Библиотека сайта  XIII век

ТОМАС СМИТ

СЭРА ТОМАСА СМИТА ПУТЕШЕСТВИЕ И ПРЕБЫВАНИЕ В РОССИИ

VOIAGE AND ENTERTAINMENT IN RUSHIA

Посольство Томаса Смита ко двору царя Бориса Годунова, в 1604 — 1605 годах, принадлежит к числу тех политических миссий, посредством которых, английское правительство пыталось, со времен Ивана Грозного, завязать и укрепить торговые связи с Московским государством. Сведения о постепенном развитии указанных отношений между Россией и Англией, как до поездки Т. Смита в Москву, так и в последующее время, приводятся в статье профессора Мартенса, служащей введением к изданному под его же редакцией IX (Х)-му тому "Собрания трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами" 1. О сношениях, предшествовавших посольству Смита, говорится 2 на стр. LIX — LXX; задача же посольства Смита сжато изложена г. Мартенсом в следующих словах: "Борис Годунов был чрезвычайно доволен исходом посольства Микулина 3, равно как и объяснениями, данными королевою на счет ее отношений к султану и королю Сигизмунду. Царь [II] пожаловал англичанам в 1602 году новую грамоту на беспошлинную торговлю в России, а королева Елизавета со своей стороны предложила ему женить сына царя на знатной англичанке, очень сожалея, что не имеет дочери, которую могла бы предложить царевичу в невесты. Когда, после смерти Елизаветы, на английский престол вступил король Иаков Шотландский, и Англия и Шотландия были соединены под скипетром Стюартов, в Москву был отправлен в качестве великобританского посла Фома Смит. На последнего возложено было поручение известить царя о совершихся в Англии событиях и уверить его, что новый английский король, "наследовав престол тетки, желает наследовать и твою (царя) к ней дружбу". Кроме того, Смит должен был домогаться нового подтверждения всех торговых прав и преимуществ англичан и, в особенности, права ездить чрез Россию в Персию, Индию и Китай 4. Прежние права и вольности англичан были подтверждены Борисом Годуновым, последний раз, в 1605 году..." 5. О политике Лжедимитрия по отношению к англичанам г. Мартенс говорит кратко: "Правда. Лжедимитрий выражал намерение дать англичанам еще новые льготы, но он был низвергнут раньше исполнения своего намерения" 6. [III]

Несколько подробнее говорится о Т. Смите и о пребывании его в Москве в качестве представителя английского правительства В известном сочинении академика I. Гамеля: "Англичане в России в XVI и XVII столетиях" 7. Только названный ученый ошибочно считает самого Смита автором описания его поездки в Россию 8.

Издавая ныне в переводе "Описание путешествия Т. Смита в Россию", мы ограничимся тем, что, во-первых, сообщил собранные нами из разных источников, но к сожалению, довольно скудные сведения относительно личности самого посланника, и во-вторых, приведя библиографические данные, касающиеся означенного сочинения, выскажем некоторые соображения по поводу его характеристических особенностей. Биографические подробности о Томасе Смите, содержащиеся в служащих первоисточником "Athenae Oxonienses" Вуда 9, черпавшего их отчасти из рукописных материалов 10, нам удалось пополнить при помощи недавно изданной книги по истории английской торговли, с ученым введением Джорджа Бердвуда 11. [IV]

