Филиппов.

God, Gun and Gonerment

(Бог, Оружие и Государство)

То, что религия и политика несовместимы, было до недавнего времени аксиомой для большинства западных либеральных государственных деятелей.

В либерально-демократическом обществе публичных политиков принято считать своеобразными индикаторами общественных настроений. Политик, особенно, перед выборами, вряд ли будет совершать поступки, или проповедовать идеи, явно неприятные его избирателям. Во многом именно этим объяснялось нежелание политиков рассказывать обществу о своих религиозных симпатиях или антипатиях. В государствах, где право на свободу совести является истинным правом, а не декларацией, политик, явно заявляющий о своей религиозности, в недалеком будущем рискует проиграть очередные выборы.

Эти два утверждения, которые на протяжении многих лет лежали в основе политической и общественной жизни Запада, на наших глазах теряют свою актуальность.

Чтобы понять, чем именно рискует политик, рассказавший широкой публике о том, как на его решения влияют "отношения со Всевышним", взглянем на премьер-министра Великобритании Тони Блэра.

Блэра часто сравнивают с другим английским премьером - Уильямом Гладстоном, известным своей религиозностью. По вечерам Гладстон, бывало, выходил на улицы Лондона, находил там падших женщин, приводил их в свой кабинет и читал им Новый Завет, после чего хлестал себя бичом до изнеможения.

Итак, в интервью газете The Times, господин Блэр заявил, что "готов встретиться со своим Создателем и ответить за смерть английских солдат в Ираке". Немного раньше Блэр заявил, что не готов "уподобиться Понтию Пилату, который слишком уж слушал своих советников и преклонялся пред общественным мнением". Блэр подчеркнул, что он не может "умыть руки и оставить тирана у власти". Речь шла о Саддаме Хусейне и о начале военной операции в Ираке.

После таких откровений пресса буквально распяла Блэра.

"Очевидное различие между Блэром и Гладстоном состоит в том Гладстон себя мучил в тиши кабинета. Тони Блэру нравится это делать на публике", - написала The Daily Telegraph.

К удивлению политологов, большая часть английской публики с пониманием восприняла "исповедь" премьера.

Один за другим лидеры государств, считающихся мировыми эталонами демократии, пускают Бога во власть. Понятие "воля Божья", которое всегда было "товарным знаком" Церкви - становится сейчас реальным аргументом принятия судьбоносных для страны решений. Более того, эта тенденция не вызывает отторжения у большинства рядовых избирателей. Речь идет именно о рядовых избирателях, а не об интеллигенции и представителях либеральных СМИ.

Подчеркну, что свидетельствует это, в первую очередь, о цивилизационном характере происходящих изменений.

Тут же стоит упомянуть и еще один фактор, чрезвычайно способствовавший возвращению слов "Бог" и "вера" не только в большую политику, но и в повседневную жизнь. Речь идет об агрессивном исламе.

Вспомним, что большинство террористических организаций, будь то иранская "Хезболла" или интернациональная сеть "Аль-Каида" оперируют такими терминами, как "превосходство Ислама", а также заявляют своей конечной целью "установление исламского миропорядка". Даже у человека, который далек от религии и совершенно не считает себя представителем "иудео-христианской цивилизации" это вызывает отторжение. Более того, на фоне подобных заявлений (а мировые СМИ никогда не упускают случая повторить их раза, эдак, по три) псевдо-религиозная риторика политических деятелей воспринимается как должное.

Другими словами, по сравнению с перспективой триумфа воинственного ислама, перспектива общества, основанного на трех G - God, Gun and Government - кажется рядовому избирателю, в данном случае, американскому, вполне приемлемой.

Горькая ирония этой ситуации в том, что российское общество пока не до конца осознало опасности складывающейся ситуации. Наши граждане все еще охотнее протестуют против экспорта куриных окорочков из США, чем против экспорта исламской революции из Ирана.

