из района южнее Белой Церкви войска левого крыла 1-го Украинского фронта силами 40, 27 и 6-й танковой армий, другой — из района севернее Кировограда войска правого крыла 2-го Украинского фронта — 4-я гвардейская, 53-я и 5-я гвардейская танковая армии.

Организационный состав 5-й гвардейской танковой армии к началу операции изменился. Вместо убывшего 8-го механизированного корпуса в армию вошел 20-й танковый корпус генерала И. Г. Лазарева. 6-я танковая армия была сформирована накануне операции. Командующим был назначен генерал А. Г. Кравченко, членом Военного совета — генерал Г. Л. Туманян, начальником штаба — генерал Д. И. Заев. В армию вошли 5-й гвардейский танковый корпус генерала В. М. Алексеева и 5-й механизированный корпус под командованием генерала М. В. Волкова.

Использование танковых, армий в Корсунь-Шевченковской операции имело некоторые особенности. 6-я танковая армия впервые в Великой Отечественной войне применялась в первом эшелоне оперативного построения фронта, 5-я гвардейская танковая армия составляла подвижную группу 2-го Украинского фронта. Но из-за того что в общевойсковых армиях было очень мало танков непосредственной поддержки пехоты, несколько танковых соединений и частей танковой армии привлекалось для прорыва обороны противника в полосе 53-й армии. С выходом в оперативную глубину действия танковых армий направлялись на окружение корсунь-шевченковской группировки противника и создание условий для ее быстрейшего уничтожения. Наступление началось, как и предусматривалось планом, с прорыва обороны противника у основания корсунь-шевченковского выступа. Эта задача была успешно решена к исходу 26 января совместными усилиями общевойсковых и танковых армий при поддержке массированных ударов артиллерии и авиации. [169] Затем танковые армии обоих фронтов начали осуществлять двусторонний охват. Войска действовали в весьма сложной и напряженной обстановке. Как только 20-й и 29-й танковые корпуса, наступавшие в первом эшелоне 5-й гвардейской танковой армии, вырвались в оперативную глубину, противник нанес контрудар по горловине прорыва и затянул ее. Танковые соединения оказались отрезанными от главных сил фронта и от второго эшелона своей армии.

Тогда генерал П. А. Ротмистров ввел в сражение второй эшелон армии — 18-й танковый корпус с задачей открыть горловину прорыва. Одновременно 29-му танковому корпусу было приказано занять оборону на рубеже Водяное, Липянка фронтом на юг и преградить путь вражеским резервам к Днепру. Это означало, что развивать наступление на Звенигородку мог только 20-й танковый корпус.

В таких сложных условиях танкисты проявляли высокое воинское мастерство, мужество и отвагу. Особенно успешно наступала 155-я танковая бригада под командованием подполковника И. И. Прошина. Ее танки прошли по тылам противника, скрытно сосредоточились на подступах к Шполе, а затем, стремительно атакуя, ворвались в город. Противник, застигнутый врасплох, не мог оказать организованного сопротивления и в панике бежал.

Преследуя и уничтожая вражеские части, 155-я танковая бригада ворвалась в Звенигородку и завязала уличные бои. Удар бригады нарастили главные силы 20-го танкового корпуса. Таким образом, 28 января был охвачен правый фланг гитлеровских войск в корсунь-шевченковском выступе.

Успешно действовали и войска 6-й танковой армии. Передовой отряд армии, в который вошли 233-я танковая бригада, 1228-й самоходно-артиллерийский полк, мотострелковый батальон и истребительно-противотанковая батарея, под командованием заместителя командира 5-го механизированного корпуса генерала М. И. Савельева прорвался через Лысянку к Звенигородке и установил связь с соединениями 20-го танкового корпуса.

Таким образом, на четвертый день операции танковые армии 1-го и 2-го Украинских фронтов перерезали все пути, связывавшие корсунь-шевченковскую группировку противника с основными силами. Внутренний фронт окружения непрерывно укреплялся стрелковыми дивизиями и 5-м гвардейским кавалерийским корпусом.

После завершения окружения группировки врага танковые армии незамедлительно были переброшены на внешний фронт. В короткие сроки они создали на удалении 15 — 25 км от внутреннего фронта достаточно прочную противотанковую оборону. Последовательное решение танковыми армиями таких задач, как охват флангов противника и завершение окружения, а также перегруппировка на внешний фронт, явились значительным достижением советского военного искусства. [170]

Танковые армии занимали оборону на фронте 50 — 60 км, танковые и механизированные корпуса — 18 — 20 км, а танковые и: мотострелковые бригады — 7 — 8 км. На период обороны 6-я танковая армия была усилена 47-м стрелковым корпусом, а 5-я гвардейская танковая армия — 49-м стрелковым корпусом, 34-й истребителъно-противотанковой бригадой и 5-й инженерно-саперной бригадой РГК.

Такое усиление танковых армий обеспечивало надежное прикрытие танков в обороне, позволяло выделять необходимые силы и средства во вторые эшелоны корпусов и армий и создавать сильные резервы, что способствовало успешному отражению массированных контрударов вражеских танковых соединений, пытавшихся ударами извне оказать помощь окруженным войскам. Оборона танковых армий опиралась на хорошо организованную систему огня танков, самоходно-артиллерийских установок, противотанковых орудий и минометов и широкий маневр танковых частей и соединений.

Начало ликвидации окруженного противника совпало по времени с первой годовщиной победоносного завершения битвы под Сталинградом. Развернулись ожесточенные бои. Вражеское командование пыталось вывести из котла окруженную группировку. Основную надежду оно возлагало на войска внешнего фронта и подходившие с винницкого и кировоградского направлений восьми танковых и шести пехотных дивизий.

Советские войска вели тяжелые бои одновременно и против окруженного противника, и против резервов, подошедших к внешнему фронту. Стрелковые войска, уничтожая окруженного противника, при поддержке танков, артиллерии и авиации дробили его группировку и одновременно сжимали внутренний фронт окружения.

Удары вражеских резервов на внешнем фронте отражались корпусами первых эшелонов танковых армий, а также контратаками и контрударами вторых эшелонов и резервов. Когда нажим был особенно сильным, на угрожаемые направления перебрасывались части и соединения с менее опасных участков. Так было 4 февраля, когда 1-я танковая армия гитлеровцев прорвалась через боевые порядки соединений 47-го стрелкового корпуса и расстояние между внешним и внутренним фронтами окружения уменьшилось с 25 до 10 км. 40-я и 6-я танковая армии не смогли отбросить врага в исходное положение. Тогда командующий фронтом незамедлительно направил из резерва к району вклинения врага 2-ю танковую армию, в которую входили 3-й танковый корпус генерала А. А. Шамшина и 16-й танковый корпус генерала И. В. Дубового. Армия с ходу нанесла удар по вершине вклинившихся вражеских войск, а частью сил — с запада по левому флангу вклинения. Совместными усилиями 2-я и 6-я танковые армии отбросили противника на юг.

Попытка гитлеровцев прорваться к окруженным войскам в полосе 5-й гвардейской танковой армии также оказалась сорванной. [171] Хотя враг и вклинился на узком участке фронта на 4 — 5 км, но контратаками вторых эшелонов армии и резервами, в том числе 11-м гвардейским танковым корпусом и 64-й гвардейской танковой бригадой 1-й танковой армии, 7 февраля был полностью остановлен и на этом направлении.

Пока шли напряженные бои на внешнем фронте, территория, которую занимали окруженные войска, резко уменьшилась и простреливалась огнем нашей артиллерии. Дальнейшее сопротивление гитлеровцев было явно бессмысленным. 8 февраля советское командование предложило группировке прекратить сопротивление. Однако гитлеровское командование отклонило ультиматум и вновь отдало приказ о переходе в наступление.

С новой силой разгорелись ожесточенные бои на внутреннем и на внешнем фронтах. Танковые соединения противника 11 февраля нанесли мощный удар на Лысянку. Предприняли попытку вырваться и окруженные войска. Путь фашистам на Лысянку преградили переброшенные с других участков 3-й танковый корпус 2-й танковой армии и 20-й танковый корпус 5-й гвардейской танковой армии. На наиболее опасных направлениях саперы установили более 20 тыс. противотанковых мин. Враг понес большие потери. Только на минах подорвалось 30 танков.

Последняя попытка вырваться из котла была предпринята в ночь на 17 февраля, и хотя гитлеровцы приблизились к внешнему фронту на 2 — 3 км, преодолеть оставшееся расстояние не смогли. К исходу 17 февраля враг вынужден был сложить оружие, потеряв в корсунь-шевченковском выступе более 73 тыс. солдат и офицеров, из них свыше 18 тыс. было взято в плен. Гитлеровским войскам под Корсунь-Шевченковским был устроен

«новый Сталинград, — правда, масштабы катастрофы на этот раз были меньше...»{135}.

С ликвидацией корсунь-шевченковского выступа на Правобережной Украине образовался большой плацдарм, который способствовал развертыванию наступления к юго-западной государственной границе нашей Родины.

Почти одновременно с Корсунь-Шевченковской операцией войска 13-й и 60-й армий, в состав которых входили 25-й и 4-й гвардейский танковые корпуса, провели с 27 января по 11 февраля Ровно-Луцкую операцию, вышли на рубеж Луцк, Дубно, Шепетовка, охватили левый фланг группы армий «Юг» и создали благоприятные условия для наступления войск 1-го Украинского фронта к предгорьям Карпат.

