Величайший кризис, который вызвала всемирная война в европейском социализме, породил сначала (как и полагается при больших кризисах) громадную растерянность, затем наметил целый ряд новых группировок среди представителей разных течений, оттенков и взглядов в социализме, наконец, поставил с особенной остротой и настойчивостью вопрос о том, какие именно изменения в основах социалистической политики вытекают из кризиса и требуются им. Эти три “стадии” пережиты с августа по декабрь 1914 г. особенно наглядно и социалистами России. Все мы знаем, что вначале растерянность была немалая и что она усугублялась преследованиями царизма, поведением “европейцев”, переполохом войны. Месяцы сентябрь и октябрь были тем периодом, когда в Париже и в Швейцарии, где было всего больше эмигрантов, всего больше связей с Россией и всего больше свободы, наиболее широко и полно шла в дискуссиях, на рефератах и в газетах новая размежевка по вопросам, поднятым войной. Можно с уверенностью сказать, что не осталось ни одного оттенка взглядов ни в едином течении (и фракции) социализма (и почти-социализма) в России, которые бы не нашли себе выражения и оценки. Все чувствуют, что пришла пора точных, положительных выводов, способных служить основой для систематической практической деятельности, пропаганды, агитации, организации: положение определилось, все высказались; разберемся же наконец, кто с кем и кто куда?

23 ноября нового стиля, на другой день после того, как в Питере было опубликовано правительственное сообщение об аресте РСДРФракции ¹, на съезде шведской социал-демократической партии в Стокгольме произошел случай, который окончательно и бесповоротно поставил на очередь дня именно эти два, подчеркнутые нами, вопроса ². Читатели найдут ниже описание этого случая, именно: полный перевод, с официального шведского социал-демократического отчета, как речей Беленина (представителя ЦК) и Ларина (представителя ОК ³), так и прений по вопросу, поднятому Брантингом.

Впервые после войны, на конгрессе социалистов нейтральной страны встретились представитель нашей партии, ее ЦК, и представитель ликвидаторского ОК. Чем отличались их выступления? Беленин занял вполне определенную позицию по больным, тяжелым, но зато и великим вопросам современного социалистического движения и, сославшись на ЦО партии “Социал-Демократ”, выступил с самым решительным объявлением войны оппортунизму, назвал поведение немецких социал-демократических вождей (и “многих других”) изменою. Ларин никакой позиции не занял и суть дела совершенно обошел молчанием, отделавшись теми шаблонными, пустыми и гнилыми фразами, которым обеспечены хлопки со стороны оппортунистов и социал-шовинистов всех стран. Зато Беленин совершенно промолчал о нашем отношении к другим социал-демократическим партиям или группам в России: наша позиция, дескать, такова, а о других помолчим, подождем, как они определятся. Наоборот, Ларин развернул знамя “единства”, пролил слезу по поводу “горьких плодов раскола в России”, обрисовал пышно-яркими красками “объединительную” работу ОК, объединившего и Плеханова, и кавказцев ⁴, и бундистов, и поляков и так далее. О том, что мог здесь иметь в виду Ларин, будет речь особо (см. ниже заметку: “Какое единство провозгласил Ларин?” ^*). Сейчас нас интересует принципиальный вопрос о единстве.

Перед нами два лозунга. Один: война оппортунистам и социал-шовинистам, они — изменники. Другой: единство в России, в частности с Плехановым (который, в скобках заметим, ведет себя у нас совершенно так же, как Зюдекум ^** у немцев, Гайндман у англичан и т. д.). Не ясно ли, что Ларин, боясь назвать вещи своим именем, выступил по сути дела за оппортунистов и социал-шовинистов?

Но рассмотрим вообще значение лозунга: “единство” в свете современных событий. Единство пролетариата есть величайшее оружие его в борьбе за

 ________________________

^* См. настоящий том, стр. 126-127. Ред.

