Библиотека сайта  XIII век

МАРКО ФОСКАРИНО

ДОНЕСЕНИЕ О МОСКОВИИ

RELAZIONE DELL' IMPERIO O DUCATO DI MOSCOVIA

Прежде, чем описывать дела великого Государства Московского, я скажу сначала о положении его, потом о многочисленных областях, в которых царствует и управляет этот великий Император и Князь и которые были не так хорошо известны Плинию, Страбону и Птолемею. Затем скажу об их обычаях, богатствах, религии, о состоянии военного искусства в старину и теперь, и сделаю это, подражая Тациту, который написал историю Германцев и составил об этом небольшое сочинение 1. Я расскажу о чудесах и ужасах, происходящих там и, наконец, присоединю [сюда] краткое рассуждение о том, как, на зло Испанцам и Португальцам, вернуть торговлю пряностями в руки Итальянцев. Дело это, как наиважнейшее, я всеми силами постараюсь также устроить, чтобы, когда оно перейдет от Испанцев и Португальцев, легче можно было передать его в руки наших Правителей (Signori). Но прежде, чем говорить обо всем вышеупомянутом, мне представляется уместным в немногих словах представить [здесь] мнения людей об этом мире, которые, будучи объяснены, могли бы привести к заключению о возможности того, что я говорю.

Есть мнение – и, кажется, [это] мнение величайших философов, - что существовали многие меры. Димитрий, Эпикур, Анаксимандр (Alixamandro; Anassandro), Левкипп (Eleucipo; Leucippo) и другие полагали, что все вещи произошли и создались из томов и атомов (Thomo et Athomis), т.е. некоторых частиц, [наполнявших] пустоту (niente), подобно тем, которые, как утверждали, мы видим двигающимся в лучах солнца; что были многие меры и, подобно тому, как из веревок (vinti; venti) и многих [печатных] листов составляется несметное количество книг, так и из тех бесконечно малых атомов и мельчайших частиц произошли многие и разнообразные миры. [Философы] эти утверждали, полагая, что все было бесконечно; таким образом, Митродору представлялось странным и несообразным считать в этой бесконечности более одного мира. Орфей полагал, что каждая звезда была некогда отдельным миром, как писал в своей Философской истории [и] Гален; то же самое, по словам Феодорита, говорил о материи и мире Гераклит и другие пифагорейцы. Философ Селевк, не соглашаясь, по словам Плутарха, говорит о существовании бесконечных миров, прибавляет, что мир был бесконечен; точно так же думал и Плиний, а именно, что некогда были бесконечные миры, - оттого-то и [2] появляется желание измерить мир ногами. От этого мнения философов ведет свое начало пословица – когда в том или другом предмете находят что-нибудь новое, то [обыкновенно] говорят: “кажется, мы в каком-то ином мире”. Св. Августин говорит: “обращуюсь своею суетною мыслью к бесконечным еретическим мирам”. Кальвинисты и еретики офиты (ophios; olfios) утверждали, что существует 19.000 миров; другие (altri) 2 говорили о семи мирах. Ориген и Климент, ученик апостольский, в своих посланиях говорят, что другие миры управляются Божественным Промыслом, что этот [земной] мир, который они так тщеславно считают единственным, состоящим из различных частей, островов и морей, есть круглый, а не плоский, и имеет шарообразную форму (ha ‘la volta rotonda); что вокруг него с невероятной быстротой движется солнце (gli da in ogni banda); так что, вследствие необходимости быть круглым, мир имеет круглыми и все свои [составные] части, в особенности такие элементы, как земля, вода, воздух и огонь. Море, находясь выше суши, сохраняет свою круглость в середине; и, будучи над сушей, оно не разливается и не покрывает ее, чтобы на нарушить повеления [Божия] и тех пределов, которые положены ему; напротив, оно таким образом окружает, сокращает и омывает сушу со многих сторон, не смешиваясь с нею, что кажется чудом. Были еще и другие [философы], именно: Фалес, Пифагор, Аристотель, которые – а вслед за ним [Аристотелем] и все греческие и латинские школы – утверждали, что вся суша никоим образом не может быть обитаема: один пояс ее по причине чрезвычайной жары, другой – вследствие сильного холода. Те же философы, которые делят [всю] землю (il paese) на две части, называя их полушариями, говорят, что в одном [из них] людей нет, да их и не может быть [там]; в другом же, где живем и мы, они обитают вследствие простой необходимости; что три пятых земной поверхности остаются [без жителей], так что, по их мнению, обитаемы лишь две пятых. И чтобы вы лучше могли понять линии на небе, называемые поясами (по ним управляется весь мир (l’orbe della terra), [я скажу вам, что] два из них холодные, два умеренные и один жаркий. Например, поставьте левую руку с открытой ладонью между своим лицом и восходящим солнцем, как учит Проб Грамматик, и держите пальцы откинутыми и протянутыми. Затем, смотря сквозь них на солнце, предположите, что каждый из них означает пояс: большой палец, [указывающий] на север, который, вследствие чрезвычайного холода, считается необитаемым, обозначает умеренный пояс, где тропик Рака; средний палец означает жаркий пояс, который считается необитаемым потому, что обжигает и сжигает людей; (il ditto del cuore) соответствует другому умеренному, где тропик Козерога; [указательный означает один холодный пояс], а мизинец (il ditto manco) – другой холодный, признаваемый [также] необитаемым. Этот [3] последний считается и обитаемым, и необитаемым, по мнению древних, и в особенности Плиния, который признает [за ним] постепенно уменьшающуюся обитаемость. Из всех пяти частей, или, как мы назвали их, поясов, людей нет лишь под Зодиаком. То же самое подтверждают Скотт, Пико делля Мирандола и другие новейшие богословы. Теперь мы, в целях испытания, находимся в противоречии с тем, что сказал пр. Исайя в 45 главе 3: “Господь создал землю не напрасно, а для того, чтобы на ней обитали народы”. Пр. Захария в начале своего пророчества 4 говорит, что [посланники Божии] обошли землю, и вся она была населена и полна людей.

Однако, возвращаясь к первоначальному моему рассуждению, приступаю к описанию великой Области Московской (Provincia di Moscovia) и других замечательных (belle) предметов, может быть, мало известных, почему и не досадно будет о них выслушать, а мне не трудно описать их. Я дорожу настоящим временем и, с помощью Божией, сделаю это. Итак, продолжаю.

Названия – Московия и Москвитяне – недавнего происхождения, хотя Лукан 5 упоминает о Мосхах, смежных с Сарматами, а Плиний 6 помещает Мосхов у истоков Фасида (Frasside) 7, выше Эвксина (Cospio; l’ Euxino), к востоку, что представляет, таким образом, большое различие. Московия – огромная, почти беспредельная страна, ибо тянется в восточном и северном направлениях к Скифскому морю 8, расположена между Польшей и Татарией и простирается от жертвенников Александра Вел., что у истоков Танаида (Tanai), до самого края земли 9. Московия граничит [также] с Рипейскими горами 10, занимает крайние северные пределы Европы и Азии и простирается от р. Танаида до Гипербореев, где находится Ледовитое море (il mar glaciale) 11.

Обширны пустыни и леса этой страны, значительная часть которой, однако, представляет собою равнину, изобилующую пастбищами, а во многих местах – пшеницей и ячменем, повсюду зеленеющую и весьма [4] богатую воском, медом и скотом. Но, если взглянуть на почву внимательнее, то она, [оказывается], не производит ни винограда, ни фруктов, ни в большом количестве и хорошего овса, потому что вся эта открытая страна весьма необработанна, вследствие северных ветров, постоянных холодов и сильного недостатка в земледельцах. Летом она во многих местах болотиста, потому что вся страна эта орошается большими и частыми реками, которые вздуваются после того, как от летнего солнечного тепла распустятся снега и лед повсеместно растает. Поля повсюду превращаются в болота и все дороги становятся грязными от ила и воды; и так продолжается до [наступления] новой зимы, когда реки снова станут и замерзнут до того, что можно проезжать по льду в повозках, без опасности провалиться. Значительную часть Московии занимает страшный на вид Герцинский лес 12; теперь, [впрочем], он не так страшен, [ибо] более уже не кажется густым от частых рощ и непроходимых урочищ, и стал реже, вследствие многочисленных строений, расположенных по всем направлениями; в нем живут лютые звери. Этот лес беспредельной величины своей обманывает тех, кто из любознательности захотел бы найти его конец 13.