В период 30 января —29 февраля была успешно проведена Никопольско-Криворожская операция. Подвижную группу 3-го Украинского фронта в этой операции составлял 4-й гвардейский механизированный корпус генерала Т. И. Танасчишина, а 4-го Украинского фронта — 2-й гвардейский механизированный корпус под командованием генерала К. В. Свиридова. [172] Советские войска освободили два крупных промышленных района Украины — Никопольский и Криворожский — и ликвидировали плацдарм: врага на левом берегу Днепра южнее Никополя.

В результате наступательных операций, проведенных четырьмя Украинскими фронтами с 24 декабря 1943 г. до конца февраля 1944 г., были созданы условия для продолжения без паузы стремительного наступления с целью окончательного освобождения от гитлеровских захватчиков всей Правобережной Украины и Крыма.

Завершающие операции по освобождению Правобережной Украины

Советское командование считало необходимым как можно быстрее возобновить наступление, не дать врагу передышки, завершить разгром групп армий «Юг» и «А» и выйти к юго-западной государственной границе. Для достижения этой цели предусматривалось нанести войсками 1-го Украинского фронта главный удар из района западнее Шепетовки на Чертков, Черновицы и отрезать группе армий «Юг» пути отхода на запад, а ударом войск 2-го Украинского фронта из района Звенигородки на Умань, Яссы охватить правый фланг противника и завершить его окружение в полосе между Днестром и Прутом.

Войска 3-го Украинского фронта должны были уничтожить 6-ю армию противника в низовьях Днепра и Южного Буга, а затем развернуть наступление в направлении Кишинева и освободить Одессу, а 4-му Украинскому фронту предстояло разгромить 17-ю армию и вернуть Родине Крымский полуостров.

Для проведения этих операций из танковых войск привлекались 6 танковых армий, 9 отдельных танковых и механизированных корпусов и более 50 отдельных бригад и полков. Наиболее мощные танковые группировки были включены в 1-й и 2-й Украинские фронты, которым предстояло разгромить главные силы врага на Правобережной Украине и развить наступление к государственной границе.

Эшелон развития успеха 1-го Украинского фронта состоял из 4-й и 3-й гвардейской танковых армий. 4-й танковой армией командовал генерал В. М. Баданов, а с 13 марта — генерал Д. Д. Лелюшенко, членом Военного совета являлся генерал В. Г. Гуляев, начальником штаба — генерал П. И. Другов. 1-я танковая армия оставалась в резерве фронта и предназначалась для наращивания ударов при развитии наступления к предгорьям Карпат. В эшелон развития успеха 2-го Украинского фронта были включены 2-я, 5-я гвардейская и 6-я танковые армии. [173]

К началу наступления 23-й стрелковый корпус 60-й армии совместно с 4-м гвардейским танковым корпусом захватил плацдарм на реке Горынь в районе Дворца и обеспечил сосредоточение на нем ударной группировки 1-го Украинского фронта. Утром 4 марта стрелковые дивизии 60-й и 1-й гвардейской армий, поддержанные танками, артиллерией и авиацией, быстро прорвали оборону противника и продвинулись на 12 км. Затем в полосе наступления 60-й армии был введен в сражение 4-й гвардейский танковый корпус — армейская подвижная группа — для развития наступления на Тарнополь. Почти одновременно в 1,5 км восточнее была введена в сражение подвижная группа фронта — 4-я и 3-я гвардейская танковые армии — и начала развивать успех в направлении Волочиск, Проскуров, 10 — 11 марта перерезала железную дорогу Львов — Одесса, расширила прорыв до 180 км и охватила с северо-запада гитлеровские войска, действовавшие на проскуровском направлении.

Дальнейшее продвижение советских войск было временно приостановлено. Гитлеровское командование успело перебросить к рубежу Тарнополь, Проскуров девять танковых и шесть пехотных дивизий. Завязались упорные бои. Войска 1-го Украинского фронта временно перешли к обороне. Отдельные танковые бригады и полки располагались на танкоопасных направлениях в боевых порядках пехоты и в противотанковых опорных пунктах, уничтожая наступавшие танки противника огнем с места и контратаками. Танковые армии и 4-й гвардейский танковый корпус использовались для нанесения контрударов.

В ожесточенных оборонительных боях, длившихся до 20 марта, войска 1-го Украинского фронта отразили удары врага. [174] Одновременно советские войска готовились перейти в наступление к предгорьям Карпат, подтягивались резервы; к району Волочиска на направление главного удара прибыли 1-я танковая армия и ряд других танковых частей и соединений. Соотношение сил изменилось.

Утром 21 марта наступление ударной группировки 1-го Украинского фронта повсеместно возобновилось. Соединения 60-й и 1-й гвардейской армий совместно с 4, 1 и 3-й гвардейской армиями, а также с 4-м гвардейским танковым корпусом в первой половине дня прорвали оборону и создали благоприятные условия для развития наступления в оперативной глубине.

Соединения 15-го стрелкового корпуса, которым командовал генерал И. И. Людников, нанесли удар на Тарнополь и 24 марта завершили окружение оборонявшегося в городе гарнизона общей численностью около 12 тыс. человек. Используя успех 15-го корпуса, главные силы 60-й армии вышли на рубеж западнее Тарнополя, Бучач и заняли оборону на внешнем фронте окружения, чтобы не допустить подхода резервов противника. К тому же они прикрыли правый фланг танковых армий, которые окружали главные силы группы армий «Юг» в районе Каменец-Подольска.

Наиболее стремительно наступала 1-я танковая армия. Ее головные бригады — 1-я гвардейская танковая полковника В. М. Горелова и 20-я гвардейская механизированная полковника А. X. Бабаджаняна — вышли к Днестру в районе Залещиков и западнее его.

Еще в период развития наступления к Днестру командующий 1-й танковой армией направил из своего резерва передовой отряд — 64-ю гвардейскую танковую бригаду подполковника И. Н. Бойко с задачей захватить Черновицы. За семь часов отряд прошел около 80 км, обогнал боевые порядки армии на рубеже Днестра и совместно с головными бригадами приступил к форсированию реки. Преодоление водной преграды 64-й гвардейской танковой бригадой и главными силами армии обеспечивала 3-я понтонно-мостовая бригада. Пехота и легкая артиллерия переправлялись на подручных средствах и рыбачьих лодках, танки — вброд, а колесный транспорт и тылы — на паромах.

После сосредоточения на правом берегу Днестра передовой отряд внезапной ночной атакой овладел железнодорожной станцией Могли (севернее Черновиц), захватил склады с различными грузами, несколько железнодорожных эшелонов, в том числе и эшелон с танками{136}. Днем 28 марта передовой отряд преодолел вброд Прут и вышел на подступы к Черновицам с юго-востока.

Удар 64-й гвардейской танковой бригады нарастил 11-й гвардейский танковый корпус. [175] Его 45-я гвардейская танковая бригада под командованием полковника Н. В. Моргунова и приданная корпусу 24-я стрелковая дивизия генерала Ф. А. Прохорова форсировали Прут северо-западнее Черновицы и приступили к охвату города с запада.

Стремясь предотвратить угрозу окружения, части черновицкого гарнизона начали отходить на юг. 29 марта советские войска освободили Черновицы — важнейший административный центр Украины.

Пока шла напряженная борьба за Черновицы, 1-я танковая армия силами 8-го гвардейского механизированного корпуса развила стремительное наступление на Коломыю, Станислав. Передовой отряд 1-й гвардейской танковой бригады, возглавляемый капитаном В. А. Бочковским, имея семь танков с десантом автоматчиков, стремительно ворвался на железнодорожную станцию Коломыя. Вскоре его поддержали главные силы бригады. 28 марта Коломыя была освобождена. Танкисты захватили большие трофеи, в том числе 13 эшелонов, 400 автомашин и склады военного имущества.

Выход соединений 1-й танковой армии на подступы к Станиславу и на Прут оказал большое влияние на развитие операции — главные силы группы армий «Юг» оказались отрезанными от резервов, находившихся на территории Западной Украины. Советское Верховное Главнокомандование высоко оценило действия 1-й танковой армии, преобразовав ее 25 апреля 1944 г. в гвардейскую. 11-му гвардейскому танковому и 8-му гвардейскому механизированному корпусам было присвоено почетное наименование Прикарпатских. [176] Много солдат, сержантов, офицеров и генералов было награждено орденами и медалями. Командиру 8-го гвардейского механизированного корпуса генералу И. Ф. Дремову, командирам бригад полковникам В. М. Горелову и А. X. Бабаджаняну присвоили звание Героя Советского Союза. Командир 64-й гвардейской танковой бригады подполковник И. Н. Бойко получил вторую медаль «Золотая Звезда», став дважды Героем Советского Союза.

Весьма успешно наступала и 4-я танковая армия, развивая удар на Каменец-Подольск. Совместными усилиями ее соединений, войск 18-й и 38-й армий, а также 3-й гвардейской танковой армии 1-я танковая армия гитлеровцев, насчитывавшая 21 дивизию, была окружена в районе Каменец-Подольска.

Нависшая над группой армий «Юг» угроза полного разгрома вынудила гитлеровское командование начать переброску резервов к внешнему фронту с других участков, а также из Германии, Югославии, Бельгии и Франции. Одновременно и противник, окруженный в Тарнополе и Каменец-Подольске, предпринял ряд отчаянных попыток вырваться из котла.

Развернулись упорные бои одновременно на внутреннем и внешнем фронтах окружения. Оба фронта оказались недостаточно прочными, и поэтому гитлеровцы в районе Каменец-Подольска избежали полного разгрома. Потеряв много солдат и офицеров и почти всю технику, они пробились на Бучач. Части и соединения в районе Тарнополя были пленены или уничтожены.

Таким образом, на проскуровско-черновицком направлении 1-й Украинский фронт продвинулся от 80 до 350 км, вышел к предгорьям Карпат и совместно со 2-м Украинским фронтом расчленил противостоявшую стратегическую группировку врага на две части. Сложились благоприятные условия для подготовки и проведения операций по развитию наступления к Висле и в пределы Балканского полуострова.