** Только что полученная нами брошюрка Плеханова “О войне” (Париж, 1914) особенно наглядно подтверждает сказанное в тексте. К этой брошюрке мы еще вернемся.⁵

социалистическую революцию. Из этой бесспорной истины столь же бесспорно вытекает, что, когда к пролетарской партии примыкают в значительном числе мелкобуржуазные элементы, способные мешать борьбе за социалистическую революцию, единство с такими элементами вредно и губительно для дела пролетариата. Современные события показали как раз, что, с одной стороны, назрели объективные условия империалистической (т. е. соответствующей высшей, последней стадии капитализма) войны, а с другой стороны, десятилетия так называемой мирной эпохи накопили во всех странах Европы массу мелкобуржуазного, оппортунистического навоза внутри социалистических партий. Уже около пятнадцати лет, со времени знаменитой “бернштейниады” в Германии, — а во многих странах и раньше, — вопрос об этом оппортунистическом, чуждом, элементе в пролетарских партиях стал на очередь дня, и едва ли найдется хоть один видный марксист, который бы не признавал много раз и по разным поводам, что оппортунисты действительно враждебный социалистической революции, непролетарский элемент. Особенно быстрый рост этого социального элемента за последние годы не подлежит сомнению: чиновники легальных рабочих союзов, парламентарии и прочие интеллигенты, удобно и спокойно устроившиеся при массовом легальном движении, некоторые слои наилучше оплачиваемых рабочих, мелких служащих и т. д. и т. п. Война показала наглядно, что в момент кризиса (а эпоха империализма неизбежно будет эпохой всяких кризисов) внушительная масса оппортунистов, поддерживаемая и частью прямо направляемая буржуазией (это особенно важно!), перебегает на ее сторону, изменяет социализму, вредит рабочему делу, губит его. При всяком кризисе буржуазия всегда будет помогать оппортунистам, подавлять — ни перед чем не останавливаясь, самыми беззаконными, жестокими военными мерами подавлять — революционную часть пролетариата. Оппортунисты, это — буржуазные враги пролетарской революции, которые в мирное время ведут свою буржуазную работу тайком, ютясь внутри рабочих партий, а в эпохи кризиса сразу оказываются открытыми союзниками всей объединенной буржуазии, от консервативной до самой радикальной и демократической, от свободомыслящей до религиозной и клерикальной. Кто не понял этой истины после переживаемых нами событий, тот безнадежно обманывает и себя и рабочих. Личные переметывания при этом неизбежны, но надо помнить, что значение их определяется существованием слоя и течения мелкобуржуазных оппортунистов. Социал-шовинисты Гайндман, Вандервельде, Гед, Плеханов, Каутский не имели бы никакого значения, если бы их бесхарактерные и пошлые речи в защиту буржуазного патриотизма не подхватывались целыми общественными слоями оппортунистов и целыми тучами буржуазных газет и буржуазных политиков.

Типом социалистических партий эпохи II Интернационала была партия, которая терпела в своей среде оппортунизм, все более накапливаемый десятилетиями “мирного” периода, но державшийся тайком, приспособлявшийся к революционным рабочим, перенявший у них их марксистскую терминологию, уклонявшийся от всякой ясной принципиальной размежевки. Этот тип пережил себя. Если война кончится в 1915 году, то найдутся ли среди социалистов с головой охотники в 1916 году начать снова восстановлять рабочие партии вместе с оппортунистами, зная по опыту, что при следующем кризисе какого бы то ни было рода они поголовно (плюс еще все бесхарактерные и растерявшиеся люди) будут за буржуазию, которая непременно найдет предлог для запрещения разговоров о классовой ненависти и классовой борьбе?

В Италии партия была исключением для эпохи II Интернационала: оппортунисты с Биссолати во главе были удалены из партии. Результаты во время кризиса оказались превосходны: люди разных направлений не обманывали рабочих, не засоряли им глаза пышными цветами красноречия о “единстве”, а шли каждый своей дорогой. Оппортунисты (и перебежчики из рабочей партии вроде Муссолини) упражнялись в социал-шовинизме, прославляя (подобно Плеханову) “героическую Бельгию” и прикрывая этим политику не героической, а буржуазной Италии, желающей ограбить Украину и Галицию... то бишь Албанию, Тунис и т. д. и т. п. А социалисты против них вели войну с войной, подготовку гражданской войны. Мы вовсе не идеализируем итальянской социалистической партии, вовсе не ручаемся за то, что она окажется вполне прочной в случае вмешательства Италии в войну. Мы не говорим о будущем этой партии, мы говорим сейчас только о настоящем. Мы констатируем бесспорный факт, что рабочие большинства европейских стран оказались обмануты фиктивным единством оппортунистов и революционеров и что Италия есть счастливое исключение — страна, где в данное время такого обмана нет. То, что было счастливым исключением для II Интернационала, должно стать и станет правилом для III. Пролетариат всегда будет находиться, — пока держится капитализм, — по соседству с мелкой буржуазией. Неумно отказываться иногда от временных союзов с ней, но единство с ней, единство с оппортунистами могут теперь защищать только враги пролетариата или одураченные рутинеры пережитой эпохи.

