Новый социализм Бориса Курашвили

Б.П. Курашвили несколько выпадает из  довольно нестройных рядов теоретиков нового социализма. Наверное, Б.П. Курашвили был одним из первых, кто ввел сам термин “новый социализм”. Еще в книге 1994 года “Куда идет Россия?” он поместил разделы “Принципы нового социализма” и “Манифест нового социализма” (2). Но сегодня мы рассмотрим более позднее произведение автора.

В новой книге “Новый социализм. К возрождению после катастрофы” Б. Курашвили довольно глубоко и достаточно широко обосновывает принцип нового социализма. Конечно, как он все это понимает. “Экономический строй нового социализма, - пишет автор, - его производственные отношения могут быть определены как основанные на общественной собственности на средства производства отношения товарищеского сотрудничества и трудового соревнования свободных от эксплуатации работников” (3, с. 110). Конечно, это очень похоже на отношения старого социализма. Но автор и не скрывает своих симпатий к старому, советскому социализму. Он прямо так и пишет, что “советский социализм был действительным социализмом, хотя и с серьезными недостатками” (3, с. 225). Новый социализма, по мнению Б. Курашвили, станет вторым этапом советского социализма. Эта позиция явно расходится с мнением выше рассмотренных авторов, которые четко стоят на позициях “третьего пути”. Б. Курашвили все-таки более тяготеет к первому, советскому опыту социализма.

Какие же недостатки видит Б. Курашвили в старом социализме? Это два “тесно взаимосвязанные, усиливающие друг друга пороки - бюрократический механизм реализации народной (“государственной”) собственности и недемократизм, а потом квазидемократизм политической системы. Новый социализм решительно искореняет эти пороки” (3, с. 134). Вместе с тем, по мнению автора, новый социализм будет отличаться и новыми чертами, которые автор объединяет в 12 принципов: сочетание личной свободы и социального равенства; приоритет прав и свобод человека; приоритет гражданского общества, минимальность и достаточность государственного регулирования; самоопределение каждой нации и братское сотрудничество наций; преобладание общественной собственности, самоуправление трудовых коллективов; рыночное регулирование; распределение по труду;  социальная защищенность человека; народовластие; многопартийность; правовой характер государства; разделение властей.

При этом автор почему-то замечает, что “многоукладность не допускается”. Однако в этом случае становится непонятным - откуда возьмется многопартийность. Ведь, последняя есть просто форма проявления политических интересов этой самой многоукладности.

В книге есть и другие интересные спорные положения. Автор по существу в основу нового социализма кладет две вещи: рынок и самоуправление. Это, конечно, верно. С этим спорить не приходится. И выше рассмотренные авторы делают то же. Но Б.П. Курашвили пытается эти два конституирующих для нового социализма элемента более углублено разработать. И тут естественно возникают вопросы.

Так, например, рынок. Для Б.П. Курашвили рынок при социализме - это социалистический рынок, который свободен от уродств капиталистического рынка. Однако рынок есть рынок, он всегда уродлив как бы ласково его не называть. Социализм не исправляет рынок, а ограничивает общественной целесообразностью. Поэтому рыночный социализм это не то, что здесь рынок становится хорошим, “социалистическим”. а то, что рынок здесь ограничен. Скажем, нет рыночного оборота земли, сооружений и предприятий общенационального значения, памятников культуры, сводится на нет рынок труда и т.д.

Другой важнейший элемент нового социализма - это самоуправление и прежде всего производственное самоуправление. Этому Б.П. Курашвили посвящает исключительно много внимания. “Ключевым моментом нового социализма, - пишет автор, - отличающим его от прежнего, является идея реального соединения работника с собственностью на средства производства и с управлением производством” (3, с. 121). Это, конечно, важный момент в теории неосоциализма.