Томас Смит (Thomas Smythe), родом из Bidborough в графстве Кентском, был вторым сыном эсквайра Смита, из Ostenhanger'a, носившего то же имя и умершего в 1591 году. В царствование королевы Елизаветы в 1590 году им были взяты на откуп таможенные пошлины (the customs), почему он у современников иногда и называется, в отличие от его однофамильцев, "Customer Smith". Кроме того, Томас Смит принимал деятельное участие в тогдашних торговых предприятиях своих соотечественников, состоя членом обеих компаний — первоначальной Левантинских купцов (The Company of Levant Marchants) и выделившейся из нее Ост-Индской (The East-India Company). Он пользовался в среде их столь значительным влиянием, что был выбран в правители обеих обществ (Governor of both companies) 12. В этой должности он оставался с октября 1600 года по февраль следующего. Но уже в протоколе заседания 11-го апреля 1601 года значится, что в правители был выбран ольдерман Уэттс (Wattes) "на место сэра Томаса Смита, посаженного в тюрьму". Очевидно, на это-то пребывание в тюремном заключении и намекает автор "Описания путешествия Т. Смита" 13. Вуд утверждает 14, что Т. Смит пользовался [V] особенным расположением преемника Елизаветы, короля Иакова I, так что по своем возвращении из поездки в Москву, куда он был отправлен своим государем в качестве посла к царю Борису, получил также назначение на должность казначея колоний (Treasurer for the Colonies) и, вместе с тем, Виргинской компании (The Virginian Company). Однакож в апреле 1619 года, после того, как за год с небольшим был уничтожен пожаром его великолепный, находившийся в Детфорде, под Лондоном, дом, Томас Смит, по обвинению в злоупотреблениях общественными суммами в период своего пребывания во главе управления делами двух вышеупомянутых компаний, а равно и в звании казначея колоний, вынужден был отказаться от занятия этих влиятельных и несомненно выгодных должностей. Выходит таким образом, что тюремное заключение в 1601 году, повидимому, не имело для Т. Смита компрометтирующего значения, если он, мало того что получил от короля почетное поручение отправиться послом к московскому государю, мог, во-первых, вторично занять вышеупомянутые важные должности и, во-вторых, сохранять их за собою в течение целых пятнадцати лет (1605 — 1619 гг.). Тем не менее, в конце концов оказалось, что почтенный лорд был в самом деле, так сказать, "нечист на руку". Сопоставляя все эти обстоятельства, мы в праве сделать вывод, что Т. Смит был действительно человек умный и тонкий и потому вполне годился для роли дипломатического агента. Указанные его свойства можно заметить как из делаемой автором "Описания путешествия" характеристики [VI] лорда посланника, так и из приводимых там же 15 его речей, которые, как ни обработаны оне в искусственном, фальшивом тоне составителя книжки, все же носят на себе характер подлинности, а равно и из помещенных у нас в Приложении трех писем Т. Смита, к которым можно присоединить еще два другие, напечатанные в "The Dawn of British Trade" 16. В дополнение к приведенным уже сведениям о Томасе Смите присовокупим еице, что у Вуда 17 кратко говорится и об его старшем сыне, сэре Джоне, а также и о другом сыне, покинувшем, после неудачной женитьбы, Англию без ведома отца и жены.

Обращаясь теперь к переведенному нами сочинению, мы бросим взгляд на него в двояком отношении: сперва, как на один из источников для русской истории XVII столетия, и затем уже, как на литературное произведение в его самостоятельном значении, так как по своему своеобразию оно не может быть приравнено к тем описаниям различных посольств в Московское государство, которые, будучи составлены от имени самих резидентов, представляли собою, в сущности, оффициальные реляции или донесения их правительствам, отличаясь, так сказать, казенной сухостью формального документа.

Из сочинений, написанных на иностранных языках и касающихся русской истории, о поездке Томаса [VII] Смита упоминается, и несомненно на основании занимающего нас здесь произведения, прежде всего в "The Russian Impostor", на 78 — 82 стр. 18. Никаких указаний на то, кому могло бы быть приписано это анонимное сочинение, в библиографических трудах нам найти не удалось. Те жо самые сведения о Смите мы находим во французском переводе только что названного сочинения, составляющем как бы приложение к анонимной книге "Relation curieuse etc." (255 — 63 стр.), также переведенной с английского языка 19. Несколько иозже автор "Потерянного Рая”, Джон Мильтон, в своей книжке о Московском государстве 20, на последних ее страницах 21, воспроизводит, но в крайне сжатой передаче, рассказ "Путешествия" о прибытии Т. Смита в Москву, [VIII] приеме его царем Борисом и, наконец, отъезде его из столицы 22. Далее, о Томасе Смите упоминается извеотным историком Миллером в его до сих пор не утратившем цены "Сборнике по русской истории" 23, но впрочем только на основании указываемых им самим, упомянутых выше английской и французской книжек. В капитальном труде Аделунга 24, конечно, также находится небольшая статья о Т. Смите 25, но она отличается значительными неточностями. Прежде всего должно заметить, что приводимый на 158 — 160 странидах, в немецком переводе, якобы отрывок из "Путешествия Т. Смита", есть не более как почти дословная передача указанного нами выше Мильтонова весьма сжатого пересказа. Кроме того, и библиографические указания Аделунга в данном случае не верны. Так, вместо первоначального издания (editio princeps) "Sir Thomas Smithes Voiage" упоминается только его позднейшая перепечатка 26, тогда как помещенное в коллекции Purchas'a 27 простое извлечение из названного сочинения выдается за вторичную его переработку в виде самостоятельной редакции. Многочисленнее и точнее сведения о Т. Смите, и именно на основании занимающего нас [IX] теперь сочинения, находятся в написанном по немецки труде уже раньше упомянутого нами академика И. Гамеля о Традесканте 28. О дипломатической миссии Смита к Московскому двору говорится на 250 — 51 страницах, при чем и здесь высказывается уже указанное нами ошибочное мнение автора о принадлежности "Путешествия" перу самого посла. Сверх того Гамель говорит, хотя и довольно кратко, об участии Томаса Смита в деятельности англо-московской компании купцов по открытию так называемого, северо-восточного прохода 29. Но при этом автор, повидимому, ошибочно полагает, что Томас Смит стоял во главе Московской компании английских коммерсантов, — по крайней мере о таковой его роли ничего не говорится у Вуда; да и в попытках к отысканию северо-восточного прохода, попутно с северо-западным, Англо-московская компания была лишь соучастницей в деле, инициатива и главная организация которого принадлежала Ост-Индской компании, как это видно из данных в вышеупомянутом сочинении "The Dawn of British Trade" 30. [X]