Единство пролетарской борьбы за социалистическую революцию требует теперь, после 1914 года, безусловного отделения рабочих партий от партий оппортунистов. Что именно мы понимаем под оппортунистами, это ясно сказано в Манифесте ЦК (№ 33 “Война и российская социал-демократия”) ^*.

А что мы видим в России? Полезно или вредно для рабочего движения нашей страны единство между людьми, которые так или иначе, более или менее последовательно, борются с шовинизмом и пуришкевичевским, и кадетским, и людьми, которые подпевают этому шовинизму, подобно Маслову, Плеханову, Смирнову? Между людьми, которые противодействуют войне, и людьми, которые заявляют, что не противодействуют ей, подобно влиятельным авторам “документа” (№ 34) ⁶? Затрудниться в ответе на этот вопрос могут только люди, которые хотят закрывать глаза.

Нам возразят, пожалуй, что в “Голосе” Мартов полемизировал с Плехановым и, вместе с рядом других друзей и сторонников ОК, воевал с социал-шовинизмом. Мы не отрицаем этого и в № 33 ЦО выразили прямо приветствие Мартову. Мы были бы очень рады, если бы Мартова не “поворачивали” (см. заметку “Поворот Мартова”), мы очень желали бы, чтобы решительно антишовинистская линия стала линией ОК. Но дело не в наших и не в чьих бы то ни было желаниях. Каковы объективные факты? Во-первых, официальный представитель ОК, Ларин, почему-то молчит о “Голосе”, но называет социал-шовиниста Плеханова, называет Аксельрода, написавшего одну статью (в “Berner Tagwacht”) ⁷, чтобы не сказать ни единого определенного слова. А Ларин, кроме своего официального положения, находится не в одной только географической близости к влиятельному ядру ликвидаторов в России. Во-вторых, возьмем европейскую прессу. Во Франции и Германии газеты молчат о “Голосе”, но говорят о Рубановиче, Плеханове и Чхеидзе. (“Hamburger Echo” — один из самых шовинистских органов шовинистской “социал-демократической” печати Германии — в № от 8 декабря называет Чхеидзе сторонником Маслова и Плеханова, на что намекали и некоторые газеты в России. Понятно, что все сознательные друзья Зюдекумов вполне оценивают идейную поддержку, которую оказывает Зюдекумам Плеханов.) В России миллионы экземпляров буржуазных газет разнесли “народу” весть о Маслове-Плеханове-Смирнове и никаких вестей о течении “Голоса”. В-третьих, опыт легальной рабочей прессы 1912—1914 гг. вполне доказал тот факт, что источник известной общественной силы и влияния ликвидаторского течения коренится не в рабочем классе, а в слое буржуазно-демократической интеллигенции, который выделил основное ядро легалистов - писателей. О национал-шовинистском настроении этого слоя, как слоя, свидетельствует вся пресса России в согласии с письмами питерского рабочего (№№ 33, 35 “Социал-Демократа”) и “документом” (№ 34). Очень возможны большие личные перегруппировки внутри этого слоя, но совершенно невероятно, чтобы, как слой, он не был “патриотическим” и оппортунистическим.

Таковы объективные факты. Считаясь с ними и вспоминая, что всем буржуазным партиям, желающим влиять на рабочих, очень выгодно иметь показное левое крыло (особенно если оно не официально), мы должны признать мысль о единстве с ОК вредной для рабочего дела иллюзией.