Автор утверждает, что в новом социализме должен проводится принцип полной собственности на произведенный продукт, а фонд зарплаты будет распределяться самоуправленческим путем более справедливо, чем это делалось на основе тарифов и чиновничьего контроля. Вот тут и возникают вопросы. Если имеется “полная собственность на продукт”, то зачем тогда “фонд зарплаты”. Ведь собственник не выделяет себе фонд зарплаты, он просто получает доход от реализации продукта своего труда. И все. Но проблема заключается в том, как в многочисленном трудовом коллективе справедливо распределить доход от полного продукта труда. Поэтому у автора и всплывает фонд зарплаты, что конечно, разумно. Но как он собирается распределять этот фонд без тарифной системы остается загадкой. Ведь тарифная системы используется не потому что ее выдумали зловредные капиталисты и чиновники с целью ущемить рабочих, а как удобная форма организации массового труда рабочих в условиях крупного машинного производства. И ее ликвидация зависит не от пришествия добрых социалистов, а от существенного изменения технологии производства. Так, автоматизированное производства естественным путем преодолевает индивидуальную сдельщину и основанную на ней тарифную систему.

И еще по одному важному теоретическому моменту нужно поспорить с позицией Б.П. Курашвили. Странное отношение у автора к марксизму и ленинизму. С одной стороны, он считает, что марксизм есть гениальное учение, сумевшее предсказать пришествие социализма. И в этом случае Б.П. Курашвили поддерживает формационную концепцию марксизма. Ленинизм тоже хорош, ибо был конкретен и настаивал “на закономерности социалистической революции в отдельно взятой стране” (3, с. 94). Но, с другой стороны, признавая крах советского социализма, автор настойчиво ищет научное объяснение этого краха. Такое объяснение можно рассмотреть в следующем рассуждении автора: “Не вина, а беда ленинизма в том,  что его неимоверная мощь, подавляющий авторитет помещали преодолению его односторонности, особенно в части непредвидения эволюции общественной собственности и неучета человеко-природной константы развития” (3, с. 94). Относительно тезиса “эволюции общественной собственности” оставим за скобками, ибо чего хочет автор от ленинизма в этом вопросе остается не ясным. Сам автор во многих местах книги постоянно говорит о преимуществах и даже какой-то изначальной человеческой природе общественной собственности.

Но вот “человеко-природная константа” развития - это несомненная новация автора. В книге Б.П. Курашвили довольно подробно разъясняет этот момент. Можно даже говорить о целой концепции автора, которая описывает общественное развитие с точки зрения, так сказать, прородно-данного состояния человека. Начинает автор с того, что решительно дополняет марксистскую схему классовой структуры общества по экономическому признаку, изобретенной им “социально-психологической классовой структурой общества”, которая, по мнению автора, уже просто факт, “достаточно очевидный” (3, с. 47). Конечно, бесспорен факт, что есть люди ленивые и активные, умные и глупые, неврастеники и рассудительные, медленные и суетливые и т.д. Но никто в здравом уме не делит общество на класс умных и класс дураков, на класс ленивых и класс ловкачей. Никто. кроме законченных реакционеров или расистов, считающих, что умные должны жить за счет дураков или белые люди за счет цветных. Правда, таких реакционеров сегодня называют более точным именем: воры, жулики, мошенники, которые, используя доверчивость простых, обычных людей, пытаются разными способами (а чаще всего, финансовым мошенничеством) нажиться. Но такой “класс” должен сидеть в тюрьме, а не быть стороной в социальном партнерстве.

Конечно, Б.П. Курашвили не имел в виду эту расово-психологическую теорию, но его поиски ведут именно к ней. Уж лучше держаться в рамках испытанного, старого марксизма.

Эти странные поиски “социально-психологической классовой структуры” не мешают автору оставаться оптимистом и заявлять, что социалистическая Россия почти наверняка сохранит свою целостность и совершит обратное превращение из России обрезанной в Россию историческую, в СССР” (3, с. 277).

Вообще, все три рассмотренных автора отличаются завидным оптимизмом.  Они уверены в силе и осуществимости социалистической идеи, в ее привлекательность и неизбежность, особенно, для России. Читать это не только интересно, но и приятно.