Существенный вклад в достижение этих побед внесли танковые войска. В трудных условиях распутицы, бездорожья и разлива рек танкисты блестяще выполнили возложенные на них задачи, наносили врагу большие потери, гнали его на запад в любое время года и в самых трудных условиях обстановки. [177]

* * *

Спустя сутки после начала наступления 1-го Украинского фронта на проскуровско-черновицком направлении последовал мощный удар 2-го Украинского фронта на уманско-ботошанском направлении. В течение трех суток, с 5 по 7 марта, общевойсковые и танковые армии при поддержке массированных ударов артиллерии и авиации прорвали тактическую зону обороны и форсировали Горный Тикич. После сосредоточения на плацдарме танковые армии перешли в наступление: на правом фланге — 6-я, в центре — 2-я и на левом фланге — 5-я гвардейская танковые армии. 6-я танковая армия стремительным ударом с двух сторон 9 марта овладела Христиновкой, а 2-я танковая армия во взаимодействии с 29-м танковым корпусом 5-й гвардейской танковой армии освободила Умань, захватив свыше 500 исправных танков и более 350 орудий.

Немецко-фашистское командование начало отводить разгромленные дивизии за Южный Буг в надежде закрепиться на его правом берегу и не допустить продвижения танковых армий. Но тщетно. Преследование продолжалось. Впереди главных сил танковых армий действовали передовые отряды — усиленные танковые или механизированные бригады. 11 марта подвижные соединения на 80-километровом фронте вышли к Южн. Бугу. На лодках, плотах, а отдельные танковые подразделения вброд форсировали эту крупную водную преграду. Совместно со стрелковыми дивизиями небольшие плацдармы были объединены в общий шириной до 120 км и глубиной около 20 км.

Гитлеровское командование вынуждено было отводить войска к Днестру, надеясь на этой реке остановить танковые армии. Отход прикрывался сильными арьергардами и массированными ударами авиации. Но и эти надежды рухнули.

Танковые армии, сметая на своем пути вражеские арьергарды, неудержимым потоком ринулись к Днестру. Тщетно пытались гитлеровцы хотя бы несколько задержать советских танкистов у крупного железнодорожного узла Вапнярка (северо-восточнее Ямполя), с тем чтобы эвакуировать военное имущество. К Вапнярке с востока почти одновременно подошли во второй половине 15 марта головные части 5-го механизированного корпуса 6-й танковой армии, а с юго-востока — части 107-й танковой бригады под командованием полковника Т. П. Абрамова и 15-й мотострелковой бригады, возглавляемой полковником П. М. Акимочкиным, 16-го танкового корпуса 2-й танковой армии.

Головной дозор 107-й танковой бригады под командованием лейтенанта В. А. Косарева обнаружил колонну автомашин с боеприпасами и вооружением, двигавшуюся по узкой улице к Днестру. Танк лейтенанта Косарева поджег три головные машины, в результате чего на улице образовалась пробка. [178] Не давая врагу опомниться, автоматчики под прикрытием огня танков атаковали охрану автомашин.

Удар головных подразделений нарастили главные силы 16-го танкового и 5-го механизированного корпусов. Совместными усилиями Вапнярка была очищена от врага. Танкисты захватили в городе 300 автомашин и 40 складов с военным-имуществом. За проявленную доблесть лейтенанту В. А. Косареву присвоено звание Героя Советского Союза{137}.

Высокое воинское мастерство и героизм обеспечили и в распутицу стремительные темпы преследования. Расстояние 160 км от Южн. Буга до Днестра танкисты преодолели за четверо суток. 2-я танковая армия силами 16-го танкового корпуса освободила Ямполь, а 29-й танковый корпус 5-й гвардейской танковой армии при содействии партизан овладел городом Сороки. 6-я танковая армия 19 марта завязала бои за Могилев-Подольский. На Днестре, как и на Южн. Буге, общевойсковые и танковые армии сразу же приступили к объединению плацдармов в один общий.

За умелое форсирование в условиях распутицы Южн. Буга и Днестра и захват плацдармов многие танкисты были награждены орденами и медалями, получили высокое звание Героя Советского Союза генералы С. И. Богданов, Н. М. Теляков, И. В. Дубовой, полковник Н. М. Коптев, старший лейтенант Н. П. Матвеев, лейтенант В. У. Нетесов, рядовые П. Н. Гранкин, П. П. Дубина.

С днестровского плацдарма 6-я и 2-я танковые армии развили наступление в направлении Ясс, чем способствовали войскам 40, 27 и 52-й армий, действовавшим на правом крыле фронта, в быстрейшем освобождении всей территории восточное Прута, выходе на государственную границу и перенесению боевых действий на территорию Румынии. [179]

Успешно развивалось наступление и 5-й гвардейской танковой армии — подвижной группы 2-го Украинского фронта, действовавшей на тираспольском направлении. Танкисты овладели Рыбницей. Армия вступила в пределы Молдавии и создала благоприятные условия войскам 3-го Украинского фронта, наступавшим на кишиневском направлении.

Общая глубина продвижения танковых армий в Уманско-Ботошанской операции составила 200 — 250 км. Их мощный глубокий рассекающий удар привел к расчленению 8-й армии и левого фланга 6-й армии противника, способствовал войскам фронта в разгроме врага порознь и быстрейшему выходу к предгорьям Карпат. К середине апреля 2-й Украинский фронт закрепился в северо-восточной части Румынии и приступил к подготовке новой операции с целью наступления в глубь Румынии.

* * *

Наступление 3-го Украинского фронта на южном крыле советско-германского фронта возобновилось 6 марта. Подвижную группу 46-й армии составил 23-й танковый корпус генерала А. О. Ахманова, а подвижную группу фронта — конно-механизированная группа генерала И. А. Плиева, в которую входили 4-й гвардейский механизированный, 4-й гвардейский кавалерийский корпуса и 5-я отдельная мотострелковая бригада.

Развивая наступление общевойсковых армий в юго-западном направлении, танкисты и кавалеристы 8 марта овладели городом Новый Буг. Затем они повернули на юг, обошли Березнеговатое с запада и вышли в тыл 6-й армии. Одновременно 28-я армия со 2-м гвардейским механизированным корпусом генерала К. В. Свиридова форсировала Днепр в районе Каховки и наступала на Николаев. Так 13 гитлеровских дивизий, оборонявшихся в междуречье Ингульца и Южн. Буга, оказались под угрозой окружения. Но, воспользовавшись разрывами в боевых порядках советских войск, гитлеровцам удалось прорваться к Николаеву. Неотступно преследуя противника, передовые отряды с ходу форсировали Южн. Буг и захватили плацдарм.

После незначительной паузы 28 марта началась Одесская операция. По решению командующего фронтом конно-механизированная группа, введенная в прорыв в полосе 37-й армии, нанесла удар на Раздельную, а 23-й танковый корпус — эшелон развития успеха 57-й армии — на Тирасполь. Действия подвижных групп приняли характер стремительного преследования вражеских войск. 4 апреля конно-механизированная группа при содействии 23-го танкового корпуса овладела железнодорожной станцией Раздельная. [180] Затем танкисты и кавалеристы обошли Одессу вдоль левого берега Днестра и перерезали все пути подхода к городу с запада. Войска левого крыла фронта — 8-я гвардейская, 6-я и 5-я ударная армии — 10 апреля при содействии партизан штурмом овладели Одессой — важным портом на Черном море. Остатки вражеского гарнизона бежали за Днестровский лиман. Таким образом, 3-й Украинский фронт очистил от гитлеровских войск левый берег Днестра в нижнем течении, форсировал эту водную преграду и захватил ряд плацдармов, с которых в последующем были нанесены удары с целью освобождения Советской Молдавии.

4-й Украинский фронт и Отдельная Приморская армия приступили 8 апреля к проведению Крымской операции. После прорыва соединениями 2-й гвардейской и 51-й армий обороны противника в сражение был введен 19-й танковый корпус генерала И. Д. Васильева. Танкисты во взаимодействии с соединениями 63-го стрелкового корпуса освободили Джанкой и вынудили гитлеровские полчища начать отход в южном направлении. Успех оказал большое влияние на развитие событий на Керченском полуострове. Отдельная Приморская армия 11 апреля освободила Керчь и начала неотступно преследовать фашистов в юго-западном направлении. Чтобы повысить темпы преследования и быстрее захватить Симферополь, была создана фронтовая подвижная группа, в которую вошли 19-й танковый корпус, два полка 279-й стрелковой дивизии и 21-я истребительно-противотанковая артиллерийская бригада. Группу возглавил заместитель командующего 51-й армией генерал В. Н. Разуваев. Подвижная группа, имея впереди 19-й танковый корпус с двумя стрелковыми полками, воины которых были посажены на автомашины, преодолела расстояние от Джанкоя до Симферополя почти за сутки, стремительно атаковала симферопольский гарнизон и совместно с крымскими партизанами 13 апреля освободила Симферополь. Двумя днями позже соединения 19-го танкового корпуса подошли к внешнему оборонительному обводу Севастополя, представлявшему мощную систему современных укреплений.

После трехнедельной подготовки 5 мая 4-й Украинский фронт начал штурм вражеских укреплений. Пехота и танки при поддержке массированных ударов артиллерии и авиации сломили сопротивление противника на подступах к Севастополю и ворвались на его окраины. 9 мая город русской славы Севастополь был очищен от гитлеровских захватчиков.

