5. 1994-1995 гг. Вторая волна кризиса, или депрессивная стабилизация? 

В развитие трансформационного кризиса российской экономики можно выделить следующие четыре основных стадии.

1) Латентная стадия (1990-1991 гг.): сокращение производс­тва под влиянием ресурсного дефицита, формирование избыточных инфляционных сбережений населения и предприятий, создание институциональных элементов рыночной системы и повышение регулиру­ющей роли прибыли в процессе воспроизводства.

2) Инфляционно-либерализационный шок (январь-июнь 1992 г.): инфляционное уничтожение как избыточных, так и значительной части нормальных сбережений; образование денежного дефицита и резкое сжатие конечного (особенно, государственного) спроса к которым производство адаптируется за счет нарастания долгов, бартера и избыточных запасов; развертывание инфляции издержек, корректирующей ценовые пропорции в пользу ТЭК и сырьевых экс­портно-ориентированных производств.

3) Кризис спроса (вторая половина 1992 - первая половина 1994 г).: адаптация предложения к сжатию спроса за счет сокра­щения выпуска (снижения загрузки мощностей) в условиях интен­сивной инфляции издержек и приближения цен сырьевых экспортных товаров к мировому уровню.

Различаются два подпериода. Первый - компенсационный (июнь 1992 - июнь 1993 г).: производство теряет автономность от спро­са и реагирует на его дефицит сначала обвалом в 3-м кв. 1992 г., а затем на основе денежной накачки стабилизацией в конце 1992 - начале 1993 г.. Второй - дефляционный (июль 1993 - март 1994 г.): резкое увеличение масштабов спада, прежде всего в об­рабатывающей промышленности вслед за новым сокращением инвести­ционного и потребительского спроса в условиях замедления инфля­ции, мощный структурный сдвиг в пользу ТЭК и металлургии.

4) Депрессивная стабилизация (вторая половина 1994 г. - ?): стабилизация выпуска под влиянием приближения к пре­дельным уровням недогрузки мощностей и прекращением падения от­носительной насыщенности оборота денежной массой.

Если понимать под трансформационным спадом переход от пла­ново-ресурсного механизма воспроизводства к рыночно-капиталистическому, или от ресурсно-дефицитного к спросо-дефицитному ти­пу регулирования (что терминологически менее точно), то такой переход вполне завершился на рубеже 1993-начала 1994 г.  Транс­формация в направлении сбалансированности объема и структуры финансовых и ресурсных потоков не только не завершена, но и в некотором отношении (например, интенсивности денежного, или инвестиционного дефицита) дальше от равновесного уровня, чем в сре­дине 1991 г. (павловские стабилизационные меры). В этом смысле процесс трансформации находится в тупике, поскольку не может быть денежной экономики без денег, не может быть переход к рынку поку­пателя при отсутствии покупателя. Не может быть перехода от госу­дарственного предприятия, работающего по заказу, к капиталисти­ческой корпорации (пусть и с государственным или трудовым участи­ем) при отсутствии достаточного уровня капитала (хотя бы оборот­ного).

В преддверии 1995 г. российская экономика находится на "лез­вии бритвы" между сохранением достигнутой тенденции к  стабили­зации и новым срывом производства.

Позитивные стимулы:

- наметившееся осенью 1994 г. повышение уровня производс­тва в отраслях, характеризовавшихся максимальным падением (сельскохозяйственное машиностроение, приборостроение и др.); экстраполяция тенденций производства дает в 1995 г. оценку об­щепромышленного спада на уровне 8%, что допускает во второй по­ловине будущего года повышение выпуска продукции;

- постепенное преодоление российской экономикой стагфляци­онной ловушки - снижение темпов инфляции издержек в сочетании с стабилизацией выпуска; хотя иссякание инфляционного спроса име­ет отрицательный эффект, все большее значение приобретает поло­жительный импульс со стороны относительного повышения реальных величин прибыли и денежных остатков предприятий;

- снижение реальных процентных ставок (прерванное осенним скачком курса) понижает "цену капитала", ослабляет негативный эффект падения нормы прибыли;

- повышение реального курса рубля, хотя и снижает доход­ность экспорта, тормозит инфляцию издержек (прежде всего, рост цен в топливном и сырьевом секторах); препятствует долларизации экономики, повышает привлекательность рублевых депозитов и спо­собствует возвращению экспортированного за рубеж капитала.