Что касается русских исторических сочинений, то в посвященном специально времени Лжедимитрия "Сборнике" Н. Г. Устрялова 31, странным образом вовсе не встречаеся упоминания о "Путешествии" Т. Смита, хотя по заключающимся в нем сведениям, современным с тогдашними событиями, оно вполне относится к категории источников, составляющих предмет названного сборника. В известном сочинении Н. И. Костомарова о торговле в Московоком государстве 32 о миссии Смита упоминается в нескольких строках (стр. 28) на основании сказанного о том же у Карамзина, при чем не только неверно переданы требования, с которыми английский посол обращался к Годунову, но даже он сам переименован из Томаса в Джона. Напротив того, у Карамзина соответствующе место 33 представляет значительный интерес, так как автор пользовался подлинным архивным материалом, обозначая его словами: "смотри в Архиве бумаги Смитова посольства". Архив этот, конечно — Московский главный архив министерства иностранных дел. На сделанную в нем справку управляющий им барон Ф. А. Бюлер обязательно сообщил фотографические снимки с трех подлинных писем Т. Смита, которые, вместе с переводом их на русский язык, и составляют приложение к настоящему изданию; а что касается цитуемых [XI] Карамзиным "бумаг", то воспользоваться имя мы не имели возможности, — приводимые же из них знаменитым историком любопытные выдержки читатель найдет ниже в отделе примечаний.

Переходим к английскому подлиннику "Путешествия сэра Т. Смита в Россию". Он существует, повидимому, всего в двух изданиях — editio princeps London, 1605 (по которому, как основному, и исполнен наш перевод), и перепечатке с него, вышедшей в 1607 году 34. Последней нам видеть не пришлось; но едва ли можно предположить, что текст в ней исправнее, нежели в первом издании, в котором он является в крайне небрежном виде: здесь он кишит всякого рода опечатками, отличаясь при этом ужаснейшею путаницей в знаках препинания, что еще более усиливает неясность и без того весьма неуклюжого и обозображенного самого безвкусною витиеватостью изложения.