* * *

Наступление советских войск на Правобережной Украине и в Крыму завершилось выдающейся победой. [181] С декабря 1943 г. по апрель 1944 г. 1, 2, 3 и 4-й Украинские фронты при содействии партизан разгромили группы армий «Юг» и «А», освободили важные промышленные и сельскохозяйственные районы юга страны, на ряде участков вышли к государственной границе гг развернули боевые действия на территории Румынии.

В период борьбы за Правобережную Украину противник потерпел серьезное поражение. По свидетельству К. Типпельскирха, это было самое крупное поражение

«с того времени, когда немецкие армии шли тернистым путем от Волги и Кавказа, отступая к Днепру».

Одержанная победа относится к числу наиболее ярких страниц героической летописи Красной Армии. На полях Правобережья существенное развитие получила практика применения танковых войск. Впервые для развития успеха на одном направлении в составе подвижных групп фронта действовали по три танковые армии (Проскуровско-Черновицкая и Уманско-Ботошанская операции). Новым являлось также выделение в резерв фронта танковой армии (Проскуровско-Черновицкая операция).

Такое массирование танковых войск способствовало быстрейшему сокрушению противостоящего противника, лишало его способности не только остановить, но даже временно задержать стремительное продвижение Красной Армии в условиях распутицы.

Искусство применения танковых армий и отдельных танковых и механизированных корпусов при окружении и уничтожении крупных группировок противника под Корсунь-Шевченковским, севернее Проскурова и в междуречье Ингульца и Южн. Буга поднялось на новую ступень развития. Опыт свидетельствует о способности подвижных групп осуществлять маневр в любое время года. Соединения и оперативные объединения танковых войск получили практику последовательного форсирования с ходу при помощи подручных средств таких крупных водных, преград, как Южн. Буг, Днестр и Прут. [182]

Глава десятая.
На центральном участке советско-германского фронта
(Схема 16)

В результате победоносного наступления Красной Армии зимой и весной 1944 г. в центре советско-германского фронта образовался выступ, который гитлеровское командование назвало «белорусским балконом». Оборонялся выступ крупными силами — группой армий «Центр» (3-я танковая, 4-я и 9-я армии) и несколькими соединениями соседних групп армий — всего 63 дивизии и 3 бригады. Таким образом, немецко-фашистские войска прикрыли путь на Варшаву и имели возможность нанести фланговые удары по нашим войскам, если бы они стали наступать к границам Восточной Пруссии и на юге. Поэтому первоочередная и главная задача летне-осенней кампании 1944 г. состояла в разгроме немецко-фашистских войск в Белоруссии.

Замысел этой крупнейшей операции 1944 г. был прост и оригинален. Предполагалось одновременными мощными ударами 1-го Прибалтийского, 3-го и 2-го Белорусских фронтов и правого крыла 1-го Белорусского фронта прорвать оборону противника на витебском, богушевском, оршанском, могилевском и бобруйском направлениях, раздробить стратегический фронт обороны врага, окружить и уничтожить его группировку в районе Витебска и Бобруйска, после чего стремительно развить наступление в глубину, окружить и ликвидировать войска 4-й армии восточнее Минска и тем самым создать благоприятные условия для дальнейшего наступления на запад в общих направлениях на Шяуляй, Вильнюс, Белосток, Брест.

В осуществлении этого замысла решающее значение приобретали быстрота и стремительность наступления. Поэтому Ставка усилила фронты своими резервами, в том числе соединениями и частями танковых войск. К началу наступления в состав войск четырех фронтов входили 5-я гвардейская танковая армия, 1-й и 2-й гвардейские, 1-й и 9-й танковые, 1-й и 3-й гвардейский механизированные корпуса, 14 отдельных танковых и самоходно-артиллерийская бригады, 78 отдельных танковых и самоходно-артиллерийских полков, 9 самоходно-артиллерийских дивизионов и 2 танковых батальона, в которых насчитывалось 4548 танков и самоходно-артиллерийских установок{138}. [183]

Отдельные танковые бригады и полки использовались главным образом для непосредственной поддержки пехоты. Лесисто-болотистая местность вынуждала отказываться от их централизованного применения. Танки поротно и побатальонно действовали в составе стрелковых частей. Всего для непосредственной поддержки пехоты было привлечено 2229 танков и самоходно-артиллерийских установок, что позволило иметь 9 — 15 танков и самоходно-артиллерийских установок на 1 км фронта прорыва на 2-м Белорусском и 1-м Прибалтийском фронтах и 24 — 25 — на 1-м и 3-м Белорусских фронтах. Танковая армия, отдельные танковые и механизированные корпуса использовались для развития успеха и стремительного наступления в глубину с целью рассечения и окружения немецко-фашистских войск.

5-я гвардейская танковая армия являлась эшелоном развития успеха 3-го Белорусского фронта. После прорыва 11-й гвардейской армией тактической зоны обороны противника она должна была войти в сражение и, развивая наступление вдоль Минской автомагистрали, к исходу шестого дня операции форсировать Березину в районе Борисова, захватить плацдарм и удерживать его до подхода общевойсковых армий. По второму варианту (в случае медленного наступления 11-й гвардейской армии) ввод в сражение 5-й гвардейской танковой армии с той же задачей намечался в полосе 5-й армии.

Эшелон развития успеха 1-го Прибалтийского фронта составлял 1-й танковый корпус, в 11-й гвардейской армии 3-го Белорусского фронта — 2-й гвардейский танковый корпус. Развитие успеха 3-й и 65-й армий 1-го Белорусского фронта возлагалось на 9-й и 1-й гвардейский танковые корпуса. 3-й гвардейский механизированный корпус 3-го Белорусского фронта и 1-й механизированный корпус 1-го Белорусского фронта должны были действовать в составе конно-механизированных групп.

В связи с тем что танковым войскам предстояло наступать на лесисто-болотистой местности и преодолеть много рек, в подготовке соединений и частей обучение действиям в этих условиях занимало значительное место. Командиры и штабы тщательно изучали оборону врага и местность на направлениях боевых действий. Со всем водительским составом танков, самоходно-артиллерийских установок и колесных машин были проведены специальные занятия по вождению машин на лесисто-болотистой местности; экипажи учились преодолевать препятствия с помощью бревен и фашин.

В основу боевой и политической подготовки войск были положены требования первомайского приказа Верховного Главнокомандующего. [184] Все мероприятия проводились под лозунгом «Разгромим врага и освободим Советскую Белоруссию!» и были направлены на воспитание в личном составе высокого наступательного порыва, мужества и отваги, стойкости и находчивости, взаимовыручки в бою. В войсках читались лекции и доклады, проводились групповые и индивидуальные беседы, собрания, митинги, читки газет, журналов и памяток, выпускались боевые листки. Политработники и командиры рассказывали воинам об успехах советского народа на трудовом фронте, о международном положении, о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков на белорусской земле. Широкий размах получили встречи бывалых воинов с молодыми солдатами. Много внимания уделялось укреплению партийных и комсомольских организаций, расстановке коммунистов и комсомольцев по экипажам.

* * *

Ликвидация «Белорусского балкона»

Утром 23 июня войска 1-го Прибалтийского фронта под командованием генерала И. X. Баграмяна перешли в наступление. Стрелковые дивизии 6-й гвардейской армии форсировали Зап. Двину в районе Бешенковичей и захватили несколько небольших плацдармов. В ночь на 25 июня мотострелковые подразделения 1-го танкового корпуса на подручных средствах также форсировали реку и совместно со стрелковыми дивизиями овладели Бсшенковичами — крупным узлом сопротивления врага. Вскоре на трех паромах переправились главные силы корпуса.

Наступая по трем направлениям, 1-й танковый корпус продвинулся на 75 км, овладел Ветрино и перерезал железную дорогу Полоцк — Молодечно. Около двух суток в этом районе шли ожесточенные бои. Сломив сопротивление гитлеровцев, танкисты устремились на запад. 159-я танковая бригада полковника И. А. Федорова ночью преодолела 45-километровый участок лесисто-болотистой местности, на рассвете 30 июня с ходу ворвалась на южную окраину Дисны. Первым проскочил мост через реку Дисна и ворвался в город танк под командованием младшего лейтенанта А. И. Баранова. Танкисты во взаимодействии со 154-й стрелковой дивизией 6-й гвардейской армии к вечеру очистили город от гитлеровцев. Овладев Дисной, бригада перешла к круговой обороне.

Главные силы 1-го танкового корпуса в районе Глубокое разгромили 212-ю пехотную дивизию, овладели Воропаево, форсировали Дисну и к исходу 4 июля вышли в район Браслава.

Войска 3-го Белорусского фронта под командованием генерала И. Д. Черняховского перешли в наступление утром 23 июня и прорвали тактическую зону обороны противника. Утром следующего дня в полосе 5-й армии была введена в сражение конно-механизированная группа. [185]

3-й гвардейский механизированный корпус генерала В. Т. Обухова, наступавший на правом фланге группы, атакой с нескольких направлений овладел крупным узлом сопротивления противника Сенно и развивая успех к Березине. Соединения за двое суток продвинулись на 100 км. Утром 28 июня южнее Бегомля: гвардейцы вышли к реке и при содействии партизан отряда «Железняк» захватили плацдарм на ее противоположном берегу.

Стремительный выход 3-го гвардейского механизированного корпуса к Березине и быстрое форсирование сорвали попытку врага перейти на этом важном рубеже к обороне и приостановить наступление войск 3-го Белорусского фронта. 1 июля в корпус поступила радиограмма Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина:

«Командиру 3-го гвардейского механизированного корпуса гвардии генерал-лейтенанту танковых войск Обухову. Благодарю Вас и личный состав вверенного Вам корпуса за отличную работу. Уверен, что в дальнейшем корпус так же смело и с уверенностью будет выполнять боевую задачу»{139}.

