Бога нет. Я в этом уверен.

Попы - не желающие работать, жиреющие за народный счёт сволочи. Священный Синод во главе с Алексием Вторым - живое свидетельство того, что в тоталитарной системе, построенной по иерархическому принципу, наверху оказываются самые аморальные люди. Говно всплывает и заслоняет солнце тем, кто находится ниже. После смены пары поколений паства начинает тыкать пальцем в плавающую наверху какашку и упрямо называть её святейшеством. Какашка оказывается вполне способной заменить собой солнце. Когда я вижу сотни людей, стекающиеся к церквям воскресным утром, мне становится противно. Существа, столь рьяно жаждущие, чтобы ими манипулировали настолько наглым и неприкрытым способом не достойны даже жалости. Но всё это - моё личное дело. “Я не желаю соблюдать законы, которые ограждают меня от моего собственного “я”. Разве это не абсурдно? Если я захочу прокатиться на мотоцикле без шлема, то никто не должен лишать меня этого моего глубоко личного права. Если я желаю прослыть дураком, это также моё личное право, так как единственное лицо, которое может пострадать от моих действий - я сам. Даже если я намерен спать с мужчинами или принимать ЛСД, или пройти в голом виде через весь “Шип Мидоу” или сделать “извращёнными” личные отношения с моей собакой, то по какому праву правительство сможет запретить это мне?” - писал Уильям Пауэлл в послесловии к своей “Поваренной книге анархиста”. Что составляет содержание этой книги - не мне вам объяснять. Человек, которого загоняют в угол законами и догмами, может либо сдаться на милость победителя, либо, выбрав оружие по душе, назначить цену за собственную шкуру. Художник Авдей Тер-Оганьян на собственной выставке в Малом Манеже сделал то, что считал нужным и возможным - разрубил топором икону. И это - его личное дело. И я не имею ни малейшего намерения, путаясь в художественных терминах, объяснять, что хотел показать этим художник, каков был смысл акции и каково её место в пёстром мире современного искусства. Я просто хочу сказать, что осатаневшие новоиспечённые клерикалы вместе со “служителями закона” усмотрели в этом состав преступления и хотят посадить Авдея в тюрьму.

Людям, далёким от мира московских художников-маргиналов сообщу, что Авдей давно сидит костью в горле у официозных искусствоведов и московских правоохранительных органов. Учит детей ругаться матом ¹. Строит баррикады из картин в сотне метров от Кремля. Приводит 30 человек к Госдуме, усаживает на стулья и устраивает заседание Антигосударственной Думы. Наконец, рубит иконы, причём не просто так, а за деньги, но заказу пришедших на выставку зрителей.

Недалеко от моего дома есть церковь. Ещё лет пять назад в ней находились склад, гараж и авторемонтная мастерская. Вид у церковки был обшарпанный, но в занимавшем её предприятии работало человек 25 - 30.

Потом алчная до недвижимости Московская Патриархия отсудила церковь себе. Предприятие закрыли, людей поувольняли, в огромном помещении поселились три с половиной облезлых попа, водрузили на колокольню без купола железный крест и стали чадить потолки ладаном. Так бы и стояла эта церковь облезлой н разваленной по сей день, если бы однажды стоящий напротив особняк не откупила буржуйская контора. Как только буржуи стали разворачивать бизнес, они столкнулись с серьёзной проблемой - им стало некуда ставить свои буржуйские тачки. Выход нашёлся быстро. Договорившись с осатаневшими к тому времени от тоски попами, нувориши снесли половину церкви и устроили на освободившемся месте автостоянку. Попы в результате сделки получили золотые купола, пластмассовых святых и пару японских джипов. Я к чему это пишу. Я ведь тоже могу подать в суд на буржуев за то, что они оскорбили мои религиозные чувства, устроив на месте храма автостоянку и на попов за то, что они оскорбляют мои атеистические убеждения, светя своими сытыми мордами, голдовыми крестами и новыми рясами из джипов, которые стоят столько, сколько я никогда за всю жизнь не заработаю. Но я не собираюсь этого делать. Я просто хочу показать, насколько абсурдны выдвигаемые сегодня против Авдея обвинения.

Погрязшая в склоках, торгашестве и политическом интриганстве Русская Православная Церковь сегодня замахнулась на новый кусок власти. Сегодня Русская Православная Церковь считает, что может засадить в тюрьму человека, посмевшего, на свои лад изменить облик конвейерной картинки с изображением угодного ей персонажа. Ещё раз замечу: Авдей не врывался с топором в церковь, он лишь по-своему распорядился купленной в ларьке у метро деревяшкой, не представлявшей художественной ценности. Служителей культа н иных адептов православного мракобесия Авдей на свою выставку не приглашал. Призывов к истреблению иноверцев (в отличие от ортодоксальных священников - борцов с сектами) в своей речи не допускал. Так в чём же тогда состав преступления? Почему же тогда против художника Тер-Оганьяна немедленно было возбуждено уголовное дело? Почему ни одна правозащитная организация кроме Российского Комитета Защиты Свободы Совести не встала на сторону Авдея? Впервые в новейшей истории России творческую личность судят за произведение искусства. Это создаёт не просто угрозу работе и жизни одного из актуальнейших московских художников, но и опасный прецедент прямого вмешательства церкви и государства в сферу современного независимого искусства. Фактически речь идёт о нарушении конституционных гарантий свободы совести и норм цивилизованного общества, восстановлении идеологической цензуры. Ответ на поставленные в прошлом абзаце вопросы напрашивается только один - в деле Авдея Тер-Оганьяна попахивает политическим заказом. И природа его мне видится в следующем. Нынешний номенклатурно-демократический режим, видя рост неудовлетворения в народных массах и катастрофическое полевение огромных слоев общества, предпринимает новые отчаянные шаги для удержания власти. Путём элементарного подкупа - не только деньгами, но и властными полномочиями - правящая верхушка перетягивает исторически сильную в России Православную Церковь на свою сторону. Поделившись куском властного пирога, нынешние хозяева жизни заручаются поддержкой крайне мощной иерархической структуры, имеющей свои филиалы во всех городах и весях нашей необъятной родины - этакая теневая властная система, по уровню влияния на людей способная соперничать с основной.

Патриарх Алексий Второй уже сегодня ездит на правительственном ЗИЛе-117 с эскортом ментов, которые содержатся на народные денежки и заседает в Кремле, решая, как страна будет встречать третье тысячелетие. Раньше Ельцин любил повторять фразу о своем стремлении к необратимости перемен. Дело Авдея Тер-Оганьяна на этом политическом фоне может стать просто первым зёрнышком, попавшим в кофемолку. Формирование теневой властной структуры в лице Православной Церкви потребует тысяч таких дел для возведения прочного фундамента. И если допустить, что завтра Авдея посадят в тюрьму за участие в выставке, то послезавтра инквизиторы придут ко мне, написавшему эту статью, и к тебе, эту статью прочитавшему. Неужели тебя действительно нужно загнать в угол, чтобы ты осознал, что цену за собственную шкуру надо было назначать раньше?

Макаров

 

Статья отсканирована из 6-ого номера журнала "Трава и воля".

¹ По моему мнению, учить детей ругаться скверными словами так же дурно, как учить их закону божьему.

© (составление) libelli.ru 2003-2020