Границы великого Государства Московского таковы.

К востоку живут Скифы, которые называются ныне Татарами 14; о характере их, как и всех других [народов], вы узнаете ниже.

На западе Московия примыкает к тем средиземным местам Пруссии и Ливонии, где Сарматское море 15, выходя через пролив Кимбрского Херсонеса 16, подается к северу лунообразным изгибом. На отдаленном (esterno; estremo) берегу этого моря расположены огромные и богатые государства Нербара (? Nerbaro; Norbagia), Норвегия и Швеция, мало известные древним писателям 17.

К югу Московия граничит с Татарами, [живущими] выше Меотидского болота в Азии 18, около Борисфена и Танаида, [а также] с Россией и Литвою. России две: одна, обширнейшая, [лежит] по направлению к [5] Герцинскому лесу, другая 19 – по берегам р. Аксиака (Asiace; Asiaco) 20, смежной с Польшей и Трансильванией. Эта страна прежде была населена Роксоланами, Гетами, Даками и Бастарнами, откуда, полагают, произошло и [самое] название России, потому что одна часть Литвы называется нижнею, а другая, недавно покоренная Москвитянами. – белою Россией 21.

К северу встречаются самые отдаленные обитатели мира, сначала Шибаны (Sciabrati; Sciabani) 22, народ весьма многочисленный, потом знаменитые Стогны (? Stogni), Сагаи (Stogai; Hogni) 23, немного далее к югу и Гирканскому морю 24 живут Джагатаи (Ragatai; Zagatei) 25, самые знаменитые из Татар 26. Есть и еще Татары, живущие в стране, менее известной, о которой, как уже сказано, я сообщу ниже.

Сказав уже, что упомянутые названия – Московия и Москвитяне – недавнего происхождения, я должен был бы говорить об их положении и столице; но [раннее этого], мне кажется, уместно сказать, кто они были, как назывались прежде и почему [ныне] называются Москвитянам. Народ этот будто бы происходить от Ливонцев и Татар, живших по берегам Волги; они были [известны] под именем Готов, которые населяли прежде остров Исландию (Islandia) 27 или Скандинавию (Scandarica; Scandana), и слишком тысячу лет тому назад, под предводительством их царя Тотилы (Totila), известного как Москвитянам, так и в Италии, совершили удивительные подвиги, разрушив, по несчастному [определению] судьбы, город Рим и Римскую Империю. У нас они назывались прежде Модохами (Modochi; Mendochi), так же названы были и Птолемеем; но от реки, именуемой Моско (Mosco), которая ныне протекает по столице Московии, город стал называться Московией (Moscovia), а отсюда уже получили свое имя и Москвитяне 28. [6]

Этот город Московии – самый знаменитый из всех других городов этого государства, отчасти по своему положению – потому что, говорят, он находится в середине Области (Provincia), - частью же вследствие удобного расположения рек, огромного количества домов и красоты своего неприступного кремля (rocca). Дома расположены вдоль берегов реки на пять слишком миль; здания обыкновенно строятся из дерева очень хорошо и пропорционально (con proporzionata fabbrica). [Здесь] большое обилие строевого леса, который рубят в Герцинском лесу, обрабатывают по известной мерке и строят из него с удивительною прочностью и быстротой. Почти при всех домах имеются свои сады, что придает городу живописный вид. В каждом квартале (contrada) есть отдельная церковь благородной архитектуры и [соответствующей] величины; прежде церкви не были такими, но, как говорят, лет шестьдесят тому назад каким-то болонским архитектором 29 им придана была удивительно красивая форма. По главной части (nel principio) города протекает речка, по имени Неглинная (Neglino), на которой стоит множество мельниц и которая, при впадении в р. Москву, образует остров (isola), где искусством одного итальянского архитектора была воздвигнута крепостная стена, с башнями поразительной красоты. Этими двумя реками омываются почти три части города, а остальная обведена весьма широким рвом, наполненным водою, отведенной из тех рек. Этот город защищен и еще одной рекою, называемой Яузой (Jasuasa; Josuata), которая, протекая несколько ниже города, сливается с р. Москвою 30. Эта река 31, протекая к югу, впадает в Оку или (seu) Волгу, которая в древности называлась Ра (Rha); она берет свое начало в Гиперборейских горах, откуда вытекает и эта река 32. Там (et ivi) стоит крепость Нижний Новгород (Golena; Gelona), откуда, направляя свое течение к югу, [Ока] орошает поля, смежные с Таной (le campagne vicino alla Tana) 33; оттуда она извиваясь поворачивает направо к [7] востоку и, расширяя русло, впадает в Волгу 34, где и расположена упомянутая крепость Малый Новгород (la nave Giodia minore, Novegradio minore); затем [Волга] стремительно направляется в Бакинское море (il mare di Bauri, Baccu). Волга берет свое начало из неизмеримо обширных болот, называемых Белыми озерами (Laghi bianchi). Они находятся выше Москвы (Mosca) к северу и северо-западу и дают начало реке, которая течет в разных местах [Московии]. Точно также мы знаем, что и из Альпийских гор и источников выходят Рейн, По, Рона и другие бесчисленные маленькие реки. [Итак], из тех озер или болот постоянно и в изобилии текут воды, которые и дают начало Двине (Dividua; Dwina), Оке (Occo; Beco), Москве (Mosco), Волге, Танаиду (Tanai) и Борисфену (Boristine). Волгу Татары называют Эдиль (Edilo; Odilo), а Танаид – Апер (Нaper, Aper) 35; он впадает в Меотидские болота, где лежит торговая местность (dove e terra di trafico). Москва (Mosco) (sic) большим извивом и излучиной идет сначала на восток, потом к западу и, наконец, [став] весьма полноводной, стремительно направляется к югу, в Гирканское море. Выше устьев ее расположен татарский город Астрахань (Citracan) 36, где ведут торговлю Мидяне, Армяне и Персы 37. На берегах Волги есть и еще одна крепость огромной важности, по имени Орда (Horda; Flagra), которая [прежде] была также татарскою. прежние князья владели двумя другими городами, которые стали главными (reali): один – Новгород (Novogrodia), не очень давнего происхождения (della quale non molti anni fa), получил значение главного вследствие чрезвычайного множества зданий, красивого и рыбного озера и прекрасного, старинного и чтимого храма, построенного в подражание св. Софии в Константинополе; другой – Владимир (Valdimonia; Voldimaria), подобно этому ставший главным. Москва же, вследствие всех вышеуказанных преимуществ, является столицей и, находясь в середине государства, отстоит от Венеции на 1.400 миль 38.

Московия, как уже сказано, нее производит ни винограда, ни масличных и фруктовых деревьев. Здесь родятся дыни, черешни, вишни, пшеница, рожь, два вида проса (miglio, panico) и разные сорта овощей. Здесь нет какой-либо рудной жилы, золота, серебра и драгоценных камней; [зато] в изобилии имеется медь, железо и свинец. Но природа вознаградила Москвитян, дав им драгоценные меха, которые покупают из гордости и хвастовства люди изнеженные и тщеславные и платят за них чрезвычайно дорого – дело неслыханное прежде, когда [8] они, зная наше тщеславие, продавали [нам] меха за совершенный бесценок. У них водится множество животных, имеются леса, прекрасного качества и богатые травой пастбища, воск и в большом изобилии мед; ибо он не только обильно собирается пчелами в ульи, но им полны в лесу деревья, в [дуплах] которых очень часто находят весьма значительное количество меда 39.