Негативные факторы (текущие угрозы):

- сокращение мощностей и многолетний дефицит инвестиций приведет в 1995 г. к падению добычи и переработки топлив­но-энергетических ресурсов (а так же металла), что отрицательно скажется на экспортном потенциале и в перспективе будет пре­пятствовать расширению внутреннего спроса;

- накопленный диспаритет цен между селом и промышленностью (индекс цен реализации сельхозпродукции к ценам на закупаемую селом промышленную продукцию составил в 1992 г. - 58%, 1993 г. - 76%, первой половине 1994 г. - 56%); продолжающееся подтягива­ние цен топлива к мировому уровню превращают эти сектора в оча­ги опережающего роста цен, что подрывает заложенный в бюджете сценарий сдерживания инфляции на среднемесячном уровне в 2% (более реалистично как минимум 5%);

- сохранение "бюджетной ловушки" - сужение налоговой базы по мере сокращения производства, падения доли прибыли в цене продукции и роста неплатежей предприятий друг другу и бюджету; сокращение налоговой базы и необходимость финансирования боль­шой социальной и политической инфраструктуры блокируют снижение налогового бремени, ведут к сокращению государственной поддерж­ки производству и усилению спада, но не обеспечивают снижения бюджетного дефицита и связанной с ним инфляционной опасности; хотя новый проект бюджета претендует на реалистичность он базируется на завышенных оценках налоговой базы  (из-за  недооценки падения рентабельности, резкого увеличения амортизации, недоу­чете потенциала падения производства);

- неустойчивость валютного курса, в обвале которого заин­тересованы экспортеры и отчасти бюджет (покрывающий свои дефи­циты продажей валютных резервов), тогда как интересы повышения надежности рублевых депозитов и снижениям реальной процентной ставки требуют его повышения; в правительственном сценарии ба­ланс интересов базируется на получении более 12 млрд. междуна­родных займов, что имеет не только свои политические препятс­твия, но и связано с увеличением и без того огромной внешней задолженности;

- политика ужесточения требований к ликвидности (стимулиро­вания банкротств) при сохранении накопленного навеса неплатежей (эффект эмиссии казначейских обязательств не сможет существенно повлиять на существующий денежный дефицит, к тому же весьма ве­роятны дополнительные шаги по его ограничению в рамках общей дефляционной идеологии бюджета) может стать дополнительным фак­тором сокращения производства (особенно, в первичных секторах).

Проект бюджета на 1995 г. ставящий жесткие границы кре­дитно-денежной эмиссии и сокращающий бюджетные расходы на на­родное хозяйство (74-75% от уровня 1994 г.) в условиях сохране­ния относительно невысокой склонности населения к расходам мо­жет подорвать сложившуюся стабилизацию производства и сбросить выпуск на более низкий уровень. Потенциальный масштаб промыш­ленного спада в 1995 г. - 18-20% вместо планируемых 12%.

Ослабление ограничений заложенных в проекте бюджета - увеличение  денежного  предложения (в т.ч.  и за счет эмиссионного финансирования бюджетного  дефицита)  и  допущении  повышенного уровня  роста цен (до 5%  как в силу более интенсивной инфляции спроса,  так и издержек) может сдержать падение производства на уровне 10-12%  Это соответствует первому не столь идеологичному прогнозу подготовленному самим Министерством экономики и не по­лучившему поддержки сначала в МВФ, а затем и в правительстве. Тенденция к депрессивной стабилизации, сформировавшаяся во вто­рой половине 1994 г., закрепляется. В этом случае структурные дефициты спроса и капитала остаются, структурная несбалансиро­ванность и инвестиционный кризис растут, но текущий дисбаланс спроса и предложения, запасов и потоков (падение оборачиваемос­ти) несколько сглаживается.