Южная группировка 3-го Белорусского фронта — 11-я гвардейская и 31-я армии — с самого начала наступления встретила исключительно упорное сопротивление противника и за два дня наступления не смогла прорвать даже главной полосы обороны. В связи с этим 5-я гвардейская танковая армия — командующий маршал бронетанковых войск П. А. Ротмистров, член Военного совета генерал П. Г. Гришин, начальник штаба генерал П. И. Калиниченко — была переброшена на богушевское направление и на рассвете 26 июня по двум маршрутам введена в сражение в полосе наступления 5-й армии. [186]

Не встречая в первые два дня серьезного сопротивления, танковая армия стремительно наступала на Борисов. Непосредственно вдоль Минской автомагистрали наступал 3-й гвардейский танковый корпус под командованием генерала И. А. Вовченко, а правее — 29-й танковый корпус генерала Е. И. Фоминых. 28 июня соединения армии в районе Крупок разгромили усиленную 5-ю танковую дивизию противника, переброшенную из-под Львова, и вышли к Березине севернее и южнее Борисова. Несколько мотострелковых подразделений форсировали реку с ходу и закрепились на противоположном берегу. Танки и самоходно-артиллерийские установки переправиться не смогли, так как глубина реки превышала 1,5 м, а переправочных средств не было. По мосту успели проскочить только два танка — лейтенантов А. Н. Мельника и П. Н. Рака из 3-й гвардейской танковой бригады 3-го гвардейского танкового корпуса: гитлеровцы взорвали мост.

Машина Мельника была подбита, а Рак ворвался в Борисов и в течение 16 часов вел неравный бой. Гвардейцы разгромили комендатуру и штаб полка, оборонявшего Борисов. Против тридцатьчетверки гитлеровцы бросили несколько танков. Отважный лейтенант П. Н. Рак и его боевые друзья комсомольцы механик-водитель сержант А. А. Петряев и заряжающий сержант А. И. Данилов пали смертью храбрых. За мужество и героизм им посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. В Борисове у моста через Березину на высоком постаменте стоит танк. Это памятник трем мужественным танкистам, павшим при освобождении города.

29 июня к Березине стали подходить передовые части 11-й гвардейской армии, саперы навели 60-тонный мост, и в ночь на 1 июля началась переправа войск. Совместными ударами 5-й гвардейской танковой и 11-й гвардейской армий гарнизон Борисова был разгромлен.

Успешно наступал 2-й гвардейский танковый корпус генерала А. С. Бурдейного, введенный в прорыв 26 июня на правом фланге 11-й гвардейской армии. Танкисты перерезали Минскую автомагистраль, овладели Старосельем и вышли в тыл оршанской группировки противника. Путь отхода на запад был отрезан. Опасаясь окружения, гитлеровцы стали поспешно отступать на юго-запад. Усилив удары по врагу, войска 11-й гвардейской и 31-й армий 27 июня освободили Оршу. 2-й гвардейский танковый корпус, развивая наступление на запад, преодолел 50-километровый участок тяжелой лесисто-болотистой местности, вышел к Березине у населенного пункта Чернявки и в ночь на 30 июня форсировал ее с ходу. [187]

Таким образом, решительные и стремительные действия 5-й гвардейской танковой армии, 3-го гвардейского механизированного и 2-го гвардейского танкового корпусов сорвали замысел немецко-фашистского командования — закрепиться на Березине.

Победоносно развивалось наступление и войск правого крыла 1-го Белорусского фронта, начавшееся 24 июня. Армии северной ударной группировки — 3-я и 48-я — с самого начала встретили упорное сопротивление противника, к середине дня сумели прорвать лишь первую позицию главной полосы обороны. Поэтому для повышения темпов наступления в бой были введены две танковые бригады 9-го танкового корпуса, которым командовал генерал Б. С. Бахаров. Главная полоса обороны была прорвана, и войска 3-й армии подошли к реке Добрица (5 — 6 км восточнее Добысны). В связи с тем что ее берега были заболоченными, командующий 3-й армией принял решение вывести танковые бригады из боя, возложив задачу по прорыву второй полосы на стрелковые части.

В ночь на 26 июня вторая полоса обороны была прорвана, и в сражение был введен 9-й танковый корпус. Соединения за 10 часов продвинулись на 30 км и вышли к Бобруйску, захватив единственный мост через Березину. Здесь корпус перешел к круговой обороне, чтобы отразить удары жлобинской группировки противника, стремившейся прорваться на северо-запад.

Южная группировка 1-го Белорусского фронта — 65-я и 28-я армии — в первой половине 24 июня прорвала главную полосу обороны противника. Затем в сражение был введен 1-й гвардейский танковый корпус генерала М. Ф. Панова. Во взаимодействии со стрелковыми дивизиями танкисты прорвали вторую полосу обороны и устремились на север. У станции Черные Броды бессмертный подвиг совершил экипаж танка Т-34 из 25-й гвардейской танковой бригады — командир лейтенант Д. Е. Комаров, механик-водитель сержант М. А. Бухтуев. Произошло это так. [188]

К станции прорвалась наша пехота, но одновременно подошел вражеский бронепоезд и открыл сильный огонь. Атака вот-вот могла захлебнуться. Тогда навстречу врагу устремился танк Комарова, ведя огонь с ходу. Всего в нескольких метрах от бронепоезда вражеский снаряд поджег танк, и пушка вышла из строя.

— Вперед! Бей по колесам! — подал команду лейтенант Комаров сержанту Бухтуеву. Механик-водитель разогнал горящий танк и сильным ударом сбил паровоз с рельсов. Раздался оглушительный взрыв...

Указом Президиума Верховного Совета СССР Д. Е. Комарову и М. А. Бухтуеву было присвоено звание Героя Советского Союза.

В полосе 28-й армии в сражение была введена конно-механи-зированная группа фронта — 1-й механизированный и 4-й гвардейский кавалерийский корпуса. Группа с ходу прорвала вторую полосу обороны и устремилась в глубину, прикрывая главные силы фронта, действовавшие в районе Бобруйска, от ударов противника с запада. 27 июня 1-й механизированный корпус под командованием генерала С. М. Кривошеина овладел Глушой, перерезал железную дорогу Бобруйск — Слуцк, развивал наступление на Слуцк. 1-й гвардейский танковый корпус 27 июня передовыми бригадами вышел к Березине в районе Шатково и тем самым завершил окружение 40-тысячной бобруйской группировки противника. Через несколько часов главные силы 1-го гвардейского танкового корпуса ворвались на западную окраину Бобруйска, но были контратакованы превосходящими силами врага. Танкисты вынуждены были отойти. С подходом. 9-го танкового корпуса, а также стрелковых дивизий 3-й и 65-й армий вокруг бобруйской группировки врага был создан сплошной фронт окружения.

После разгрома витебской и оршанской группировок врага, форсирования Березины и окружения гитлеровцев под Бобруйском для войск 3-го Белорусского фронта открылся путь к Молодечно и Минску, а 1-го Белорусского фронта — на Минск и Барановичи. 3-й гвардейский механизированный корпус 3-го Белорусского фронта продвигался в направлении Молодечно, а 5-я гвардейская танковая армия и 2-й гвардейский танковый корпус — на Минск. 1-й гвардейский и 9-й танковые корпуса 1-го Белорусского фронта наступали на Минск, а 1-й механизированный корпус — на Барановичи.

Особенно стремительно действовал 3-й гвардейский механизированный корпус. 35-я гвардейская танковая бригада под командованием генерала А. А. Асланова за полтора суток продвинулась на 100 км, совместно с партизанским отрядом «Народные мстители» освободила Вилейку и 2 июля завязала бой за Сморгонь. Главные силы корпуса в это время вели бои за Молодечно. [189] Таким образом, советские войска выходом в район Сморгони и Молодечно охватили минскую группировку противника с северо-запада и отрезали пути отхода на Вильнюс.

За умелое управление войсками и проявленные при этом героизм и мужество командиру 3-го гвардейского механизированного корпуса генералу В. Т. Обухову и командиру 7-й гвардейской механизированной бригады полковнику М. И. Родионову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Соединения 5-й гвардейской танковой армии и 2-й гвардейский танковый корпус, сбивая на своем пути арьергарды противника, подошли к северо-восточной и северной окраинам Минска.

29-й танковый корпус; обходя город с севера, продолжал наступать на запад. 1-й гвардейский танковый корпус, нанеся поражение 12-й танковой дивизии врага северо-западнее Осиповичей, овладел Марьиной Горкой. При этом 3-й мотострелковый батальон, действуя в передовом отряде 1-й гвардейской мотострелковой бригады, с ходу захватил мост через реку Титовка. За высокое Боннское мастерство и проявленное при захвате моста мужество командиру батальона майору И. Г. Кобякову было присвоено звание Героя Советского Союза.

На рассвете 3 июля 2-й и 3-й гвардейские танковые корпуса стремительной атакой сломили сопротивление вражеского гарнизона и ворвались в Минск. В 11 часов того же дня в город вступили передовые части 11-й гвардейской и 31-й армий, а в 13 часов и 1-й гвардейский танковый корпус. К исходу дня столица Белорусской ССР была полностью освобождена от немецко-фашистских захватчиков.

Среди войск, освобождавших Минск, первой ворвалась в город и достигла центра 4-я гвардейская танковая бригада 2-го гвардейского танкового корпуса, которой командовал полковник О. А. Лосик{140}.

Жители встречали своих освободителей цветами. И хотя весь город был изранен, многие дома лежали в руинах или были объяты пламенем, лица минчан сияли от счастья. Люди не скрывали слез радости.