В их лесах живут лютые звери, а в той части, которая обращена к Пруссии, водятся большие и весьма сильные медведи и какие-то животные, похожие на быков: они называются бизонами (besonti). В этих лесах водятся [также] животные, похожие на оленей, но с [особенной] мордой и длинными ногами с несгибающейся щеткою (senza giuntura) 40: их называют лосями (Lozzi). Здесь встречаются множество диких и огромных волков с черной шерстью, другие виды больших медведей и иных бесчисленных животных, о которых я не говорю для краткости 41.

Москвитяне среднего роста, плечисты и весьма сильны; у них синеватые глаза, длинные бороды, короткие ноги, длинные туловища; они очень долго могут ездить верхом 42. Женщин и жен своих они держат не в таком почете, как другие народы: напротив, они обращаются с ними немного лучше, чем с рабынями. Знатные Москвитяне очень ревнивы: они не пускают своих жен ни на пиры, ни на праздники, ни в дальние церкви и едва позволяют им выходить из дома. Другие же [женщины] совращаются за дешевую цену, чрезвычайно расположены к иноземцам, охотно ложатся с ними и отдаются, лишь бы только попросили их 43.

Москвитяне говорят и пишут на Славянском языке (in lingua Schiavona), как Долматинцы, Чехи (Bohemi), Поляки и Литовцы. Передают, что язык этот весьма распространен: ныне он хорошо известен в Константинополе при дворе Султана, и даже в Египте у Султана Вавилонии (il Soldano di Babilonia) его обыкновенно можно было слышать в устах Мамелюков (Mamelucchi) 44. [9]

Москвитяне живут в своих домах скорее богато, чем роскошно, так как им доставляются разные сорта съестных припасов (vivanda), какие только можно потребовать за низкую цену. Две курицы или утки продаются за какую-то мелкую серебряную монету, которая на наши деньги равняется, кажется, четырем сольдо 45. Затем у них в изобилии имеется разных сортов мясо; [зимою] мясо заколотых животных не портится в течение целого месяца. У них водится замечательная дичь; они ловят ее силками, разного рода сетками и при помощи соколов, которые у них прекрасной породы. С ястребами они охотятся не только за фазанами и утками, но даже за лебедями и журавлями, [ибо] у них имеются ястреба и одна порода небольших орлов. Ловится также какая-то птица черноватого цвета (che trae al nero), с красными бровями и величиною с гуся, но гораздо лучше фазана: она называется тетерев (therao). У них обилие рыбы. В Волге водятся огромные и превосходные на вкус рыбы, особенно осетры, называемые Silvani 46. Белые озера дают [также] множество крупной и мелкой рыбы разных сортов и качества 47.

Не имея местных вин, они пьют привозные; поэтому употребляют их только в праздники, на пирах и при богослужении. Высоко ценится у них мальвазия, которую они пьют вместо лекарства или из [хвастовства] роскошью, присущей государям. Удивительно, что напитки эти они получают в бочках через снега Скифии с Крита и из Кадикса; взбалтываемые столькими морями, они ничего не теряют ни в запахе, ни во вкусе, разве что делаются еще лучше. [Простой] народ употребляет особый напиток, из меда и хмеля 48, который, простояв в сосуде долгое время, делается еще крепче. У них в употреблении [также] пиво и напиток, приготовленный из пшеницы, полбы или ячменя – как делают его Немцы или Поляки, - и кто неумеренно пьет его, пьянеет, как от вина. Они употребляют сок вишни, garbe (?) и черешни; он прозрачный, красного цвета и превосходный на вкус; они заботлива сохраняют лед и во время жары обыкновенно кладут его в этот напиток 49.

Москвитяне заключают свои браки – я не говорю о простолюдинах и крестьянах, которые соблюдают то, что и Греки, и с теми же обрядами; но люди знатные (gli huomini honorati), при выходе замуж девушки, обычно поступают таким образом: они устраивают многочисленное собрание из девушек всего государства и выбирают [себе жен] из самых красивых и приличных; и та, которая более всех [10] понравится и придется по сердцу Государю, становится его супругою. Затем и остальные [девушки] постепенно встают и выбираются другими князьями, вельможами (baroni) и военными, которые обращают внимание не на высокий или низкий рост, а только на их красоту и добродетель. Когда же - как это часто бывает – Государю не нужно выбирать жену, князья и другие благородные уступают честь [выбора] наиболее достойному, соблюдая [при этом] те же самые обычаи 50. Если же бывает много равных, они выбирают по жребию, о чем, по правде сказать, я совсем не сожалею, потому что [в этом случае] женщины удостаиваются мужчинами, а не мужчины женщинами, как у нас; чрезвычайно богатое приданое порабощает мужчин, о чем я много сказал бы, если бы [здесь] уместно было говорить об этом.

Москвитяне покланялись прежде 51 богам, именно – Юпитеру, Марсу, Сатурну и другим ложным богам заблудшего (pazzo) мира. Они приняли [христианскую] веру как раз во время отделения Греков от Церкви латинской, и как они прежде заимствовали от них все свои уставы и обряды, так и продолжают следовать им. Они веруют в исхождение Св. Духа от одного Отца; совершают таинство Евхаристии на квасном, а не на пресном хлебе; причащаются под обоими видами; совсем не хотят признавать [значение] добрых дел для душ предков; отрицают чистилище, как плод человеческого воображения; не признают индульгенций, отпущения грехов и тому подобного; во всем остальном они поступают точно так же, как и Греки. Несколько отрицательно они относятся к Иудеям, как к народу, ненавистному нашему Господу Богу. За богослужением у них читаются с возвышения Евангелия и Послания св. Павла. Священники читают поучения и не хотят, чтобы монахи или кто-нибудь другой появлялись на церковной кафедре для состязания о высоких или низких предметах; они хотят видеть [в других] идиотов, считая их вьючными животными: ученые же и люди своеобычные – каждый в отдельности в душе – полагают, по их мнению, что, по воле Божьей, весь остальной мир не должен замечать тех многочисленных заблуждений, которые происходят от недостаточного понимания св. Писания. Они имеют [книги] Ветхого Завета и творения свв. Августина, Иеронима, Григория и Амвросия: все они переведены на Славянский язык 52. Своим [духовным] главой они имеют Константинопольского Патриарха. Их епископы, прелаты и [другие духовные] сановники отличаются набожностью, посвящают себя богоугодным делам (al sacro), умиротворяют ссоры и в силу какой-то [особенной] власти наказывают дурных. У них два разряда священников: одни [из них] переходят с места на место (va hor qua hor la) и ведут [11] более свободный образ жизни, подобно нищенствующим францисканцам и доминиканцам; другие же, приняв устав св. Василия, придерживаются более строгой жизни, ибо им навсегда воспрещено переступать порог своего жилища. за исключением [случаев] крайней жизненной необходимости; они живут в уединенных местах, предаваясь умерщвлению плоти и созерцанию. Простой народ постится четыре раза в год и всякий раз чаще без мяса, яиц и молочных кушаний. Весною, летом – в честь свв. Петра и Павла, в начале осени, в Вознесение нашего Господа, зимою во время Рождественского поста, в среду и пятницу они не едят мяса, яиц и молочных кушаний; в субботу же не постятся. К храму они относятся с таким благоговением, что, кто ночью полежит со своею женой, не может войти в него, не вымывшись предварительно в бане; поэтому молодые глупцы часто посмеиваются над священниками. Три (?) раза [в год] народу раздается [в церкви] хлеб, частицы которого, по их мнению, помогают при некоторых болезнях: в Рождество св. Иоанна Крестителя, в Пасху, Богоявление и в пятницу на первой неделе Великого поста (il vener(di) santo). У них есть также обычай в сильный холод на берегах застывших рек совершать торжественное богослужение, и затем с пением псалмов окроплят [верующих] святой водою: они очищают ее, святят с разными обрядами и ломают лед; поэтому счастлив тот больной, который может здесь окунуться [в воде] с твердой верой, что это избавит его [от болезни]. Они хоронят мертвых по нашему обычаю, но без пышности и даже не в церкви, ибо считают это ее осквернением: для этого назначения у них имеются кладбища; подобно нам, они оплакивают покойников сорок дней 53.