За последние несколько лет мир стал настолько сложным, что человечество решило вновь обратиться за помощью к Богу. Религия тем и хороша, что она дает простые (вечные) ответы на самые сложные вопросы. В современном мире религия обеспечивает человеку неизменную систему координат. Мир вокруг может меняться, но понятия "добра и зла", понятия "черного и белого", в свете религии - остаются неизменными.

В политике религия - это своего рода "карт-бланш". Политик, опирающийся на свои религиозные убеждения, абсолютно свободен при принятии решений. Ему не нужно доказывать, что то или иное решение является правильным. Точнее, для него исчезает необходимость в рациональной аргументации своих действий. Если он говорит, что поступает "как ему повелел Бог", то какой контраргумент тут можно выдвинуть? О чем здесь тогда можно спорить?

Думаю, уже можно сказать, что на наших глазах формируется "новый мировой порядок". Речь идет не о пресловутом однополярном мире, а о мире черно-белом.

Настоящим апостолом этого "нового мирового порядка" можно назвать прежде всего президента США Джорджа Буша.

Буш, пожалуй, совершил самый принципиальный шаг в сторону не столько возвращения, сколько утверждения религии в качестве основной движущей силы в политике. Для американского президента вера стала основой внешней политики.

Журналист The New York Times Билл Келлер утверждает, что отношение Джорджа Буша к лидеру той или иной страны определяется в первую очередь его религиозностью.
Келлер утверждает, что дружеские отношения между Бушем и российским президентом Владимиром Путиным во многом сложились благодаря религии. "Буш говорит о том, как история с крестиком российского президента помогла ему установить с Путиным особую связь".

"Не случайно и то, что отношения Буша с религиозным Тони Блэром складываются куда лучше, чем с нарочито секулярными Герхардом Шредером или Жаком Шираком. Шредер, как известно, был первым немецким канцлером, который не сказал "и да поможет мне Бог" в заключение своей присяги", - пишет Келлер.

Вера политика обычно подкрепляется конкретными делами не только во внешней, но и во внутренней политике.

В этом плане степень религиозности политического деятеля можно с легкостью определить, например, его отношением к проблеме абортов. Джордж Буш, как известно, аборты не поощряет и ратует за принятие крайне строго по этому поводу законодательства. С другой стороны, по другим схожим вопросам "верующий" политик может воздерживаться от комментариев, находясь, так сказать, "над схваткой". Такими вопросами может быть спор "выносить или не выносить Скрижали Завета из здания федерального суда" или вопрос о разрешении гомосексуальных браков.

Стоит отметить, что дискуссии о взаимоотношении государства, Церкви и общества идут не только в США, но и в Германии, Италии, Франции, Греции и России.

В этом смысле во многом позиция Владимира Путина, особенно, в сравнении с другими политиками, кажется предпочтительней. Про то, что президент у нас человек верующий, знают все. Веру и религиозность президента

Про то, что президент у нас человек верующий, знают все. Веру и религиозность президента с восторгом смакует пресса, однако, сам Владимир Путин от обсуждения этого личного своего убеждения деликатно воздерживается. Весьма разительный контраст не только по сравнению с западными политиками-проповедниками, но и по сравнению с политиками-"подсвечниками" эпохи Бориса Ельцина.

Процесс постепенного возвращения религии и Бога в большую политику вызывает ужас у политологов и восторг у моралистов. Я не случайно говорю моралистов, так как у ответственных и понимающих представителей Церкви эта тенденция вызывает тот же ужас. Им хорошо известно, что политики, которые "обрели Бога", трактовать его "волю" будут так, как это нужно им, а не так, как того требуют догматы Церкви.

Апостолы Нового порядка руководствуются не структурированной и выхолощенной Церковью верой, а слепой и фанатичной. Верой, которой в давние времена пророки нисводили огонь на города. Политики, призвавшие себе в помощь такую веру, выпускают джина из бутылки.

Несмотря на то, что сегодня общество движется именно в этом направлении, рискну предположить, что большинство граждан стран Запада в ближайшее время все-таки будут доверять свою судьбу политикам, руководствующимся государственными интересами, а не своими мистическими переживаниями.

«Известия» от 21 апреля 2004 года.