Из краткого предисловия к "Путешествию Т. Смита" видно, что в составлении книги сам посланник но принимал никакого участия, и что она была написана лицом, совсем не входившим в состав посольской свиты. Тем более странным представляется прием [XII] автора вести свое новествование в первом лице; но это, во всяком случае, не более как литературная манера, обусловленная, по крайней мере отчасти, вероятно, тем обстоятельством, что при составлении своей книги он пользовался сообщенными ему писанными заметками некоторых соучастников в посольстве сэра Т. Смита о их пребывании в России, при чем, как можно думать, целиком включал извлечения из них в свой собственный текст. На пользование этим источником указывается в предисловии к книге, и это указание составителя на предоставленные в его распоряжение рукописные материалы придает рассматриваемому сочинению несомненное значение исторического источника, тем более что таковое уверение автора подтверждается как ссылкою на оффициальные документы 35, так и приведением in extenso даже одного из них, хотя и в изуродаванной форме 36. Кроме того, в указанном отношении следует принять во внимание и то обстоятельство, что книжка появилась почти непосредственно вслед за возвращением посла из России в Англию, благодаря чему она прямо приобретает характер actualite, и это, по крайней мере до известной степени, служит ручательством за большую или меньшую достоверность содержащихся в ней сведений. Должно однакож заметить, что значение "Путешествия" как источника, во всяком случае, не особенно велико. Оно любопытно не столько со стороны сообщаемых в нем фактических [XIII] данных, большею частию известных уже из других письменных памятников того времени, сколько тем, что в нем довольно живо отражается настроение тогдашнего русского общества, слышатся современные веяния, что обыкновенно в настоящих посольских реляциях чувствуется в гораздо более слабой степени. Любопытно, именно с этой точки зрения, приводимое в нем предсмертное письмо царевича Федора Борисовича Годунова к Лжедимитрию: оно — несомненно апокрифное, но как мы думаем, его нельзя считать принадлежащим перу самого составителя английской книжки 37. Анонимное сочинение о посольстве Т. Смита представляет интерес еще в ином отношении, именно — своим чрезвычайным своеобразием в чисто-литературном смысле. Дело в том, что оно отличается такими стилистическими особенностями как по тону изложения, так и с собственно грамматической стороны, что невольно возникает вопрос о том, кто бы из английских, хотя бы и самих второстепенных, писателей начала XVII века мог быть автором "Путешествия сэра Т. Смита в Россию". Подобный вопрос тем более уместен, что автор является несомненно человеком, принимавшим активное участие в тогдашней литературной деятельности в Англии 38 и, сверх того, повидимому чувствовавшим особенную симпатию к сценической литературе 39. В крайней изысканности его [XIV] способа изложения, о которой мы уже упоминали, читателю придется убедиться из многих страниц его повествования. Что касается его слога в грамматитеском отношении, то прежде всего бросается в глаза обыкновение автора опускать относительные слова даже в тех случаях, когда они должны стоять в прямом падеже: особенность, не встречающаяся у прочих английских писателей того времени (или во всяком случае, составляющая редкое исключение в виде отдельных примеров).

Только что указанная особенность, обратив на себя внимание такого знатока английской литературы Елизаветинского века, как г. Роберт Бойль 40, и внушила ему мысль о том, не следовало ли бы признать составителем "Путешествия Т. Смита" некоего Георга Уилькинса (George Wilkins), бывшего автором дошедшей до нас комедии "The inforced Manage" 41, сотрудником в другой пиесе "The Travels of the three english Brothers" 42 и, наконец, сочинившего прозаическую историю "Three Miseries of Barbary" 43, относительно [XV] слога которого Додслей говорит, что она "написана напыщенным слогом" 44, а также прозаическую же повесть "Pericles" 45. Последняя доступна теперь в новом критическом издании Т. Моммсена 46. Ученый издатель в своем предисловии говорит, между прочим, следующее: "Чрезвычайного редкостью "Многотрудных похождений Перикла" объясняется то обстоятельство, что до сих пор оставалось неизвестным, сколь тесно связано имя их автора с Шекспиром. Как одному из незначительных драматургов того времени, ему, по всей вероятности, и было поручено известным книгопродавцем обработать эпизоды из новой и любимой театральной пиесы для читающей публики, и что до тех пор крайне безуспешно пытались делать в стихотворной форме относительно предшествовавших пиес, например, "Ромео и Юлии" в 1597 году и "Гамлета" в 1603, попробовали сделать прозой, быть может в первый и последний раз, в 1608 году" 47. Выходит, что к Уилькинсу издатели прибегали, когда требовалось воспользоваться чужим материалом: случай имевший место и с автором "Путешествия Т. Смита", как видно из его же собственного предисловия к последнему. [XVI]