Политика ОК, который в далекой Швеции выступает 23/XI с заявлениями о единстве с Плехановым и с речами, приятными сердцу всех социал-шовинистов, а в Париже и Швейцарии ни с 13/IX (день выхода “Голоса”) по 23/XI, ни с 23/XI по сие число (23/XII) не дает о себе знать ровнехонько ничем, очень похожа на худшее политиканство. А надежды на партийно-официальный характер обещанных “Откликов” ⁸ в Цюрихе разрушаются прямым заявлением в “Berner Tagwacht” (от 12/XII), что такого характера эта газета носить не будет ⁹... (Кстати: в № 52 “Голоса” редакция его заявляет, что было бы худшим “национализмом” продолжение теперь раскола с ликвидаторами; эта фраза, лишенная грамматического смысла, имеет лишь тот политический смысл, что редакция “Голоса” предпочитает единство с социал-шовинистами сближению с людьми, которые относятся к социал-шовинизму непримиримо. Плохой выбор сделала

_______________________

^* См. настоящий том, стр. 13-23. Ред.

редакция “Голоса”.)

Нам остается, для полноты картины, сказать пару слов об с.-р. “Мысли” ¹⁰ в Париже, которая тоже воспевает “единство”, прикрывает (сравни “Социал-Демократ” № 34) социал-шовинизм своего партийного вождя Рубановича, защищает бельгийско-французских оппортунистов и министериалистов, умалчивает о патриотических мотивах речи Керенского, одного из самых левых среди русских трудовиков, и печатает невероятно избитые мелкобуржуазные пошлости о пересмотре марксизма в народническом и оппортунистическом духе. Сказанное об с.-р. в резолюции “летнего” совещания РСДРП 1913 г. ¹¹ вполне и сугубо подтверждается этим поведением “Мысли”.

Некоторые русские социалисты, видимо, думают, что интернационализм состоит в готовности принять с распростертыми объятиями ту резолюцию об интернациональном оправдании социал-национализма всех стран, которую готовятся составить Плеханов с Зюдекумом, Каутский с Эрве, Гед с Гайндманом, Вандервельде с Биссолати и т. д. Мы позволяем себе думать, что интернационализм состоит только в недвусмысленно интернационалистской политике внутри своей партии. Вместе с оппортунистами и социал-шовинистами нельзя вести действительно интернациональной политики пролетариата, нельзя проповедовать противодействие войне и собирать силы для этого. Отмалчиваться или отмахиваться от этой горькой, но необходимой для социалиста, истины вредно и гибельно для рабочего движения.

“Социал-Демократ” № 36,

9 января 1915 г.

Печатается по тексту газеты

“Социал-Демократ”

________________________

¹ Большевистские депутаты IV Государственной думы были арестованы в ночь на 6 (19) ноября 1914 года. Непосредственным поводом ареста явилось их участие в созванной ими конференции в селе Озерки, близ Петрограда.

Конференция в Озерках происходила 2—4 (15—17) ноября 1914 года. На ней кроме большевиков — депутатов IV Государственной думы присутствовали представители большевистских организаций Петрограда, Иваново-Воэнесенска, Харькова и Риги.

4 (17) ноября, когда совещание только что закончило работу, в Озерки нагрянула полиция, осведомленная провокатором о месте собрания. У большевиков — депутатов IV Государственной думы Г. И. Петровского, А. Е. Бадаева и др. при обыске были отобраны ленинские тезисы о войне и № 33 газеты “Социал-Демократ”, в котором был напечатан манифест ЦК РСДРП “Война и российская социал-демократия”. Все участники совещания были арестованы, кроме депутатов — большевиков, избежавших ареста ввиду депутатской неприкосновенности. Но через два дня и они были подвергнуты аресту, а затем преданы суду и сосланы на вечное поселение в Восточную Сибирь. Итогам суда над большевистскими депутатами Ленин посвятил специальную статью “Что доказал суд над РСДРФракцией?”, которая была напечатана в газете “Сопиал-Демократ” № 40 от 29 марта 1915 года (см. настоящий том, стр. 168—176).