Кроме вышеперечисленных, у них имеются в переводе разные книги св. Писания и много исторических сочинений, [трактующих] как о Римлянах, так и о других [народах]; у них нет философских, астрологических и медицинских [книг]. Врачи лечат по опыту и испытанными лечебными травами 54.

Они ведут счет годам не с воплощения [Бога Слова] или Рождества [Христова], как мы, а с сотворения мира; и первым месяцем в году у них считается сентябрь, тогда как в Италии – январь 55.

Наш Князь и великий Император, по имени Иван Васильевич (Givanni di Basilio), имеет от роду 27 лет, красив собою, очень умен и великодушен. За исключительные качества своей души, за любовь к нему подданных и великие дела, совершонные им со славою в короткое время, достоин он встать на ряду со всеми другими государями нашего времени, если только на превосходит их. Поэтому за величайшие и знаменитые победы, одержанные его предшественниками, и за свои [12] собственные он стал называться “Светлейшим и Славным”. Он победил Ливонцев, имевших в союзе с собою семьдесят два 56 города 57, разбил Черных Татар и Вогуличей (Ugolici; Hugolici) – прежних Гиперборейцев, - так что теперь они охотно подчиняются ему 58. Он вел также продолжительную войну с так называемыми Югрскими (Nugri) Татарами 59, которые были весьма сильны войсками и богатствами, но вследствие внутренних смут лишились своего могущества и значения и сделались его данниками. Так называемые Казанские (Casami) Татары, живущие за Волгой, также подчинились Москвитянам, которые, таким образом, сделались их господами и покровителями. Татары Пермские (Permei) и Печорские (Piceri; Piceni) еще недавно были язычниками и почитали идолов; теперь они покланяются Нашему Господу и состоят данниками Москвитян 60. Император покорил большой татарский город Астрахань (Citracan), расположенный на р. Волге и известный своею торговлей: здесь конкурируют Мидяне, Армяне и Персы, [устраивают] базар и ведут большую торговлю 61. Он взял знаменитую татарскую крепость на Волге, Орду (Ordan), и Казань (Cassano), откуда и получила свое название Орда Казанских Татар (Orda di Tartari Cassani) 62. В пустынной местности, на границе с [областью] кочевых Татар, он построил крепость [Василь-]Сурск (Saricto; Sarcito), отстоящую от Казани на 150 миль 63. Во всех упомянутых крепостях он основал 9 московитских колоний, а их прежних жителей перевел во [внутренние] области Московии и таким образом обезопасил свои границы. Он покорил бесчисленные народы, занимавшие [все пространство] вплоть до Скифского моря на три 64 месяца пути 65. Император ведет большую войну с Перекопскими Татарами (gli Tartari Piecopiti), которые живут в Херсонесе Таврическом [13] у Ахиллова Бега 66 и владеют лигурийским городом Кафой (Caffa), который в древности назывался Феодосией. С давнего времени они были в подчинении у Московских [Великих] князей, но [потом] возмутились и признали своим Государем [того], на дочери которого женился турецкий Султан Селим. Своею верой и обычаями они походят на Турок 67. Теперь они опечалены и измучены [войною]: Император уничтожил очень многих из них; он и совсем истребил бы их, если бы великий турецкий Султан не оказал им помощи. Великому князю и Императору охотно подчиняются многие народы; для краткости не буду называть каждый из них в отдельности.

Отец Императора вел большую войну с Королем Польским, и оба они нанесли друг другу большие потери 68. [Потом] они примирились; но ныне, по просьбе турецкого Султана, [Король] нарушил мир, о чем узнаете ниже. Войска Императора стяжали себе славу и известность и еще более увеличили их, соединившись с Софии (Sophi), ко вреду Турок. Об этом будет сказано ниже.

Титул Императора таков: “Иван Васильевич, Император и повелитель [всея] России, великий Князь Московский, Смоленский, Тверской, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский, Повелитель и великий Князь Нижегородский, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ржевский (?), Бельский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Обдорский, Кондинский и иных 69.

Император руководствуется своими несложными законами, по которым он с величайшею справедливостью царствует и управляет всем Государством. Они соблюдаются так хорошо, что никто не смеет нарушать их произвольными и хитроумными толкованиями. Для разбойников, убийц и злодеев определены строгие наказания (pene ordinarie); преступников же, как и должно, подвергают пыткам 70. [14]

Наш Император запросто разговаривает и обращается со всеми; он обедает со своими вельможами (baroni) всенародно и с истинным благородством; с царским величием он соединяет приветливость и человечность. Не столах [у него] можно видеть множество серебряных позолоченных сосудов, тяжеловесных и ценных. У Императора нет обыкновения окружать себя стражею, и он нигде не держит ее, кроме как на границах [государства], потому что жители столицы хорошо и верно несут караульную службу. На каждой улице имеются свои ворота и рогатки (serragli), так что ночью нельзя ходить по городу, не имея при себе светильника (lume). [Императорский] двор всегда полон разного рода государями (signori), князьями, послами (oratori) разных государей и солдатами: они являются [сюда] во всякое время, чтобы почтить двор и находиться в свите Императора 71.

Молодежь упражняется в разнообразных играх, весьма близких, однако, к военному искусству; она состязается, напр., в бегании [взапуски], кулачном бою, верховой езде и т.п. В каждой игре есть своя награда, и особенная честь оказывается тому, кто лучше всех владеет луком 72. Игры в карты, кости и т.п. [здесь] не в употреблении, вследствие совершенного запрещения их на зло нам, Итальянцам, у которых от такого беспутства сумасбродные юноши приводят к разорению бесчисленные семьи, а бедные и несчастные солдаты едва в состоянии заплатить свой проигрыш.

Но в рассуждении о военном искусстве уместно, кажется, сказать [о том], как Москвитяне упражнялись в нем прежде. Их лошади ниже среднего роста, сильны и быстроходны. На них они обыкновенно сражались копьями, железными палицами, луками и стрелами. [Войска] были немногочисленны, [воины] носили оружие за спиною, а тело хорошо прикрывали круглым или четырехугольным щитом, подобно Туркам, Азиатам и Грекам. Некоторые из низ – правда, немногие – носили латы и остроконечные шлемы. Их манера сражаться состояла в том, что они, подобно Скифам, спасаясь ранили неприятеля; они считали постыдным побеждать врага обманом, скрытой хитростью и из засады; сражались же храбро и как на поединке (con disfide reali) 73. Они выказывали известного рода великодушие, соединенное с жестокостью, и презирали ту храбрость, которая вытекала из каких-либо преимуществ, не признавая победу полной и настоящей, раз она одержана обманом и хитростью. Такой способ победы они называли боязнью, трусостью и предательством; [тогда как] умение и искусство начальника они видели в захватывании прежде [всего] мест для стоянки войск, [которые должны были] не выходить из повиновения и не покидать [поля] сражения без приказания начальника, никогда не сражаться на неудобном месте, [15] совершено не двигаться, когда их вызывают [на бой] и совсем не прятаться в засаду. Все такие приемы они осуждали, и победу, одержанную посредством хитрости и уловок, не считали настоящей.