Даже если отвлечься от политических условий, пространство для значительного улучшения макро- и микроэкономических парамет­ров в 1995 г. крайне ограничено. Доступные инструменты стимулиро­вания производства, ослабления дефицита спроса и оборотного капи­тала: повышение инвестиционной направленности бюджета (госинвес­тиции - около 5% ВВП, против 2.7 по правительственному проекту); увеличение относительного предложения денег в сочетании с органи­зацией (с помощью казначейских обязательств) частичного взаимоза­чета долгов; значительное снижение реальной процентной ставки (5-6% годовых). Их задействование потенциально позволяет практи­чески остановить спад (индекс производства - 98% к 1994 г.) при умеренном усилении инфляции (за счет введения элементов ценового контроля над пропорциями цен в ТЭК, железнодорожном транспорте и металлургии) до 5-6%.

Возможно, что перелом кризисных трансформационных процессов будет осуществлен на пути постепенного оздоровления финансо­вого положения предприятий, повышения насыщенности оборота де­нежной массой (не столько за счет эмиссии, сколько за счет снижения инфляции) и продолжения роста реальных доходов населе­ния. Основным источником накоплений стали бы сбережения населе­ния (учитывая что склонность к сбережениям поднялась в 1994 г. до 26-27% располагаемых доходов против 14% в 1990 г.). Ключевой вопрос - формирование механизма рынков капитала и нормальных реальных процентных ставок, который позволил бы повысить сте­пень организованности сбережений населения и мобилизовать их для покрытия дефицита бюджета и финансирования частных инвести­ций (особенно, в жилье).

Однако, структурный кризис и инвестиционный голод могут не дать этого времени. Постепенную трансформации вряд ли переживут отечественные производители инвестиционного оборудования ни ВПК, которые не впишутся в сложившиеся процентные ставки и бу­дут неконкурентоспособны не только по отношению к импорту, но и к инвестициям в долговые обязательства государства, жилье или производство отечественных (может быть иностранных, но на тер­ритории России) потребительских товаров длительного пользования.

Радикально преодоление трансформационного спада, по види­мому, связано с необходимость создания относительно нерыночного инвестиционного сектора (а так же нерыночных форм поддержки АПК и ВПК), работающего во многом по заказу и на деньги "казны" (правительства) в рамках стратегического (индикативного, а где -то и директивного) планирования. Важна мера, чтобы это насилие над рынком не уничтожило его.

Другим шагом к выходу из кризиса мог бы  быть своеобразный эмиссионный шок - значительное однократное повышение уровня на­сыщенности оборота денежными средствами. Фактически - это не дефляционная, а инфляционная денежная реформа, направленная на преодоление денежного дефицита и, следовательно, дефицита высоколиквидных оборотных средств предприятий. Ее предпосылки - ослабление потенциала инфляции издержек; накопление валютных резервов и выработка механизма связи (или наоборот разрыва) курса и внутренних цен; обход инфляционных ожиданий хозяйствен­ных агентов, ориентированных не на шоки, а на постепенные изме­нения (или умеренные скачки); сочетание эмиссионного спрыска (денежной реформы) с последующей жесткой дефляционной монетар­ной политикой. Ключевой вопрос - каналы эмиссии, чтобы деньги заработали - уровень производства, доходов и налоговым поступ­лений поднялся вверх при поддержании стабильного курса и отно­сительно высоких (по отношению к доллару) процентных ставок.

В этом случае радикально изменились бы структурные пара­метры трансформационного процесса.

© (составление) libelli.ru 2003-2020