Вечером 3 июля Москва салютовала воинам 3-го и 1-го Белорусских фронтов, освободившим столицу Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков, а Верховный Главнокомандующий объявил войскам благодарность. [190] Среди соединений и частей, удостоенных почетного наименования Минских, 4, 18 и 19-я гвардейские танковые, 2-я и 3-я гвардейские мотострелковые бригады, 401-й гвардейский, 1001, 1436, 1496 и 1500-й самоходно-артиллерийские полки, 10-й гвардейский и 79-й мотоциклетные батальоны. Многие соединения и части наградили орденами. Так, орденом Красного Знамени были награждены 2-й гвардейский танковый корпус, 4, 25 и 26-я гвардейские танковые и 4-я гвардейская мотострелковая бригады, 344-й и 354-й гвардейские тяжелые самоходно-артиллерийские и 925-й самоходно-артиллерийский полки. Орденом Суворова II степени была отмечена 32-я танковая бригада.

Сотни бойцов и командиров получили ордена и медали, а командиру 4-й гвардейской танковой бригады полковнику О. А. Лосику и младшему лейтенанту Д. Г. Фроликову, танк которого первым ворвался на центральную площадь города, присвоено звание Героя Советского Союза.

В знак вечной памяти воинам 4-й гвардейской танковой бригады, первым ворвавшимся в город, в центре Минска на гранитном постаменте стоит прославленная тридцатьчетверка. К постаменту прикреплена мраморная плита с надписью: «Доблестным воинам 4-й гвардейской Минской танковой бригады, вступившим первыми в г. Минск 3 июля 1944 года при освобождении его от немецко-фашистских захватчиков».

Крупных успехов добились и другие соединения танковых войск. 9-й танковый корпус, после смены его стрелковыми дивизиями 3-й армии, до Осиповичей продвигался за, 1-м гвардейским танковым корпусом, затем нанес удар в западном направлении и 4 июля вышел в район Негорелое. 1-й механизированный и 4-й гвардейский кавалерийский корпуса с ходу освободили Слуцк и Погост.

Решающая роль в освобождении Погоста принадлежит тридцатьчетверке 9-го танкового полка — командир танка техник-лейтенант Н. А. Зиновьев, механик-водитель сержант Н. К. Самарец, заряжающий старший сержант П. С. Малороднов и радист-пулеметчик младший сержант Е. И. Фомичев, — захватившей мост через Случь. Несколько часов экипаж отражал попытки врага вновь овладеть мостом. Но тщетно. С подходом головных подразделений полка гитлеровцы были отброшены. За этот подвиг Н. А. Зиновьеву присвоено звание Героя Советского Союза, а остальные члены экипажа награждены орденами. [191]

Наступление продолжается

В ходе одиннадцатидневного наступления войска 1-го Прибалтийского, 3, 2 и 1-го Белорусских фронтов продвинулись на 250 км, освободили значительную часть Белоруссии, разгромили основные силы 3-й танковой и 9-й армий группы «Центр», а 4-ю армию окружили восточнее Минска. В обороне врага на 500-километровом фронте образовалась брешь, и для советских войск открылся путь на запад.

1-й Прибалтийский фронт наступал в общем направлении на Паневежис, Шауляй, Елгаву, 3-й Белорусский фронт — в сторону Вильнюса, Каунаса, 1-й Белорусский фронт устремился к Варшаве. 2-й Белорусский фронт и часть сил 3-го Белорусского фронта завершали разгром окруженной 4-й армии (около 105 тыс. человек).

Как и на первом этапе Белорусской операции, основная масса соединений и частей танковых войск находилась в составе 3-го и 1-го Белорусских фронтов. Наступление войск 3-го Белорусского фронта возобновилось 5 июля. С самого начала наибольший успех имели 5-я гвардейская танковая армия и 3-й гвардейский механизированный корпус. Преследуя отходящего противника и сбивая его арьергарды, они продвинулись на глубину свыше 100 км и завязали бои за восточную и южную окраины Вильнюса.

Вильнюс — крупнейший узел сопротивления гитлеровцев — прикрывал подступы к Восточной Пруссии с востока. Поэтому для его удержания вражеское командование сосредоточило значительные силы — 15-тысячный гарнизон. На окраинах города были отрыты траншеи, наиболее важные направления прикрыты минными полями и завалами. Многие здания были подготовлены к круговой обороне, а улицы заминированы и забаррикадированы. Поэтому корпусам не удалось овладеть городом с ходу. Бои приняли упорный характер.

8 июля с востока к Вильнюсу подошли передовые стрелковые дивизии 5-й армии и совместно с 3-м гвардейским механизированным и 29-м танковым корпусами после короткой артиллерийской и авиационной подготовки начали штурм города. Преодолевая упорное сопротивление противника, наши войска овладели большей частью города и вышли к реке Вилия, окружив в крепости остатки вражеского гарнизона. Гитлеровцы упорно сопротивлялись. Более того, в районе крепости на рассвете 9 июля немецко-фашистское командование выбросило парашютный полк. Одновременно северо-западнее и юго-западнее города стали сосредоточиваться две танковые группировки, которые получили задачу ворваться в Вильнюс и соединиться с окруженным гарнизоном.

Командующий 3-м Белорусским фронтом решил уничтожение окруженного противника возложить на 5-ю армию, а силами 5-й гвардейской танковой армии и 3-го гвардейского механизированного корпуса разгромить контрударные группировки противника. Во второй половине 9 июля 5-я гвардейская танковая армия нанесла удар на Лентварис, разгромила группу «Толедорф» и передовыми отрядами вышла к Неману в районе Алитуса. [192] Однако форсировать реку с ходу не смогла — мосты были взорваны, а переправочные средства не подошли. В связи с этим командующий фронтом поставил танковой армии задачу нанести удар в северо-западном направлении и разгромить части противника, выдвигавшиеся к Вильнюсу.

3-й гвардейский механизированный корпус к этому времени совместно с 72-м стрелковым корпусом 5-й армии разгромил танковую бригаду противника «Вертхерн» и овладел Майшёголой (северо-западнее Вильнюса). Гарнизон, окруженный в городе, видя бесперспективность дальнейшей борьбы, капитулировал, и столица Литовской ССР — Вильнюс была освобождена от врага.

За образцовое выполнение задания командования в боях против немецко-фашистских захватчиков при освобождении Вильнюса и проявленные доблесть и мужество многие соединения и части награждены орденами и получили наименование Виленских. Орденом Ленина награжден 29-й танковый корпус, орденом Красного Знамени — 3-й гвардейский танковый корпус, 3, 18 и 19-я гвардейские танковые, 31-я танковая и 2-я гвардейская мотострелковая бригады, 1436-й и 1496-й самоходно-артиллерийские полки, орденом Александра Невского — 1-й гвардейский мотоциклетный полк.

Продолжая наступать в северо-западном направлении, 5-я гвардейская танковая армия в районе Вевиса (северо-западнее Вильнюса) разгромила 6-ю танковую дивизию противника, переброшенную из района Опочки, и в районе Ионавы вышла к реке Вилия. В течение 16 — 19 июля армия пыталась прорвать оборону противника, но из-за недостатка сил и средств, успеха не имела. Утром 20 июля 5-я гвардейская танковая армия передала свои участки стрелковым дивизиям 5-й армии и убыла в резерв фронта. Во время боев в районе Вильнюса 2-й гвардейский танковый корпус наступал в направлении Лиды и 11 июля овладел Эйшишкесом.

В период 20 — 25 июля войска 3-го Белорусского фронта отражали контрудары противника на левом берегу Немана и готовились к Каунасской операции. 5-я гвардейская танковая армия получила задачу: после того как 5-я армия прорвет оборону противника на Вилии, перейти в наступление и к исходу третьего дня операции овладеть Таураге. 2-й гвардейский танковый корпус был придан 33-й армии. Его соединениям предстояло после прорыва стрелковыми дивизиями обороны противника развить успех на Вилкавишкис.

25 июля войска правого крыла 3-го Белорусского фронта перешли в наступление. 5-я армия встретила упорное сопротивление врага и не смогла в первый день прорвать оборону. 39-я армия наступала успешно, поэтому в ее полосе была введена в сражение 5-я гвардейская танковая армия. Гвардейцы овладели Расейняем и тем самым обошли Каунас с севера и северо-запада.

Опасаясь удара с тыла, гарнизон Каунаса вынужден был отойти на запад. Утром 1 августа 5-я армия при содействии 39-й и 33-й армий освободила Каунас. До середины августа 5-я гвардейская танковая армия в районе Расейняя отражала контрудары превосходящих сил противника, а после передачи занимаемых рубежей 39-й армии была сосредоточена в районе Шяуляя. 2-й гвардейский танковый корпус после переправы через Неман 30 июля был введен в сражение. Преодолевая сильное сопротивление врага и отражая непрерывные контратаки, его соединения утром 2 августа овладели Вилкавишкисом и перешли к обороне.

Войска 1-го Прибалтийского фронта, возобновив наступление 5 июля, в районе Даугавпилса достигли незначительных успехов. Но на левом крыле армии стремительно продвигались и к середине июля вышли к Паневежису.

Фронт получил задачу нанести главный удар на Шяуляй, Мемель, выйти на побережье Балтийского моря и отрезать прибалтийскую группировку противника от остальных сил. В связи с этим фронт был усилен 2 резервными армиями (2-й гвардейской и 51-й), 4 тяжелыми танковыми и 11 самоходно-артиллерийскими полками, а также 3-м гвардейским механизированным корпусом, действовавшим ранее в составе 3-го Белорусского фронта. Перед войсками 6-й гвардейской и 43-й армий и 1-м танковым корпусом оставалась прежняя задача — разгромить даугавпилскую группировку врага. 2-й гвардейской и 51-й армиям совместно с 3-м гвардейским механизированным корпусом предстояло нанести удар на Мемель. 1-й танковый корпус был придан 43-й армии для поддержки наступления стрелковых дивизий. 3-й гвардейский механизированный корпус составлял эшелон развития успеха фронта и получил задачу — после прорыва 51-й армией обороны противника и освобождения Паневежиса развить успех в западном направлении и овладеть Шяуляем.