В настоящее время наш Император Иван [Васильевич] много читает из истории Римского и других [государств], отчего он научился многому. Он также часто советуется с немецкими капитанами и польскими изгнанниками, и для собственной пользы взял себе за образец Римлян, которые, благодаря хитрости, побеждали в битвах дикие и ужасные народы. Войско свое он устроил по примеру Французов и из Татарии выписал превосходных скакунов, которые по величине и дикости не уступают лошадям стран (del mondo). Когда произведен был смотр войскам, то оказалось, что в них насчитывается в настоящее время 3.000 тяжеловооруженных и 10.000 легкой кавалерии (что представляется крайне удивительным), 20.000 конных стрелков на саксонский образец: они называются по нашему Ferranchi 74, [при чем] из них особенно [выделяются] стрелки (? alciati; alvati), которых хочется обозвать убийцами (occisori d’ huomini); 30.000 стрельцов (по образу швейцарских), которые постоянно обучаются для службы Императору: они освобождены от налогов и пользуются большой властью над другими. Государь, поощряя обыкновенно истинную доблесть, не забывает и в военное время щедро и достойно награждать заслуженных солдат; но не обнаруживших на войне этих качеств 75 он клеймит вечным позором 76. Солдаты, получающие даже небольшое жалование, называются наемными, хотя бы они и совсем не заключали письменных условий; однако, юношей, способных сражаться, у них очень много, так что Москвитяне превосходят всех других численностью людей и лошадей; и я в непродолжительное время своего пребывания здесь видел два конных войска, каждое в 100.000 человек, что, хотя и может показаться невероятным, однако, это чистая правда. Император обладает теперь многочисленной артиллерией 77 на итальянский образец, которая ежедневно пополняется немецкими служащими, выписанными сюда на жалование. Она в достаточном количестве снабжена бомбардирами, превосходно устроена, обучена и постоянно упражняется, получая известные награды и отличия. Наконец, она снабжена всевозможными боевыми снарядами, какие имеются в настоящее время и у других государей.

Многие нации и могущественные народы, окружающие это великое Государство, побуждают меня сказать о них несколько слов, ибо мне кажется, что очень важно познакомиться с ними для понимания этого, поистине утомительного моего донесения, которое, чем больше я обещаю говорить о них, тем становится обширнее. Итак, начинаю. [16]

К востоку от р. Волги тянутся обширные пустыни и равнины, населенные Скифами, т.е. Татарами и Амаксобиами (Amaxobii) 78, народом зверским и диким. Они вечно кочуют с места на место, ибо у них нет ни замков, ни городов, ни рвов, ни укреплений, которые им нужно было бы защищать; но у них бесконечное множество конных стрелков из лука, которые в сражении обыкновенно не щадят неприятеля. Они не были знакомы с богатствами и не умели ценить их, подобно тем, которые жили в кибитках, покрытых кожами и войлоками 79. Теперь же, благодаря соседству с другими народами, они несколько цивилизовались, лучше ценят богатства и жизненные (humane) удобства; поэтому они сильно страдают, привыкая переносить холода и вечные снега. Они питаются дичью и кониной, которую чаще всего едят в сыром виде. Солнце, луну и звезды они почитают за богов, потому что не имеют понятия ни о какой другой религии; но со времени их Императора Тамерлана (Tamberlano; Tamerlane), известного также под именем Темир-Кутлу (Thermir-corlilu; Temir-colu) из Самарканда (Servaconda; Samarcanda), который в одном большом сражении счастливо победил Баязета (Bajeserl; Bajazet) Оттоманского 80 и со своим победоносным войском разграбил Азию и Сирию, - они приняли в известных чертах, указанных им, три закона – еврейский, христианский и магометанский. Когда же скончался Император Тамерлан, 81 упомянутые выше Татары вернулись в свою обширную страну, по которой большие путешествия совершают, руководясь звездами, чего другие, [пожалуй], и не сделали бы; но поступая так, можно быть уверенным в безопасности за свою жизнь. Они делят свое государство (dominio) на орды, из коих каждую можно назвать собранием (vagunanza) народа [в одно целое], подобно Гризонам (Grisoni) и Швейцарцам, которые делятся по кантонам. Их орды безграничны, ибо Татары эти занимают все равнины по направлению к Восточному океану (l’oceano orientale) вплоть до весьма известного города (citta) (sic) Китая (Cataio). Во главе каждой орды стоит предводитель (capitaine), [получающий власть] по наследству от родственников или вследствие [своей] храбрости, ибо они часто воюют с соседями, а из-за власти и между собою 82. Ныне же потомок вышеупомянутого Тамерлана, Тигран (Tigrane), пользуясь своею известностью и расположением [к нему] многих орд, которое он приобрел благодаря какой-то своей суеверной религии и [особой] форме правления, захватил власть над многими татарскими ордами, как будет сказано [об этом] ниже. [17]

Перекопские Татары (Tartari precopiti) пришли с Волги, где у них было много государей скифского происхождения, которые, разделив, наконец, власть между собою, владеют [ныне] обширными странами. Но Мигарет Монгарский (Modeto Migareso; Migasetto или Migaretto Mongarese) в недавнее время пошел [войною] на Тану, имея 80.000 конницы; победитель разграбил [сначала] область у Меотидского болота, потом у р. Брисны (Brisna), и овладел Херсонесом Таврическим, где находится Феодосия, называемая ныне Кафой. Этот Мигарет, чтобы безопасно держаться в Европе против Поляков (Polacchi) и Роксолан (Rosolani), вырыл ров, [длиною] в милю, от Цабаки (Zabacha; Tubacha) до Великого моря и укрепил его постоянным валом, который называется “Ахилловым Бегом” (il Dromo di Achille) 83.

Есть еще так называемые Серемийские (Seremii) Татары 84, живущие в Ваике (? Vaica; Rassia); они весьма богаты и хорошо вооружены; ныне они подвластны Москвитянам, как уже было сказано [выше]. Есть там также Татары Казанские (Cassamii; Cascarii), живущие за Волгой; Татары Пермские (Permii) и Печорские (Piceri); также Татары Югрские (Hugri) и Вогульские (Huguhici) 85. К северу [от них] живут так называемые Каламские (Scalmi; Scalami) Татары 86, а за ними – бесчисленное множество других.

Татары Ногайские (Nogai; Istogai) в настоящее время весьма известны своими богатствами и военными силами; у них нет Государя, но ими управляют лучшие, мудрые и опытные мужи, как и в нашей светлейшей Республике Венецианской 87. Ногайские Татары живут немного далее к юру по направлению к Гирканскому морю 88; у них есть прекрасные крепости и города; сами они весьма цивилизованы. [18]

Татары Джагатайские (Zagattai) по своей знатности превосходят всех других Татар 89. В их [владениях] находится Самарканд (Sarmiconda), город большой, знаменитый и известный своею торговлей; через него протекает неизмеримо огромная река Яксарт (Ixarte), которая, выходя из Согдианы (Sogodiana) и Индии, течет на протяжении 100 миль и впадает в море 90. Не в очень давнее время Джагатаи вели большие и опасные войны с Персидским царем Софи (Sophi; Sofi), который боится их, как и Селима Оттоманского: этому Селиму, Императору Турок, он отдал в добычу Армению и столицу своего государства Тавриз 91. Джагатаи проявляют ныне такое же величие [духа] и снова стали друзьями Софианцев (Sophini; Sofiani), заключив с ними как бы договор.

Есть там также острова Оркадские (Orchade) и Норвегия (Norvegia; Novergia); в том заливе (?) бесчисленное множество островов. Готия (Gotia) знаменита Готами (Gotti); есть там Зеландия (Scelandia), называемая теперь Скандинавией (Scandavia), откуда, как полагают, вышли Лонгобарды. На этом острове 92 находится город Кьобен[-гавен] (Cobena; Tebena), королевская резиденция, отстоящая от Норвегии на расстоянии одного дня морского пути.