² Упоминаемый В. И. Лениным съезд Шведской социал-демократической партии происходил в Стокгольме 23 ноября 1914 года. Главным вопросом съезда был вопрос об отношении к войне. На съезде с приветствием от ЦК РСДРП выступил А. Г. Шляпников, который зачитал декларацию, содержавшую призыв к борьбе против империалистической войны и осуждавшую измену лидеров германской с.-д. и социалистических партий других стран, вставших на путь социал-шовинизма. В связи с этим руководитель правого крыла шведской социал-демократии К.Я. Брантинт выступил с предложением выразить сожаление по поводу пункта декларации, где осуждалось поведение германской социал-демократии, заявив, что съезду шведских социал-демократов “не подобает высказывать осуждение других партий”. Против предложения К.Я. Брантинга выступил возглавлявший шведских левых с.-д. 3. Хеглунд, который указал, что многие шведские социал-демократы разделяют мнение, выраженное в декларации ЦК РСДРП. Однако съезд большинством голосов принял предложение Брантинга. От меньшевистского Организационного комитета на съезде выступил Ю. Ларин. Отчет о работе съезда был напечатан в газете “Социал-Демократ” № 36 от 9 января 1915 года.

³ OK (Организационный комитет) — руководящий центр меньшевиков; создан в 1912 году на августовской конференции ликвидаторов. В годы мировой империалистической войны ОК стоял на позициях социал-шовинизма, оправдывал войну со стороны царизма, проповедовал идеи национализма и шовинизма. ОК издавал журнал “Наша Заря”, а после его закрытия — “Наше Дело”, затем “Дело”, и газеты “Рабочее Утро”, а потом “Утро”. ОК функционировал до выборов ЦК меньшевистской партии в августе 1917 года. Кроме ОК, действовавшего в России, существовал Заграничный секретариат ОК в составе пяти секретарей (П Б. Аксельрод, И. С. Астров-Повес, Ю. О. Мартов, А. С. Мартынов, С Ю. Семковский), который занимал позицию, близкую к центризму, и, прикрываясь интернационалистскими фразами, на деле поддерживал российских социал-шовинистов. ЗСОК издавал свой орган — газету “Известия Заграничного Секретариата Организационного Комитета Российской Социал-Демократической Рабочей Партии”, выходившую с февраля 1915 по март 1917 года.

⁴ Имеются в виду кавказские меньшевики-ликвидаторы, Бунд (“Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России”) и представители Социал-демократии Королевства Польского и Литвы (СДКПиЛ), поддерживавшие ликвидаторов.

⁵ Брошюру Г.В.Плеханова "О войне. Ответ товарищу З.П.", вышедшую в конце декабря 1914 года, В.И.Ленин подверг критике в статье "Русские Зюдекумы" (см. настоящий том, стр. 119-125) и в других произведениях.

⁶ Ленин имеет в виду напечатанный в № 34 "Социал-Демократа" ответ петербургских ликвидаторов (П.П.Маслова, А.Н.Потресова, Н.Череванина (Ф.А.Липкина) и др.) на телеграмму Э.Вандервельде с призывом к русским социал-демократам не противодействовать войне. В своем ответе ликвидаторы оправдывали вступление бельгийских, французских и английских социалистов в буржуазные правительства, полностью одобряли позицию социал-шовинистов и заявляли, что они в своей деятельности в России не противодействуют войне.

⁷ "Berner Tagwach" (“Бернский Часовой”) — газета, орган Социал-демократической партии Швейцарии; выходит с 1893 года в Берне. В 1909—1918 гг. редактором газеты был Р. Гримм. В начале мировой империалистической войны в газете публиковались статьи К. Либкнехта, Ф. Меринга и других левых социал-демократов. С 1917 года газета стала открыто поддерживать социал-шовинистов. В настоящее время позиция газеты по основным вопросам внутренней и внешней политики совпадает с позицией буржуазных газет.

⁸ Организационный комитет меньшевиков объявил об издании своего органа “Отклики”, но это издание не было осуществлено.

⁹ Имеется в виду заметка “Von der russischen Sozialdemokratie im Auslande” (“Из русских социал-демократических кругов за границей”), напечатанная в газете “Berner Tagwacht” № 291 от 12 декабря 1914 года.

¹⁰ “Мысль” — ежедневная газета партии эсеров; выходила в Париже с ноября 1914 по март 1915 года под редакцией М. Натансона и В. Чернова. Была закрыта по распоряжению французского правительства.

¹¹ Ленин имеет в виду резолюцию “О народниках”, принятую совещанием ЦК РСДРП с партийными работниками, происходившим 23 сентября — 1 октября (6—14 октября) 1913 года в деревне Поронин (недалеко от Кракова) и по конспиративным соображениям названным “летним” или “августовским” (см. Сочинения, 5 изд., том 24, стр. 60—61).