К выполнению новых задач войска фронта приступили 20 июля. И на этот раз с самого начала наступления наибольший успех был достигнут на левом крыле. 51-я и 2-я гвардейская армии, сломив упорное сопротивление немецко-фашистских войск, овладели Паневежисом и продолжали продвигаться вперед. Затем в сражение был введен 3-й гвардейский механизированный корпус. Пройдя с боями свыше 60 км, он к исходу 26 июля завязал бои за Шяуляй. После вступления в бой стрелковых дивизий 63-го стрелкового корпуса город был освобожден.

В боях за Шяуляй было уничтожено и пленено большое количество гитлеровцев, захвачено 2 самолета, 9 паровозов, 6 железнодорожных эшелонов и 3 склада. К этому времени войска правого крыла фронта разгромили даугавпилскую группировку противника.

С выходом в район Шяуляя и разгромом даугавпилской группировки врага для войск 1-го Прибалтийского фронта открылся путь к Рижскому заливу. [194] Поэтому Ставка дала фронту указание силами 51-й армии и 3-го гвардейского механизированного корпуса нанести удар на север, выйти на побережье Рижского залива и отрезать прибалтийскую группировку противника от остальных сил. Наступление возобновилось. 5-й гвардейский механизированный корпус успешно продвигался в сторону Рижского залива. Его передовой отряд — 9-я гвардейская механизированная бригада — за 5 часов продвинулся на 70 км и на рассвете 28 июля ворвался на южную окраину Елгавы. Овладеть всем городом не удалось, так как гарнизон противника успел занять оборону и изготовиться к бою. Через несколько часов к городу подошла 7-я гвардейская механизированная бригада. Елгаву обороняли две пехотные дивизии, пехотный полк, подразделения аэродромного обслуживания, полицейская команда, несколько танков и штурмовых орудий и три бронепоезда.

Штурм города начался на рассвете 29 июля. Преодолевая сопротивление вражеских войск, 7-я и 9-я гвардейские механизированные бригады во взаимодействии с двумя стрелковыми дивизиями 51-й армии овладели Елгавой и вышли к городу Лиелупе. 35-я гвардейская танковая бригада к этому времени овладела Добеле. 8-я гвардейская механизированная бригада полковника С. Д. Кремера, находившаяся в 25 км от города и прикрывавшая главные силы корпуса с востока, развивала стремительное наступление на Тукум. Не ввязываясь в бои за опорные пункты, она в течение ночи прошла 125 км и утром 30 июля подошла к Тукуму. Кругом было тихо. Когда солнце разогнало туман, танкисты увидели латвийский город, утопающий в зелени. Разведка доложила, что в городе много гитлеровцев, но они не подозревают о нависшей опасности. В 10 часов 8-я гвардейская механизированная бригада перешла в атаку. Впереди наступали танки и самоходно-артиллерийские установки с десантом автоматчиков. Ведя огонь с ходу, гвардейцы ворвались в Тукум и пронеслись по его улицам, уничтожая метавшихся гитлеровцев. К 12 часам городок был освобожден от противника. Большая часть вражеского гарнизона была уничтожена и пленена, танкисты захватили 340 вагонов с имуществом, 200 бочек горючего и 8 складов.

Главные силы бригады перешли к обороне. Но отряд, в который вошла мотострелковая рота, усиленная тремя танками и двумя самоходно-артиллерийскими установками, артиллерийской и минометной батареями и взводом саперов, под командованием капитана В. Н. Смотрова продолжал наступать к Рижскому заливу. Утром 31 июля командир бригады по радио донес в штаб корпуса: «Мы на берегу Рижского залива»{141}.

Выход 8-й гвардейской механизированной бригады на побережье Рижского залива имел исключительно важное военно-политическое значение; прибалтийская группировка противника была отрезана от остальных сил. [195] Командир корпуса доложил в штаб фронта о выходе к заливу. Донесение оказалось неожиданным, и комкор вынужден был доложить о положении соединений еще раз, а командование бригады получило следующее распоряжение:

«Набрать в море три бутылки морской воды. Бутылки опечатать, а командиру лично расписаться на них, что вода действительно взята из Балтийского моря. Бутылки с водой направить в штаб корпуса».

Приказ был выполнен. Морская вода на самолете была отправлена в штаб фронта, а оттуда в Москву в Ставку Верховного Главнокомандования. На ближайшем заседании Государственного Комитета Обороны морская вода стояла на столе как вещественное доказательство выхода танкистов к Рижскому заливу{142}.

За отличные боевые действия, героизм, мужество и отвагу многие воины бригады были награждены орденами, а командиру бригады полковнику С. Д. Кремеру присвоено звание Героя Советского Союза.

Войска правого крыла 1-го Прибалтийского фронта, преодолевая упорное сопротивление противника, медленно продвигались на север. Чтобы нарастить силу удара, Ставка усилила фронт 19-м танковым корпусом, во главе которого стоял генерал И. Д. Васильев. Тяжелые условия лесисто-болотистой местности не позволили в полной мере использовать высокие боевые возможности танкового соединения. К исходу 7 августа корпус продвинулся на 30 км и вышел к реке Мемеле. На этом и закончились наступательные действия 1-го Прибалтийского фронта, так как немецко-фашистское командование подтянуло крупные силы и стало наносить сильные контрудары. Войска фронта вынуждены были оставить побережье Рижского залива и перейти к обороне. В этот период 1-й и 19-й танковые и 3-й гвардейский механизированный корпуса использовались как мощное средство борьбы с вражескими группировками, вклинившимися в нашу оборону.

На втором этапе Белорусской операции стремительно наступали войска правого крыла 1-го Белорусского фронта на барановичском направлении. Для разгрома барановичской группировки противника командующий фронтом нацелил 48-ю и 65-ю армии и конно-механизированную группу (9-й танковый, 1-й механизированный и 4-й гвардейский кавалерийский корпуса).

Первая попытка овладеть Барановичами ударом с востока успеха не имела; враг, опираясь на заранее подготовленный оборонительный рубеж, оказал упорное сопротивление. Тогда командующий фронтом решил конно-механизированной группой обойти город с севера и северо-запада. Одновременно для освобождения Слонима ввел в сражение 1-й гвардейский танковый корпус. [196] (После освобождения Минска 1-й гвардейский танковый корпус располагался в районе Городеи.)

Барановичская группировка, опасаясь удара с тыла, начала отходить на юго-запад и юг. Используя благоприятную обстановку, 28-я и 65-я армии 8 июля освободили Барановичи. Войска правого крыла устремились на Брест. В авангарде наступали 9-й танковый, 1-й механизированный и 4-й гвардейский кавалерийский корпуса. Не ввязываясь в затяжные бои за крупные населенные пункты и узлы сопротивления врага и осуществляя широкий маневр, подвижные соединения вышли на ближние подступы к Бресту. В районе Пружан погиб известный танкист командир 9-го танкового корпуса генерал Б. С. Бахаров.

С выходом войск правого крыла 1-го Белорусского фронта на подступы к Бресту создались условия для перехода в наступление и войск левого крыла. Замысел новой операции, получившей название Люблинско-Брестской, состоял в том, чтобы ударами всех сил в обход Брестского укрепленного района с севера и юга разгромить брестскую и люблинскую группировки противника и, развивая наступление на варшавском направлении, выйти на широком фронте к Висле. Решающая роль в этом наступлении отводилась войскам левого крыла, в состав которых из танковых войск входили 2-я танковая армия, 11-й танковый корпус, 3 отдельных и самоходно-артиллерийская бригады, 26 танковых и самоходно-артиллерийских полков и самоходно-артиллерийский дивизион. Всего 1765 танков и самоходно-артиллерийских установок.

По решению командующего фронтом все отдельные танковые и самоходно-артиллерийские бригады, танковые и самоходно-артиллерийские полки были приданы общевойсковым армиям для непосредственной поддержки пехоты, а 2-я танковая армия и 11-й танковый корпус предназначались для развития успеха.

2-я танковая армия должна была после прорыва 8-й гвардейской армией и 11-м танковым корпусом обороны противника на всю тактическую глубину с утра второго дня операции войти в сражение, с ходу форсировать Зап. Буг и в зависимости от обстановки развить наступление на Седлец или Бяла-Подляска. На флангах танковой армии намечалось использовать 2-й и 7-й гвардейские кавалерийские корпуса. 11-й танковый корпус был придан 8-й гвардейской армии. Его соединениям после прорыва стрелковыми дивизиями главной полосы обороны противника предстояло во второй половине первого дня нарастить силу удара стрелковых дивизий, прорвать вторую полосу обороны, с ходу форсировать Зап. Буг, а затем, также в зависимости от обстановки, развить успех на Седлец или Бяла-Подляска.

На конно-механизированную группу (9-й танковый, 1-й механизированный и 4-й гвардейский кавалерийский корпуса) возлагалась задача нанести удар в западном направлении, с ходу форсировать Зап. Буг севернее Бреста и наступать на Седлец. [197]

Наступление началось утром 18 июля. 8-я гвардейская армия, прорвав главную полосу обороны, вышла к реке Рыжовка. Берега были сильно заболоченными и являлись серьезным препятствием для танков. В связи с этим было принято решение 11-й танковый корпус использовать после того, как стрелковые дивизии прорвут вторую полосу обороны противника, а 2-ю танковую армию ввести в сражение после захвата плацдарма на Зап. Буге.