Есть там еще Лапландцы (Caponi; Laponi): они низкого роста, с безобразным лицом и приплюснутым носом, [отличаются] тупостью и одарены необыкновенной быстротой ног. Они ведут самый жалкий образ жизни, так что даже Москвитяне, их соседи, не знают их и не дают себе труда узнать. Имеющиеся у них горностаевые меха они обменивают на разного рода товары. Избегая всякой торговли и [даже] вида купцов, они производят обмен [таким образом: на условленном месте] оставляют товары, а сами скрываются; и им нравится тот из посланных [купцов], кто справедливо выменивает 93. [19]

Кроме вышеназванных народов, есть там также Пигмеи: когда они достигают полного развития, то [своим ростом] не превышают нашего мальчика десятилетнего возраста. [Это] – народ трусливый и боязливый; свою речь они выражают только щебетанием; да и [вообще] они похожи на обезьян 94.

Россияне (Rossiani), Поляки, Венгры и Трансильванцы (Transilvani) – все это народы, родственные нам. Нужно сказать, что дальняя (ulteriore) Россия, называемая Белой, подвластна Москвитянам; часть е принадлежит им, а часть – Полякам.

Есть там еще Литовцы, которые почти последними из [всех] европейских народов оставили язычество, что произошло в княжение Витовта (Visoldo; Vitoldo). Народ этот славился своею конницей, от которой Польский король получает большую помощь; вся конница их легкая.

Кроме вышеперечисленных, есть там еще иные народы, с которыми трудно познакомиться во время путешествия по этой стране. О них ходят баснословные рассказы, несмотря на то, что нет возможности побывать в их пределах. У океана, как рассказывают, живет какой-то народ, который большую часть [времени] проводит в воде и питается исключительно сырою рыбой. Эти люди, подобно рыбам, покрыты чешуею и, вместо [членораздельной] речи, издают какой-то свист. Одного из них я сам видел в Нормандии, как, [впрочем], видели и многие другие; поэтому я и могу утверждать, что он похож на чудовище; таким я вам и описываю его.

Есть там также Сетрипоны (Setriponi), народ зверский и свирепый. Они совсем лишены способности членораздельной речи и цивилизации, и едят в сыром виде пойманных ими людей. Они живут среди неприступных гор и дремучих лесов, куда они скрываются, когда на них нападают. Одеваются они в шкуры медведей и других зверей. У них свирепое лицо, распущенные волосы, пронзительный и невнятный голос. Увидев что-нибудь необыкновенное, они страшно мычат 95. Я видел одного из них, [пойманного] живым и привезенного в Норвегию (Orbegia; Norvegia); он всех удивил и поразил. Кажется, он был молод: лет двадцати, ростом 20 футов, весь в волосах, большие и красные глаза. Он наводил страх и ужас на тех, кто на него пристально смотрел. В конце концов, в нем было больше звериного, чем человеческого. [20]

На севере и северо-западе лежит вечно-туманная страна. День там короче трех часов. Здесь живут дикие и боязливые племена. Рассказывают также, что за мертвым морем (il mar morto) [царит] уже вечная ночь. Однако и здесь живут люди (gente). Они бывают здесь недолго, но все время действуют с уверенностью, ибо наш Император для исследования всей [этой области] послал [сюда] сведущих людей.

Чрезвычайные труды, предпринятые мною в целях открытия нового, почти небывалого пути в Индию для вызова оттуда пряностей, [привели меня к тому, что] после многих затруднений, забот и [даже] опасности для жизни я нашел, что из далекой Индии можно провозить пряности вверх по р. Инду, и пройдя через горы (что составляет непродолжительный путь), плыть по широкой реке Бактрян, Оксу (Osio), 96 которая берет свое начало почти из тех же гор, что и р. Инд, и впадает большим потоком, в Гирканское море у порта Страны (Straia; Strana) 97, увлекая за собою множество рек. От порта Страны идет легкий и безопасный путь до Астраханского базара и устья р. Волги, [текущей] в противоположном направлении от р. Инда; [потом] все вверх по Волге, Оке и Москве до главного города Московии, [оттуда] сухопутьем до Риги (Righa; Niga), наконец, по Сарматскому морю (nel mar di Salmatia, Delmatia) 98 и р. Танаиду (Tanai). Отсюда по Большому морю (mare maggiore) 99 пряности легко можно было бы перевозить в Венецию. Таким образом, можно было бы повредить Лузитанцам, которые, подчинив себе большую часть Индии, владеют всеми рынками и скупают пряности. Они стараются для Испании, продавая их много дороже обыкновенного; поэтому по всем берегам Индийского моря они держат военные корабли для наблюдения за тем, чтобы сюда не приходили другие; так что посторонних [здесь действительно] мало, и они оставили эту торговлю, которую [прежде] вели через Персидский залив, вверх по р. Евфрату и через Аравийский морской пролив по течению р. Нила в наше море 100. Таким образом, они снабжали всю Азию и Европу товарами лучшего качества и за более низкую цену, нежели Португальцы, у которых пряности от долгого пути и продолжительного [21] лежания в лиссабонских складах теряют свою силу, вкус и естественный запах; но что всего хуже, [так это то, что] они всегда оставляют для себя лучшие и более свежие [товары], обыкновенно пуская в продажу испорченные и старые 101.

Кроме того, нашлись некоторые отважные люди, готовые открыть Океан с этой стороны: они рассказали, что р. Двина (Dividua; Dwina), увлекая за собою множество рек, стремительным течением направляется к северу, где находится такое неизмеримое море, что, плывя из Индии в Китай (Catagio; Catajo) вдоль правого берега, можно удобно пройти [сюда] с кораблями; ибо Китай находится на самом отдаленном востоке, почти на одной параллели с Тагоджею (Zacagia; Tagogia) 102. Лузитанцы познакомились с Китаем в Индии во время своих [морских] переездов от Молуккских островов до Золотого Херсонеса 103, [предпринимаемых ими] для захвата пряностей; они привозят [также] собольи меха. Все это указывало отважным людям на [новый] путь, и они представили себе, что Китай совсем не так далеко отстоит от берегов Скифии (Schiria; Siria) 104; поэтому рассказывали, что там есть путь еще более легкий, нежели описанный выше, и намеревались совершить по нему новое путешествие; причем некоторые 105 опытные космографы. желая проверить их и облегчить им путешествие, [сами] пустились в путь.

Поэтому для поощрения их наш Император Иван (Juan) назначил большие награды, в надежде, с открытием пути, устроить водное сообщение, отчего сильно возрастут таможенные сборы и пошлины, а цены на пряности, которые его Москвитяне употребляют в большом количестве, значительно понизятся 106. [Словом], все очень рады и возлагают [на это] большие надежды. Наш Господь Бог ведает все, и пусть будет так, как Он соизволит; если же в наши дни Он посылает нам такую радость, то Его милость, можно сказать, проявляется во всяком открытии великих тайн Космографии; и я, благодаря Его милости, с большею уверенностью и подробнее могу обо всем уведомлять вас.