По убеждению глубоко изучившего английскую литературу XVII столетия г. Бойля лишь у Джоржа Уилькинса замечается постоянная склонность так же обходиться с относительными словами, как с ними обходится автор переведенного нами "Путешествия". Возьмем из того и другого по два, по три примера. Так, в прозаическом "Перикле" Уилькинса мы встречаем: "...nothing heere is sure (which) 48 may breede displeasure to anie" 49; "for in that part of the world there was in those dayes no prince so noble in armes, or excellent in artes and (who) had so generall and deserued a report by fame" 50: "as if that glorious outsides were a wall (that) would keepe heauens eye from knowing our intents" 51; "...leaning their faces blasted, and their bodies such a contemptfull obiect on the earth, that all those eyes (that) but now with reuerence looked upon them, all hands (that) serued them, and all knees (that) adored them" 52. Совершенно одинаково у нашего анонима: "neither did he hold it princelike, to receiue from his enemie in that kinde, especially by their hands (who) could not shew their face without blushing to their comaunding Lord" 53; "...they could not resist the multitude there [XVII] (who) thought such a drunken kind their only heauen..." 54.

От сопоотавлений между обоими произведениями — "Периклом" и "Путешествием" — в отношении фразеологии и образных выражений мы вынуждены отказаться, так как заниматься здесь этимь едва ли было б уместно и только растянуло бы наше и без того слишком разросшееся введение.

Если допустить, с намеченных выше точек зрения, предполагаемое нами тожество драматурга Джорджа Уилькинса 55 с безыменным составителем "Путешествия Т. Смита", то в последнем сама собою объяснилась бы и его замашка постоянно приплетать к своему рассказу театральные реминисценции и смотреть на излагаемые им события с точки зрения сценического искусства 56.

Вышеизложенная гипотеза, как было уже нами замечено, всецело принадлежит г. Бойлю, без эрудиции и остроумия которого, она, конечно, и не могла бы возникнуть ни у кого другого, кто ни взял бы на себя задачу поближе познакомитъся с анонимным рассказом о миссии Томаса Смита в Москву. Мы, с своей стороны, заметим, [XVIII] что косвенным подкрелдением справедливости предположения г. Бойля может, в известной мере, служит то обстоятельство, что вышеупомянутая повесть Уилькинса вышла как раз у того же издателя, Nat. Butter'a, как и "Путешествие Т. Смита", и притом не далее как три года спустя по издания этого последнего, то-есть, в 1608 году 57. Самого же Nat. Butter'a известный гаекспиролог Collier называет одним из значительнейших книжных издателей того времени 58, и следовательно, имевшим полную возможность для осуществления своих издательских предприятий привлекать не каких-либо темяых кропателей, как это тогда водилось зачастую, но и литераторов в настоящем смысле слова, в числе каких уже вскоре за изданием "Путешествия Т. Смита" мы встречаемся с Дж. Уилькинсом.

В виду искажения в английском тексте описания поездки Т. Смита в Россию большинства встречающихся в нем собственныхь имен, мы сочли нужным, в кратких примечаниях, по возможности обосновать сделанные нами в самой книге отожествления, а в случае противного указать на это. Что же касается [XIX] помещенных в конце книги приложений, то они были обязательно сообщены из Московского главного архива министерства иностранных дел. Первые три из них особенно ценны, как оригинальные; между тем, как видно из полученного нами любезного сообщения секретаря Гаклейтовского Общества в Лондоне, сэра Э. Дельмара Моргана (Е. Delmar Morgan), от 3-го/15-го декабря 1893 года, и в самой Англии не находится подлинных писаний Т. Смита, — по крайней мере названному джентльмену не удалось найти ничего в этом роде. Письмо же Джона Мерика (четвертое приложение), помещается здесь для полноты, как относящееся к тому же времени и в качестве ineditum, заключающего в себе некоторые небезынтересные данные. Благодаря только любезной помощи г. Бойля мы могли здесь представить более правильное чтение этого документа, английский текст которого в копии, хранящейся в Московоком архиве, оказывается в испорченном виде.

В заключение мы считаем приятным для себя долгом засвидетельствовать нашу искреннюю благодарность всем лицам, которые своими указаниями и советами существенно помогли нам при нашей работе, представлявшей не мало затруднений, преимущественно со стороны языка по причине крайней испорченности текста, в чем убедится каждый, кто пожелал-бы ознакомиться с составляющим библиографическую редкость английским оригиналом предлагаемого здесь перевода.

Текст воспроизведен по изданию: Сэра Томаса Смита путешествие и пребывание в России. Спб. 1893

© текст - Болдаков И. М. 1893
© сетевая версия - Тhietmar. 2004
© OCR - Alex. 2004
© дизайн - Войтехович А. 2001