19 июля перешел в наступление 11-й танковый корпус генерала И. И. Ющука. Преследуя гитлеровцев, танкисты с ходу форсировали Зап. Буг и закрепились на его левом берегу. Вслед за танковым корпусом на плацдарм начали переправляться передовые части 8-й гвардейской армии и 2-й гвардейский кавалерийский корпус. Наступление успешно продолжалось. Наши войска 23 июля освободили Парчев.

2-я танковая армия — командующий генерал С. И. Богданов, член Военного совета генерал П. М. Латышев, начальник штаба генерал А. И. Радзиевский— 21 июля вышла к Зап. Бугу и по трем наведенным мостам, а также вброд стала переправляться на его левый берег. 107-я танковая бригада 16-го танкового корпуса, которой командовал полковник Т. П. Абрамов, прикрывавшая левый фланг армии, совместно с частями 7-го кавалерийского корпуса освободила Хелм. Корпуса 1-го эшелона 2-й танковой армии (3-й и 8-й гвардейский танковые) перешли в наступление в направлении Люблина. Слева наступал 7-й гвардейский кавалерийский корпус.

Преследуя отходящих гитлеровцев и сбивая арьергарды, наши войска неудержимо прорывались в глубину. Пройдя за 13 часов 75 км, 3-й танковый корпус генерала Н. Д. Веденеева обошел Люблин с севера и завязал бои за его северо-западную и западную окраины. При этом 50-я танковая бригада, действовавшая в передовом отряде корпуса, с ходу ворвалась в центр города. Однако закрепиться не смогла и под нажимом превосходящих сил врага отошла на западную окраину города.

Утром 23 июля после 30-минутной артиллерийской подготовки главные силы 2-й танковой армии начали штурм города. Враг упорно сопротивлялся, однако к исходу дня значительная часть Люблина была освобождена, при этом взято в плен до 3 тыс. гитлеровцев. В ходе штурма автоматной очередью был тяжело ранен командарм генерал С. И. Богданов. В командование армией вступил генерал А. И. Радзиевский.

За освобождение Люблина, героизм и мужество, проявленные в боях, многие части и соединения были награждены: орденом Красного Знамени — 8-й гвардейский и 3-й танковые корпуса, 58-я и 60-я гвардейские танковые и 28-я гвардейская мотострелковая бригады, 50-й гвардейский тяжелый танковый, 301-й гвардейский, 1493-й и 1817-й самоходно-артиллерийские полки и 5-й мотоциклетный полк; орден Суворова II степени получили 50-я и 51-я танковые бригады. [198] Почетное наименование Люблинских присвоено 59-й гвардейской танковой бригаде, 62-му гвардейскому тяжелому танковому, 1107-му и 1219-му самоходно-артиллерийскому полкам.

Во второй половине 24 июля в сражение был введен второй эшелон армии — 16-й танковый корпус, который штурмом овладел Демблином и вышел к Висле, но мосты через реку были взорваны. Левее, овладев Пулавами, к Висле вышел 3-й танковый корпус.

За достигнутые успехи 16-й танковый корпус был награжден орденом Красного Знамени, 164-я и 107-я танковые и 15-я мотострелковая бригады — орденом Суворова II степени, а 103-я, 109-я танковые и 57-я мотострелковая бригады — орденом Кутузова II степени.

В то время как 2-я танковая армия вела бои за Люблин, 11-й танковый корпус наступал на Седлец. Обходным маневром танковые части овладели городом Радзынь и завязали бои за Седлец, который обороняла танковая дивизия СС «Мертвая голова». Совместными усилиями пехоты, кавалерии и танков враг был разбит и выброшен из Седлеца.

За образцовое выполнение боевой задачи 11-й танковый корпус и 1461-й самоходно-артиллерийский полк были награждены орденом Красного Знамени, а 36-я и 65-я танковые и 12-я мотострелковая бригады — орденом Суворова II степени. 20-й танковой бригаде, 1459-му и 1493-му самоходно-артиллерийским полкам присвоено почетное наименование Седлецких. В знак благодарности и памяти танкистам, павшим в боях при освобождении города, польский народ соорудил монумент — на постаменте стоит самоходно-артиллерийская установка СУ-76.

После освобождения Седлеца 11-й танковый корпус был переброшен в район Пулав и вместе с войсками 69-й армии вел боевые действия по расширению плацдарма, активно участвовал в отражении контрударов врага.

По-другому развивались события на брестском направлении. Здесь немецко-фашистские войска, опираясь на Зап. Буг, оказали войскам правого крыла 1-го Белорусского фронта упорное сопротивление. Чтобы выйти в глубокий тыл брестской группировки противника и вынудить ее к отходу на запад, командующий фронтом решил силами 2-й танковой армии нанести удар на Прагу — предместье Варшавы.

Утром 27 июля танковая армия с ходу разгромила 73-ю пехотную дивизию, спешно прибывшую из Германии, продвинулась до 125 км и вышла на подступы к Праге. Пражский укрепленный район был насыщен дотами, полевыми оборонительными сооружениями, большим количеством противотанковых и противопехотных мин и проволочными заграждениями. Вражеское командование выделило значительные силы, стремилось любой ценой удержать Прагу. [199] Поэтому боевые действия при прорыве укрепрайона носили затяжной характер. Кроме того, из районов Бреста и Седлеца прибыло несколько танковых и моторизованных дивизий, которым была поставлена задача разгромить 2-ю танковую армию.

В этих условиях было принято решение перейти временно к обороне, отразить удары противника, а затем с подходом стрелковых дивизий 47-й армии совместным ударом овладеть Прагой. Однако для создания прочной обороны 2-я танковая армия не располагала необходимым временем. Утром 1 августа после артиллерийской подготовки и мощных ударов авиации вражеские дивизии перешли в наступление, нанеся главный удар по 3-му танковому корпусу с запада, севера и востока. Противнику удалось потеснить фланги 3-го танкового корпуса, оборонявшегося на широком фронте. Чтобы не допустить окружения, корпус получил распоряжение несколько отойти. Утром 6 августа подошли войска 47-й армии. После передачи занимаемого рубежа 2-я танковая армия была выведена в резерв фронта и сосредоточилась в районе Миньск-Мазовецки.

В эти дни 9-й танковый и 1-й механизированный корпуса наступали на запад. После форсирования 65-й и 28-й армиями Зап. Буга корпуса переправились на плацдарм и к исходу 1 августа завязали бои за Соколув-Подляски. Здесь танкисты встретили упорное сопротивление противника, а затем и были контратакованы превосходящими силами. Отразив удары гитлеровцев, войска правого крыла фронта утром 10 августа возобновили наступление и, преодолевая упорное сопротивление врага, медленно продвигались вперед.

Для наращивания силы удара в полосе наступления 65-й армии в сражение был введен 1-й гвардейский танковый корпус. Умело используя местность и осуществляя широкий маневр, гвардейцы продвинулись до 75 км и на рассвете 5 сентября вышли к реке Нарев южнее Пултуска, форсировали ее и захватили плацдарм. Бои были очень тяжелыми. Многие советские воины отдали жизнь во имя Родины. На плацдарме погиб Герой Советского Союза лейтенант Д. Е. Комаров, под командованием которого экипаж Т-34 таранил гитлеровский бронепоезд у станции Черные Броды. Герой похоронен у польской деревни Заторы (10 км юго-восточнее Пултуска). 14 сентября Прага была освобождена.

Многие части и соединения, отличившиеся при освобождении Праги, были награждены орденами. В танковых войсках орден Красного Знамени получили 1295-й и 1892-й самоходно-артиллерийские полки, 59-ю и 60-ю гвардейские танковые бригады наградили орденом Суворова II степени, 62-й гвардейский тяжелый танковый и 1817-й самоходно-артиллерийский полки — орденом Александра Невского. Наименование Пражских присвоено 58-й гвардейской танковой и 28-й гвардейской мотострелковой бригадам и 1821-му самоходно-артиллерийскому полку. [200]

* * *

Грандиозное наступление советских войск в Белоруссии, продолжавшееся более двух месяцев, закончилось блестящей победой. Пройдя с боями около 600 км, советские войска полиостью освободили Белорусскую ССР, большую часть территории Латвийской ССР и союзной нам Польши, вышли к границам Восточной Пруссии и на Вислу. Было уничтожено 17 дивизий и 3 бригады врага, а 50 дивизий потеряли более половины своего состава. В достижение победы большой вклад внесли и советские танковые войска. В составе четырех наступавших фронтов действовало около 7500 танков и самоходно-артиллерийских установок. Такое количество танков не участвовало еще ни в одной из предыдущих наступательных операций.

Особенно большую роль в операции играли танковые армии, отдельные танковые и механизированные корпуса. Они являлись главной ударной и маневренной силой фронтов и армий, их боевые действия характеризовались решительностью, небывалой стремительностью и широким маневром на поле боя. Несмотря на тяжелые условия лесисто-болотистой местности, среднесуточные темны наступления танковых армий и корпусов составляли 35 — 40 км, а в отдельные дни около 75 км.

В Белорусской операции воины танковых войск проявили беспримерный героизм, мужество и отвагу, находчивость, инициативу, горячую любовь к своей Родине и Коммунистической партии. Родина высоко оценила их подвиг.

Свыше 50 тыс. танкистов были отмечены орденами и медалями, а 100 наиболее отличившимся воинам присвоено звание Героя Советского Союза.

За отличные боевые действия 2-я танковая армия преобразована во 2-ю гвардейскую танковую армию. Многие соединения и части были награждены орденами и удостоены почетных наименований. [201]