Исключительные по своим размерам военные приготовления, начинающиеся здесь, и [все] ужасное, что совершается по этой причине, побуждают меня написать, почему, по моему мнению, и вам не следует оставаться в полном бездействии. Недавно получено достоверное [известие], что Король Испанский собирает огромное войско и делает необыкновенные [военные] приготовления 107, что во Франции религиозные [22] волнения 108, а Император 109 находится в совершенном бездействии и не может оказать помощи: оттого он и стал данником Турецкого Султана, к позору Римской Империи. Это было для меня так неприятно, что я едва не умер от горя. Почти такое же впечатление произвело это [известие] и на нашего Императора, однако он не поверил ему и несколько успокоился. Поэтому я ясно доказал ему всю невозможность подобного происшествия, ибо, если бы Римский Император, по своему малодушию, и захотел совершить этот позорный поступок, могущественная Германия никогда не дала бы на то своего согласия; почему наш Император нарочно отправил послов, чтобы удостовериться в этом. Бегство Баязета (Bayfir; Bajazet) от отца давало оружие в руки азиатам 110; думали, что то же произойдет в Европе и Африке, и что начало этому уже положено, ибо наш Император разбил на голову Перекопских Татар, изрубив на куски (tagliandone a pezzi) более 30.000 человек; он и совершенно истребил бы их, если бы Турецкий Султан не оказал им помощи, ([правда], более на словах, чем на самом деле) 111. Поэтому наш Император поклялся совсем истребить их, а потом начать войну против самого Султана, как несправедливо и из [одной] жажды крови захватившего Греческую Империю. Но нашего Императора сильно беспокоило [то обстоятельство], что Король Польский, [23] по просьбе Султана, нарушил с ним перемирие. Ныне он жестокими набегами опустошает Польшу, для чего поднял татарских кочевников, которые [прежде] постоянно разоряли его страну 112. Поэтому он не преминул начать большие приготовления к войне, чтобы обрушиться (per ruinar; rovina di) на Польского Короля, который опасно заболел и оттого начал переговоры, в твердой надежде на успех; ибо Бог хочет этого для спасения [всего] христианства; и если это случится, в будущем году вы услышите о величайших событиях 113. Теперь наш Император ведет переговоры с Софи [Персидским] о войне с Турками, предлагая, в полном согласии с ним, прекратить все другие войны и стремиться к разорению Перекопских Татар и Турок, а также к сильному опустошению их страны всякого рода военными вступлениями. Софи делает большие приготовления к войне с Турецким Султаном; а чтобы быть более свободным, он заключил соглашение с Джагатайскими Татарами, [прося] их не только позабыть взаимные обиды, но и помочь ему против Турок. Это те самые [Джагатаи], которые при Селимее Оттоманском наделали столько хлопот Софианцам (Sophiani), что те в отчаянии оставили Армению и столицу Тавриз в добычу Туркам. Софи привлек на свою сторону также и дикие народы Грузии (Giorgiani popoli ferocissimi): они христиане, и способны не только защищаться, но и нападать на Турок. У них не было прежде на артиллерии и ружей, ни многочисленного войска; но теперь они стали весьма способными [к ведению войны] и прекрасно снабжены всякого рода оружием и артиллерией. Софи также в хороших отношениях с Гирканцами (Hircani) 114, Аланами (Allani), царем Босфорским, ([государем] весьма дикого народа) и другими народами и государями. Говорят, что Турецкий Султан объявил войну царю Софи и, к [большому] вреду его, пришел [в Персию] с войском более, чем в 500.000 человек; но [до сих пор] не имел с ним даже небольшого столкновения: не потому, что был [24] неподготовлен, а вследствие недостатка мужества. Третий сын Софи такой храбрый и прекрасный полководец, что и [сам] он, и почти все его поступки служат предметом удивления и восхищения для всех. Турецкий Султан всячески старается разузнать о настроении Татар, но ему ничего не удается. Кажется, Бог, счастье и весь свет благоприятствует Софианцам. По этому можно судить, что, как бы Султан не хвалился, он не будет иметь успеха, терпя постоянные неудачи в войне с Софи. Что последует [за этим], вы узнаете из многих других источников.

Наш Император, заключив перемирие или мир с Королем Польским, [все свои] военные приготовления направил против Татар и Турок. Между царем Софи и им, как уже сказано выше, достигнуто прочное соглашение, так что, опустошая [владения] Турецкого Султана со многих сторон, они надеются одержать [над ним] победу, пользуясь которой, один может изгнать его из Европы, другой – из Азии.

Тигран, сын Алипета Альвиранского (Alipeth di Alciozane, d’ Alvirane), потомок великого Тамерлана из Самарканда (Sermiconda), Императора Татарской Орды, родился от матери-христианки, которая воспитывала и обучала его до 15 лет. Потом воспитание его перешло в руки наставника-магометанина, который [прежде] исповедывал иудейство; [таким образом] он познакомился с тремя религиями. После того, как отец его, изгнанный из Самарканда [враждовавшими] партиями, [почти] умирал, Тигран чудесным образом спас ему жизнь, вернулся [затем] в одну из Татарских Орд в земле Орбадже (Orbagia) и здесь, вдали от общения с людьми, предался занятиям. В течение своей жизни он дал этому народу, под именем религии, понятия о почестях и богатствах, удовольствиях и удобствах утонченной жизни, называемой людьми дарами человеческого счастья, [понятия] о том, что есть истинное несчастье и насмешка судьбы. С удивительною твердостью духа он переносил бедствия, и, однако, проповедью своей суеверной религии, быть может, не совсем понятой, и распространением некоторых своих мнений он никого не убедил [в том], что после смерти – будь то еврей, христианин или магометанин – нельзя войти в Царство Небесное без соблюдения всех трех законов, т.е. Ветхого Завета, Нового и Алькорана. Эти три закона, данные людям божественным хотением, совсем не противоречат друг другу (кто захочет их правильно понять), но один прекрасно поясняет другой. Моисей обещал [пришествие в мир] ожидаемого Христа, а Магомет, разъясняя Евангелие, говорит, что он пришел не нарушить закон, а исполнить его; кроме того, он говорит: “я имею сказать вам многое, что не написано в книге этой”. Таким образом, [эти] законы нисколько не противоречат друг другу, но хорошо согласованы [между собою]; и так как на принятие их миром была божественная воля, то они будут в силе еще [целые] столетия. Разделение этих законов произошло по людской злобе, в [25] противность воле божией. Многие тонкости их произвели [потом] такое разделение, раздоры и раскол, какие мы наблюдаем в настоящее время; ибо учение это было разъяснено при помощи вероломных еврейских раввинов, мелочных и придирчивых христианских богословов и грубых (bestiali) магометанских толкователей. Одни и те же законы сами собою разделились и были по разному истолкованы Евреями – караимами и талмудистами (Abducei et Subducei), Христианами – папистами и лютеранами, Магометанами – суннитами и [последователями] Али (Ali) и, без преувеличения говоря, другими бесчисленными сектами и толками (divisioni), упоминать о которых было бы слишком долго.

Тигран убеждает поэтому в необходимости обрезания, установленного, подобно крещению, издавна. [Последнее] нужно [совершить] над человеком в тридцатилетнем возрасте в реке и с произнесением простых слов, т.е. “во имя Отца, Сына и Св. Духа”. Должно соблюдать не субботу, воскресенье или пятницу, как поступают Евреи, Христиане и Магометане, а четверг, когда Господь Бог закончил творение мира; в этот же день истинный Сын Его, принося в жертву самого себя, причастил своих учеников. В указанный день нужно совершать жертвоприношение над агнцем, телицей или другим животным, и только по совершении этого человек в воспоминание должен причаститься хлебом и вином. Молиться следует простыми словами и три раза в день, т.е. утром, в полдень и вечером должно прославлять и благодарить Бога. Молитва “Отче наш” необходима для спасения души; другие же – псалмы, молитвословия и гимны, как творения благочестивых людей нужно петь в память событий, совершившихся во исполнение закона. Поклоняться Богу должно не в каком-либо храме, а под открытым небом, как этому учили Моисей и Иисус Христос; [последний] говорил, что одни поклоняются горе, говоря с нею лицом к лицу, другие – Отцу. Человек во время молитвы должен обращаться лицом к востоку, ибо так молился Моисей.

Брак – зло, ибо мужчину, рожденного свободным, он делает рабом, а женщину – рабыней; [но] Бог хочет, чтобы все мы были свободными, и человек, рожденный свободным и свободной, есть истинный сын природы. Замужняя женщина во время своей беременности, под угрозой смерти, не иначе может отдаваться другому, как после развода со своим прежним мужем, - и когда она откажет ему, жрец производит замену и отдает эту женщину другому; таким образом, все раздоры и драки, происходившие между женой и мужем, прекращаются. В браке, который заключает мужчина с женщиной, не следует давать какое-либо обещание, ибо оно нарушает истинный брак человека, заключаемый единственно для рождения детей. Обет целомудрия противоречит повелению Бога: растите, размножайтесь и наполняйте землю; [противоречит он] и природе, которая требует того же. Целомудрие, соблюдаемое для служения Богу, не должно отличаться строгостью; обязанности, [предписываемые] религией, есть плод человеческого измышления и ежедневно [26] нарушаются плотью. Монастыри, это – клоаки чувственности, ибо [иноки] грешат более помыслом, нежели телом, что противно и Богу, и всему свету (agli huomini del mondo).

В праздник четверга не следует плясать, петь, играть на музыкальных инструментах, забавляться играми или вообще заниматься [каким-либо] пустым делом; [этот день] человек должен [посвящать] исключительно благодарению Бога от всего сердца.

Детей следует воспитывать всех вместе, ибо и природа безразлично питает всякого рода травы, растения и животных; точно также и человеку нужно без всякого различия воспитывать детей, [рожденных] по его подобию; не следуя [в данном случае] природе, он презирает [тем самым] свой собственный образ.

Жрец должен быть старцем лет 50-ти и всегда отличаться хорошим образом жизни. Жрецы совершают публично жертвоприношение и причащают только мужчин; женщина ни в коем случае не может приобщаться, ибо и Иисус Христос не причащал женщин. Они обязаны являться на жертвоприношение и молитву, потому что все вообще мужчины и женщины, добрые и злые духи, присутствовали при жертвоприношении, которое совершил над собою сам Сын Божий. Бог имеет попечение обо всем, а человек заботится сам о себе; сначала он должен трудиться для Бога, и [лишь] после этого браться за свое дело.

Этими и тому подобными наставлениями Тигран, при помощи развращенных людей и искаженных обязанностей древних законов, снискал себе такую славу выдающегося праведника, что [сделался предметом] прославления и восхвалении сначала со стороны священников, а потом – поселян; многие же дошли до того, что он стал казаться им сверхчеловеком; таким образом, постепенно и как бы против его воли слагалось мнение о его добродетели и святости. Руководя соседними ордами, Тигран наполнил всю ту землю своею славою и собственными чудесами; когда же этого показалось мало, было объявлено его новое толкование трех законов. Лица, способные воспринять это учение, были убеждены и утверждены в вере к нему постоянными публичными и частными беседами; и они признали его, [ибо думали]. что за неверие будут подвергнуты адским мучениям. Таким-то образом Тигран руководил этим непостоянным народом по своему желанию и вел по пути суеверий, пользуясь [для этой цели] своей красивой и сильной речью, прекрасным лицом, величием и знанием человеческого духа. Его считали ближе к богам, нежели к людям, и он снискал себе имя Пророка и истинного истолкователя законов. Вместе с тем, он [пользовался] таким огромным влиянием не только среди черни, но и у многих благородных и богатых людей, которые с первого же раза были поражены новизной этой суеверной религии. Чтобы представить их привязанность к оставляемому ими старому учению более почетной и высокой, он превозносил его, как истинно добродетельное и [27] достойное, ибо, кроме красоты, он, как выдающийся притворщик, поражал всех своим нравом. Он также показывал вид, что не стремится к достижению богатств, славы и власти, и это было причиною, что его последователи передали все [это] в его руки; некоторые же потому еще более содействовали ему, что он [часто] повторял имя великого Императора Тамерлана и [говорил] о своих чудесах в некоторой надежде на то, что многие орды провозгласят его Императором. Вследствие этого слава его возросла в короткое время, а расположение [к нему] людей способствовало укоренению [среди них] упомянутого его еретического учения.

Тигран образовал огромное войско, [состоявшее] более, чем из 100.000 человек, и почетными подвигами [своими] снискал [себе] величайшую славу, ибо воины его смело совершали доблестные и славные подвиги. Разграбив неожиданно во время войны некоторые богатые народы, хорошо снабженные оружием, он наделял им свое войско, которое большею частью было безоружным; а завлекая воинов добытыми богатствами, он тем самым с каждым днем увеличивал и приобретал себе большую славу. Тиграна стали называть Императором свободы (Imperatore di liberta) и истинным истолкователем законов.

Все народы, добровольно подчинившиеся ему, он освободил от сборов, пошлин и [всяких] тягостей, как недостойных истинного Императора. Он говорил, что, кто устанавливает такие налоги, - не истинный Император, а народный тиран; что желательна [лишь] десятина, которую Бог требует по всем трем законам и что она необходима для покрытия расходов в мирное и военное время. На все места он назначал военных, людей мудрых он выбирал для управления, а молодых и сильных – для войны. Он хотел не той силы, которая охраняла бы лично его – что недостойно истинного Императора, - но людей храбрых, которые защищают величие государства. Его войска и солдаты были переписаны, хорошо организованы и получали от него большие отличия. Каждая орда поставляла соответствующую часть воинов, и он охотно принимал тех, кто [добровольно] подчинялся ему: таким он предоставлял свободу, [заставляя] их платить десятину, поставлять записных солдат и получать от него законы; кто же поступал иначе, тех он отдавал в добычу своим воинам. Поэтому все призывали его и желали [подчиниться] ему; и он вместе с ними наводил на всех сильный страх. Ежедневно к нему присоединялись новые орды, так что, имей он артиллерию и стрелков, не прошло бы и много времени, как Азия и Сирия услышали бы шум его войска, как это было при Тамерлане. Когда это случится, вы узнаете в другое время.

Из Каспийских гор вышел также какой-то новый многочисленный народ, который яростной войной беспокоит своих соседей. Говорят, что это новые иудейские племена, что еще Александр Великий, призывая Бога Израиля, запер их в упомянутых горах. Но так как я не имею точных сведений об этом народе, то не буду [28] говорить о нем особо; быть может, вы лучше узнаете о нем из других источников.

Среди многих предметов и рассуждений я не могу умолчать об одном факте, который принимают здесь за истинное происшествие; и так как о нем нельзя говорить без смеха, то, думаю, и вы точно так же отнесетесь к нему. Я уже говорил вам, что в Московии в большом изобилии водятся пчелы, которые живут не только в ульях (они употребляются [и здесь]); но встречаются огромные деревья, полные меда, оставленного пчелами; и его иногда бывает так много, что он в иные годы образует [так сказать] озера. Один крестьянин упал в огромное дупло дерева, где в большом изобилии находился мед; не успел он опомниться, как погрузился в него по горла. Он кричал о помощи, но никто из путников не мог услышать его. В такой нужде крестьянин в течение двух дней питался этим медом. Наконец, он [уже] отчаялся в спасении своей жизни, как ему помог удивительный случай. К тому дереву случайно пришла за медом медведица и спустилась книзу с ногами, как обыкновенно делаем и мы. Крестьянин, ухватившись за ее [задние] лапы, начал кричать. Медведица в ужасе поспешила вылезть и [при этом] силою вытащила и его 115. Случай поистине любопытный и замечательный.

Теперь я рассказал вам, читатель мой (sic), обо всем, как обещал в начале этого донесения, хотя следовало бы сказать еще о многих других делах этого величайшего Государства и его Императора; [но] они, как менее важные, чем описанные выше, останутся в стороне. Итак, кончаю. Однако, это мое рассуждение (letta: mio discorso letto) вы благоволите сохранить у себя; а я препоручаю вас Богу.

(пер. В. И. Огородникова)
Текст воспроизведен по изданию:
Донесение о Московии второй половине 16 века. М. Императорское общество истории и древностей Российских. 1913

© текст - Огородников В. И. 1913
© сетевая версия - Тhietmar. 2004
© OCR - WiZ. 2004
© дизайн - Войтехович А. 2001 
© ИОИДР. 1913